Текст книги "Ярость феникса (ЛП)"
Автор книги: Синди Пон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Когти вонзились в его плечи, словно обнимая, Ядовитый орел ударил его клювом. Если он попадет по горлу, это верная смерть. Чжун Йе опустил голову и поднял кинжал. Он провел лезвием по ребрам монстра. Ядовитый орел взревел, словно зарыдал ребенок, и упал. Чжун Йе набросился на него, отрезая ему крыло.
Монстр развернулся, брызнув ядом, ударил Чжуна Йе когтями. Ему нужно было копье. Ядовитый орел наступал, бил хвостом по земле. Чжун Йе почти потерял сознание. Новая атака. Он увернулся, рог вспорол его живот и проехался по боку. Он упал на колени, монстр не отступал, бил его клювом по голове. Он вонзил кинжал в горло монстра. Тот рухнул на землю, содрогаясь. Боль пришла, словно вспышка света, он заставил себя встать, зажимая бок рукой, кровь текла сквозь пальцы. Он вонзил кинжал в золотой глаз, тело монстра билось в конвульсиях, а потом застыло.
Чжун Йе вытащил кинжал, давясь запахом крови. Он поспешил в пещеру, голова кружилась, и он рухнул без сознания на землю.
Когда Чжун Йе проснулся, то тут же пожалел об этом. Каждая косточка его тела болела, мышцы стонали. Был больно дышать, он не мог двигаться. Он жив? Он попытался согнуть пальцы, но не чувствовал их. Он задрожал и застонал, пытаясь сесть. Сверху падали лучи, но он не знал, сколько времени прошло. Он поискал взглядом кинжал, тот оказался в его руке.
Он чувствовал твердую землю спиной, зубы стучали от холода. Он медленно двигал руками и коленями, все еще сжимая кинжал, корчась у выхода из пещеры. Рука с кинжалом. Другая рука. Согнулся. Колено. Другое колено. Вздрогнул.
Как-то он смог выбраться, из-за света заболела голова. Ядовитый орел лежал перед ним, он пополз к ручью, где упал на живот и пил из него, словно дикий зверь. Он пил, пока ему не стало плохо, а потом опустил лицо в воду. Он перевернулся на спину, прижался щекой к земле, а потом снова потерял сознание.
Возможно, его разбудило тепло солнца. Чжун Йе открыл глаза и оказался перед телом Ядовитого орла. Существо, словно леопард, было с золотистой шкурой с черными пятнами. Но голова его была орлиной, с острым клювом и рогом длиной с указательный палец на лбу. Когти выглядели опасными.
Чжун Йе встал, шатаясь, на ноги. Туника засохла с кровью, он сбросил ее, подавив крик. Глубокая рана тянулась по его животу. Он прижал тунику к ране. Плечи пылали. Он не мог взобраться по стене. Он нашел кусок сушеного мяса и заставил себя съесть его. Челюсть болела. Он не подумал взять с собой лекарственные травы. Он ожидал, что или умрет, или победит, а не останется едва живым.
Он увидел сумку у воды. Он подполз к ней и вытащил один из корней. Какой же он дурак! У него было лучшее лекарство. Он отрезал тонкий кусочек и зажал между пальцев. Тонкий аромат миндаля заполнил воздух, он вдохнул, не содрогаясь. Кусочек был твердым. Он осторожно лизнул его, чувствуя сладость, а потом разжевал. Корень хрустел, как орех, хотя был суше. И боль отступала.
Но сколько нужно съесть? Он взглянул на живот. Рана закрылась и заживала на его глазах, оставляя корочку на коже. Он зачарованно смотрел, как дыра на его боку затягивается. Он потянулся, поводил плечами, не чувствуя боли. Чжун Йе сбросил штаны и вошел в воду, пока она не оказалась ему по пояс, он стоял под водопадом и смывал с тела засохшую кровь и грязь. Корень пульсировал в нем, наделяя силой.
Вещи его были изорваны, он оставил лишь штаны, чтобы взобраться наверх. Он повязал платок Серебряной Феникс на руке. Он пальцем провел по ранам, что теперь были розоватыми следами на коже, и покачал головой. Он забрал из пещеры копье и фонарь. Копье оказалось в дальнем конце пещеры, а темное озеро молчало о своих секретах.
Чжун Йе покинул пещеру и замер у трупа Ядовитого орла, жалея, что у него нет бумаги и угля, чтобы зарисовать монстра для Йокана. Он отломал кинжалом коготь, золото было ядовитым для этого монстра, оно спасло жизнь Чжуна Йе. Может, монстр ел корень императрицы, чтобы исцеляться, воскреснуть, отрастить когти, один из которых он сжимал в руке? Он рассмотрел монстра, запоминая мелочи, собрал вещи и отправился к ущелью. Он взбирался без мыслей, словно паук по паутинке. Добравшись до верха, он едва дышал, сердце бешено билось, но он чувствовал себя непобедимым.
Он переоделся, перекусил и отправился по тропе, отдохнув лишь раз, пока не добрался до подножия горы Бриллиантовых слез.
Вернувшись во дворец, Чжун Йе сразу направился в покои Мей Гуи. Серебряный Феникс поспешила в приемную, едва успев закрыть за собой двери спальни, он обнял ее и закружил над землей.
Она вскрикнула и рассмеялась. И это пробудило в нем особое желание. Он осторожно опустил ее и поцеловал. Она судорожно вдохнула, попыталась оттолкнуть его.
– Я так беспокоилась, – прошептала она. Ее лицо был красным, а губы еще темнее.
Чжун Йе оглянулся на спальню и отошел.
– Как Мей Гуи? Как ребенок?
– Она набирает вес. И вся светится.
Он погладил ее щеку.
– Ты была бы прекрасной с ребенком, – он не подумал, что сказал, и слова замерли между ними, словно колючий лед. Его заполнила печаль. Он не сможет дать ей ребенка, как бы сильно ни любил. Чжун Йе сглотнул, желая, чтобы так можно было проглотить сказанное. Серебряный Феникс коснулась его руки и прижала его ладонь к губам.
– Я рада, что ты дома, – улыбнулась она, ее темные глаза сияли.
Дома. Когда-нибудь он сделает ей дом. Там она будет госпожой, и ей будут служить десятки служанок.
– Есть хорошие новости. Уверен, у Мей Гуи мальчик.
– Мы скоро увидимся? – спросила она.
– Как можно скорее, милая, – сказал он и ушел.
Следом он пришел к иностранцу. Йокан подскочил, увидев его.
– Ты задержался. Я тревожился, – сказал он.
Чжун Йе вытащил корень императрицы из сумки, чувствуя укол сожаления, когда разложил кусочки на столе из черного дерева. Йокан присвистнул, поднял один и покрутил в руке.
– Уверен, что это он?
– Я бы умер, если бы не…
Брови Йокана поползли вверх, он указал на стул.
– Расскажи мне все.
Йокан слушал Чжуна Йе, перебивая его вопросами, удивленно качая головой. Когда Чжун Йе закончил, Йокан отправил слугу за едой. Он потирал ладони, улыбка сияла на лице.
– Это больше, чем я ожидал. Я бы не подумал, что ты переживешь это.
Чжун Йе не сдержал смех.
– Уже списал меня со счетов?
– Ты ведь воспользовался шансом? Кто-то должен был туда пойти. Я не мог рисковать собой. А если бы мы оба умерли? – Йокан теребил подвески на поясе, они мелодично позвякивали.
– Ценю твою честность, – криво улыбнулся Чжун Йе. – Я жду свою часть награды.
Йокан вскинул светлые брови.
– Откуда мне знать, что это все, что ты нашел?
– Кроме того кусочка, что исцелил меня, я отдал все тебе. Можешь мне верить.
– Отлично. Четыре кусочка тебе в награду. Но, может, захочешь обменять их на заклинание бессмертия?
Чжун Йе закрыл рот. Он знал, что Йокан использовал его, но и он использовал иностранца.
– Откуда мне знать, что заклятие сработает? – спросил Чжун Йе, пряча награду.
– Я достаточно узнал, – сказал Йокан.
Мальчик принес поднос с двумя мисками бульона и лапши. Чжун Йе и не догадывался, как голоден, пока не учуял аромат лапши и мяса. Йокан шептался с мальчиком, пока Чжун Йе поглощал еду, жадно глотая.
Они вскоре доели все, Йокан встал и принялся вытаскивать разные баночки и коробочки с полок.
– Ты должен уйти, – сказал он, хмурясь.
Чжун Йе безмолвно ушел. Он пересек двор, увидев, как двое стражей ведут мужчину в кабинет Йокана, узник нужен был для опытов. Он был слабым, спотыкался. Холодок пробежал по спине Чжуна Йе. Он задумался, с чем имел дело алхимик, и не захочет ли он испытать заклятие на нем?
Позже Чжун Йе решил пройти по тайному ходу, чтобы доставить послание одной из наложниц императора. Он проходил мимо комнат Мей Гуи, остановился и заглянул в щель. Он редко подслушивал Мей Гуи, ведь Серебряный Феникс рассказывала ему все. Она оказалась отличным шпионом, у нее была хорошая память, она могла передать ему услышанные разговоры.
Но его не было больше недели.
Женщины сидели напротив друг друга в приемной, играя в карты. Он знал, что Серебряный Феникс не любит проигрывать. Он упивался ее видом, но уже собирался уходить, когда Мей Гуи заговорила:
– Господин Чжун вернулся?
Он заглянул в щель.
Возлюбленная его была удивленной.
– Да, этим утром. Вы его видели?
Мей Гуи рассмеялась.
– О, нет. Я его не видела, это ты видела. Это я понимаю, – она вытащила карту и захихикала. – Ты светишься весь день. Как фонарик.
Серебряный Феникс покраснела и поджала губы.
– Не смейтесь.
– Ты его любишь? – Мей Гуи отложила карты и с улыбкой взглянула на служанку.
Серебряный Феникс опустила голову и подвинулась.
– Госпожа…
Чжун Йе ощутил свой бешеный пульс, он прижался к стене, цепляясь ладонями за грубое дерево.
– Он красивый, но… такой пугающий, – сказала Мей Гуи. – И серьезный. И решительный. А еще… – она посмотрела на Серебряную Феникс, красноречиво указав на место между ног.
Он зажмурился, сердце колотилось так громко, что они могли его услышать. Он должен уходить, он не должен подглядывать за возлюбленной. И хотя он успел многое повидать, Чжун Йе был уверен, что к такому разговору не готов.
Он открыл глаза и увидел, что лицо Серебряной Феникс стало розовым от смущения.
– Госпожа, я забочусь о нем. Он умный и целеустремленный. И, думаю, он очень красивый, – она склонила голову, а он хотел сломать стену и оказаться рядом с ней. – И, – ее голос стал тише, – любовь не всегда значит секс.
Чжун Йе попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Он отступил на шаг, Мей Гуи сдавленно вскрикнула.
– Моя милая Феникс влюбилась, – напела она.
Он больше ничего не слышал, он спешил по тайному проходу, забыв об изначальном задании.
Глава восьмая:
На следующий день матросы собрались на уроке боевых искусств, которого не было вчера. Погода все еще не наладилась, облака скрадывали цвет моря. Аи Линг была в розовой тунике, что уже выгорела на солнце, и ей казалось, что она растворится в этих облаках. Она была покрыта солью: она была в волосах, на коже, на одежде. Аи Линг ждала урока, чтобы очистить мысли.
После восьми недель уроков самым сильным среди них оказался Пэнь. Чэнь Юн продолжал ходить среди рядов учеников и поправлять их бамбуковой палкой. Он работал с каждым над техниками и стойками, но редко говорил с Аи Линг. Сегодня они кружились и растягивались, исполняя основные приемы и разминаясь. Чэнь Юн поманил ее встать перед всеми.
Она опешила и не сдвинулась.
– Поможешь мне с демонстрацией, Аи Линг? – попросил он, подавив улыбку. Все смотрели на нее, и она прошла вперед, вскинув голову. Она остановилась перед ним. Он сегодня был в бежевом, края рукавов покрывала серебряная вышивка. Он казался тоньше и подтянутее, чем в начале путешествия. Она видела, как он хочет научить их, помочь с парусами и перетаскиванием грузов. Его лицо загорело, и глаза казались золотыми. Он взглянул ей в глаза, прижал к ладони кулак и поклонился.
Она повторила за ним.
– Мы выучили только простые приемы, – он кивнул ей. – Проверим.
Чэнь Юн выбросил кулак в сторону ее челюсти, она уклонилась. Прямая ладонь, словно нож, устремилась к ее виску. Она пригнулась и увернулась. Удар в солнечное сплетение, пинок в колено, удар в живот. Аи Линг все это отражала, и они кружили по палубе. Она принялась нападать, подражая атакам Чэнь Юна, позволяя ему показать остальным защитные техники.
Завершив череду ударов, она замерла, чтобы поклониться. Но Чэнь Юн направил ногу с разворота в ее голову, она едва успела отступить назад. Она уставилась на него, широко раскрыв глаза. Он учил лишь тому, что они уже показали. Что он делает?
Он не сводил с нее напряженного взгляда и кивнул, словно подбадривая. Она скопировала его удар с разворота и почти попала. Она застала его врасплох, и он едва успел отскочить. Но теперь он был в движении, ударяя руками и ногами слишком быстро. Он бил не в полную силу, но при попадании синяки бы остались.
Она блокировала удары инстинктивно, вспоминая сражения, что были на полянах и в пустых дворах. В ней кипели амбиции и злость. Она ненавидела проигрывать. Она хотела все.
Она нападала, и каждый удар был опасным и пугающим. Чэнь Юн уклонялся, пригибался и отскакивал. Его глаза сузились, выдавая его удивление. Он вдруг схватил ее за запястье, сделал подножку, а ладонь его почти коснулась в ударе ее горла.
Аи Линг лежала на спине, не в силах шевельнуться, кровь шумела в ушах. Кто-то присвистнул. Чэнь Юн все еще держал ее за запястье, его прикосновение было холодным. Он помог ей подняться.
– Впечатляюще – сказал он. И поклонился, а остальные хлопали и разом заговорили.
Но она не поклонилась в ответ. Азарт сражения сменился растущим ужасом. Воспоминания вспыхивали в сознании, казалось, голова лопнет. Она схватилась за голову и побежала.
Спустившись, она ворвалась в каюту и хлопнула дверью. Она рухнула на кровать, обхватив руками колени. Сердце не успокаивалось. Дыхание не становилось медленнее. Она пылала изнутри.
– Аи Линг?
Она не слышала, как Чэнь Юн вошел. Зачем он здесь? Он возвышался над ней, а она хотела, чтобы он ушел.
– Я не хотел тебя разозлить, – сказал он. – Но ты так сражалась, что мне захотелось оценить твои способности, – он коснулся ее руки, она отпрянула, сильнее обнимая колени. – Ты занималась сама?
Она рассмеялась. И звук оказался резким. Безумным.
– Нет.
Он опустился на пол, их лица оказались наравне.
– Это твоя сила?
– Боевые искусства – твоя сила, а не моя.
Чэнь Юн вздрогнул. Его тревога проступила на лице.
– Скажи, что случилось, – тихо попросил он.
Она склонила голову.
– Не знаю, – казалось, что за ней следят. Или она следит за кем-то. В другом месте. И в голове она была не одна. Там был кто-то еще.
Чэнь Юн коснулся холодной рукой ее щеки.
– У тебя лихорадка. Я попрошу Лао Лю приготовить лекарство, – он укутал ее в одеяло и покинул каюту. Аи Линг смотрела на мерцающую лампу в углу, пока не забыла, где она и кто она.
Лихорадка не проходила два дня. Чэнь Юн помогал ей пить лекарства, что приносил Лао Лю. Она оставалась в каюте, потому что из-за палящего солнца у нее начиналась морская болезнь. На третий день она снова стала собой.
Было сложно поверить, что они плыли уже два месяца. Она уже привыкла к жизни в море и к новым знакомым. И теперь, когда она вышла на палубу, то заметила, что тут оживленнее, чем обычно. Матросы громко общались о прибытии в Цзян Дао. Многие там уже были, но некоторые плыли в новую страну впервые. Ям Хед и Сяо Хоу поприветствовали Аи Линг.
– Сегодня такой день, мисс! – воскликнул Сяо Хоу. – Лучших условий для плавания еще не было!
Она улыбнулась. Ей полюбились мальчики, что казались младшими братьями, которых у нее никогда не было. День был прекрасным, ни облачка на небе. Дул сильный ветер, наполняя паруса, она подставила ему лицо.
Ям Хед указал на стаю морских птиц над головой.
– Они летят с земли.
– Что вы будете делать, когда мы причалим? – спросила она.
– Капитан сказал, что я пригожусь. Как мальчик на побегушках. Зато у меня будет место для ночлега! – он широко улыбнулся, глаза его сверкали.
– А отец возьмет меня в путешествие по королевству, – добавил Сяо Хоу, тоже светясь.
Она оставила их и присоединилась к Чэнь Юну, что общался с Пэнем на носу корабля. Капитан повернулся к ней и улыбнулся.
– Рад, что ты не пропустишь наше прибытие. Сколько бы раз ни приплывал в Цзян Дао, а все равно радуюсь.
– Пэнь верит, что найдет моего отца, – сказал Чэнь Юн.
– Когда Чэнь Юн назвал ксианское имя отца, я не узнал его. Но когда он сказал, что он был дипломатом при дворе императора, то я кое-кого вспомнил.
– Отлично! Но как мы узнаем, что это точно он? – спросила она.
– Никак, – ответил Чэнь Юн, глядя на море. – Никак не узнаем, пока не встретимся.
Аи Линг хотела коснуться его и приободрить, но сжала ладони в кулаки.
– Господин Дин живет в большом поместье в долине в южной провинции, – Пэнь повернулся к Аи Линг. – Я знаю и других людей, что приплывали в Ксию, но стоит начать с него.
Первым на горизонт указал и закричал Ям Хед. Почти все высыпали на палубу, столпившись на носу корабля. Подернутые дымкой темные утесы прервали бесконечный простор моря на горизонте. Руки Аи Линг покалывало от зрелища. Морские божества не мешали им плыть, паруса были полны ветра, они на большой скорости неслись к Цзян Дао. Йен закричал, и восхищенные матросы разбежались, занимая свои места и возвращаясь к своей работе, чтобы корабль безопасно причалил к берегу.
– Они построили порт, но под водой осталось много скрытых камней, – сказал Пэнь. – Придется маневрировать.
Глаза Аи Линг расширились, когда впереди показались зазубренные горы.
Пэнь улыбнулся.
– Не бойся. Йен это делал так много раз, что все пройдет гладко.
– Все королевство такое? – Чэнь Юн кивнул на утесы, щурясь на солнце, что отражалось от воды.
– Нет. Оно зеленое, с множеством холмов и долин. Но окружено такими скалами, прекрасная естественная защита. Стоит их проплыть, и вы увидите, как там красиво.
Аи Линг стряхнула с лица и волос соль.
– И как ощущения? – спросила она у Чэнь Юна.
– Словно возвращаюсь домой, – сказал он. – Словно я уже видел эти горы.
Она смотрела на красивые синеватые утесы. Решит ли Чэнь Юн остаться здесь, если найдет отца?
Он широко улыбался, лицо его смягчилось.
– Я чувствую надежду. И волнуюсь… – он замолчал, посерьезнев. – Что будет, если я его найду? Он примет меня?
– Конечно, – она хотела сказать больше, но замолчала из-за выражения его лица.
Он покачал головой.
– Он покинул Ксию, как только я родился. Он даже не посмотрел на меня.
Она коснулась его плеча.
– Может, всему есть объяснение.
Корабль плыл вперед, а она не понимала, как он не разлетается на кусочки от столкновения с волнами. Они с Чэнь Юном держались за поручень, а корабль лавировал, спеша к берегу. Она вскрикнула, а он рассмеялся. Еще один рывок, словно сама Небесная императрица подтолкнула их, и корабль попал в узкий проем, а через него – в закрытую гавань.
И все захлопали.
У пристани было лишь несколько крупных кораблей. Никакого большого города, а маленькая рыбацкая деревушка с разноцветными крышами хижин открылась виду.
Аи Линг привстала на носочки, разглядывая людей. Так выглядел отец Чэнь Юна? Мужчины были высокими, со светлыми желтоватыми или светло-каштановыми волосами. У них были высокие лбы, узкие и чуть вздернутые носы. Они одевались просто, в туники и штаны приглушенных цветов. Мужчины кричали друг на друга, закрепляя веревку корабля на столбе. Она понимала лишь отдельные слова, очень уж быстро они говорили.
– Ты их понимаешь? – спросила она.
Чэнь Юн вернулся к ней, поговорив с Пэнем на мостике.
– Частично, – сказал он. – Прибыли иностранцы, вот и все, что я понял.
Она рассматривала его лицо.
– Ты на них не похож.
– Я ни на кого не похож, – криво улыбнулся он.
«Разве?» – задумалась она. Его лицо стало таким знакомым, что она и забыла, как он отличался ото всех.
Пэнь пошел по палубе.
– Уже поздно отправляться в само королевство. Остаток дня мы будем вытаскивать грузы. Можете походить по берегу, осмотреться.
– Без вас? – спросила она.
Пэнь улыбнулся.
– Чэнь Юн неплохо знает язык.
– Но что подумают люди? Я еще не видела женщин. Они ходят в одиночку с мужчинами?
Пэнь рассмеялся.
– Аи Линг, в Цзян Дао женщины ведут себя так, как им захочется.
Она взглянула на деревушку и не могла понять, о чем он.
Они сошли на берег с деньгами Цзян в карманах, золотыми и серебряными монетами, что были похожи отдаленно на их, но с другой гравировкой. Пэнь дал им монеты, объяснив, что так им будет проще. Она покачивалась, сойдя с корабля, все еще чувствуя море, хотя под ногами была твердая земля.
Пахло иначе. Землей, мхом, цветами. Она глубоко вдохнула, раскрыв глаза. Чэнь Юн смотрел на нее, и она понимала, что и он это чувствует.
– Пахнет как… земля, – сказал он.
– Как сырая земля и…
– Жизнь, – добавил он.
– И цвета… – она не могла описать оттенки серого и голубого. Оттенки коричневого на мачтах кораблей. Она видела клумбы с золотыми и алыми цветами, темно-зеленые ухоженные кусты, что напоминали кубики.
Они шли на дрожащих ногах к деревушке, что устроилась под утесами.
– Чем пахнет? – она подняла голову и втянула носом воздух. Пахло медом, и в животе заурчало.
Чэнь Юн рассмеялся и накрыл рукой кошелек, прикрепленный к поясу.
– Ты не ограбишь меня, чтобы скупить всю еду в деревне.
Она скорчила гримасу, но рассмеялась, поспешив на аромат. Женщина, что возрастом напоминала ее маму, стояла перед уютной хижиной. Рядом стояла каменная печь, землю усеивали корзинки, полные предметов разной формы – овальной и длинной, круглой и квадратной. Они выглядели странно, но как пахли!
Женщина поприветствовала их, и она помнила, как учила слово с Пэнем. Чэнь Юн заговорил, удивляя Аи Линг легкостью, с которой произносил слова. Женщина отвечала слишком быстро, чтобы Аи Линг успевала понять. Ее волосы цвета пшеницы были заплетены в две косы, сцепленные сзади. Лицо ее было румяным, а глаза – голубыми. Она была в просторном темно-зеленом платье с белым фартуком.
Женщина с любопытством посмотрела на нее, и Аи Линг опустила голову, смутившись, что ее поймали.
– Это хлеб. В печи она выпекает буханки. В некоторых – орехи или сухофрукты.
– Какие пахнут как мед?
Чэнь Юн рассмеялся.
– Хмм. Даже не знаю, как правильно спросить, – он снова заговорил с женщиной, но в этот раз не так уверенно. Она кивнула на поднос на низком столике, и Аи Линг оказалась рядом с ним, не дождавшись перевода Чэнь Юна.
– Только из печи, так она сказала. С изюмом и сахарной пудрой.
Аи Линг вдохнула аромат.
– Можно нам четыре?
Его глаза расширились, он засмеялся.
– Четыре, если можно, – сказал он женщине, и последние слова заменяли в Цзяне «пожалуйста».
Женщина указала на корзинку и спросила, есть ли у них похожая. Чэнь Юн сказал: нет. Она вытащила с полочки корзинку. Она была овальной и глубокой, с плетеной ручкой. Женщина положила в нее четыре булочки (так их прозвала Аи Линг, не зная названия).
– Спасибо, – сказала Аи Линг на языке Цзян.
Женщина с удивлением улыбнулась и кивнула. Чэнь Юн дал ей серебряную монету, она спрятала ее в карман фартука.
Аи Линг коснулась булочки пальцем.
– Они еще теплые, – воскликнула она. – Давай одну попробуем!
Они сели на твердую скамейку у порта и смотрели, как матросы разгружают «Парящего дракона». Булочки были липкими, и она облизала пальцы.
– Это лучшее, что я когда-либо пробовала, – сказала она, жмурясь.
Чэнь Юн откусил большой кусок булочки и кивнул.
– Очень вкусно, – сказал он приглушенным голосом.
Солнце потянулось к горизонту, небо стало оранжевым. Она вздохнула и взглянула на оставшиеся булочки в корзинке.
Он заметил это.
– Нельзя сразу столько съедать!
– Я не буду. Но, уверена, теплыми они самые вкусные.
Он рассмеялся.
– Сейчас хотелось бы чаю.
– Думаешь, они пьют здесь чай?
– Пэнь много его привез. Я не знаю, есть ли у них своя версия.
Они сидели в тишине, слушая шелест волн.
– Ты на ней женишься? – тихо спросила Аи Линг. Она замерла.
Он напрягся, но не посмотрел на нее.
– Я обещал матери, – он словно пытался убедить себя.
Она оглянулась на утесы. На них словно кипела жизнь, а ее сердце было холодным. Каменным. Чэнь Юн казался далеким, а солнце скрывалось за морем.
Прошло две недели с возвращения Чжуна Йе. Он продолжал работать над переводами с Йоканом, хотя алхимик часто отпускал его. Шел пятый месяц, воздух пах цветущими пионами, дворы и сады были в весенних цветах. Чжун Йе пришел после ужина к Мей Гуи. Он вошел в спальню без предупреждения, что делал часто и намеренно.
Мей Гуи стояла перед бронзовым зеркалом, и Серебряный Феникс присела рядом с ней, прижав руки к ее животу. Их веселое общение прервалось. Его возлюбленная убрала руки и отошла от Мей Гуи, словно их застали за чем-то неприличным.
Он умел читать людей, но Серебряный Феникс была с самого начала загадкой, зато теперь открыла себя. Он видел ее радость и желание. Она отвела взгляд. Слишком поздно. Он прочистил горло с тяжелым сердцем, жалея, что не постучал.
– Леди, – Чжун Йе опустился на одно колено перед наложницей. Ее глаза расширились. Ее щеки стали круглее, так она была еще милее. Черные волосы ниспадали волнами на ее спину. – Я говорил о вас с императором. Он был рад и передал вам это, – он вытащил из кармана золотое кольцо.
Рука Мей Гуи взлетела ко рту. Чжун Йе кивнул, она протянула другую руку, и он надел кольцо ей на палец. Это был мощный символ, ведь он говорил, что она ждет ребенка от императора.
– Спасибо, господин Чжун, что выбрали меня, – сказала Мей Гуи, нервно крутя кольцо. Он выпрямился и улыбнулся. Серебряный Феникс была куда красивее и загадочнее. Как же хорошо, что наложница не она.
– Я лишь привел вас к нему. Остальное было вашей работой, – сказал он. Мей Гуи склонила голову, он поманил Серебряную Феникс.
– Постарайся знать обо всем, что происходит с твоей госпожой. О беременности теперь знают, у нас появятся враги.
– Да, господин Чжун, – сказала Серебряный Феникс, пройдя за ним в приемную комнату.
Он притянул ее к себе на краткий миг, чтобы шепнуть:
– Придешь ко мне ночью?
Она улыбнулась и кивнула. Чжун Йе покинул комнату, не оглянувшись, отчасти боясь, что она передумает.
Они лежали на шелковых простынях. Чжун Йе не переставал страдать из-за желания, которое ему не суждено было удовлетворить. Серебряный Феникс склонила голову ему на плечо, щекоча волосами его лицо. Она коснулась тонкого шрама на его теле.
– Откуда у тебя это?
Он был рад, что раньше она его без туники не видела.
– Меня били хлыстом, когда мне было тринадцать.
Она приоткрыла рот, он едва подавил улыбку.
Она перевернулась на бок, чтобы видеть его лицо. Лампы едва горели, дела ее глаза темнее.
– Что ты сделал?
– Украл… – он погладил ее обнаженную спину, пытаясь поймать одной рукой ее густые волосы, затем провел носом по ее шее.
– Что ты украл? – она отстранилась и вгляделась в него так пристально, что он усмехнулся.
– Чью-то жену.
– В тринадцать лет!
Он не сдержал смех, и она попыталась ударить его по груди. Но он был быстрее. Он поймал ее запястье, когда она замахнулась во второй раз.
– Расскажи! – попросила она.
– От ветки дерева. Я забирался на него и упал, – он пытался выглядеть серьезным.
– В тринадцать лет?
– В тринадцать лет, – кивнул он.
Она склонилась и поцеловала его шрам, он задрожал.
– Ты должен рассказать мне о путешествии.
Чжун Йе закрыл глаза и начал рассказ, опуская страшные подробности, и Ядовитый орел стал дикой кошкой, и он не был почти при смерти. Он рассказал ей, как искал корень, что мог исцелить боль в суставах.
Серебряный Феникс безмолвно слушала, касаясь его шрама кончиками пальцев, пока не стало казаться, что она была продолжением его.
Йокан поделился вестью лишь к шестой луне. Алхимик отличался от того, каким Чжун Йе видел его раньше. Он не переставал улыбаться и ходил по кабинету пружинящими шагами.
– Заклинание сработало! – воскликнул Йокан. – Это был корень императрицы, и мое зелье может продлить твою жизнь!
Чжун Йе контролировал выражение лица.
– Ты уже проверял?
– Да, – он взмахнул руками. – И стал словно на десять лет младше!
– Откуда уверенность? Может, это лишь эффект корня.
– Нет. Тело чувствует. Душа чувствует. Я восстановлен. Обновлен, – он крепко ухватился за руку Чжуна Йе. – Ты понимаешь?
– Ты можешь жить вечно? – Чжун Йе не поежился от взгляда бледных глаз иностранца, не понимая, врет ли он. Может, он сошел с ума. Он верил в исцеление, ведь сам его проверил. Но в бессмертие?
– Отдай свою часть корня, и я покажу тебе, – сказал Йокан. Его глаза сияли. Чжун Йе не ответил, и Йокан приблизился. – Для ритуала нужна почти треть корня. И ты все испытаешь сам.
– Я хочу знать все ингредиенты.
Глаза Йокана расширились, он рассмеялся. От этого звука сводило зубы.
– Может, сначала попробуешь, а потом будешь торговаться?
Чем он рискует? Бессмертие ведь стоило риска.
Чжун Йе, чувствуя любопытство и опасение, сел, положив руки на стол.
– Помнишь талисманы, что дал мне король? – Йокан коснулся ногтем одного из кусочков серебра. – За жертвы.
Куда он клонил?
– Ничего важного без жертв не совершается, – улыбнулся он.
И Чжун Йе мог поклясться, что у него стало меньше морщин, а оставшиеся были не такими глубокими у его рта. Или ему показалось?
– Но за бессмертие всегда нужно жертвовать.
– Я готов, – сказал Чжун Йе.
Йокан поджал губы и пригладил рукой короткие волосы, что казались еще светлее этим утром.
– Ты готов на все, чтобы получить бессмертие?
Чжун Йе был уверен в этом.
– Потому что для этого нужно забрать чужую жизнь, – сказал Йокан.
– Что? – отпрянул Чжун Йе, случайно сбив пергамент на пол и перевернув сосуд с чернилами. Они залили несколько страниц. А потом он поправил чернильницу дрожащей рукой.
– Бессмертие нельзя так легко получить. За него нужно отдать чью-то жизнь. Другую душу, – Йокан сцепил руки и склонился вперед.
– Чью-то душу? – Чжуну Йе стало не по себе. – Ты так и сделал?
– Да.
Он помнил узника, которого привели в комнату Йокана. Он стал жертвой темной магии алхимика?
– Невозможно. Так нельзя.
Йокан рассмеялся.
– Нельзя здесь рассуждать о правильности, Чжун. Это прекрасный шанс. Ты будешь это делать?
Он хотел выпить. Или поговорить хоть о чем-нибудь с Серебряной Феникс, только не об этом.
– Мне нужно подумать.
– Еще заглянешь ко мне? – сузил глаза Йокан.
Чжун Йе медленно кивнул.
– И ты используешь другого узника?
Алхимик пожал плечами.
– Их все равно убьют, это будет даже ужаснее. Я оказываю им услугу.
Чжун Йе шел в покои алхимика на следующее утро, все еще мрачный. Он вскоре оказался в кабинете Йокана. Алхимик суетился, собирая сосуды и коробочки.
– Ах, Чжун, уже готов?
Чжун Йе принялся замешивать чернила.
– Это темные искусства. Тебе нужно записать понятные указания, – Йокан постукивал пальцем по губам. Он поспешил к Чжуну Йе. – Ты принес корень?
Чжун Йе замер, но все же вытащил корешки из кармана и разложил на столе. Йокан взял тот, что был надрезан, и поднес к носу.
– Хороший аромат. Даже от него становится лучше.
Чжун Йе завершил приготовления к письму и закатал рукав, после чего обмакнул кисть в чернила. Он выжидающе посмотрел на Йокана.
Алхимик сцепил руки.
– Хорошо. Ингредиенты можно найти в твоем королевстве, но в определенное время. К счастью, они не нужны свежими, – алхимик начал перечислять медицинские ингредиенты, показывая Чжуну Йе компонент и возвращая его в бронзовую миску. Чжун Йе знал почти все, только такие редкие ингредиенты, как коренной зуб огромного медвекота, он до этого не видел. Это животное обитало в горах дальних регионов Ксии. Он никогда не видел своими глазами, зато путешественники порой показывали его рисунки.
