Текст книги "Ярость феникса (ЛП)"
Автор книги: Синди Пон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
– Надеюсь, обучена хорошо. Если Мей Гуи заслужит почтение императора, вы обе повысите ранг.
Чжун Йе забрал одеяние у служанки и бросил его Мей Гуи.
– Как тебя зовут? – спросил он у служанки.
– Серебряный Феникс, господин, – она поклонилась, напоминая орхидею, покачивающуюся на ветру.
Глава третья:
Аи Линг шла за Чэнь Юном по тесному коридору в камбуз, который оказался больше, чем она представляла, с огромным прямоугольным столом и кривыми стульями вокруг него. Кок, сухопарый мужчина с морщинистым лицом, протянул ей горячий напиток из имбиря. Она глотнула, скривилась из-за горечи и старалась не смотреть на Чэнь Юна. Его злость и недовольство были понятны и без того.
– Я покажу тебе каюту, – сказал, наконец, Чэнь Юн, когда она допила.
Она шла за ним. Йен уходил, унося стопку книг. Он безмолвно кивнул им. Комната была освобождена от его вещей.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Чэнь Юн, даже не закрыв дверь.
– Мне приснился Ли Рон, – выпалила она.
Он сел на небольшой стул.
– Что?
– Он пришел ко мне и попросил, чтобы я пошла за тобой.
– Зачем? – он держал себя в руках, но глаза его потемнели.
– Он сказал, что ты в опасности, – она знала, как странно звучат ее слова.
– Ты пришла из-за сна?
– Он был таким реальным. Я боялась за тебя! – она хотела пнуть его стул, помня, какой напуганной была, когда проснулась. Она дрожала все время, пока не смогла коснуться его духа этим утром.
Выражение его лица смягчилось.
– Он в порядке?
– Да.
Чэнь Юн отвел взгляд. Ей тоже еще было больно думать о его брате.
– Родители тебя отпустили?
Она хлопнула в ладоши и уставилась на стену.
– Я оставила письмо.
– Они с ума сойдут от беспокойства, – сказал он. – Это долгое и опасное путешествие. И здесь не место для…
– Девушки? – она разозлилась, чтобы отмести в сторону другие чувства. – Ты, похоже, забыл наше предыдущее путешествие, – она говорила резким тоном. Не так она представляла их воссоединение.
Чэнь Юн скривился, но взял себя в руки. Он встал, и в комнате уже не осталось места, чтобы отступать.
– На мне будет вся ответственность за тебя, – тихо сказал он.
Он стоял достаточно близко, чтобы она чувствовала слабый лимонный запах его кожи.
– Это мой выбор. Если ты в опасности, то я… – она запнулась, не зная, как продолжить.
Уголок его рта приподнялся, хотя он не посмотрел ей в глаза. Он не был рад видеть ее. Она была лишним бременем.
Он склонил голову, словно вспоминал что-то.
– Я не писал тебе название корабля, на котором поплыву.
– Нет. Мне сказал Ли Рон, – ответила она. – «Парящий дракон», а еще день, когда ты отплывешь.
Капитан Пэнь уже устроился во главе стола, когда они вернулись в камбуз. Йен сидел справа от него, а Лао Лю, кок, был рядом со штурманом. Остальные матросы поели раньше. Капитан встал на ноги, остальные тоже последовали традиции.
– Ах, а вот и наши гости. Как ты себя чувствуешь, Аи Линг? – он отодвинул стул рядом с собой. Она коснулась его духом и снова ощутила лишь веселье. Чуть смутившись, она прошла к столу на негнущихся ногах и смогла сесть, не упав. Чэнь Юн устроился рядом с ней.
– Лао Лю приготовил рыбу на пару и отбивные, а еще куриный бульон. Празднуем, чтобы ветра были благосклонны, – он поднял чашу с вином.
Лао Лю был хорошим поваром, судя по аппетитным ароматам в воздухе. Аи Линг поискала взглядом чай, но не нашла, и пришлось взять чашу с вином. Она глотнула, как и мужчины, чувствуя незнакомый вкус вина, что быстро попало в ее желудок.
Она поглядывала на капитана, пока ела. У него были загорелые и ухоженные руки. Вещи его были безупречными. Пэнь заметил ее взгляд, она тут же отвернулась к миске с супом. Бульон был теплым, и это тепло успокоило ее. Напомнило о доме.
– Ты учила язык Цзян, как и твой брат? – спросил капитан Пэнь.
Аи Линг быстро проглотила бульон и отставила миску.
– Нет.
– Тогда у тебя будут уроки с нами каждое утро, – Пэнь промокнул рот шелковым платком. – Но после назначенных заданий, – он склонился вперед, а Аи Линг и Чэнь Юн выпрямились. – Я не хочу казаться жестоким, но я люблю дисциплину на корабле. И если вы будете шататься по кораблю без дела, это покажется остальным неправильным примером.
Она опустила плечи.
– Понимаю.
Веселье в глазах Пэня не коснулось сурового рта.
– Ты будешь помогать на палубе. И со всем, что попросит Лао Лю. Опустошение горшков в комнатах, – он отклонился на спинку кресла, которое было только у него, – уже поручено одному из ребят.
Чэнь Юн опустил голову, чтобы скрыть улыбку, а она скрестила руки на груди, чтобы показать возмущение, но решила не радовать этого мужчину.
– Ясно.
– И можешь приходить на урок, когда закончишь, – сказал Пэнь.
– А вы говорите на языке Цзян? – спросила она, глядя на Йена и Лао Лю.
Штурман кивнул, а Лао Лю пожал плечами.
– Понять их смогу, мисс. Я смогу даже выторговать приемлемую цену на рынке.
– По часу каждое утро, – сказал Пэнь, словно все уже было решено. – Чему научите взамен? – он вскинул черную бровь, Аи Линг отвела взгляд. Она чувствовала его веселье и начала повторять мысленно стихотворения о лепестках сливы на снегу.
– Я могу научить вас боевому искусству, – сказал Чэнь Юн.
– Серьезно? – Йен склонился вперед, впервые заинтересовавшись разговором.
Чэнь Юн налил еще вина штурману.
– Моя семья издавна владеет этим искусством.
– Прекрасный обмен, – сказал Пэнь, поднимая бокал. – А ты, Аи Линг? Будешь учиться с нами?
– Почему бы и нет? – она вспомнила, что якобы сестра Чэнь Юна, и добавила. – Отец учил только братьев.
Ее не сбить с пути, ведь этот выбор она сделала сама. Пэнь произнес тост и улыбнулся ей.
Аи Линг готовилась ко сну в крошечной уборной. Здесь было так тесно, что она едва могла развернуться. Ей уже не нравился запах, а что будет через два месяца? Она спешно потерла зубы крупной солью, намочила платок и протерла лицо и шею. Ей хотелось принять ванну.
Она прислонялась к стене коридора, пока шла обратно в каюту, и почти убедила себя, что привыкла к качке корабля. Она толкнула дверь и увидела обнаженную спину Чэнь Юна. Он вытянул руки над головой, неровный свет очерчивал мышцы на его руках. Она застыла.
Чэнь Юн быстро склонился и вытащил тунику для сна.
– Стучи в следующий раз, – сказал он с непонятным выражением лица, надевая тунику.
Аи Линг кивнула.
– Можешь закрыть дверь?
Она удивленно взглянула на дверь и закрыла ее.
Он скрестил руки на груди и разглядывал каюту.
– Я могу спать на полу, – двойная койка едва вместила бы их двоих, но занимала почти всю комнату. Рядом была щель. Она и не думала, что он ляжет в этот небольшой промежуток между кроватью и стеной.
– Нет. Мы можем поделить кровать, – она взобралась на правую сторону, что была придвинута к стене, и улеглась, укутавшись одеялом до подбородка. Ее одеяло пахло знакомо, она была этому рада.
Чэнь Юн погасил фонарь и опустился на кровать рядом с ней. Она покраснела. Их плечи соприкасались, его рука источала тепло рядом с ее. Она чувствовала, как в темноте вздымается и опадает его грудь.
– Ты правда думаешь, что я в опасности? – спросил он.
– Сон был таким ярким. И я проснулась с тревогой. Я должна была прийти, – слова звучали неубедительно. И почему «должна»? – Прости, – прошептала она.
Он повернулся и задел ее ногой. Воздух трещал между ними, он напрягся и притих.
– Нужно быть бдительными.
У Аи Линг кружилась голова.
– Твоя сила предупредит нас об опасности?
Она, пылая, повернулась к нему.
– Она ведь осталась? – спросил он.
– Стала сильнее, – прошептала она. – Намного.
Он долго молчал, и она успела подумать, что он уснул.
– Спокойной ночи, – выдавил он.
Она чуть не рассмеялась, но поняла, что он хотел сказать больше. Невысказанные слова повисли в воздухе. Она хотела их услышать, но удерживала себя в стороне от его яркого духа.
– Спокойной ночи, – прошептала она.
Широко раскрыв глаза, она смотрела во тьму, глубоко дыша и успокаивая колотящееся сердце. Дыхание Чэнь Юна было таким же. Она закрыла глаза, но тут же вспомнила его голую спину.
Что же такое!
Она молилась Богине Безмятежности о сне, а в ответ корабль тряхнуло, и Чэнь Юн отлетел на нее, прижав ее к стене.
Он выругался.
Она подавила вопль.
Он отодвинулся, а корабль выровнялся.
– Прости, – прошептал он.
Больше они не говорили ночью, хотя она еще долго не могла уснуть.
Как-то Аи Линг все же смогла уснуть. А, проснувшись, оказалась в той же позе, что и перед сном: руки лежали на животе, плечом она касалась Чэнь Юна. Было непонятно, наступило ли утро. Но шаги в коридоре и хлопанье дверьми дали понять, что матросы уже не спят.
Она не знала, проснулся ли Чэнь Юн.
– Уже утро? – хрипло спросил он, отвечая на ее вопрос.
– Матросы уже не спят, – почему-то прошептала она.
Он соскользнул с кровати, дверь каюты открылась, впуская тусклый свет лампы из коридора. Он принес в комнату фонарь вместо потушенного, а потом вытащил вещи из сумки.
– Я переоденусь в уборной, – сказал он.
Она вздохнула, когда он закрыл дверь за собой. К такому нужно привыкнуть. Она надела персиковые штаны и тунику с длинными рукавами, чтобы защититься от солнца и соли. Она расплела косу и принялась расчесывать волосы деревянным гребнем. Мыслями она была далеко, слышала, как в камбузе матрос просит добавки сушеного мяса. Она чувствовала его и свой голод. Чтобы прийти в себя, она прочитала мысленно любимое стихотворение о цветущем лотосе в пруду.
Она приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Было тихо. Чэнь Юн и капитан Пэнь еще ели, когда она пришла в камбуз. Лао Лю наполнил ей чашу горячим соевым молоком и хотел положить булочку на щербатое блюдце, но Пэнь вскинул руку.
– Она опоздала, – сказал он. – После твоей работы мы отправимся на урок языка, Аи Линг.
Она спешно пила соевое молоко, убеждая себя, что ее лицо пылает из-за пара из чаши. На палубу она вышла поздним утром. Туман уже рассеивался, воздух был холодным и влажным. Сяо Хоу мыл палубу широкой шваброй.
– Мы уже отмыли палубу, – сказал он.
Моряки стояли под тремя мачтами, разбираясь с тросами. Они кричали друг на друга, чтобы их движения совпадали по времени. Сяо Хоу проследил за ее взглядом.
– Папа сказал, что научит меня, когда я подрасту.
Она улыбнулась ему в ответ на его улыбку, его щеки покраснели от гордости.
– Завтра я успею вовремя, – ее желудок недовольно заурчал. Она бы не отказалась от нормальной еды.
Мальчик показал ей, как вести швабру, а потом оставил ее. Море семи звезд казалось бесконечным. Казалось, в мире существует только этот корабль и безграничные воды. Аи Линг замерла, закончив задание, чтобы насладиться видом. Солнце красило облака в золотой и розовый цвет. Она всегда хотела путешествовать, исследовать мир. Она моргнула, казалось, что это была не ее мысль. Могло ли так быть? Затылок покалывало.
Сяо Хоу вернулся и забрал у нее швабру, напугав ее. Он осмотрел палубу и кивнул.
– Для первого раза неплохо, – сказал он.
Она улыбнулась.
– Я могу идти?
Он склонил голову, напомнив ей Таро. Она уже ждала, что у него дернутся уши.
– Наверное, да. До завтра, мисс.
Она поклонилась.
– На рассвете.
Она спустилась обратно в камбуз. За столом остались только Пэнь и Чэнь Юн, а еще стопка книг. Пэнь даже не взглянул в ее сторону.
– Получилось? Лао Лю оказал тебе услугу, помыв вместо тебя. Начнем урок.
Она благодарно улыбнулась коку. Тот вежливо кивнул. Аи Линг пыталась взглянуть в глаза Чэнь Юну, но не удалось. Он не говорил с ней после тех пары фраз утром.
Пэнь попросил у Лао Лю чайник с горячим чаем.
– Чэнь Юн уже неплохо знает язык. Мы сможем общаться с ним в свободное время. А пока что нужно хотя бы знать основные фразы, – он расстегнул серебряные пуговицы на манжетах и закатал рукава.
Лао Лю принес чай и поднос с белым длинным пером, флаконом и листами пергамента. Капитан Пэнь взял перо, открыл флакон с чернилами.
– В Цзяне пишут не иероглифами. Там другие буквы, – он обмакнул перо в чернила. – У них двадцать восемь букв, они соединяют их в слова.
Он набросал что-то на толстом листе.
– Вот это: «доброе утро».
Аи Линг смотрела на маленькие письмена, теснящиеся в ряд, и хмурилась. Пэнь произнес всю фразу, стараясь делать это медленно.
– Теперь ты, – сказал он. И снова произнес фразу, она следила за его губами и слушала странный звук.
Она попыталась повторить.
Он улыбнулся, а потом прочистил горло.
– Сложнее всего правильно ставить язык. В ксианском все по-другому.
Так прошел час. Пэнь оказался терпеливым учителем, вскоре она смогла написать все двадцать восемь букв и знала, как они звучат. Чэнь Юн все это время что-то читал. Они закончили первый урок разговором на языке Цзян. Аи Линг, поражаясь знаниям Чэнь Юна, не могла отвести взгляд.
Даже капитан восхищенно кивнул.
– Ты, насколько я знаю, учишь язык полгода, но произношение впечатляет. Отлично, – он встал с кресла, Йен вошел и что-то прошептал ему на ухо.
Пэнь кивнул им.
– Увидимся днем на уроке боевого искусства, Чэнь Юн? И ты будешь? – он взглянул на Аи Линг, которая повторяла фразы благодарности на новом языке в голове. Она слабо кивнула в ответ.
– Думаю, у тебя получится освоить этот язык, Аи Линг, – сказал Пэнь.
– Спасибо за вашу помощь, – ответил Чэнь Юн.
– Не за что. Я и сам так учусь, – он улыбнулся и ушел.
Он должен быть женатым. Где тогда его жена? Она покачала головой, когда поняла, о чем думает.
Они собрались на палубе через час после обеда. Аи Линг думала, что их будет только трое, но пришел и штурман, и еще пятеро матросов.
– Многие хотят уметь сражаться, Чэнь Юн, – сказал Пэнь. – И о твоей семье слышали многие.
Чэнь Юн поклонился перед всеми.
– Это честь для меня.
Он начал с основной боевой стойки. Потом он вытащил из ниоткуда тонкую бамбуковую трость и постукивал по ноге каждого, кто не так встал.
– Шире ноги. Согни их в коленях, – он уверенным шагом шел по палубе, солнце мерцало на его темных волосах.
Чэнь Юн остановился перед ней. Он опустил трость и безмолвно разглядывал ее. Она заставляла себя не шевелиться. Ноги болели от напряжения.
– Что такое? – выдавила она сквозь сжатые зубы.
А он не ответил, что разозлило ее сильнее. Он медленно обошел ее по кругу. Она удерживала свой дух, от его взгляда тело покалывало. Наконец, он снова оказался перед ней. Она прикусила язык, пытаясь подавить недовольство, хотя ноги начали дрожать.
– Идеально, – он впервые посмотрел ей в глаза, ее щеки вспыхнули. Он постучал тростью по палубе. – А теперь покажи, сколько сможешь так стоять, – заявил он.
После этого Чэнь Юн начал показывать первый основной удар, «Нефритовая змея крадет дыхание».
Он наказывал ее? Ноги Аи Линг дрожали. Она на миг закрыла глаза, поднял голову, чувствуя лицом ветерок. Соль смешивалась с ее потом.
– Она чуть приподнялась, – крикнул один из мальчиков.
Она вздрогнула и сглотнула.
Чэнь Юн взглянул на нее.
– Ниже. Словно ты сидишь на лошади.
Она опустилась в стойку. Пот градом катился по шее на спину. Она пыталась отвлечься, наблюдая за Чэнь Юном, а тот двигал кулаком плавно, словно пантера. Остальные пытались повторить, но выглядели как беспомощные котята. Он шел по палубе, поправляя движения мужчин, высоту их рук и кулаки.
Корабль подскочил на волне, она упала на спину.
Чэнь Юн обернулся и улыбнулся, остальные засмеялись. Ему не жить!
– Отлично, Аи Линг. А теперь учи с нами первый удар.
Она поднялась на ноги и прошла на дрожащих ногах в конец шеренги, встав рядом с мальчиком, что выдал ее. Он усмехнулся, а она сузила глаза. Она ему еще отомстит.
Чжун Йе заглядывал в щель в покои императора. Тот был на Мей Гуи, накрыв ее собой. Он видел ее ноги, пальцы на них были выкрашены в алый цвет, бледная рука с ногтями такого же цвета сжимала плечо императора. Чжун Йе кривился, но в нем что-то дрожало из-за того, что такого у него никогда не будет. Он криво улыбнулся.
Мей Гуи смогла заинтересовать императора, и Чжун Йе был этому рад. Серебряный Феникс хорошо обучила госпожу. И он чувствовал необъяснимую радость при мыслях о служанке.
Он вернулся к своему заданию. Странно, что он вообще замечтался. Император откатился в сторону, и Мей Гуи налила ему в чашу вина. Он надеялся, что после нескольких визитов она забеременеет. Когда наложница вернулась на огромную кровать, император уже спал. Она стояла рядом с ним с непонятным выражением лица.
Чжун Йе не знал, что она чувствует и о чем думает. Целью ее жизни было удовлетворение императора в надежде, что она сможет обратить на себя его внимание, ублажить его и родить ему крепеньких сыновей. Они с Чжуном Йе принесли себя в жертву, хоть и по-разному, чтобы добиться расположения Сына небес.
Мей Гуи задрожала и обхватила себя руками. Он отчужденно смотрел на ее наготу. Он видел и других красивых наложниц, что даже не попадут в покои императора. И ему всегда казалось, что эти сложности лишь мешают ему достичь своих целей.
Чжун Йе склонил голову и покрутил ею. Он стоял не меньше часа. И будет стоять, пока Мей Гуи не отпустят. Она знала, что должна сделать: разбудить императора и соблазнить его. А он думал, скорчившись в тайном проходе, думал о служанке.
Чжун Йе проснулся из-за стонов. Он и не знал, который сейчас час, пока не заглянул в покои в щель и не увидел, что в окна проникает дневной свет.
Они закончили, и в дверь постучали. Император сказал:
– Войдите.
Служанка раздвинула дверь, на миг стало видно стражей в коридоре. Было ли им приятно охранять эти покои? Зато они работали по сменам. Чжун Йе потирал шею. Но власть не получишь, работая посменно.
Девушка вошла, склонив голову, у нее был поднос с фруктами. Другая служанка, не отличавшаяся от предыдущей прической и одеждой, пришла следом с подносом с чаем. Чжун Йе почувствовал запах жасмина, а еще собственный голод и жажду.
Император поднялся, и третья служанка накинула на его плечи одеяние величественного желтого цвета, расшитого символами долголетия. Он воспользовался случаем прижать девушку к себе.
Она опустила голову и замерла, не будучи глупой. Чжун Йе подавил улыбку. Недостаток императора был очевиден. И способ управлять им, победить его, был в этой слабости к плотским утехам.
Мей Гуи отпустили, когда она накормила императора кусочками свежего манго и ананаса. Императору она понравилась, и он кормил ее в ответ, они выпили вместе чай, и император похвалил ее красоту, Мей Гуи вовремя улыбалась и смущалась.
Чжун Йе обрадовался, когда ее, наконец-то, отпустили. Он прибыл в приемную императора, страж уводил Мей Гуи.
– Неплохо успел, – отметил страж.
Чжун Йе подхватил ее под руку. Она была укутана в то же одеяние, что и перед ночью. От нее пахло потом и тонким ароматом роз. Он сглотнул и попытался не морщить нос. Если он устал, то каково ей?
– Хорошо потрудилась, Мей Гуи, – сказал он, когда они шли по коридору, залитому светом золотых ламп. – Императору ты понравилась. Если нам повезет, он пригласит тебе снова.
– Спасибо, что выбрали меня, господин Чжун. Я старалась, помня уроки Серебряной Феникс, – тихо сказала она. Решительность в ее голосе удивила его. Может, она была умнее, чем ему показалось.
Он отвел наложницу в ее комнату. Серебряный Феникс ждала их. Она взяла Мей Гуи за руку и увела в спальню. Чжун Йе шел за ними, хотя на то не было причины. Они закончили на сегодня.
– Мы еще понадобимся вам, господин Чжун? – спросила Серебряный Феникс, усадив госпожу перед зеркалом. – У госпожи была длинная ночь.
Чжун Йе чуть не фыркнул.
– Точно. Она хорошо постаралась. Император рад, и я тоже. Ты хорошо обучила ее, – уголок губ служанки пополз вверх. Он понял, что глазеет на нее. – Могу я поговорить лично с тобой, Серебряный Феникс?
Она повернулась к госпоже, а та кивнула, и они вместе вышли в небольшую комнату.
– Да? – Серебряный Феникс замерла перед ним, и он увидел ее темные обсидиановые глаза.
Он не ожидал этого. Его окружали красивые женщины, но никто его не интересовал.
– Я хотел поблагодарить тебя за работу над госпожой. Чем ближе она станет к императору, тем лучше для нас.
Она подняла руку, и он ощутил аромат жасмина.
– Я понимаю это, господин Чжун. Это важнее всего, я должна помочь госпоже повысить статус. Я могу считать вас нашим союзником?
Чжун Йе рассмеялся, скрывая удивление.
– Пока вам нужны мои советы. Думаю, все мы хотим одного и того же.
Она склонила голову, лучи солнца сверкнули на ее серебряных заколках, удерживавших косы.
– Приятного дня, господин Чжун.
Она ушла, и только тогда Чжун Йе понял, что его отпустили.
Через два часа был созван двор, хотя протокол требовал, чтобы советники и дипломаты стояли смирно в присутствии Сына небес, Чжун Йе слышал шорох и шепот. Прошло два месяца с тех пор, как он стал советником, он уже стоял не в конце зала, а в середине. Императору нравилась Мей Гуи.
Чжун Йе разглядывал тронный зал. Красные колонны поддерживали высокий потолок. Алый ковер вел от дверей с резными драконами к трону на возвышении. Император сидел в этом золотом кресле, постукивая пальцами по подлокотнику. За ним была ширма, расшитая золотом и пейзажем с облаками и лотосами. Чжун Йе не знал, подслушивает ли кто-то за этой ширмой по приказу императора.
Весь двор обернулся, когда в двери прошел опоздавший. Приятный звон сообщил о его появлении. Чжун Йе был выше остальных, и ему было видно иностранца тонкого телосложения и среднего роста. Его волосы были такими светлыми, что казались серебряными. В комнате загудели, Император стукнул по трону веером.
Тут же воцарилось молчание. Иностранец пошел по алому ковру к императору, каждый шаг сопровождался звоном. Он прошел мимо, и Чжун Йе увидел, что его пояс украшен серебряными предметами разной формы. Он не знал, только ли для украшения они. Некоторые напоминали ключи.
Иностранец опустился на колени, уткнувшись лбом в пол, как и было принято.
– К вашим услугам, – он говорил с акцентом, но слова были понятными.
Гость из Паана. Странно, что он пережил путешествие. Чжун Йе знал мало о том королевстве, а потому пристально разглядывал дипломата.
– Поднимись, – махнул рукой император, Йокан встал.
– Никто не слал нам весть, чтобы мы ожидали тебя, Йокан из Паана, – сказал император, его взгляд был мрачным. Он уже хотел пировать и развлекаться, а потом долго спать.
– Корабль не смог доставить весть, ваше величество, – Йокан стоял прямо, сжав за спиной бледные руки. Чжун Йе заметил в его ушах серебряные кольца.
– Как жаль. А зачем ты прибыл? Чтобы наладить отношения? Научить нас своей культуре? Распространять свою веру? – император потирал бороду, так он раньше себя не вел.
Йокан поклонился.
– Я здесь как дипломат, чтобы узнать о вашем королевстве и культуре, ваше величество. А в обмен предложу вам…
Двор склонился вперед. Чжун Йе вскинул брови, пораженный поведением иностранца.
– …вечную жизнь, – сказал он, и его акцент придал словам драматизма.
Двор рассмеялся, император отклонился назад. Йокан не поднимал голову, его выражение лица было непонятным.
Придворные выходили из зала, общаясь. Император пригласил Йокана на личный разговор. Остались лишь два лучших советника и стражи. Чжун Йе подошел к трону, когда император встал с него.
Он упал на колени рядом с дипломатом, от которого пахло специями.
– Ваше величество, я прошу вас назначить меня помощником господину Йокану, пока он будет жить во дворце.
Император рассмеялся.
– Думаешь, такое задание можно поручить тебе с таким низким рангом, Чжун?
Чжун Йе прижался носом к полу.
– Я могу доказать, ваше величество.
– И уже доказал, – он слышал, что император улыбается.
– Я был бы рад помощнику, – сказал Йокан. – Я рад предложению господина Чжуна.
Чжун Йе замер.
– Хорошо, вот и твой первый друг в Ксие, Йокан. А теперь обсудим твою цель, – император прошел мимо Чжуна Йе, Йокан пошел за ним.
– Проведи Йокана в его покои после нашего разговора, – сказал император.
Чжун Йе не поднялся. Он ждал, пока не исчезнет позвякивание. Но он все это время улыбался.
Через два часа Чжун Йе ждал возле кабинета императора. Стражи не двигались и не говорили, как и не интересовались его присутствием. Он привык долго стоять, он был таким же неподвижным, как и они. Он слышал из-за двери тихие голоса, а потом смех императора. Чжун Йе хотел бы слышать разговор. И он не прекращал думать о словах Йокана о бессмертии. Он врал? Чжун Йе вспоминал все, что успел разглядеть: одежду дипломата и его поведение. Он выглядел умным и сильным человеком, явно был высокого статуса у себя на родине. Что он забыл в Ксие?
Двери раскрылись, появился Йокан, его серая одежда казалась тусклой на фоне богатых украшений императора. Он не поднимал голову.
– Хорошо, – сказал император. – Чжун здесь. Он покажет тебе комнату.
Йокан пошел по коридору, и это удивило Чжуна Йе, ведь иностранец даже не знал, куда идет. Хотя Чжун Йе был выше, ему пришлось ускориться, чтобы догнать мужчину.
– Расскажи о себе, Чжун, – сказал с акцентом Йокан.
– Я родился в семье фермеров, пятый ребенок и второй сын. Я из провинции Бай Хэ.
– Это я не понимаю. Расскажи о себе, – снова сказал дипломат.
Чжун Йе прочистил горло.
– Я ушел из дома в одиннадцать лет. Я учился в разных местах. В шестнадцать я пришел к императору как евнух, – мужчина остановился.
– Ты отказался от мужского начала? – с отвращением спросил Йокан.
– Так было быстрее попасть во дворец к императору, – ответил Чжун Йе.
Иностранец пошел дальше, Чжун Йе повернул в другой коридор, заставляя Йокана идти за ним.
– Не понимаю такой жертвы, – сказал Йокан, снова шагая рядом с ним.
– Я не жалею об этом. Это было два года назад, я уже при дворе императора, – почему он так откровенничает с ним? А если все это Йокан расскажет императору?
Они шли по двору, полному певчих птиц, солнце блестело на серебряных клетках. Он вел Йокана в покои во внешнем дворе. Дипломата посчитали важным. Потому и выделили хорошую комнату.
– А есть алхимик при дворе? – спросил Йокан.
Чжун Йе сцепил руки за спиной.
– Несколько, и все они пытаются услужить императору.
Тонкие губы Йокана растянулись в улыбке. Его глаза были светло-голубыми, и Чжун Йе не поверил в такой цвет.
– Отведешь меня к ним завтра?
Он склонил голову.
– Конечно, господин Йокан.
– А ты? У тебя есть способности к алхимии? – спросил он, разглядывая Чжуна Йе.
– Я учился сам, – Чжуна Йе хвалили за его любопытство и память. Но он не думал, что хвастовство будет ему во благо.
– Слушай, – сказал Йокан, поманив Чжуна Йе к одному из кресел в огромной приемной перед его комнатой. – Мне нужен друг и уши. А ты выглядишь умным и амбициозным. Ты ведь хочешь учиться?
Чжун Йе начал привыкать к его акценту.
– Да, господин.
– Очень хорошо. Может, поможем друг другу в наших стремлениях? – иностранец улыбнулся, хотя улыбка его глаз не коснулась.
– Конечно, – Чжуну Йе было интересно, каковы стремления иностранца.
Глава четвертая:
Чэнь Юн еще спал, когда Аи Линг проснулась из-за тяжелых шагов по палубе. Между ними лежало тонкое одеяло. Хотя она смотрела во тьму, пытаясь уснуть, ночь уже прошла. Она села и потянулась, потом коснулась головы. Она не привыкла спать с косой, но она не могла позволить Чэнь Юну увидеть ее с распущенными волосами. Только мужья видели такими жен. Чжун Йе видел ее такой в их брачную ночь. Она прикусила губу, прогоняя эту мысль.
Все пятнадцать матросов уже не спали. Лао Лю был в ужасном настроении, она коснулась его духом. Сяо Хоу помогал готовить завтрак и разлил половину бульона. Какая потеря! Он не получил завтрак, она чувствовала, как мальчик дрожит от голода, как и она.
Чэнь Юн остался спать, а она, переодевшись в уборной, поспешила в камбуз. Она сунула половину булочки в рот и выбралась на палубу. Сяо Хоу начал убираться и дал ей еще одну метлу.
– И у бортов хорошо протрите. Везде смотрите.
Аи Линг дала ему половину булочки и забрала свою метлу.
– Обмен, – сказала она. Глаза мальчика расширились, он усмехнулся. Она начала мести палубу и прошла Ям Хеда, который приподнял шляпу, приветствуя ее. Она дважды обошла палубу по кругу, а потом принялась мыть палубу морской водой с другими матросами, оттирая грязь.
Она истекала потом, когда они закончили.
– Завтра приносите свои вещи на палубу. Будем стирать, – сказал Сяо Хоу. Она представила, как мужчины развесят под парусом сушиться свое нижнее белье, и захихикала. Брови мальчика поползли вверх.
– Каждые три дня, мисс, мы стираем одежду.
Аи Линг склонила голову.
– Спасибо, что сообщили, сэр.
– Вам еще расскажет капитан.
Она взяла себя в руки. Если Пэнь хочет, чтобы она мыла уборную в наказание, она будет. Она ушла в камбуз и помогла Лао Лю мыть тарелки, а потом устроилась за столом для урока. Чэнь Юн уже начал читать свою книгу, не поприветствовав ее. Она села рядом с ним и налила себе чаю.
– Как вы храните еду свежей? – спросила она у Пэня, что писал на плотном листе пергамента.
– В трюме есть большие глыбы льда, – сказал он. – Пришлось долго планировать путешествие, да еще и матросов много. Все обсуждалось не раз.
Пэнь был в темно-синих брюках и тунике с длинными рукавами, обтянувшей его тонкое тело. Туника была обрезана, из-под нее выглядывала серая шелковая рубашка. Его черные волосы были зачесаны назад, и от этого он казался иностранцем.
– Как капитан, я должен учитывать все: нас может сбить с курса, может приключиться буря или появиться зайцы.
Аи Линг надулась, Пэнь рассмеялся. Она чувствовала на себе взгляд Чэнь Юна.
– Вы одеваетесь как они? – спросила она, сделав глоток чая. – Я никогда не видела такую одежду. А ваши волосы…
Он улыбнулся, обмакнув кисть в чернила.
– Да, так одеваются в Цзяне. Торговать проще, когда выглядишь как они, – он провел кистью по бумаге, где буковки теснились рядом друг с другом, как бусины. – Повторим то, что выучили вчера, а потом примемся за фразы сложнее.
Аи Линг вздохнула, не очень-то желая произносить эти странные звуки. У нее не было способностей к языкам, как у Чэнь Юна.
Урок закончился разговором Пэня и Чэнь Юна, и у нее разболелась голова, она ушла на палубу. Она поставила на палубе стул и смотрела на море, взяв свой альбом и уголек, захотев нарисовать мерцающие воды. Она склонила голову. Слова матросов и мысли гудели на фоне, как комары. Она закрылась от них, потянувшись к тишине.
Она вскинула голову. Яркие лучи ударили по глазам, она скривилась.
– Мисс, вы, похоже, уснули, – рядом с ней стоял Сяо Хоу.
– Мы не хотели вас напугать, – сказал Ям Хед. Мальчики стояли перед ней, как львы-стражи.
Аи Линг потерла лоб и улыбнулась. Уголек упал на палубу.
– Кто это? – указал на ее альбом Ям Хед.
Растерявшись, она опустила взгляд. Подробный портрет молодой женщины появился в ее альбоме. Она не помнила, чтобы рисовала ее, но понимала, что картина сделана ее рукой. Ее горло сжалось, пальцы коснулись шеи. Сердце билось так быстро, что она чуть не упала в обморок.
