Текст книги "Соблазнение в столице (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
Постепенно Лара успокоилась.
Кон погладил ее по волосам.
– Мне очень жаль.
Она заставила себя от него отойти. Вероятно, она кошмарно выглядела, но все же повернулась к нему лицом.
– Это не твоя вина. Прости, что расклеилась.
Он взял ее за плечи, поглаживая кожу.
– Все нормально.
– Это был адский день. Сначала тебе пришлось спасать девицу в беде, которая затем превратилась в плачущую цыпочку. Знаю, обычно ты с таким дела не имеешь.
Его взгляд стал мягче, чем она когда-либо видела до этого.
– Я не против, Лара. Говорил уже об этом раньше. Я чувствую ответственность. Он мой друг и причинил тебе боль. Я надеру ему задницу. Я не одобряю то, как он к тебе относился. Мне не нравится, что он заставил тебя плакать.
Она потянулась за салфеткой.
– Я думала, тебе все равно. Что ты говорил о природе? Не предполагала, что такой, как ты, будет успокаивать женщину, потому что она поняла, насколько была глупой.
– Не говори так. – Его голос, казалось, посуровел, и Коннор снова схватил ее за плечи. – Ты не была глупой. Найл был эгоистом. Он знал, что ты чувствуешь, и должен был быть с тобой честен. – Он отпустил ее и сделал большой вдох. – И ты права. Это не совсем в моей природе.
– Я думала, природу изменить нельзя.
– Ты не можешь ее изменить, Лара, но, может быть, иногда человек может вытащить на поверхность то, что было давно похоронено. Может быть. Я не знаю. Я просто… Пойдем выпьем что ли.
Было очевидно, что ему некомфортно, и так, как он был добр к ней, она позволила ему закрыть тему.
– Все нормально. Думаю, мне пора спать. Я останусь здесь на ночь.
Коннор перевел взгляд с нее на кушетку.
– Нет.
– Нет? Что это значит?
Он не ответил, просто наклонился и поднял ее на руки, просунув одну под ноги, а вторую за спину. Он держал ее, словно она ничего не весила, и пошел к выходу из кабинета.
– Что ты делаешь? «Нет» не значит «хватай меня, как мешок с мукой».
Он послал ей сумасшедше сексуальную улыбку.
– Мешок с мукой я бы носил по-другому. И я не позволю тебе мучиться всю ночь. У тебя был тяжелый день, и я уложу тебя в постель. Это часть моей работы.
Казалось, он знал, куда идти. Он прошел через гостиную мимо гостевой ванной прямо в спальню.
– Раздевайся. Мы будем спать. Проснемся, и утром все будет казаться лучше. Ну, все, кроме завтрака. Я полагаю, что там будет много тофу-бекона, но я его съем, если ты снова улыбнешься.
Когда он поставил ее на ноги, она послушно достала пижаму и прошла в ванную, чтобы переодеться. И увидела себя в зеркале. Ого. Неудивительно, что он забеспокоился. Лицо покраснело и опухло – она не умела плакать красиво. Лара умылась. Коннор прав. Утро вечера мудренее.
Она была хреновой оптимисткой.
Когда Лара вышла из ванной, он уже лежал в постели. Верный своему слову, он занял левую сторону кровати, которая ближе к двери. Линкольн уже спал на маленькой подстилке, что она купила для него и поставила в углу комнаты. Теперь она пожалела, что он не спит с ней. Единственный свет в комнате исходил от лампы на стороне Коннора, и ее поразила интимность ситуации. На нем не было рубашки, и его широкие плечи и четко очерченные мышцы груди оказались выставлены напоказ. Они были в спальне одни.
– Ложись, принцесса. Сегодня ночью мы будем только спать, и, клянусь, я остаюсь так близко только потому, что верю, что могу тебя защитить. Думаю, ты будешь лучше спать, зная, что я рядом. А если позволю себе лишнее, то можешь позвонить президенту и рассказать ему, какой я мудак.
Она скользнула на свою сторону кровати, но не раньше, чем увидела на Конноре боксеры. Она поерзала, пытаясь успокоиться. К счастью, кровать была королевского размера, но Коннор был невероятно большой. Он занял больше половины кровати.
Свет погас.
– Сочувствую насчет Найла, – пробормотал он.
– Все нормально. Я переживу. – Так и будет. У нее есть проблемы похуже, чем мальчик, притворяющийся мужчиной.
– Он тебя не заслуживал.
Она позволила его словам согреть ее и заснула гораздо быстрее, чем ожидала.
* * *
Коннор проснулся от ощущения чего-то теплого на щеке.
Он заставил себя не двигаться. Что бы не касалось его, похоже, оно не пыталось его убить, хотя он мог ошибаться. Теперь он окончательно проснулся, хотя не то, чтобы он обычно привык много спать.
Что заставило его задаться вопросом, почему солнце уже взошло. Хотя глаза все еще были закрыты, он мог различить день и ночь.
Он улегся вместе с Ларой, чтобы убедиться, что та поспит. Если бы он этого не сделал, она бы устроилась в кабинете, в том самом месте, которое ему нужно было обыскать. Он планировал только полежать, пока она не заснет, а затем прокрасться в коридор и скачать данные с ее компьютера. Он обнаружил, что наблюдает за ее сном и размышляет, как, черт возьми, кто-то может выглядеть таким чертовски невинным. Она погрузилась в сон, отвернувшись от него, но через пару минут после того, как ее дыхание выровнялось, повернулась лицом к нему, вытянув руку, как бы пытаясь дотронуться до него. Он лежал там и смотрел на нее, лунный свет ласкал ее кожу, из-за чего она стала похожа на сказочную принцессу.
Еще один влажный поцелуй в шею.
Было ли слишком нагло с его стороны надеяться, что Лара решила попробовать его кожу на вкус в сладострастной попытке заставить его проснуться и трахнуть ее? Он абсолютно не хотел, чтобы его член становился таким твердым из-за этой чертовой собаки. Он никогда не мучился от утренних стояков, но сейчас тот у него определенно был. Конечно, это могло быть вызвано сном, который ему снился. Ему не нравилось видеть сны, так как большинство из них превращалось в кошмары, где он переживал все свои худшие грехи, но этот сон был о том, как он проникал в миниатюрное тело Лары, наполняя ее собой и изгоняя все мысли об этом глупом Найле.
Может быть, ей тоже снился сон о нем.
Не повезло. Он открыл глаза и увидел собаку Лары – огромные глаза и странное карликовое тело.
– Линкольн, перестань. – Маленькие руки с милым розовым маникюром подхватили пса и отодвинули подальше. Девушка опустилась на колени, и в поле зрения появилось ее лицо. – Прости. Я думала, он со мной на кухне. Кажется, ты ему правда понравился. Я пеку вафли. У меня есть органический кленовый сироп. Ты любишь кофе? У меня есть кофейные зерна, купленные прямо у производителя.
Коннор обрадовался, что лежал на боку, потому что, если бы он спал на спине, то, вероятно, эти простыни из органического хлопка образовали бы высокую палатку. Ему нужен холодный душ и килограмм бекона. Но получит он только одно.
– Звучит отлично.
Даже без намека на макияж, в синих пижамных штанишках и майке с дельфином Лара была самой сексуальной девушкой, которую он кода-либо видел. И это было совершенно неправильно, потому что он ей не подходил. Ему нравились зрелые и откровенно сексуальные женщины. Не мягкие и милые, как чертова сахарная вата. Ему нравились женщины, которые контролировали эмоции, а не те, что рыдали из-за какого-то идиота, которого даже не существовало.
Ему нравились женщины, которые не вызвали у него одновременно вожделение и чувство вины. И бог свидетель, он совершенно ей не подходил.
– Отлично. – Ее глаза были слегка покрасневшими, словно она снова плакала утром, но теперь надела маску бодрости. – Завтрак через десять минут.
Она вскочила и пошла обратно на кухню, оставив его одного в своей суперженственной спальне. Он перекатился на спину и уставился в потолок. Коннор проспал всю, мать его, ночь. Какого черта? Он никогда не спал больше часа или двух. Он просыпался и оглядывал периметр, где бы ни находился, потом ненадолго засыпал до конца ночи, а затем вставал, чтобы встретить рассвет.
Бывало, в эти периоды ему работалось лучше всего. А вот чего совсем не бывало – так это восьмичасового сна без перерывов на работу.
Покачав головой, Коннор скатился с постели и направился в ванную. Как и вся квартира она была оформлена в солнечных тонах. В ней преобладал ярко-желтый цвет, разбавленный оттенками белого и синего. Душевая кабинка была почти удобной даже для него. Он стянул боксеры и врубил ледяную воду, поскольку его утренний друг ни капли не ослаб.
Холодные струи ударили в него, их температура заставила его сжать челюсти. В отличие от большинства вещей в этом городе, вода была такой, как и была обещана. Холодной, черт возьми. Он обрадовался этому, поскольку это позволило ему подумать о чем-то еще, кроме его симпатичной феечки.
Ему нужно найти выход из головоломки, в которой он оказался. Ему нужно обыскать ее офис, но события предыдущего дня не оставили ему выбора, кроме как остаться рядом с ней. Возможно, ему придется вызвать Дэкса. Разговаривая в последний раз с приятелем, Коннор не был уверен, что над Ларой нависла настоящая угроза. Теперь он это проверил. Доказательством служила пуля.
Сегодня он не отпустит ее от себя, а ночью обыщет кабинет. Чем меньше людей ему придется привлечь, тем лучше. После того, как ему придется исчезнуть навсегда, ей нужно будет забыть, что он когда-либо здесь был. Будет легче, если ее единственной ниточкой, кроме него самого, будет человек, которого она считала полным мудаком. Даже если она попытается связаться с Коннором через Найла, то обнаружит, что все его левые сайты и странички в социальных сетях удалены.
Черт. Кон был ублюдком. Он никогда не чувствовал вины. В его жизни не было этому места. Он делал все, что должен, чтобы обезопасить страну и президента. Он взял на себя ответственность за последствия. Если это означало ложь, он лгал. Если это означало убийство, он убивал. Если это означало разбить сердце глупой девушки… хорошо, значит, он будет обнимать ее, спать рядом и вести себя словно двенадцатилетний, у которого случился первый стояк.
Покачав головой, Коннор закончил мыться. Холодная вода сделала то, в чем он нуждался. Его неконтролируемый член съежился, практически скрывшись у яиц. По крайней мере, одной проблемой меньше.
А затем он услышал, как она напевает что-то под музыку, и вот – член опять уже твердый как скала. Кон застонал, нацепив на себя джинсы и футболку. Естественно, играло что-то романтическое. Какой-то грустный чувак скулил о своей потерянной любви под звуки плачущей гитары. Именно такой тип музыки, переполненный эстрогеном, должен был усмирить его член, но нет. Тот настойчиво прижался к молнии, словно превратился в компас, только вместо севера указывал на единственную цель – Лару Армстронг.
Насколько плохо все будет? Он вышел из спальни, борясь с совестью, которая, как он думал, уже давно его покинула.
Черт возьми, Коннора разрывало на части. Ну, у него был одна голова и одна головка. С одной стороны, трахнув Лару, он получит ее лояльность. Пока он лежал, наблюдая за ней, то отбросил мысль, что она может быть обманщицей, притворяющейся милой и невинной. Она была недостаточно хитра, чтобы провернуть это. У нее не хватало ни наглости, ни опыта. Лара Армстронг была именно такой, какой казалась. Она настолько наивна, что верила, что может спасти мир. Черт, он видел ее друзей. Она действовала с убежденностью и была абсолютно преданна друзьям, даже если они того не заслуживали.
Он хотел, чтобы она и к нему относилась с такой верностью. И не только с верностью. Коннор не мог точно объяснить, почему. Но, как жадный ребёнок с игрушкой, хотел первым с ней поиграть. Единственный способ, которым он мог это сделать, – соблазнить ее. Секс что-то значил для нее. Черт, флирт в интернете с фиктивным парнем что-то значил для нее. Какое значение для нее будет иметь настоящий мужчина в постели, услаждающий ее тело?
Его член поддерживал этот план.
А затем Кон представил, как Лара снова плачет. После этой миссии он не останется с ней. Он примется за следующую работу и не оглянется назад. Он не сможет ничего объяснить и не перезвонит ей потом. Он просто исчезнет. Что она будет чувствовать тогда? По крайней мере, Найл на самом деле ее не трахал. Да, он трахал ей мозги, черт возьми, но это казалось не таким ужасным, как реально заниматься любовью. Тем более он знает, насколько она должна доверять мужчине, прежде чем лечь с ним в постель.
– Я так не думаю, дорогой. – Ласковые слова Лары перекрыли музыку, эхом отдаваясь в его члене.
Лучше бы она говорила с чертовой собакой.
– Это заметно по тому, как он движется, – послышался мужской голос. – Меня обучали тому же. Он все подмечает.
– Ну, он был на флоте. Подозреваю, там тоже обучают моряков. И, учитывая его профессию, я рада, что он так наблюдателен. В противном случае я, скорее всего, была бы мертва. Я совершенно не заметила этого мотоциклиста. Была слишком занята, разговаривая с Коннором.
Фредди. Он увидел профиль мужчины. Вероятно, ему было лет тридцать. Рыжие волосы. Бледное лицо. У парня был тик, что заставило Коннора остановиться.
– Да. Но разве не занятно, что никто не пытался тебя убить, пока он не появился. – Он говорил в ритме стаккато, слова вырывались из него как пули из автомата, а затем он делал паузу, словно ему было необходимо перезарядить оружие. – В жизни нет места совпадениям. Никогда. Слишком все сошлось. В тебя стреляют, и тут как тут – он. Я думаю, он крыса. Мы должны разузнать...
Мужчина повернулся и заметил Коннора за барной стойкой, которая отделяла кухню от столовой зоны.
Коннор пожалел, что Фредди не успел закончить это предложение. Что парень хотел разузнать? И насколько плохим он был по мнению Фредди? Было очевидно, что приятель Лары отвел ему роль злодея.
– Доброе утро. – Кон наклонил голову, глядя на Фредди.
Линкольн гавкнул и, виляя хвостом, бросился из кухни к Коннору.
Фредди нахмурился, он смотрел куда угодно, только не на Коннора.
– Я пойду. Поговорим потом, Лара. Позвони, если понадоблюсь.
Он поплелся из кухни, обогнув Коннора по широкой дуге. Лара последовала за ним, но не обняла мужчину. Она не трогала его, что было странно. Предыдущим вечером он заметил, что она часто прикасалась к друзьям. Когда они уходили, она обняла каждого, кроме Фредди.
Она никогда не отказывалась от знаков привязанности.
– Ему не нравится, когда его трогают?
Она повернулась, закрыв дверь.
– Он терпеть этого не может.
В отличие от остальных ее друзей, Фредди был чисто выбрит и со строгой военной стрижкой. На брюках хаки виднелась идеальная стрелка, словно утром мужчина накрахмалил и прогладил одежду. Только некоторые люди отличались такой аккуратностью. С рождения двинутые на чистоте. Люди, страдающие от ОКР. Ни один из них не подходил под описание Фредди. Коннор пришел к очевидному выводу.
– Он был военным? Его брали в плен? – В армию не принимали парней, страдающих от тика, так что, вероятно, именно там он его и приобрёл. ПТСР. Оно часто идет в комплекте с почетными наградами.
Лара кивнула.
– Да, как ты узнал? Он не любит об этом говорить.
– Догадался. Могу также предположить, что он обожает тебя и терпеть не может меня. – Он весь вечер наблюдал за Фредди. Хотя тот не любил встречаться с кем-то глазами, сам он, черт возьми, не сводил глаз с Лары, когда она не могла этого заметить. Он почти поклонялся ей взглядом.
Коннор нашел это раздражающим.
Она вернулась на кухню и начала накрывать завтрак. Коннор заметил, что Лара уже выставила две тарелки на маленький столик.
– Я бы не принимала это близко к сердцу. Фредди не любит скопления людей. Он ко всем подозрительно относится. У вас двоих это общее. Кофе на столе.
Ему нужно будет посмотреть файл Фредди.
– Вражеский плен, безусловно, может сделать такое с человеком. Ирак или Афганистан?
Это также может сделать человека одержимым, если у него уже есть к этому склонность. Подобная травма способна усилить проблемы.
Она вернулась с тарелкой вафель. На столе уже стояла большая миска с фруктами и кувшин органического кленового сиропа. Несмотря на опасения относительно ее диеты, его желудок заурчал.
– Афганистан. Он был в долине Коренгал.
Там, где происходили самые ожесточенные бои. Коннор мотался туда и обратно тенью, собирая информацию и распространяя ее там, где это было необходимо, прежде чем снова исчезнуть.
– Думаю, армейцы никогда не питали симпатии к нам, морякам.
Она тихо вздохнула.
– О, он думает, что это все прикрытие, и в действительности ты – агент ЦРУ, направленный, чтобы выкрасть мои секреты. Безумие, да? Вот это черничные вафли. Вместо яиц я использовала яблочный соус. Думаю, это делает их очень сочными.
Возможно, она сказала еще что-то о том, что сделала соус сама, но Коннор уже думал, как заставить Фредди молчать. Она ему не поверила. Это было очевидно – и полезно. Иногда лучше всего прятаться на виду.
Он улыбнулся ей, надеясь, что выглядит спокойным, а не как человек, который умирает от голода, вызванного совсем не вафлями.
– Выглядит отлично, но нам нужно поговорить о протоколе.
Она наколола на вилку вафлю и перетащила на свою тарелку, мило сморщив нос.
– Мне не нравится это слово. Ассоциируется с дисциплиной и правилами.
Он хотел бы преподать ей немного дисциплины. Он мог шлепать эту симпатичную задницу, пока та не окрасится в красивый розовый оттенок, и, возможно, тогда Лара начнет прислушиваться к нему. Этот образ не помог ему решить проблему с членом.
– Правила важны. И первое правило: ты больше не открываешь дверь. Ее открываю я.
– Я посмотрела в глазок. Я знала, кто это, – возразила она.
Он взял две вафли и понадеялся, что ей хватит только двух из тех шести, что она приготовила. Он с легкостью мог съесть четыре – и все еще чувствовать голод. Очевидно, она не привыкла готовить для мужчины с его аппетитом. Конечно, она также не привыкла готовить для плотоядного животного, поэтому их проблемы заключалась не только в недостатке углеводов.
– Мне все равно, кто это, Лара. Даже если ты доверяешь им свою жизнь, они все равно могут носить оружие или что-то, что может им стать. Ты подумала об этом? Самый простой способ добраться до тебя – это пригрозить кому-то, кто тебе не безразличен.
Она сделала глубокий вдох. Наконец, до нее дошло, что это не игра.
– Папа должен что-то предпринять? У него нет такой охраны. Он никогда не видел в ней необходимости.
– Я уже обсуждал это с твоим отцом. Сегодня он проводит собеседования с телохранителями. Он собирается нанять двух, которых я рекомендовал, поэтому с ним круглосуточно кто-то будет, пока мы не устраним угрозу. Он также наймет группу охраны для твоей матери. Я отговорил его от того, чтобы она отправилась домой. Думаю, пока ей будет безопаснее на Западном побережье.
– Зачем кто-то все это устроил? – спросила Лара с печальным вздохом.
– Ты знаешь зачем.
– Я соблюдаю осторожность в делах сайта, Коннор. Почти все мои наводки проходят через защищенные каналы.
– Ни один канал не бывает полностью защищенным.
– Ты не понимаешь, кто мои осведомители. Они не хакеры. Они не сообразительны. Они, как правило, люди, близкие к объекту. Я разговариваю с множеством гневных любовниц и разозленных жен. Я получаю подсказки от домовладельцев, которым не заплатили рождественский бонус, поэтому они сдали своего работодателя за взяточничество. Ты был бы шокирован, узнав, как много всего слышат работники.
Потому что для супербогатеев персонал похож на фоновый шум. Даже в доме Дэкса горничные были тихими мышами, бегающими туда-сюда.
Ему стало интересно, знали ли они, в какой депрессии был адмирал Спенсер. Может, они и знали, но молчали, пока не наступил день, когда отец Дэкса спустил курок?
Увидев, как близки сенатор и Лара, он вспомнил о Хэле Спенсере и о том, как этот человек играл в мяч на заднем дворе вместе со своим сыном, даже когда он и Дэкс были подростками. Когда Коннор впервые приехал к Дэксу домой на каникулы, адмирал купил Коннору перчатку и тоже пригласил в игру.
Ему все еще было больно от того, что этот мужчина пустил пулю себе в висок.
Ему нужно уйти отсюда. Каким-то образом Лаура вызывала эмоциональное дерьмо, которое, как он думал, осталось давно позади. Ему не нравилась грязь, которая выплыла. Блять. Ему вообще не нравилось что-либо чувствовать. И он вроде как обиделся на нее.
– Думаешь, этот преследователь хочет тебя на сексуальном уровне?
Она сразу покраснела.
– Нет. Зачем тогда он пытался меня убить, если хочет меня?
– Ты дразнила какого-то мужчину, а потом продинамила? Кажется, Фредди готов есть с твоих рук. Только пробило семь утра, а он уже здесь пытается спасти тебя от меня. Вчера вечером парочка молодых парней не сводили от тебя глаз. И не будем забывать о Томе. Дразнишь его обещаниями секса, чтобы он не расслаблялся?
– Это ужасно. Я не такая. – Она нахмурилась. – Почему ты так говоришь?
Он пожал плечами.
– Я просто пытаюсь проработать все возможности. Ты сказала, что внимательно следила за сайтом, поэтому мне приходится заглянуть в твою личную жизнь. Твоя подружка Кики – ревнивая женщина?
– С чего ей ревновать ко мне?
– Из-за всех этих мужчин, которые вьются вокруг тебя.
– Они просто друзья. Кроме того, у Кики нет проблем с ухажерами. Серьезно, я не встречаюсь. Думала, что у меня что-то происходит с Найлом, но ты видел, к чему все это привело. – Она вздохнула. – Я не хочу об этом говорить.
– У тебя нет выбора, принцесса. – Он давил на нее. Как и в любом плодотворном допросе, лучший способ проникнуть в мысли – это надавить. Неудивительно, похоже, ее легко расстроить.
– Мне не нравится, когда ты меня так называешь.
– Ах, ты одна из тех женщин, которые не терпят ласковых прозвищ. Думаешь, они тебя унижают? Принижают твою женскую силу? Может быть, ты бы предпочла называться мисс Армстронг?
Ее вилка звякнула о тарелку.
– Нет, мне не нравится, когда ты так меня называешь, потому что я думаю, это не подразумевает ласку. Похоже, так ты называешь меня избалованной, и это ранит.
Он снова почувствовал вину. В его мире никто и никогда не признавался, что чувствует боль, но Лара Армстронг, с ее «трахни-меня, люби-меня, защищай-меня» глазами просто все выложила, как есть. И ее голос, в котором чувствовались слезы, заставил его почувствовать себя дерьмом. Что, черт возьми, с ним случилось?
– Ты неправильно меня поняла. У тебя были проблемы с Кики в прошлом?
Она посмотрела на свою тарелку. Она съела всего маленький кусочек.
– Она была недовольна тем, как я бросила Тома. Ей казалось, что мне следовало отпустить его гораздо раньше.
Коннор закончил с вафлями и потянулся за следующими. Допросы всегда вызвали у него голод, и это было хорошо.
– Значит, ей нравился Том, и она завидовала твоим отношениям с ним.
– Нет, – ответила она, покачав головой. – Она несколько месяцев твердила мне, что ничего не получится, а я все откладывала. Она рассердилась, потому что думала, что я трусиха и раню так многих людей. И она была права. Почему ты предполагаешь худшее во всех моих словах?
Пришло время разъяснить все, как есть.
– Потому что я реалист. Итак, по твоему мнению, в твоем мире все прекрасно. Твои осведомители – одни идиоты, которые не могли бы взломать систему, даже если бы попытались, и никто никогда не захочет причинить тебе боль, потому что любит тебя. Таким образом, все дело в том, что ты настолько мила и прекрасна, что мир просто не может выносить твоего сияния? Может быть, кто-то так завидует твоей восхитительности, что просто не может позволить тебе жить. Что вы с Фредди изучаете?
– Президента. – Она остановилась и немного помолчала, как будто действительно удивилась, что ответила ему.
Это был старый трюк. Говори быстро. Задавай несколько эмоциональных вопросов, но не оставляй времени для ответа. А затем задай главный вопрос. Такая тактика многих сбивала с толку, и они просто отвечали в тот же момент, как он делал паузу. И обычно выпаливали правду.
Итак, она охотилась на Зака. Он должен был это предвидеть. В ее мире Зак был лакомой добычей. Как сильно она хотела голову Зака над своим камином? Может быть, она и не ест мясо, но в его глазах она была хищником.
– Значит, ты не одобряешь нашего президента. Почему им интересуешься?
Лара пожала плечами и вернулась к вафлям.
– Он президент. Я управляю политическим блогом. Я всегда им интересуюсь.
– Политический блог? Не слишком ли возвышенно? Ты управляешь одним из самых непристойных сайтов сплетен в Интернете. Что ты изучаешь? Снова размер его члена?
Она отодвинулась от стола. Вся ее радость испарилась, и вернулись тени с прошлой ночи.
– Коннор – это твое имя или фамилия?
– А что? – Он не должен ей потворствовать. Он хорошо знал, что это ему следует задавать вопросы. Никогда не позволяй субъекту взять верх, но вопрос вырвался, прежде чем Кон смог его остановить.
– Потому что я хотела бы использовать фамилию, обращаясь к тебе. Это создаст дистанцию между нами. – Она явно старалась быть холодной и профессиональной. Блеск слез в глазах и дрожь рук ее выдавали.
– Это моя фамилия, – с лёгкостью солгал он. – Мое имя – Спенсер.
Спенсер Коннор. Это было ужасное имя, но так он представился ее отцу, поэтому придется с ним жить. Теперь он был рад, потому что последнее, чего Кон хотел, это слышать, как она называет его чужим именем. Ему нравилось, как она произносила «Коннор». Даже когда злилась на него.
Лара отодвинулась от стола.
– Ну, Коннор, думаю, с нашей договоренностью покончено. Я останусь у отца, пока все не утрясется. Я не собираюсь сидеть здесь и позволять тебе запугивать меня. Ты жалок. Возможно, другие женщины позволяют тебе разбирать себя на части, потому что думают, что ты горячий, и общество позволяет таким ублюдкам, как ты, выходить сухим из воды, но я не играю по этим правилам. Я пойду собираться, а ты пока подумай, достаточно ли воспитан, чтобы подбросить меня в Арлингтон, или наше партнерство закончится здесь. – Она повернулась и начала уходить.
Он потянулся и схватил ее за локоть.
– Я не закончил. Мне нужно выяснить, кто пытается тебя убить. Ты предпочла бы, чтобы я был вежливым и добрым и просто позволил им застрелить тебя?
Ее губы дрожали, когда Лара смотрела на него сверху вниз.
– Я бы предпочла, чтобы ты не срывался на меня из-за любой мелочи. Я ничего тебе не делала, но ты пытаешься довести меня до слез.
– Я допрашиваю тебя.
Она покачала головой.
– Это нечто большее. Я доверилась тебе и впустила в свой дом, но ты ведешь себя так, словно обижаешься на меня.
Она была намного более проницательной, чем он ожидал. Она была такой мягкой, такой игривой, поэтому Коннор посчитал, что сможет ее сломать. Именно так он работал. Испытывал объект на выносливость, а затем постепенно подводил к тому, что его интересовало. Он относился к Ларе как к врагу, в то время как она им не являлась.
Кон отпустил ее руку, и она ушла в спальню, хлопнув за собой дверью. Она могла быть наивной, но у нее был хребет. Она опять выложила все как есть, без обиняков. Он вел себя, как обиженка в тот момент, потому что ненавидел все, что заставляло его чувствовать. Иногда он даже ненавидел своих друзей.
Коннор прекрасно помнил, как стоял в здании Кроуфорда посреди Манхэттена, темнота окутала его, руки покрыты кровью. Той ночью он убивал и убивал, пытаясь сохранить жизнь Гейба Бонда и его девушки. Он смотрел на эту парочку поверх океана мертвых тел, разделяющий их, и понимал, что у него никогда не будет того, что было у Гейба. Ни одна женщина никогда не посмотрит на него, как на солнце. Он не был благословенным американским принцем, как остальные истинные джентльмены.
Он был монстром, который их защищал. Он проложил свой путь в этом мире кровью.
Той ночью он посмотрел в глаза Гейба и увидел в них ужас. Он видел, как быстро его друг вытолкнул Эверли, словно не мог выносить, чтобы его любимая находилась в одной комнате с таким животным.
Он не ненавидел Лару, но она, черт возьми, напомнила ему обо всем, что он не мог иметь. Он заработал свое богатство путем, который она посчитала бы неприличным. Он мог предложить ей вид на Верхний Вест Сайд, ради которого не жалко умереть, его одинокий особняк в окрестностях Лэнгли, квартиру в лондонском Челси, о которой не знали даже его друзья. У него были миллионы, но, как и все, что у него было, эти деньги были кровавыми.
Она была сказочной принцессой, которая обнаружила, что пригласила на завтрак зверя. И она была умной принцессой, так как у нее хватило ума сбежать.
Зазвонил его сотовый, и он посмотрел вниз. Дэкс. У этого парня всегда было потрясающее чувство времени. Он провел пальцем по экрану.
– Слушаю.
– Эй, у меня есть информация о твоей девушке. Похоже, она приезжала в Нью-Йорк примерно в то же время, когда Глубокая Глотка встречался с Эверли. Я не могу отследить все ее передвижения, но думаю, мы можем предположить, что она связывалась с ним. Мне кажется, нам нужно выяснить, не она ли дергает за ниточки.
Сама мысль казалось смешной.
– Это не она все спланировала, Дэкс. Она охотится за сенсацией, и я беспокоюсь, что этот мудак подставит ее так же, как и Эверли. Я хочу найти ублюдка. Он чуть не убил ее вчера.
Несмотря на то, что говорил при допросе, он был уверен, что вчерашний инцидент был связан с каким-то дерьмом, в которое она вляпалась, собирая материал для своего блога. То, что она делала, было опасно. Мужчины и женщины, о которых она писала, были одними из самых влиятельных людей в мире. Глупо думать, что они просто позволят ей обливать их грязью, но все же у него не было никаких доказательств обратного. Борьба с ветряными мельницами. Вот, чем она занималась. И мельницы вот-вот одержат верх, и, если он позволит ей его оттолкнуть, то не останется никого, кто будет ее защищать. Никто не поймет во что она по-настоящему вляпалась.
Конечно, Лара могла остаться у папы на день или два, но потом успокоилась бы, и ей стало бы скучно. Она бы сказала себе, что одна небольшая прогулка никому не повредит.
Бам! И она уже мертва.
Ему действительно не нравилось представлять ее мертвой и холодной. От этого его скручивало изнутри.
– Звучит так, словно тебе не плевать, – тихо сказал Дэкс.
– Мне не плевать на дело и не плевать на то, что ей кажется, что у нее что-то есть на Зака. – Он понизил голос, расхаживая по кухне.
– Что? Что-то на его няню? Глубокая Глотка заставил Эверли поверить, что у Лары есть часть этого паззла.
– Не знаю. Вчера вечером у меня не было возможности проверить ее кабинет и компьютер.
– Почему?
– Я заснул, – пробормотал он, чувствуя себя идиотом.
– Ты издеваешься. – Послышался низкий смешок. – Так выбился из сил, что заснул без задних ног? Не ожидал, что ты так быстро заберешься в ее постель. Должен признаться, после того, как ты ее описал, я думал, твои приемчики на ней не сработают.
Потому что он так редко использовал свое очарование, чтобы обольстить женщин. Ему это было не нужно. Не в его мире. Во тьме, в которой он жил, ключом ко всему была сила. Сила и практицизм открыли ему путь во многие постели, но ничто из этого не сработало бы с Ларой.
