сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)
Он делает глубокий вдох раскаяния, прищурившись, смотрит на меня встревоженным взглядом.
— Где ты…? — я не могу заставить себя назвать само действие. Даже мысль об этом выдирает маленькие кусочки из моего живота.
— В спальне, — он указывает в нужную часть дома подбородком, а его ответ высасывает весь оставшийся воздух из моих легких.
Та, в которой я только что спала. Мощь его слов, как провод на моей шее, затягивающаяся с каждым произносимым им слогом.
— Ты целовал ее? — его взгляд удивленно устремляется ко мне из-под наморщенного лба, пытаясь понять, что означает мой вопрос.
— Целовал или нет? — кричу я. Его слова со дня нашего знакомства рикошетят в моей голове: «Я не целуюсь, потому что не хочу этого делать».
— Хейлз, пожалуйста, ты можешь перестать повышать голос? — тихо спрашивает он. Я вижу его попытки оставаться спокойным, но его выдают сжимающиеся челюсти.
— Ну, что я могу сказать? Ты просто выявляешь все лучшее во мне, — ехидно говорю я. — Целовал или нет? — я чувствую хватку в своей груди.
Он не отвечает, но его глаза и молчание говорят за него. Вот он ответ, на его лице, и это удар прямо в центр живота.
— Я был зол. Я думал, ты ушла навсегда. Мне было так больно. Я думал, что это как-то облегчит боль, — он делает глубокий вдох. — Это казалось возмездием, — устало бормочет он.
— Ну, это, и на самом деле, больно. Ты проделал отличную работу. Чертовски суперуспешную, — мой голос вырывается с явным горьким презрением.
— Не говори так, — он делает нерешительный шаг ко мне.
— Не надо, — говорю я гневно, мои глаза мечут молнии. — Не надо, — вздыхаю сдавленным шепотом, у меня не получается наполнить слова силой.
Он смотрит на меня затравленным взглядом, проигравшим и разрушенным.
— Что ты хочешь сказать, Хейлз?
— Ты действительно хочешь моего импульсивного ответа сейчас, Дэниел? — бросаю я, мое лицо пылает яростью. Мое сердце болит, будто его сжимают в каком-то средневековом орудии для пыток. — Я не могу здесь находиться сейчас. Не могу быть рядом с тобой. Не могу спать в твоей кровати! — говорю я с отвращением.
Я не могу даже смотреть на тебя.
— Мне нужно побыть одной и подумать, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы оба будем сожалеть. Я, в отличие от тебя, не поступаю импульсивно, Дэниел.
Он кивает, отлично зная, о чем я говорю, ведь это он предположил худшее, когда мой разговор с Ташей был опубликован подслушавшим репортером, и порвал со мной. Он тянется к моей руке, но я отдергиваю ее. Наши пальцы касаются друг друга, когда мы разрываем контакт, для меня это, как мозоль. Мой срыв уже близок, просто ждет выстрела стартового пистолета.
— Я могу сделать что-нибудь, чтобы помочь? Я сделаю все, что угодно! Я. Не. Потеряю. Тебя. Снова, — он отрывисто произнес каждое слово.
Я чувствую, насколько ему хочется подойти ко мне ближе, но он терпит. Мое горло продолжает сжиматься, но я сдерживаю слезы. Не могу больше плакать.
Как я могу на это ответить? Как я могу понять, что правильно, когда его присутствие затмевает мои мысли? Уйди сейчас, Хейлз. Просто уйди.
— Не уходи, — говорит он, будто у него есть прямая связь с моими глубочайшими мыслями. — Я буду спать на диване, в гостевом доме, просто, пожалуйста, успокойся, — он почти умоляет меня. На секунду меня накрывает. Дэниел, которого я знаю, никогда не умоляет.
— Успокоиться? — мои слова пропитаны ядом. — Я не могу быть рядом с тобой сейчас, Дэниел!
И я даже не могу пойти в свой чертов дом, если задуматься. Уже слишком поздно, и я не очень хочу быть сейчас с Яном или Ташей. Я не хочу обсуждать причины своей добровольной ссылки с кем бы то ни было. Мне нужно побыть одной.
— Хочешь, я забронирую тебе номер где-нибудь? — предлагает Дэниел в качестве компромисса.
По крайней мере, кажется, он понимает серьезность моего решения. Мои глаза стреляют на него, и самым спокойным и тусклым голосом я отвечаю:
— Даже не смей. Я не хочу, чтобы ты что-то для меня делал, — я многозначительно смотрю на него. — Ты достаточно сделал!
И когда я начинаю звонить, искать отели недалеко от работы, я слышу, как он устало бормочет:
— То, что ты уходишь — предсказуемо.
Мои глаза пылают от ярости. Я могла бы придушить его прямо сейчас.
— Может, то, что ты облажался — это предсказуемо, — возражаю я, и бросаю в него уничтожающий взгляд через плечо, продолжая складывать одежду в чемодан. Мой телефон все еще зажат между плечом и ухом.
Он уходит.
Пока я подтверждаю бронь в «Ритц», Дэниел возвращается в комнату. Вдобавок к моему растущему раздражению, в городе практически нет свободных номеров из-за какой-то международной медицинской конференции. Снова «Ритц»? Какое завершение ночи… Мрачная ирония не ускользает от меня. Потихоньку подходя ближе ко мне, Дэниел, в итоге, сидится рядом с моим чемоданом. Он хватает меня за руку и тянет так, что я оказываюсь прямо перед ним.
— Посмотри на меня, Хейлз, — его голос наполнен тревогой. Я смещаю взгляд, чтобы посмотреть на него, впиваясь зубами в губы от раздражения.
— Что? — огрызаюсь я.
— Хейлз, мы расстались. Я думал, ты никогда не передумаешь. Я был сломлен. Мысль о том, что я потерял тебя, разрушала меня. Я был огорчен, мне было больно, я был пьян и, да, действовал импульсивно, не думая по-настоящему, или думал о мести. В тот момент, казалось, что это поможет мне чувствовать себя лучше, — конец предложения угасает, будто он пытается одолеть мою враждебность. Я отвечаю на его взгляд смесью гнева и отвращения.
— Это ничего не значило. Я начал сожалеть об этом уже во время действия, — горькое отвращение, наконец, останавливается у меня во рту, когда «это действие» появляется перед глазами, благодаря ему. С трудом сглатываю. — Я знаю, об этом не просто забыть, но мы тогда не были вместе. Это ничего не значило. Если бы мог, я бы вернулся и все исправил, — он вздыхает, почти пораженно.
Я стою молча, прикусив до боли свои губы. Слезы начинают собираться в уголках глаз, но я смаргиваю их прочь.
— Все о чем я прошу, это, пожалуйста, не уходи надолго, и, Хейлз… — большим пальцем он потирает мои костяшки, дрожь проходит сквозь меня, дрожь грусти, смешанной с гневом.
Зачем он пошел и сделал это? Я не хочу уходить. Я хочу свернуться калачиком, чтобы он обнял меня, заставив все это исчезнуть, сказал мне, что это все очень плохая шутка. Но я очень хорошо знаю, когда проснется логика, и когда смогу ясно все обдумать, я захочу быть подальше от него.
— Я подумаю об этом. Просто отпусти меня сейчас, — мой тихий голос, вдобавок к явному сарказму, наполнен раздражением, обидой и чувством горькой потери. Мы только сошлись снова. Наконец, я чувствовала себя комфортно, и что, может быть, у нас все будет хорошо.
— Почему мне кажется, что ты действительно уходишь? — спрашивает он, провожая меня к двери, держась за стены.
— Потому что я выхожу из этого дома, — говорю я. Я хочу сказать: «Мне нужно время вдали от тебя, мне нужно подумать, мне нужно побыть одной», но я молчу. Я не хочу, чтобы ему было легче, и давать ему надежду.
Зачем это мне? Может, если я не скажу ему, он почувствует хотя бы часть той боли, которую я чувствую прямо сейчас — боль и предательство. Я не помогу ему. Он этого не заслуживает.
— Боже, Хейлз, — он хлопает рукой по стене, и я подпрыгиваю от громкого звука.
Прищурившись, смотрю на него, сдерживая все свои мышцы. Сохраняю выражение лица пустым.
— Пока.
Я еду по тихим улицам к отелю, чувствуя, как снова падаю в хаос. Внутренний хаос. Из динамиков льется грустная песня о том, что любовь — не марш победы, а холодное и сломленное «аллилуйя».
— Холодная и сломленная погребальная песнь больше подходит, — ворчу я своим наполненным болью глазам, смотрящим на меня в зеркало заднего вида.
«Не уходи надолго… Почему у меня такое чувство, что ты действительно уходишь?»
Слова Дэниела отражались, как эхо, в моей голове.
Глава 15: Миссис Старк?
— Добрый вечер, миссис Старк, и добро пожаловать в «Ритц-Карлтон».
Если бы взглядом можно было убить, молодой человек в черном костюме с золотым бейджиком передо мной, рассекал бы по улицам в катафалке, направляясь в ближайший морг.
Миссис Старк? Я раздраженно таращусь на энергичного безупречного работника, которого, к счастью, защищает стойка регистрации.
— Вот ключ от вашего номера. Ваши спа-процедуры в номере запланированы на восемь часов утра, а вскоре Вам принесут легкий ужин. Если Вам что-то еще понадобится, наберите ноль для связи с ресепшен.
— Сэр? — говорю я, пытаясь прервать его бурную речь.
— Да, миссис Старк.
Тьфу.
— Как Вы узнали, что я… ммм… миссис Старк? — я почти давлюсь, произнося эти слова. — Вам не требуется никакого подтверждения личности? — я выгибаю бровь с намеком на обвинение и сомнение.
— Мисссис Старк, Ваш муж был очень точен в своих инструкциях и запросах, — естественный румянец на щеках мистера Джинджера становятся ярко-красными.
О, Боже, кажется, именно ему досталась честь разговаривать с моим предполагаемым мужем, а я знаю, каким конкретным мой «муж» может быть. Сейчас мне даже немного жаль парня.
Я не могу поверить, что Дэниел взял на себя смелость изменить мою бронь.
— Мне только нужна Ваша подпись здесь, миссис Старк… — он указывает на документ, ткнув ручкой на мое имя над пунктирной линией: Хейли Дж. Старк. На моем лице не может не появиться улыбка, когда вижу жирные черные буквы на белой бумаге и повторяю их в своей голове.
Эй, там, пришло время твоему позвоночнику вернуться на место, а то ты стала бесхребетным моллюском от того, что сделал твой фиктивный муж. А не мычать гребанный свадебный марш.
И я подписываюсь, как миссис Старк, кусая губы, чтобы не начать глупо улыбаться. Ну, Дэниел же меня не видит.
Пока еду в лифте, все, о чем я могу думать, это о долгом обжигающем душе, чтобы смыть весь хаос с моей кожи. Когда я провожу картой-ключем, загорается зеленая лампочка, я открываю тяжелую дверь и замираю на пороге.
Какого черта ты сделал, Дэниел? Разве я не прямо сказала: не вмешиваться? Слово «шикарный» не сможет описать экстравагантную роскошь передо мной. Изучая обстановку, я понимаю, что «кто-то» улучшил мою скромную бронь до неимоверного уровня.
В чертовом «Ритце»!
Властный псих. Будто все это поможет. Если бы он только держал свои штаны на месте, ему бы не пришлось проходить через такие траты и проблемы.
Уставшая, раздраженная и немного унылая, я борюсь с гравитацией, пока иду в душ, после короткого разговора с милым официантом, который принес мне очень необязательный «легкий ужин».
Уже почти половина второго ночи… Я качаю головой. Закрыв глаза, позволяю успокаивающей воде расслабить мое сознание и стараюсь не думать.
Мой телефон оповещает о входящем сообщении, когда я проваливаюсь в невероятно удобную кровать королевского размера. Я собиралась закрыть глаза в надежде на спокойный сон, по крайней мере, на несколько оставшихся часов, прежде чем придется вставать на работу.
Дэниел: Поверь мне, Хейлз, я сожалею больше, чем ты думаешь.
Это короткое сообщение ломает меня и вызывает слезы в глазах. Я не отвечаю.
Может, мне стоит напомнить себе, что у этого чистилища есть срок годности, и только мне под силу остановить это.
Глава 16: Загадочные сообщения
Утро наступает, принося с собой ужасную мигрень из-за нехватки сна. Я одеваясь, слоняюсь вокруг, но прежде чем успеваю сделать себе чашку кофе, мои перемещения прерывает стук в дверь.
Какого черта?
Одетая лишь в нижнее белье, в ванной я накидываю пушистый уютный халат и направляюсь проверить, кто стучится в мою дверь в такой час. По-моему, сейчас слишком ранний час, чтобы даже считаться законным.
— Обслуживание номеров, — улыбающийся набор белых зубов, принадлежащий невысокой блондинке, пышущей энергией, встречает меня. Я озадаченно таращусь на нее.
— Эм, я не… — начинаю я, но останавливаюсь, понимая, что нет, я не заказывала завтрака, но да, кое-кто другой заказал его для меня.
Я хмурюсь и закатываю глаза от этого осознания, затем замечаю смущенную официантку, которая думает, что я злюсь на нее. Я поднимаю палец вверх, призывая ее подождать немного, и бегу вытащить из сумки десять долларов в качестве чаевых.
— Спасибо, — я сую купюру ей в руку и забираю поднос с завтраком. Когда она смотрит на деньги, то наклоняет голову и сверкает яркой улыбкой.
— Хорошего Вам утра, миссис Старк, — счастливо говорит она и уходит.
Я качаю головой на поднос в своих руках и ставлю его на стол в зоне отдыха своего безумно шикарного номера. Улыбка прокрадывается на мои губы, когда я замечаю чашку кофе.
Попробовав его, я не могу сдержать улыбку.
Прямо как я люблю.
Когда я выпиваю половину чашки, меня отвлекает телефон. Проверяю экран, и мое лицо морщится.
— Я сказала, мне нужно время, — резко говорю я, не утруждая себя приветствиями.
— Боже, ты угрюмая, — говорит Дэниел своим ленивым утренним хриплым голосом.
Ясно могу представить его еще в кровати, растрепанного и чертовски сексуального, наверно, почесывающего утреннюю шевелюру или свои шесть кубиков.
Качаю головой. Я не должна пускать слюни. Я в бешенстве.
— Нет, я не угрюмая, — мое раздражение возвращается и быстро раздувается. — Каким бы занимательным для тебя ни было это открытие, бывают моменты, когда у меня нет желания мириться с твоим дерьмом.
— Ясно, — отвечает он. Я слышу, как он перемещается по кровати.
— Ты даже не догадываешься, насколько мне больно и как я зла, Дэниел. Ты реально облажался, по-крупному. Знаешь что, давай просто не будем сейчас разговаривать, — я вздыхаю.
— Хорошо.
И мы заканчиваем звонок. Не проходит и минуты, как на телефон приходит сообщение.
Дэниел: Хейлз, поверь мне, я понимаю, насколько тебе больно, и как упоминал ранее, я сожалею об этом больше, чем ты думаешь.
Следующий стук в дверь отрывает меня от просмотра электронной почты, заставляя мое сердце подпрыгнуть практически до горла. Может, это он?
— Иду, — говорю я, подходя к двери, чтобы проверить, кто это может быть на этот раз.
— Доброе утро. Я прийти для ваших утренних процедур, — говорит полная дама с сильным русским акцентом.
Я совсем забыла. Служащий на ресепшен упоминал прошлой ночью что-то про процедуры, запланированные на это утро. Изучая стоящую передо мной мужеподобную женщину, в этот раз я удерживаюсь от закатывания глаз.
Она оглядывает меня и проходит внутрь без официального разрешения, у нее в руках сложенный массажный стол, который она несет, как утреннюю газету.
— Раздеться, — командует она, а в моей голове возникает сигнал о самосохранении, говорящий мне бежать со всех ног.
— Это, эмм, у меня есть не больше получаса, — тихо заикаюсь я.
Она морщит губы и неодобрительно кивает. Может, лучше опоздать на работу, чем расстроить олимпийскую чемпионку по толканию ядра?
Поражаясь ее мягким прикосновениям, я, наконец, позволяю себе расслабиться и насладиться приятной негой. Я делаю глубокий удовлетворенный вдох. Когда я закрываю веки, я неосознанно представляю в голове самую ужасающую сцену. Жаркое действие между Дэниелом и женщиной с идеальным телом и размытым лицом заставляет мой желудок нервно сжаться.
— Простите, — удается выдавить мне женщине надо мной, прежде чем убежать в туалет с одной рукой, прижатой ко рту, и другой, прикрывающей мои выпирающие женские части. Торопясь опустошить свой желудок в туалет, я даже не закрываю дверь за собой.
— Ты давай? Ты окей, женщина? — короткостриженая светловолосая голова появляется в дверном проходе, а я ох-как-грациозно сижу на коленях на полу перед унитазом. Я делаю глубокий вдох, глубоко смущенная своим невыгодным положением, и киваю.
— Беременный? — ее акцент коверкает ужасное слово. Мои глаза распахиваются и устремляются на нее. Святой Горбачев, НЕТ, вы что, с ума сошли?
Пока я пытаюсь придумать, как выпроводить крепкое двуполое создание из номера, ибо массаж последнее, о чем я могу думать сейчас, она рычит:
— Беременный нет массаж! — дарит мне оправдание на блюдечке с голубой каемочкой.
Я робко склоняю голову с неуклюжей улыбкой в качестве подтверждения. Она оглядывает меня и раздраженно качает головой, бормоча что-то на своем родном языке выпяченными губами.
Сложив стол, она продолжает бурчать про себя слова, которые даже на ее загадочном языке звучат не в мою пользу. Услышав, как закрылась дверь, я поднимаюсь и направляюсь умыть лицо. Уставившись на отражение в зеркале, я хмурюсь, злая, как черт.
— Козел, — обращаюсь я к своему парню-заднице, направляясь в комнату, чтобы приготовиться к работе.
Когда Кеноподобный Джош, он же босс, заканчивает диктовать задания на день, он предлагает обсудить предстоящую поездку на Мальдивы за чашечкой кофе. Обрадованная таким необходимым отвлечением, особенно такой восхитительной темой, я с удовольствием соглашаюсь и даже предлагаю угостить его.
