Текст книги "Роковой аккорд"
Автор книги: Шерил Андерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
17
Ужасно, когда крепкий план вдруг разваливается, еще хуже, если он чересчур хорошо сработает. Предположим, ты решила перейти на органическую пищу. Одно из двух – либо аллергия помешает осуществить благие намерения, либо «биологически чистые» овощи разорят вчистую (боже, это опять каламбур?) Флиртуешь с парнем, а он не обращает на тебя внимания – обидно, что и говорить, но будет хуже, если он прилипнет к тебе как банный лист, и притом окажется законченным идиотом. Или подстраиваешь утечку информации, и либо никому эта информация не нужна, либо все четвертое сословие собирается у твоей двери, а ты еще носик не напудрила.
Впрочем, в тот момент, когда я хлопнула смятый листок перед носом Скайлер, меньше всего я помышляла о четвертом сословии и ненапудренном носике. Отыскав для Клэр свежий мотив убийства, я лично собиралась убить еще двух-трех драконов (морально). Это помогло бы мне подготовиться к вечеринке Джордана. Итак:
– Это шутка?
– Вряд ли, – ответила Скайлер и впервые за все время нашего знакомства ее голос прозвучал не слишком-то победительно.
– О чем ты только думала?
– Хотела попробовать что-то новое.
– Позаимствовав что-то старое?
– Конечно, с копирайтом могут быть проблемы…
– Да уж конечно.
– Но я думала, если ты одобришь концепт, мы сможем договориться с авторами песен и, может быть, все получится.
Нижняя губа Скайлер задрожала, а мой мозг на секунду выключился полностью.
– Ты написала ответ со строчками из песен. Совет от Коула Портера[43]43
Портер Коул (1891–1964) – автор музыки и текстов для фильмов и бродвейских мюзиклов.
[Закрыть] и Норы Джонс[44]44
Джонс Нора (р. 1979) – американская поп-джазовая певица.
[Закрыть].
– Да. – Она все еще взирала на меня с испугом.
– Блестяще!
Скайлер слегка оживилась:
– Мне показалось, ты злишься.
– Злюсь, но ты тут ни при чем. Пойду пообщаюсь с Адриенной.
До Адриенны я не дошла. Едва успела миновать стол Скайлер, как путь мне преградил Карлос с телефонной трубкой в руках:
– Молли, это тебя.
С десяток имен я успела перебрать в уме, пока тащила радиотрубку обратно к своему столу, но про Питера как-то не подумала.
– Уж с кем, кем, а со мной ты хитрить не вправе, Молли Форрестер! – завопил он мне в ухо.
– Не согласна, не согласна и еще раз не согласна, – на всякий случай открестилась я. – И вообще, что тебе надо?
– Объявление о «пленках из отеля».
– Понятия не имею, о чем ты.
– Я столько раз спал с тобой, Молли, что вранье сразу отличаю.
Ну, могла я после этого ему не врезать?
– Значит, ты догадался, что я врала, когда расписывала, как ты хорош?
– Ты не остри, я и сам сострю, – уже более мирным тоном заявил он. – Мне сюжет нужен.
– Послушай, Питер, даже если бы у меня и был тот сюжет, за которым ты охотишься, с какой бы стати я отдала его тебе?
– Потому что для тебя дельце чересчур горячее. Предоставь мне эксклюзив.
– И что я скажу своим?
– Ну, уволят тебя, велика беда. Я тебя в свой журнал пристрою.
– Спасибо за звонок, Питер.
– Хоть бы на вечеринку меня пригласила, черт побери!
На миг мне представилась идея: свести Питера с Эйлин. А что, может сработать. Увижу Аарона, спрошу, не опасно ли в космических масштабах нагнетать давление (Питер это умеет) в черную дыру (эмоции Эйлин).
– О'кей, встретимся у входа. – С этими словами я бросила трубку.
Информация уже просочилась. Из таблоидов – в мейнстримовские издания. Во всяком случае, до Питера слух дошел.
Музыкальное сообщество тоже заволновалась. Тут же раздался новый звонок. Райза: готова приобрести «пленки из отеля» за любые деньги.
– Даю десять процентов сверх любой цены, какую тебе предложат!
– С чего ты взяла, что я торгую пленками? Мы с тобой говорили о них. Сегодня грядет Великое Объявление. И ты к этому непричастна?
Я-то рассчитывала, что слух, будто пленки найдены, вынудит к каким-то действиям настоящего обладателя пленок. Скажем, если я заявлю, что пленки у меня, Клэр обязана будет выйти на сцену и доказать, что я соврала. Но слух уже превратился в гонки за пленками, в аукцион, я и глазом не успела моргнуть. Только бы не произошел взрыв, а то меня уже не будет здесь к тому времени, как Клэр испугается и все выложит.
Я сказала Райзе, что к торговле пленками не имею ни малейшего отношения, и посулила первым делом позвонить ей, если пленки всплывут. Она еще немного поднадавила на меня и даже сказала спасибо. Я отсоединилась – и тут на мое плечо тяжело опустилась рука Грэя Бенедека.
– Что ты задумала?
Звезды! Надо мной навис высокий, крепкий мужик, глаза сверкают яростью, голос источает серную кислоту, а мои милые коллеги сидят себе тихонько, взирая на Грэя Бенедека с любовью и обожанием. Когда Грэй защелкал челюстями прямо у меня перед носом, послышалось хихиканье. Спишем это на возбуждение и не будем думать, что кто-то из милых коллег злорадствовал.
– Где Адам? – рявкнул Грэй.
– Подумайте, а я как раз об этом хотела вас спросить. – Честное слово, мне удалось ответить совершенно спокойным тоном. – Вы последний, с кем вчера видели Адама.
Грэй распрямился – медленно, как изготовившаяся к нападению кобра.
– Не пытайся валить на меня, малышка! Провел тебя Адам, как последнюю дуру, купилась на его улыбочки! Думаешь, он – жертва? Кассеты у него, он их выставил на продажу!
– Когда это он успел? – Броня моя треснула, голос задрожал. Грэй ошибается, он что-то перепутал, ведь так?
– Почем я знаю? Пресса наступает мне на пятки, все хотят получить комментарий, получить фотографии, продюсеры примазываются, все звонят! Где Адам? Подайте мне этот кусок дерьма, засранца бесхребетного, я ему объясню, что такое верность и уважение к старшим, раз отец так и не сумел его научить!
Краем глаза я следила за тем, как обожание и любовь на лицах милых коллег постепенно переходят в тревогу и страх. На помощь никто не спешил, но хоть перестали ресницами хлопать, заманивая Грэя.
– Почему вы решили, что виноват Адам? – спросила я.
– Своих песен у него нет, – с отвращением произнес Грэй. – Что ему остается? Только пользоваться чужой славой.
В животе противно забурчало: увы, Грэй был прав насчет мотива, я и сама думала так же, только приписывала всю вину Клэр, Адам в моем раскладе выглядел скорее жертвой. Что делать? Мне представилось два пути, легкий и правильный. Легкий: уехать из страны и поступить в медицинский институт. Правильный: связаться с Адамом и задать все вопросы ему, но для этого нужно было сначала избавиться от Грэя. Зная уже по собственному опыту, насколько Грэй опасен как противник, я сменила тактику:
– Мне очень жаль, мистер Бенедек, что вас побеспокоили. Я обращусь к своим контактам в прессе и постараюсь выяснить что смогу.
Грэй улыбнулся, по аудитории пронесся вздох облегчения:
– Отлично. Отлично.
– Пожалуй, я прямо сейчас пойду с вами, примусь за дело, – продолжала я, поспешно собирая со стола причиндалы и запихивая их в сумку. Спрятала заодно и плагиаторское письмо. Подождет своей очереди, моя жизнь и без плагиаторов прекрасна и удивительна.
– Погоди! А как же конкурс? – преградила нам с Грэем дорогу Скайлер.
– Забери папку из конференц-зала и сиди на ней. Я тебе позвоню, – крикнула я на ходу. Скайлер радостно ухмыльнулась. Ага, я дала ей поручение, значит, мы друзья.
С Грэем мы тоже задружились и с отменной вежливостью простились у входа в редакцию. Меня сильно смущала мысль о том, как Грэй воспримет предстоящие разоблачения, ведь в итоге (я надеялась) виноватой окажется Клэр, но пока что обещание отыскать Адама его успокоило. И я честно побежала домой отыскивать Адама.
– Смена караула, – приветствовала меня Кэссиди, собирая со стола бумаги. – Пойду выберу платье для ужина с Аароном. Думаю… – Она задумчиво посмотрела на Адама, сморщила нос и передумала: – Ладно, забудь.
Адам вскочил на ноги, затрепанный мною том «Ста лет одиночества» полетел на пол.
– Пошли! Переодень меня хоть в платье, чтобы пройти мимо журналюг, только вытащи отсюда!
– Ему и правда нужен костюм на вечер, – кивнула Клэр.
– Осужденный должен идти на эшафот при полном параде, – ерничал Адам.
– Разве ты осужденный? Или ты за моей спиной звонил кому-то? Этого я и впрямь не прощу, – заявила я, и в голове у меня вновь завертелись жесткие высказывания Грэя насчет дурочки и парня, который легко провел ее, пустив в ход мужское обаяние.
Адам жестом указал на Кэссиди:
– Она конфисковала мобильник и подслушивала за дверью, когда я ходил в туалет.
– Я умею вести дело, – подтвердила Кэссиди. – Ты запретила ему любые контакты, и я следила за ним.
– Мы союзники, – напомнил мне Адам.
Будем надеяться, или меня казнят на соседнем эшафоте.
– Журналюг на лестнице пока нет, – сказала я, смягчившись, – но строго рекомендуется соблюдать инкогнито.
Мы велели Адаму надеть солнечные очки (плевать, что на улице и без очков ничего не видно), спрятали чересчур узнаваемые кудряшки под ярко-желтую бейсбольную кепку (за нее я честно прохромала пятикилометровый благотворительный забег в помощь больным диабетом), подбородок Адаму велели уткнуть в высокий ворот выгоревшей оранжевой кофты на молнии (признаю, ей во время похода по Грин-Маунтейнз досталось, но все же я там пострадала больше). В таком виде Адам в сопровождении меня и Кэссиди проскользнул в мужской отдел «Сакса», и, пока я перебирала рубашки, он уже двигался к кассе с костюмом от Марка Джейкобса – черные брюки, белый свитер, прихватив с собой упаковку «боксеров» от Кельвина Кляйна[45]45
Джейкобс Марк и Кляйн Кельвин – американские дизайнеры, оба ориентированы на молодежь и подростков, на минимализм стиля.
[Закрыть] и той же фирмы черные носки. Кассирша то ли не сумела прочесть имя на кредитке, то ли видала и не таких знаменитостей – во всяком случае, ради Адама она даже не разлепила свои тяжелые от туши ресницы.
Подойдя к нам, Адам широко улыбнулся:
– Есть!
Кэссиди почти с отвращением посмотрела на него.
– Мужчин в магазин водить бессмысленно, – вздохнула она, и мы пошли в отдел вечерних нарядов.
Кэссиди изящно скользила между рядами, одобряя, оценивая, отвергая, а мы с Адамом задержались возле прилавка со свитерами из шерсти мериноса, мягких-мягких – так бы и погладила.
– Мне понравилось, – сказал он, пристально следя за моей ладонью (которая украдкой скользнула между двумя мериносовыми свитерками).
– Шопинг?
– Мне нравится, как ты взялась за это дело. Помогла Олли. Разобралась во всем.
– Рано радуешься, посмотрим, чем все это кончится, – вздохнула я. Здорово, что он так привязан к Оливии, но как Адам примет разоблачение Клэр, тем более что мамочка сделала все это ради него?
– Я надеюсь на большее, когда это будет позади. – Толком не поймешь, что означает его усмешка.
– В смысле записать джазовый альбом? – уточнила я, несколько обеспокоенная его самоуверенным тоном.
– В смысле пригласить тебя на ужин.
Как же надоели его попытки одурачить меня! Я звонко расхохоталась и сказала:
– В этом больше нет надобности.
– Приглашать тебя?
– Заигрывать со мной, чтобы отвести от себя подозрения.
– Ты так это поняла? – Улыбка исчезла. – Чушь собачья! Я был с тобой откровенен, мне казалось, у нас складываются отношения, а ты все это считала притворством? И все, что делала ты – помогла мне, заботилась, – тоже было притворством?
– Нет, я искренне хотела помочь тебе, – возразила я.
– А я искренне хотел понравиться тебе! – рявкнул он (нисколько не заботясь, о том, чтобы мне понравиться). – Потому-то и приглашаю тебя на ужин.
Попробуем с ним по-другому:
– Боюсь, Кайл будет против.
– Моя нянька?
– Вот именно.
Это его несколько отрезвило.
– Мне показалось, вы просто друзья.
Тут и меня встряхнуло.
– Просто друзья?
– Ну, или родственники.
Адам, конечно, в этом вопросе необъективен, однако удивление его не казалось наигранным. Неужто электрический ток, который пробегает между мной и Кайлом, мог остаться не замеченным даже таким сторонним наблюдателем, как Адам? Мы же с Кайлом предназначены друг для друга. Обречены друг на друга. Судьба, природа, провидение и все такое. Или?
Сколько я ни твердила себе, что Адам туп и слеп, отмахнуться от его слов было нелегко – и не стало легче три часа спустя, когда Кайл явился ко мне красавец красавцем в приталенной черной куртке – ни разу ее прежде на нем не видела – и в темно-синей рубашке под цвет глаз. Я сгребла его и принялась целовать так страстно, как только могла себе позволить при чужих.
– Итак, – заговорил Кайл, когда я дала ему глотнуть воздуха, – на вечеринку к Джордану мы не идем?
Я покосилась на Адама, который сидел на диванчике в новом костюме от Марка Джейкобса и с усмешкой от Саймона Коуэлла[46]46
Коуэлл Саймон (р. 1959) – телеведущий.
[Закрыть].
– Занятно, – протянул Адам.
– Что именно? – поинтересовался Кайл.
– Ничего, – поспешно вмешалась я, бросив Адаму прицельный взгляд из-под насупленных бровей. Последний идиот понял бы: «Заткнись!»
В такси по дороге в клуб мужчины стиснули меня с двух сторон, но я, в борьбе за личное пространство, сидела так прямо и чинно – могла бы орехи коленями давить. В последнюю минуту меня пробрал страх – мой план конечно же провалится, так что подначки Адама, его объяснения в любви или попытки вызнать что-то у Кайла были ни к чему ни моему сердцу, ни мозгу. И зачем он делает это? От нечего делать? Или он всерьез? Или чтобы отвлечь меня от своей матери?
Вот в чем загвоздка: подействует ли толпа журналистов, папарацци и фанатов, собравшихся у дверей «Пиллоу», на Клэр так, как уже подействовала на Грэя? Если я выйду на сцену и заявлю, будто нашла «пленки из отеля», поддастся ли Клэр истерическому желанию оказаться на виду и полезет ли на сцену спорить – мол, на самом деле пленки у нее? Если признается насчет пленок, тем самым обвинит себя в смерти Рассела.
Пробиваясь через ряды фотографов к входу, я упорно смотрела себе под ноги: пусть никто потом не говорит, будто я заигрывала с массами. Адам вовсю улыбался и махал ручкой, Кайл сосредоточенно направлялся к двери. Будь его охота, не так бы он проводил свободный вечерок, и при мысли о том, на какие уступки идет Кайл ради меня, сердце мое признательно забилось.
Перед самым входом я осознала, что магия прессы стократ усиливается, когда фотоаппарат нацелен прямо тебе в лицо. Попросив Адама и Кайла секундочку подождать, я ринулась обратно по ковровой дорожке.
– Ты куда? – удивился Кайл.
Остановившись перед кучкой фотографов, которых с трудом сдерживала бархатная ленточка ограждения, я услышала за спиной вопль Адама:
– Молли, что ты делаешь?!
Кенни вынырнул из толпы, словно пузырь, поднявшийся со дна содовой.
– Эй, Молли, улыбочку!
– Не возись с фотоаппаратом, просто проходи с нами, – пригласила я, кивком указывая ему на дверь.
Не знаю, кого я сильнее обидела – товарищей Кенни или Адама, – но самого Кенни уговаривать не пришлось, он проворно скользнул под бархатную ленточку и встал рядом со мной, а его коллеги бесновались, выкрикивая вопросы: что за объявление обещали нынче вечером, что Адам скажет о Джордане и Джордан об Адаме, но всех перевизжала девица, которой потребовалось узнать имя моего парикмахера. Проигнорировав этот вопрос, я двинулась вперед по ковровой дорожке, ведя за собой Кенни. Мы добрались до Адама и Кайла, и Кайл хмуро спросил:
– Что происходит?
– Здесь не место, – прошипел Адам, затравленно глядя на фотографа. – Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь, Молли!
– Она меня использует, а я и рад. – С виду Кенни казался мрачным, но бодрая усмешка в момент преобразила его физиономию. Покачав в руках фотоаппарат, он добавил: – Я буду рад и счастлив запечатлеть Объявление.
– Какое еще объявление? – фыркнул Адам.
– Здесь не место, – передразнил его Кайл и поволок нас мимо охранника в клуб.
«Пиллоу» – местечко странное, однако обаятельное; с одной стороны сверкающая медью барная стойка, с другой – сцена. Помещение большим не назовешь, зато оно сплошь затянуто плотными складчатыми тканями золотых и прочих богатых тонов, стены обиты мягкими панелями-подушечками, полукруг «лож» уставлен мягкими, пышными диванчиками, а все остальное пространство выстелено подушками и матрасиками, так что модные жители Нью-Йорка в вечерних нарядах – весь наряд в горсти сожмешь – сидят практически на полу, прикидываясь турками или там римлянами. Зато падать спьяну удобно, до пола рукой подать.
На сцене маячила Бонни, вела переговоры с менеджером и светооператором; судя по движениям ее изящных маленьких ручек, добивалась какого-то определенного эффекта. Одета она была просто, скромнее, чем когда-либо прежде, и все равно, войдя в зал, я первым делом заметила ее. Она так и светилась – то ли от гордости, то ли от волнения.
Пока я озиралась по сторонам в поисках Оливии, Питера, Генри, Эйлин, Райзы и всех прочих, за кого считала себя ответственной, ко мне подскочила Трисия в потрясающем кукольном костюмчике от Роберта Родригеса[47]47
Дизайнер Роберт Родригес много лет работал на «Кристиан Диор», а в 2003 г. создал собственный бренд.
[Закрыть] и даже поведением больше смахивающая на счастливую новобрачную, чем на профессионала, который дважды в неделю организует вечеринки ничуть не хуже этой.
– Потрясающее место, правда? Замечательная будет вечеринка! – лепетала она, заговорщически подмигивая при этом мне – к счастью, Адам отвернулся и не заметил ничего подозрительного. Кайл заметил, но, поскольку он и так уже весь наморщился при виде мягкого и пышного декора, морщинки теперь стали немного глубже, вот и все.
Трисию не смутило даже присутствие Кенни с фотоаппаратом. Она игриво потрепала меня по руке:
– Смотри, я тебе доверяю, но если что, твой адрес мне известен.
– И мне тоже! – радостно подхватил Кенни.
– Без команды не снимать! – предупредила я.
– Ясно! Буду ждать Объявления.
– Какое объявление? – в сотый раз переспросил Адам.
Я бы не нашлась с ответом, но Адама отвлекла Клэр: буквально спикировала на своего мальчика и чуть не удушила его в объятиях. Длинная, гибкая, в черном костюме от «Макс Мара»[48]48
«Женщина от «Макс Мара» всегда молода, энергична, влюблена в себя».
[Закрыть], она одинаково годилась на роль деловой женщины или убийцы. Впрочем, возможно, тут дело не в ее наряде, а в моем подсознании.
– Я так за тебя волновалась, – восклицала она, и плевать ей было, если Кенни и запечатлеет ее материнскую нежность своей фотокамерой. До нее даже не сразу дошло, что рядом с Кенни – а значит, и рядом с Адамом – стою я.
– Ты был с ней? – Судя по интонации, пребывать в моей компании – все равно что ползать в подземных пещерах, полных летучих мышей и неведомой заразы.
– Миссис Кроули, на ваш столик принесли шампанское, – с жизнерадостностью санитара из сумасшедшего дома возвестила Трисия.
Клэр не дрогнула.
– Тут такое творится, мама… – жалобным голосом маленького мальчика заговорил Адам.
– Значит, ты прячешься от проблем у женщины, которая имеет наглость заявлять, будто нашла пленки твоего отца? – дожимала его Клэр. – Люди собрались сюда, потому что она посулила им какое-то «объявление», очередное вранье. Они пришли сюда за этим, а не слушать твоего брата!
Первым обернулся ко мне Кенни, Адам поворачивался как-то медленно, словно боялся отвести глаза от матери. Интересно, что диктует такое поведение? Привычка – недоверие – любовь?
– Вы говорили с Грэем Бенедеком, – сказала я. Клэр дернулась, невольно подтверждая мою догадку.
– Так это и будет «объявление»? Ты добыла пленки? – ледяным тоном поинтересовался Адам. – Как ты могла их добыть?
– Не торопись, – одернула я Адама. Его обижать не хотелось, но Клэр явно была еще не готова сделать свое объявление.
– Они же не твои, отдай! – выкрикнул Адам, пытаясь схватить меня за руки, но Кайл уже стоял между нами, крепко сжимая длинными пальцами запястье Адама.
– Это ты зря, – тихо сказал Кайл, я так и не поняла кому, Адаму или мне. Будем надеяться, Адаму.
– Осторожнее, миз Форрестер, или вы у меня получите! – внятно произнесла Клэр.
– Извините. – Я подалась вперед, притворяясь, будто не расслышала толком за гулом вечеринки. – Получу что?
Кайл поволок меня в одну сторону, а Трисия умело направила Клэр в другую. Адам, помедлив, двинулся вслед за матерью. Я высмотрела Грэя в ложе слева от сцены, он принимал гостей, словно вечеринка была устроена в его честь, а не ради Джордана. Стряхнув руку Трисии, Клэр ухватила Адама и вместе с ним подошла к Грэю.
Кенни пристально посмотрел на меня.
– С ума сошла? – без осуждения спросил он.
– Вот именно, – подхватил Кайл, и уж он-то явно имел ко мне претензии.
– Объявление – фальшивка? – Счастливая улыбка расползлась по лицу Кенни, он автоматически проверил, готов ли фотоаппарат к бою. – Здорово!
Меня спасло появление Кэссиди. Задыхаясь, она подбежала к нам, Аарон с трудом пробивался следом через толпу.
– Мы ничего не пропустили?
– Нет, – покачал головой Кайл, – только разогреваемся. Привет, Аарон.
Мужчины пожали руки, Кайл представил Кенни моей подруге и ее другу, Трисия примчалась к нам с другого конца зала, торопливо поприветствовала Кэссиди и Аарона и сказала:
– Я заняла места в ложе, надо Молли отвести туда, с глаз долой.
– Боюсь, мне ложа не подойдет, – с легким кокетливым смешком заявила Кэссиди.
– Костюмчик у тебя не такой уж облегающий, – подбодрила я.
– Но сама-то я вся на взводе.
– Почему? – затеребила ее Трисия. – Что случилось?
Кэссиди слегка закатила глаза, картинно вздрогнула.
– Вы не поверите. Я сама не верю в это. – И она подняла нам на обозрение левую руку с дивным бриллиантом огранки «маркиз» и четырьмя багетами по сторонам.
Убийство и воровство – штуки интересные, но во что превратится жизнь, если не сможешь на миг забыть о расследовании и завопить во всю глотку при виде обручального кольца, сверкающего на пальце подруги?
