Текст книги "Дары любви"
Автор книги: Шэрон Шульц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)
Глава пятая
Анна стояла и смотрела на большой деревянный стол, заполнявший пространство мастерской. Не сдерживая текущих слез, девушка поправила шерстяные одеяла, покрывающие тела погибших стражников.
Труди выложила на стол два савана.
– Это не ваше дело, госпожа. Мы вам служим, а не вы – нам. Особенно в подобных делах. Аббат не похвалит нас, если узнает, что… – Она глубоко вздохнула, вытерла слезы и сняла с углей железный чайник. – Нед – мой муж, госпожа, – твердо произнесла Труди. Она налила воду в ушат, поставила его на стол. – Мне предстоит нелегкая и печальная работа. Но это моя забота – подготовить Неда к похоронам.
Анна подняла на нее глаза и встретилась с пристальным взглядом женщины. Труди оказывала последнюю услугу своему мужу. И даже ради успокоения собственной совести Анне не следовало разлучать Труди с мужем в эти последние часы.
Девушка быстро обошла стол и остановилась, чтобы успокоить бьющееся сердце. Помедлив над телами, девушка заставила себя поднять край другого покрывала.
– А как же Пол? У него нет жены, которая уберет его в последний путь. Неужели просто смотреть, как старушка-мать больными руками обмывает единственного сына? Или как его осиротевшие дочки, совсем еще малышки, будут смывать кровь с его тела?
Анна откинула покрывало в сторону и, свернув, положила в ноги Пола. Больше всего сейчас ей хотелось убежать из своей мастерской. Живот свели болезненные судороги. Дрожащими пальцами Анна коснулась закрытых глаз Пола, бледного вялого лица.
В видениях Анны никогда не было запаха смерти, косившей людей, никогда не было горя и боли. Но сейчас, разгибая руки Пола, Анна чувствовала, как что-то безжалостно сжимает се сердце.
Она больше не плакала, ведь слезы ничего не изменят. Вместо бесполезных рыданий надо делать то, что должна. Подняв глаза на Труди, девушка встретила ее сочувствующий взгляд.
– Не позволю его семье увидеть Пола в столь ужасном виде. Пусть запомнят его таким, каким он был при жизни. Позволь мне сделать это, ведь он отдал за меня свою жизнь.
Труди кивнула.
– Что ж, госпожа, ваша помощь им не помешает.
Внезапно у открытой двери послышались шаги. Труди недоуменно пожала плечами в ответ на вопросительный взгляд Анны и продолжила свою скорбную работу, а девушка пошла к двери. Кто бы это ни был, она заставит его уйти.
Но сердце Анны упало, когда она увидела, что младшая дочь Труди, Элла, привела Бесс, Уильяма и Свена Сивардсона.
Девушка вышла навстречу им и захлопнула за собой дверь.
Бесс порывисто обняла Анну.
– Что с вами, Анна? – И, не дождавшись ответа, Бесс отступила от нее и заглянула ей в лицо. – Уильям сказал про нападение. Вы ранены, но молчите? По словам Эллы, я поняла, что с вами не все в порядке. Что стряслось, милое дитя?
Сочувствие – последнее, в чем нуждалась сейчас Анна. Если это продолжится, она превратится в лужу слез.
– Со мной все в порядке, Бесс, – строго начала Анна. Но, увидев на лице Бесс гримасу боли, девушка поняла, что оскорбляет ее. – Простите меня, Бесс. Мне пришлось так трудно. Всем нам…
– Не надо извиняться, госпожа, – кивнула Бесс. – Труди прислала Эллу, и та сказала, что вы хотите сделать что-то нехорошее… – Бесс ждала ответа, вопросительно вздернув брови.
Нехорошее? Что Труди имела в виду? Пока Анна соображала, Бесс направилась к закрытой двери.
– Не входите туда, – крикнула Анна, обгоняя Бесс, чтобы закрыть дверь. Но было уже поздно: Элла проскочила мимо женщин и, приоткрыв дверь, скользнула в узкую щель. Дверь тут же захлопнулась за ее спиной. Анна остановилась перед Бесс, загораживая ей вход. – Я должна подготовить Пола в последний путь.
Уильям и Свен догнали женщин при последних словах Анны.
– Дитя, у тебя доброе сердце. Мать Пола оценит эту помощь, правда, Бесс? – Приобняв жену рукой, Уильям оттеснил ее от дверей.
Анна благодарно улыбнулась Уильяму. Но как заставить их уйти поскорее? Чем дольше Анна тянула, тем больше боялась предстоящего ей. Молящими глазами смотрела она на Уильяма, надеясь, что тот поймет ее немую просьбу.
Бесс вырывалась из рук Уильяма, но он не отпускал ее.
– Анна не обязана…
– Госпожа делает это не одна. Ей помогает Труди. Она ведь там, правда? – Он кивнул в сторону мастерской.
– Да, она готовит тело Неда. Уильям обернулся к Сивардсону.
– Женщинам нужно будет немного помочь… поднять и переложить тела. Вы не останетесь с ними? Боюсь, не управиться им одним.
Что это он такое говорит?
– Нет, – запротестовала Анна, – мы справимся сами.
– Конечно же, я помогу, госпожа Анна, – ответил Сивардсон, словно не слыша ее протестов. Но в его голосе Анна чувствовала удивление не меньшее, чем у нее от просьбы Уильяма.
– Вот и спасибо. Как управитесь, возвращайтесь к нам отдыхать.
Бесс была недовольна решением мужа, но он объяснил, что ее помощь понадобится раненым. Женщина бросила прощальный взгляд на Анну и позволила Уильяму увести себя.
Анна в нерешительности стояла у двери. Что теперь делать? Как Уильям и Бесс могли уйти и оставить ее наедине с Сивардсоном? Это так не похоже на их обычную заботу о ее безопасности. Не то чтобы в Мюрате бывало много гостей, но…
Анна вдруг взглянула на Свена Сивардсона со стороны. Молодой, сильный, красивый, он был выше и крупнее монахов из аббатства или мужчин Мюрата. И ему – Анна осознала это особенно ясно, – известны радости жизни, совершенно чуждые ей.
Ошеломляющее открытие.
Сивардсон взглянул на девушку. Анну окатило таким жаром, что было удивительно, как она не растаяла!
– Молодая госпожа, вам нет нужды бояться меня, – заговорил Свен, и голос его звучал успокаивающе. – Ручаюсь, я неопасен. Если вы предпочтете, чтобы я ушел, я немедленно отправлюсь к Уильяму, поскольку никого больше здесь не знаю.
– Нет, милорд. Останьтесь.
Он задержится в деревне всего на один день. Конечно, невозможно находиться под его обаянием несколько часов подряд. Но пусть встреча с Сивардсоном останется в ее памяти волнующим приключением, которым она постарается насладиться.
Откуда у нее эти глупые мысли! Особенно памятуя о печальных обстоятельствах их знакомства. Анна сцепила пальцы, чтобы не было видно бившей се дрожи, и напомнила себе о предстоящем. Помогло. На время, по крайней мере.
– С вашей стороны было очень любезно согласиться на просьбу Уильяма, лорд Сивардсон. Хотя, говоря по чести, я не понимаю, зачем просить гостя заниматься этим печальным делом. – Анна открыла дверь. – Будьте уверены, мы с Труди оценим вашу помощь.
Свен вошел вслед за Анной. Он не удержался от любопытства и огляделся. Комната была большой, ненамного меньше, чем в доме его родителей. Огромный очаг располагался в одном ее конце. Вокруг множество полок, столов, странного вида инструментов. И невероятное количество светильников свисало со стропил, особенно над массивным столом в центре.
Для чего предназначена эта комната?
Анна подвела Свена к столу, где Труди склонилась над телом мужа. Второй покойник лежал на дальнем конце стола. Запачканное кровью покрывало было аккуратно свернуто в его ногах.
Труди взглянула на вошедшего.
– Лорд Сивардсон пришел помочь нам, – объяснила Анна, потом взяла чайник со скамьи и понесла к очагу.
– Спасибо за помощь, милорд.
– Что надо делать? – спросил он.
– Пока ничего, милорд. – Труди приглаживала волосы Неда. – Но как только я обмою тело, поможете поднять его и уложить на полотно. – Она отерла слезы краем рукава. – Вот госпоже может больше понадобиться ваша помощь, – и Труди кивнула в сторону Анны.
– Позвольте мне, – сказал Свен, забирая из рук Анны полный чайник и ставя его на угли.
Анна пододвинула к очагу два высоких табурета и указала на один из них мужчине. Он сел. Анна прошептала:
– Думаю, Труди хочется побыть в одиночестве. Я предложила помочь ей, но она отказалась. Говорит, что все сделает сама. – Подобрав юбки, Анна устроилась на табурете. – Хочу подождать, пока она закончит, а потом позабочусь о Поле.
– Должно быть, тяжело терять мужа, – тихо сказал Свен. – Всегда трудно, когда уходят наши близкие. – Трудно? Невыносимо! Есть потери, которые приносят боль неизлечимую. Во имя всех святых, что это с ним, когда он научился говорить банальности?!
Похоже, это началось со времени знакомства с Анной де Лимож. Его разум туманился всякий раз, когда они оставались наедине. Таких проблем с женщинами у него не возникало уже очень давно.
Анна еще раз взглянула на Труди и перевела взгляд на Свена.
– Теперь, я вижу, как это трудно. Странный ответ. Возможно, она никогда не теряла близких. Если это так, то ей очень повезло.
На мгновение Анна опустила веки, а когда подняла их, Сивардсон готов был поклясться, что в янтарных ее глазах стыла боль.
А может, он ошибся.
– Наверное, глупо греть воду, если Пол уже не чувствует, но я все равно делаю это, – заговорила Анна. Ее голос немного дрожал. Она соскользнула с табурета, взяла кочергу и помешала угли. – Я хотела уберечь его мать и дочерей от горя, но вряд ли у меня это получится.
– Добрый поступок. Немногие леди так заботятся о своих крестьянах. Они поручают это своим слугам.
– Леди? Слуги? Почему у меня должны быть слуги?
И в самом деле, почему?
– Разве Мюрат не принадлежит вам?
Анна коротко рассмеялась, а затем, спохватившись, зажала рот руками и виновато обернулась к Труди, но женщина даже не подняла головы.
– Мне жаль вас разочаровывать, – искренне пробормотала Анна. – И я не смеюсь над вами, милорд, правда. Видимо, Уильям ничего не рассказал про нашу жизнь здесь, в Мюрате.
– Нет. Он не успел. Прибежала Элла. – Свен поднялся, чтобы ближе заглянуть в ее искрящиеся смехом глаза. – Но вы имеете свою стражу, Уильям и все остальные величают вас госпожой. Правда, вчера вечером Уильям сказал…
– …что я принадлежу аббатству. Это так. Отец Майкл, аббат, ценит меня очень высоко. – Она взяла Свена за руку. И таинственный поток энергии заструился по замкнутому кольцу их пожатия, пока девушка вела Сивардсона к огромному, окованному железом сундуку. Свен ощутил настоящую боль, когда Анна отпустила его ладонь. Девушка сняла с пояса связку ключей. – Позвольте мне рассказать, в чем заключается моя ценность для аббатства святого Стефана, и все объяснить.
Ключ легко повернулся в скважине. Анна подняла крышку и заглянула внутрь.
Крест, который она высоко подняла обеими руками, сверкал в лучах солнечного света, струящегося сквозь приоткрытую дверь. Из чистого золота с разноцветными вставками, он был размером с локоть в высоту и весил не меньше чайника с водой, но Анна держала его с такой изящной непринужденностью, словно насмехалась над предложением Сивардсона помочь ей.
Анна несколько мгновений рассматривала крест, потом внимательно взглянула на Свена.
– Он предназначен для алтаря в личной часовне короля Джона, – с простодушной гордостью сказала девушка. – Это самая моя прекрасная работа. В рисунках больше деталей, чем в других, что я делала прежде, а цвета… – Она улыбнулась. – Цвета такие глубокие и сочные, словно их создал сам Бог… Хотя отец Майкл предупреждал, что я не должна столь высокомерно сравнивать себя с Господом.
Свен покачал головой. Крест, безусловно, великолепен, но он не может сравниться с очарованием Анны.
– Вы обещали объяснить.
– Здесь, в Мюрате, я больший слуга, чем кто-либо еще, милорд. Этот крест – мое создание. Его образ, порожденный моим разумом, сотворен моими руками во славу Бога и аббатства святого Стефана. – Ее пальцы с неосознанной нежностью поглаживали крест. – Жизнь в деревне устроена так, чтобы я могла заниматься своей работой. Мюрат и его люди, я и моя работа – все принадлежит аббатству волей Господа.
Глава шестая
Слова Анны вызвали в Свене безотчетное раздражение. Неужели она не понимает, какой жизнью живет?
Наверное, нет. В ее голосе звучат смирение и гордость, а не горе или боль. И все же, все же…
– А где ваша семья? Вы тоскуете по ним? Анна опустила веки, пряча глаза.
– Я живу здесь слишком давно, и сейчас редко думаю о родных. – Она закрыла крестом лицо. – Работа важнее чувств отдельного человека.
Слова и голос девушки источали тоску одиночества, но Свену почему-то показалось, что она не осознает это. Но кто он, чтобы осуждать се жизнь? Особенно, вспоминая собственную судьбу…
И если для Анны главное в жизни – ее ремесло, ему совсем нетрудно похвалить ее талант.
– Чудесная работа. Прекрасная, – согласился Сивардсон, протягивая ладонь к кресту. Но далеко не такая прекрасная, как ты.
Его пальцы ненадолго прикоснулись к кресту. Полированный металл сверкал огнем, но пальцы ощущали только безжизненный холод. Крест был вещью, и больше ничем.
Но стоит поднять руку к лицу Анны, и он почувствовал бы тепло и жизнь. Если провести ладонью, но расплавленному золоту ее волос, упругие завитки заскользили бы между пальцев, как живые…
Свен поспешно отдернул руку от креста, чтобы удержаться от искушения. Смущенный, он посмотрел назад и увидел, как Труди пытается приподнять тело Неда.
– Нужна моя помощь, – сказал Свен. – Я пойду к Труди, пока вы запираете сундук.
Анне показалось, что ушло что-то важное для нее, когда Сивардсон направился к столу. Ей нравилось говорить с ним о работе. И ей нравилось, как он смотрел на нее.
Даже больше, чем говорить. Все слова, все чувства и мысли не стоили единственного взгляда его голубых глаз.
Когда она взяла его руку… Анна прикрыла глаза, наслаждаясь коротким воспоминанием. Прикосновение ладони Свена Сивардсона заставило ее сердце трепетать сильнее, чем удачно завершенная работа. С таким же чувством она рассматривала свои готовые эмали, эти небесные мечты, ставшие явью.
Анна открыла глаза и увидела, как Сивардсон помогает Труди. Подобную мягкость и терпение трудно ожидать от такого большого и энергичного мужчины. Он выглядел вдумчивым и добрым, а прекрасная внешность и белозубая улыбка делали его еще загадочнее и привлекательнее в глазах девушки.
Анна вздохнула, положила крест на дно сундука и провела пальцами по эмалям. Возможно, нападение было перстом Божим, дабы встряхнуть жителей Мюрата от тихого самодовольства сонной жизни. Анна всегда ощущала свою работу как средоточие своих желаний, утоление тоски, находя огромное утешение в создании прекрасных вещей, прославляющих Бога. Но теперь была нарушена святость их жизни. Безопасность, к которой они привыкли, исчезла, потому что кто-то решил добыть дар Анны де Лимож. И саму Анну.
Что ж, если нападение – это предупреждение, то она приняла его и будет совершенствовать свой талант, поднимая его на божественную высоту. А если понадобится, защитит его. Это ее долг! Свена же Сивардсона она будет сторониться и станет молиться о том, чтобы он оставил Мюрат как можно скорее.
Свен и Труди завернули тело Неда в саван. Труди погладила Свена по руке, оросив ее слезами, и ушла. Анна медлила приступать, и Свен сменил в ушате воду, налив свежую из чайника, и в молчании ждал Анну.
Свену казалось, что девушка нарочно оттягивает момент приближения к нему. Наконец ключ повернулся в замке сундука.
– Вам не нужно здесь оставаться, милорд, – произнесла Анна, подходя к нему. – Я теперь пришла в себя и в состоянии справиться одна. Я достаточно сильная. – Она собрала свои великолепные волосы и завязала их на затылке кожаным ремешком. – Я не знаю, зачем Уильям просил вас помочь мне.
Намерения Уильяма казались Свену яснее ясного, но если Анна действительно не понимает, то он не будет объяснять ей. Особенно в таком воинственном настроении, когда она способна защищаться не только словом, но и делом, если понадобится.
Свен глубоко вдохнул и выдохнул. К несчастью для себя, он решил, что такая Анна еще более привлекательна и ради собственной безопасности ему следует вести себя осмотрительнее.
– Наверное, Уильям просто хотел, чтобы я помог Труди и поддержал вас в этом нелегком деле. Сомневаюсь, что он хотел вас оскорбить.
Анна поморщилась.
– Почему вы так рассудительны, милорд? Это мешает сердиться на вас, – добавила она со слабым смешком.
– У меня нет ни малейшего желания сердить вас, – сообщил Свен, изо всех сил стараясь быть серьезным. – И не надо называть меня «милорд». Я не дворянин. Если будет угодно, зовите меня просто Свен.
Анна положила в воду полотенце.
– Не дворянин? А как же дорогая одежда и конь, и сбруя? Уильям казался ошеломленным вашим знакомством с каким-то драконом.
С Драконом? Свен не удержался от улыбки, представив реакцию лорда Яна на эти слова! Лорд Ян из дома Дэфиддов, Уэльский Дракон, как его называл принц Ливелинский, был известен далеко за пределами Уэльса своей жестокостью. Разумеется, Уильям слышал о нем.
Но теперь Свен понял: Анна почти ничего не знает об окружающем мире.
– Еще недавно я находился в свите лорда Яна Дракона, – добавил он. Анна в замешательстве смотрела на собеседника. Свен встал с табурета и помог ей снять с Пола разодранную рубаху. – Но мой настоящий дом находится в Бергене, в Норвегии. Я из семьи торговцев. В наших венах не течет благородная кровь норманнов. Конечно, наш род достаточно богат и влиятелен, но мы не дворяне. – Свен пожал плечами.
– Значит, я должна называть вас именем, данным при крещении?
– Да. – Честно говоря, Свена не сильно заботило, правильно ли это или нет, просто он хотел слышать свое имя из ее уст.
– Тогда и вы должны называть меня Анной, – предложила она.
– Это большая честь для меня, Анна. Они работали в тишине, пока не пришло время закрыть лицо Пола саваном.
– Я должна позвать его мать и детей? – спросила Анна. – Или лучше спросить у отца Майкла, когда он приедет хоронить погибших?
– Сюда приедет аббат? – удивился Свен.
– Уильям послал за ним, едва мы вернулись в Мюрат. Он должен быть здесь завтра, совершить прощальный обряд и прочесть мессу за упокой их душ. Наверное, стоит спросить у бабушки его девочек, – вздохнула Анна. – Не знаю, надо ли дочерям видеть его таким. – Она окинула взглядом тело Пола. Слезы хлынули из се глаз. – Я не помню, когда в последний раз видела своих родителей, – прошептала она, позволяя слезам катиться по щекам. Свен внимательно взглянул на девушку.
– Ты была, наверное, совсем молоденькой, когда они умерли.
Анна взглянула вдаль.
– Мои родители живы.
– Неужели они никогда не навещают тебя? – спросил Свен, страшась узнать, что родители бросили такого прекрасного талантливого ребенка.
Он давным-давно не видел своих родных, такова была его собственная воля. Но даже боль, Свен был в этом уверен, никогда не сможет отвратить от воспоминаний о них. Сознание того, что они живы и здоровы, приносило утешение независимо от их отношений.
– Нет. Не думаю, что им разрешат.
Кто же настолько бессердечен, что запрещает родителям встречаться с их дочерью?
– Кто не разрешит?
– Когда меня отдавали в аббатство, прежний аббат – не отец Майкл, – сказал, что увидеть меня снова они не смогут.
Резкие слова замерли, едва не сорвавшись у Свена с губ. Анна отошла от стола и закрыла лицо руками.
– Зачем ты заставляешь меня вспоминать? – Голос ее звучал чуть громче шепота. – Я так давно не думала о них, почти забыла. Так лучше…
Он не хотел причинить ей боль! Свен потянулся к Анне, но она увернулась от его рук.
– Нет. – И поспешила к дверям.
– Анна, пожалуйста… Я никогда не причинил бы тебе вреда. – Он направился к девушке.
– Думаю, тебе лучше уйти, Сивардсон. – Напряженность ее голоса заставила Свена замереть на месте. Анна выпрямилась и обернулась к мужчине. – Я благодарна тебе за помощь, но больше в ней не нуждаюсь. – Анна открыла дверь и держала ее нараспашку. – Может быть, увидимся на похоронах, если ты еще будешь здесь.
Свен подошел к девушке, взял ее ладонь и поднес к своим губам.
– Можешь быть уверена в этом, – сказал он. Его пронзительный взгляд несколько мгновений изучал ее лицо. Потом Свен поклонился, перевернул руку и поцеловал в ладонь. – До свидания, Анна.
Глава седьмая
Анна сумерничала одна в своей мастерской. Жители деревни уже унесли тела Неда и Пола в церковь, и там всю ночь до приезда отца Майкла будут молиться за упокой их душ.
Слезы на щеках Анны давно высохли, но боль в сердце не утихала. Беспорядочные мысли вертелись в голове: гибель стражников, ссора со Свеном – воспоминания возникали перед ее мысленным взором одно ярче другого и снова исчезали в темных закоулках памяти.
Анна так давно подавляла свои чувства, что теперь ее душа захлебнулась в потоке умерших было, как ей казалось, но живых эмоций.
Анна пеняла за это Сивардсону, хотя была уверена – он не хотел обидеть ее своими невинными вопросами, и все-таки одно его присутствие пробило брешь в ее многолетней отстраненности от мира.
Она высекла кремнем огонь и зажгла лампадку. Священники не правы, обвиняя Еву в поисках плода познания и последующем изгнания из Рая, думала Анна, глядя на крошечное пламя. У нее не было стремлений к запретному греховному знанию, когда она откусывала яблоко. Еве было просто любопытно, что это яблоко может ей дать.
Интересуясь Свеном Сивардсоном, Анна может совершить грехопадение. Если же она никогда не повернется лицом к нему, не коснется его, не преступит черты вежливости с незнакомцем, выстоят ли тогда вокруг ее сердца возведенные ею стены защиты?
Анна зажгла светильник и по крутой лестнице поднялась в свою спальню.
Девушке казалось, что она не спала несколько дней, так она устала. Но даже после чтения молитвы за Неда и Пола сон не приходил. Анна лежала в постели и отрешенно глядела на огонек светильника, думая, что сходит с ума.
Потом пришли ее сны, но сегодня это были не привычные видения милосердного Бога, которые она могла воплотить в своих эмалях. Явившиеся сны привели с собой Бога Гнева, поселяющего страх в сердца неверующих.
Неужели и ее дар теперь заражен безумием?
Отчаявшись избавиться от болезненных мыслей и снов, Анна встала и быстро оделась. Она знала только один способ обрести долгожданное спокойствие: спустилась в мастерскую, надела кожаный передник и с головой ушла в работу.
Поздним утром следующего дня жители собрались в маленькой церкви Мюрата. На лицах крестьян лежал отпечаток горя и усталости. Солнце светило в церковь сквозь отрытые двери и окна, вспыхивало на поверхности простого серебряного креста и потира, которые украшали алтарь. Здесь не было дорогой утвари из золота, украшенной прекрасными эмалями. Создаваемые Анной вещи предназначались только аббатству. И творились они из материалов, купленных на деньги аббатства. Анна не смогла бы купить краски, поэтому она ничего не могла подарить церкви в своей деревне.
И сегодня Анна острее почувствовала несправедливость этого. Нед и Пол заслуживают большего, чем заупокойная месса в простой церкви.
Солнечный свет резко ударил по глазам, и Анне захотелось вернуться в прохладу своей мастерской. Она устала. Девушка трудилась почти всю ночь, раскатывая медные слитки в тонкие пластины. Помощники здорово удивятся, ведь обычно она не прикасалась к тяжелой подготовительной работе.
Наконец появился аббат. Он ехал в сопровождении хорошо вооруженного воинского отряда. И они показались Анне такими же опасными, как вчерашние разбойники.
Сивардсон, как обещал, остался в деревне. Он стоял рядом с Уильямом и Бесс. Свен встретил пристальный взгляд Анны и сдержанно кивнул ей. Анна почувствовала, как позвоночник окатило холодом, и резко отвернулась. Она позволила словам мессы завладеть ее вниманием. Успокаивающие интонации убаюкивали ее уставший разум – вот мир, который она искала.
Жаль, что все кончается.
Очнувшись, Анна задумалась, почему утратила душевное равновесие. Может быть, отец Майкл поможет ей вернуться на путь истины? Его вера в Бога и Церковь глубока и истинна.
Уильям подошел к Анне сразу после окончания мессы.
– Аббат интересуется, не придешь ли ко мне домой, госпожа? Соберутся все жители общины. Бесс с женщинами наготовили достаточно яств для воинов. И… отец Майкл желает говорить наедине с нами перед возвращением в монастырь.
– Он хочет видеть меня прямо сейчас? – спросила Анна.
– Да, ему требуется ехать обратно как можно скорее. – Уильям наклонился к Анне и понизил голос: – По мне, так пусть его люди убираются из нашей деревни. Не доверяю я им. – Он взял девушку за руку и вывел на улицу. – Идемте со мной, госпожа, если не возражаете, конечно.
Без помощи Уильяма Анне не удалось бы пробраться через толпу людей в доме Коуки. Бесс провела их к лестнице в задней части дома и, улыбнувшись, пообещала принести еды и медовухи, как только освободится.
Анна вслед за Уильямом поднялась в верхнюю комнату. Возле узкого стола на простых стульях сидели отец Майкл и Свен.
Анна остановилась в дверном проеме и ухватила Уильяма за рукав.
– Что здесь делает Сивардсон? – шепнула она.
– У него есть соображения, касающиеся всех нас. Будь хорошей девочкой, войди.
Свен предложил Анне свой стул. Она впилась в него взглядом, но не смогла придумать причины отказа, чтобы ее слова не звучали откровенной грубостью. Она кивнула в знак благодарности, села и, положив руки на стол, приготовилась слушать.
Уильям подтянул к столу скамью, чтобы Свен тоже мог сесть, затем занял место напротив него.
– Начнем, ваше преподобие?
– Конечно. – Отец Майкл качал в руках кубок, но не торопился подносить его ко рту. Анне не терпелось узнать, что скажет священник.
Свен тем временем заметил, что священник нервничает под выжидающим взглядом Анны, но не мог решить, побаивается ли ее пожилой настоятель, или беспокойство в нем вызывает присутствие женщины. Несмотря на духовный сан, отец Майкл все же мужчина. Видит Бог, Анна причиняет ему определенные неудобства, подумал Свен, подавляя смешок.
Слова Анны о том, что она собственность аббатства, не испортили впечатления Свена об аббате. Отец Майкл показался ему добрым, честным священником, который искренне беспокоится о здоровье и безопасности всех жителей Мюрата.
Уильям наполнил медовухой кубок аббата.
– Я не хочу торопить вас, отче, но для чего вы желали видеть нас? – спросил воин.
Настоятель осушил кубок и приступил к беседе:
– Это нападение, Уильям… Ты узнал, по чьему наущению оно свершилось?
– Нет, сэр. Те двое, которых мы пленили, ничего не сказали. Поверьте мне, присутствие Сивардсона во время допроса живо развязало им язык. Но они ничего не знают. Наемники, пьяницы, готовые на все ради пары монет на выпивку. Они понятия ни о чем не имеют, собирались набить свою мошну.
– Но хоть что-то они должны знать.
– Совсем ничего, ваше преподобие. Это дело им предложил такой же выпивоха по имени Роб. Роб все устраивал, сказали они. Роб встречался с нанимавшим их мужчиной, он же заплатил им часть денег. Наша вина, что Роб оказался среди убитых. – Уильям поморщился и поспешно перекрестился. – Помилуй Бог его душу.
– Понятно. – Аббат опустил глаза на кончики своих пальцев, затем перевел взгляд на Анну. – Я полагаю, ты что-то могла узнать от разбойника, напавшего на тебя? Может быть, он и есть Роб.
– Не думаю, что он Роб. – Девушка повторила все, о чем рассказывала раньше, и повинилась: – Я понимаю, что он не похитил бы меня, если бы я послушалась приказа Уильяма и осталась на месте.
– Это известно одному Богу, – возразил Уильям. – Разбойник мог выследить и унести тебя из палатки, и никто из нас не узнал бы об этом до конца сражения.
– В самом деле? – Отец Майкл укоризненно посмотрел на них обоих. – Анна, если тебе дорога жизнь, ты волей-неволей должна повиноваться приказам своих защитников. И не твое дело, Уильям, оправдывать Анну. Твоя обязанность – защищать ее, а не нянчиться, когда она не слушается. – Затем настоятель обратился к Свену: – Мы должны поблагодарить вас, Сивардсон. Уильям считает вашу помощь неоценимой. И вы спасли госпожу Анну.
Свен чувствовал себя пригвожденным к лавке пронзительным взглядом аббата. Человеку с таким взглядом невозможно лгать. Темные пытливые глаза требовали только правды.
И Свен постарался говорить по возможности честно:
– Я делал что мог. Кроме того, нападение было совершено и на меня, раз я оказался в лагере. Но драка была отличная, и я доволен, что оказался полезным.
– Отличная?! Значит, правда, что вы наемник?
– Нет! Я не наемник. – Свен с негодованием вскочил на ноги. – Я совершил много ошибок, сэр, но свой меч я не продавал. Я предложил свою преданность и службу благородному человеку…
– Дракону? – прищурился отец Майкл.
– Да. Лорду Яну из дома Дэфиддов. – Свен сел и провел ладонью по волосам. – Лорд и его жена хорошо относились ко мне. Они отдавали приказы мне и моему мечу, но лишь потому, что я уважал и любил их. Это единственная цена, за которую можно купить мою службу.
Отец Майкл кивнул.
– Ваша речь – речь благородного человека, милорд. Спасибо за честный ответ на мой вопрос.
Свен понимал опасения аббата, ведь они ничего не знали о нем. И хотя он не солгал, ответы его все же нельзя назвать истинными.
Вошла госпожа Коуки с подносом еды и начала расставлять тарелки на столе. Освободив поднос, она кротко присела перед аббатом, тот склонил к ней голову, и женщина что-то прошептала ему на ухо.
– Благодарю, – сказал аббат. Бесс отошла от него, а он повернулся к Анне: – У меня больше нет причин задерживать тебя, дитя. Госпожа Коуки говорит, что ей необходима твоя помощь. Я переговорю с тобой позже.
Анна была разочарована. Уйти, не узнав чего-то важного?! Но она покорилась, встала, поклонилась отцу Майклу и, взяв у Бесс поднос, направилась вслед за ней к лестнице.
Подождав, пока они выйдут, аббат обратился к мужчинам:
– Бесс появилась как нельзя вовремя. Мне не хотелось бы, чтобы Анна слышала то, что я имею сообщить вам.
– Может, мне тоже следует уйти? – спросил Свен. – Правда, я хотел поговорить с вами, святой отец, но могу подождать завершения ваших дел.
– Говорите сейчас, – предложил отец Майкл. – А потом перейдем к моим делам.
Свен прислушался к себе, не совершает ли он огромную ошибку, но, несмотря на дурные предчувствия, решил сказать:
– Хочу предложить себя в качестве личного стража. Уильям нуждается в людях, в настоящих воинах, особенно теперь. Надеюсь, что он сможет быть поручителем моих воинских талантов.
Уильям улыбнулся.
– Истинная правда. Давно я не встречал столь храбрых воинов, как этот парень, и не откажусь от его помощи.
Отец Майкл сцепил пальцы, задумчиво рассматривая, массивный золотой перстень на руке. Наконец он всем телом подался вперед, устремив на Свена оценивающий взгляд, в котором можно было прочесть ответ.
– Позвольте объяснить вам, откуда и зачем появился Мюрат. Аббатство строило эту деревню, чтобы у госпожи Анны было все необходимое для ее работы. Общинники заботятся о ней, кто-то помогает в мастерской. Анне де Лимож Господь Бог дал бесценный талант. Она умеет создавать поразительные по красоте эмали. И еще… Бог позволил ей видеть образы прошлого, и Анна сможет навсегда запечатлеть историю Церкви на своих эмалях.
