Текст книги "На грани безумия (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 10.
ВНЕЗАПНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

– Ты сегодня на взводе.

– Не выспался.

Из-за недостатка сна мои руки дрожали, и больше всего меня бесило то, что могло бы помешать моим намерениям. Кофеин сделал все только еще хуже. Ко всему прочему, меня раздражала грязь на джинсах, которая появилась благодаря машине моего психиатра. Проходя мимо, меня угораздило наткнуться на крыло, которое, как, собственно, и весь «лендровер», было покрыто грязью. Я раньше уже видел этот автомобиль, но никогда полностью обляпанным глиной, и понял, что водитель обычно мыл свою машину во время обеденного перерыва; сегодня же мой сеанс был перенесен со второй половины дня, когда я обычно встречался с Марком, на утро.

Я как раз размышлял над тем, а не пустить ли пулю в шины, пока не посмотрел на номерной знак, на котором прочел «ID V EGO»<sup>[15]15
  Ид, или «оно», и Эго, или «я», V – пяти. Бессознательное и сознательное. Понятия Id, ego и superego, ставшие центральными в теории психоанализа, ввёл Зигмунд Фрейд. Ид – это подсознательная часть психики – стихийное животное начало, главным принципом которого является «принцип удовольствия». Эго – структурный компонент личности, ответственный за направление и контролирование инстинктов. Супер-эго представляет собой моральность, непрерывное стремление, тяга к совершенству. Всю сознательную жизнь человека Эго ищет компромиссные решения, которые могут удовлетворить находящиеся в постоянной конфронтации друг с другом Ид и Супер-Эго.


[Закрыть]</sup>, и не догадался, что это, должно быть, машина Марка. Кроме того, на пассажирском сидении находился ящик, в котором лежала куча рекламных листков «Среда обитания для человечества».

– Думал, что на этом фронте дела у тебя стали получше.

Я взглянул на него и нахмурился из-за выбора слов. Его выражение лица говорило мне, что Марк не понял, какую метафору он использовал.

– Да, сначала так и было, – прямо заявил я, – а теперь нет.

– Что изменилось?

Я опустил взгляд на ковер и узоры на нем – неинтересный, скучный рисунок. Мои глаза следовали за синим узором, закручивающимся вокруг зеленого. Я правда хотел с ним это обсуждать? Разве я хотел рассказать ему, что мое очевидно жалкое, пустое «я» обнаружило необходимость делить постель с проституткой – не для секса, а для сна?

Хотел ли я признаться ему, что она меня бросила?

И почему она так поступила?

Дрожь прошла через все мое тело, желудок скрутило, и я почувствовал во рту привкус желчи.

– Кто она?

– Никто, – ответил я.

– И, тем не менее, когда я задаю вопрос, кто-то ведь приходит тебе на ум, – сказал Марк. – Это в значительной степени делает ее кем-то.

Я снова взглянул на него.

– Это не то, что ты думаешь, – сказал я.

– А что я думаю?

– Она не моя девушка или что-то в этом роде. Она просто… переспала со мной.

Он сделал паузу и постучал ручкой о запястье, прежде чем что-то записать.

– Проститутка?

– Да, – я пару раз сжал руки в кулаки, чтобы избавиться от дрожи. Это было ненамного хуже, чем при приступах обострения. – Она оставалась со мной рядом всю ночь. И сны не были такими плохими.

Произнесенное вслух, это прозвучало еще более убого.

– И она больше не с тобой?

– Нет.

– Что с ней случилось?

Я провел рукой по волосам, слегка досадуя на себя за то, что нуждался в стрижке. Я глубоко вздохнул и подумал, что, вряд ли станет еще хуже, если все ему рассказать.

– Я пригласил ее на свидание, предоставил возможность отлично провести время, накормил ее вафлями, а затем в конце ночи, когда все, казалось, шло отлично, она ушла.

– Почему она ушла?

– Понятия не имею.

– Похоже, ты упустил некоторые детали.

– Я не упускаю детали, – огрызнулся я.

– Судя по всему, ты это сделал.

Марк, должно быть, заметил, как напряглось мое тело, когда я бросил на него свирепый взгляд. Я уже практически видел перекрестье прицела на его лбу и посчитал разумным попробовать лучше сделать психический выстрел, чем физический.

– Ты занимаешься чертовой благотворительной деятельностью, – выложил я Марку. – Сейчас не женат, но когда-то был, или, по крайней мере, был помолвлен. Детей нет. Водишь «лендровер», а по выходным – по бездорожью. Наверное, пытался пойти в армию, но из-за своей ноги не мог претендовать на активную военную службу и использовал это в качестве предлога, чтобы пойти учиться. Твой отец, вероятно, возненавидел саму мысль о том, что ты станешь психиатром, поэтому вы больше не общаетесь.

Пытаясь успокоить дыхание, я пристально смотрел на него, пока он несколько раз открывал и закрывал рот. В конце концов, он немного поморщился и обрел дар речи.

– Эван, ты... шпионил за мной?

– Нет, – отрезал я. – Ты все это рассказал мне, только не словами. Никогда не думай, что я упускаю детали.

Ему потребовалось несколько минут, чтобы, в конечном итоге, снова взять себя в руки и продолжить:

– Я имел в виду, что ты мог упустить некоторые… нюансы женского поведения.

– Она хорошо провела время, – сказал я. – Я могу определить, когда телка счастлива.

– А потом... что? – спросил Марк. – Ты, безусловно, наблюдателен, так скажите мне, что ты увидел.

Я облизал губы, как только вызвал в памяти образ Бриджет, бегущей через парк и скрывающейся от меня. Проигрывая всю сцену в обратном порядке, я вернулся на собачью площадку и к тому, как прижал ее спиной к груди.

– Я сказал ей... я сказал ей, что ничего из этого дерьма не было серьезным, – вспомнил я. – Она это уже знала.

– Она хотела большего.

Мои внимание переключилось с ковра на его лицо, я долгое время всматривался в него, потом встряхнул головой и вернул свой взгляд на закрученные узоры.

– Большего не будет.

– Ты думаешь, что тебе нечего предложить женщине?

– Не думаю, что должен что-то предлагать женщине в ее же интересах. Серьезно, ты лучше понимаешь то, как... то, что я... то, что произошло. Как бы я смог попытаться объяснить это на свидании?

– Многие справляются с ПТСР каждый день, Эван, – напомнил он мне. – Да и ты не так уж плохо справляешься. Я понимаю, что неофициальная работа не идеальна, но по крайней мере ты ведь не преступник, верно?

Я постарался не засмеяться.

– Скажи мне одну вещь, – остановил меня Марк, когда сеанс закончился, и я встал, чтобы уйти, – откуда ты узнал о моем отце?

– Твой пиджак плохо сидит.

– Что?

Я сделал длинный глубокий вдох.

– С твоими джинсами и поло все в порядке, но, когда я вижу на тебе рубашку на пуговицах, брюки или пиджак, они выглядят сморщено и не подходят по размеру. Богатых детей учат этому дерьму. Так что ты «синий воротничок», обычный рабочий парень.

– Ты до сих пор ничего не сказал о моем отце.

Я закатил глаза.

– Ни один «синий воротничок» не пойдет в профессию «белого воротничка», не взбесив своего отца.

Марк рассмеялся, а я воспользовался случаем, чтобы убраться к черту, прежде чем он спросит меня еще о что-нибудь. Кроме того, у меня была небольшая побочная работенка, за которую я хотел взяться, но мне нужно было сначала кое-что сделать.

Я вытащил телефон из заднего кармана.

– Привет, Ник, – сказал я, когда он взял трубку.

– Привет! – ответил Ник.

– Не помешал? – спросил я.

– Не-а, – успокоил он. – Я просто тусуюсь, треплюсь с приятелями. А что?

– Просто интересно... – я вдруг замолчал, вообще не уверенный как об этом спросить.

– Ты все еще там?

– Да, – я прочистил горло. – Мне просто хотелось узнать... как лучше всего извиниться перед девушкой?

– О, это просто, – ответил Ник. – Займись с ней оральным сексом.

– Разве я не должен сначала поговорить с ней?

– Это помогает! – засмеялся Ник.

– Так как я могу заставить ее поговорить со мной снова?

– Просто сделай для нее что-нибудь хорошее, – ответил Ник. – Даже неважно что, потому что парни никогда не делают ничего хорошего для телок, так что все сработает. Именно поэтому цветочный бизнес – это так здорово.

– Значит, купить ей гребаные цветы? И все?

– Да, – сказал он. – Или какой-нибудь навороченный вибратор.

Да уж – этому не бывать.

– Не знаю, – я запрокинул голову и посмотрел в пасмурное небо. – Цветы – это как-то... банально.

– Если для этого есть повод, – сказал Ник, – то они помогут.

Я не стал с ним спорить, поэтому зашел в цветочный магазин и задался вопросом, какими цветами можно выразить то, что я бы хотел сказать. Было слишком много сортов – слишком много цветов, чтобы выбрать, чтобы действительно придумать что-то, что выглядело бы правильным. Все цветы выглядели правильно. И одновременно неправильно. И к тому же, я не мог придумать ни слова, чтобы подписать карточку. Возможно, лучшее – это вернуться к азам.

Розы – красные,

Фиалки – синие.

Я просто облажавшийся наемный убийца,

И ничего с этим не рифмуется.

Вполне возможно, поэзия – не самая моя сильная сторона.

Прости за все, что я сделал.

Прости.

ПРОСТИ.

Оскорбительно короткая записка, оставленная мной на смятых простынях, которыми была покрыта старая двуспальная кровать в Аризоне, вспорхнула и заслонила, насмехаясь, все мысли в моем сознании. Если я что-то и знал, так это то, что мне не особо хорошо удавалось такое дерьмо.

Я вышел из цветочного магазина, сорвал четыре нарцисса из цветочного ящика под каким-то окном и поехал к перекрестку, где работала Бриджет. Движение было затрудненным, так как поездка пришлась на окончание часа пик, но я был терпелив, пока полз вместе с другими водителями. Я до сих пор не был уверен, что должен сказать, поэтому позволил различным сценариям прокручиваться в моей голове во время ожидания того, когда же люди и машины уберутся с дороги.

Как только я добрался до угла улицы, я увидел Мелвина, сутенера, опирающегося на стоящую впереди машину. Мои глаза просканировали местность, но никаких признаков Бриджет там не было.

– Привет, малыш. Хочешь сладенького?

Я узнал Кенди, когда она обошла мою машину сзади и добралась до окна. Она наклонилась так, что ее грудь уперлась в мое лицо, и поинтересовалась, что она может сделать для меня. Похоже, она не знала, где Бриджет.

– Не видела ее с позавчерашнего дня, – сказала девушка. – У нее есть постоянный клиент, так что ничего необычного.

Да, возможно, – кроме того, что ее постоянным клиентом был я.

– Где она останавливается, когда не работает?

Мне пришлось дать шлюхе пятьдесят долларов, которые она засунула под майку, чтобы заставить ее заговорить, краешком глаза наблюдая за Мелвином. Я выяснил в каком здании, по словам Кэнди, жила Бриджет, и поездка туда заняла у меня всего минуту.

Парковка была только на улице, поэтому пришлось дважды объехать квартал, прежде чем я нашел свободное место. К тому времени, как я открыл дверь, нашел номер ее квартиры на почтовом ящике и спустился по короткой лестнице на нижний этаж, небо почти потемнело. Я глянул на нарциссы в руке и мне стало интересно, насколько нелепо выглядят извинения перед цыпочкой, которой я заплатил, чтобы трахнуться, – но мне необходимо было выспаться, пока я окончательно не слетел с катушек.

Я постучал.

Мне пришлось в прямом смысле заставить себя не стучать носком о землю, не смотреть на часы и не свистеть. В любом случае, я ни за что не собирался делать вид, что пришел к ней случайно – было очевидно, зачем я здесь. Нарциссы в каком-то роде говорили сами за себя.

Я постучал снова.

Было такое отчетливое ощущение, медленно поднимающееся вверх по позвоночнику, которое я редко чувствовал вне сражений. Это было совершенно иррациональное осознание, которое было ничем иным кроме как животным инстинктом, но оно много раз помогало мне в прошлом.

Это был инстинкт, которому я доверял.

Мой разум и воспоминания на мгновение взяли верх, и я ощутил вокруг себя сухой, тяжелый жар пустыни. Была середина лета, и стояла совершенно невыносимая жара. Я зашел за угол небольшого здания, чтобы всего лишь добраться до тени, немного расслабиться и отлить, – и тут все началось.

Опиравшись одной рукой о стену здания, я прислонился к ней, а второй в это время расстегнул форменные штаны и вытащил член. С другой стороны здания послышался шум, который я не смог определить – что-то, что звучало не так, как надо. Волосы на затылке встали дыбом.

Что-то было очень, очень неправильное. Я был в этом уверен.

– Бриджет? – позвал я, как только вырвался из воспоминаний и сильнее ударил в дверь. – Бриджет – открой чертову дверь!

Никто не ответил.

Я не стал долго думать – просто отошел назад и ударил по ручке двери. Мне пришлось ударить дважды, прежде чем выбить дерьмовый замок из слабого деревянного дверного косяка – и квартира для меня была открыта.

Я все осмотрел.

Жилище было маленьким – одна комната с кухонной нишей и небольшой ванной сбоку. Крохотное окно с видом на кирпичную стену. В любое время дня оно не позволяло проникнуть ни одному лучику света и, вероятно, было слишком мало, чтобы пожарный инспектор разрешил без какой-то взятки здесь жить. Печка выглядела так, будто работала еще с семидесятых годов, а холодильник был одним из тех крошек, которые можно увидеть в комнатах общежития колледжа.

Несмотря на размеры, комната была опрятной и аккуратной. Все, казалось, было на своих местах, включая небольшую полку с книгами, алоэ, ящик для почты и небольшую свечу. Фотографий не было – ни одной. Мебель практически отсутствовала – лишь журнальный столик с четырьмя пластиковыми стульями, книжная полка и диван около одной из стен. Ее тело лежало на диване, но даже не шевельнулось.

Я понял, что она не умерла – не было никакого запаха смерти, и то, что ее плечо еле заметно поднималось и опускалось, делало это очевидным. Она лежала ко мне спиной, но мне не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, что она без сознания. Отсутствие реакции на вышибленную дверь было достаточным доказательством того, что она не просто спала. Немного замешкавшись, я пересек комнату и опустился на колени рядом с диваном.

Взявшись рукой за плечо, я потянул ее тело на себе. Синякам и кровоподтекам, покрывавшим ее лицо и плечи, было, наверное, дня полтора, не больше. На губе был порез, и на подбородке пятна крови.

Когда я притянул Бриджет к себе ближе, ее рука упала, и я увидел синяки на остальной части ее голого тела. Четкие фиолетовые следы рук виднелись вокруг ее запястий, а округлые синяки на бедрах были явно отпечатками кулака. В воздухе явственно стоял специфический тяжелый запах спермы.

– Бриджет? – позвал я и почувствовал, как она рванулась из моих объятий. Я коснулся рукой ее лица там, где был синяк. – Открой глаза.

Следуя моему приказу, ее веки затрепетали, и глаза раскрылись. Страх на ее лице быстро сменился шоком, а затем печалью. Когда она прижалась лбом к моему плечу, ее тело начали сотрясать рыдания.

– Эван, – прохрипела она. Ее голос звучал ненормально – он был грубым и скрипучим. Я наклонил голову, чтобы получше взглянуть на ее шею и увидел там синяки от пальцев.

– Можешь держаться за меня?

Ее пальцы ухватились за мое плечо, когда я обернул ее простыней и поднял на руки. Я прижал ее к груди и вышел за дверь, раздавив упавшие нарциссы. Пока я ее нес и устраивал на пассажирском сидении моей машины, несколько бомжей кинули на нас любопытные взгляды, но никто ничего не сказал и не попытался меня остановить. Я держал на руках избитую девушку, обнаженную и завернутую в простыню, и никому не было до этого дела.

Охуенно хороший район.

Возвращение в мою квартиру меня немного беспокоило. Поскольку я заехал в гараж, было достаточно просто добраться до лифта так, чтобы никто не обратил внимание на меня или на то, что было у меня в руках, но находясь в самом лифте, я был весь на нервах, пока мы не поднялись на нужный этаж. К счастью, вокруг никого не было. Двери лифта открылись, и я быстро осмотрел коридор, прежде чем понести ее к моей квартире.

Я бросил простыню в коридоре, рассчитывая вскоре вернуться и выбросить ее. От нее воняло потом, пивом и спермой.

– Я хочу привести тебя в порядок, хорошо? – сказал я, неся ее через спальню в хозяйскую ванную. – Ты можешь стоять самостоятельно?

Я снял куртку, но не смог расстегнуть рубашку, не отпустив Бриджет, так что в итоге я оказался с ней в душе в одежде. Она стояла, обняв меня за шею, пока я наливал в ладони жидкое мыло и намыливал ее кожу.

Когда я стал мыть у нее между ног, она вздрогнула и снова начала плакать. Я обнял ее и стоял так с минуту, не имея ни малейшего представления, что должен делать дальше. В конце концов, она успокоилась достаточно, чтобы я смог закончить.

Смыв пену, я поставил ее на коврик и попытался вытереть полотенцем, но это оказалось непросто, так как мне приходилось одной рукой ее удерживать.

– Я сама справлюсь, – сказала она скрипучим голосом.

Я не давал ей упасть, пока она вытиралась полотенцем, а затем сушила волосы.

– У тебя... хм... у тебя есть расческа?

Я рассмеялся и провел рукой по моим коротко стриженым волосам.

– Думаю, что нет, так? – она немного улыбнулась, но это, кажется, повредило ее рассеченную губу.

Она сидела на полотенце на краю кровати, закутанная в мой халат, и проводила пальцами сквозь пряди каштановых волос. Мокрыми ее волосы стали намного темнее, и я попытался хотя бы на некоторое время выкинуть из головы мысли о другой женщине, но ничего не вышло.

И никогда не выходило.

Я снял мокрую одежду и повесил ее на дверцу душевой. Вытершись, натянул чистую одежду и схватил телефон.

– Мне нужна небольшая помощь дома, – сказал я в трубку.

– Тебя подстрелили? – немедленно спросил голос на другом конце.

Франклин Джонсон, возможно, был когда-то врачом, а, возможно, и не был. Никто никогда не называл его «док» или как-нибудь в этом роде – только Франклин. Тем не менее, он знал, как вынуть пулю из ноги, мог заштопать рану и оказывал много других видов экстренной медицинской помощи. Он делал подобные вещи, когда люди Ринальдо получали ранения, и визит в больницу в конечном счете вызвал бы много вопросов.

Он не ожидал увидеть у меня избитую проститутку.

– Ей пришлось пройти через мясорубку, – сказал Франклин, покинув спальню. Он протянул руку к голове и почесал отросшую седую гриву волос, чем-то напомнив мне персонажа Кристофера Ллойда из «Такси». – Я дал ей успокоительное и таблетку экстренной контрацепции, но мало что еще можно сделать.

– Есть еще что-нибудь серьезное?

– Что-то, кроме многочисленных изнасилований? Что еще, по-твоему, с ней нужно было сделать?

Его глаза метали кинжалы.

– Я нашел ее, придурок, – зарычал я, и его взгляд немного смягчился.

– Ничего такого, – наконец сообщил он. – Ну, внешне. Но сомневаюсь, что она когда-нибудь будет такой же внутри. Ни сломанных костей, ни внутренних кровотечений. Немного обезвожена – убедись, что когда она проснется, то выпьет немного воды.

Он ушел, и я вернулся внутрь, чтобы посмотреть, как она себя чувствует. Бриджет заснула, а О́дин сидел рядом с кроватью, наблюдая за ней.

– Ты, наконец-то решил, что будешь полезным в качестве охранной собаки? – спросил я его.

Он чихнул, а затем посмотрел на меня сквозь кудрявую белую шерсть.

– С ней все будет в порядке, – успокоил я его, хотя не был уверен, зачем мне это нужно. О́дин лег на пол рядом с кроватью, и мне пришлось обойти с другой стороны, чтобы до нее добраться.

Как только я лег, меня накрыло изнеможение. Мой разум не бросался лихорадочно от одного ужасного образа к другому, а сосредоточился на сладком аромате женщины, лежащей рядом со мной. Я потянулся и осторожно ее обнял, убедившись, что не причиняю боли.

Рядом со свернувшейся клубком Бриджет, мне наконец-то удалось заснуть.

* * *

Через несколько часов после того, как я проснулся, Бриджет, наконец, пришла в себя после успокоительного, но потом практически сразу же заснула обратно. Я заставил ее выпить немного воды, прежде чем она снова задремала, а потом просто некоторое время наблюдал за ней. Когда она проснулась во второй раз, то выглядела немного лучше, даже с подбитым глазом и ушибленной щекой.

– Ты знаешь, кто это был? – спросил я.

Она не ответила.

– Это был постоянный клиент? Ты видела его раньше? Можешь описать его? Или, м-м-м... их?

Она опять ничего не сказала.

Я внимательно наблюдал за ней и заметил, как уголки ее глаз немного прищурились, а губы сжались. Она знала, кто это – определенно знала. Тогда почему не рассказала мне?

На самом деле был только один возможный ответ.

– Это был он, не так ли? – спросил я. – Твой сутенер.

– Какая разница, – тихо произнесла она.

Я убрал прядь волос с ее лба и пришел в ярость, когда она рефлекторно дернулась от моего прикосновения.

– Это был он, так? – нажимал я. – Кто еще?

– Не знаю, – тихо сказала она. – Я никогда их раньше не видела.

Я соскочил с кровати, нашел джинсы и натянул их на бедра.

– Эван, что ты делаешь?

Я не ответил. Выхватил футболку из ящика и надел ее через голову. Ботинки оказались на ногах без носков, и я даже не побеспокоился о часах или о чем-то подобном. Это будет короткая поездка.

– Эван! – позвала Бриджет.

Оглянувшись назад, я увидел, что она села на кровати, синяк изменил ее лицо так, что я почти не узнавал ту девушку, которую привык там видеть. Прежде чем она успела еще хоть слово сказать, я покинул спальню и вышел за дверь.

Я слышал, как она звала меня и просила остановиться, но проигнорировал ее.

Найти сутенера оказалось достаточно легким делом – прямо там, на углу улицы рядом со своими сучками. Он добрался до окна какой-то машины, забрал наличные, а затем запихнул одну из девушек на заднее сиденье. В машине было не менее трех парней, и они сорвались с места с визгом шин.

Мои пальцы сжали руль, а зубы заскрежетали. На улице негде было припарковаться, но я не собирался искать стоянку, поэтому притормозил прямо у обочины и заехал на тротуар. Вышел из машины, не заглушая ее, и направился прямо к ним.

– Мистер Арден!

Игнорируя его слова, я быстро подошел к нему, схватил за весь арсенал его золотых цепочек на шее и затолкнул обратно в переулок. Две девушки начали кричать, а блондинка схватила меня за руку. Я двинул кулаком назад, и она грохнулась на тротуар с хрюканьем, сверкнув в воздухе пятками.

Мелвин, сутенер, оцарапал мою руку, из которой стала сочиться кровь. Я даже не заметил, что истекаю кровью – я был слишком сосредоточен на том, чтобы убрать его с улицы туда, где мы могли бы остаться наедине. Самым удобным местом была аллея прямо рядом с местом его обычной тусовки, поэтому я потащил его именно туда.

Обойдя вонючую лужу около мусорного бака, я толкнул Мелвина к кирпичной стене напротив. Он ахнул и схватился за горло.

– Мистер Арден, – прохрипел он.

– Думаешь, быть вежливым – поможет тебе сейчас? – спросил я спокойно.

Двигаясь вперед, я надавил предплечьем на его шею, прижал к кирпичам и частично отрезал подачу воздуха. Он снова вцепился в меня, впиваясь в кожу, но я просто навис над ним и смотрел на него в упор, пока он не перестал вырываться.

– Ты поцарапал мою машину, – тихо сказал я, глядя в его расширевшиеся зрачки. – Может быть, я и взял ее напрокат, но ты все равно ее поцарапал. Теперь, когда я ее вожу, это совсем не то же самое.

Свободной рукой я ударил его в лицо.

– Я-я-я... – заикаясь, пробормотал он. – Я не трогал твою машину!

Я медленно покачал головой, поражаясь невежеству мудака, а затем дважды ударил его в живот. Он с трудом попытался восстановить дыхание, и тут я снова прижал его к стене. Его череп стукнулся о кирпичи, на мгновение глаза закатились, прежде чем он снова смог сосредоточиться.

– Хорошо! Хорошо! Ты имеешь в виду ту сучку... одну из моих девушек, которая тебе нравится – Бриджет.

– Разве ты не умница? – ответил я холодно.

– Я думал, ты закончил с ней! – воскликнул он. – Тебя не было... а она плохо работала и не приносила доход, понимаешь?

– Не понимаю, – сказал я, – но я знаю маленьких мальчиков, которые не заботятся о своих игрушках и в конечном итоге теряют их.

– Извини, мужик, – заскулил он. – Я не знал...я не знал, что ты все еще хочешь ее…

Я перестал слушать его вздор. Рука потянулась за спину, чтобы вытащить ствол из-за пояса джинсов, но его там не оказалось.

Я так быстро уходил, что даже не взял пистолет.

Марио был очень хорош в избиении людей до смерти, когда это требовалось сделать. Существовало несколько способов – это можно было сделать, разрушив трахею, и всегда можно так ударить по голове, чтобы вызвать повреждение мозга. Я мог бы задушить его, но это заняло бы гораздо больше времени, чем показывают в фильмах.

Если бы кто-то спросил, я бы, вероятно, признался, что был ленивым убийцей.

– У тебя есть пушка? – спросил я.

Он бессмысленно болтал, пока я еще раз не ударил его по лицу, сломав нос и забрызгав свою рубашку кровью.

– Я спросил, есть ли у тебя пистолет.

– Д-д-д-да! – заплакал он. – Он на моей правой лодыжке!

– Подними ногу, – велел я.

Он повиновался, и я, продолжая крепко удерживать его шею и грудь одной рукой, другой потянулся за пистолетом. Я вытащил его и ткнул ему в лицо.

– Ты не заботишься о своих вещах, – прямо сказал я ему. – Не думаю, что ты их заслуживаешь.

–Это был просто бизнес! – вскричал он. – Они хорошо заплатили!

– Да? – спросил я. – Сколько?

– Штуку за час! – ответил он мне. – Ты платишь столько за целую ночь! Но можешь взять ее прямо сейчас – на всю ночь! Бесплатно!

Я хмыкнул и наклонил голову к плечу, чуть опустив пистолет вниз.

– Ну, ладно, – согласился я. – Думаю, я заберу ее сегодня вечером, и ничего не заплачу. Завтра тоже.

– Все, что захочешь, – уверил он, быстро кивая головой. Пот стекал его с висков вниз по шее.

– И еще, она оставит себе деньги от этих последних клиентов.

Его брови нахмурились, и на мгновение показалось, будто он собирался поспорить. Однако, подумав получше, он согласился со мной.

– Все, что угодно, мистер Арден, – сказал он. – Она может все забрать.

Я кивнул.

– Все, что я захочу, говоришь?

– Все, что угодно! – подтвердил он.

Я снова кивнул.

– Ладно, – я поднял пистолет и, наплевав на меры безопасности, размазал его мозги по кирпичной стене.

Позади меня раздались женские крики, но они потерялись в моем собственном личном отвращении к крови и кусочкам мозгового вещества, которые меня забрызгали. Я ненавидел такие выстрелы с близкого расстояния – словно было мало того актеришки. По крайней мере, тогда у меня в качестве щита была крышка люка. Я как-то не подумал о том, чтобы избежать беспорядка, а я ненавидел беспорядок. Мне нужно снова начинать убивать с дистанции. Все это дерьмо «с близкого расстояния и лично» не для меня.

Я дал ему упасть на землю, потом оторвал кусок от низа своей рубашки и использовал его, чтобы вытереть лицо. Это не особо помогло, но все равно лучше, чем ничего. Я отбросил оторванную ткань, обошел стороной лужу и направился прочь из аллеи мимо истеричных шлюх.

Одна из них схватила меня, будто хотела сделать что-нибудь, чтобы остановить то, что уже произошло. Я посмотрел прямо ей в глаза, и она быстро отошла назад. Оббежав автомобиль, я прыгнул на сиденье и умчался, не сказав ни слова.

Когда я вернулся, Бриджет все еще лежала на боку в моей кровати. Наши глаза встретились, и я увидел, что она плакала. Но я этого не понимал. Не понимал, почему она плакала из-за этого урода сутенера.

Я взглянул на свои окровавленные руки и рубашку.

– Пойду приму душ, – сказал я тихо.

Ее глаза следили за мной, но она ничего не сказала. Я снял свою выпачканную в крови одежду и, прежде чем войти в душ, кинул ее на пол в ванной. Я надеялся прочистить немного мозги, но это не сработало. Я остался таким же напряженным, как и раньше, и в моей голове царил... что же?

Хаос?

Желудок скрутило, но не из-за крови, смытой в канализацию. Было странное чувство близкого раскаяния, но это было не совсем правильно. Я не жалел, что убил этого мудака. Я никогда ни о чем не жалел, поэтому не знал этого чувства.

Полагаю, это и привело к сумятице.

Поскольку Бриджет все еще была в моем халате, я голый подошел к шкафу, натянул чистые боксеры, а потом забрался к ней в постель. Она не повернулась посмотреть на меня, когда я обнял ее и притянул к груди, но и не стала сопротивляться. Я лежал рядом с ней на подушке, вдыхая запах ее волос и прижимаясь губами к ее виску.

–Ты убил его, – прошептала Бриджет, – да?

Мои пальцы прочертил дорожку по ее руке вверх, по плечу к губам. Я не стал нажимать на них, потому что ее губы были рассечены, но все же подал ей недвусмысленный сигнал.

– Ш-ш-ш, – отреагировал я.

Затем она повернулась, и ее глаза, окаймленные красными кровоподтеками и синяками, уставились на меня.

– Почему?

– Почему что?

– Почему ты убил его?

Я приподнял бровь. Я не собирался отвечать на вопросы, когда уже ясно дал ей понять, что она не может ни о чем меня спрашивать.

– Что мне делать? – голос Бриджет дрогнул и ее рука поднялась, чтобы прикрыть рот. – Я не могу работать на улице без защиты!

– Носи пистолет, – предложил я.

– Я даже ни разу не стреляла! – воскликнула она.

– Тогда найди другого сутенера, – подсказал я. Мне пришло в голову, что я мог бы научить ее стрелять, но я уже однажды создал себе проблему, приняв все за нечто большее, чем просто секс. Не хотелось бы делать это снова. – Знаешь, это не единственный перекресток в городе. Тебе, наверное, даже никуда не надо будет уезжать – какой-нибудь другой придурок придет и возьмет девушек под свой контроль.

– А как же остальные девушки?

– Мне наплевать на других девушек, – сказал я.

Она посмотрела на меня.

– Что, если новый парень окажется одним из тех, кто из другой части города? – спросила она спокойно. – Из тех, что со складов.

Я прищурил глаза.

– Ты не работаешь на гребаных конкурентов, – зарычал я.

– Каких конкурентов? – спросила она с невинным лицом. – Кажется, у меня нет работы.

В голову пришло не меньше пары сотен контрдоводов, но я понимал, когда надо мной прикалывались. Я также чувствовал, когда ситуация чревата обострением, и молчание было лучшим способом борьбы с этим. Мы смотрели друг на друга, не отрываясь, минуты две, а потом она вздохнула и положила голову на мое плечо.

– Что мне делать? – спросила она снова. – Даже эта квартира – Мелвина.

– У меня есть для тебя немного денег, – сказал я. Вообще-то я не брал денег у Мелвина, но ей знать об этом было не обязательно. У меня в шкафу лежало двадцать или тридцать штук. – Ты их уже отработала.

– Я не возьму твои деньги, – сказала она.

Я обхватил рукой ее подбородок.

– Во-первых, ты возьмешь эти гребаные деньги, потому что они твои, а не мои. Это деньги тех вонючих ублюдков, которые надругались над тобой. Во-вторых, если я решу дать тебе эти чертовы деньги, то ты просто возьмешь их, на хрен.

– На хрен, твой?

Я попытался нахмуриться, но она улыбнулась мне.

– Более того, ты можешь заработать деньги, – сказал я. – Как только будешь готова. Тебе даже не придется иметь каких-нибудь других клиентов.

Она одарила меня странным взглядом, как будто недоумевала, какого черта я предлагаю. Я и сам удивился, пока не услышал это из своих уст.

– Просто останься здесь, – сказал я.

Вот и говори потом, что это только секс.

Атмосфера между нами сразу же изменилась, наэлектризовалась и накалилась. Язычок Бриджет скользил по ее рассеченной губе, пока она переваривала то, что я сказал.

– Ты хочешь, чтобы я... что? – она спросила. – Осталась здесь и была твоей личной шлюхой?

Я помолчал, подумал и решил, что да – это именно то, что я предлагал. В некотором смысле это представлялось логичным. Она и раньше бывала здесь достаточно часто, и ей не нужно было беспокоиться о счетах и еде – только трахать меня. Таким образом, речь шла только о сексе.