Текст книги "Ночь для двоих"
Автор книги: Шерри Томас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
– В общем, делайте, что сможете, а я позабочусь об остальном, – негромко сказал Вир, обращаясь к леди Кингсли. После этого он заговорил намного громче: – Конечно, мисс Кингсли. Вам я ни в чем не могу отказать. Берите тетю. Она вся ваша.
Это была интересная беседа о достопримечательностях Лондона и сельской местности, где лорду Фредерику нравилось рисовать. Но она ничем не взволновала Элиссанду. Нельзя сказать, что ей часто приходилось вести волнующие беседы, но в этом разговоре явно не было искры.
Лорд Фредерик не смотрел на нее так, словно он был голодным быком, а она – свежим ароматным стогом сена. Боже правый, с чего это она начала мыслить животноводческими категориями! В жизни такого не было. Лорд Фредерик был вежлив, предупредителен, но не выказывал никакого интереса к Элиссанде.
Она во всем винила лорда Вира, особенно когда он слишком быстро вернулся в той же испачканной одежде.
Его бесконечные рассуждения об овцеводстве, должно быть, смертельно наскучили лорду Фредерику, слышавшему их тысячи раз.
– Пенни, ты забыл переодеть панталоны, – спокойно проговорил лорд Фредерик.
– Вот оно! Представляешь, я поднялся в свою комнату и никак не мог вспомнить зачем.
Идиот!
– Может, вы попробуете еще раз? – предложила Элиссанда, скривив губы в улыбке и желая, чтобы все ее улыбки превратились в стрелы, и тогда бы в лорде Вире появилось больше дырок, чем в святом Себастьяне.
– Нет смысла, – картинно вздохнул лорд Вир. – Я опять забуду. Лучше уж я подожду, когда настанет время переодеваться для охоты. Как здесь с охотой, мисс Эджертон?
Почему он все время пялится на ее грудь? Этот человек еще ни разу не встретился с ней глазами.
– Боюсь, у нас нет охотничьих угодий, сэр.
Он так и не поднял глаз.
– Нет? Интересно... Ну, тогда мы, наверное, будем играть в теннис.
– Сожалею, но теннисного корта у нас тоже нет.
– А как насчет снаряжения лучников? Мне очень нравится стрелять из лука. Знаете, я отличный лучник!
Лорд Фредерик поежился.
– Учитывая слабое здоровье моей тети и трогательную заботу о ней моего дяди, у нас нет ничего, что создавало бы шум. Возможно, вы отправитесь на прогулку?
– Я уже гулял перед завтраком, разве вы не помните, мисс Эджертон? Ну ладно. Пожалуй, я могу удовлетвориться партией в крокет.
Как у него это получается? Как он может вести с ней беседу, в то время как его глаза устремлены на вырез ее платья?
– Приношу свои извинения. У нас нет необходимого для крокета оборудования.
– Невероятно! – Лорд Вир обозлился уже достаточно сильно, чтобы поднять сердитые глаза на ее лицо. – И чем же вы здесь занимаетесь, мисс Эджертон?
Она улыбнулась, заставив его на некоторое время ослепнуть.
– Я забочусь о больной тете, сэр.
– Это занятие, безусловно, достойно всяческого восхищения, но ужасно скучно. Неужели здесь вообще нет никаких развлечений?
Элиссанда сдержала улыбку. Маркиз докучал ей, словно камушек, попавший в туфлю.
– Скука не входит в дом, если... – Она замолчала, не договорив фразы, поскольку с улицы донесся звук подъезжающего экипажа. Господи, помилуй! – Прошу меня извинить, – сказала она и встала.
– Вы кого-нибудь ждете? – Лорд Вир направился к окну вслед за Элиссандой.
Она не ответила, едва не разрыдавшись от облегчения. Это не был ее дядя. Она не узнала экипаж. Не была ей знакома и угловатая женщина среднего возраста в синем дорожном платье, приехавшая в нем.
– Фредди, по-моему, это леди Эйвери, – проговорил лорд Вир.
Лорд Фредерик быстро подошел к окну и потеснил брата.
– Черт, что она здесь делает? – прорычал он и тихо выругался. Сообразив, что допустил бестактность, он обратился к Элиссанде: – Прошу меня простить, мисс Эджертон. Я не должен был говорить в таком тоне о вашей гостье.
Настоящий джентльмен!
– Вы можете говорить об этой гостье в любом тоне, поскольку я вижу ее впервые в жизни.
– Вы только взгляните! Она привезла багаж. Похоже, она собирается здесь задержаться! – воскликнул лорд Вир.
Лорд Фредерик в досаде ударил рукой по подоконнику и снова извинился перед Элиссандой.
– Все в порядке, – отмахнулась Элиссанда. – Но кто она такая?
Глава 6
Леди Эйвери была сплетницей.
Нельзя сказать, что Элиссанда ничего не знала о сплетнях. Миссис Уэбстер, живущая в деревне, любила поговорить о жене мясника, новом садовнике викария или зазнобе пекаря. Но леди Эйвери считала себя выше обычных провинциальных сплетниц, таких как миссис Уэбстер. Ведь она имела доступ в высшее общество.
После ее прибытия лорд Фредерик моментально скрылся. Элиссанда была в отчаянии.
По правде говоря, Элиссанда расстроилась еще до неожиданного появления леди Эйвери. Лорд Фредерик явно не думал просить ее руки, и ее время, столь же ограниченное, как интеллект лорда Вира, стремительно истекало.
Леди Эйвери повергла Элиссанду в смятение; немедленно устроив ей допрос с пристрастием относительно происхождения Дугласов и наотрез отказавшись поверить, что Элиссанда ничего не знает о семье дяди и лишь немногим больше о семье тети.
– Дугласы из Западного Чешира? – требовательно спросила леди Эйвери. – Вы определенно должны иметь отношение к ним.
Неужели эта дама записалась слушательницей в школу генеалогических исследований лорда Вира?
– Нет, мадам, я ничего о них не знаю.
– Это неслыханно! – фыркнула леди Эйвери. – Ну а ваша семья откуда? Эджертоны из Дербишира?
Ну, это по крайней мере ей было точно известно.
– Эджертоны из Камберленда, мадам.
Леди Эйвери нахмурилась:
– Эджертоны из Камберленда, Эджертоны из Камберленда... – забормотала она и спустя несколько секунд торжествующе воскликнула: – Вы внучка покойного Сесила Эджертона, так? От его младшего сына.
Элиссанда смотрела на нее во все глаза. Она-то решила, что компетентность леди Эйвери в светских слухах и сплетнях столь же высока, как познания лорда Вира в животноводстве.
– Да, сэр Сесил был моим дедушкой.
– Я так и думала, – удовлетворенно вздохнула леди Эйвери, – Разразился грандиозный скандал, когда ваш отец сбежал с вашей матерью. И какой печальный финал! Всего лишь через три года их обоих уже не было в живых!
В гостиную вошли леди Кингсли, мисс Кингсли и мисс Бичамп. Элиссанда внезапно встревожилась. История ее родителей была не только трагична, но и никак не подходила для хорошей компании. Об этом ей не уставал напоминать дядя. А что, если леди Эйвери решит раскрыть пикантные подробности всем присутствующим?
– Лорд Вир сказал, что его брат сбежал от вас со всех ног, леди Эйвери, – усмехнулась леди Кингсли и поприветствовала старую знакомую.
– Чепуха. Я уже вытянула все, что могла, из лорда Фредерика во время сезона. Сейчас ему нечего меня опасаться.
Мисс Бичамп села рядом с леди Эйвери.
– Так расскажите же нам скорее. Что именно вам удалось вытянуть из лорда Фредерика?
– Ну... – Леди Эйвери мастерски держала паузу. Ей бы позавидовали великие актрисы. – Он видел ее в июне, когда она была в городе, чтобы выдать замуж американскую наследницу мисс Ван дер Ваале. И вы не поверите, но они также встречались в Париже, Ницце и Нью-Йорке.
Все выглядели потрясенными, включая Элиссанду, которая с тревогой думала, о ком именно идет речь.
– Как? – воскликнула леди Кингсли. – А что об этом думает лорд Тремейн?
– Очевидно, ничего не имеет против. Мужчины ужинали вместе.
Леди Кингсли покачала головой:
– Чудны дела твои, Господи!
– Я спросила лорда Фредерика, – продолжила очень довольная всеобщим вниманием дама, – хорошо ли она выглядела, а он в ответ сказал, что она никогда не выглядела плохо.
– Ну надо же! – взвизгнула мисс Бичамп.
Боже, только не это!
– У лорда Фредерика есть невеста? – затаив дыхание, спросила Элиссанда.
– Извините, я забыла, что вы ничего не знаете, мисс Эджертон. У лорда Фредерика была связь с маркизой Тремейн. Весной девяносто третьего она решила развестись с мужем и выйти замуж за него. Конечно, это был бы скандал, но, как говорится, сердцу не прикажешь. Однако развод не состоялся. Она помирилась с мужем и забрала свое прошение.
– Бедный лорд Фредерик, – вздохнула мисс Кингсли, – он так страдал.
– Наоборот, он счастливчик! – поправила ее леди Эйвери. – Теперь он может жениться на симпатичной молодой девушке, к примеру, на мисс Эджертон, а не на разведенной женщине. Вы со мной согласны, мисс Эджертон?
– Не думаю, что в планах лорда Фредерика присутствует женитьба на мне, – ответила Элиссанда без ложной скромности, – но я действительно считаю, что для семьи лучше, когда у обоих супругов брак первый.
– Превосходно! – сказала леди Эйвери. – Моя дорогая мисс Эджертон, вы поняли существо проблемы. В этой жизни нельзя быть романтиком. Посмотрите на циников. Все они бывшие романтики.
– Вы считаете, что лорд Фредерик – циник?
– Нет, храни его Господь. Он все еще романтик, вы представляете? Вероятно, все же не каждый разочарованный романтик превращается в циника.
Какой хороший человек этот лорд Фредерик! Если бы только Элиссанде удалось привлечь его, заставить попросить ее руки, она бы любила его куда больше, чем бессовестная леди Тремейн.
Она бы стала лучшей женой на свете.
Виру следовало находиться в доме. Но когда Фредди пришел и позвал на прогулку, он не смог отказаться. Они долго гуляли, покатались на лодке по одному из озер, которых так много на севере Шропшира, и пообедали в деревенской гостинице.
– Я возвращаюсь, – сказал, покончив с едой, Вир. Он встал из-за стола, потянулся и зевнул. Ему следовало узнать инструкции, которые им направил Холбрук, и согласовать с леди Кингсли свои действия с Наем. Его было необходимо как-то провести в дом, а потом вывести. – Хочу спать. Этой ночью я спал очень плохо.
– Кошмары? – полюбопытствовал Фредди, направляясь за Виром.
– Нет, кошмары стали сниться намного реже. – В последний год обучения в Итоне Фредди приходилось почти каждую ночь приходить в комнату брата, чтобы разбудить его. – Ты можешь остаться, если хочешь. Я найму экипаж.
– Я иду с тобой, – спокойно ответил Фредди.
А Вир ощутил укол вины. Не было никаких сомнений в том, что Фредди предпочел бы оставаться вне дома весь день. Леди Тремейн была уже почти забыта, но леди Эйвери не позволяла слухам угаснуть. Однако Фредди всегда считал своим долгом сопровождать Вира, когда они были в незнакомом месте.
Вир похлопал брата по плечу:
– Тогда пошли.
Возвратившись в дом, маркиз обнаружил нетерпеливо поджидающую его леди Кингсли. Пай должен был приехать незадолго до начала ужина. Было решено, что Вир впустит его через дверь, которая вела из библиотеки на террасу в восточном крыле дома. Там менее вероятно встретить слуг.
– А что мы будем делать после того, как мне придется отпустить мисс Эджертон вечером, если Най еще не закончит работу?
– Я что-нибудь придумаю.
– Что бы вы ни сделали, постарайтесь не пожалеть об этом впоследствии,– сказала мудрая женщина.
Не прошло и двадцати четырех часов с тех пор, как маркиз впервые увидел мисс Эджертон. Неудивительно, что леди Кингсли еще не забыла, как странно он себя вел. Зато Виру казалось, что миновали годы.
– Я буду осмотрительным, – холодно сказал он.
Вир знал о планах мисс Эджертон и потому, закончив разговор с леди Кингсли, отправился на поиски брата. Он нашел его и, конечно, мисс Эджертон в столовой. Фредди смотрел в объектив своего фотоаппарата, а мисс Эджертон, одетая в очаровательное платье абрикосового цвета, с обожанием смотрела на Фредди.
Огонь страсти в ее глазах почти угас, когда она заметила маркиза.
Вир постарался справиться с рвущейся наружу язвительностью.
– Мисс Эджертон. Фредди.
Фредди потянул большую медную кнопку в верхней части фотоаппарата, чтобы взвести затвор.
– Привет, Пенни. Ты уже выспался? Прошло только три четверти часа. – Он бросил взгляд на часы.
– Я отлично поспал. А вы что тут делаете?
– Мисс Эджертон любезно разрешила мне сделать несколько фотографий этой картины. И я воспользовался ее разрешением.
– Со стороны мисс Эджертон было бы неучтиво отказать тебе в такой малости, – усмехнулся Вир.
Элиссанда одарила его ответной улыбкой.
– Разумеется. Кстати, я никогда раньше не видела фотоаппарата.
– Зато я видел их множество, – пренебрежительно сообщил Вир. – И все они делают одно и то же. Кстати, мисс Эджертон, мисс Кингсли просила передать, что дамы ждут вас в саду.
– Да? Вы уверены, лорд Вир?
– Абсолютно. Я ее видел всего лишь три минуты назад в розовой гостиной.
Он действительно видел мисс Кингсли меньше трех минут назад в розовой гостиной. Она играла в нарды с Конрадом, своим обожателем, и явно не собиралась никуда идти. Но к тому времени как мисс Эджертон это поймет, будет уже слишком поздно. Вир уже сумеет увести Фредди подальше от ее цепких пальцев.
– Ей очень хотелось, чтобы вы были с ними, – добавил маркиз.
– Тогда мне лучше спуститься в сад, – с явной неохотой проговорила мисс Эджертон. – Спасибо, лорд Вир. Извините меня, лорд Фредерик.
Маркиз наблюдал за ней с неослабевающим вниманием. У дверей Элиссанда оглянулась, но Фредди был целиком поглощен фотографированием. Зато она встретилась взглядом с Виром, который, мысленно поздравив себя с удачной выдумкой, немедленно уставился на ее грудь. Элиссанда быстро вышла.
– Как ты относишься к партии в снукер [7]7
Вид бильярдной игры.
[Закрыть], братишка?
Конечно, лорд Вир ошибся. В этом можно было не сомневаться.
Мисс Кингсли и мистер Конрад, весело фыркая, заверили Элиссанду, что ей не о чем беспокоиться. Вероятно, кто-то другой попросил лорда Вира передать ей сообщение, а тот, как обычно, все перепутал. У него, мягко говоря, не слишком хорошая память. Он зачастую забывает не только, кто его попросил передать сообщение, но и кому оно предназначалось.
Мисс Кингсли была настолько добра, что встала и предложила прогуляться по саду, если у той есть настроение, Элиссанда, у которой никогда не было настроения слоняться без дела, и тем более сейчас, тепло поблагодарила милую девушку, извинилась за вторжение и предложила мисс Кингсли и мистер Конраду продолжать игру.
К моменту возвращения Элиссанды в столовую лорда Фредерика там уже не было. Спустя пятнадцать минут она обнаружила его в бильярдной, но там было полно мужчин. Похоже, в бильярдной собрались все гости, за исключением мистера Конрада.
– Мисс Эджертон, вы хотите поиграть с нами? – жизнерадостно воскликнул лорд Вир.
Остальные джентльмены тихонько посмеивались. Даже не имея никакого опыта общения, Элиссанда поняла, что не должна принимать это предложение. У лорда Фредерика может сложиться неверное впечатление о ее характере и привычках.
– Благодарю вас, сэр, – сказала она, искренне надеясь, что голос ее звучит весело и беззаботно. – Не стану вам мешать. Я просто шла мимо.
Впереди еще ужин, во время которого лорд Фредерик будет сидеть рядом с ней.
Следующий удар был нанесен ей именно во время ужина. Леди Кингсли по-новому рассадила гостей за столом, и лорд Фредерик оказался через три стула от нее. Это было ужасным разочарованием.
Элиссанда почти ничего не ела. Прошел целый день, а она ни на шаг не продвинулась к цели. А возвращение дяди с каждым часом становилось все ближе и ближе. У нее по спине побежали холодные мурашки, и этот холод не могли изгнать ни теплая одежда, ни огонь камина.
Единственным плюсом оказалось то, что лорд Вир тоже сидел далеко от нее. Впрочем, такое положение было удачным и для него. Если она еще раз увидит, как он пялится на ее грудь, непременно опустит ему на голову вазу.
После ужина вся компания играла в шарады почти до десяти. Когда дядя был дома, в это время Элиссанда обычно желала ему спокойной ночи и с облегчением удалялась в свою комнату. Прошлым вечером дамы, утомленные приключением с крысами, разошлись примерно в это же время. Однако сегодня лорд Вир решил все изменить.
– Еще очень рано, – заявил он. – Давайте поиграем во что-нибудь еще.
– Да, с удовольствием! – немедленно подхватила мисс Кингсли. – Можно, тетя? Ну пожалуйста!
Леди Кингсли явно колебалась.
– Да ладно вам, леди Кингсли, – вмешался лорд Вир. – Нет же никакого закона, повелевающего всем леди быть в своих комнатах, когда часы бьют десять.
Элиссанда заскрипела зубами. Она теперь занималась этим всякий раз, когда лорд Вир давал о себе знать.
– Совершенно верно, – добавила свой голос мисс Бичамп. – Мы должны поиграть во что-нибудь еще.
– Здесь не я решаю, – сказала мисс Кингсли. – Не забывайте, что все мы пользуемся гостеприимством мисс Эджертон.
Умоляющие взгляды обратились на Элиссанду. Понятно, что она не могла отказать.
– Конечно, мы можем еще поиграть. Но во что?
– Как насчет «Передай пакет»? – спросила мисс Мельбурн.
– Но мы же не приготовили пакет, – резонно заметила мисс Дюваль. – Давайте поиграем в «Пятнистую корову».
– От «Пятнистой коровы» у меня начинается мигрень, – пожаловался лорд Вир. – Я никогда не могу запомнить, у кого сколько пятен. Давайте выберем что-нибудь попроще.
– Может быть, «Сардины»? – предложил мистер Кингсли.
– Это уж точно нет, Ричард, – твердо сказала его тетя. – Никто не будет бегать по дому и беспокоить миссис Дуглас.
– Я знаю! – воскликнула мисс Кингсли. – Давайте играть в «Кричи, свинка, кричи».
Мистер Конрад поддержал идею, к нему присоединился и лорд Вир. Остальные гости тоже согласились.
– Ладно, – сказала леди Кингсли. – Не стану утверждать, что я это одобряю, но полагаю, что в присутствии леди Эйвери и моем вы ничего ужасного не натворите.
Юные леди захлопали в ладоши. Джентльмены стали расставлять стулья. Элиссанда, не знавшая салонных игр, тихо спросила мисс Бичамп:
– Как играют в эту игру?
– О, это очень просто. Мы все садимся в кружок. Один игрок с завязанными глазами становится в центр круга. Это фермер, все остальные – свинки. Кто-нибудь поворачивает фермера три раза, и тот направляется к свинке и садится ей на колени. Свинка кричит, а фермер должен угадать, кто это. Если ему это удается, свинка становится фермером, если нет, все повторяется.
– Понятно, – вздохнула Элиссанда. Неудивительно, что леди Кингсли понадобилась вторая компаньонка. Когда вместе собирается так много незамужних девушек и неженатых юношей, и все они время от времени садятся друг другу на колени, всякое может случиться.
Мистер Уэссекс вызвался быть первым фермером. Мистер Кингсли завязал ему глаза и завертел – не три раза, а целых шесть. Уэссекс, изрядно выпивший за ужином, едва удержался на ногах. Он зашатался, споткнулся и устремился в сторону мисс Кингсли. Та завизжала и выставила вперед руки, чтобы не дать ему врезаться в нее. Уэссекс специально навалился всем весом на ее руки. Мисс Кингсли снова завизжала. Остальные девушки захихикали. Уэссекс неожиданно перестал шататься, повернулся и сел ей на колени.
– Все в порядке, моя милая свинка, а теперь хрюкни для меня.
Все засмеялись, кроме Элиссанды. Одно дело – услышать описание игры, и совсем другое – увидеть ее своими глазами. Ее ошеломило, как свободно общаются мисс Кингсли и мистер Уэссекс. Атмосфера в гостиной стала чуточку непристойной. Это ее огорчило, но одновременно вызвало острое любопытство.
Мисс Кингсли завизжала еще раз.
– Пожалуй, я знаю эту маленькую свинку. Но какая-то часть меня хочет пока еще остаться фермером. – Мистер Уэссекс скрестил ноги и вздохнул: – Дилемма, опять дилемма... Мисс Кингсли тихонько хихикнула. Мистер Конрад ревниво заявил, что другим тоже хочется побыть фермерами. Мистер Уэссекс сдался и назвал мисс Кингсли, ставшую следующим фермером. Та, покрутившись в центре круга, очень точно уселась на колени мистера Конрада и оставалась там значительно дольше, чем того требовала игра.
Это же... непристойно.
Почему же леди Эйвери и леди Кингсли позволяют молодежи так себя вести? Но они позволяли. Обе дамы сидели за Элиссандой, вдали от играющих. Леди Эйвери оживленно, как всегда, рассказывала:
– ...много лет назад, играя в «Сардин», она пряталась, а он нашел ее и вместе с ней влез в шкаф. Уж не знаю, то ли они считали это убежище недоступным для других или забыли обо всем на свете, но стоило посмотреть, в каком состоянии была их одежда, когда я открыла дверцы шкафа. Конечно же, им пришлось срочно пожениться. – Леди Эйвери мечтательно вздохнула. – Мне всегда нравилась эта добрая старая игра.
Элиссанда едва не завопила, когда кто-то неожиданно плюхнулся ей на колени. Это была мисс Бичамп, которая безостановочно хихикала, словно надышалась веселящего газа.
– Я точно знаю, что это не джентльмен, – выдавила она между бурными взрывами смеха.
– Откуда вам это известно? – заинтересовался лорд Вир.
Элиссанда закатила глаза.
– Глупый вопрос, сэр. Это само собой разумеется. Моей спине очень удобно. Уверена, что этой свинке даже не надо кричать, чтобы я ее узнала. Такая восхитительная грудь есть только у нашей хозяйки. Мисс Эджертон, это вы? Я права?
Пришлось Элиссанде ответить:
– Да, вы правы, мисс Бичамп.
Мисс Бичамп вскочила и сдернула повязку, закрывавшую ей глаза!
– Я так и знала!
Теперь повязка оказалась на глазах Элиссанды. Ее повернули на четыре с половиной оборота в одну сторону и потом на два оборота в другую. Так что она примерно представляла свое положение.
Прямо напротив нее сидел лорд Вир. В его сторону уж точно идти не стоит. Она неуверенно повернулась направо. Еще немного. Может быть, еще чуть-чуть? И тогда она окажется на коленях у лорда Фредерика?
Элиссанда не знала, что почувствует, сидя у него на коленях. Но если ей вообще нужно было сесть к кому-то на колени, пусть это будет лорд Фредерик.
Она медленно двинулась в выбранном направлении, вытянув вперед руки. Но, сделав несколько маленьких шажков, остановилась. Затрещали дрова в камине. Звук доносился сзади. Значит, она выбрала неверное направление.
Элиссанда повернула немного левее. Прямо перед ней кто-то свистнул. Справа хихикнула женщина. Мисс Кингсли? Если она направлялась к лорду Фредерику, мисс Кингсли вроде бы должна была сидеть левее?
Она вернулась на шаг назад. Где она теперь? Снова в центре круга? Она сделала еще два шага и споткнулась о чьи-то ноги.
Испугаться и упасть она не успела, потому что чьи-то сильные руки ухватили ее за талию и поставили прямо. Руки были определенно мужскими. Элиссанда не могла назвать себя хрупкой и легкой, как птичка, поэтому сидевшие в кругу девушки не могли бы с такой легкостью справиться с ее весом.
– Спасибо, – сказала она.
Мужчина не ответил. Зато откуда-то сбоку заговорила леди Эйвери:
– Ну нет, мисс Эджертон. Вы не можете просто так уйти. Вы шли прямо к нему. И не спорьте, сэр. Она направлялась к вам. Вы не имеете права переориентировать ее.
Леди Эйвери находилась в движении. Вероятно, она прохаживалась взад-вперед по комнате, и потому Элиссанда никак не могла определить, откуда доносится ее голос. Она застыла, не зная, что делать.
– Ну же, сэр, вы хорошо знаете, что надо делать.
Очевидно, мужчина действительно это знал, потому что он поднял ее, словно котенка, и усадил не на колени, а на стул между своими ногами.
Элиссанда судорожно сглотнула. Ей еще не приходилось находиться так близко к мужчине, да к тому же прижиматься к нему бедрами. От него исходила сильная энергетика, и у Элиссанды появилось ощущение, что его мускулистое тело поглотит ее тело, если она не поостережется.
Она вытянула руки, желая нащупать подлокотники кресла, но накупала только его руки, мягкие и теплые, уже занявшие подлокотники. Она отдернула руки, на мгновение сильнее прижавшись к его груди.
Приходилось признать, что она ошиблась. Речь не шла о том, что его тело поглотит ее тело. Оно уже это сделало. Мужчина был вокруг нее. Везде. Она каждой клеточкой своего тела ощущала его присутствие, суетясь и мямля, не в силах относиться к столь тесному контакту с легкомысленным безразличием, как другие.
Он снова коснулся ее, посадив прямо. Или отодвинул ее от своей груди?
Возможно, в конце концов, Элиссанде удалось наткнуться на лорда Фредерика. Он мог, она это чувствовала, сохранить достоинство и думать о приличиях среди всеобщего легкомыслия. На него можно было положиться.
Сообразив, что нижние части их тел все еще соприкасаются, и довольно-таки тесно, Элиссанда сделала попытку отодвинуться.
И едва не свалилась со стула. После этого она поспешно подвинулась обратно. К нему.
На этот раз она некоторое время не могла даже вздохнуть. Ее ягодицы прижимались... То, к чему они прижимались, было твердым и пульсирующим.
Щеки Элиссанды стали пунцовыми. Разум, казалось, окончательно покинул ее. Она не могла думать, говорить, и была не в силах пошевелить даже пальцем.
И снова мужчина взял инициативу в свои руки. По-хозяйски обхватив ее за талию, он слегка приподнял ее и опустил, теперь уже к себе на колени.
Но все равно он был непозволительно... восхитительно близко. Их бедра разделяли лишь несколько слоев ткани. Интересно, кому пришла в голову мысль избавиться от турнюров?
– Что... что я должна теперь делать? – хриплым шепотом спросила Элиссанда.
– Скажите: «Кричи, свинка, кричи!» – ответил кто-то. Элиссанда не смогла себя заставить сказать эту нелепость мужчине, на коленях которого сидела. При нормальных обстоятельствах это было бы смешно, но сейчас оказалось ужасно. Она обязана догадаться без подсказок.
Мужчина был довольно высок. Значит, это не мистер Кингсли. Скорее всего, это и не мистер Уэссекс, который предпочитает одеколон с очень резким запахом. От мужчины за ее спиной пахло только отличным табаком и пудрой после бритья.
– Кажется, мисс Эджертон очень понравилось на коленях у этой свинки, – хихикнула мисс Бичамп.
Голос был очень близко. Очевидно, мисс Бичамп сидела слева от нее. А справа от мисс Бичамп...
– Лорд Вир, – пробормотала Элиссанда.
И немедленно вскочила. Он захлопал в ладоши даже раньше, чем она успела снять повязку.
– Как вы меня узнали? – спросил он, продолжая хлопать в ладоши и так очаровательно улыбаясь, что даже Элиссанда, имевшая богатый опыт неискренних улыбок, позавидовала. – Я же не издал ни звука.
– Догадалась, – тихо сказала она.
Мисс Бичамп была права. Ей на самом деле понравилось удивительное, незнакомое, пугающее, но отнюдь не неприятное ощущение в его объятиях. Но теперь она чувствовала себя ужасно, словно ее предало собственное тело.
Она запомнила мягкую шелковистость его волос, которых коснулась, завязывая на нем повязку, твердость мускулистых рук, за которые ухватилась, чтобы не дать ему упасть.
Игра продолжалась еще долго и завершилась в одиннадцать часов, когда мисс Бичамп уверенно расположилась на коленях у лорда Вира и они оба весело расхохотались, словно еще никогда не проводили время так хорошо.
В половине первого ночи Элиссанда наконец покинула комнату леди Кингсли, которая споткнулась, поднимаясь по лестнице вместе с Элиссандой, и та поддержала ее, не дав упасть. Воспитанная дама ни на что не жаловалась, но мисс Кингсли шепнула Элиссанде, что тетя временами страдает от жесточайших мигреней и, вероятно, почувствовала себя плохо после шумного вечера.
Поэтому Элиссанда и мисс Кингсли сидели с леди Кингсли, пока та не заснула. Затем Элиссанда проводила отчаянно зевающую девушку в ее комнату. Она и сама зевала, спеша к комнате тети Рейчел.
В очередной раз зевнув, она застыла, так и не закрыв рот. В доме кто-то пел. Причем полное отсутствие смысла в совершенно нелепой песне исполнитель компенсировал неподдельным чувством.
– «Папа не купил мне щенка, гав-гав, гав-гав! Папа не купил мне щенка, гав-гав, гав-гав! Зато он купил мне кота, мяу-мяу. А я всегда хотел щенка, гав-гав, гав-гав, гав-гав!»
Элиссанда повернула за угол. Конечно, это лорд Вир. Он пританцовывал у стены как раз напротив комнаты тети Рейчел.
– «У нас было две собаки, большие симпатяги, но папа продал их, сказав, что они дворняги».
Элиссанда в очередной раз скрипнула зубами.
– Лорд Вир, прошу вас, угомонитесь, вы всех разбудите.
– Ах, это вы, мисс Эджертон. Рад вас видеть.
– Уже поздно, сэр. Ложитесь спать.
– Спать? Что вы, мисс Эджертон, ни в коем случае. Ночь создана для песен. Разве я не прекрасно пою?
– Вы поете замечательно, но вы не можете петь здесь. – Где же лорд Фредерик? Почему он не спешит ей на выручку?
– А где мне петь?
– Если вам необходимо петь, выйдите во двор.
– Что ж, полагаю, это справедливо. – Он сделал несколько шагов и подошел к двери кабинета ее дяди. Элиссанда рванулась за ним и ухватила за руку:
– Что вы делаете, лорд Вир?
– Иду во двор.
– Это не та дверь, лорд Вир. Здесь кабинет моего дяди.
– Да? Вы уж простите меня, мисс Эджертон. Поверьте, я обычно не делаю так много ошибок. Обычно чувство направления меня никогда не подводит.
И это, безусловно, так. Или нет?
– Окажите любезность, проводите меня до входной двери, мисс Эджертон.
Элиссанда вздохнула:
– Конечно, следуйте за мной, милорд. И прошу вас, соблюдайте тишину, пока мы находимся в доме.
Лорд Вир больше не пел, но это вовсе не значило, что он соблюдал тишину. Напротив, он говорил, ни на секунду не закрывая рта:
– Вам понравилась игра «Кричи, свинка, кричи»?
– Я никогда не проводила время лучше.
– А я всегда буду помнить, как было приятно почувствовать вашу попку у себя на коленях.
Элиссанда вовсе не собиралась хранить память о твердой части его тела, упиравшейся ей в поясницу, и презирала себя за то, что воспоминание заставило ее покраснеть. Как она могла испытывать к этому недоумку хоть какие-то чувства? Его глупость столь велика, что должна ощущаться даже при легком касании. Она как болезнь. Лихорадка. Лепра.
Элиссанда прибавила шаг. Маркиз не отставал.
– Как вы считает, почему ощущение вашей попки на коленях было приятнее, чем, к примеру, попки мисс Мельбурн?
Если бы Элиссанда хотя бы на мгновение заподозрила намеренную вульгарность, она бы, безусловно, дала ему пощечину. Но ведь нельзя ударить блаженного. Или ребенка. Или собаку.
– Вероятно, потому, что моя попка в два раза больше попки мисс Мельбурн, – сообщила она.
– Да? Чудесно. Я как-то об этом не подумал.
Они подошли к входной двери. Элиссанда открыла ее и вместе с маркизом вышла из дома. Как только они остановились, Вир запел. Элиссанда повернулась, чтобы вернуться в дом.
– Нет-нет, мисс Эджертон, вы не можете уйти. Позвольте мне спеть для вас. Я настаиваю.
– Но я устала.
– Тогда я буду петь под вашими окнами. Разве это не романтично?
Заткнуть бы уши, но чем?
– Хорошо, тогда я останусь и послушаю.
Он пел бесконечно. За это время улитка вполне могла заползти на Монблан, а Атлантида – всплыть и затонуть снова.
Ночью на улице было ветрено и прохладно. Элиссанда дрожала. Ее голые руки и плечи покрылись гусиной кожей. Но маркиз все пел. Даже ночное небо не пожелало ей помочь и выдавить из себя дождь, чтобы загнать певца в дом. В то же время небо было затянуто облаками, и было невозможно предложить маркизу молча посмотреть на звезды.
