Текст книги "Возвращение Прославленных. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Си Цы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

– Какая, действительно, добрая эта Алаун! – язвительно воскликнул Стурла.

– Но она же помогла! – возразила Мэдлин.

– Не обижайся, – медленно сказал Пит, – но это мог быть план. В борьбе часто жертвуют малым, чтобы получить большее.

– Что большее? – не поняла Мэдлин.

– Возможно, враг пожертвовал нами – кучкой ремесленников, чтобы получить всю Визидарию. Это называется стратегия, Мэд, – качнул головой Питер.

– Но, но… – Мэдлин не нашла, что возразить.

А потом она вдруг расцвела и добавила:

– Но вы можете спросить у неё сами. И убедиться в том, что Алаун не желает нам зла.

– Как? – вступил в разговор Итиро.

Мэд торопливо раскрыла сумочку и, порывшись в ней, достала пудреницу. Это была круглая плоская коробочка – зеркальце с крышечкой.

– Вот, – раскрыла она его и показаларемесленником, – это дала мне Алаун. У неё такая же пудреница. Через эти зеркала мы можем видеть друг друга и разговаривать.

– Час от часу не легче! – высказался Марио, которому тоже, видимо, не нравилась вся эта история. – Враг ещё и следит за нами. С твоей же помощью!

– А почему в зеркале ничего не видно? – спросила Янмей, заглядывая в черноту, отражавшуюся в серебряной глади.

– Зеркала работают только, когда оба открыты, – объяснила Мэд. В него надо постучать. Своё зеркало Алаун держит в кармашке. Когда я стучу, она чувствует вибрацию. И если она свободна и далеко от Хьюго, то всегда отвечает.

Мэдлин аккуратно постучала пальчиком по чёрному зеркалу. По стеклу забегали блики, а потом ремесленники увидели в отражении девушку невероятной красоты.

– Как же я рада, Мэд, – сказала она, – что ты освободилась и можешь со мной поговорить. У меня для тебя новости…

– Алаун, постой, – перебила её Мэд, – я не одна. Мне пришлось всё рассказать остальным.

Зеркало резко потемнело – на той стороне моментально захлопнули крышечку.

– Ну, вот и всё, – кивнул Марио, – теперь всё понятно.

– Да что тебе понятно? Девушка просто испугалась, – вдруг поддержала подругу Бёрнис. – Вы видели вокруг этой Алаун белое свечение? Она – хорошая.

– Я не видел, – качнул головой Леонар, – скорее всего, это просто свет, который бил из-за её спины. Но выводов скоропалительных я бы тоже не делал. С Алаун надо пообщаться. Она может быть опасна.

– Знаете, мы как-то говорили с Алаун, что делать, если наша тайна раскроется, и вы обо всём узнаете. И тогда она сказала, что будет нам помогать, если вы ей поверите и возьмёте в свою команду. Но попросила, чтобы тогда я отдала это зеркало Тафари. Видимо, как самому главному ремесленнику. На, держи, – протянула Мэдлин плоскую коробочку Следопыту.

В этот момент зеркальце завибрировало. И Тафари раскрыл его.

– Извините, – сказала в отражении Алаун, – Я испугалась. Всё это было очень неожиданно для меня.

– Ага! Не ожидали от нас такого? Значит, мы больше не отражаемся в Глазе дракона? – схватив руку Тафари, хищно пророкотал Стурла, заглядывая в зеркальце.

– Нет, не отражаетесь, – покачала головой Алаун, – защитная стена скрывает вас. Глаз теперь мутный. И это здорово, потому что Хьюго ничего нового про вас не знает.

Она помолчала. А потом добавила:

– А вы знаете, что защитная стена тает?

Тафари хотел ей ответить, но его опять опередил Стурла:

– Мы то знаем, – язвительно сказал он. – А вот вы откуда знаете?

– Нам об этом сообщил профессор… Профессор Джейкоб. И его помощник Тим. И Малыш, и ещё другие… У Хьюго в лаборатории много умных консунтов. Они издавна следят за стеной тумана. И заметили, что она постепенно уменьшается. Профессор вычислил, что стена разрушится где-то через месяц. С людской стороны, а потом будет таять уже в сторону Визидарии. Пока не исчезнет совсем…Они готовят новую битву. Тафари, – обратилась она к Следопыту, – поверьте мне. Я бы хотела вам помочь.

– Хорошо, – нахмурился Тафари, – сейчас мы распрощаемся с вами, Алаун. Но если вы хотите оказать помощь, то мы будем только рады. У нас тяжёлые времена. До свидания.

Он захлопнул крышку. И окинул взглядом остальных.

– Надо во всём этом разобраться, но мне Алаун тоже кажется честной. Тем более, если бы не она, мы, действительно, погибли бы, не добравшись до Визидарии. И ещё. Завтра мы разделимся на группы: Стурла, Итиро, Питер и я идём в башню Силы на разведку. Остальные останутся в Мастерских и продолжат изучать документы. А сейчас всем нам надо поесть и отдохнуть.

За разговорами ремесленники гурьбой вышли на улицу. И тут же наткнулись на Носика. Он держал в руках обрывок верёвки и, вглядываясь в гущу большого дерева, с кем-то разговаривал.

– Ну, иди же сюда, – жалобно обращался он к кому-то невидимому.

– Носик, старина, что ты здесь делаешь? – спросил его Стурла.

– Эх-х-х, братцы, – вздохнул Носик, – та чёрная летающая кобыла то оказалась какой-то бешенной. Сначала вела себя тихо, а потом сорвалась с привязи да как вспрыгнула на дерево… дурёха. И как её оттуда выманить?

Из густой листвы над ними раздалось тихое ржание.

– Кажется, она просто напугана, – сказал Леонар.

Он подошёл к дереву ближе. Вытащил из кармана печенье, задрал голову и, похлопывая по стволу, тихо позвал, растягивая гласные: «А-ан-си-о, а-анси-и-и-о-о».

– Я читал об этих лошадях в одной визидарской книге, – объяснил Леонар свои действия остальным, – их подзывали именно так. Ансио. Анси-о-о-о…

Сначала с дерева посыпались мелкие ветки с листьями, а потом к ним легко спрыгнула чёрная лошадка с белой головой. Она осторожно, одними губами, взяла с ладони Леонара печенье, а он ласково потрепал её за гриву.

– Хорошо, что я взял с собой перекус, – улыбнулся Леонар, – вот он и пригодился.

А потом он обратился к Носику:

– Можно я возьму её себе? Может быть, я приручу эту породу заново?

– Забирай, – облегчённо выдохнул Носик, – я с ней намучился.

Леонар взял лошадь за обрывок верёвки и потянул к конюшням. Остальные отправились в «Жёлтый головастель».

После ужина Тафари утащил в свою комнату большую кружку хиларитаты, и это означало, что спать он не собирается. Но, как оказалось, выспаться опять было не дано не ему одному. Лишь Часовая дама, пройдя по кругу, возвестила о полночи, во входной колокольчик позвонили.

Следопыт, общавшийся в это время с Алаун, которая рассказывала ему о работах команды Хьюго, с досадой оторвался от беседы и выглянул в окно. У двери никого не было. Тишина и покой. Только корявые ветви священного дуба, подсвеченные полной луной, исчертили дорогу длинными тенями. Прислушиваясь, Тафари, подождал, потом вернулся к столу и, глядя в зеркальце, сказал Алаун:

– Наверное, это ветер.

Но звонок повторился. Снова и снова.

Из окон высунулись все визидары, чьи спальни выходили на эту сторону. Они непонимающе крутили головами и спрашивали друг друга, что происходит.

– Да что вы, не видите его, что ли? – зевая, раздосадовано спросила Бёрнис.

– Кого? – уточнил у неё Леонар, крутя головой.

Но Бёрнис не стала отвечать. Она исчезла в своём окне.

Бёрнис натянула халат и спустилась вниз, ко входу, где её нагнали Пинар с Леонаром и Тафари.

Отворив центральные ворота, ремесленники увидели, что на длинном языке колокольчика, вцепившись в него всеми четырьмя лапками, висит бурозубик. Его несчастная мордочка была мокрой и взлохмаченной, одежда грязной и растрёпанной.

– Помогите, – тихо сказал он.

И, теряя сознание, соскользнул с языка. Он упал в руки подхватившей его Бёрнис.

– Эй-эй, держись, – обратился к бурозубику Тафари, аккуратно трепля его пальцем по мохнатой щёчке, чтобы привести в себя. – Как ты увидела его? – бросил он удивлённо Бёрнис.

– Так ведь полнолуние, – кивнула на луну Бёрн, – в эти дни я всегда лучше вижу.

В это время бурозубик пришёл в себя и шумно втянул воздух.

– Сейчас мы вам поможем, – успокоил его Леонар, – давайте внесём его внутрь, – обратился он к остальным.

– Нет-нет, – забеспокоился бурозубик, – помощь нужна не мне. А моей дочери. Спасите её.

– Где она? – уточнила Пинар.

– У ступеней лестницы, за камнем. Я оставил её там.

Бёрнис передала бурозубика Тафари, спустилась по лестнице, но даже она с трудом нашла в траве за одним из камней узелок с маленьким существом внутри. Крошечная бурозубка легко помещалась в ладошке девушки.

Ремесленники отнесли ослабших бурозубок в Мастерскую Врачевания, и положили на стол в медицинском кабинете.

Маленькая бурозубка так и лежала, тяжело дыша, подрагивая лапками. Её папа, напившись воды, которую ему подал Леонар в маленькой крышечке от бутылька, немного пришёл в себя.

– Спасибо, за воду, – поблагодарил он.

Бурозубик опасливо покосился на ряды склянок и странных средств, развешанных по стенам. Пинар перехватила его взгляд и сказала:

– Некоторых веществ мы здесь пока и сами не знаем. Лишь изучаем книги и описания, чтобы разобраться. А что-то принесли с собой. Рассказывайте, что же случилось.

Бурозубик ещё раз посмотрел на дочь и стал объяснять:

– Позвольте представиться. Меня зовут Кланки. Моя жена, к сожалению, умерла. А мне осталась от неё доченька. Я назвал её Брай. Неделю назад она заболела. И с каждым днём ей становилось все хуже и хуже. Вчера Брай перестала есть и пить. Наш местный лекарь сказал готовиться к худшему, но мой сосед посоветовал нести её к вам. Говорит: «Они волшебники, и могут всё». Я сразу же взял на руки дочь и пошёл сюда… Вы поможете нам?

Его голос дрогнул. Кланки прикрыл лапками маленькие глазки, чтобы ремесленники не видели его слёз. Потом протёр лицо низом рубашки, собрался с силами и переспросил:

– Поможете?

– Мы никогда не лечили бурозубок, – сказал Леонар, – даже не знаем, подействуют ли наши методы на вас.

Но, оглядев крошечную бурозубку, добавил:

– Мы попробуем. Но, вы, Кланки, должны знать, что Спасительным толом мы ещё не пользовались. Только изучили его описание.

– Я согласен, что вы испытаете его на Брай, – кивнул бурозубик, – ведь ей может помочь только чудо.

Маленькую Брай отнесли в хрустальный короб и положили на его дно. Леонар направил на неё врачующую руку, на секунду замер, сомневаясь, но решился и повернул колесо управления.

Хрустальные стенки мгновенно нагрелись и зазвенели, испуская голубой свет. Свечение сгустилось вокруг крошки и стало неоднородным. Вокруг Брай побежали неровные световые полосы, некоторые из них стали алыми и завибрировали. Одни линии пульсировали, другие, словно бинты, сворачивались вокруг тельца малютки и тут же растворялись. А потом свет исчез.

Сначала Брай задышала часто-часто, и вдруг замолкла. Леонар подошёл к коробу, приподнял малышку, но её голова и лапки повисли, как тряпочки. Кланки вскочил, схватился за мордочку, и с отчаянием стал рвать усики, причитая:

– Ах, Брай, моя бедная Брай!

– Что, папочка? – раздался тоненький голосок из руки Леонара.

Оттуда, как с балкончика, опираясь на край ладони графа, сверкала глазёнками крошечная бурозубка.

– Ты живая?! – всплеснул лапками Кланки.

Леонар опустил Брай на стол. Она расправила своё красивое платьице, сделала графу книксен и побежала к отцу. Он схватил её и закружил, захлёбываясь слезами.

– Я никогда этого не забуду! – приговаривал он. – Спасибо вам, Прославленные. Вы – великие визидары, как про вас и говорят.

Сколько ни уговаривали Кланки остаться до утра, но он, посадил Брай в узелок, который закрепил за спиной и счастливый отправился домой.

…Лишь только с дороги исчезли раскидистые тени Эо Мугна и небо чуть посветлело, ворота Стоунбона со скрипом растворились и оттуда выехала процессия: Стурла, Тафари, Питер и Итиро.

Четверо ремесленников отправились в экспедицию на Башню Силы. Стурла ехал на маленькой лошадке впереди и, позёвывая, напевал. Тафари был в очень хорошем расположении духа. Одетый, как всегда, словно на парад, сегодня он превзошёл себя: в петлицу пиджака вдел большой пышный цветок и иногда, склоняя голову, вдыхал его запах. Взгляд при этом у него был необычно романтичным. Пит и Итиро тихо переговаривались, обсуждая описание Башни Силы изнутри, которое изучали вчера и намечали план действий.

Команда достаточно быстро доехала до Иглы сапожника. Вблизи башня оказалась ещё внушительнее. Необъятная и величественная, закручиваясь ступенями вокруг себя, Игла уходила вверх, скрываясь за облаками.

– Она чем-то напоминает мне Вавилонскую башню с картины Брейгеля, – задрав голову, сказал Питер, – я видел её в одной библиотечной книге в Дублине.

– Ты сейчас говоришь, как Леонар, – сказал Стурла, – совершенно непонятный набор слов. Но они впечатляют.

Ремесленники остановились у подножия холма Силы, обнесённого высоким забором, рядом с небольшим домиком. Они спешились, задрали головы и долго смотрели, как башня уходит ввысь. Покуда из двери дома не показались два стражника. Они поприветствовали ремесленников. Тафари показал стражникам документ с печатями и им тут же открыли ворота.

Сразу за ними начинался мостик над пустым рвом, опоясывающим холм Силы. Дальше мост переходил в крутую лестницу к основанию башни. По бокам ступеней шли два массивных каменных жёлоба заканчивавшихся во рве.

Железная дверь башни поддалась легко, и ремесленники вошли внутрь. Они оказались в круглом помещении. По стенам шли колонны, перемежавшиеся со странными то ли окнами, то ли витражами – это было что-то стеклянное и выпуклое, но свет через эти окна не шёл. Стурла похлопал ближайшее окошко, и оно гулко отозвалось – словно огромный пустой жбан из-под сидра. Посреди помещения стоял массивный механизм с лопастями. Он тоже был окружён узким глубоким бассейном. От него и бежали к двери те два жёлоба, которые ремесленники видели снаружи.

В проёме одной из стен была видна винтовая лестница наверх. Стурла хотел пойти туда, но Тафари его остановил:

– Давай сначала разберёмся здесь. Этот прибор, – показал он на машину в центре зала, – запускает родник Силы. Посмотри, – Тафари указал на лопасти, – когда-то они крутились и заводили большие колёса внутри холма. Под нами, сейчас, судя по тому, что я понял из документов, находится большой накопитель энергии. Туда и стекалась вся сила.

– Вот здесь, – ткнул Питер на стеклянные палки в стенах, которые Стурла до этого принял за окошки, – можно было увидеть, сколько энергии в подземных накопителях. Чтобы её хватало на всю площадь Визидарии, должны светиться все эти стрежни. Через них энергия поднималась на самый верх Башни, где усилитель распространял её на всю страну. И тогда везде работали волшебные палочки. Таким же образом позже стала действовать и стена защиты. Наши потомки превратили Башню Силы в самый большой погодный столп. Просто энергию палочек заменили усилителем на мощный погодный колпак, который закрыл собой всю страну.

– Но сейчас стержни не светятся, – уважительно потрогал пальцем ближайшую стеклянную палку Стурла.

– Это значит, что в подземных накопителях давно закончилась энергия. И стена защиты держалась по инерции. Но когда мы открыли дверь в Визидарию, то словно проткнули шар с воздухом – защита постепенно стала ослабевать. Вот поэтому нам и надо запустить родник Силы.

Стурла стал считать стержни. Их оказалось пятьдесят шесть. В это время Пит вытащил толстую пачку схем башни, найденную в Мастерской Волшебных сооружений, и нашёл страницу с первым уровнем. Они разложили этот лист прямо на полу и стали думать, как запустить родник.

– Чего-то здесь не хватает, – водил пальцем по схеме Тафари, сравнивая рисунок с механизмом, – вот здесь, где написано: мышиная трость.

Следопыт подошёл к машине и указал на место между шестерёнками, где зияло узкое отверстие.

– Эта мышиная трость должны быть здесь, – сказал он. – Но что за мышиная трость? Где мы её добудем? Сколько времени уйдёт на её поиски?

– Мышиная трость? – встрепенулся Итиро, – Значит, всё ясно.

Он подошёл к механизму и, достав из кармана бамбуковую палочку, сунул её внутрь отверстия.

Механизм завибрировал и начал работать. Закрутились колёсики, из многочисленных трубочек в бассейн полилась вода, закрутились лопасти мельничек.

– Ура! – закричал Стурла, а потом спросил у Итиро, – как ты догадался?

– В Японии бамбук иногда называют мышиным деревом. Из-за того, что в его зарослях живут особые маленькие мышки. Мышиными тростями в Японии называют кусочки бамбука.

Пока ремесленники общались, вода переполнила бассейн и по желобам потекла на улицу. А один стеклянный стержень в стене слабо засветился. Увидев этот свет, Пит удовлетворённо сказал:

– Ну вот, энергия начала накапливаться. Теперь мы можем идти наверх.

И первый двинулся к винтовой лестнице.

На следующих уровнях башни картина была одинаковая: там находились круглые площадки, окружённые сводчатыми окнами. На каждой площадке располагались длинные конструкции с многочисленными крючочками. Чем выше ремесленники поднимались, тем сильнее был ветер. Сквозняк первых этажей наверху сменился довольно сильными порывами. После восьмого уровня башня сузилась и, наконец, на девятом этаже закончилась площадкой вокруг трех этажей шпиля.

Ремесленники вышли наружу. Здесь ветер был такой сильный, что сбивал с ног. У Стурлы чуть не сорвало шлем. Тафари быстро стянул свою шапочку и сунул её за пазуху.

Но какие отсюда их ждали виды! Как на ладони, простирались перед ними чудесные земли Визидарии. Но им было не до них. Задрав голову, они пытались разглядеть, что с усилителем. По сохранившимся чертежам, ремесленники знали, что эта металлическая коробка была прикреплена на самом верху, но разглядеть её отсюда было невозможно – усилитель закрывали облака. Вверх вела узенькая вертикальная металлическая лестница. Пит попытался сходу подняться по ней. Но под его ногами она угрожающе заскрипела, не рассчитанная на такой вес. Ступня Пита еле помещалась между перекладинками. Нет, здесь должен был взбираться кто-то поминиатюрнее.

– Давайте я, – вызвался Итиро.

Но его отпихнул Стурла и решительно сказал:

– Пришло время повторить подвиг предка, – и, поплевав на ладони, схватился за перильца.

Карабкался он медленно, вниз не глядел. Вскоре Стурла вполз в облако и скрылся из вида. Остальные застыли в ожидании, задрав головы. Только ветер свистел в ушах и трепал их одежду.

Через какое-то время, сверху раздалось энергичное:

– Береги-и-ись!

Ремесленники еле успели отскочить, как к их ногам слетел грязный ворох веток, а вслед – некий аппарат. Он с силой ударился о плиты и, деформировавшись, развалился на десятки деталей.

Ещё через некоторое время послышался странный шум с криками, и скрип ступеней под спускавшимся Стурлой. Вскоре показался и он сам. Вокруг него, возмущаясь, кружили два головастеля. Они щипали Стурлу за бока. Гном от них отбивался, как мог, но свободная рука у него была одна.

Ремесленники схватили по ветке и стали отгонять от друга птиц. Те покружили, покричали, но увидев, что силы неравны, ретировались. Стурла спрыгнул на площадку, и, почёсывая голову под шлемом, стал растерянно рассказывать:

– Братцы, лезу я… Потом, значится, облако… А я продолжаю карабкаться… Лезу-лезу…И нет конца и края. Так ещё ж ни зги не видно – словно в молоке плывёшь… А после р-раз и передо мной большой ящик. А на нём ещё один прибор странной формы прикреплён. Наверное, тот самый, который стену то защитную и делал. Только он ржавый весь. И на всей этой конструкции гнездо головастелей. Я их решил шугануть… Махнул рукой, а их гнездо и свалилось…Вместе с прибором…Только он, кажется, и не работал. Вот так… – вздохнул Стурла, завершив грустное повествование.

– Давайте соберём детали, – предложил Тафари. – У нас есть чертежи. По ним мы сможем восстановить этот усилитель.

Спустившись вниз, они обрадовались, что хотя бы лопасти мельничек крутятся исправно.

– Ничего, я думаю, за пару дней все стержни зарядятся, – кивнул Питер, – а мы к этому времени соберём на место усилитель. И накопившейся энергией вновь накроем всю страну.

И они в приподнятом настроении отправились домой. Стурла опять пел, а драстид Питера косился на орущего гнома и иногда, раздувая ноздри, издавал звук, похожий на шипение и урчание одновременно.

– Это ему песня нравится, – смеялся Итиро.

От хорошо выполненной миссии у него тоже было отличное настроение.

В Стуонбоне везде кипела работа – нанятые визидары старались как могли: садовники расчищали парки, кто-то мёл дорожки, кто-то начищал фонари, из харчевни аппетитно пахло едой. Все, кто работал на Центральной площади, вернувшихся из похода Прославленных, приветствовали их по-визидарски.

Но не так-то просто было найти остальных ремесленников. В Мастерской Промышленной магии сидела Пинар. Её еле было видно за высокими стопками книг – она, сдвинув очки на кончик носа, изучала работу толов и что-то выписывала в тетрадь. Рядом с ней сидела Янмей с куколкой и помогла сортировать бумаги. Мэдлин и Бёрнис заседали в Зале Солнца – они там разбирали документы, связанные с погодными столпами.

А Леонара ремесленники нашли на Площади собраний. В Мастерской Врачевания он откопал рецепт летательного порошка, напоил им свою чёрную кобылку. И теперь, удерживая её за длинную веревку, пытался научить держать в воздухе равновесие. Пока кобыле удавалось это с трудом. Она напоминала ремесленников в классе левитации – то взлетела, грациозно перебирая сильными ногами, то сбивалась, переворачивалась кверху брюхом или заваливалась на бок.

– Ничего, милая, у тебя всё получится, – гладил её Леонар по морде, когда она тянулась к нему за очередным печеньем.

– Я назвал её Огонёк, – сказал граф остальным, когда они подошли ближе.

– Пойдём, Леонар, нам надо кое-что обсудить, – позвал его Тафари.

Долго не могли найти лишь Марио. Он оказался в Мастерской Архитектуры. Обложенный, как Пинар, книгами и трактатами, взлохмаченный, Рыболов не слышал, как его звали, и даже не заметил, как вошли остальные. Когда Питер коснулся его плеча, Марио поднял непонимающие глаза, а потом расцвёл:

– Ребята, – возбуждённо обратился он к ремесленникам, – я изучаю эту Дверь вникуда, вернее, Дверь-Во-Всё, – Марио показал на дверное полотно, прислонённое к одной из стен мастерской. – Её разрабатывал некий Вульф Сториган. Я нашёл его книги в библиотеке. Он исследовал пространство и считал, что близок к созданию проходов между двумя любыми точками мира. Здорово, правда?!

– Подожди, Марио, – перебил его Стурла, – этому будет время. Но после. Сейчас другое важно.

Пит выгрузил на стол остатки усилителя. Ремесленники обступили детали, разглядывая то, что от них осталось. Тафари развернул перед ними подробную схему прибора, которую взял у Пинар, и сказал:

– Нам нужно собрать его заново и повесить на место. Мы включили в Башне Силы накопители. Скоро в них соберётся энергия. И тогда мы сможем восстановить защитную стену полностью.

– Ур-ра! Ур-р-а-а! – у всех радостно заблестели глаза.

К работе решили приступить немедленно, чтобы не терять ни секунды. Для этого отправились в Мастерскую Промышленной магии, где было больше всего толов.

Ремесленники сдвинули столы и выгрузили на них все материалы, которые у них были по теме. У всех было приподнятое настроение, и работа быстро спорилась. Одними толами создавали детали, другими соединяли их с ауксилами. Сверялись с книгами предков. Металл воспоризводили в одних толах и усиливали в других. А в специальной ремесленной печи запекали из него детали. В увеличительном толе, который оказался очень точным прибором с делениями до одной десятой унции – увеличивали их до нужных размеров и соединяли между собой. Так постепенно, не отступая от инструкций, ремесленники собрали усилительную коробку.

За окном наступила ночь, и стало видно, что мастерская наполнилась свечением Муз. Они действительно вдохновляли и придавали сил визидарам в работе.

Ремесленники с нетерпением ждали момента, когда пройдут первые испытания. Доверили их Тафари. Он нажал на рычаг и завёл прибор. Как и было написано в инструкции, усилитель завибрировал и выбросил мощную волну энергии.

Все захлопали. Мэд запрыгала от счастья.

– Это наша первая настоящая работа, – коснулся ребристого бока созданного ими металлического многогранника Леонар.

Его идеальный костюм теперь был перепачкан, как и одежда остальных, но лицо графа выражало крайнюю степень радости.

– Завтра поедем устанавливать его на Иглу сапожника, – сказал Тафари.

Его глаза тоже светились счастьем.

– Поверить не могу, что мы справились с задачей и всё почти кончено! – улыбнулся он, выдохнув, – я боялся даже думать, что было бы, если бы мы не смогли создать новый усилитель? Пойду обрадую Алаун.

Он встал и направился к выходу.

– Вы много с ней общаетесь, – заметила Мэд, догнав его у двери, – твой кабинет граничит с моим, и я слышу, что ты постоянно говоришь с Алаун.

– Ты была права. Она оказалась замечательной девушкой, – кивнул Тафари, – я не знаю, правда, как ей помочь стать живой. Мучительно думать, что она может испепелиться от одного луча солнца.

– А ты знаешь, что в подвале библиотеки есть секретный отел книг? – вдруг спросила его Пинар, – мы с Леонаром нашли картотеку под странным номером – из четырёх нулей. А шкафа с таким номером в залах нет.

К ним подошёл Леонар и возбуждённо стал рассказывать:

– Зато сегодня утром я обнаружил странную неровную стену там, где растёт синтезия. Она её практически скрыла от посторонних глаз. Если к стене подходила Янмей, то проход дальше ей запрещался. Но если приближались я или Пинар, то стена раздвигалась и появлялась лестница вниз. Над проходом выступали четыре нуля. Правда, что там, внизу, в подземелье, мы изучить не успели. Даже дверь не смогли открыть.

– Как мы поняли из картотеки, книги в отделе четыре ноля хранятся запрещённые. Они были доступны только по личному разрешению ректора и только совершеннолетним, – добавила Пинар.

– Мы посмотрели по журналу посещений, – сказал Леонар, – последним, кому было разрешено спускаться в тот отдел, был Георг Петрюссон. Предок Питера. В журнале указано, что он работал над трудом: «Воскрешение умерших тканей».

– Ключа от двери подвала мы не нашли, – вздохнула Пинар.

– Вернее, двух ключей – там два замка. Один над другим, – пояснил Леонар, – но, думаю, они где-то есть.

– Где-то есть, – задумчиво повторил Тафари, – что же, спасибо.

– Где-то есть, а я хочу есть, – сказал Стурла в наступившей тишине.

И все тоже почувствовали, что голодны. Сразу засуетились, собираясь домой.

…Позже, Стурла и Пинар прогуливались по территории, проверяя, всё ли в порядке. Под одним из фонарём у центрального фонтана они увидели Марио. Тот сидел на скамейке и опять листал книгу. Как и днём – не отвлекаясь ни на что. Видно было, что рукопись завладела им полностью.

– Марио, чего не идёшь спать? – спросила его Пинар.

– О, – поднял Рыболов горящие глаза, – я всё ещё читаю Вульфа Сторигана! Он хотел открыть способ управлять пространствами! С помощью серии удивительных зеркал, он пытался сделать временной коридор, через который можно было бы попасть в любое место. И почти создал его…

– Почти не считается, – буркнул, зевнув, Стурла.

Тут в парке, где-то совсем рядом, раздался жуткий грохот и треск сучьев. Они втроём понеслись туда.

Парк уже успели привести в порядок – подстригли газоны, подровняли кусты и придали формы деревьям. Но на одной из аллей сейчас происходило что-то странное. Там был расположен фонтан в виде чаши. Он назывался Кошачьим из-за семнадцати фигурок котят по его краям. Сейчас же он был раскурочен, а некоторые каменные котята разбиты. Пинар, Стурла и Марио подбежали ближе, и увидели, что на дне чаши лежат Леонар и Огонёк. Мокрые, в ветках и грязи.

– Что случилось?! – крикнула Пинар к пострадавшим.

Стурла нашёл палку и, опустив её в бассейн, они с Марио помогли выбраться Леонару. Потом вытащили лошадь. У Огонька были повреждены передние ноги. Леонар тоже пострадал – по виску бежала кровь, он выбил челюсть и одна рука висела плетью.

На шум сбежался народ.

Перевязали лошади раненые ноги, отвезли её в стойло. Леонара отнесли в лечебницу и положили в хрустальный короб. Пинар осталась с ним дежурить.

Восстанавливался Леонар до утра. За завтраком Леонар, с небольшим синяком на скуле, рассказал, что случилось.

Вчера, после удачного создания усилителя и сытного ужина, граф решил, что пришло время полетать на Огоньке. Лошадь уже сносно держалась на воздухе и передвигалась довольно плавно.

Начало было прекрасным: оседлав Огонька, Леонар сделал большой круг за корпусами Стоунбона, в полях. Но потом граф решил подняться выше и эффектно пролететь вокруг башни. Лошадь испугалась неожиданно появившейся Часовой дамы, потеряла равновесие и кубарем покатилась вниз.

– Знаешь, – сказал строго Тафари, – раз уж я главный, то я запрещаю тебе такое повторять. Это слишком опасно. И потом, ты сам говорил, что на тренировки летающих лошадей уходит до полугода.

Потом Тафари повернулся к остальным и добавил:

– Полёты – опасное занятие. Вы помните, что происходило в классе левитации? Эту дисциплину сходу не одолеешь! Займёмся изучением и совершенствованием полётов, когда восстановим защитный купол. Кто поедет со мной к Башне Силы устанавливать усилитель?

Вызвались Стурла, Бёрнис и Пит.

Когда они уехали, остальные ремесленники разбрелись по мастерским. Марио же с утра упрашивал Пинар и Итиро пойти с ним в секретный отдел библиотеки и попытаться его открыть.

– Там могут быть рукописи Вульфа Сторигана, может они тоже были запрещены? – убеждал он их.

– Но как мы его откроем? Ты рассчитываешь на мой ключ? Вряд ли он подойдёт, – рассуждал Итиро.

– Нет, – таинственно сказал Марио, – я уже разгадал эту загадку!

Он наклонился к ним ближе и сказал:

– Я подумал, что раз это важное место, что ключи от него хранились лишь у главного ремесленника, то не может ли быть это ключами и от самого Стоунбона? Сколько у Стоунбона входов? Верхний и нижний! В секретной библиотеке тоже два замка. Ни о чём не говорит?

– Неужели ключи от входов Стоунбона подходят к замкам подвала?! – догадался Итиро.

– Наверняка, – и Марио торжественно вытащил из-за пазухи ключи от Верхних и Нижних входов. – взял их у Тафари, – объяснил он.

Втроём они отправились в библиотеку. По пути к ним присоединилась Янмей.

В центральном зале Мастерских Культуры, за зарослями синтезии им предстала странная бугристая стена. Её то и обнаружил вчера Леонар. Посреди неровностей висела красивая таблица с надписью: «Истина порой кажется недоступной, но лишь начинаешь к ней путь, и до неё – рукой подать».

Как только к стене приблизилась Янмей, каждый бугор на стене увеличился и оказался сжатым кулаком. Все кулаки одновременно подняли указательный палец и стали качаться, запрещая девочке проход. И так они качались, пока Янмей не отправили к Леонару.

Только девочка закрыла за собой дверь, как стена стала ровной и разошлась в разные стороны, освобождая проход вниз, куда вела узкая лестница. Она резко уходила далеко под землю, больше напоминая нору. В темноте еле виднелась крохотная дверка в самом конце лестницы.