Текст книги "Намертво в тупике"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Уже несколько дней у меня не было возможности добраться до компьютера. В почте скопилось 10 сообщений. Два из них были от Кеннеди и Холли по поводу сегодняшнего похода в клуб. Так как дело было уже сделано, я нажала "удалить". Ещё три являлись спамом, и отправились в корзину.

Одно письмо было от Амелии, во вложении я нашла фотку, где она со своим парнем, Бобом, сидят в кафе в Париже. "Развлекаемся, – писала она. – Члены общины здесь очень приветливы. Думаю, моя маленькая проблемка с недопониманием уже решена. А что насчёт нас с тобой?"

"Община", так Амелия называла ковен, с которым у неё была маленькая проблема из-за того, что она случайно превратила Боба в кошку. Теперь он снова человек, и они снова встречаются.

Вот тебе на. Теперь – Париж!

– Некоторые люди просто живут безмятежной жизнью, – сказала я громко. Как между нами может быть все хорошо? Она глубоко оскорбила меня, пытаясь уложить Алсида Герво в мою постель. Я была о ней лучшего мнения. Нет, до прощения пока было далеко, но я пыталась.

В этот момент в дверь тихонько постучали. Я подскочила и развернулась на стуле. Не было слышно ни шагов, ни подъезжающей машины. Обычно это означало, что пожаловал вампир. Но когда я попыталась воспользоваться своими способностями, я не ощутила привычной пустоты в голове вампира, это было нечто совсем другое. В дверь ещё раз постучали. Я подбежала к окну и выглянула. Послу чего отперла замок и открыла дверь.

– Прадедушка, – бросилась я к нему в объятия. – Я думала, что никогда тебя больше не увижу. Как ты? Заходи.

От Найла великолепно пахло, по-фейрийски. Для сверх чувствительных вампирских носов мой запах имеет тот же слабый оттенок, но я не чувствовала его сама на себе. Однажды мой бывший парень Билл сказал, что запах фейри напоминает ему яблочный.

Всегда в присутствии моего прадеда я испытывала удивительный прилив любви и радости. Статный и царственный, неизменно одетый в дорогой чёрный костюм и белую рубашку с тёмным галстуком, Найл был олицетворением античной красоты.

А еще он был слегка ненадежен, когда дело касалось конкретики. Обычно говорят, что фейри не лгут, и сами фейри скажут вам тоже, но они уверенно маскируют правду, когда им это выгодно. Иногда я думала, что Найл живет так долго, что периодически что-то забывает. Было трудно не вспомнить это при нем, но я заставила себя не думать об этом.

– Я здоров, как ты видишь, – указал он на свое великолепие, но, надо отдать ему должное, я полагаю, что он просто намеревался привлечь мое внимание к своему невредимому государству. – И ты прекрасна, как всегда.

Фейри частенько изъяснялись довольно витиевато, особенно, если не жили среди людей довольно долго, как Клод.

– Я думала, вы закрыли портал.

– Я открыл портал в твоём лесу, – ответил он так, как будто это было просто его личным капризом. После глобального мероприятия по изоляции мира фейри от людей, из-за чего пришлось разорвать многие деловые связи и все прочее, он открывает портал, чтобы…удостовериться в моём благополучии? Даже любящая правнучка не могла не заподозрить неладное.

– Я знала про этот портал, – ответила я, не в силах думать ни о чём другом.

Он склонил голову. Его светлые волосы переливались как атласная ткань.

– Это вы положили в него тело?

– Извини, я не могла придумать ничего лучше. – Сокрытие трупов никогда не было одним из моих талантов.

– Если это было так необходимо, то ладно. Но в будущем воздержись от подобных мер. Нам не нужно излишнее внимание к порталу, – это прозвучало как замечание, что я кормлю домашних животных за столом.

– Извини, – сказала я. – Так почему ты здесь? – я осознавала тупость этого вопроса и почувствовала, что краснею. – Я имею в виду, чем обязана твоему визиту. Могу я предложить тебе попить или поесть?

– Спасибо, нет, дорогая. Где ты была этим вечером? Ты пахнешь и фейри, и людьми, и ещё много кем.

Я глубоко вздохнула и попыталась объяснить, что такое Женский день в "Хулиганах". С каждым предложением ощущая себя полной идиоткой. Надо было видеть лицо Найла, когда я сообщила, что раз в неделю человеческие женщины отваливаю денег, чтобы посмотреть на раздевающихся мужчин. Ему этого не понять.

– И мужчины так поступают? – спросил он. – Ходят в специализированные заведения, чтобы посмотреть на голых женщин?

– Да, и гораздо чаще, чем женщины. Именно это и происходит в "Хулиганах" в оставшиеся вечера.

– Вот как Клод зарабатывает деньги, – удивился Найл.

– А почему бы мужчинам просто не попросить женщин снять одежду, если они хотят увидеть их обнаженными?

Я ещё раз глубоко вздохнула, но на этот раз без объяснений. Иногда довольно сложно разъяснить, особенно фейри, который никогда не жил в нашем мире. Найл – скорее турист здесь, чем резидент.

– Может, поговорим об этом в другой раз, а ещё лучше, вообще не будем? Мне кажется, у тебя есть более важная тема для обсуждения? – поинтересовалась я.

– Конечно. Могу я присесть?

– Будь как дома.

Мы сели на диван, повернувшись так, чтобы смотреть друг другу в лицо. Нет ничего приятного в том, как фейри изучает тебя, начинаешь остро осознавать каждый свой недостаток.

– Ты полностью поправилась, – начал он к моему удивлению.

– Да, – я старалась не опускать глаза, как будто он мог видеть шрамы на бедре сквозь одежду.

– На это ушло время. – Найл имел в виду то, что я выглядела хорошо для того, кто перенес пытки. Двое печально известных фейри, зубы, которых были заточены как у эльфов, нанесли мне ощутимые физические увечья. Найл и Билл прибыли вовремя, чтобы спасти некоторые части моего тела и мой рассудок, хоть и не всю мою плоть.

– Спасибо, что появились вовремя, – я постаралась улыбнуться. – Никогда не забуду, как была счастлива, когда вас увидела.

Найл отмахнулся от моей благодарности.

– Ты – моя кровь, – сказал он.

Я подумала о своем двоюродном деде Дермоте, получеловеческом сыне Найла, который был убежден, что Найл наложил на него проклятие безумия. Несколько противоречиво, да? Я чуть не сказала об этом прадеду, но мне не хотелось ссориться, ведь мы так долго не виделись.

– Когда я прошёл через портал, то почувствовал на земле запах крови, – резко сообщил Найл. – Человеческой и фейри. А сейчас ощущаю, что и на твоем чердаке пролилось много крови. И то, что здесь живут фейри. Кто? – Он взял меня за руки, и я почувствовала прилив сил.

– Дермот с Клодом живут здесь время от времени, – ответила я. – А когда остаётся Эрик, они ночуют в доме Клода в Монро.

Найл сделался очень и очень задумчивым: – И по какой причине Клод захотел жить здесь? Зачем ты это разрешила? Ты спишь с ним? – он не выглядел злым или расстроенным, но сами вопросы прозвучали резко.

– Прежде всего, я не практикую секс с родственниками, – сказала я стальным голосом.

Мой босс, Сэм Мерлотт, говорил мне, что у фей нет запретов на близкородственные отношения, но у меня они были. Я сделала еще один глубокий вдох. Если Найл задержится надолго, у меня будет гипервентиляция.

Я попыталась снова, на этот раз, постаравшись смягчить свой негатив: – Секс между родственниками не в обычаях людей, – объяснила я, удержавшись от дополнительных высказываний. Я однажды ночевала в одной кровати с Клодом и Дермотом, так как они сказали, что им это поможет морально. И мне это тоже помогло. Они выглядели очень потерянными, когда не смогли вернуться через портал. Многие фейри остались снаружи, и чувствовали себя несчастными. – Я старалась, чтобы в моих словах не было упрёка, но "Хулиганы" стали своего рода островом для отчуждённых.

Найл и не собирался обижаться: – Конечно, Клоду хотелось быть поближе к тебе. Нам необходимо общение с себе подобными. Но ты не думаешь... что существует иная причина?

Намекал ли он на что-то или просто уточнил? У меня было подозрение, что внезапная любовь ко мне и моему дому имела какую-то иную причину, но думала, вернее, надеялась, что это был неосознанный порыв. Это был отличный шанс излить душу и узнать больше о предмете, который оказался в моих руках. Я только хотела открыть рот, чтобы рассказать Найлу о находке из тайника старинного стола. Но инстинкт самосохранения, развитый за всю мою телепатическую жизнь... просто заверещал: "Заткнись!"

– Ты думаешь, у них была другая причина? – спросила я.

Я отметила, что он упомянул только единокровного внука, Клода, но не полукровку Дермота. Найл относился ко мне с огромной нежностью, хотя во мне была лишь малая часть от фейри, и я не могла понять, почему он также не любит Дермота. Он, конечно, натворил много всего, но в то время он был под действием заклинания.

Найл не делал ему никаких поблажек. Просто взглянул на меня с сомнением, склонив голову. Я изобразила широкую улыбку, чувствую себя всё больше неуютно.

– Клод и Дермот очень мне помогли. Вытащили весь хлам с чердака, и я продала его антикварам из Шривпорта.

Найл улыбнулся мне и встал. Прежде, чем я успела хоть что-то сказать, он проскользил вверх по лестнице и вернулся через пару минут. Я так и сидела с открытым ртом. Даже для фейри, такое поведение было очень странным.

– Полагаю, ты учуял там кровь Дермота? – спросила я осторожно.

– Мне кажется, я рассердил тебя, милая, – от улыбки Найла мне сразу стало теплее. – Почему там кровь? – Найл даже не употребил "его".

– Пришёл человек. Дермот работал и не услышал его. Человек засветил ему в глаз и ударил по голове, – объяснила я, прадедушка показался мне смущенным этой новостью.

– Человек, чью кровь я ощущаю во дворе на земле?

Здесь много кто бывал. Вампиры, люди, веры, фейри.

– Возможно, – подумав минуту, ответила я. – Белленос вылечил Дермота, и они поймали этих людей... – я замолчала. При упоминании имени Белленоса Найл сверкнул глазами, и отнюдь не радостно.

– Белленос, эльф, – произнёс он.

– Да.

Он резко повернул голову, и я поняла, что он услышал что-то, чего я не могла. Похоже, мы были так увлечены беседой, что не услышали звук подъезжающей машины. Но Найл уловил звук отпирания замка.

– Кузина, тебе понравилось выступление? – крикнул Клод с кухни. Я только успела отметить, что это ВДМ (Вот Дерьмо Момент) №2 за сегодня, когда Клод и Дермот вошли в гостиную. Тишина оглушала. Три фейри переводили взгляды друг на друга, словно борцы на арене. Каждый ждал, кто же первым подаст знак, определяющий драться им или начать разговор.

– Это мой дом, и здесь мои правила, – вскочила я с дивана, словно кто-то ужалил меня в задницу. – Никаких драк! Вы слышали? Никаких!

Ещё немного помолчав, Клод сказал: – Конечно, нет, Соки. Дедушка, Принц Найл, я уже боялся, что никогда не увижу тебя снова.

– Клод, – кивнул Найл своему внуку.

– Отец, привет, – почти прошептал Дермот. Но Найл даже не взглянул на своё дитя.

Неловкая ситуация.

Глава 2

Фейри. С ними всегда всё непросто. Моя бабушка, Адель, определенно бы согласилась. У нее был долгий роман с близнецом Дермота, Финтаном, а моя тетя Линда и мой отец Корбетт (оба уже давно умерли) стали результатом этой связи.

– Возможно, пришло время откровенно поговорить, – сказала я, пытаясь выглядеть уверенно. – Найл, может быть, пора рассказать, почему ты делаешь вид, что Дермота здесь нет? И почему ты наложил такое жуткое заклинание на него? – Фрейдом для фейри стала я. Или нет. Найл одарил меня надменным взглядом.

– Он бросил мне вызов, – ответил он, кивнув в сторону сына.

Дермот опустил голову. Я не знаю, было ли это потому, что он не хотел провоцировать Найла, или так скрывал свою ярость, или просто не знал, с чего начать. Быть родственницей Найла, даже во втором поколении, непросто. Я даже представить не могу, что значит иметь с ним более близкое родство. Если красоту и могущество Найла объединить с последовательностью в поступках и благородством целей, он был бы прямо настоящим ангелом. Это утверждение не могло всплыть в моей голове в более неподходящий момент.

– Ты как-то странно на меня смотришь, – сказал Найл. – Что-то случилось, милая?

– Всё время, что он жил здесь, – сказала я, – мой двоюродный дедушка был милым, трудолюбивым и остроумным. Единственный недостаток Дермота – его эмоциональная хрупкость, в результате его многолетнего сумасшествия. Так зачем ты это сделал? "Он бросил мне вызов" – не ответ.

– Ты не имеешь права мне задавать вопросы, – сказал Найл королевским тоном. – Я единственный оставшийся в живых Принц Фейри.

– Не понимаю, почему я не могу тебя спрашивать. Я– американка, – ответила я, стараясь держаться прямо.

Красивые глаза смотрели на меня холодно.

– Я люблю тебя, – сказал он очень нежно, – но ты очень многое себе позволяешь.

– Если ты меня любишь, или хоть немного уважаешь, то должен ответить на мой вопрос. Дермота я тоже люблю.

Клод держался совершенно отстраненно, изображая Швейцарию. Я понимала, что он не встанет в разговоре на мою сторону или сторону Дермота, или даже на сторону Найла. Клод всегда на своей собственной стороне.

– Ты объединился с водными фейри, – сказал Найл Дермоту.

– После того как ты меня проклял, – быстро возразил Дермот, глядя на своего отца.

– Ты помог убить отца Соки, – сказал Найл.

– Я этого не делал, – тихо сказал Дермот. – И это не моя ошибка. Даже Соки поверила, и разрешила мне остаться здесь.

– Ты был не в своём уме. Я уверена, что ты никогда бы этого не сделал, если бы не проклятье, – сказала я.

– Она очень добра, в отличии от тебя, – сказал Дермот Найлу. – Почему ты меня проклял? Почему? – он смотрел отцу в глаза, а на лице было написано страдание.

– Но я этого не делал, – сказал Найл. Его голос был действительно удивленным. Наконец-то, он обращался непосредственно к Дермоту. – Я бы не покалечил мозг своему собственному сыну, получеловек он или нет.

– Клод сказал мне, что ты наложил на меня проклятье, – Дермот посмотрел на Клода, который застыл в ожидании, как лягушка перед прыжком.

– Клод, – воскликнул Найл, звук его голоса отозвался в моей голове. – Кто тебе это рассказал?

– Ходит такая информация среди фейри, – сказал Клод. Он размышлял некоторое время, прежде чем ответить.

– Кто это сказал? – Найл не собирался сдаваться.

– Мурри мне сказал.

– Мурри сказал тебе, что я проклял своего сына? Мурри – друг моего врага Брендана? – на элегантном лице Найла появилось недоверие.

"Мурри, которого я прикончила железным совком своей бабушки?" – подумала я, но решила их не прерывать.

– Мурри рассказал мне это до предательства, – обороняясь, ответил Клод.

– И кто сказал такое Мурри? – в голосе Найла почувствовалось раздражение.

– Не знаю, – Клод пожал плечами. – Он говорил это так уверенно, что я никогда не спрашивал его.

– Клод, пойдем со мной, – сказал Найл после небольшой паузы. – Нам нужно поговорить с твоим отцом и с остальными уцелевшими. Выясним, кто распространяет эти слухи обо мне. Узнаем, кто на самом деле проклял Дермота и заставил его так себя вести.

Я подумала, что Клод должен был быть в восторге, так как он хотел вернуться в мир Фейри тех пор, как вход был закрыт. Но в этот момент он выглядел раздосадованным.

– А что насчёт Дермота? – спросила я.

– Теперь это слишком опасно для него, – сказал Найл. – Тот, кто проклял его, может снова подстеречь. Я возьму с собой Клода... И, Клод, если от тебя будут неприятности из-за твоих человеческих привычек...

– Я понимаю. Дермот, позаботишься о клубе, пока я не вернусь?

– Конечно, – сказал Дермот, но он выглядел настолько ошеломленным внезапным поворотом событий, что я не уверена, понимал ли он, что говорил.

Найл наклонился, чтобы поцеловать меня в губы, и тонкий запах фейри заполнил мой нос. Затем они с Клодов вышли через заднюю дверь и направились в лес. "Ходьба" – слишком нелепое слово, чтобы описать этот процесс.

Мы с Дермотом остались одни в моей убогой гостиной. К моему ужасу, мой двоюродный дед (который выглядел чуть-чуть моложе меня) начал плакать. Он опустился на колени, всё его тело тряслось, и он прижал ладони к заплаканным глазам.

Сократив расстояние между нами, я опустилась на пол позади него. Обняла его одной рукой и сказала:

– На самом деле, я ничего такого не ожидала.

Меня удивил его смех. Он икнул, поднимая свои покрасневшие глаза, чтобы встретиться со мной взглядом. Я протянула свою свободную руку, чтобы достать коробку с носовыми платками со стола рядом с креслом. Вытащив один, я воспользовалась им, чтобы вытереть мокрые щеки Дермота.

– Я не могу поверить, что ты была так добра мне, – сказал он.– С самого начала это казалось невероятным, учитывая то, что Клод рассказал тебе.

Удивляясь самой себе, я решилась на откровенность.

Я послушала своё сердце.

– Я не уверена даже, что ты был там в ту ночь, когда погибли мои родители. Даже если и был, то находился под внушением. Зная тебя, уверена, что ты очень добрый.

Он прильнул ко мне, как утомленное дитя. Обычный парень на его месте уже предпринял бы массу усилий, чтобы собраться. Постеснялся бы показать свою уязвимость. Дермот же вполне охотно позволял мне утешать его.

– Тебе уже лучше? – спросила я через пару минут.

Он глубоко вздохнул. Я знала, что он почувствовал от меня аромат фейри, и это ему помогло.

– Да, – ответил он, – да.

– Возможно, тебе стоит принять душ и хорошенько выспаться, – посоветовала я ему, с трудом подбирая слова, чтобы сказанное не звучало совсем неубедительно, будто я нянчусь с ребенком. – Держу пари, что Найл и Клод мигом вернутся обратно, и ты сможешь...

Потом я стушевалась, потому что не знала, что действительно нужно Дермоту.

Клод, который отчаянно нуждался в том, чтобы найти путь в мир Фейри, получил то, что хотел. Я предполагала, что у Дермота та же цель. После того, как мы с Клодом сняли проклятье с Дермота, я никогда не спрашивала его об этом.

Когда Дермот поплелся в ванную, я обошла дом, проверяя все окна и двери, что было частью ежевечернего ритуала. Загрузила пару тарелок в посудомоечную машину и все пыталась представить, что Клод и Найл делают в данный момент. На что может быть похож мир фейри? На Изумрудный город, как в кино?

– Соки, – сказал Дермот, и я заставила себя вернуться в реальность. Он появился на кухне, одетый в клетчатые пижамные штаны – обычный вид перед сном. Его золотистые волосы были еще влажными после душа.

– Тебе лучше? – я улыбнулась ему.

– Да. Мы можем сегодня лечь спать вместе?

Это было, как если бы он спросил: "Может, поймаем верблюда, и он будет жить с нами?" Из-за вопросов Найла обо мне и Клоде просьба Дермота стала для меня последней каплей. Я была совершенно не в фейрилюбивом настроении, не важно насколько невинными были его намерения. И, если честно, я не была уверена, что он не имеет ввиду, что мы должны сделать нечто большее, чем просто уснуть.

– Ааааааа, нет.

Дермот выглядел таким расстроенным, и я поймала себя на том, что чувствую свою вину. Я не могла проигнорировать это, и должна была объяснить.

– Послушай, я понимаю, что ты не предлагаешь секс, и я знаю, что пару раз в прошлом мы все спали в одной постели, и все мы спали как брат с сестрой... это была хорошая терапия. Но есть, как минимум, десять причин, почему я не хочу повторения.

Во-первых, это слишком эксцентрично, для человека. Во-вторых, я люблю Эрика и должна делить постель только с ним. В-третьих, ты мой родственник, так что от мысли спать в одной постели меня должно коробить. К тому же ты выглядишь почти как мой брат, что создает своего рода двусмысленную сексуальную обстановку, от которой меня коробит вдвойне. Я знаю, что не назвала десяти причин, но думаю, что и этого достаточно.

– Ты не считаешь меня привлекательным?

– Дело не в этом! – сказала я слишком громко, и замолчала, чтобы дать себе секунду. Я продолжила уже более спокойным тоном. – Совершенно не важно, насколько привлекательными я тебя считаю. Конечно, ты привлекательный. Как и мой брат. Но у меня нет к тебе сексуального влечения, и в целом, я нахожу эту идею просто безумной. Поэтому мы больше не будем практиковать фейрийский восстановительный сон ради утешения.

– Мне жаль, что я тебя расстроил, – сказал он ещё более жалко.

Я снова почувствовала себя виноватой. Но заставила себя подавить этот приступ.

– Уверена, ни у кого в мире нет такого двоюродного дедушки, – сказала я, и в моём голосе звучала нежность.

– Я никогда больше этого не сделаю. Я просто искал утешения, – он поднял на меня свои глазища. А в уголке рта была заметна улыбка.

– Ты просто хотел самоутешения, – съязвила я.

Улыбаясь, он вышел с кухни.

В первый раз в жизни я заперла дверь своей спальни. Когда щелкнул замок, мне стало стыдно перед Дермотом за свои подозрения. Но последние несколько лет научили меня, что одна из любимых поговорок моей бабушки очень верна. «Профилактика лучше, чем лечение».

Если Дермот и дергал ручку двери ночью, я спала слишком крепко, чтобы услышать это. И возможно то, что мой инстинкт самосохранения был в отключке, означало, что на подсознательном уровне я доверяла своему двоюродному дедушке. Или дверному замку.

Когда я проснулась следующим утром, я услышала, как он работает наверху, на чердаке. Его шаги раздавались прямо над моей головой.

– Я сварила кофе, – крикнула я снизу лестницы. Он спустился через минуту.

Он где-то раздобыл джинсовый комбинезон и, так как он не одел под него рубашку, выглядел сейчас так, будто готов присоединиться к вчерашней программе в стриптиз-клубе, как Сексуальный Фермер с Большими Вилами.

Жестом я спросила Сексуального Фермера, хочет ли он тост, и он кивнул, счастливый, как ребенок. Дермот любил сливовый джем, а у меня была банка, сваренная Максин Фортенберри, будущей свекровью Холли. Он широко улыбнулся, когда я сообщила об этом.

– Я пытался сделать как можно больше, пока не стало совсем жарко, – объяснил он. – Надеюсь, я тебя не разбудил.

– Неа. Спала как сурок. Какие планы на сегодня? – Дермот, вдохновившись передачей "Квартирный вопрос", собирался повесить двери на чердаке, чтобы отделить помещение для хранения вещей, и перестроить оставшееся пространство спальни под себя.

Они с Клодом худо-бедно проживали в маленькой спальне и гостиной наверху. Когда мы освободили чердак, Дермот решил "перепланировать" пространство. Он уже покрасил стены, отциклевал и заделал швы в дощатом полу. Я уверена, он подмазал и окна тоже.

– Пол уже высох, поэтому я построил стены. Теперь я пытаюсь разобраться с инструментами, чтобы повесить дверь. Надеюсь сделать это за сегодня-завтра. Так что, если тебе нужно место для хранения, пространство будет готово.

Когда Дермот и Клод помогли мне вытащить все с забитого чердака, я избавилась от накопленного Стэкхаусами хлама – совокупности негодного мусора и сокровищ. Я была достаточно практичной, чтобы знать, что рассыпающиеся вещи нетронутые десятилетиями не приносят никому совершенно никакой пользы, и мусор отправился в большущий костер.

Вещи в приличном состоянии отправились в антикварный магазин Шривпорта. И некоторые из этих безделушек уже были проданы; я получила чек от Бренды Хестерман и Дональда Коллауэя из "Люкса".

Когда оба торговца были здесь, чтобы произвести оценку, Дональд нашел тайник в одном из предметов мебели, письменном столе. Там я нашла сокровище: письмо моей бабули для меня и уникальный памятный подарок.

Дермот обернулся на какой-то звук, который я пока не могла слышать.

– Мотоцикл подъезжает, – сказал он с набитым ртом, и это прозвучало почти так же угрожающе, как у Джейсона. Я вернулась с небес на землю.

Я знала только одного человека, который регулярно ездил на мотоцикле.

Мгновение спустя я услышала, как заглох мотор, затем в парадную дверь постучали. Я вздохнула, напоминая себе сохранить в памяти дни, похожие на этот, когда в следующий раз почувствую себя одинокой. Я была одета в пижамные шорты растянутую старую футболку, и еще не привела себя в порядок, но это было проблемой моего незваного гостя.

Мустафа Хан, дневное лицо Эрика, стоял на парадном крыльце. Так как было слишком жарко для того, чтобы одеваться в кожу, его образ "Блэйда" пострадал. Но он умудрился выглядеть также брутально в джинсовой безрукавке, джинсах и неизменных солнцезащитных очках. Он носил геометрическую прическу а-ля Уэсли Снайпс в кино, и я была уверена, носил бы здоровенный ствол на бедре, если бы полиция ему позволила.

– Доброе утро, – сказала я почти искренне. – Будешь кофе? Или какого-нибудь энергетика? Я поставила на энергетик, потому что он смотрел на меня, как на сумасшедшую.

Он отрицательно покачал головой.

– Я не употребляю стимуляторы, – сказал он, и я вспомнила – слишком поздно, – что он уже это говорил. – Некоторые люди просто спят на ходу, – заметил он, взглянув на часы над камином. Мы прошли на кухню.

– Некоторые люди работают допоздна, – сказала я, когда Мустафа, который был оборотнем, застыл, учуяв запах Фермера Дермота.

– Вижу, чем ты занимаешься тут вечерами, – заметил Мустафа.

Я хотела было объяснить, что это Дермот работает допоздна, пока я лишь наблюдаю за его работой, но тон Мустафы поменял мои планы. Он не заслуживал объяснений.

– Не будь идиотом, ты же знаешь, что он мой двоюродный дед, – сказала я. – Дермот, ты уже знаком с Мустафой Ханом. Дневным лицом Эрика.

Я подумала, что будет тактичнее не озвучивать тот факт, что реальное имя Мустафы – КиШоун Джонсон.

– Он не похож на двоюродного дедушку, – огрызнулся Мустафа.

– Но это так, хотя тебя это не касается.

Дермот вскинул бровь.

– Намекаете, что моё присутствие не желательно? – спросил он. – Мы просто завтракаем с моей двоюродной племянницей. Мне нет до вас дела.

Мустафа, казалось, собрал свою стоическую, типа Дзен флегматичность, часть его образа Блэйда, и уже через несколько секунд был невозмутим.

– Если Эрику до этого нет дела, то почему мне должно быть? – сказал он. (Было бы приятно, если бы до него дошло это раньше.) – Я здесь, чтобы сказать тебе пару слов, Соки.

– Конечно. Присаживайся.

– Нет, спасибо. Я ненадолго.

– Уоррен не с тобой?

Уоррен был таким же постоянным сопровождением Мустафы, как и мотоцикл. Худощавый бывший заключенный с бледной кожей, светлыми волосами и щелями в зубах, но он был отличным снайпером, по словам Мустафы.

– Не думаю, что мне нужен здесь ствол, – Мустафа отвел взгляд. Он казался слишком болтливым. Странно. Вервольфов трудно прочесть, но не нужно быть телепатом, чтобы понять, что с Мустафой Ханом что-то происходит.

– Будем надеяться, что оружие не понадобится. Что такого происходит в Шривпорте, о чём нельзя рассказать по телефону?

Я уселась, ожидая, что скажет Мустафа. Эрик мог оставить сообщение на автоответчике или даже прислать по электронной почте, а не отправлять Мустафу, – но, как и большинство вампиров, он не очень доверяет электронике, особенно это касается важных новостей.

– Ты хочешь говорить при нём? – Мустафа кивнул в сторону Дермота.

– Возможно, тебе лучше будет этого не знать, – сказала я Дермоту.

Он одарил дневного человека пристальным взглядом голубых глаз, рекомендующим Мустафе вести себя прилично, и вышел, забрав с собой свою кружку. Мы слышали, как скрипят лестничные ступеньки, когда он поднимался наверх. Когда волчий слух Мустафы сказал ему, что Дермот вне зоны слышимости, он сел напротив меня и очень ровно положил руки на стол одну рядом с другой. Стиль и отношение.

– Ладно. Я жду, – сказала я.

– Фелипе де Кастро прибывает в Шривпорт поговорить об исчезновении своего человека, Виктора.

– Вот дерьмо, – вырвалось у меня.

– И не говори, сестрёнка. Мы в полном дерьме, – улыбнулся он.

– И это всё? Всё сообщение?

– Эрик хочет, чтобы ты приехала в Шривпорт завтра вечером, поприветствовать Фелипе.

– А до этого я не увижу Эрика? – я почувствовала, как мои глаза сузились. Это меня не устраивало. Трещина в наших отношениях могла серьёзно вырасти, если мы не будем общаться.

– Ему нужно подготовиться, – пожав плечами, ответил Мустафа. – Не знаю, может ему нужно убраться в ванной комнате или сменить постельное бельё, или ещё что. "Нужно подготовиться" – он сказал так.

– Ясно, – ответила я. – Это всё, что ты должен был сообщить?

Мустафа колебался.

– У меня есть для тебя кое-что не от Эрика. Пара советов.

Он снял очки. Его глаза цвета горького шоколада были опущены, Мустафа был недоволен собой.

– Хорошо, продолжай, – я кусала губы. Если Мустафа беспокоится по поводу предстоящего визита Фелипе, мне тоже стоит. Мы все сильно рискуем.

Мы оба принимали участие в подготовке ловушки для Виктора Мэддена, регента штата Луизиана, которого назначил на это место король Невады Фелипе; и мы помогли убить Виктора и всё его окружения. Более того, я была уверена, что с высокой вероятностью Фелипе де Кастро догадывается об этом.

– Во-первых, от Пэм.

Дитя Эрика, язвительная блондинка, была очень близка со своим создателем. Я кивнула, дав понять, чтобы Мустафа продолжал.

– Она передала: "Сейчас трудные времена, пора показать из какого теста ты сделана".

Я подняла голову.

– Ничего больше? Не слишком полезно. Я рассчитывала на большее.

Я конечно предполагала, что визит Фелипе после исчезновения Виктора будет очень рискованным. Но что Пэм хотела предупредить меня... кажется немного странным.

– Всё сложнее, чем ты думаешь, – напряженно сказал Мустафа.

Я уставилась на него, ожидая продолжения.

То, что он не пояснил, раздражало. Это я и так знала, не спрашивая его.

– Второй совет от меня, – продолжил он.

Только тот факт, что я контролировала выражение лица всю свою жизнь, удержало меня от того, чтобы скорчить сомневающуюся мину. Мустафа? Дающий мне совет?

– Я одинокий волк, – сказал он в качестве преамбулы.

Я кивнула. Он не присоединился к стае "Длинного Клыка" в Шривпорте.

– Когда я приехал в Шривпорт, я думал о том, чтобы присоединиться, даже был на собрании стаи, – сказал Мустафа.

Первое, что читалось при взгляде на него: "Я опасен, и мне никто не нужен". Я была поражена, что он пытался. Алсид Герво, вожак стаи в Шривпорте, был бы рад заполучить такого сильного волка, как Мустафа.

– Я даже не стал рассматривать это из-за Джанналинн, – рассказал он.

Джанналинн Хоппер была силовиком Алсида. У неё был дикий нрав.

– Потому что Джанналинн очень жестокая, и она бы боролась с тобой за лидерство? – спросила я.

Он кивнул.

– Она не оставила бы меня в покое. Давила бы, пока мы бы не подрались.

– Ты думаешь, она смогла бы победить? Даже тебя? – это был не вопрос. Учитывая преимущество в размерах Мустафы и его больший опыт, я понимала, почему у него были сомнения в своей победе.

Он снова кивнул.

– Даже меня. Она сильна духом.

– Ей нравится ощущать свою силу? Должно быть, она крутая сучка в бою?

– Я был в "Собачьей Шкуре" вчера, рано вечером. Просто проводил время с другими верами после работы на вампиров, выветривал запах дома Эрика из своего носа... хотя в последнее время мертвяки ошиваются и вокруг "Шкуры".