Текст книги "Соблазнение в столице (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

– Но у меня только одна спальня.

И он намеревался вскоре в нее переехать.

– Эй, твой диван, вероятно, лучше, чем в комнате мотеля. Послушай, даже если ты решишь, что я тебе не нужен, по крайней мере, сегодня ты сможешь хорошо спать, зная, что я никому и ничему не позволю тебя побеспокоить.

Она закусила эту чертову великолепную нижнюю губу, и он готов был поспорить, что она плохо спала. Будет ли она хорошо спать у него на руках? Прижмется ли она и положит голову ему на грудь и свернется клубочком рядом с ним, как котенок?

– Думаю, одна ночь погоды не сделает. Тебе следует знать, что я умею готовить, но только стопроцентно веганские блюда.

Черт. Он готов на многое пойти ради своих друзей.

– Нет проблем. Я съем все, что ты мне дашь, и помою посуду. Ты готовишь. Я убираюсь. Мы могли бы стать хорошей командой.

Он будет руководителем команды. Она просто этого не узнает.

Она улыбнулась, и он должен был признать, что у него сбилось дыхание. Когда губы Лары Армстронг изгибались в улыбке, весь остальной мир отходил на второй план.

Он почти утонул в ее голубых глазах, но очнулся от резкого скрежета. Сработали инстинкты Коннора, и он поднял глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть, как останавливается мотоцикл, и его водитель в черной коже поднимает руку.

Коннор увидел полуавтомат в руке мотоциклиста, направленный прямо в голову Лары.

Кажется, пора приступить к работе.

Глава 2

Лара посмотрела на Коннора, и ее охватил странный восторг. Он был не таким, как она представляла. Когда она увидела его у кофейни, то предположила, что он окажется огромным, привлекательным, туповатым парнем из студенческого братства, похожим на тех, кого она терпеть не могла в колледже. Единственное, что таких волновало, это следующая вечеринка, и все, что за ней последует.

Но Коннор был другим. Да, он привел ее в самый гадкий бар, который она когда-либо видела, но было похоже, что он просто не может позволить себе большего. У него даже не было денег на обратный билет.

О чем думал Найл? Она продолжала болтать, но было почти невозможно отвести взгляд от Коннора. Парню следовало бросить работу телохранителя и отправиться в Голливуд.

У нее было стойкое ощущение, что, как только он попадет в ее квартиру, то не уйдет оттуда, пока сам не захочет. Тем не менее, она не могла найти силы отказать ему и отправить в какой-нибудь дрянной мотель. Диванчик в гостиной был довольно удобным. Она провела там множество ночей.

Прошли годы с тех пор, как кто-то оставался у нее на ночь. Она хотела снова окунуться в омут свиданий с кем-то, таким же неопытным, как она сама. Коннор был акулой. Голодной, потрепанной жизнью, могучей, мчащейся к добыче акулой.

Но хорошая новость заключалась в том, что они не на свидании. Ей надо выкинуть из головы это слово. Их общение было чисто профессиональным, и она намеревалась все так и оставить, потому что ее интересовал только один мужчина. Найл.

– Вниз! – Он столкнул ее со скамейки.

В одну секунду они говорили о метро и о том, как избежать пробок, а в следующую Коннор кричит на нее.

– Что значит «вниз»?

Лара повернула голову и все поняла. Посреди потока машин остановился человек, он поднял руку. Она успела заметить слабый блеск металла, прежде чем Коннор сбил ее на пол своим большим телом. Лара тяжело приземлилась на бетон правым боком. Плечо прострелила боль. Ее голова стукнулась о твердую поверхность, и все вокруг стало чуть расплывчатым.

Что-то случилось со слухом. В ушах не смолкал звон. Обзор сузился, потемнев по краям.

– Нам нужно двигаться, Лара. – Рядом Коннор. Ее обнимали его руки, сверху давил его вес. Он был теплым, таким теплым. Как она могла думать о нем как об акуле? Акулы были холодными, и она готова поспорить, что они не пахнут сандаловым деревом и мылом.

Она покачала головой, потому что ее ноги не хотели работать.

– Нет. Мне нужно отдохнуть.

– Дерьмо, – выругался он, но продолжал ее прикрывать.

Отовсюду доносились крики и грохот. Мощный двигатель снова взревел. Резина завизжала по цементу. Непрерывно мелькало что-то похожее на сотни ног. Одна из них приземлилась прямо на руку Коннора, и он снова выругался. Он знал много ругательств и был очень изобретателен в этом плане.

Еще одна вспышка боли пронзила ее, что-то ударило в ногу. Боль прояснила разум. Пистолет. Она видела его перед тем, как Коннор ее оттолкнул. Она ударилась головой, и теперь он буквально закрывал ее тело своим, защищая от массовой паники, которую вызвал стрелок.

Он в опасности. Ей нужно собраться с силами.

– Нам нужно уходить, прежде чем они вернутся. – Голос Коннора был глубоким и спокойным, как будто ничего не случилось.

Она кивнула, но вздрогнула. Казалось, все мускулы в теле болели, а в голове стучало в такт ногам, которые пытались сбежать с места происшествия.

– Давай добежим до бара и передохнём до прихода полиции. – Он отпустил ее. – Я хочу убедиться, что стрелок действительно ушел. Не двигайся.

Казалось, худшее позади, улица стала устрашающе тихой. Вдалеке она услышала звук сирен, но днем повсюду пробки, так что прежде чем копы сюда доберутся, могут пройти жизненно важные минуты.

Коннор стоял над ней, протягивая руку, чтобы помочь Ларе подняться.

– Ублюдок сбежал. Надеюсь, какая-нибудь из этих камер видеонаблюдения засекла его номер.

Она начала тянуться к нему, но зрение снова ее подвело.

– Черт возьми. – Коннор наклонился и обнял ее рукой за плечи, просунул другую под колени. Он поднял ее так, будто она ничего не весила. – Тебе нужно в больницу. У тебя шишка на голове.

Когда он прижал ее к груди, боль уже не казалась такой сильной.

– Что случилось? Зачем кому-то стрелять в автобусную остановку? – спросила она, пытаясь понять все.

Он подошел к бару, но кто-то изнутри запер дверь.

– Ублюдки, – пробормотал он себе под нос и затопал обратно к остановке, осматривая окрестности, как будто ожидал опасности. – Он стрелял не в автобусную остановку, дорогая. Он стрелял в тебя.

– Зачем кому-то стрелять в меня? – Это не имело смысла. И ее усталость тоже. Когда она успела так устать?

– Что ж, думаю, можно с уверенностью сказать, что е-мэйл, который ты получила, был только началом. Ага, нам туда. – Он прижал ее к себе и понес по улице.

– Мне нужна скорая!

Он все еще звал на помощь, когда Лару поглотила тьма.

* * *

– Я все еще не понимаю, что вы здесь делаете.

Она слышала голос отца, но тот словно доносился издалека. И невероятно раздражал.

– Господи, если моей дочери нужна помощь, то именно я ее и предоставлю. Почему вы так уверены, что полиция ошибается?

– Полиция скажет, что я захочу. Мы должны сохранять это в тайне по понятным причинам, но это не было случайностью, сэр.

Этот голос притягивал ее. Коннор, телохранитель. Ее большой, сильный, непробиваемый телохранитель. Ей не должен так нравиться его голос. Он не должен звучать так порочно и сладко.

– Стрелок остановился посреди улицы и прицелился в нее.

– Откуда ты знаешь, что он не целился в тебя?

– Потому что некоторое время я сам этим занимался. – В голосе Коннора не было ничего, кроме терпения. – Я провел пятнадцать лет в армии и еще один год в частной охране. Это то, чем я занимаюсь, и поэтому ваша дочь меня наняла.

– Ну, ты дерьмово справился со своей работой, так как она здесь, в больнице.

Лара заставила себя открыть глаза, потому что было очевидно, что самостоятельно этот спор они не разрешат.

– Меня не пристрелили, поэтому я бы сказала, что он прекрасно справился.

Ее отец подошел к постели, его взгляд смягчился, когда он посмотрел на нее сверху.

– Эй, булочка. Как ты себя чувствуешь?

– Немного смущаюсь из-за того, что ты назвал меня булочкой. – Она облизнула сухие губы. – Коннор защитил меня. Он убрал меня с пути этой пули и принял на себя удар толпы, когда они побежали. Я в реанимации?

– Да. – Отец взял ее за руку. – Мама скоро вернется из поездки в Сан-Франциско.

Ее мать была у друзей. Они должны были отправиться в тур по винным деревушкам. Она никогда ничего не делала для себя.

– Нет. Я в порядке. Уверена, что отделалась царапинами.

– У тебя большая шишка на голове, и врач сказал, что я должен всю ночь присматривать за тобой, но все же они тебя отпустят, как только ты проснешься и достаточно окрепнешь, чтобы ходить, – объяснил Коннор.

– Ты вернешься домой, и там в течении пары часов появится охрана, которую я найму. – Отец вытащил телефон.

Если она позволит ему набрать цифры, та небольшая свобода, которая у нее была, исчезнет.

– Папа, нет. Я не собираюсь в Арлингтон. Я поеду к себе, и все в порядке, потому что я уже наняла телохранителя.

Брови Коннора поднялись в изумлении. Она пожала плечами, потому что теперь не осталось ни шанса, что она не сможет его нанять.

Отец покачал головой.

– Мне это не нравится. Мне совсем это не нравится. Я не знаю, кто этот человек, и я ему не доверяю. Насколько я знаю, ты наняла его по интернету, и он серийный убийца. Возможно, он подстроил все это, чтобы устроиться на работу. Ты об этом подумала?

Все теории заговоров Лара тщательно проверила, а отец мог думать любую чушь.

– Папа, он ничего не подстраивал. И я бы не стала нанимать кого-то по интернету.

Коннор прочистил горло.

– В самом деле?

Он заставил ее почувствовать себя глупо.

– Это не одно и то же. Ты пришел с рекомендацией.

– От человека, которого ты встретила в Интернете, – заметил Коннор раздражающе привлекательным, высокомерным тоном.

– Ты издеваешься? – Отец внезапно оказался рядом с Коннором, и у нее было ощущение, что против нее объединились.

– Найл – мой друг. Он из Калифорнии, и я общалась с ним несколько недель. Он хороший парень.

Коннор покачал головой.

– Он и в правду порядочный парень, но она никак не могла это знать. Она никогда не разговаривала с ним лично.

– Мы общаемся по Скайпу почти каждый день.

– Каждый день в течение нескольких недель, но вы всего лишь обменивались сообщениями. Откуда ты знаешь, что он не какой-нибудь жуткий старик, желающий добавить тебя в свой гарем украденных невест.

Отец повернулся, полностью поддерживая Коннора.

– Она всегда так делает. Она слишком доверчива, и, я клянусь, однажды это ее убьет. Когда ей исполнилось восемнадцать, знаешь, что она сделала? Она села в автобус до Гватемалы с кучей хиппи, чтобы помолиться какому-то божеству и курить, бог знает что, посреди тропического леса.

– Мы прокладывали водопровод для бедных деревень. – Она вздохнула и практически пожалела, что ей не так уж и плохо, потому что тогда ей бы не пришлось выслушивать лекцию о своих грехах.

Отец стиснул зубы.

– Она оставила записку.

– Потому что ты никогда в жизни не позволил бы мне уйти, – заметила она.

Коннор уставился на нее.

– Конечно, он бы не отпустил тебя. Ты дочь сенатора Соединенных Штатов Америки. Ты – ценная мишень для большинства южноамериканских групп.

Отец кивнул.

– Я ей говорил то же самое. Похищение важных людей – большой бизнес в той части света, но разве она послушала?

– Но меня не похитили, потому что я не бегала с табличкой «Эй, у моего папы куча денег. Пожалуйста, похить меня». Я не идиотка. Я знаю, как смешаться с толпой.

– Ты не смогла бы смешаться с ней, даже если бы попыталась. – Рокочущий голос Коннора заставил ее задуматься, что он на самом деле имел в виду.

Она села и обнаружила, что ее состояние в норме.

– Неважно, что вы думаете. Я иду домой. У меня есть работа.

Наталья Куликова станет сенсацией, если она узнает, что случилось с женщиной. Лара наткнулась на след, но несколько дней не могла действовать. Она определенно не собиралась оставаться запертой в особняке отца в Арлингтоне с толпой охранников из Секретной службы сутки напролет.

– Ты должна отдохнуть. И если ты думаешь, что я не смогу заставить тебя вернуться ко мне домой, то ошибаешься. – Отец держал телефон в руках, что представляло собой большую угрозу, чем пистолет.

– Сэр, если вы заставите ее пойти с вами, думаю, она сбежит при первой возможности. Если вы хотите разрушить, как мне кажется, прекрасные отношения со своей дочерью, то это – лучший способ, – заметил Коннор.

Звучало разумно.

– Да, именно так.

Отец покраснел. Это происходило с ним, когда кто-то загонял его в угол.

– Что, черт возьми, мне делать? Кто-то в нее стрелял. Я не могу с этим смириться.

– Я этим займусь. Копы уже проверяют все камеры в радиусе трех кварталов. Мы выясним, откуда он появился и куда уехал. Если сможем достать номер, то найдем парня. Но я думаю, что лучше всего держать этот инцидент втайне от газет. Последнее, что нужно Ларе, – это куча внимания от СМИ, – объяснил Коннор.

Отец вздохнул, как будто даже не думал об этом. Он повернулся к ней.

– Если они начнут наводить справки…

Коннор закончил за него:

– То, скорее всего, соберут все кусочки вместе и обнаружат, что она является известным блогером.

У отца отвисла челюсть.

– Он знает?

– Конечно, я знаю, – просто ответил Коннор. – Я говорил вам. Я ее телохранитель. Мне нужно все знать. И в этом случае один телохранитель, вероятно, лучше, чем целая команда. Никто не будет задаваться вопросом, почему я с ней. Мы скажем, что я ее новый парень. Она не сможет использовать эту легенду, если за ее спиной будут три чувака в костюмах и с рацией. Мое присутствие легко объяснить, я смогу защитить ее и работать с полицией, чтобы выяснить, кто пытался ее убить.

– Парень? – Это заставило ее немного нервничать. – Разве мы не можем сказать, что ты мой кузен или что-то в этом роде?

– Нет. – Никаких объяснений. Просто нет.

– Или ты можешь быть моим лайф-коучем.

– Нет.

Хорошо. Он, и правда, не выглядел как лайф-коуч. Может быть, персональный тренер. Она хотела предложить ему этот вариант…

Коннор припечатал её взглядом.

– Что бы ты ни сказала, ответ – нет. Теперь, если ты хорошо себя чувствуешь, иди и оденься. Я хочу, чтобы мы ушли до того, как пресса узнает, где мы.

– Я задавался вопросом, почему ты отвез ее сюда. – Отец посмотрел на Коннора с чем-то вроде уважения. – Были больницы и поближе.

– Думаю, если ваш офис выпустит заявление о том, как вы счастливы, что ваша дочь в безопасности после сегодняшнего, казалось бы, случайного акта насилия, пресса отступит. Если они учуют правду, то станут копать, и не пройдет много времени, прежде чем один из них соберет все кусочки головоломки. Это может стать причиной многочисленных судебных исков и навредит вашей карьере.

Ее живот сжался от мысли навредить папе. Это нечестно, что ее действия могут нанести ему удар, но, по крайней мере, Коннор дал им хорошую альтернативу.

– Я не скажу ничего, кроме того, насколько я была напугана. – Хотя это поможет ей в дальнейшем. – Тогда я могу использовать это в качестве призыва к дальнейшей защите граждан от оружия.

Коннор и ее отец почти одновременно застонали.

Коннор проигнорировал ее очень ценный комментарий, предпочитая продолжать разговор с отцом:

– Пусть ваши сотрудники составят для нее заявление. Мы убьем это в зародыше, пока я попытаюсь выяснить, что происходит.

Отец повернулся к Коннору.

– Слушай, я благодарю тебя за защиту моей дочери, и, похоже, у тебя есть голова на плечах, но я тебя не знаю. Я ничего о тебе не знаю. Я не могу доверить жизнь моей дочери человеку, о котором впервые слышу.

Коннор достал письмо на очень официальной хрустящей бумаге.

– Это рекомендательное письмо.

Сенатор едва взглянул на него.

– Проверка у капитана Спенсера, которого я тоже никогда не встречал, займет слишком много времени. Кроме того, я далек от военно-морского флота. Корни моей семьи – это армия.

Коннор полез в карман.

– Понимаю. Я не очень часто использую эти связи, сэр, но, думаю, что, если вы позвоните по этому номеру, то почувствуете себя увереннее в безопасности своей дочери.

Отец взял карточку, мгновение смотрел на нее, а затем снова перевел взгляд на Коннора.

– Это то, что я думаю?

– Однажды я выполнял для него кое-какую работу. Пожалуйста, не стесняйтесь спросить его обо мне.

Папа держал карточку.

– Не думайте, что я не узнаю, если это подделка. Я вернусь.

Он вышел.

– О каких связях ты говорил? – Кто бы это ни был, ее отец был поражен. Очень немногие люди могли вызвать такую реакцию.

Коннор пожал плечами.

– Старый знакомый. – Его взгляд стал жестче, тело потеряло то расслабленное состояние, в котором находилось, когда он был рядом с ее отцом, и стало хищным. – Теперь мы поговорим о том, как все это будет происходить, потому что я больше не куплюсь на то дерьмо, что тебе не нужен телохранитель. На самом деле, я абсолютно уверен, что тебе необходим хранитель.

– Хранитель?

Он наклонился, почти прижимая ее к кровати.

– Да. Тебе нужен кто-то, чтобы убедиться, что ты не убьешься. Хорошая новость заключается в том, что мне больше не нужно сдерживаться и надеяться, что ты позволишь мне сделать свою работу. Примерно через три минуты твой отец вернется сюда и будет полностью на моей стороне. Тебе некуда бежать, малышка. С этого времени все будет так, как я скажу, и первое правило этого партнерства состоит в том, что я – главный.

– Это грубо, и я не собираюсь с этим мириться. – Она была невероятно рада, что между ними было одеяло, потому что ее соски затвердели. – Я твой работодатель.

Этот сексуальный мужчина с замашками пещерного человека ухмыльнулся.

– Нет, это не так. Насколько мне известно, я твой парень, и мы должны будем поддерживать эту легенду на публике. Работая под прикрытием, я обнаружил, что, оставаясь наедине, лучше продолжать следовать легенде. Это уменьшает вероятность ошибки. Теперь, я уже думаю, что должен быть благодарен этому ублюдку, так как мне была ненавистна мысль спать на диване.

Он навис над её лицом, и у Лары, похоже, отказали легкие. Он был так близко, что она чувствовал исходящее от него тепло. Все, что ей нужно сделать, это немного наклониться вперед, и она узнает каково это его целовать.

– У меня больше не на чем спать.

– Конечно, есть. Тебе нравится правая или левая сторона кровати, дорогая? На самом деле, это не имеет значения. Я выберу ту, что ближе к двери.

Мысль о том, чтобы спать рядом с ним, была слишком мучительной. Прошла вечность с тех пор, как она спала с мужчиной, и даже тогда это был, скорее, взрослый ребенок, который забрал одеяло и заявил, что не сможет спать, если она будет слишком близко к нему. Том не был любителем обниматься в постели. Не то, чтобы она думала, что Коннор им был. Она никак не могла представить, как он обнимается с женщиной, чтобы заснуть. Каково это будет повернуться в раннем утреннем свете и увидеть его, отдыхающего между ней и тем, что скрывается за дверью? Она будет чувствовать себя в безопасности. Но она не могла сдаться, потому что не собиралась позволять ему думать, что он может обращаться с ней, как с тряпкой.

– Или я могу тебя уволить. Тогда мне вообще не придется притворяться. Мне не нравится твое отношение.

– О, может тебе не нравится то, что я говорю, потому что ты не привыкла играть по чужим правилам, но, думаю, я тебе нравлюсь. Очень нравлюсь.

Ей удалось покачать головой.

Легким движением руки он стянул с нее одеяло, открывая вид на то, как ее соски выступают под сверхтонким материалом больничного халата. Коннор посмотрел вниз.

– Холодно, дорогая?

Лара толкнула его в грудь.

– Козел.

Он отступил, но далеко не ушел. С негромким вздохом он сел на край кровати, как будто расстроился, что их игра окончена.

– Я позабочусь о тебе, Лара. Я не позволю никому причинить тебе боль, но тебе не всегда будет нравиться, как я это делаю.

Она чувствовала себя упрямой. И, честно говоря, глупой, потому что все еще думала о том, чтобы поцеловать его. Это опасно. Она не собиралась связываться с болваном, который думает, что может быть привлекательным и вежливым в один момент, а затем взвалить на себя обязанность защищать маленькую женщину. Неа. Ей все равно, что ее соскам он нравился. Она – больше, чем совокупность женских органов. Ее главным органом был мозг, и мозгу он не нравился. В основном.

– Или мы сейчас распрощаемся.

– О, это мы уже проходили. Если только ты не хочешь, чтобы за дело взялся твой отец. Думаю, ты обнаружишь, что он будет рад передать тебя мне. И я позволю тебе работать. Черт, я помогу тебе. Если ты пойдешь с отцом, то не сможешь работать в его доме и никогда не допустишь, чтобы охранники, которых он наймет, узнали, чем ты занимаешься.

Черт возьми. Коннор прав.

– Я все еще думаю, что ты должен спать на диване.

Когда он по-настоящему улыбнулся, вокруг его глаз появились морщинки. Она уже начала различать его улыбки. У него была высокомерная ухмылка, которая казалась самой часто используемой. Еще была полуулыбка, которая, казалось, появлялась, когда она говорила что-то, что, по его мнению, глупо. Да, она могла прочитать это на его лице. А потом появлялась улыбка, которая освещала комнату.

– Как насчет того, что я обещаю не заниматься с тобой любовью, пока ты не попросишь меня? Тогда ты почувствуешь себя в безопасности?

Она покраснела и пожалела, что он сидит так близко.

– Это никогда не произойдет.

– Тогда тебе не о чем беспокоиться, милая. – Он поднял руку и ласково коснулся указательным пальцем ее носа. – Кто знает, что ты наняла телохранителя?

– Кики.

– Девушка из кофейни?

Она кивнула.

– О, и Том.

Он приподнял бровь.

– Кто такой Том?

– Друг. Он классный. Работает на судью. Наши отцы долго были друзьями. – По какой-то причине она не хотела говорить ему, что Том почти стал ее мужем. Она заслужила сохранить пару секретов в тайне.

– Сегодня ты позвонишь им и объяснишь ситуацию. Если кто-то спросит, они должны сказать, что мы познакомились через общих друзей на вечеринке, и несколько месяцев общались онлайн. Мы решили, что пришло время перейти на следующий уровень отношений.

– Слушай, для меня следующим уровнем будет диван. И они ни за что не купятся на эту историю. Мы очень близки.

Дверь открылась, и вошел ее отец, выглядя немного бледным. Он сунул мобильный телефон обратно в карман.

– Лара, ты сделаешь все, что скажет тебе этот человек.

– Он только что сказал, что собирается спать со мной. Это я тоже должна сделать?

Коннор закатил глаза.

– По-моему, я сказал ей, что не прикоснусь к ней никоим образом, если она не попросит. Ваша дочь, по-видимому, боится, что, если я останусь в ее квартире, ее переполнит похоть. Я тоже немного беспокоюсь об этом, но думаю, что смогу справиться с ней.

– Коннор. – Она ударила его подушкой.

– Сенатор Армстронг, извините. Ваша дочь вызывает у меня приступы сарказма. Я буду держать себя в руках. Я выйду и дам вам пару минут. Лара, нам пора выдвигаться, чтобы избежать репортеров. – Он вышел из палаты, не закрыв за собой дверь.

– Папа, чей номер он дал?

– Президента.

– Соединенных Штатов? Президент? Президент дал ему чертову рекомендацию?

– Кем, черт возьми, был этот человек?

Отец кивнул.

– Я только что болтал с Заком Хейсом. Он утверждает, что Коннор – один из самых почетных людей, которых он когда-либо встречал, и что я не мог бы найти более надежного человека. Он также пригласил нас с мамой на ужин.

– Но обычно он игнорирует тебя.

– Не думаю, что мне следует использовать слово «игнорирует». Мы встречались несколько раз, но он никогда не встречался со мной в частном порядке. Очевидно, твой телохранитель также является шпионом Президента. Лара, ты понимаешь, что значит дружить с Хейсом?

Это поддержка популярного президента. Это устойчивое положение внутри партии. Это означает, что программу отца поддержат. Тем не менее, Лара не полностью доверяла Заку Хейсу. Вероятно, она никогда не будет доверять никому, кто достиг такой высоты в политике, но с этим президентом что-то не так. Ее информатор намекнул, что лидер свободного мира связан с неприятными событиями. Затем были расследования, которые она проводила по убийству Джой Хейс.

Она предполагала, что президент мог сам заказать свою жену, а теперь оказывается, что ее телохранитель был близок к этому человеку. И отец не возражал.

– Подожди. Ты, правда, используешь меня, чтобы добраться до президента?

– Конечно, нет. Я никогда так не поступлю. – Он прочистил горло. – Хотя Коннор – очень привлекательный человек, Лара.

Лара рассмеялась, все ее тело трясло от смеха. Отец сел на край кровати и улыбнулся. Она подавила беспокойство. Насколько близок Коннор к Хейсу? Маловероятно, что у президента приятельские отношения с парнем, который, казалось, был бродягой.

– Я мог тебя потерять. – Он взял ее за руку.

Она сжала его ладонь в ответ.

– Я в порядке.

– Обещай мне, что позволишь этому человеку выполнять свою работу. Детка, я не могу тебя потерять. Мы с мамой…

Она прислонилась к человеку, который был ее опорой в течение двадцати шести лет. Он почти никогда ее не понимал, но всегда любил.

– Обещаю.

* * *

Теперь, когда полиция задала Ларе «несколько вопросов» и ушла, Коннор наконец-то мог отвезти ее домой. Он оглядел стерильный коридор больницы. Он пока не видел репортеров, но это не значит, что они не появятся. Мужчина почти ожидал, что те будут ждать, когда они войдут в отделение скорой помощи.

Он мысленно сделал заметку о том, чтобы начать работу с друзьями Лары. Если они знали ее секрет, то они были очень близки, как и говорила Лара. Они должны быть хорошими друзьями, если знали об этом блоге так долго, и секрет все еще не вышел наружу. Тем не менее, люди даже с благими намерениями могли все испортить.

В кармане зазвонил телефон. Он достал его и отошел подальше, чтобы Армстронги не могли его услышать.

Боль в плече вспыхнула, когда он провел пальцем по экрану. Он принял на себя несколько ударов, когда накрыл тело Лары своим. Он прочувствует все это утром. Возможно, он мог бы постонать и немного поныть, чтобы заставить ее помассировать его бедные плечи.

Конечно, это бы вызвало ноющую боль желания в еще одном органе. Черт, он должен признать, что между ними была химия. Это опасно.

– Алло?

– Мне только что позвонил сенатор Армстронг.

Когда Коннор вышел из комнаты, и дверь за ним закрылась, он не смог сдержать улыбки. Не каждый день ему звонил президент.

– Я должен был тебя предупредить.

– Что? И сделал бы мой день немного менее сюрреалистичным? Хочешь объяснить, почему я только что дал тебе прекрасную рекомендацию для своего союзника?

– Я не знал, что вы близки.

– Мы не близки, но ты дал мне прекрасный предлог это исправить. Он добился влияния, но не прибегал к низости ради этого. Я пригласил его на ужин. Так почему ты защищаешь Лару Армстронг? Я думал, ты собирался прикрыть «Скандалы Капитолия», а не играть в телохранителя. Подожди. Он сказал, что она в больнице. Она попала в стрельбу на 2-й улице?

Коннор должен был отдать должное своему другу. От него ничего не ускользало.

– Полиция подозревает, что это случайность, но пытались застрелить Лару, Зак. Он навел пистолет прямо ей на голову. Я нужен ей, а мне нужен доступ к ее повседневной жизни, если я хочу выяснить все, что она знает. Теперь у меня есть доступ, и для того, чтобы охранять ее, мы будем играть парочку. Не удивляйся, если увидишь наши фотографии. Независимо от того, что я делаю, дочь сенатора, оказавшаяся в центре стрельбы, станет сенсацией.

Поэтому он будет играть загадочного парня. У него уже все готово. Его прикрытие выдержит. Репортеры, которые его найдут, увидят именно то, что он хотел, чтобы они видели.

– Ты действительно думаешь, что она приведет тебя к Нате? – Женищна была няней Зака. Судя по тому, что Коннор знал о воспитании Зака, Наталия была лучшей матерью, чем биологическая мать Зака. В течение многих лет ходили слухи о том, что у миссис Хейс проблемы с алкоголем. Ее случайную смерть спровоцировала авария на скользкой дороге, но слухи не прекращались.

– Я думаю, она – единственная ниточка, что у меня есть. Мы знаем, что информатор хотел, чтобы Эверли связалась с Ларой. Он сказал, у Лары есть еще один кусочек головоломки. Я держу пари, что это местонахождение Натальи. – На самом деле, он многое ставил на это.

– Я не знаю, Коннор. Я обсуждал это с Романом. Может, нам лучше не вмешиваться. – Зак понизил голос, верный знак, что он не уверен.

В этом случае он не мог следовать примеру Зака. У Коннора свое мнение на этот счет.

– И в будущем тебе придется разгребать последствия этого невмешательства?

– Мне? Что бы ни случилось, вероятно, это вина моего отца, но его деменция прогрессирует с каждым днем. На прошлой неделе, когда я напомнил ему, что я его сын, он сказал, что у него нет сына. – Зак прочистил горло, Коннор был уверен, что приятелю нелегко приходится из-за болезни отца. – Поэтому, думаю, отцу все равно, что говорит пресса. И это не могло быть моей ошибкой. Я был ребенком. Не думаю, что даже пресса может придумать способ повесить это на меня.

О, но в СМИ те еще фантазёры. Кроме того, есть еще одна потенциальная угроза Заку, намного опаснее, чем пресса. Русская мафия каким-то образом замешана во всем этом, и он хотел убедиться, что разорвал все связи между ней и Белым домом.

– Это не имеет значения, и ты это знаешь. Если ты погрязнешь в таком скандале, другие новости померкнут в сравнении. Все твои силы будут уходить на то, чтобы сменить тему разговора, а вся твоя власть может исчезнуть в один момент. Нам нужно найти ее и закончить все сейчас. – И выяснить, кто такой, черт возьми, этот таинственный Сергей. Он не раз сталкивался с этим именем, и этот таинственный русский, казалось, был в центре всего. Однако он не говорил об этом с Заком. Как у президента Соединенных Штатов, у него было достаточно забот. – Я позабочусь об этом.

– Я знаю, Коннор. Я просто не могу забыть то, что Дэкса подстрелили, а Гейб и Эверли чуть не погибли. Я могу сам достать информацию. Может, если я сам этим займусь, то смогу все прекратить. – Прозвучал вздох. – Роман угрожает повеситься. Или он пытается сказать, что я совершаю политическое самоубийство. Он плохо играет в шарады.

Конно должен был знать, что Роман там. Тот был правой рукой Зака.

– Может, он и отстойно играет в шарады, но хорошо разбирается в политических играх. Позволь мне заняться этим. Все будет хорошо.

– Нет, я не собираюсь его спрашивать… Что с тобой не так? – Голос Зака на мгновение стал тише. – О, хорошо. Я тоже хочу знать. У Романа к тебе очень важный вопрос относительно текущей операции.

– Валяй.

– Ты собираешься ее трахнуть?

Коннор фыркнул, потому что даже самый влиятельный политический деятель планеты мог по-прежнему говорить, как подросток, когда общается со своими друзьями.

– Это не его дело.

– Она милая, когда носит хипстерские шмотки, – заметил Зак. – Ты должен признать, что прошло много времени с тех пор, как у тебя были серьёзные отношения.

– Да, я отказался от них, когда последняя девушка чуть не вонзила нож мне в сердце. – Ему не нравилось думать о Грете. Худая блондинка была красивой, и отличалась от Лары Армстронг настолько, насколько это было возможно. Она продала бы своих нерожденных детей за мелочь. Она также была двойным агентом и теперь находилась бог знает где. Она могла быть мертва для всех, кому не все равно.