Текст книги "На грани безумия (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

И что еще более важно, я бы стал лучше спать, если бы она оставалась здесь каждую ночь, и я не мог не заметить, что это позитивный момент.

Я посмотрел ей в глаза.

– Оставайтесь здесь, – сказал я снова. – Никаких счетов, никаких сутенеров, никаких забот.

– Ты просишь меня переехать к тебе.

Я не думал об этом в таком ключе.

– Я говорю, вместо того, чтобы мне ехать и снимать тебя на другой улице, ты просто останешься здесь, и я смогу трахать тебя когда захочу.

– Ты это не серьезно.

Я следил за тем, как она смотрит на меня, и увидел последнее, что хотел бы заметить – отчаянную потребность в том, чтобы это было правдой. Она этого хотела. Она хотела остаться здесь – жить со мной – не потому, что это было удобно, а только потому, что ей очень этого хотелось.

– Это ничего не меняет, – заявил я. – Все остается по-прежнему.

– Ты даже не хочешь попробовать что-то другое, – сказала она тихо.

Конечно, она была права. Не хочу.

Не стал бы пробовать, и не буду – никогда.

Мои пальцы убрали прядь ее волос подальше от синяка около глаза.

– Мне нечего тебе дать, Бриджет, – сказал я ей. – Это все, что есть.

И нет никакой возможности что-то изменить.

ГЛАВА 11
БОЛЕЗНЕННОЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВО

– Давай-ка тащи туда свою задницу и побыстрее, – велел мне Джонатан. – Я не выяснил все детали, но Марио был на грани, а Ринальдо ни черта не сказал. Я прочитал его почту, но ничего не понял.

– Ты взломал электронную почту босса? – я закатил глаза и про скользнул на заднее сиденье автобуса. – Ты сумасшедший?

– А что? Это не трудно – пароль всегда один и тот же – «Луиза» и число после ее имени. Оно просто увеличивается каждый месяц на единицу.

– Зачем он так делает?

– Я сказал ему, что безопаснее менять пароль каждый месяц, а не оставлять его неизмененным.

Я еще раз закатил глаза и отключился. Могу поклясться, что он вытворил это дерьмо просто, чтобы доказать, что ему все сойдет с рук. Я вспомнил, что еще не отдал ему футболку «Спаси Ферриса», и сделал мысленную заметку, чтобы кинуть ее в машину, когда вернусь домой.

Это был первый по-настоящему жаркий весенний день, и пиджак, который я носил, чтобы скрыть свой пистолет, был слишком теплым для дневного солнца. Я закатал рукава, но все еще оставался потным и ощущал дискомфорт. Жалея, что в этот раз не взял машину, я спрыгнул с автобуса и прошел три квартала до офиса Моретти пешком.

Там был Марио, а Терри уже собрался уходить. Ринальдо стоял за столом и ждал меня. Он сделал мне знак рукой войти в кабинет, Марио стоял с боку от офисного кресла Ринальдо. Он кивнул мне, я в ответ сделал то же самое и встал перед ними обоими в непринужденной позе.

Моретти не стал терять времени зря.

– Не хочешь мне рассказать, почему ты решил прикончить моего сутенера? – спросил без затей Ринальдо.

– Нет, сэр, – ответил я. Вопрос меня не удивил – я вроде как предполагал, что именно поэтому Джонатан посоветовал мне бежать сюда, задрав хвост. Единственным настоящим сюрпризом было то, что ему понадобилась неделя, чтобы вызвать меня. За это время я совершил для него еще два убийства и был рад снова стать снайпером.

– Ты знаешь, что вся его свора сейчас разбежалась кто куда – куча обученных пташек, разбросанных ветром и ищущих клетку, чтобы свить там гнездо. Это не самое мое любимое направление бизнеса, но теперь часть имущества – имущества, в котором я весьма заинтересован, – потеряно.

Я внимательно посмотрел на него, но не увидел в его лице или позе никакого реального гнева. Он был не в восторге, но не так уж и зол. Я не ожидал, что будет какой-то разговор, но все равно готовился нему.

– Приношу свои извинения, – начал я. – Хотите, я заплачу за это?

Ринальдо рассмеялся, и напряжение в воздухе поутихло.

– Нет, – сказал он, – у меня другая идея. Кое-что, что тебя больше устроит. Я получил тревожные сведения о том, что какая-то женщина сливает информацию о моем бизнесе парням Греко. Никто не знает, кто она такая, и мне нужно, чтобы ты все разузнал и позаботился о том, чтобы этого больше не случилось.

– Да, сэр, – ответил я.

Ринальдо передал мне фотографию, и я постарался не показать на своем лице никакой реакции, тогда как мои мысли начали прыгать вокруг и делать сальто в воздухе.

– Вы уверены, что цель – именно она? – спросил я, постучав по краю снимка пальцем. – Эта девушка?

– Ты считаешь, что мои источники ненадежны?

– Нет, сэр, – ответил я. – Просто... не уверен, что она может что-то знать.

Ринальдо посмотрел на меня сузив глаза.

– Эван, ты что-то хочешь мне сказать? Ты знаешь эту сучку?

Мне нужно было играть очень осторожно.

Не позволив дрогнуть на своем лице ни одному мускулу, я пожал плечами, а затем посмотрел в глаза Ринальдо, бросив фотографию Бриджет обратно на стол.

– Я ее трахал, – сказал я просто. – Так что найти ее не проблема.

Ринальдо прищурил глаза и нахмурил брови так, что они чуть не сошлись.

– Объясни, – тихо велел он.

– Она проститутка.

– Проститутка? – повторил он.

– Да, сэр.

Его лицо потемнело, челюсть напряглась. Он шагнул к креслу и тяжело в него опустился.

– Она принадлежала тому сутенеру, которого ты убил?

– Да, сэр.

Ринальдо навис над столом и одернул манжеты, поправляя их.

– Лучше все мне расскажи, – спокойно потребовал он.

Мне не понравился его тон, ни в малейшей степени. И прозвучало это слишком похоже на тот тон, который он использовал прямо перед тем, как сослал меня в Аризону, и я не хотел, чтобы это повторилось. Сама мысль о том, что он разозлился – разочаровался во мне – заставила почувствовать мурашки по всему телу.

– Рассказывать тут особо нечего, сэр, – сообщил я ему. – Я один из ее постоянных клиентов. Я забираю ее с улицы, она приходит ко мне в квартиру. Я трахаю ее, и она уходит. Вот и все.

– Пока что-то не случилось, и ты не убил ее сутенера.

– Он перешел черту, – ответил я уверенно.

– Избил ее, да?

Я кивнула головой.

– Это та самая девушка, которую, как я слышал, ты брал с собой в город?

Блядь.

– Да, сэр, – признался я.

– Похоже, она больше, чем просто проститутка, которую ты трахаешь.

– Нет, сэр, – ответил я. – Ничего большего.

Он многозначительно взглянул на меня, и я не мне смог не понять, что это – отеческая забота обо мне. Мне понравилось, что он это сделал, даже если в то же время и раздражало. У меня было ощущение, что так должны вести себя отцы, и это заставило меня почувствовать внутри удивительное тепло. Я видел, как он делал то же самое и по отношению к своей дочери.

И к Нику, если уж на то пошло.

– Посмотрим, – сказал он, наконец. – Так или иначе, мне доложили о том, что эта девушка передает информацию одному из мальчиков Греко о доставке героина с севера и о контакте из России, который на следующий день случайно умер. Информация, о которой ты был в курсе.

Мои глаза встретили его, и я сразу понял, о чем он подумал.

– Нет, – сказал я однозначно. – Нет, сэр. Я не обсуждаю дела, когда трахаю шлюху. Категорически нет.

Наши глаза не отрывались друг от друга, пока он, казалось, что-то решал – скорее всего, мою судьбу. Его грудь поднялась, когда он сделал резкий вдох, а потом с шумом выдохнул через нос.

– Хорошо, Арден, – сказал он.

Мне очень не понравилось, что он снова стал называть меня по фамилии. Я кинул взгляд на дверь, чтобы убедиться, что никто не заметит на моем лице то, что я об этом думаю.

– Выясни, что здесь происходит, – сказал Ринальдо и постучал пальцем по поверхности стола. – Если то, что мне рассказали, правда…

Он замолчал, и я перевел на него взгляд.

– Я позабочусь об этом, – заверил я его.

Я постарался сохранить свой голос абсолютно спокойным – абсолютно обычным. Но не получилось. Из-за того, что в горле пересохло, в конце фразы мой голос сорвался. Этого оказалось достаточно, чтобы он заметил.

– Близкие отношения с девушкой, – сказал Ринальдо, – могут быть хорошей вещью. Если бы ты был кем-то другим – кем-то менее сложным, и худшее, что могло бы случиться – у вас бы ничего не сложилось. Ты непростой человек, Арден, и ты в непростом положении. И сучки все делают еще более сложным.

– Я в курсе, сэр.

– Ты в курсе, – передразнил он. – Это что-то изменит, когда кто-нибудь узнает, в какое дерьмо ты вляпался? Что лучше: сохранить свою голову или горячую потаскуху, а? Лучше тебе позаботиться о том, чтобы не демонстрировать свою привязанность к ней. Тут ты проделал дерьмовую работу с этой твоей малышкой.

Мы уставились друг на друга и его и без того темные глаза потемнели еще больше.

– Знаешь, ведь Греко использует любую возможность, чтобы навредить мне, – напомнил Ринальдо. – И ты – отличный способ докопаться до меня. Одна из причин, которая делает тебя идеально подходящим для твоей работы – это то, что у тебя нет никаких привязанностей, которые можно было бы использовать против тебя, чтобы подобраться ко мне. Ты всегда был осторожен, чтобы не показывать на людях свою привязанность к собаке. Ты больше уже не такой осторожный.

– Я запомню это, – сказал я ему, – но такого никогда не случится.

По крайней мере, на этот раз мой голос не дрогнул, потому что, хорошо поразмыслив над этим в глубине души, я понял, что никогда не пожертвую О́дином. Ни единого гребаного шанса. Сначала я бы завалил их всех.

– Тебе нравится эта девушка, – сказал он.

– Она шлюха, – ответил я.

– А моя жена танцевала у шеста в одном из моих клубов, – возразил он. – Мы с Луизой женаты уже двадцать пять лет. Думаешь, это меня иногда не беспокоило?

– Я знаю, так и есть, сэр.

Он многозначительно помолчал, и я не пошевелился.

– Поделись своими мыслями, – мягко сказал Ринальдо. – И покончим с этим.

Я продолжал смотреть ему прямо в глаза.

– Я предан только одному человеку, – сказал я и кивнул головой в его сторону.

Он кивнул в ответ, но окинул меня долгим, очень грустным взглядом.

– Ничего хорошего из того, что ты делаешь, не выйдет, сынок, – сказал он. – Один из вас пострадает.

Слово «сынок» растеклось по моей коже и согрело меня. Я посмотрел на своего босса и, снова пожав плечами, ответил ему:

– Это буду не я.

* * *

Поиск Бриджет представлялся мне довольно легким, потому что она все еще должна была находиться в моей квартире, где я оставил ее, когда уезжал. Но, как с типичной женщиной, с ней оказалось не все так просто, хоть она и была шлюхой.

Когда я вернулся, никого кроме О́дина в квартире не было, – ни записки, ни чего-нибудь подобного. Она жила здесь уже несколько дней, и раньше, если уходила, то обычно предупреждала меня. Я попыталась ей дозвониться, но она не брала трубку. Глубоко вздохнув, я запрыгнул в «мазду» и поехал ее искать, но все безрезультатно.

Когда я вернулся, ее все еще не было.

Она не вернулась и на следующий день. Я пытался убедить себя, что это не важно, потому что было гораздо больше вопросов, которые мне необходимо было выяснить, прежде чем говорить с ней снова. Если была хоть малейшая возможность того, что кто-то подставил ее, я должен был узнать, кто это был и очень быстро.

Кто вообще знал о ней?

Я провел следующие несколько дней, бродя по городу, пытаясь разложить в голове по полочкам все варианты. По мере того, как мой сон все больше расстраивался, мысли становились все менее ясными. Главной проблемой было то, что о ней знали многие. Как сказал Моретти, я был не так осторожен, как прежде.

И винил во всем отсутствие нормального сна.

Я водил ее на этом чертовом свидании во все лучшие места на Великолепной Миле, и кто угодно мог увидеть нас вместе. О ней знали, конечно, посетители «676», а также люди в ресторане, где мы ужинали, и продавщица в Tiffany & Co. Еще до того, как показать мне фотографию, Ринальдо знал, что я с кем-то встречался; у него просто не было имени, чтобы связать его с лицом на снимке.

– Кто был в курсе?

Я потряс головой, чтобы прочистить мозги.

Когда я заболел, Джонатан забрал ее и привез в мою квартиру. Точно так же, как это было, когда Греко с дружками наехал на Ринальдо, я должен был рассмотреть и его кандидатуру. Терри всегда и во всем был подозреваемым мной, потому что был придурком.

В течение следующих нескольких дней, я продолжал объезжать все вокруг, пытаясь ее найти. Похоже, она не появлялась и в своей квартире. Никто из других уличных девок ее не видел, и она не вернулась ко мне. Похоже, она исчезла без следа.

Мне пришлось признать, что все было правдой, и сама мысль об этом привела меня на стрельбище. Выводы были настолько ужасны, что я вытолкнул их из своего уставшего мозга, дважды промазал и ушел в еще более отвратительном настроении, чем раньше.

Я просто больше не мог ничем заниматься.

Не имея лучших идей, я продолжал вспоминать, кто мог знать о моих отношениях – но только это должно было быть точно установлено – с Бриджет.

Пит, охранник в холле – он каждый раз видел, как она приходила сюда в квартиру. Несколько месяцев назад у него были проблемы с женой, но я никогда не вникал в подробности. Может быть, он что-то знал. Может быть, он что-то сделал.

Почему я все еще продолжал считать, что ее подставляют?

Потому что это было разумнее всего. Если бы кто-то увидел меня с ней, то мог бы решить использовать ее, чтобы добраться до меня. Чего проще, посадить идею в чью-нибудь голову о том, что она разглашает информацию Греко?

Я также не мог осознать альтернативу.

Бриджет никогда бы не предала меня; я был уверен в этом. Ради всего святого, она хотела жить со мной и создать семью. Она не рассказала бы другим о моей работе. Я сам никогда не рассказывал ей о том дерьме, что делаю, так что ей даже нечего было рассказать.

Я вытер лоб тыльной стороной руки. Из-за недостатка сна у меня разболелась голова. Я не спал и двух часов подряд в течение недели, может быть, даже больше. Я начал немного терять счет времени.

Вытащил просмотренные мной телефонные распечатки Малыша Эдди – бумажные копии вместо электронных. Чтобы не рисковать тем, что информация будет перехвачена в электронном виде. Я мог бы немного порыться в данных Джонатана, но каждый раз, когда я использовал свой компьютер, он, казалось, знал об этом. Я не нашел ничего интересного или необычного, кроме того, что он часто звонил своему отцу.

Мне все труднее становилось сосредоточиться, и я знал, что из-за этого все труднее было понять, что, черт возьми, происходило с Бриджет и Греко, если предположить, что между ними вообще есть связь. Это знание не давало мне никаких ответов, но и не помогало уснуть.

Сон.

– Ты разговариваешь во сне.

– Какого хрена? Не может быть.

– Не часто – всего пару раз.

– Что, если я что-то сболтнул, пока спал?

Нет.

Быть того не может.

– Если я проговорился об Ираке, то, наверное, мог рассказать обо всем, что угодно.

О́дин обнюхал мою обувь, и я понял, что сказал это вслух. Я протянул руку и почесал его голову, в то время как мозг стал формировать менее, чем приятную картину.

Мой взгляд блуждал по комнатам в квартире, пока не остановился на ноутбуке, в котором, с тех пор как все это началось, я даже не успел воспользоваться интернетом. Я подошел к нему осторожно, словно боялся, что, когда его открою, может что-то случиться. Как только компьютер вышел из спящего режима, на экране появилось окно для ввода логина, который был уже сохранен, и пароля.

Я ошибся, когда набирал пароль.

Некорректный пароль! Вы достигли максимального числа попыток, и ваша учетная запись заблокирована. Обратитесь за помощью к системному администратору.

Предполагалось, что было три попытки ввода пароля. Всегда три попытки с тремя предупреждениями, прежде чем система заблокирует тебя на четвертой. Кто-то уже пытался войти, получил три сообщения и остановился. За исключением О́дина, который вряд ли прятал большие пальцы в густой шерсти, еще только один человек находился в моей квартире.

– Твою мать.

Несколько телефонных звонков, чуть позже поездка на автобусе – и вот я уже стою перед Моретти.

– Ты что-то нашел.

– Не совсем, – признался я, – но есть такая… возможность.

Он посмотрел на меня и стал молча ждать, пока я продолжу. Я не пропустил того, что Марио слегка сдвинул ноги, перераспределив свой вес так, чтобы ему было легче выхватить пистолет. Не думаю, что в этом была необходимость, но все зависело от того, как Моретти воспримет мои новости.

Полная откровенность.

– Я не просто трахался с этой шлюхой, – прямо сказал я ему. На его лице не отразилось никакого удивления, но я также знал, что это не то, что было у него на уме. – Она еще... ну, сэр, она спала со мной.

Марио заржал, и я свирепо глянул на него. Он в ответ поднял брови.

– Разве это не одно и то же? – спросил он.

– Это значит, что она оставалась у меня в квартире на ночь, – уточнил я. – Она много раз спала со мной в моей постели

Моретти откинулся на спинку кресла и скрестил на груди руки.

– Что ты ей рассказал? – спросил холодно Ринальдо.

– Ничего, – поклялся я. – Ничего специально.

Марио снова передвинулся.

– Я просто вспомнил кое-что, что она сказала не так давно – что-то, что она говорила обо мне.

– И что это может быть?

Я сделал глубокий вдох.

– Она сказала, что я говорил во сне.

Марио громко засмеялся, и я подумал, что надо бы пристрелить ублюдка, но это вряд ли мне здесь поможет.

– Я ничего не утверждаю, – сказал я боссу, – но я признаю тот факт, что есть... вероятность того, что она могла что-то услышать. Мне просто нужно знать, кто тебе сообщил, что она стучит, потому что это поможет мне во всем разобраться.

Ринальдо согласно кивнул головой.

– Тебе это не понравится, – предупредил он.

Это все, что я хотел услышать.

– Терри Крамер.

Губы Ринальдо растянулись в сардонической улыбке.

– Ты ему поверил, – заявил я, пытаясь, чтобы это не звучало обвинительно.

– У него была надежная информация, – уточнил Ринальдо. – Он знал то, о чем не должен был знать.

– Я засек, что он следил за мной.

– Тогда впереди тебя ждет детективная работа, – согласился мой босс. – Я хочу, чтобы тот, кто передал секретную информацию Греко, умер. А до тех пор – это твоя конечная цель, и чью голову ты мне принесешь, не имеет значения.

– Я позабочусь об этом, – пообещал я.

Моретти наклонился над столом и посмотрел на меня. Я пытался проявить терпение, но все, что я действительно хотел сделать, это выяснить, что, черт возьми, происходит и уничтожить того, кто пытался перевернуть всю ту ничтожную каплю комфорта, что я имел, с ног на голову.

– Знаешь, что тебе нужно, Эван? – задал вопрос Ринальдо.

Я покачал головой.

– Хорошая женщина – вот что. Женщина, которая действительно способна проникнуть под твою толстую кожу.

Я криво улыбнулся и резко выдохнул через нос. Я проигнорировал мысли о струящихся темных волосах женщины в хижине.

– У вас есть какие-нибудь предложения, босс?

Он посмотрел мне в лицо, его улыбка дрогнула и выражение лица изменилось. Оно превратилось в маску беспокойства. Он сделал мне знак рукой сесть в кресло напротив своего стола и попросил Марио подождать снаружи.

Я сел несколько неуверенно. Как только я оказался в кресле, мой мозг практически отключился, и это заставило меня понять, что я могу упасть. Я был уверен, что, если закрою глаза хоть на секунду, то свалюсь на пол. Проблема была в том, что я бы проснулся через десять минут – весь в поту и, может быть, даже с криком.

Мне нужно было немного поспать.

– Я тебе кое-что скажу, Эван, – произнес Ринальдо, откинувшись в кресле и сложив руки. – Я тут кое о чем пораздумывал.

– Пораздумывали, сэр?

– Моя дочь, Луиза.

Мои мышцы сильно напряглись, но я заставил себя оставаться неподвижным и спокойным. Что-то было не так – он не улыбался и не выглядел так, как если бы хотел предложить мне с ней встречаться, но он и не выглядел злым, как если бы думал, что я мог бы прикоснуться к ней без разрешения. Я не мог прочитать его мысли – нисколечко.

Мне определенно нужно немного поспать. Я был полностью выбит из колеи.

– Ваша дочь, сэр?

– Ты ее знаешь.

Это было заявление, не вопрос, но я все равно кивнул.

– У вас всего три года разницы в возрасте, – заметил он. – Она красивая девушка.

Я снова кивнул, внимательно наблюдая за ним, но он не выказал никаких других признаков, которые могли бы помочь мне понять, куда идет этот разговор. Руки стали влажными, и я ощутил, как в запястья отдается стук сердца.

– Я рассматривал твою кандидатуру для нее, – наконец-то сказал он, наклонился вперед и уперся локтями о стол, сложив руки под подбородком. – Я очень долгое время рассматривал твою кандидатуру.

Рассматривал – в прошедшем времени. Только рассматривал – не предлагал. Я сделал что-то не так, но понятия не имел, к чему он клонит. Это из-за моего косяка в прошлом году? Я думал, на данный момент все уже прощено. Обнаружили тело Эштона, и это вызвало какие-то вопросы? Вся информация в новостях говорила, что власти были в тупике.

Из-за того, что я убил гребаного сутенера?

Не то, чтобы я хотел Луизу. Она была красива и явно из очень влиятельной семьи, и это принесло бы целую кучу преимуществ, что я находил, без сомнений, интересным. Тем не менее, я не хотел ее больше, чем любую другую женщину в моей жизни.

Ну, разве что, кроме одной.

Я не знал, что сказать, поэтому просто смотрел на него и ждал. Я должен быть чертовски терпеливым.

– Во многих отношениях, ты – идеальный выбор, – сказал он тихо, когда, наконец, решил, что я достаточно потерпел. – У меня нет сына – поэтому все это – ее.

Ринальдо обвел рукой комнату, но, конечно, он не имел в виду офис или это здание – он имел в виду весь его бизнес. Я в удивлении приподнял брови, но был не настолько глуп, чтобы в этот момент спросить о Нике. Биологическое родство в сторону – он не собирался допускать незаконнорожденного ребенка так далеко на свою территорию. Он и так был достаточно снисходителен к этому парню.

– Луиза – сильная женщина, такая же, как ее мать, и она смогла бы позаботиться обо всем, но иметь такого мужчину, как ты, заботящимся о ней, было бы солидным бонусом. Это удержало бы тех, кто мог поверить, что в безвыходном положении она станет легкой мишенью. И некоторых из тех, кто считает, что женщина не должна восприниматься всерьез, и я доверил бы тебе позаботиться о тех, кто мог ее оскорбить.

– Спасибо, сэр.

Он на секунду замолчал.

– Я доверяю тебе свою жизнь, Эван, – сказал он. – Свою жизнь – жизнь моей дочери, управление любым из моих активов – я бы доверил тебе, потому что ты предан этой семье так же, как и любой, кто связан с ней кровными узами. Да, во многом ты был бы для нее идеальным выбором.

Его губы сжались в ниточку, а глаза сузились. Я почувствовал, что мои мышцы немного напряглись, потому что знал, что он скажет дальше. Его сосредоточенность на мне была острой и ощутимой.

– Но ты никогда бы ее не полюбил, – продолжил он, – так ведь?

Я пару раз моргнул в недоумении.

– Что, сэр?

– Ты никогда не полюбил бы мою дочь, – повторил он. – Даже эту проститутку, ради которой ты совершил убийство, у тебя нет к ней никаких чувств, не так ли?

– Я... я не понимаю.

– Если бы ты вернулся в свою квартиру, нашел бы от нее письмо, в котором говорилось, что она уехала из города, и ты ее никогда больше не увидишь, тебе было бы безразлично?

Я даже не знал, что ответить.

– Я так и понял, – сказал Ринальдо. – Вот почему ты никогда не прикоснешься к моей дочери. Надеюсь, ты всегда будешь рядом, чтобы защитить ее, если я не смогу сделать это сам.

– Конечно, – ответил я сразу.

– Чтобы ты понял, – заметил он. – Убить, чтобы защитить – ты знаешь, что нужно для этого сделать. Но что касается сердца? Тут тебе многого не хватает, сынок.

Мою грудь скрутило, и я не знал, что должен сказать. На шее выступил холодный пот и начал стекать между лопаток. Все тело полностью сжалось прежде, чем я смог это остановить. Я почувствовал песок на задней стенке горла, но, когда попытался сглотнуть, чтобы это ощущение прошло, у меня ничего не вышло.

– Ты на самом деле даже не понимаешь, о чем я? – спросил он. – Ты никому не позволяешь поселиться в своей голове достаточно надолго, чтобы самому понять их или позволить им понять тебя.

– У меня есть психиатр, – услышал я сам себя.

– Знаю, – ответил Ринальдо. – Я все знаю, Эван. Ты ведь не думаешь, что бы я позволил, чтобы твое прошлое не стало моей главной заботой?

– Я...я никогда не задумывался об этом, – я на самом деле не думал об этом, и теперь моя сонливость пропала, так как вместо этого я почувствовал себя полным дураком.

– Ты пережил больше, чем многие люди, – тихо сказал Ринальдо. – Тебе пришлось тяжелее, чем даже тем, кого ты убивал. Они умерли быстро и легко. Ты умираешь с тех пор, как тебя привезли домой с той войны.

Я с трудом заставил себя проглотить ком и понял, что, все это время, не отрываясь, смотрел в его лицо.

– Однажды ты сломаешься, не так ли, лейтенант?

Мои глаза сверкнули на Ринальдо, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Гневу, кипящему внутри меня, некуда было деваться, и я был опасно близок к тому, чтобы выпустить его на человека, которого я никак не хотел обидеть.

Если бы Марио находился в комнате, он бы это заметил. Он бы увидел, насколько я был близок к срыву, и, вероятно, пристрелил бы меня. Ринальдо только медленно кивнул и снова сел.

– Если наступит время, когда мне нужно будет тебя прикончить, я это сделаю, – сказал он. – Если придет время, когда ты сам захочешь, чтобы я тебя пристрелил, дашь мне знать. Можешь идти, сынок.

Я встал, пытаясь не позволять дрожать моим коленям. Повернулся и вышел из комнаты так быстро, как только мог, пытаясь не вдумываться в то, что только что сказал мне Ринальдо Моретти.

* * *

Я не мог думать.

Я едва мог дышать.

Несмотря на то, что весна была в полном разгаре, температура упала, и ветер пробирал до костей. Я упал на скамейку на площадке для выгула собак и отстегнул поводок О́дина от ошейника, чтобы он мог побегать и обнюхать других соседских собак. Мне нужно было подумать – моя голова была слишком забита всей последней информацией, но каждый раз, когда я пытался понять, что со мной происходит, она начинала болеть и это напоминало мне, как долго я не спал.

Хорошо, в некотором роде напомнило. Я на самом деле не помнил, как давно это было. Больше не мог сосредоточиться – это то, что я знал. Я хватался за любую гребаную возможность, как и в больнице после того, как меня привезли с Ближнего Востока. Прошло много лет с тех пор, как я чувствовал такую же паранойю, и даже не был уверен, как начать с ней справляться.

Что пошло не так?

Без всякого предупреждения, лицо Лиа каждый раз всплывало в моих мыслях, и однажды я просто позволил этому случиться.

Я закрыл глаза и откинулся на скамейку, пока все это время мысли о ней носились в моей голове. Я вспомнил, как увидел ее там на сухой, пыльной дороге, бесцельно идущей к моей хижине, вспомнил, что подумал тогда о том, что, возможно, мне придется просто выстрелить в нее.

Я этого не сделал – вместо этого приготовил ей ужин. Однажды ночью, она забралась ко мне на узкую кровать, и все завершилось тем, что спустя несколько минут я оказался внутри нее – действительно внутри нее. Я не настаивал ни на минете или анальном сексе – у нас был традиционный секс. Никакого презерватива, никаких барьеров, никаких условностей. Я кончал снова и снова, и мне было мало.

Даже несмотря на то, что я сказал ей, что буду там, когда она вернется, я знал, что она никогда не будет моей. Она не давала мне никаких обещаний. Я их не заслужил. По словам Ринальдо, я даже не понимал этого дерьма.

Но я понимал. Я точно знал, что потерял.

Почему я продолжал думать о ней? Я не хотел этого. Я проводил все свое время с тех пор, как покинул домик в Аризоне, делая все, чтобы не думать о ней, но это до сих пор не работало. Потел ли в тренажерном зале, изучал ли следующую цель, или упражнялся на стрельбище – она всегда присутствовала в моей голове.

Мягкие, как шелк волосы, струящиеся по спине, легкая улыбка, заставляющая мое сердце биться быстрее без всякой на то причины, и этот застенчивый, моментально появляющийся румянец, из-за которого мой член снова вставал в мгновение ока.

Прямо за мной раздался неприятный звук системы оповещения гаража и возвратил меня к действительности. Я бросил через плечо сердитый взгляд на автомобиль, который выехал из гаража и, сделав петлю вокруг парка, направился вдоль бульвара Норс-Филд. Дверь гаража снова опустилась.

Что мне делать с Бриджет? Действительно ли она что-то услышала, когда я разговаривал во сне, и все передала парням Греко? Кого она вообще знала в его организации? Мне было непонятно, как она могла скрывать от меня такие вещи, но, впрочем, к тому времени, когда я приезжал и снимал ее на ночь, то, как правило, был полностью истощен.

Я вспомнил, как она мимолетом упомянула о том, чтобы перейти работать около складов, и сообразил, что, может быть, все это время она работала на них. Может быть, тот, с кем она контактировала, всегда был здесь. Может, она связывалась с Терри.

Я не был в этом уверен. Они оба просто испарились.

Хотя, это не имело никакого смысла. Тогда зачем бы ей торчать на улице и работать на Мелвина? Не ждала же она меня – я даже никогда раньше не снимал девушек в том месте. Я всегда отправлялся дальше на юг и снимал номер в одном из отелей с почасовой оплатой.

Я выбрал ее только потому, что спешил и захотел трахнуть ее в своей квартире, и еще потому, что у нее была самая круглая задница. Не может быть, чтобы она была приманкой. Кто-то добрался до нее после того, как понял, что я с ней регулярно трахаюсь.

Я вернулся к списку тех, кто знал о ней, и расстроился из-за того, что был настолько глуп, что показался с ней на публике, где нас мог увидеть кто угодно. Это сделало список бессмысленным.

Тогда, самые подходящие варианты:

Мелвин.

Джонатан.

Терри.

Марио.

Возможно, одна из проституток – Кэнди. Что я знал о ней?

Мишель с одним «л» в баре.

Слишком много кандидатур, и практически никого, кто бы пошел на это. Может, мне стоило выяснить, кто из парней Греко получал информацию, и посмотреть, приведет ли это меня в правильном направлении. Я до чего-нибудь обязательно докопаюсь, но это не произойдет здесь, в парке. Дверь на парковке загнала бы меня в могилу, прежде чем я пришел к каким-либо разумным выводам. Я схватил О́дина и направился наверх, понимая, что есть одно имя, на которое я наталкивался чаще, чем на какое-то другое.

Единственное имя, которое действительно имело какой-то смысл.

Терри Крамер. Его журнал телефонных звонков был гораздо более интересным, чем у Джонатана, с несколькими одноразовыми телефонами, которые, судя по всему, довольно часто оказывались в непосредственной близости от моей квартиры, особенно ночью, когда некая проститутка должна была спать в моей кровати. Я покопался в списке его телефонных разговоров с начала года и нашел два звонка на номер Бриджет с последнего уцелевшего таксофона в Чикаго, который, насколько я знал, находился рядом с домом Терри.