Текст книги "Стильные штучки Джейн Спринг"
Автор книги: Шэрон Крум
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Глава одиннадцатая
ДОРИС. Я так счастлива. Я знаю, это должно мне помочь.
Из кинофильма «Вернись, любимый»
Джейн легла спать, но еще долго ворочалась с боку на бок. Она непрестанно думала о своем невероятном открытии. Ей все-таки удалось! Она нашла то, что искала.
Дорис Дей.
Джейн была просто в восторге, сравнимом разве что с тем восторгом, который испытывают женщины, когда узнают, как сбросить пять килограммов за два дня, или мужчины, когда тем удается заполучить билеты на чемпионат США по бейсболу. Она лежала и, глядя в темноту, репетировала свои будущие разговоры с мужчинами.
– Ты дератизатор? Наверное, удивительно увлекательная профессия? Расскажи о себе побольше, Брэд.
Господи, да она совсем пьяная!
Джейн повернулась на бок. Потом на живот. Потом села и включила свет.
– Это нарушение дисциплины, – упрекнула она себя вслух. – Ты валяешься тут пьяная, а работа стоит. О чем ты вообще думаешь?
«Промедление – залог поражения». Так всегда говорил генерал. Нельзя терять ни минуты.
Джейн вылезла из постели, надела черные брюки, серый свитер с воротником-стойкой и теплые белые ботинки. Пошла в ванную, вымыла лицо и намазала вазелином губы, надеясь, что это вполне сойдет за помаду (помады у нее в доме было). Затем расчесала свои длинные светлые волосы и заправила их под берет, взяла сумочку и ключи и решительно направилась к двери.
– Кто рискует, тот и выигрывает! – прошептала она себе под нос мантру своего отца.
Джейн вошла в бар отеля «Метрополитен» на Мэдисон-авеню и села за стойку. Этот бар имел репутацию первой ярмарки невест в Нью-Йорке. Следовательно, тут должна быть тьма мужчин, ищущих привлекательную женщину. Прекрасная проверка для ее новой… э-э-э… стратегии.
Джейн скинула пальто и берет, стряхнула с них снег и повесила на спинку стула. Голова все еще гудела от двух выпитых бутылок вина. Народу в баре было полным-полно. Молоденькие девицы не испугались снега и теперь об этом шумно рассказывали.
Разговор шел скучный. Джейн заказала коктейль и огляделась по сторонам. Она была здесь единственной прилично одетой женщиной, на всех остальных были мини-юбки. «Не имеет значения, – подумала Джейн и залпом выпила свой коктейль. – Мне мини-юбка не нужна. Я сражу всех своим разговором. Я же хорошая ученица: я поняла, как Дорис добивается своего».
Джейн набралась решимости и заказала еще один коктейль. Она потянулась за бумажником, но тут чей-то голос произнес:
– Не беспокойтесь, я заплачу.
Джейн подняла глаза. Рядом с ней стоял высокий мужчина с усиками, моложавый и веселый. Ему, наверное, было лет сорок. Кажется, один. Совсем неплохо для начала.
– О, спасибо, – ответила Джейн.
– Привет, меня зовут Хэнк, – представился он и протянул руку.
Джейн вытянула шею, расширила глаза и улыбнулась.
– А меня Джейн. Приятно познакомиться, – промурлыкала она.
«Что ж, пока все идет как надо. Не так уж это и сложно», – ликовала девушка. Она даже не чувствовала себя идиоткой (а этого она боялась больше всего). Честно говоря, изображать из себя Дорис оказалось очень даже весело.
– Можно я присяду?
– Садись, Хэнк, – пригласила Джейн и подвинула в сторону свой стул, чтобы Хэнку было удобнее.
– Ты живешь где-то поблизости? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
– Нет, просто у нас в Нью-Йорке совещание по сбыту.
– Ну, тогда добро пожаловать в Нью-Йорк. И что же вы сбываете, Хэнк? – ворковала Джейн, склонив голову на плечо. «Помни, о чем бы он ни говорил, делай вид, что тебе интересно. Что ты просто очарована. Не скупись на комплименты».
– Офисную мебель. Столы. Стулья. Шкафы. Я знаю, что все это звучит не слишком увлекательно, но…
– О, Хэнк. Не стоит извиняться. По-моему, это звучит оченьувлекательно. Главное, это нужно! Если бы не такие люди, как ты, Хэнк, как бы все мы работали? Я, например, не могу обойтись без шкафов.
Джейн все больше и больше входила в роль.
И она тоже ему нравилась. Девушка не смутилась и не расстроилась, когда узнала, где он работает (а это регулярно случалось с другими женщинами: все они рассчитывали, что у него кошелек потуже). Это было очень приятно. Такая внимательная, вежливая, хорошенькая, сексуальная – сексуальная в очень хорошем смысле. Наверняка под всей этой одеждой скрывается прекрасное тело.
– А ты где работаешь, Джейн? – поинтересовался он, подвигаясь поближе, – так близко, что девушка могла различить запах его зубной пасты и лосьона после бритья.
– Я? В Центре.
«О, Джейн!» Стоило ей сказать это, и она поняла, что совершила ошибку. Дорис в Центре никогда не работала.
– Вернее, в Мидтауне. На Мэдисон-авеню. Что-то от этой бури я совсем перестала соображать и говорю черт знает что. – Она тряхнула головой и засмеялась.
– И что же такая очаровательная девушка делает на Мэдисон-авеню? – улыбнулся он.
– Я занимаюсь рекламой, – ответила Джейн, притворяясь смущенной. Дорис всегда занималась только рекламой. Холостяки в шестидесятые годы водились исключительно на Мэдисон-авеню. Все остальное население города составляли женатые пары и находящиеся в розыске преступники.
– Ого! И что же ты рекламируешь?
– Стиральный порошок. Средства для мытья посуды. Все, что связано с пузырьками. На работе меня так и зовут – Королева Пузырьков! – Джейн рассмеялась и допила свой коктейль.
– Я даже могу догадаться почему. Ты сама как пузырек, наполненный весельем и смехом.
Хэнк широко улыбнулся. Какая конфетка! Если дела так же пойдут и дальше, то, может быть, ему найдется где переночевать, если аэропорт все-таки закроют.
– Послушай-ка, Джейн, здесь какой-то сумасшедший дом. Давай пойдем отсюда и найдем местечко потише.
– О, Хэнк, это будет просто за…
И тут кто-то ударил Джейн локтем в спину, да так, что очки соскочили у нее с носа, а стул под ней закачался и упал. Сама Джейн, впрочем, успела ухватиться за стойку. Она оглянулась посмотреть, кто это был. Здоровяк лет под сорок, одетый в спортивную куртку, шел в другой конец бара. Он не только не извинился, он даже не оглянулся. Хэнк помог Джейн взобраться обратно на стул.
Не играй она обольстительницу, Джейн бы хорошенько вправила этому уроду мозги, да еще бы пригрозила подать в суд. Но сейчас ей просто хотелось загладить недоразумение, а заодно и еще попрактиковаться в общении с мужчинами.
– Одну минутку, Хэнк, – сказала она, поднимаясь со стула. – Кажется, кое-кому нужно объяснить, что с дамами так не обращаются.
– Конечно же.
Джейн направилась в другой конец бара. Хэнк не сводил с нее глаз.
– Простите? – сказала Джейн и дотронулась до плеча своего обидчика. Она улыбалась и накручивала на палец локон волос.
– Да?
Мужчина (это выяснилось после того, как Джейн наконец надела очки) оказался очень большим. Просто огромным. Этакий придурок с арбузными бицепсами, так что ему даже сложно скрестить руки на груди. И теперь этот идиот пялился на Джейн, размышляя, к какому классу ее отнести – к школьным учительницам или к сексуальным секретаршам. Он так напряженно соображал, что у него даже губы шевелились. Джейн продолжала улыбаться. Она расширила глаза и понизила голос до шепота:
– Сэр, я лишь хотела сказать, что удивлена. Как вы могли толкнуть даму и пройти мимо, не извинившись?
– Что? Кого я толкнул? Тебя? – переспросил громила, достал пакетик с арахисом и принялся грызть орехи.
– Да. Меня. Проходя мимо. Я упала со стула и едва не сломала ногу! – пропела Джейн и улыбнулась еще шире (Дорис улыбалась при любых обстоятельствах).
Мужчина вытряхнул остатки орехов себе в рот, бросив пакетик на пол, схватил Джейн за грудь и мгновенно успел ее облапать с головы (а вернее, с груди) до ног.
– Не знаю, малышка, лично мне твои ножки очень нравятся. Я твою попку со стула не сталкивал. А раз не сталкивал, то и извиняться мне не за что, – прошепелявил он.
Джейн просто не могла поверить своим глазам и ушам. Жирные руки, плохая дикция, хамство. Нет, это уж слишком. К черту Дорис! Представление окончено. Нежная кошечка снова превратилась в прежнюю Джейн Спринг, в прокурора. Ее голос стал громче, а глаза сузились. Сейчас она растерзает своего обидчика.
– Послушай, ты, дебил-переросток! – рявкнула Джейн и, схватив свою жертву за воротник, дернула хама так, что бедолаге пришлось наклониться. Его глаза расширились от удивления и ужаса. Нет ничего страшнее разгневанной женщины. – Ты не знаешь, с кем связался.
Все в баре замолкли. Хэнк так вытянул шею, что, казалось, она вот-вот совсем порвется. Мужчина попытался вырваться, но Джейн большим пальцем перекрыла ему воздух, а правым коленом пнула обидчика между ног: пусть стоит смирно.
– Я знаю тридцать способов набить морду таким, как ты. Мне приходилось иметь дело с бугаями куда более сильными и значительно более крупными. Мне не хочется слушать твои извинения, потому что, честно говоря, мне не нравится твой голос. Но ты столкнул меня со стула, и я даю тебе четыре секунды на то, чтобы извиниться передо мной за это, а еще и за то, что ты посмел дотронуться до меня своими грязными лапами. В противном случае тебе придется нести ответственность за оскорбление представителя судебной власти. И уж поверь мне, я устрою тебе чудесные рождественские каникулы в тюрьме.
– Хорошо, хорошо, ну простите, простите, пожалуйста, – заторопился он.
Джейн Спринг отпустила бедолагу, и тот буквально рухнул на стул.
– Ты секретный агент? – нервно спросил он, потирая горло.
– Лучше тебе не знать, кто я, – прорычала в ответ Джейн, на время превратившись в героя Клинта Иствуда, и направилась к своему месту.
Очень довольная собой, милашка вернулась к Хэнку и сладко ему улыбнулась.
– Так на чем это мы остановились? – промурлыкала она, застегивая сумочку.
Хэнк в ужасе смотрел на свою новую знакомую. «Господи! Да она просто сумасшедшая!» – думал парень. Одна из тех нью-йоркских психованных феминисток, о которых он столько слышал. Нет, нужно отсюда выбираться подобру-поздорову.
Хэнк стал нервно поглядывать на часы.
– Господи, как уже поздно. Время пролетело так быстро. Я, пожалуй, пойду. Завтра предстоит тяжелый день. Оставь мне свой телефон. Я тебе обязательно позвоню, и мы еще пообщаемся.
У Джейн упало сердце. Она-то прекрасно знала, что значит: «Я тебе обязательно позвоню». Это значит: «Я тебе никогда не позвоню. Все. Ты мне больше не нравишься. Пока».
– Было приятно познакомиться, Хэнк! – крикнула Джейн ему вслед. Но тот даже не обернулся.
Бармен взял у Джейн пустой стакан и спросил, хочет ли она что-нибудь еще заказать. Джейн кивнула. Эта неудача с Хэнком была для нее полной неожиданностью. Кто бы мог подумать, что все кончится так нелепо. Вроде бы она сделала все так, как делала Дорис, разве что немного оступилась, связавшись с этим уродом в спортивной куртке.
Джейн Спринг все делала правильно. Она была вежливой и ласковой, она заинтересованно слушала своего собеседника, она даже соврала и сказала, что занимается рекламой.
Так почему он ушел?
Глава двенадцатая
ДОРИС. Объявляю войну!
Из кинофильма «Вернись, любимый»
Джейн заснула, не раздеваясь, и проснулась в ужасном состоянии. Она не помнила, как она вернулась домой и когда успела купить свежий номер «Нью-Йорк таймс» (газетные листы были разбросаны по всей спальне). Единственное, что Джейн сейчас знала наверняка, – это что у нее ужасно болит голова. Ни за что другое она не могла ручаться.
Джейн откинула с лица волосы и посмотрела на будильник. Десять часов. Господи, это же просто катастрофа! Завтра начинается процесс, и ничего, абсолютно ничего не готово. Тут же пахать и пахать. Некогда пойти в бассейн, что, впрочем, может быть, не так уж и плохо. Голова у Джейн была такой тяжелой, что недолго было и утонуть.
Свесив голову с кровати, Джейн долго разбирала газетные листы, пока не нашла то, что искала. Как и многие одинокие женщины, она мучила себя чтением объявлений о знакомствах. Каждое воскресенье читала все объявления, напечатанные в «Нью-Йорк таймс», – читала и страдала от каждого слова.
Вот прочитала про женщину, работающую окулистом и коллекционирующую маленькие статуэтки. Разве этого мужчины хотят? Женщину, которая прописывает очки и собирает на каминной полке маленьких фарфоровых ангелочков? Другая работала бухгалтером, а в свободное время увлекалась набивкой чучел. Да уж, просто мечта мужчин! Женщина, которая сможет посчитать твои налоги, а заодно и сделать чучело из дохлой кошки? О нет! Им нужна Дорис. Джейн в этом была убеждена.
Бросив газету на пол, Джейн забралась обратно под одеяло. Зазвонил телефон, и девушка даже застонала от необходимости снова вытаскивать руку наружу.
– Джейн Спринг, – сказала она в трубку тихим и хриплым с похмелья голосом.
– Джейн, только, пожалуйста, не расстраивайся.
Это был инспектор Лоренс Парк. Звонит ей домой в воскресенье утром. Да что там такое стряслось?
– Завтра суд отменяется. Только что стало известно: все городские учреждения, включая суды, закрыты до вторника.
Джейн приподнялась с кровати и выглянула в окно. Буря утихла; о ней напоминал лишь метровый слой нанесенного за ночь снега.
– Зачем отменять суд? Я не понимаю.
Он так и знал, что она не поймет.
– Ну смотри. Метро закрыто. Машины погребены под снегом. Половина свидетелей не сможет добраться до здания суда.
Ох уж эти штатские! Просто как дети – даже небольшое изменение температуры выбивает их из колеи. Зима, между прочим, наступает каждый год. Если хоть немножко думать, то можно научиться готовиться к ней заранее.
– Хорошо. Будем надеяться, что ко вторнику мужественные ньюйоркцы выкопают свои машины из-под снега, а работники метро придумают, как его пустить. Спасибо, Лоренс. До вторника.
В конце концов, что ни делается, все к лучшему. Еще один день подготовки совсем не помешает, тем более что всю субботу Джейн потратила на фильмы. И на бар. Ох, господи, этот бар! Теперь, когда ей подарили целый день, можно позволить себе покемарить еще часочек, прежде чем садиться за подготовку перекрестного допроса.
Но снова заснуть Джейн не удалось: она принялась прокручивать в голове происшествия этой ночи. Что, собственно, произошло? Ведь все так хорошо начиналось. Хэнк, кажется, искренне уверовал в то, что она Дорис Он наклонился к ней, он попросил ее остаться с ним, он назвал ее «пузырьком, наполненным весельем и смехом». Все шло просто великолепно. Такого о Джейн еще, кажется, никто не говорил. Совершенно очевидно, что она на верном пути.
«Так почему же он сбежал? – допрашивала себя Джейн. – Почему все кончилось как всегда? Потому что я пересеклась с этим уродом, толкнувшим меня локтем? Дорис умела постоять за себя, если чувствовала, что кто-то покушается на ее честь и достоинство. Может быть, я разозлилась несколько сильнее, чем это сделала бы Дорис в аналогичной ситуации? И все-таки непонятно, почему Хэнк испугался».
И вдруг Джейн села на кровати: она поняла! Поняла то, чего не понимала до сих пор! Хэнк назвал ее пузырьком, наполненным смехом и весельем. Симпатичный комплимент, ничего не скажешь, но это совсем не значит, что она неотразима. А Дорис была неотразима, поэтому-то мужчины и умирали от любви к ней. Просто смеха и веселости мало для того, чтобы мужчины теряли голову, сердце и аппетит. Естественно, он ушел. Она не могла удержать его надолго. И Джейн сделала вывод. Если говорить словами генерала, она выиграла только половину битвы.
Мужчины сходили с ума по Дорис не только благодаря ее заразительной веселости. Нет, она всябыла восхитительна. Ее волосы, одежда, обувь, манеры, речь, даже квартира – всё. Обворожительной и желанной делала ее упаковка!
Теперь Джейн поняла, в чем заключалась ее главная ошибка и как ее исправить. Единственная возможность научиться покорять мужчин – это превратиться в Дорис, стать ею от головы до пят. Никакие полумеры здесь не годятся.
Вот чего хотят мужчины! Вот чего хотел Хэнк. Не подобие Дорис, а саму Дорис!
«Но как этого добиться? Говорить, как Дорис, – это одно. Но сидеть, ходить и одеваться, как она? Жить в квартире, оклеенной желтыми обоями? Принимать наполненные ароматной пеной ванны, а не душ? Откуда же я возьму столько времени?»
Это просто невозможно, не говоря уже о том, что непрофессионально и просто смешно. Она прокурор, у нее послезавтра начинается судебный процесс. Ей для работы нужно то, чего у Дорис никогда не водилось. Ей нужен яд.
Это тупик: знать, что делать, и прекрасно понимать, что это невозможно. Джейн задумчиво покачала головой: да ее поднимут на смех, не говоря уже о том, что с работы точно выгонят. Джейн снова упала на кровать и спряталась с головой под одеяло. В ее сознании звучали слова генерала: «Отступление – это поражение».
Раздался звонок в дверь. «Нужно вставать!» – решила Джейн, и так как была уже одета, то без долгих раздумий пошла открывать. Она была настолько занята своими размышлениями о Хэнке и Дорис, что открыла дверь, даже не посмотрев в глазок и не спросив, кто там.
– Привет, Джейн!
Господи, Тейты! Да еще и одетые. Ну ничего себе! Джейн постаралась улыбнуться, хотя голова у нее просто раскалывалась.
– Привет-привет! – ответила Джейн.
– Мы пришли проверить! – сказали они хором, держась за руки.
– Что, простите?
– По телевизору сказали, что нужно навестить своих соседей, если они пожилые, больные или одинокие. Ну, знаете, инвалиды, – сказал мистер Тейт.
– Проверить, не замерзли ли они до смерти или что-нибудь в этом духе. Из-за мороза во многих домах отключили отопление и воду, – добавила миссис Тейт.
«Инвалиды? – оторопела Джейн, держась за косяк двери, чтобы не упасть. – Неужели они действительно это сказали? Тейты (да что там Тейты, весь мир) причислили меня к пожилым и больным. За что? Потому что я одна? Это просто возмутительно! Не говоря уже о том, что противоречит Конституции. Как будто бы я не пыталась завести с кем-нибудь знакомство. Вот, посмотрите, хотя бы прошлой ночью. Впрочем, нет, лучше не смотрите».
– Очень мило с вашей стороны было заглянуть ко мне, но, как вы сами можете видеть, я не замерзла до смерти.
– О, это замечательно, просто прекрасно! – защебетали Тейты. – Если вам что-нибудь понадобится, вы знаете, где нас найти.
Тейты широко улыбнулись и направились к лифту. Джейн захлопнула дверь и, задрав голову, военным шагом промаршировала на кухню.
– Пожилые, больные– и я! – вскричала она, достала из стенного шкафа непочатую пачку кофе и открыла ее зубами.
«Ладно. Очевидно, у меня нет выбора, – горевала Джейн, наливая в кофеварку воду. – Ведь прокурор – это актер, а здание суда – его театр. Ежедневно – премьера. У меня огромный опыт – я и это смогу сыграть. Чем бы дело ни кончилось, я все-таки сделаю это. Потому что это единственный путь к победе».
Ну, держитесь, дамы и господа!
Дорис снова на сцене!
Глава тринадцатая
РОК. Что женщина делает перед тем, как выйти замуж? Она покупает новую мебель, обои и ковры.
Из кинофильма «Разговор на подушке»
Теперь, когда Джейн приняла решение, тратить время на какую-то миссис Райли уже совершенно не хотелось. О каком судебном разбирательстве может идти речь, когда нужно думать о своей личной жизни? Джейн расположилась на диване с кофе и блокнотом и принялась вспоминать просмотренные вчера фильмы. Нужно было определить, какие же именно качества Дорис делают ее такой обаятельной и желанной. Получился следующий список.
1. Личность.
2. Поведение.
3. Внешность.
4. Одежда.
5. Квартира.
Перечень был составлен по степени убывания сложности, так что Джейн решила начать с конца. Сперва она оформит квартиру, как у Дорис, а там уже будет легче и самой перевоплотиться. В общем, первым делом квартира, а потом – сама Джейн.
Несмотря на неурядицы с погодой, девяносто восемь процентов магазинов было открыто – яркое свидетельство того, что главная религия Америки – это капитализм. Нью-Йорк же для поборников этой веры – Святая земля. Нигде больше в мире вы не найдете людей, которые бы любили деньги так же, как их любят жители Нью-Йорка. Снежная буря дала им чудесный повод подзаработать. Зонтики, лопаты, соль, теплые ботинки, шерстяные носки, теплый суп, горячий кофе, книги, видеокассеты, DVD, одеяла – все это было нужно, причем прямо сейчас. Никто не собирался отсиживаться дома, ведь можно было пойти в кафешку за углом. Закусочные были забиты до отказа. В магазинах скобяных товаров не протолкнуться. В «Блуминдейле», одном из крупнейших универсальных магазинов в Нью-Йорке, не осталось ни одной пары резиновых сапог. И Джейн двинулась в строительный супермаркет, располагавшийся всего в трех кварталах от ее дома. Там тоже была толпа народу.
Раньше Джейн была в этом магазине только один раз, и особого впечатления он на нее не произвел. Тогда она покупала вантуз (у нее засорился унитаз), а ныне приобрела пять банок желтой краски и одну банку белой, малярный валик, поднос, четыре стеклянные вазы, ярко-желтый чехол на диван, шесть дюжин искусственных ромашек, светло-голубые шелковые занавески (в гостиную и в спальню), два снежно-белых абажура, украшенных голубыми ленточками, белые простыни и наволочки и желтое фланелевое одеяло.
Джейн вернулась домой и тут же позвонила в фирму, продающую кровати (по телевизору постоянно шла их реклама, и Джейн помнила номер наизусть). Открыты ли они сегодня? Конечно же, открыты. Они работают семь дней в неделю и принимают заказы двадцать четыре часа в сутки, что бы там ни падало с неба – дождь, град или снег. Смогут ли они за дополнительную плату доставить кровать сегодня? Разумеется, разве что на это уйдет не два часа, как обычно, а четыре: в городе еще не все дороги расчищены. Но все получится. Через четыре часа мы будем стоять у ваших дверей.
– Отлично, – согласилась Джейн. – Я хочу сделать заказ.
Девушка сдвинула всю мебель в центр комнаты, накрыла ее старой простыней и принялась за ремонт. Она выкрасила стены в желтый, а сервант и книжные полки в белый цвет. Даже кофейный столик (сделанный, кстати, из стекла и металла) постигла та же судьба.
Потом Джейн натянула солнечный чехол на черный кожаный диван и аккуратно повесила новые шторы (краска на стенах еще не высохла, но Джейн не терпелось увидеть, как будут смотреться небесные шелковые занавески). Не успела она разобраться с гостиной, как в дверь позвонили. Это были грузчики.
– А, решили немножко обновить квартиру? – догадался первый, внося кровать.
– Да, вы правы, – подтвердила Джейн.
– И где у вас детская? Куда нести?
– У меня нет детей, – ответила Джейн и указала на спальню. – Вы ведь возьмете эту кровать, господа? В рекламе говорилось, что вы забираете старые кровати бесплатно.
– Так это для вас? – недоверчиво переспросил второй грузчик. – Вы хотите, чтобы мы забрали вашу большую кровать и оставили эту маленькую?
– Да. – Джейн подняла брови и отрубила прокурорским тоном: – Какие-то проблемы, господа?
Грузчики быстро разобрали большую кровать и вытащили ее вон, оставив Джейн один на один с ее новой девичьей кроваткой, все еще завернутой в полиэтилен.
– Наверное, это какая-нибудь модная штука. Ну, сам знаешь: отказ от всех земных благ и сосредоточение на самосовершенствовании, – гадал один из грузчиков, когда они уже сидели в своем грузовике.
– Ну да, что-нибудь типа йоги.
– Нет, тут другое. Те, кто занимаются йогой, спят на матах. Им кровать ни к чему.
– Может, она хочет податься в монахини и решила проверить, каково это – спать одной. Мало ли, не понравится.
На этом грузчики и сошлись. Эта девчонка решила изменить свою жизнь и уйти в обитель целомудрия, послушания и бедности. Сколько в Нью-Йорке чудаков!
В пять часов, когда все стены в квартире Джейн спорили с солнцем, когда новая кровать была уже заправлена белой простыней и накрыта цыплячьим одеялом, когда отовсюду кивали шелковые ромашки, Джейн раскрыла блокнот и решила, что самое время переходить к следующему пункту.
– Пункт четыре, – озвучила она. – Одежда.
Джейн села в лифт и спустилась на первый этаж. Сердце у нее прыгало от предвкушения перемен. То ли она надышалась краской, то ли так действовало ощущение наконец-то принятого решения, но такой счастливой и беззаботной она давно не была. Джейн открыла подвал и включила свет – тут же из-под ног шмыгнула перепуганная мышка и спряталась под старый вентилятор. Джейн обошла ржавый велосипед и направилась к древнему сундуку, заваленному горой коробок, где валялся пыльный абажур. Сундук принадлежал бабушке Элеонор. Когда бабушка умерла, она оставила весь гардероб единственной внучке, которая и не подозревала, что старые вещи могут ей однажды пригодиться. И вдруг оказалось, что бабушкины вещи – это то, что нужно, – единственное, что ей теперь необходимо. Джейн наклонилась и попыталась подтащить сундук за ручку: он оказался значительно тяжелее, чем ожидалось. Пришлось подниматься и просить консьержа помочь. Он кочевряжился до тех пор, пока Джейн не посулила ему за услуги пять долларов.
– Пятнадцать, – торговался консьерж.
– Хорошо, десять.
Вдвоем они выволокли сундук из подвала и дотащили до лифта.
– Что у вас там? – стонал консьерж, сгибаясь под тяжестью огромного ящика.
– Вещи моей бабушки, – ответила Джейн.
– Да? А вы уверены, что не сама бабушка?
– Уверена. Просто она обожала ходить за покупками.
– Интересненько, и что же она обычно покупала? Кирпичи?
Джейн рассмеялась и пристально посмотрела на своего измученного помощника.
«Вы очень скоро сами увидите, что там внутри», – подумала она, но вслух ничего не сказала.
Этой ночью Джейн спала в только что свежевыстиранной и выглаженной голубой шелковой пижаме своей бабушки. Ей понравилось: шелк, он такой прохладный и мягкий! Если не считать пары синяков, которые девушка схлопотала, ударившись во сне о стену, то ночь на новой, узкой кровати под желтым мягким одеялом прошла просто прекрасно. За прошедший день Джейн так намаялась, что даже холод не смог ее разбудить. Чтобы проветрить квартиру после покраски, пришлось открыть на ночь все окна, и утром, когда Джейн проснулась, губы у нее не отличались по цвету от пижамы. Впрочем, такие мелочи не имеют значения. Первая репетиция прошла успешно – Джейн в этом была твердо уверена. Все идет по плану.
Вскоре позвонил Джесси и сказал, что все дороги расчищены, автобусы ходят и он может приехать к Джейн, чтобы обсудить предстоящий процесс во всех подробностях.
– Я буду у тебя в девять часов. Хорошо? Привезу кексы. С тебя кофе.
Джейн уже почти согласилась, но вдруг сообразила: Джесси увидит, что она сделала со своей квартирой, и смутилась. Как она объяснит ему перемены? Кроме того, ей не хотелось разглашать тайну, пока она полностью не превратится в Дорис. По опыту последнего знакомства в баре Джейн поняла, что никакие полумеры тут не сработают. Только по выполнении всех пяти пунктов начнется настоящее волшебство – и она превратится в фею, о которой мечтают все мужчины.
– Э-э-э, нет. Давай поступим иначе. Я тут безвылазно просидела два дня. Надо все-таки куда-то выбраться. Давай пересечемся в городе. Я хоть кости разомну.
– Ты хоть была на улице, Джейн?
– На улице? Ну, я же сказала, нет. Я сидела дома и готовилась к процессу.
– Тогда смотри не перестарайся с разминанием костей. Главное, иди осторожно: там очень скользко. Я чуть шею себе не сломал, когда утром выходил за газетой.
– Ладно уж. Давай встретимся в кондитерской Пэтси на Сто десятой улице.
– Чудесно. Через час там. До встречи.
Джейн скинула бабушкину пижаму и натянула джинсы, теплые ботинки, черный свитер, черное пальто, перчатки и шарф, заправила длинные светлые волосы под берет, собрала все необходимые бумаги, поправила на носу очки и двинулась к двери.
Если все пойдет по плану, то это будет ее последний выход из дома в таком виде.
