Текст книги "Биография создателя Гарри Поттера Дж. К. Ролинг, написанная Шоном Смитом"

Автор книги: Шон Смит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

Первое интервью прошло довольно безболезненно для Джоанны, но Рейнолдс был прав: ей не нравилась роль объекта пристального внимания публики. Однажды она едва не поссорилась с Кристофером Литтлом, когда тот договорился о нескольких общественных мероприятиях, которые она, разумеется, тут же отменила. Ровно через десять дней после издания первой книги интервью Джоанны было опубликовано на третьей странице «Телеграф», и история ее головокружительной карьеры стала основным стержнем официальной биографии легендарной Дж. К. Ролинг: «Она бродила по улицам с Джессикой в коляске, пока та не засыпала, а потом со спящей девочкой шла в кафе, заказывала кофе, раскладывала на столе свои бумаги и лихорадочно строчила, пока дочка не просыпалась». «Романтическая» история о том, как разведенная мать-одиночка без гроша в кармане сорвала банк, была лишь слабым отражением тех бед, которые выпали на долю Джоанны.

Рекламная шумиха давала свои плоды. В своей следующей статье о Джоанне, опубликованной спустя год после первого интервью и через шесть дней после выхода в свет повести «Гарри Поттер и тайная комната», Рейнолдс сообщал, что впервые за всю историю литературы рейтинг бестселлеров в Соединенном Королевстве возглавила детская книга. В обеих статьях упоминалось, что к «Гарри Поттеру» выказывают интерес и ведущие кинокомпании. Но следующим этапом в жизни Джоанны стал не Голливуд, а дом номер 19 по Хейзелбэнк-Террас.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Переезд

«Я был поражен, насколько непринужденно она общалась со своей дочерью»

Гарри Поттер и философский камень» почти сразу попал в списки бестселлеров. Может быть, Гарри и не превратился в культовую фигуру, но только в США в первый год после публикации было продано 70 000экземпляров книги, и Джоанна Ролинг была удостоена премии «Смартиз» за вклад в детскую литературу. Однако, как известно, авторских гонораров приходится ждать довольно долго. Свой первый чек на 800£ (1200$) Джоанна получила только через полгода, но и этому радовалась, как ребенок, потому что «не ожидала вообще что-нибудь на этом заработать». Второй авторский гонорар составил 2000£ (3000$). Так что к тому времени как следующая ее книга, «Гарри Поттер и тайная комната», поднялась до первой строчки в рейтинге бестселлеров, за свой труд Джоанна получила в общей сложности всего 2800£ (4200$).

Однако сделка со «Схоластик» сулила реальные деньги, и Джоанна уже знала, что сделает первым делом со своей долей: съедет с Саут– Лорн-Плэйс. Ее всегда волновал вопрос собственной безопасности, а разбитое окно и попытка ограбления стали последней каплей. Решено: она найдет новый дом. Ее сестра Ди бросила работу медсестры и стала изучать право. Вместе с мужем Роджером они все еще жили на Марчмонт-роад, и Джоанна стала подыскивать жилье либо в том же квартале, либо в радиусе пяти минут на такси. Джоанна так и не научилась водить, но когда на ее банковском счету оказалась приличная сумма, она смогла пользоваться услугами таксистов, а не ходить пешком и не толкаться в переполненных автобусах с четырехлетним ребенком. Она рассчитывала заплатить за дом максимум 40 000£ (60 000$), но самое главное, чтобы рядом с ним находилась приличная начальная школа.

Школа «Крейглокхарт» на Эшли-Террас представлялась хорошим вариантом: в нескольких ярдах от Локхартского моста через канал Юнион, приятное, спокойное место для неспешных дневных прогулок с ребенком. Через два поворота от школы, на Хейзелбэнк-Террас, Джоанна обнаружила выставленную на продажу квартиру. Это была опрятная улочка в рабочем квартале, где ощущался дух добрососедства, а в тихих переулках катались на велосипедах местные ребятишки. Джоанну все устраивало. Дома были двухэтажные, с маленькими палисадниками со стороны фасада. Идеальный вариант на первое время. Публика по соседству обитала разная: кто-то прожил здесь более тридцати лет, но были и молодые семьи с детьми, большинство которых ходило в Крейглокхарт. Джоанна не говорит, как родилась у нее идея дать одному из самых забавных персонажей «Гарри Поттера», тщеславному хогвартскому преподавателю Златопусту, фамилию «Локхарт» (Локоне), но идентичное название ежедневно попадалось ей на глаза.

Джоанна уезжала из Лейта без всяких сожалений. В последующие годы она не раз бывала в дорогих ресторанах и бистро вдоль Берега – заведениях, проходя мимо которых раньше, она лишь завистливо косилась на выставленные в витринах меню. Мама с дочкой переехали на Хейзелбэнк-Террас как раз перед началом учебного года и в сентябре 1998 г. Джоанна отдала Джессику, которой исполнилось пять лет, в начальную школу. Тогда еще никто из соседей и школьных преподавателей не подозревал, что среди них вращается настоящая знаменитость. Мамы, вместе с Джоанной после уроков встречавшие ребят из школы, даже подумать не могли, что любимую книжку их детей написала женщина, с которой они весело болтали у школьных ворот. Одна из родительниц как-то призналась: она никогда бы не осмелилась заговорить с Джоанной, если бы знала, что это «та самая Дж. К. Ролинг». Джоанна не стремилась к известности и уж тем более не желала быть зажатой в тисках славы. В интервью «Санди Таймс» она заявила: «Я не ожидала, что кто-то всерьез заинтересуется моей личной жизнью; пределом моих самых смелых мечтаний было издание «Гарри Поттера», и мне кажется, именно мое творчество должно быть в центре внимания уважающей себя газеты».

Новая квартира Джоанны располагалась на верхнем этаже дома, с отдельным входом со стороны улицы. Прямо за красной входной дверью начинался лестничный пролет. В самой квартире было две спальни, отдельная кухня, гостиная и чердак, где Джоанна устроила первый в своей жизни рабочий кабинет. Сюда иногда допускалась и Джессика – поиграть в «Нинтендо» и другие компьютерные игры. И впервые в жизни у девочки появилась отдельная спальня.

Палисадник у дома был заасфальтирован, что вполне устраивало Джоанну: она не унаследовала склонности матери к садоводству, это спокойное, целенаправленное занятие не соответствовало ее темпераменту. Правда, уступив мольбам дочери, она купила ей кролика, как они думали, карликового. Но малыш быстро превратился в лопоухого монстра, который так и норовил вместе с протянутым куском сахара оттяпать полпальца. Потом, чтобы ему не было скучно, в доме появилась морская свинка. Почти каждый вечер сосед Уильям Форд слышал хлопанье входной двери и возглас Джоанны: «Боже мой, я забыла покормить кролика!» И еще у Джоанны был кот, что характерно, по кличке Хаос.

Мистер Форд тоже не сразу понял, что Джоанна – это Дж. К. Ролинг, но, как и другие соседи, он уважал ее право на личную жизнь. «Она жила очень тихо и скромно, – вспоминает он. – Мы все присматривали за ее дочуркой. Она была такая маленькая, Джессика, совсем крохотная. У нас здесь все помогают друг другу». Джоанна быстро стала частью местной коммуны и, когда забывала ключи от дома, всегда звала на выручку мистера Форда.

Теперь Джоанна стала профессиональной писательницей. Она прикладывала все усилия, чтобы у Джессики, насколько это возможно, была нормальная жизнь, хотя все чаще отлучалась из дома, – то на рекламные мероприятия, то на встречи с читателями. Она обнаружила, что ей доставляет большое удовольствие общение с детьми, которые приходили посмотреть на нее или послушать, как она читает: «Мне, как бывшей учительнице, приятно сознавать, что я не несу никакой ответственности за этих ребят и моя задача – просто развлечь их, и к черту дисциплину». Опять же, как бывшая классная дама, Джоанна не могла понять и одобрить поведение двух учительниц, которые, пока шестьдесят их подопечных слушали ее раскрыв рот, все время болтали друг с другом. Один из самых приятных моментов в своей жизни Джоанна пережила во время рекламного тура по Великобритании в связи с выходом повести «Гарри Поттер и тайная комната». Мама девятилетнего мальчика, страдавшего дислексией ²⁰, сказала ей, что «Гарри Поттер» – это первая книга, которую ее сын самостоятельно прочитал от начала до конца. Однажды утром она даже расплакалась, увидев, что ребенок сам взял в руки книгу, после того как она прочитала ему первые две главы.

Когда в Крейглокхарте узнали, кто такая Джоанна, она предложила провести встречу с учениками, чтобы те перестали терзать Джессику расспросами о матери. «Больше всего были обескуражены старшеклассники, которые читали эту книгу на уроках», – говорит Джоанна. Джессика, которая быстро находила общий язык со своими сверстниками, наверное, единственная не читала книг мамы: Джоанна решила подождать, пока дочери исполнится лет семь. Но Джессика так устала от постоянных расспросов, что Джоанна, немного волнуясь, начала читать ей «Гарри Поттера» вслух. К счастью, дочке книга понравилась.

Чем более знаменитой становилась Джоанна, тем тщательнее она скрывала свою личную жизнь. Иногда она заходила в «Марджиотту», магазин деликатесов на Эшли-Террас, в двухстах ярдах от дома, но чаще предпочитала делать покупки в Стокбридже, модном районе к северу от Принцесс-стрит, в нескольких милях от Хейзелбэнк-Террас. Литературный агент Жиль Гордон, заведующий шотландским офисом Кертиса Брауна, вспоминает, что как-то раз в магазине «Хербис» на Реберн-Плэйс у прилавка с сыром и ветчиной увидел знакомое лицо – молодую женщину с маленькой девочкой. «Она выглядела самым счастливым человеком на свете», – говорит Жиль. Подойдя к кассе, он поинтересовался, на самом ли деле это она – та, о ком он подумал. Кассир сперва не понял о чем речь, а когда Жиль объяснил, что, как ему кажется, у них в магазине только что побывала одна из самых известных жительниц Эдинбурга, равнодушно ответил, что она здесь частый посетитель. Под впечатлением от этой встречи Жиль упомянул о ней в своей колонке сплетен из литературного мира «Агент Провокатор» в «Эдинбург Ивнинг Ньюс». «Хорошая новость, – писал он. – Мои дети, которые считают Дж. К. Ролинг превыше Шекспира, в следующий раз, когда я отправлюсь за яйцами, обязательно пойдут со мной». Но едва ли они застали бы там Джоанну. Через несколько недель Жиль вновь оказался в «Хербис». «Большое спасибо, – сказали ему там. – С тех пор как вы написали ту заметку, больше мы ее не видели. А ведь она была одной из лучших наших клиенток».

Это еще раз доказывает, насколько серьезно Джоанна относится к неприкосновенности личной жизни. Один из эдинбургских журналистов полагает, что Джоанна намеренно афишировала свои посещения некоторых кафе, чтобы ее не донимали там, где она действительно была завсегдатаем. Она продолжала заходить в «Николсонс», но уже значительно реже: кафе превратилось в место паломничества поклонников Дж. К. Ролинг. В любом случае к 1998 г. в «Николсонс» все изменилось: кафе утратило свою неповторимую бесшабашную атмосферу студенческой забегаловки, прежде вдохновлявшую Джоанну, превратившись в роскошный бар-ресторан. Здесь уже нет ни синих с желтым скатертей, ни репродукций Матисса – столы темного дерева, бордовые кресла, паркет на полу и современный минималистский декор. Администрация решила ориентироваться на богатую молодежь, посетителей дорогих ресторанов, разодетых театралов, забегающих сюда по пути в находящийся через дорогу театр «Фестиваль». Это место было уже совсем не в духе Гарри Поттера. Трудно представить себе мать-одиночку, живущую на одно пособие и сидящую здесь за столиком с бокалом дорогой текилы, авторучкой и мирно посапывающим в коляске ребенком.

Про кофе тоже, однако, не забыли: зять Джоанны Роджер занялся осуществлением нового проекта «Черное лекарство», открыв в городе сеть кофеен, составивших серьезную конкуренцию международным компаниям. «Мы стремимся к созданию приятной, комфортной атмосферы за счет натуральных материалов: дерева, камня», – объясняет он. С годами пить кофе стало несказанно модно, и в плане рекламы, которую невольно создала Джоанна нынешнему ресторану, она давным-давно вернула свой долг и самому Роджеру, и его персоналу. В ближайшие годы «Николсонс» непременно войдет во все эдинбургские путеводители и справочники как место, связанное с историей создания «Гарри Поттера». Можно было бы даже повесить снаружи соответствующую табличку. Поэтому неудивительно, что, когда в апреле 2001 г. кафе было выставлено на продажу, за него запросили более 325 000£ (487 500$). Но вряд ли новый владелец когда-либо увидит среди своих посетителей саму Джоанну.

Особое впечатление на Жиля Гордона, стоявшего в кассу позади Джоанны, произвели отношения между матерью и дочерью: «Я был поражен, насколько непринужденно она общалась со своей дочерью, – говорит он. – Очень просто и душевно. Обе чувствовали себя совершенно свободно, и я подумал: надо же, как они привязаны друг к другу, это так мило».

Джессику, похоже, совсем не трогает слава матери. В гостях у «Дезерт Айленд Диске» Джоанна сказала: «Мне кажется, с одной стороны, даже хорошо, что она была еще маленькая, когда в нашей жизни стали происходить все эти перемены. А повзрослев, стала воспринимать это как должное». Однажды Джоанна из интереса включила радио и сказала дочери, что сейчас мама будет рассказывать о своей книге. На девочку это не произвело ровно никакого впечатления: «Но ведь я и так знаю, что ты скажешь, мама».

Да уж. В первые годы Джоанна проводила с Джессикой гораздо больше времени, чем могут себе позволить многие матери, и это, видимо, сыграло свою роль. Джессика до сих пор занимает в жизни Джоанны несравнимо более важное место, чем Гарри Поттер: «Она-то знает, кто главнее, и в этом совершенно права».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Достояние общества

«Я больше не могу писать!»

С

амые худшие опасения Джоанны оправдались 14 ноября 1999 г. Репортеры прознали, что некогда она была миссис Хорхе Арантес. Она предвидела, что когда-нибудь это случится. Однако не ожидала оказаться настолько знаменитой, что газеты будут готовы заплатить ее бывшему мужу за интимные подробности его романа и брака с ней, чтобы потом миллионы людей смаковали их за завтраком. Горькая ирония есть в том, что тогда же американский журнал «Гламур» назвал ее Женщиной года, а «Скотланд он Санди» – самой завидной партией в Шотландии.

Газета «Экспресс» предложила Хорхе 15 000£ (22 500$) за интервью, первая часть которого была опубликована в воскресном выпуске «Экспресс он Санди». Это задание было поручено Дэннису Райсу. Одновременно с ним в Порто вылетел Пол Хендерсон из «Мэйл он Санди», дабы из других, бесплатных источников добыть информацию, которая могла бы «подпортить» триумф конкурентов. Дэннис Райс был разочарован встречей с бывшим супругом Джоанны: «Он показался мне неприятным человеком. В два часа дня он все еще нежился в постели. Мне даже не хотелось с ним общаться».

Взять интервью не составило труда: Хорхе прекрасно говорил по-английски. Репортаж появился в газете под заголовком «Потерянная любовь и Гарри Поттер». Ниже следовала строчка: «Откровения бывшего мужа: писательница начала повесть, будучи беременной», – что уже изначально было неправдой. Рядом поместили общую фотографию Джоанны, Хорхе и Джессики. Надо отдать Хорхе должное: в интервью он отзывался о Джоанне весьма уважительно, расхваливал ее дивные голубые глаза. Он не пытался мстить. Но даже в этом случае Джоанне не особенно улыбалось, что весь мир будет посвящен в детали их непростых отношений.

Еще больше Джоанну расстроила статья в «Мэйл он Санди», где Хорхе заявлял о своем участии в написании «Гарри Поттера». Газета цитировала его слова: «Когда я предлагал Джоанне что-нибудь изменить, она обычно следовала моему совету. Мы читали работы друг друга и вносили коррективы». Хендерсон писал о Хорхе: «Безработный, без гроша в кармане, не– удавшийся журналист местного пошиба, проводит дни и ночи в полутьме за закрытыми ставнями в своем доме в Порто, мечтая о том, как бы извлечь выгоду из брака с известной писательницей».

В утро публикации Джоанне позвонил один друг. «Я даже ни о чем не подозревала, – вспоминает Джоанна. – Он спросил: «Ты в порядке? », – причем таким тоном, будто я только что перенесла сложную операцию. «А что?» —поинтересовалась я, и тогда он воскликнул: «Бог мой, ты ничего не знаешь!» Бедняга не хотел, чтобы Джоанна узнала эту новость от него, и попытался отшутиться, но ему все же пришлось рассказать о статье в газете. «Единственное, что я смогла сказать в ответ: «Да ты с ума сошел – читать «Мэйл он Санди»?!»

В следующем выпуске «Экспресс» была помещена вторая часть интервью: «Почему я выгнал жену из дома через пять месяцев после рождения ребенка и навсегда распрощался с браком и дочерью» – самые сенсационные откровения газетчики приберегли напоследок. Упомянув о пагубном пристрастии Хорхе к наркотикам, репортер с его слов живописал, как в пять утра тот выволок Джоанну на улицу и «дал ей сильную затрещину». Прочитала бы она все сама или узнала от друзей, в любом случае ей пришлось заново пережить неприятные моменты, связанные со скандальными событиями в Порто. Хорошо еще, что Джессике было всего шесть лет и от нее удалось скрыть эту историю. Девочке не пристало читать такие вещи.

Хорхе говорил газетчикам, что хочет увидеться с дочерью, но ни словом не обмолвился о постановлении эдинбургского суда, запрещающем ему любые контакты с семьей. «Мне не нужны деньги Ролинг», – гордо заявлял он, не отказавшись при этом от чека на 15 000£ за интервью. (Кстати, португалец так ничего и не получил. В «Экспресс» ему сказали, что он нарушил эксклюзивное соглашение, дав интервью «Мэйл он Санди» и еще одной ежедневной газете в Порто, «Жорнал де Нотисиас». Так что Хорхе и здесь ничего не выиграл.) В интервью он намекнул, что встречается с другой женщиной: «Я не могу жениться, пока не докажу, что свободен». Хотя, чтобы получить доказательства развода, оформленного 26 июня 1995 г., ему достаточно было обратиться в регистрационную службу в Эдинбурге либо к адвокатам Джоанны, в офис «Блэклок Торли» на Коммершл-стрит.

Для Джоанны, однако, все могло обернуться куда хуже. К счастью, ей не ставили в вину «секс, наркотики и рок-н-ролл» – имидж, не очень-то приличествующий детской писательнице. Но и так все было довольно грустно. Как писал Дэннис Райс, «такое впечатление, что она стыдится своего прошлого». Одно дело, когда ты «мать-одиночка без гроша в кармане», другое – когда тебя выгнал из дома собственный муж.

С того момента Джоанна невзлюбила прессу и с еще большим рвением стала оберегать свою личную жизнь. Стали появляться и другие статьи, причем некоторые откровенно сфабрикованные, и писательница сказала Энн Тренеман из «Таймс»: «В то время я была очень уязвима.

Я не могла писать – самый верный признак того, что я полностью выбита из колеи (а это случалось нечасто). В тот день я собиралась поработать. Но, отправившись в кафе, просидела там без единой мысли в голове. Это еще больше расстроило меня. Ну вот, подумала я, теперь они замахнулись на самое ценное. Я больше не могу писать!»

На этот раз средством от депрессии стал не шоколад, а поход по магазинам. Джоанна зашла в самый крупный в Эдинбурге ювелирный магазин на Принцесс-стрит и купила кольцо с огромным квадратным аквамарином, даже не поинтересовавшись его стоимостью. Она еще никогда не совершала столь экстравагантных поступков. Зато ей было теперь чем защититься в случае уличного нападения. «Печатать с кольцом невозможно: оно такое громоздкое, – говорит Джоанна. – Большое до неприличия. Такие вещи надевают лишь по особым случаям; каждый день носить его просто опасно – можно кого-нибудь и поранить ненароком». Еще она накупила подарков подругам и почувствовала себя гораздо лучше. И это было очень кстати: ей срочно нужно было закончить «Гарри Поттера и кубок огня», а у нее возникли трудности с сюжетом. На половине книги Джоанна заметила, что все как-то не вяжется, построенная цепь событий не ведет логически к задуманной концовке, и пришлось все начинать сначала.

А между тем поднятая газетчиками шумиха вокруг семейной жизни Джоанны еще не улеглась. Летом 2000 г., за две недели до выхода «Кубка огня», появилось еще одно интервью с Хорхе, на этот раз в «Санди Миррор»: бывший супруг утверждал, что «Философский камень» она начала писать в Порто. В статье снова поминалось пристрастие Хорхе к наркотикам, однако сообщалось, что он будто бы вылечился и начал новую жизнь в Париже, в округе Клиши. Через месяц он уже давал интервью «Дэйли Мэйл», заявляя, что решил порвать все связи с Джессикой и Джоанной, снова умолчав о судебном запрете. А еще, по его словам, у него сохранилось несколько рукописей Джоанны, обнародовать содержание которых он якобы не намерен. Правда же в том, что это не имеет ровно никакого значения. Когда Джоанна в спешке покидала его дом, ее больше заботила дочь, чем какие-то записи.

Да, Хорхе Арантес был когда-то мужем Джоанны. Он просто часть ее жизни, и она не в силах помешать газетчикам преследовать людей из ее прошлого или настоящего. А что касается самого Хорхе, возможно, он все же сумеет изменить свою судьбу и вновь станет тем обаятельным человеком, который когда-то покорил сердце Джоанны.

За три года Дж К. Ролинг стала одной из самых богатых и знаменитых женщин в мире, а, как известно, именно знаменитостям публика не склонна прощать ни малейшей слабости. В прессе вовсю муссировались слухи о том, что ее отец с непозволительной поспешностью женился на своей секретарше, и это привело к расколу в семье. Джоанна до сих пор не может привыкнуть к тому, что стала объектом пристального внимания со стороны как серьезных газет, так и желтой прессы. В то время как первые интересуются в основном ее творчеством и литературным феноменом «Гарри Поттера», бульварным изданиям не дают покоя ее богатство и слава. Интерес этот вполне объясним, однако, что характерно, когда сама писательница пожелала обратиться к широкой аудитории от лица Национального совета по делам неполных семей, она поведала историю своих эдинбургских злоключений газете «Сан».

Но, несмотря ни на что, у Джоанны всегда есть надежный тыл – ее книги. Она не согласна с тем, что Рита Скитер (Москита), специальный корреспондент «Ежедневного пророка», – это своего рода месть тем газетчикам, чьи надуманные истории принесли Джоанне немало огорчений, да и Розамунд де ла Хэй подтверждает, что образ Риты «ни в коем, ни в коем случае» не является пародией на какое-либо конкретное лицо. Москита – один из любопытнейших персонажей повести о Гарри Поттере, ведьма в алых одеждах, которая с помощью специального заклинания исторгает из своих несчастных жертв, в частности Гарри, искаженные цитаты. Джоанна рисует ее портрет с особым злорадством: «Ее волосы были уложены замысловатыми и подозрительно тугими завитками, странно контрастировавшими с тяжелой челюстью. Она носила очки в дорогой оправе и красила алым лаком двухдюймовые ногти на толстых пальцах, сжимавших сумку из крокодиловой кожи». Не успел Гарри открыть рот, чтобы ответить на заданный Москитой вопрос, как заклинание уже сделало свое дело, и она уже сама формулирует: «Уродливый шрам, память о трагическом прошлом, обезображивает довольно милое в остальных отношениях лицо Гарри Поттера...»

Рита – собирательный образ, олицетворение бульварной прессы, настоящий шедевр для человека, никогда не имевшего отношения к журналистике. Джоанна говорит, что изначально мисс Москита должна была фигурировать в «Философском камне». Когда Гарри впервые попал в «Протекающий котел», она тут же подбегает к нему, чтобы взять интервью у милашки со шрамом на лбу. Позже Джоанна изъяла этот персонаж из окончательного варианта «Философского камня», так что впервые мы встречаемся с Ритой лишь в «Кубке огня». «Я планировала написать семь книг, – объясняет Джоанна, – и решила, что ей следует появиться на сцене в середине повествования, в четвертой книге, когда Гарри всерьез начинает тяготиться бременем славы». Хотя, по утверждению писательницы, создавая образ мисс Москиты, она не имела в виду ни конкретное лицо, ни конкретные события, определенные параллели угадываются между статьей в «Дэйли Рекорд», где заявлялось, что Ролинг стала «замкнутой, нервной и раздражительной», и эксклюзивным репортажем в «Ежедневном пророке», где говорилось, будто Гарри Поттер «непредсказуем и потенциально опасен».

Кстати, репортер «Дэйли Рекорд» может облегченно вздохнуть: «Кубок огня» была написана еще до публикации статьи. Под конец Рита получает заслуженный нагоняй, когда Гермиона выясняет, что она незарегистрированный зверомаг – превращается в жука и подслушивает чужие разговоры. Гермиона поймала Риту и посадила в стеклянную банку. Но мстительная мисс Москита еще напомнит о себе в будущих книгах.

Сегодня Джоанна обладает уже достаточным влиянием, чтобы контролировать качество поступающей в прессу информации. Перед каждым интервью она, словно командир перед боем, с особой тщательностью продумывает и планирует все свои фразы. «Намечающиеся интервью обычно готовятся в строгом секрете, – говорит один шотландский журналист. – Она уже привыкла быть в центре внимания и следит за тем, чтобы те, кто о ней пишет, не переусердствовали. После презентации новой книги она, обычно обосновавшись в отеле, целый день принимает журналистов и лично отвечает на их бесконечные вопросы».

Прошли те времена, когда Джоанна позировала для прессы за столиком в кафе «Элефант» или «Николсонс». Кто еще не видел, как Ролинг пьет кофе? Журналистов, бравших у нее интервью, она всегда покоряла своим чувством юмора, заливистым смехом, искренностью, прямотой и умом. И несмотря на то что в литературном мире она считается звездой первой величины, ей никогда не изменяло чувство меры. В конце интервью с Симоном Хэттенстоуном из «Гардиан» она, поддавшись на уговоры, согласилась сфотографироваться с метлой. «По правде говоря, – смеясь, сказала она, – я чувствую себя полной дурой».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Голливуд

«Фильм должен быть британским и понятным и близким детям»

В

Голливуде сразу положили глаз на «Гарри Поттера». Одним из первых был Дэвид Хэйман, который в январе 1997 г. вернулся в Лондон, семнадцать лет прожив в Лос-Анджелесе. Сначала он работал на «Уорнер Бразерс», затем сам стал независимым продюсером нескольких кинокартин, в том числе «Juice» и «The Daytrippers» – последняя была названа лучшим фильмом на фестивале в Довилле в 2000 г. Он также принимал участие в съемках нашумевшей «Маленькой принцессы» и знал, как завоевать признание детской аудитории. Но главное, он подписал контракт с «Уорнер Бразерс» на право разработки творческого материала и поисков потенциальных партнеров через собственную компанию, «Хэйдэй Филмз».

«Хэйман был нашими глазами и ушами, – объясняет президент «Уорнер Бразерс» Лоренцо ди Бонавентура, – нашим посредником между Британией и Соединенными Штатами, помогая обеспечивать финансирование определенных проектов и занимаясь разработкой материалов, которые было выгоднее снимать в Соединенном Королевстве, чем в США».

Лестный отзыв в адрес мистера Хэймана не освобождал его от ответственности: он должен был искать и найти те самые «материалы». Ему еще только предстояло выйти на Дж. К. Ролинг и «Гарри Поттера».

Таня Сегатчиан, исполнительный директор «Хэйдэй», первой открыла «Гарри». Именно она посоветовала Дэвиду прочесть книгу. Сюжет ему понравился. Потом повесть прочитали его дети и тоже были в восторге. И все друзья, успевшие ознакомиться с содержанием, давали самые положительные отзывы. Мистер Хэйман присутствовал на званом обеде в доме Коуклы Маклоуз, вращавшейся в среде литераторов, и та тоже настоятельно рекомендовала обратить внимание на «Философский камень». Коукла – лондонский представитель нескольких европейских издательств. Она сразу же разглядела огромный потенциал «Гарри Поттера» и убеждала своего друга Хэймана, да и других своих клиентов, как можно быстрее взять его в оборот. В то время она работала в паре с некой Мелиндой, дочерью венгерского издателя Иштвана Балаша. Коукла посоветовала Мелинде порекомендовать «Гарри Поттера и философский камень» отцу. Иштван сначала засомневался: начальная цена составляла 500$ (333£) – приличная в Венгрии сумма за книгу никому не известного автора, – но затем, по некотором размышлении, согласился издать повесть. После выхода четвертого тома, «ГарриПоттер и кубок огня», Коукла полюбопытствовала, как у Иштвана продвигаются дела. «Уже продали 60 ООО экземпляров», – не без гордости ответил тот.

Дэвид Хэйман спешил получить права на книгу, но Кристофер Литтл не торопился. Прошло почти два года, прежде чем был подписан контракт с «Уорнер Бразерс» – к тому времени «Гарри Поттер» стал мировым бестселлером, и, как следствие, стоимость его существенно возросла. Примечательно, что издательства, в свое время отказавшиеся принять рукопись книги, вскоре после первой публикации были готовы на все, лишь бы перекупить права на следующий том. В наш век модернизации детской индустрии развлечений книгоиздатели недооценили привлекательность простого сказочного сюжета, слитые воедино элементы которого (школа-интернат, мальчик-сирота, волшебство) пробуждают детское воображение.

Дэвид Хэйман сразу же осознал перспективность экранной версии гениального творения Джоанны. Причем не он один. А Кристофер Литтл умело этим воспользовался. Найджел Рейнолдс написал через десять дней после выхода в свет первой книги Джоанны: «За право постановки фильма состязаются две голливудские студии и один американский независимый продюсер»*

На следующий день то же сообщала Таня Томпсон в «Скотсмэн». Кристофер позаботился о том, чтобы все узнали, какой перспективный материал находится у него в руках. Джоанну, сидевшую в своей «обшарпанной» квартирке в Эдинбурге, сперва все это смущало.

Постепенно, шаг за шагом Джоанна вновь обретала уверенность в себе, чему способствовали разные факторы: первое место в списке бестселлеров, получение престижной литературной премии, переезд со съемной квартиры и даже просто автографы, которые она раздавала своим поклонникам. За следующие два года Джоанна набралась мужества и сил, чтобы защищать свое творение и принимать деятельное участие в его судьбе. Например, и речи быть не могло, чтобы Гарри Поттер учился в Школе чародейства и волшебства «Беверли Хиллз». Джоанна так и заявила репортерам «Нью-Йорк Таймс»: «Я сделаю все, что в моих силах, чтобы портрет Гарри не появился на пакетах с гамбургерами. Для меня это станет худшим кошмаром» .

Феноменальную популярность «Гарри Поттера» в США объяснить трудно. «Это ведь настолько британские книги, – говорит сама писательница. – В них нет ни американских героев, ни американской обстановки. Для меня это загадка*. Тем не менее она не желает идти ни на какие компромиссы ради продвижения «Гарри Поттера» на американском рынке. «Гарри – это не американский студент, приехавший по программе обмена в британский Хогвартс. Мне кажется, что все очарование книги нарушится, если главный герой будет из Техаса или откуда– нибудь еще». Джоанна уже выиграла одну битву с американскими издателями, которые хотели переиначить на американский манер слово «мама». Однако она все же пошла на одну уступку. Оказалось, по ту сторону Атлантики мало кто из детей знает, что такое «философский», поэтому в американский кинопрокат фильм был пущен под названием «Гарри Поттер и колдовской камень».