Текст книги "Возвращение Прославленных. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Си Цы

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Только если вы и правда будете мне помогать, – улыбнулась Пинар.

А Леонара выбрали заведовать архивами.

– Отлично! – обрадовался Август. – Сейчас дам распоряжение, чтобы всё это как можно быстрее внесли в соответствующие документы.

И глава поскакал вперёд, махнув помощнику, чтобы тот догнал его.

Уильям, проезжая мимо Бёрнис, опять взглянул в её бесстрастное лицо, пытаясь поймать взгляд девушки. И сам на себя разозлился: Да что со мной такое?! Как мальчишка. Она такая же визидарка, как остальные. Обычная. Есть дела поважнее, чем её взгляд. Всё, не буду больше на неё смотреть.

И дальше всю дорогу старательно следил, чтобы даже случайно не глядеть туда, где ехала Бёрн.

На горизонте снова показались густые заросли. То ли новый перелесок, то ли заросшие холмы.

– Вон там, – ткнув в них пальцем, Август приостановил коня, – и есть наша гордость, наш спаситель – Стоунбон. В него не ступала нога визидарца с момента его закрытия в ноябре 1425 года. Я читал воспоминания об этих Мастерских, они впечатляют. Говорят, в старину Стоунбон снабжал страну энергией, хлебом, и другими продуктами. Конечно, похоже на сказку, но хочется верить. В любом случае, я вас уверяю, вы будете потрясены тем, что найдёте в его стенах. Вас ждут труды и достижения предков. Лаборатории и ремесленные мастерские, где вы вдохнёте новую жизнь в Визидарию.

Потом он повернулся к Леонару и добавил:

– И лично убедитесь, насколько давно и далеко ушли визидарцы от людей.

– Граспек, – кивнул ему Леонар.

– Вижу, вы быстро учитесь, – засмеялся Август Непомнящий и пришпорил коня.

Чем ближе подъезжали седоки к Стуонбону, тем яснее проявлялись его очертания: что-то большое, массивное, от горизонта до горизонта. Сначала слева предстала их взору огромная зелёная гора. Но после приближения оказалось, что это и не гора вовсе, а огромный дуб.

Могучий ствол его, испещрённый глубокими трещинами, был необъятным. Коряжистые ветви, покрытые шишковатыми утолщениями, раскидало в стороны на десятки ярдов. Некоторые из них были такие старые и толстые, что их пришлось подпереть столбами. Сильно разветвленная крона дерева была настолько густой, что возникала мысль: как же до нижних веток достают солнечные лучи? Казалось, что это и не дуб вовсе, а целый лес.

– Счастье наше, – расцвёл, глядя на дерево Август, – священный дуб Эо Мугна. Один из пяти Великих зелёных стражей Визидарии.

От дерева исходили волны мощи и тепла. Визидарцы спешились и подошли к каменным кенотафам, выстроенным у дороги под сенью дубовых веток. Камни слабо светились, а их подножия были усеяны венками, сладостями и залиты обгоревшим воском свечей.

– Вчера страна отмечала Самайн, и жители принесли сюда дары, – склонил голову Август. – Это праздник почитания ушедших, когда просыпаются духи умерших. Говорят, в ночи Самайна вся Визидария светится, и это правда. У каждого креста и кенотафа зажигаются поминальные свечи. В память о погибших. Ибо пока свежа память, не будет сражений и новой крови.

В четверти мили от дуба возвышалось огромное серое трёхэтажное здание с зубчатым верхом и двумя башнями по бокам, от которых разбегалась по сторонам бесконечная каменная стена. Она была сложена из толстых булыжников и поднималась над землёй ярдов на двадцать, а то и больше. Стена еле виднелась из-за матового тумана, окутывавшего его. Только туман этот был странным, в виде огромной правильной пирамиды, уходившей вверх, где она сливалась с небом.

Но центральное здание было видно хорошо. К его высоким дверям вели массивные ступени, а на уровне третьего этажа выделялось огромное резное окно в виде знака визидаров.

– Этот замок и есть Стоунбон? – спросила Янмей.

– Нет, деточка, – пафосно покачал головой Август, – это только вход в Стоунбон. Малая его часть. Центральное здание. Ведь Стоунбон – это не только ремесленные мастерские, но и лаборатории, классы, куда каждый год набирали учеников. Насколько я знаю, в Центральном здании всего лишь были учительские, а на втором и третьем этаже жили некоторые ремесленники. Я с детства хотел там побывать. Но…мы свято чтим законы предков и в Стоунбон входа простым визидарцам нет. Только вам. Нам оставили в наследство два чётких указания, которые каждый визидарец знает с малолетства: никогда не открывать ворота во внешний мир, иначе наш будет разрушен, – тут он многозначительно посмотрел на Леонара, – что говорит о том, что и предки наши понимали, сколько зла от людей. И второе: до прихода Прославленных, не отпирать Стоунбон. И оба правила мы с честью выполняли все четыреста лет.

Август Непомнящий гордо посмотрел по сторонам и добавил:

– Нам с вами сюда, – он показал на маленькую сторожку, к которой вела еле заметная с дороги тропка.

Дружина, под руководством Уильяма, осталась в стороне под ветвями дуба. К домику же пошли ремесленники и Август.

Глава взошёл на крылечко, качнул подвешенную клетку с двумя ошалевшими от такой толпы погодными курочками, и решительно постучал в перекошенную дверь домишки.

За нею раздалось шуршание, бренчание, что-то опрокинулось, а потом дверь распахнулась. И на порог вышел длинный, как оглобля, старик. У него всё было вытянутым: руки, ноги, пальцы, и даже подрагивающая голова с впалыми щеками. Они были обрамлёны торчащимиво все стороны волосами и бородой, делавшими старика похожим на перезревший одуванчик. Его тонкая шея, кажется, сто раз была перемотана бесконечным полосатым шарфом, который умудрился всё же одним краем лежать на грязном полу.

– Что случилось? – спросил старик, подслеповато хлопая глазами и щурясь от вечернего солнца.

– Вот это – Мак Дара, – указал на него Август, – бессменный хранитель архивов и ключей. Этим занимался его отец, а ещё раньше – его дед. И прадед. И все Мак Дары служат сторожами при Мастерских Стоунбона с момента их образования.

– Так что случилось? – опять задал вопрос старик, подставив к уху ладонь, чтобы лучше слышать.

– Вернулись Прославленные, Мак, – ответил ему Август.

Лицо старика вытянулось ещё больше. От услышанной новости он пошатнулся, и ввалился назад в темноту помещения. Все кинулись за ним, но, оказывается, там, в глубине комнаты, стояло старое кресло, в которое Мак Дара и упал.

– Всем же разослали предупреждения, – громко сказал Август.

– Так я же не получаю почту. У меня и шеста почтового нет. Моё дело писать в архивы кто приходил к Мастерским, и сторожить дуб, – пожал плечами старик. Потом он закрутил головой над узлами шарфа, оглядывая толпу, заполнившую его комнатку, и бесхитростно спросил, – а где они, Прославленные то?

– Так вот же, – показал на ремесленников Август.

– И дитё тоже ремесленник? – удивился старик, указывая на Янмей. – Какие они… не похожие на Прославленных. Я думал, они будут в латах и плащах.

– Похожие мы, похожие, – сердито сказал Стурла, пролезая между ног других к креслу Мак Дара, – ну, где тут ключи, отдавай. Мы в дороге с утра. Некогда рассусоливать.

– Да-да, конечно, – заспешил старик.

Но как бы он ни торопился, делал всё медленно. Сначала Мак Дара выбирался из кресла, потом неторопливо ходил по каморке, стены которой сверху до низу была забиты полками с пыльными пронумерованными тетрадями. Его полосатый шарф безропотно полз за ним, словно дрессированная змея.

Старик бурчал себе под нос: «Где же? Где же?» Потом, вспомнив, поднял палец и пошёл за шторку в проём двери, где оказалась маленькая жилая комната. Такая же пыльная, как и остальной дом. Только здесь по стенам висели пучки трав, а узкое зеркало настолько было засижено мухами, что практически ничего не отражало, как почти ничего не было видно и сквозь мутное оконце над кроватью. Зато лежанка старика была знатная: с перинами, взбитыми подушками, укрытая лоскутным одеялом, на котором сейчас спал старый кот. Но он даже внимания не обратил на суету. Только недовольно открыл один глаз, оценил обстановку и снова его закрыл. Мак Дара подошёл к коту, погладил, а затем двинулся в угол, к облезлой печке, заваленной утварью: грязной посудой, горшками и кастрюльками. Из одной плошки Мак Дара и выудил маленький ключик. Он улыбнулся беззубым ртом и поднял находку высоко над собой.

– Это ключ от Стоунбона? – спросил Марио.

Старик покачал головой:

– Нет, но это ключ от места, где лежат ключи от Мастерских.

И Мак Дара, неся находку впереди себя на вытянутой руке, торжественно пошёл из дома. За ним потянулись остальные. Уильям с удивлением наблюдал за странным шествием: сначала из сторожки показался старик, за ним полз его шарф, а уж после по одному выходили все остальные. Процессия засеменила за угол сторожки, и там скрылась из вида.

Мак Дара привёл всех к пристройке, прилепленной к задней стенке домика. Пристройка, видимо, была очень старой – её крыша буквально вросла в землю. И в этой крыше виднелась дверца, закрытая большим железным замком. Его то и попытался открыть Мак Дара. Он согнулся в три погибели и засунул ключ в прорезь. Ключ зашёл, но не повернулся. Старик крутил и так и эдак, но замок открываться не хотел.

– Дай-ка я попробую, – подошёл к пристройке Питер.

Он попытался повернуть ключ, но …сломал его напополам. А дверь так и не открылась.

– Так там лежит ключ от Мастерских? – уточнил Питер, показывая на крышу пристроечки.

– Да, по преданиям именно там находится этот ключ, который откроет ремесленникам двери… – начал медленный рассказ Мак Дара, но Пит не стал его дослушивать.

Он схватился за крышу и разом её откинул в сторону, где она окончательно развалилась. Когда улеглась пыль, все увидели на месте крыши… гладкую плиту.

– А я думал, что сторожу проход. По преданиям в Стоунбон есть проход под землёй. Я надеялся, что здесь его начало, – расстроился старик и почесал пушистую бороду.

Остальные уставились на плиту, и Итиро спросил:

– Что теперь делать?

– Не знаю, – растерянно пожал плечами Мак Дара, – у меня на этот счёт инструкции нет.

И посмотрел на Августа. Но тот тоже развёл руками.

– Значит, там ключи? – рассуждал Тафари. – и те, кто туда их положил, не хотели, чтобы Мастерские были вскрыты до нашего прихода…

– Отсюда следует, что… – сказала Пинар.

– Что нужны наши толы, – закончила за всех Янмей, обнимая куклу Мэй.

Достаточно быстро, путём проб и ошибок, поняли, в чём дело. Сначала Питер положил на плиту свой амулет, который снял с шеи. Достал свирель, пальцами заслонил на ней первые три дырочки и сыграл пару нот. Плита поднялась и двинулась вслед за мелодией свирели. Питер отошёл в сторону, когда он перестал играть, плита аккуратно опустилась в траву.

Но под плитой…оказалась ещё одна плита. И её свирелькой поднять не удалось. Зато сработал браслет Стурла. И только на одно заклинание. Как только Стурла произнёс: «Аrena», внутри плиты засветилась камера. Видимо, она была заполнена песком. В ней явно было видно какой-то квадратный предмет: что-то наподобие ящика. Но чем же разрушить плиту?

Пинар попыталась начерить на ней мелом круг, но ураган, который она подняла внутри, ничего не поменял. Зато помогла огненная палочка Итиро. Плита от неё мгновенно нагрелась и буквально стекла вниз, обнажив длинный колодец, на дне которого лежал тёмный сундук. На его крышке были выбиты две рыбины с открытыми ртами, свернувшиеся вокруг большого металлического кольца. От стен колодца шёл сильный жар. Как туда спуститься?

Вдруг Марио заулыбался:

– А у наших предков было хорошее чувство юмора! – сказал он, и стал рыться в сумке.

Парень достал свой рыболовный крючок, закинул его в колодец, и с одного раза вытащил сундук за кольцо на поверхность.

За всем этим, раскрыв рты, следили Август и Мак Дара.

– Вы, действительно, великие ремесленники, – сказал восхищённо глава, – я в жизни не видел столько чудес в одном месте за такое короткое время. Надо будет рассказать об этом на Совете Визидаров.

Когда сундук раскрыли, в нём оказались два резных массивных ключа. На одном были изображены крылья.

– Значит, этот от Воздушных ворот, – сказал Август, ткнув в него пальцем, – ведь в Стоунбоне двое ворот: Земные – через центральную дверь и Воздушные – с крыши здания. Но как они открываются, я не знаю.

– Разберёмся. Ребята, пошли, – коротко сказал Стурла, подхватил сундучок и потащил к дороге.

До главных ворот дошли быстро. Август сказал:

– Внутрь мы с вами не пойдём. Никто не знает, как ваши предки защитили Стоунбон, а вдруг они там наставили ловушек? По преданиям, туда войти можете лишь вы. А мы… мы будем ждать вестей. Главное вы уже сделали – вернулись домой. Ваша задача… – тут Август достал документ с большой ромбовидной печатью внизу, – вот экстренный Совет визидаров сегодня ночью составил вам список.

И он стал его зачитывать, попутно комментируя:

– Конечно, по началу, вам надо как следует отдохнуть, изучить Стоунбон: все его мастерские, научные труды и материалы, оставшиеся в наследство от ремесленников. Мы понимаем, что на это уйдёт год-два – не меньше! Затем вам надо будет обследовать защитную стену силы и укрепить границы Визидарии. И после начать изготавливать ауксилы и толы, чтобы наш народ получил инструменты и новые блага для жизни. В старину в Стоунбоне был почтовый отдел голубиной почты, куда визидарцы посылали просьбы о помощи. И часто даже начинающие ученики второго года и подмастерья с опытом изготавливали в мастерских какие-нибудь важные или нужные штуки, помогая визидарцам. Мы обязательно вернём эту традицию… Извините, я отвлёкся, замечтался…. Продолжаю, – Август снова заглянул в документ, – а, впрочем, я уже всё вам и передал. Ну что же, пришла пора прощаться. Уильям с вами всегда будет на связи, а для этого он пришлёт вам завтра стаю отборных почтовых голубей.

Уильям помог Августу залезть на лошадь. Дружина отдала честь ремесленникам и свернула на дорогу к Медикату.

Прошло пять минут, и на крыльце Стоунбона стало тихо. Достав нужный ключ, Тафари вставил его в замочную скважину. Раздался щелчок, и дверь бесшумно отворилась.

Стоунбон и задача со звёздочкой

Пока глаза не привыкли к свету, казалось, что они вошли не в здание, а в пещеру с гулким эхом. Итиро зажёг Огненную палочку, и картина вокруг стала проясняться.

Они оказались в коридоре с высокими сводчатыми потолками. Их поддерживали витые мраморные колоны, расположенные через каждые десять ярдов.

Сразу бросилась в глаза огромная чугунная люстра в виде вертикально подвешенного колеса. По обеим сторонам его осей располагались две скульптуры. Но разглядеть их в сумраке было сложно.

– Словно в церкви, – шёпотом сказала Мэдлин, а эхо усилило и размножило её голос.

Пол был покрыт сине-белой плиткой, выложенной в виде длинного ковра. Он шёл от главных дверей через весь холл и на дальней стороне упирался в двойные двери со стеклянными вставками из цветных ромбов.

Стены коридора до половины были отделаны деревянными панелями, а дальше, до самого потолка, их покрывала расписанная штукатурка. В скудном свете было видно, что на стенах изображены неведомые сражения, полёты драконов, цветущие поляны с танцующими девами. Но под самыми сводами рисунки тонули в непроглядной темноте.

Коридор посередине пересекал другой, поуже, разбегавшийся тёмными ответвлениями в разные крылья здания. Один коридорчик был подписан: «Ремесленные кабинеты». Над другим надпись гласила: «Ремесленные квартиры».

Тафари обнаружил три красных рычажка, утопленных в стене, над которыми было крупно выведено: «Главное освещение, Левое крыло и Правое крыло». А внизу подпись помельче: «Повернуть наверх».

Тафари крутанул рычажки. Раздались шорох и жужжание. Колесо люстры медленно закрутилось. Оказалось, что от него к колоннам разбегаются золотые перекрученные ниточки с маленькими лампочками в которых вспыхнули свечи. Их было так много, что они хорошо осветили пространство каждого закутка.

Теперь можно было рассмотреть эту невероятную люстру. Сначала казалось, что на оси светящегося колеса с разных сторон сидят два ангела. Один был спиной, а другой лицом ко входу. Фигуры, были словно живые – одной рукой они крутили колесо, а другой скидывали вниз жмени сияющих искринок. Один ангел сыпал холодные, голубые огоньки, а другой – тёплые, жёлтые. Когда Итиро обошёл люстру, то увидел, что у ангела, которого они видели спиной на самом деле злое лицо и на лбу рожки.

– Глядите, – указал он вверх, привлекая внимание других, – какие разные у них лица!

– Потому что это разные существа. Это Муза и Мрак, – сказал Тафари.

Следопыт стоял у большой медной таблички, на которой светился текст. Его он сейчас и цитировал вслух остальным:

«Люстра «Муза и Мрак», созданная ремесленниками Мастерских Архитектуры волшебных сооружений под руководством Вульфа Сторигана, – гласила надпись. – Помни, о Великий Ремесленник, Как Муза и Мрак схожи издали, потому что рождаются из одной головы, так и ты, обладая несметными сокровищами знаний, можешь родить и то, и другое. Но Муза сеет доброе, а Мрак – зло. Властвуй над разумом».

– И ещё, эта люстра напоминает каждому сюда входящему, что иногда сходу и не определишь, где добро и зло. Порой издали они выглядят одинаково, – задумчиво сказала Пинар.

– Интересная мысль, – поднял палец Леонар, наблюдая, как Янмей ловит искорки от люстры. Они, только её коснувшись, таяли на ладони девочки.

Остальные ремесленники разбрелись по коридору, разглядывая стены. На одной стороне в простенках висели портреты визидаров в ливреях и старинных одеждах. На всех фигурах были те самые сиреневые пояса. Подписи гласили, что это Великие Мастера Стоунбона. На противоположной стене были размещены семь огромных досок с объявлениями. Каждая была подписана: Технические Мастерские, Мастерские Культуры, Мастерская Врачевания, Мастерская Промышленной Магии, Мастерская Архитектуры волшебных сооружений, Мастерская Времени и Мастерская ПриродоведАния.

– Видно, в Стоунбоне было семь главных мастерских, – предположил Питер.

Остальные с ним согласились. На досках объявлений сохранились расписание занятий, всяческие сообщения. И даже…фото.

– Удивительно, – воскликнул Леонар, ощупывая уголок одного снимка, – это точно не рисунки, а… самые настоящие цветные фотографии. Но откуда у них были такие технологии?!

Фотографии были выполнены на лаковой поверхности с еле заметными прожилками. На том снимке, что разглядывал Леонар, стояла компания молодых визидарцев, размахивающая руками. Они сгрупировались вокруг двух улыбающихся мужчин, державших в руках странную витую награду.

Подошла Бёрнис, склонилась поближе к фотографии и прочла аккуратно выведенную чернилами надпись: «Асто Дилман и Вульф Сториган с командой ассистентов выиграли конкурс и будут заниматься возведением нового здания Совета Визидаров. Поздравляем! 3 октября 1525 года».

– За месяц до Ужасной Битвы, – растерянно произнесла она, – пока они ничего не знают. Здесь у них такие счастливые лица.

– Асто Дилман, – сказал задумчиво Леонар, – Мэд, голову даю на отсечение, что этот визидрец в середине фото, – он ткнул на левого педагога, – Асто Дилман, твоя родня. Смотри, вы с ним очень похожи. Те же ушки, те же светлые волосы.

Мэд подошла, какое-то время вглядывалась в фото предка. Она, действительно, ужасно была на него похожа.

– Смотрите, – показала Пинар на стенд Мастерской Времени, – тут ещё одни Дилманы на фотографии.

Мэдлин двинулась к ней. На фото у красивого фонтана на фоне большой башни сидела супружеская пара. Он был серьёзен, она улыбалась. Снимок был подписан: «Хлоя и Сид Дилманы в этом году завершают работу над Часами Времени. И пусть пока созданные ими часы действуют всего лишь минуту, но это большой прорыв и огромное начало. В добрый путь!»

– Смотри, она же держит твои Часы Времени! – приглядевшись, воскликнул Итиро.

– Да. Так и есть. А вот тут в расписании указан Эхри Доу – профессор левитации, – сказала Мэдлин, показывая на график занятий, висящий рядом, – и это наверняка твоя родня, Янмей.

Она подняла девочку на руки и показала ей фамилию ближе.

На стендах ремесленников ждали десятки открытий. «Уважаемые студенты второго курса, Центральной библиотеке Стоунбона и пабу «Жёлтый головастель» требуются работники. Оплата почасовая». «Завтра, 5 сентября, в центральном зале Мастерских Врачевание состоится лекция Амалии Холл на тему: «Влияние усилительных шаров на стабилизацию потоков энергии Волшебной палочки». «Профессор Алан Пьер Пинар ищет помощников в оранжереи Мастерской Природоведания для сбора семян разрывай-травы. Аккуратность и выдержанность обязательна!»

В объявлениях и указах постоянно встречались их фамилии. И ремесленники бегали от одного стенда к другому, показывая друг другу записи.

«Сдайте волшебные палочки, у кого они остались на руках, в Мастерскую Промышленной Магии педагогу Розе Руис или профессору Абсолону Жобену». Про Абсолона Жобена было ещё: в центре одной из досок объявлений висел большой плакат с фото импозантного мужчины в красивой пышной рубахе, обрамлённой кружевным воротником и элегантном жилете. Мужчина стоял, задумчиво глядя в решётчатое окно. Подпись гласила: «Профессор Жобен, преподаватель элементарной магической материи и технического ауксиловедения, приглашает на лекции по своим предметам в новом 1525-26 учебном году. Запись у секретаря Мастерской Промышленной Магии. Места ограничены».

– Эх, что-то всегда было величественное в Жобенах, – прокомментировала Пинар, разглядывая фотографию.

– А я вот никаких своих предков найти не могу, – расстроился Стурла.

– Нет, ты не прав. Гляди, – позвал его Итиро, – правда, не знаю, будешь ты рад этому или нет, но всё же, это точно про твоего родственника.

И Итиро показал Стурле указ на доске Технических Мастерских: «Студенты, имеющие пропуски лекций и практических занятий в лабораториях за сентябрь. Сдайте задолженности, иначе к Рождеству вы попадёте в списки на отчисление. Предмет: Свойства волшебных металлов». И дальше шёл перечень из пяти имён. Последним был указан Агнар Гутторсмен.

– Да уж, – огорчённо почесал голову под шлемом Стурла, – чего же он так?

– Все наши предки – герои. Значит, и твой сделал что-то выдающееся, раз его посчитали нужным спрятать, – приободрил гнома Тафари.

В это время из левого бокового коридора вернулся Марио и доложил:

– О! там нас ждёт много интересного. На первом этаже здесь учительские, частные кабинеты и какие-то комнаты для собраний. В башнях находятся лестницы наверх. Если подняться на второй и третий этаж, через них идут сквозные коридоры от башни до башни. В них выходят двери жилых квартир. На каждой – медная табличка с фамилией. Я видел там, – Марио стал загибать пальцы, – квартиру Холлов, Дилманов, Руис, Доу, Жобена и Пинар. Остальных фамилий я не знаю. Выше третьего этажа – выход на крышу. Там стоит куполообразная арка. По-видимому, это и есть воздушные ворота. Но они закрыты.

– Пойдёмте, всё же осмотрим сам Стоунбон. Пока совсем не стемнело, – предложил Леонар. – Квартиры мы сможем увидеть и позже.

Он подошёл к дверям во внутренний двор и, указывая на большой жёлтый лист, прикреплённый над ручкой, сказал:

– Смотрите.

Ремесленники подошли к нему и прочли: «Остальные инструкции в мастерских. Вам предстоит изучить все лаборатории. Литература находится в библиотеке в Мастерских Культуры. Оставляю вам свой ключ, отпирающий любые двери на территории Стоунбона». Под запиской была подпись: Главный мастер Делмар Иму То.

Пинар сняла с ручки двери кольцо, на котором висел большой тонкий ключ и отдала Тафари:

– Ты же у нас теперь Главный мастер, – улыбнулась она.

– Что же, вперёд, – выдохнул Тафари, отодвинул задвижку и распахнул двери.

Они готовы были увидеть всё, что угодно. Но не то, что увидели.

Перед ними предстал огромный пустой город. Практически все здания в нём были из красного кирпича. Везде возвышались готические башенки, виднелись стройные ряды колонн, протяжённые галереи крытых арок.

Куда ни кинешь взгляд, разбегались кривые, мощёные булыжниками, улочки. Почти каждый дом украшали сводчатые окна, резные порталы и изящные карнизы.

Широкие ступени от административного здания вели вниз, к площади неправильной формы. Слева от неё располагался огромный парк с китайскими беседками. Там, среди зарослей растений, виднелись каменные скульптуры в виде огромных лежащих фигур визидаров и животных. Волосы им заменяли лианы и густые волнистые травы. Их тела обтянуло плющом и мохом. Одни фигуры обвивали фонтаны, другие свернулись у скамеек и потаённых ротонд. Когда-то, наверное, это было красивое место, но теперь всё заросло и потеряло форму.

Справа от площади были три соединённых меж собой здания: Харчевня «Золотая монета», Казначейство, Комнаты отдохновения.

Посреди площади возвышался неработающий фонтан, представляющий семь танцующих фигур. Они держались за руки вокруг большого знака визидаров. По фигурам и тем символам, какими они были окружены, было ясно, что каждая из них обозначает одну из мастерских.

– Я узнаю этот фонтан. Мы только что видели его на фото с моей роднёй! – обрадовано сказала Мэдлин.

За фонтаном начиналась дорожка, ведущая к величественной башне с надписью: Мастерские Времени. А внизу подпись поменьше – Залы Птиц.

– Ух ты! – задрал голову Стурла. – С этой башни, наверное, видно всю территорию.

К ней ремесленники и двинулись.

Везде, где пересекались дорожки, стояли резные указатели: налево «Мастерская Промышленной магии, Природаведания, Оранжереи и Теплицы», за башню: «Площадь Студентов, Библиотека и Мастерская Культуры, стадион и паб «Жёлтый головастель», направо: «Технические Мастерские с отделением Развития Связи» и «Мастерская Врачевания».

– Как тут не заплутать? – воскликнул, глядя по сторонам, Стурла.

У затянутой плющом башни два входа выходили на разные стороны. Между ними стоял массивный бронзовый памятник. Когда ремесленники подошли к нему, Питер одним махом стёр толстый слой грязи с таблички, и перед ними предстала надпись: «Тибериус Шёлк-Хармус 1397–1472. Основатель и Первый глава Ремесленных Мастерских Стоунбон. Педагог, мастер, философ».

– Заметьте, у него двойная фамилия. И, насколько я помню, тот, кто создал малумов, носит имя Хьюго Хармус. Вряд ли это – простое совпадение, – сказала Пинар.

Ремесленники задрали головы внимательно вглядываясь в лицо металлической фигуры перед ними и пытаясь разглядеть секреты, которые хранил этот визидарец при жизни.

Тибериус был изображён мужчиной в расцвете сил. С открытым лбом и мудрым спокойным взглядом. Его лицо обрамляли благородные усы и борода завитушками. На плечи Тибериуса был небрежно накинут плащ с меховым подбоем. Под ним виднелись широкие рукава рубахи, обвитые лентами. На груди висели цепи и медали. Из-под пышной юбки философа виднелись его роскошные ботфорты. В одной руке Тибериус держал свитки, другой опирался на длинный меч.

– Посмотрите сюда! – привлекла внимание всех Мэдлин, указав на основание памятника. У правой ноги Тибериуса на каменном постаменте лежал венок с лентой. Он тоже был выполнен в бронзе. И на ленте читалось: Тибериусу Ш.Х. от благодарной праправнучки Розы Руис.

– Обалдеть! Этот Тибериус и твой предок, Марио!!! – хлопнул себя по лбу Стурла.

Марио побледнел, растерялся, а потом сказал:

– Но это значит, что я и с тем самым ужасным Хармусом родственник.

– Зло и добро всегда рядом. Как свет и тень, – коснулась его плеча Пинар, – пойдёмте дальше, нам надо поспешить, а то уже темнеет.

– В какие двери будем входить? – спросил Стурла, разводя руками, – в правые или левые?

И сам же двинулся к правым дверям. Открыл их и растерялся.

– Тут такие странные лестницы, братцы, – сказал он.

За дверью оказался небольшой коридор. Сверху в него спускалась витая мраморная горка. Она заканчивалась закруглением с низеньким каменным бордюром.

– Здесь нет ступеней. А горка очень крутая. И как по такой подняться? – спросил растерянный Стурла.

– Видимо, никак, – произнёс Тафари, – ты не заметил у двери маленькой таблички. И он указал на заросшую плющом надпись: «Выход».

– Можно подумать, что спускаться без ступеней удобно, – пробурчал Стурла.

Он выскочил из проёма и понёсся впереди всех к другой, левой двери башни. Убедился, что рядом с ней написано: «Вход» и торжественно её открыл.

Этот коридор был наряднее. Его украшали резные колонны и узкие окошечки. И лестница располагалась отдельно за плотной дверью. Но когда её открыли, то оказалось, что за дверцей всего лишь крохотная металлическая площадка, сплошь в резных дырочках, а вверх уходила горка ещё круче той, которую они только что видели. Даже не горка, а практически мраморная витая труба. Стенки трубы тоже были покрыты дырочками воронкообразной формы.

– Здесь просто камера. Нет ни ступеней, ни перил, – сделала вывод, глянув внутрь Пинар.

– И как ты это объяснишь, Тафари? – спросил Стурла так, словно эти лестницы строил Следопыт.

Но он пожал плечами, однако зашёл на площадочку. Дверь за ним захлопнулась, и тут же раздался шум.

Когда ремесленники отворили дверь, то Тафари за ней уже не было.

– Волшебная камера перемещения, – сказал Итиро. – интересно, как она работает?

– И где теперь Тафари? Что за ужас? – растерялась Мэдлин.

– Подожди ужасаться, – успокоил её Леонар и ступил на площадку.

Дверь и за ним закрылась, раздался тот же шум. И Леонар тоже исчез.

Оказалось, что когда закрываются двери, поток сильного воздуха мгновенно поднимает стоящего на другой этаж.

Так визидарцы один за другим переместились на верхний уровень – круглую площадку, из которой двери вели в пустые помещения. По кругу над дверями крупно была выведена уже знакомая надпись: «Залы Птиц». Внизу чуть помельче: «Посещение строго с разрешения главного педагога по ЛВТ – Эхри Доу».

– Что такое ЛВТ? – спросила Мэдлин.

Все пожали плечами. Заглянули за двери. Находившиеся там залы поражали высоченными потолками. И, кроме длинных шкафов в простенках между узкими окнами и нескольких рядов перекладин, похожих на балетные, но только расположенных под самым потолком, больше тут ничего не было. Свободные стены сверху до низу украшали фрески, барельефы и гобелены с изображением птиц. Даже люстры были подвешены в виде косяка хрустальных лебедей, раскинувших крылья.

В шкафах обнаружились аккуратные ряды ярко-синих ботинок с оранжевыми шнурками.

– Столько обуви… Здесь проходили танцы? – предположила Мэд, взяв одну пару.

– Не думаю, – покачала головой Бёрнис, посмотри – эта обувь – ауксил. На каждой написана инструкция: «стукнись каблучками».

Волчица скинула свою обувь и надела ботиночки, которые её показались подходящими по размеру. Бёрнис стукнула каблучками друг о друга. И неожиданно взлетела, но тут же перевернулась в воздухе, повиснув головой вниз. Хорошо, что девушка успела зацепиться за перекладину.