Текст книги "На грани безумия (ЛП)"
Автор книги: Шей Саваж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
В расширившихся глазах Брэда я увидел понимание, но выстрелил прежде, чем он смог начать бороться.
Так как его голова была прямо у люка, все брызги упали туда, и я остался более-менее чистым. Только немного крови попало на мой ботинок, но почистить его было достаточно легко. Все, что мне оставалось сделать – это освободить свою хватку на его теле, чтобы оно попало в канализацию и исчезло из виду. Я встал, приладил крышку на место и пошел обратно по улице. Такси отвезло меня на автовокзал.
Я откинулся на сиденье и испустил глубокий вздох, который превратился в широкую улыбку.
Я почувствовал себя, словно в конце эпизода «Команда А», когда все разрешилось, все герои добрались домой и зажили счастливо, а плохих парней посадили в тюрьму. Кроме, конечно, того, что это я был плохим парнем.
Плевать.
Было охренительно здорово, что все так красиво сошлось. Эштон мертв, Ринальдо счастлив, и мне даже не пришлось для этого снимать одежду.
Нет, я бы просто никогда на это не пошел.
ГЛАВА 8
НЕСЧАСТНЫЙ БОЛЬНОЙ
Меня чертовски тошнило.
Голова раскалывалась, колени болели от того, что я беспрестанно падал на них перед унитазом. Хотя я до сих пор со всей страстью ненавидел рвоту, но был слишком измотан, и мне было плевать, если мои внутренности вывернутся наружу.
Я почти никогда не простывал, но то, что со мной случилось на этот раз, было мерзко и надолго. Понятия не имею, где я мог подцепить это, но провел последние полтора дня выблевывая все, что бы ни положил в рот. Я почти не двигался со вчерашнего утра, только регулярно звонил в службу выгула собак, чтобы они постоянно выводили на прогулку О́дина.
Вдобавок ко всему, каждый раз, когда я закрывал глаза, меня одолевали отвратительные сны, где меня окружали кровь, пыль и трупы. Даже вытащив себя из ванной, я не мог заснуть фактически ни на минуту. Когда дошел до точки, и почувствовал себя слишком слабым, чтобы даже выпить стакан воды, который я, несомненно, выблевал бы обратно, то потянулся за своим телефоном.
Гордость во мне даже не проснулась – я знал, когда проиграл.
– Как дела, братан? – сказал Джонатан. – Давно тебя не видел.
– Эй, чувак, – ответил я, – мне нужна твоя помощь.
Я начал кашлять, как только произнес эти слова. Снова стало стучать в висках, и боль была такой, что заставила меня крепко зажмуриться.
– Звучит дерьмово.
– Я и чувствую себя дерьмово, – согласился я, когда смог говорить снова. – Ты можешь кое-куда заехать?
– Конечно, – сказал Джон.
– Отлично, – я пару раз сглотнул, когда мой желудок сжался и молотки в голове начали прибивать гипсокартон внутри моего черепа. – Ты знаешь того сутенера, который тусуется у старого дома Марио? Думаю, его зовут Марвин, или как-то так.
– Мелвин, – поправил меня Джонатан. – Я знаю этого парня.
– У него есть шлюха по имени Бриджет, – сказал я. – Возьми ее и привези сюда, хорошо? Я заплачу позже.
– У тебя уже есть собственная проститутка? – рассмеялся Джон.
– Просто забери ее, – простонал я.
– Будет сделано, – ответил он. – Скоро буду.
Это не заняло у него много времени. По крайней мере, мне так показалось. Возможно, я вырубился и потерял связь времени между телефонным звонком и их приездом. В любом случае, казалось, что очень скоро кто-то постучался в дверь. Я заставил себя выползти с пола ванной комнаты, чтобы открыть ее.
Они оба там были – Бриджет в своей обычной крошечной юбке и чулках, и Джонатан с незажженной сигаретой, торчащей между губами. О́дин глянул на них обоих с края дивана.
– Ну ты и срач устроил, – сказала Бриджет, как только открылась дверь.
– Заткнись и иди в кровать, – пробормотал я.
Джонатан засмеялся и пожевал кончик сигареты.
– Она права, братан, у тебя срач.
– Пошел на хер.
– Конечно, всегда пожалуйста, мудак, – рассмеялся Джонатан, а потом извинился. – Прости, братан – это просто ужасно. Хотя, ты выглядишь как дерьмо, и я не могу тебе лгать об этом.
– Все хорошо, – пробурчал я. Мой желудок скрутило. – Спасибо, что привез ее.
– Без проблем, братан, – сказал он. – Уношу отсюда ноги – ты же не заплатишь, если я подхвачу это дерьмо.
Когда Джонатан ушел, Бриджет, уперев руки в бедра, осмотрела меня сверху донизу. Ее глаза сузились, когда она шагнула вперед и положила ладонь мне на лицо. Как только она это сделала, взгляд ее снова смягчился.
Ее рука чувствовалась такой прохладной на моей коже.
– Ты весь горишь, – сказала она тихо. Ее рука прошлась по моему лицу вниз, а потом остановилась на моей голой груди. – Как давно это с тобой?
Я пожал плечами и проигнорировал ее вопрос. Любая дополнительных активность ввела бы меня в кому.
– Мне нужно поспать, – заявил я ей. – Клянусь, я не спал несколько дней, так что ложись в постель, хорошо?
– Когда ты в последний раз что-нибудь пил?
– Я не такой больной! – огрызнулся я. Моя голова немного закружилась, и стоять стало довольно трудно.
– У тебя обезвоживание! – ответила она резко.
Наверное, она была совершенно права.
Застонав, я развернулся и упал на диван, потому что не смог заставить себя пойти обратно в спальню. По крайней мере, в моем желудке не осталось уже ничего, чем можно было бы рвать. Бриджет начала рыться в моем холодильнике в поисках чего-нибудь, чтобы заставить меня выпить. Я слышал, как она что-то уронила, и шум отозвался болью в моей голове. Я стал клониться набок, пока голова не ударилась об подлокотник дивана, а потом закрыл глаза.
– У тебя есть минералка? – спросила Бриджет.
– Понятия не имею, – простонал я.
Она подошла к дивану, держа бутылку воды с соломинкой, торчащей из нее. Понятия не имею, как ей пришла в голову идея с трубочкой, но я позволил ей немного поддержать голову, пока пил воду. Она на минуту исчезла, а потом вернулась, чтобы запихнуть мне в горло пару таблеток и заставить меня выпить еще.
– Они не удержаться в желудке, – пробормотал я.
– Может быть, – сказала она, – но это лучше, чем ничего. Правда, как долго ты находишься в таком состоянии?
Совершенно безжалостная в своем допросе, она продолжала твердить об одном и том же, пока я, наконец, не ответил ей.
– Со вчерашнего утра.
– Могло быть и хуже, – пробурчала она.
Схватив за бицепс, помогла мне встать с дивана и дойти до спальни. Как только мы туда добрались, я свалился на кровать и лежал совершенно неподвижно. Я был уверен, что если только шевельнусь, то это будет последнее, что я смогу сделать. Вода и таблетки в моем желудке ощущались так, словно они тряслись в одном из тех цирковых шоу с цыпочкой на лошади, гоняющейся за собаками или что-то в этом роде. Возможно, это были собаки, катающиеся на слонах – я не был уверен. Просто знал, что это все грозило выплеснуться наружу.
– У тебя есть термометр? – закричала Бриджет из ванной.
Я не мог ей ответить, поэтому только замычал в ответ. Мне хотелось, чтобы она помогла мне уснуть, а не играла в няню. И я сказал бы ей об этом, если бы смог составить осмысленное предложение без того, чтобы моя голова вот-вот не взорвалась.
– Это самая чистая аптечка, которую я когда-либо видела, – послышался ее голос из ванной, расположенной напротив. – Было бы больше толку, если бы в ней находилось хоть что-то кроме бритвы и дополнительной зубной щетки.
– Это для тебя, – пробормотал я. – На тот случай, если ты забудешь свою.
Она высунула голову из ванной и посмотрела на меня. Я тоже перевел на нее свой взгляд, но не смог по-настоящему сосредоточиться. Она покачала головой и снова положила руки на бедра.
– Что же мне с тобой делать? – прозвучал риторический вопрос.
– Пожалуйста, ложись уже, – да, я был вынужден умолять.
Бриджет, чересчур драматично вздохнув, забралась ко мне в кровать. Мои руки тут же обвились вокруг нее, и я положил голову ей на плечо. Несмотря на то, что сейчас меня трясло от холода, а не бросало в жар, было так здорово почувствовать ее прохладную кожу на своем лице.
Она провела рукой от виска вниз по линии челюсти. Я не открыл глаза, но мог слышать и чувствовать, как она, тяжело вздыхая, обвила рукой мою голову. Мое тело, казалось, расплавилось в ней, и я на мгновение подумал, что никогда еще не чувствовал такого удовлетворения. Мной овладело теплое, сильное ощущение, и стало интересно, каково это – быть под кайфом.
А потом я уснул.
Временами я осознавал, что она будила меня, чтобы заставить выпить или дать лекарство, или еще что-нибудь. В какой-то момент я был почти уверен, что слышал, как она выводила на прогулку О́дина, но не мог сказать точно. А еще были сны – много-много сновидений. Некоторые были безвредными, но большинство были далеки от этого. Правда, они не были ужасными, и когда я просыпался, Бриджет была рядом. Обычно она сидела на кровати с моей головой на своем животе или плече. Иногда она читала одну из моих книг, а в другой раз тянулась одной рукой вниз почесать О́дина, в тоже время зарываясь пальцами другой в мои волосы. А однажды, проснувшись, я обнаружил ее спящей около меня.
Моя голова раскалывалась и особенно болела с одной стороны – прямо возле щеки. Рефлекторно я дотянулся до челюсти и обнаружил там руку. Открыв глаза и увидев спящее лицо Бриджет, я опустил руку на свою грудь.
Она свернулась рядом со мной, ее голова уткнулась в подушку, чуть выше того места, где лежал я. Лицо расслабилось в глубоком сне, дыхание было медленным и ровным. Я протянул руку и коснулся ее щеки, мое прикосновение заставило ее вздрогнуть от того, что ей приснилось в этот момент. Я обнял Бриджет за талию и притянул к себе ближе, что, похоже, успокоило ее.
Я сглотнул пару раз и поморщился от боли в сухом горле. Мне надо было отлить, и когда я попытался было встать с кровати, у меня закружилась голова. Я доковылял до ванной, и мне в конечном итоге пришлось действительно сесть на сиденье со спущенными до лодыжек боксерами, потому что я не смог бы простоять достаточно долго, чтобы помочиться.
Когда я притащился из ванной, Бриджет уже проснулась, уложила меня обратно в постель, дала мне какую-то противную микстуру, затем обняла меня, пока я не заснул. Мне снова снились сны, но они были туманными и приглушенными.
Песок. Непрерывный, непрекращающийся песок.
Я знаю, что никогда больше не смогу наслаждаться отпуском на пляже.
Он у меня в носу и в горле, я постоянно кашляю. И как будто этого недостаточно, скудная еда, которую мне предлагали – это какое-то дерьмо.
Я все равно ее ем. Я далеко не такой упертый, чтобы отказываться брать ее у них. Предполагаю, что они в конце концов меня убьют – когда окончательно решат, что я им ничего не скажу и что правительство США не собирается поддаваться каким-либо их требованиям, чтобы вернуть меня обратно.
Пытаюсь пошевелиться, и мое плечо сводит болезненной судорогой. У меня нет возможности двигаться достаточно, чтобы сменить положение, в котором оно находилось в течение нескольких недель, и я думаю, что скорее всего плечо вывихнуто. Боль уже такая привычная; теперь я ее едва замечаю.
Звук.
Шаги по песку справа от меня. Я поворачиваю голову с завязанными глазами в сторону шума, привлекшего меня, и открываю рот, когда в него начинает литься неприятная на вкус вода.
Дезориентированный, потный и смущенный, я проснулся, лежа головой на мягком животе и окруженный женским ароматом. Моя голова пульсировала, но маленькая рука, перебирающая волосы, дарила некоторый комфорт. Я сразу узнал эту картину.
– Лиа, – невнятно произнес я, вжимаясь в нее головой.
Ее тело немного дернулось, а рука перестала двигаться. Я понял, что она, должно быть, на меня злится, и усилил свою хватку.
– Прости, что так ушел. Я не хотел, – я попытался повернуться и посмотреть на нее, но пульсирующая боль в висках не позволила открыть глаза и отправила меня обратно в бессознательное состояние.
– Что за хрень?
Я слышу около себя женский смех.
– Давно хотела попробовать. Ты же был в армии – это как тест на монетах.
– Что, на моей заднице?
– Именно!
Она снова хихикает, и я смеюсь вместе с ней, когда Лиа бросает четвертак на мою задницу снова и снова. Каждый раз, когда она промахивается, монета падает со звоном на пол.
– Я не могу ее найти! – кричит она.
Я переворачиваюсь, чтобы помочь ей найти четвертак, но деревянный пол хижины превращается в песок. Когда моя рука касается сухих песчинок, я нащупываю круглый металлический предмет, но не могу ухватить его пальцами. Отодвигаю кровать в сторону, но теряю равновесие и падаю. Песок забивается в мой рот…
Когда я проснулся, я не мог сообразить, как долго был в отключке – понял только то, что Бриджет все еще была со мной. Я сразу распознал ее запах и нашел его успокаивающим. Я даже не удосужился открыть глаза. Мои пальцы, лежащие на ее боку резко дернулись, и я уткнулся носом в ее шею.
Ее нежный голос заструился мне в уши. Звук был далеким, приглушенным, будто принесенным ветром. Через минуту или около того, слова приняли форму и приобрели смысл.
– Я правда не могу этого сделать... Сначала мне надо его разбудить…
Я чуть приоткрыл глаза и через щелочку увидел ее, разговаривающую по одному из тех дешевых раскладных сотовых телефонов. Было видно, что она волновалась, и ее пальцы с видимым напряжение сжимали аппарат, пока она тихо в него говорила.
– Тебе придется поверить мне на слово, – продолжила она. Вокруг ее рта появились жесткие складки. – Я не знаю... нет, Мел, он просто спит... он хорошо потрудился.
Она немного подвинулась, и ее рука поднялась к моему затылку. Пальцы начали перебирать мои волосы.
– Нет, не могу. Я действительно не думаю, что он захочет, чтобы кто-то узнал, где он живет…
Я пробежался рукой вверх по ее боку, потянулся и зевнул. Впервые за долгое время в голове не стучало так сильно, что я ничего не мог услышать в своих ушах кроме биения собственного сердца.
– Это твой сутенер? – пробормотал я, уткнувшись в ее кожу.
Бриджет повернула голову, чтобы посмотреть на меня, ее глаза расширились, и она кивнула. Ее зубы впились в нижнюю губу, она пристально вглядывалась в меня. Я протянул руку ладонью вверх, но она просто продолжала смотреть на меня и не двигалась.
– Дай мне телефон, – сказал я, в конце концов. Я все еще мог слышать глухой голос сутенера, исходящий из телефона в руке.
– Хорошо, Мел, – тихо произнесла она, – он проснулся и сказал, что хочет поговорить с тобой.
Она оторвала телефон от уха и протянула его мне, все также продолжая покусывать губы. С преувеличенным вздохом я взял у нее сотовый и поднес его близко к своему рту.
– Как зовут этого мудака? – спросил я достаточно громко, чтобы он услышал через динамик.
– Гм... – Бриджет прочистила горло. – Мел... м-м-м... Мелвин.
Я приложил телефон к щеке. Устройство было горячим, словно она разговаривала с ним в течение длительного времени.
– Мелвин, это Эван Арден, – сказал я ровно и без эмоций. В горле все еще было сухо, и я надеялся, что не закашляюсь, что определенно не поможет моей репутации. – Какие-то проблемы?
– Э-э-э-э... – стал заикаться он.
– Что, прости? – поинтересовался я тем же самым невозмутимым голосом. И сглотнул пару раз, чтобы увлажнить горло.
– Я просто решил проверить свою шлюху, – сказал сутенер немного более уверенно. – Ее не было уже некоторое время, и…
– Мелвин, – перебил я, – один из моих парней, когда забирал ее, сказал, что повезет ко мне?
– Э... да. Да, сказал.
– Как думаешь, если я подержу у себя твою девку подольше или верну ее немного потрепанной, то откажусь компенсировать твои потери?
Перед тем, как ответить, он выдержал долгую паузу. У меня возникло ощущение, что в это время он очень тщательно подбирал свои слова.
– М-м-м... ты... э… нет, я никогда не мог и подумать, что ты так поступишь, – сказал он. – Ты всегда был хорошим клиентом.
– Думаешь, я почему-то вдруг решил не заплатить денег?
– Нет! Нет, мужик – совсем нет!
– Думаешь, что я бы хотел, чтобы меня беспокоили именно в это время? – спросил я.
– Эм... нет…
– Думаешь, звонить твоей шлюхе и изводить ее, когда она со мной, в твоих интересах?
– Нет, – тихо ответил он. – Нет, сэр.
– Тогда почему ты звонишь и вмешиваешься в дела моего члена?
– Извини, м-м-м…
– Больше не звони, – сказал я. – Я верну твою шлюху, когда захочу.
Телефон закрылся со щелчком, и я бросил его на пол, прежде чем обнял Бриджет и прижался к ее мягкому телу. Я чувствовал такое тепло и комфорт, что не хотел, чтобы они развеялись из-за злости на ее тролля-сутенера.
Пока я немного вздремнул, она ничего не говорила, но, кажется, сама так и не смогла заснуть. У меня болело бедро, и было такое чувство, что я слишком долго лежал в одном положении. Я заворчал, перекатываясь на спину, и уставился в потолок.
– Может, попытаешься что-нибудь выпить? – спросила Бриджет.
– Да нет.
– Тебе стоит это сделать
– Только от одной мысли об этом меня тошнит, – сказал я ей.
Опять же, она была непреклонной и в конце концов убедила меня немного выпить из бутылки. Через несколько минут, поняв, что вода не вернется обратно, она заставила меня выпить еще немного. Поставив полупустую бутылку на тумбочку, она присела рядом со мной на край кровати и провела пальцами по моему лицу.
– Ты уже не такой горячий, – прокомментировала она. – Давай измерим температуру?
Я покачал головой.
– Ну же, – уговаривала она, – мы же делали это раньше.
– Мы делали? – и следующее, что я почувствовал, – это термометр у себя во рту. Не припомню, чтобы он у меня был когда-нибудь, но вот он уже был под моим языком, и через минуту раздался сигнал.
– Нормальная, – объявила Бриджет, сияя от счастья, как будто я только что выиграл гребаный триатлон. – Это хорошо! Тебе лучше?
– Я чувствую себя так, будто меня переехал танк, – ответил я честно, закрыл глаза и попытался уткнуться головой в ее бок. Мне очень хотелось снова уснуть, но этому мешала боль в ноге.
Пока я лежал и размышлял о том, что в конце концов смог выжить в этом дерьме, пальцы Бриджет снова прошлись по моей спине и зарылись в волосы. Потом проследили дорожку по щеке и челюсти. На моем лице была щетина, которую я совершенно, блядь, ненавидел.
– Мне надо принять душ и побриться, – заявил я, но в действительности идея встать и добраться до ванной была менее привлекательной, чем мысль о том, что мое тело волшебным образом будет приведено в порядок без необходимости двигаться.
Кто-то должен изобрести такую штуку.
Пальцы Бриджет двинулись в противоположную сторону вверх по моей щеке, которая издавала звуки, как грубая наждачная бумага, и я снова заворчал.
– Я думаю, что это довольно круто, – хихикнула Бриджет.
– Ненавижу, когда лицо чешется, – ответил я. – У морпехов не бывает щетины. Это даже хуже, чем длинные волосы.
– Кажется, тебе очень нравилось быть в армии, – сказала Бриджет.
– Думаю, да, – ответил я, слегка пожимая плечами.
– Так почему же ты оставил службу?
Мне надо было проигнорировать ее или велеть ей просто заткнуться, точно так же, как я проделывал это со всеми, кто спрашивал меня об этом дерьме. Может быть, потому, что я все еще не был в здравом уме или из-за чего-то еще, но я почему-то открыл рот. Я поступил вопреки здравому смыслу и на самом деле честно ответил на ее вопрос.
– Меня... отправили в отставку, – сказал я, закрыл глаза и глубоко вдохнул через нос. Это было уже больше, чем знало большинство людей, и я все еще чувствовал странный импульс рассказать ей больше.
– Ты не хотел уходить, – наконец, тихо произнесла она.
Я не был уверен, был ли это вопрос или утверждение.
– Не совсем так, – пояснил. – Я долгое время был в пустыне. Они просто…
Моя грудь поднялась и опала с еще одним глубоким вздохом, и мои пальцы сжали ее бедро. Видения из моих снов вернулись в голову, заставляя потеть.
– Они просто решили, что после того, через что мне пришлось пройти, я больше не был годен для службы.
– Я в порядке, сэр.
– Нет, сынок – я так не думаю.
– Я морской пехотинец, – напоминаю ему. – Я в полном порядке.
Рука на моем плече должна была бы меня поддержать, но это не так.
– Никто не ожидает, что ты просто выйдешь из этого невредимым, Эван. Считай, что это досрочный выход на пенсию за хорошо проделанную работу.
Пальцы на моей щеке снова вернули меня в настоящее. Последовала еще одна долгая пауза, пока Бриджет, наконец, не спросила шепотом, который я едва мог расслышать, как будто она боялась, что я могу убить ее за произнесенные слова:
– Через что ты прошел?
Я чувствовал, что ее тело по-прежнему было рядом. Она не была сильно напряжена, можно сказать, что она просто ждала. Она не знала, чего ожидать, но понимала, что здесь было что-то большее, и собиралась попробовать дождаться, и я сдался. Чего никогда не должен был делать – я никогда не должен был позволять ей подобраться так близко. Я вообще никогда не должен был ничего ей говорить.
Это могло закончиться только слезами.
Или кровью.
– Я был военнопленным, – наконец сказал я ей. – Меня схватили и держали в плену полтора года где-то на Ближнем Востоке – в Ираке, Афганистане, а, может, и там, и там. Не могу сказать точно, а те, кто это сделали, не очень-то откровенничали. После того, как меня нашли и привезли в Штаты, полковник решил, что я больше не годен для военной службы.
– Ты был в плену?
Я едва понимал ее слова, но знал, что она говорит – я много раз видел подобную реакцию. Это было одной из причин, почему я не рассказывал об этом. Такова была первая реакция каждого – неверие, которое, казалось, превращалось в своего рода просьбу сказать, что все это было больной шуткой.
Как будто о таком дерьме шутят.
– Все мое подразделение уничтожили в миле от нашего лагеря, – продолжил я. – Поскольку я был единственным офицером, они посчитали, что у меня должна быть какая-нибудь информация, поэтому меня взяли в плен и пытали восемнадцать месяцев.
– Боже мой, – прошептала она.
– Не делай этого, – зарычал я, повернулся и стал пристально на нее смотреть. – Это было много лет назад. И я не хочу от тебя этого дерьма, ясно? Именно поэтому я ушел – они сказали, что после всего случившегося, доктора не были уверены, что я был пригоден к военной службе, и так как я не захотел заниматься бумажной работой, меня списали на гражданку.
Моя голова снова начала пульсировать от боли, и грудь сжимало, не давая свободно дышать. Кроме того, я все еще чувствовал себя абсолютно грязным, и разговор о случившемся сразу же заставил меня вспомнить о поте, песке и пыли.
– Мне нужно принять душ, – пробормотал я, пытаясь выпихнуть себя из кровати.
Как только мои ноги коснулись пола, у меня закружилась голова и я споткнулся. Я чуть не упал, и мне пришлось опереться ладонью на матрас, чтобы не допустить прямого столкновения моего лица с полом.
Бриджет вынуждена была практически проводить меня в ванную. Как только я оказался там, головокружение отпустило меня на достаточно долгое время, чтобы суметь помочиться в одиночестве. Я включил душ, но тут же обматерил чертову штуку, когда не смог получить воду нужной температуры.
– Хочешь, я помогу тебе?
Бриджет открыла дверь и подошла ко мне. Она протянула руку, отрегулировала воду, разделась, а потом присоединилась ко мне.
– Сначала мне нужно побриться, – сказал я ей, когда она потянулась за бутылочкой шампуня.
Она подняла глаза на мое лицо.
– Не уверена, что смогу это сделать.
– Я сам побреюсь, – я не был уверен, что смогу, но если не сделаю, то это сведет меня с ума. Она достала бритву и помогла мне нанести пену на лицо, а затем я использовал маленькое круглое зеркало в душе, чтобы убедиться, что нигде ничего не пропустил.
Мне стало в тысячу раз лучше.
– Нам придется сделать это быстро, – сказала Бриджет, когда я закончил. – Ты выглядишь так, как будто сейчас отключишься. Просто обопрись на стену.
Я был слишком слаб, чтобы спорить с ней.
Спиной я чувствовал холод от плитки, но вода и руки Бриджет были теплыми. Она налила в руку немного шампуня, и мне пришлось наклониться вперед, чтобы она смогла дотянуться до головы и помыть волосы. Ее пальцы массировали мою кожу, и я не хотел думать о том, как хорошо это ощущается.
Она спустилась на шею и плечи, наполняя руки гелем для душа и покрывая мою кожу пеной. Она вымыла мою грудь, живот и ноги. Я закрыл глаза, пока Бриджет медленно проводила руками по моему телу, и мой член вспомнил, как она касалась меня раньше.
Открыв глаза, я наблюдал, как ее рот приближался к головке моего члена, когда она мыла мои ноги и ступни. Когда мое тело отреагировало на нее, стоящую передо мной на коленях, Бриджет подняла на меня глаза – в ее взгляде был вопрос.
Я покачал головой.
–Я просто упаду, – объяснил я, и она кивнула.
Руки Бриджет все еще скользили по мне, очищая сверху до низу, и я мысленно сделал себе заметку, чтобы вернуть ее сюда, когда выздоровею. В моей кружащейся голове одна за одной всплывали картинки, где она сосет мой член или где она прижата спиной к стенке душа, пока меня не потянули под струи воды, обмыли и высушили, а затем затащили обратно в постель, голого.
К тому времени, как она сама вытерлась полотенцем, я уже спал.
* * *
На следующее утро мне стало заметно лучше. Я даже недолго погулял с О́дином по газонам Лэйк-Шор-Ист-Парка. Это оказалось всем, к чему я был готов, но я знал, что это уже прогресс. Для конца февраля воздух был достаточно теплым, и, заведя О́дина обратно в квартиру, я вышел на балкон и стал смотреть на озеро.
– У тебя такой прекрасный вид из окна, – сказала Бриджет, подойдя сзади. Она обернула руки вокруг моей талии и положила голову мне на плечо. – Это Миллениум-Парк вон там?
Она указала на юг.
– Да, – ответил я.
– Он в моем списке мест, которые я хотела бы посетить, – сообщила она тихо.
– Посетить?
– Да, когда я только переехала сюда, у меня был большой длинный список мест, которые я хотела бы увидеть – Художественный институт, океанариум Шедда – все эти места. Я много еще где не была.
– А как насчет «Боба»?
Бриджет захихикала.
– Никогда там не была, – сказала она с акцентом на игру слов (омофоны bean – фасоль и been – была) который я проигнорировал.
– Как это, ты никогда не видела «Боб»?
Бриджет пожала плечами.
– Я приехала сюда всего несколько месяцев назад, – пояснила она. – У меня было не так много времени, чтобы осмотреть город. Это было только частью плана, но опять же – я много чего планировала, что не смогла осуществить. Прежде всего я должна зарабатывать на жизнь, и это занимает все мое время. Мне никак не удавалось пойти на какую-нибудь экскурсию.
– Так, где в городе ты была? – спросил я.
– Когда я только приехала, друг взял меня с собой в обсерваторию, – сказала она. – Я была на Военно-морском пирсе и там, где находятся все музеи, но на самом деле никогда не видела сами экспонаты. Я только искала работу.
– Почему ты не устроилась работать в одно из этих мест?
– Меня не взяли, – пожала плечами она.
Я смотрел на нее и внимательно изучал ее позу, пока она стояла у балконных перил, явно вообще не глядя ни на что вокруг, а только прислушиваясь к собственным мыслям. Я наблюдал, как прокручивались в ее голове скрытые воспоминания, как слезы появились в уголках ее глаз, но не капали с ресниц.
Она приехала сюда – откуда? – на поиски чего-то нового, чего-то лучшего. Как и многие другие люди. Ей повезло гораздо больше, чем многим из тех, кто оказался бездомным и выброшенным на улицу. Не то, чтобы она оказалась в лучшем месте, конечно, но я видел гораздо худшие. У нее была голова на плечах, и она нашла практичный способ выжить. Далеко не идеальный, но были и гораздо худшие варианты.
Часть меня хотела продолжить задавать вопросы – познакомиться с ее прошлым, ее историей и лучше ее узнать. Другая часть меня понимала, что это была очень, очень плохая идея.
Это просто полный отстой.
– Ты должна увидеть «Боб», – наконец сказал я, повернувшись, чтобы зайти внутрь.
Просто невозможно жить в Чикаго и не увидеть «Боб».
