Текст книги "Клуб знаменитых убийц"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

– У вас был Артур Смит? – удивилась я. Артур ничего не говорил мне о том, что собирается посетить Робина Крузо. Закрыв за ним дверь, я была уверена, что Смит направится прямиком к своей машине. Как видно, он проскользнул в дверь Робина прежде, чем я заняла свой наблюдательный пост у окна спальни.

– Да, детектив хотел узнать, почему я вдруг оказался на заседании клуба и…

– Кстати, откуда вы узнали о существовании нашего клуба? – бесцеремонно перебила я. – Насколько я поняла, вы перебрались в Лоренсетон совсем недавно.

Робин Крузо слегка покраснел.

– Видите ли, я зашел оформить счета и разговорился с Лизанной, – пояснил он. – Она спросила, чем я занимаюсь. А когда узнала, что я пишу детективные истории, сразу предложила посетить ваш клуб. Сказала, там я наверняка найду родственные души. Вы ведь сами рассказывали ей о том, чем занимаетесь на заседаниях.

Конечно, рассказывала, припомнила я. Но кто бы мог подумать, что слова мои запали в хорошенькую головку Лизанны? Она слушала меня с таким отсутствующим видом. Мысли ее, как всегда, витали где-то далеко.

– Лизанна тут же позвонила Джону Квинслайду, вашему председателю, – продолжал Робин Крузо. – Он сказал, что ближайшее заседание состоится нынешним вечером и члены клуба ничего не имеют против гостей. И мы с Лизанной решили не откладывать дело в долгий ящик.

– Да, вам не слишком повезло, – проронила я.

– У этого сержанта Бернса довольно неприятная манера общаться, – произнес Робин. – Но, надо признать, он производит впечатление человека, который знает свое дело. Как и детектив Смит.

– Даже если сержант был с вами не слишком вежлив, вам нечего опасаться, – заметила я. – Вы ведь в глаза не видели Мэми. Никому и в голову не придет вас подозревать.

– Где доказательства того, что я не был знаком с ней раньше? – пожал плечами Робин. – Пока что детективу Смиту пришлось поверить мне на слово. Но не сомневаюсь, он все проверит. У этого парня крепкая хватка. Будь я убийцей, мне бы не хотелось иметь с ним дело.

– Мэми никак не могла оказаться на месте раньше семи, – задумчиво произнесла я. – А с семи до семи тридцати у меня нет никакого алиби. Мэми должна была встретиться с президентом Общества ветеранов и забрать у него ключ. А после заседания заехать к нему домой и вернуть ключ.

– Вчера все было иначе. Она заехала к президенту домой и забрала у него ключ. Сказала, ей надо оказаться в здании Общества ветеранов раньше обычного. По ее собственным словам, перед заседанием у нее была назначена какая-то встреча.

– Откуда вы знаете?

Осведомленность Робина Крузо неприятно поразила меня. Я-то воображала, что являюсь для него ценным кладезем информации.

– Детектив Смит попросил разрешения воспользоваться моим телефоном, – пояснил Робин. – К сожалению, разговаривая со своим боссом, он ограничивался краткими и отрывистыми репликами. Но я сумел связать концы воедино.

То есть корифей детективного жанра попросту подслушивал. Похоже, мы с ним родственные души. Я тоже не способна бороться с собственным любопытством.

– Понятно, – кивнула я. – Значит, у того, кто убил Мэми, было достаточно времени, чтобы устроить все в полном соответствии со своим замыслом. – Я медленно цедила слова, соображая на ходу. – Он без всякой спешки убил Мэми, оформил место преступления и отправился домой привести себя в порядок. – Я вздрогнула и одним глотком допила вино, оставшееся в бокале.

– Расскажите мне о членах вашего клуба, – попросил Робин.

Вот мой потенциальный поклонник и обнаружил истинную цель своего визита, вздохнула я про себя. Признаюсь, я ощутила легкий укол разочарования. Совсем легкий. К счастью, я не успела улететь слишком далеко в своих фантазиях.

– Начнем с Джейн Ингл, седовласой пожилой леди, – приступила я к обстоятельному рассказу. – Сейчас она на пенсии, но время от времени заменяет заболевших сотрудников библиотеки. Джейн – непревзойденный специалист по убийствам Викторианской эпохи.

Столь же краткую, но емкую характеристику я дала всем прочим членам: Гиффорду Доуксу, Мелани Кларк, Бэнкстону Уайтсу, Джону Квинслэнду, Лимастеру Кейну, Артуру Смиту, Мэми и Джеральду Райт, Перри Эллисону, Салли Эллисон, Бенджамину Гриру.

– Но Перри начал посещать наш клуб совсем недавно, – завершила я свой доклад. – Так что даже не знаю, можно ли назвать его действительным членом.

Робин кивнул, прядь рыжих волос упала ему на глаза. Он небрежно откинул ее рукой. Мне понравился этот жест. И сосредоточенное выражение его лица мне тоже понравилось.

– Вы умолчали о себе, – напомнил Робин. – Может, сообщите несколько фактов из собственной биографии?

– Вряд ли эти факты вызовут у вас интерес. Я родилась в этом городе, окончила здесь школу, а потом маленький частный колледж в Атланте. Защитила диплом по библиотечному делу. После этого вернулась домой и поступила на службу в местную библиотеку.

Судя по разочарованному взгляду Робина, он ожидал, что мое жизнеописание окажется более увлекательным.

– Честно говоря, у меня никогда не было желания перебраться в большой город и оказаться, так сказать, в водовороте жизни, – помолчав, добавила я. – Теперь настал ваш черед платить откровенностью за откровенность. Что привело вас в такую дыру, как Лоренсетон?

– Я собираюсь прочесть курс лекций в Университете Атланты. А жить решил здесь, в тишине и на свежем воздухе. Писатель, которого они пригласили, внезапно слег с сердечным приступом. Вам случалось совершать поступки, подчиняясь внезапному импульсу? – неожиданно спросил он.

В данный момент я ощущала весьма настоятельный импульс поставить бокал на стол, подойти к Робину Крузо, опуститься ему на колени и зацеловать его до обморока. Но я сочла за благо подавить этот импульс в зародыше.

– К сожалению, я человек другого склада, – виновато пробормотала я. – Из тех, кто семь раз отмерит, прежде чем отрезать.

– Значит, вы никогда…

Настойчивый звонок в дверь не дал ему закончить.

– Простите, – вздохнула я, с сожалением прерывая беседу на самом интересном месте, и отправилась к передней двери.

Отворив, я увидела мистера Виндхэма, почтальона. Он вручил мне объемистый коричневый пакет.

– Это никак не лезло в ящик, – пояснил он.

– Но это адресовано вовсе не мне, а моей маме, – сказала я, пробежав глазами наклейку.

– Мы доставляем почту по адресам, а адрес здесь указан ваш, – возразил мистер Виндхэм.

Разумеется, он был прав. На пакете и в самом деле был указан мой адрес. В качестве обратного стоял адрес папы в Атланте. Вся наклейка была напечатана на машинке – папа всегда так делает. Судя по незнакомому шрифту, он купил новую машинку, мысленно поразилась я. Неужели он решил расстаться со своей старенькой «смит-короной»? Никогда бы не подумала, что папа на это способен. Нет, скорее всего, он воспользовался офисной машинкой. Потом я обратила внимание на дату отправления и поразилась еще сильнее.

– Это было отправлено шесть дней назад, – пробормотала я. – Неужели для того, чтобы бандероли проделали расстояние в тридцать миль, понадобилось целых шесть дней?

Мистер Виндхэм пожал плечами в знак того, что не несет ответственности за подобные упущения в работе почты.

А ведь папа, разговаривая со мной по телефону, ни словом не обмолвился о том, что послал маме бандероль, припомнила я, закрыв за почтальоном дверь. На моей памяти он вообще не посылал маме писем, ни бандеролей. По крайней мере, после развода. Изводясь от любопытства, я вертела загадочный пакет в руках. О том чтобы вскрыть бандероль в отсутствие мамы, не могло быть и речи. Я подошла к телефону и набрала мамин номер. Услыхав о папиной посылке, мама, как и я, пришла в полное замешательство. Судя по ее взволнованному голосу, она ожидала, что сюрприз будет не слишком приятым.

Вернувшись в гостиную, я обнаружила, что Робин Крузо задремал в кресле. Я поспешно отнесла стаканы в кухню, вымыла и спрятала в шкаф. Мама должна была приехать с минуты на минуту. Не хватало только, чтобы она вообразила: ее единственная дочь пошла по скользкой дорожке. По правде говоря я радовалась, что у меня нет необходимости перебрасываться репликами со своим гостем. Это давало мне возможность вновь пережить все захватывающие моменты дерзкого поступка, который я совершила в помыслах. Полагаю, соверши я его в реальности, это не доставило бы мне столько удовольствия.

Когда входная дверь хлопнула, оповестив о прибытии мамы, Робин Крузо незамедлительно проснулся. Если только он и в самом деле спал. Я представила их друг другу.

Как и положено джентльмену Робин Крузо встал, почтительно пожал маме руку и окинул ее восхищенным взглядом – от тронутых изысканной сединой волос до стройных ног. Можно было не сомневаться, она заметила и оценила его взгляд. На маме был умопомрачительно дорогой костюм цвета шампанского, и выглядела она на миллион долларов. Как, впрочем, и всегда.

– Так приятно видеть вас вновь, мистер Крузо, – протянула она своим низким хрипловатым голосом. – Сожалею, что ваше знакомство с нашим городком было омрачено столь ужасным событием. Но, поверьте, Лоренсетон – очаровательное местечко. Не сомневаюсь, вы его еще полюбите. И уж конечно, заведете здесь множество приятных знакомств.

Я, не теряя времени, вручила маме пакет. Она взглянула на обратный адрес и, не прерывая светской беседы с Робином, разорвала бумагу.

– «Лакомство миссис Си», – хором воскликнули мы, увидав под оберткой черно-белую коробку.

– Конфеты? – словно глазам своим не веря, уточнил Робин.

– Отличные шоколадные конфеты, – подтвердила мама с видом человека, чья заветная мечта, наконец, исполнилась. – Такие продают на Западе и на Среднем Западе. А здесь их недостать. Раньше у меня была в Сент-Луисе кузина, которая каждое Рождество присылала мне коробочку. Но год назад она перебралась на Восток. Мы с Ро уже думали, что некогда больше не попробуем «Лакомство миссис Си».

– Чур, весь миндаль в шоколаде мой! – напомнила я.

– Так и быть, – кивнула мама. – Ты же знаешь, я больше всего люблю конфеты с помадкой. Странно записки нет… Неужели у твоего отца не нашлось для нас пары слов?

– Зато он вспомнил, что мы обожаем эти конфеты! – попыталась я заступиться за папу.

Однако в душе у меня звякнул тревожный колокольчик. Подобные поступки были совершенно не в папином характере. Он не относился к разряду людей, которые любят дарить подарки без повода. К тому же день рождения у мамы был два месяца назад, и папа не счел нужным послать ей какой-нибудь презент. В точности так он поступал и во все прочие мамины дни рождения, имевшие место после их развода. Неужели папа тоже начал действовать, подчиняясь внезапному импульсу? Поверить трудновато. Я не покривила душой, когда сказала, что никак не могу назвать себя импульсивной натурой. Склад характера я унаследовала от папы.

Мама протянула раскрытую коробку Робину. Он отрицательно покачал головой. Тогда она занялась коробкой сама, предвкушая райское наслаждение и не зная, с какой конфеты начать. На протяжении многих лет коробка «Лакомства миссис Си» была для меня неотъемлемой частью Рождества. И сейчас голубое весеннее небо, сиявшее за окном, напоминало мне: что-то не так.

– Ох, как давно я себя не баловала, – мурлыкала мама.

Наконец она сделала выбор.

– Аврора, детка, по-моему, это с карамельной начинкой? – спросила она, доставая конфету из коробки.

Я взглянула на крошечный кусочек шоколада. Мама стояла, а я сидела, поэтому я разглядела то, чего не могла заметить она, – малюсенькое отверстие на нижней стороне конфеты.

Но, может, это просто случайный дефект, с замиранием сердца спросила я себя.

Подскочив к маме, я выхватила из коробки еще одну конфету – лесной орех в шоколаде. Оглядев ее со всех сторон, я не обнаружила никаких отверстий. С губ моих сорвался вздох облегчения. Для очистки совести я вытащила еще одну конфету – с помадкой. И снова микроскопическое отверстие.

– Мама, положи конфету назад, – произнесла я, попытавшись придать своему голосу непререкаемые интонации.

– Ты что, хочешь съесть ее сама? – осведомилась мама и вскинула бровь в знак того, что считает подобный тон недопустимым.

– Прошу тебя, положи конфету.

Мама устремила на меня недоуменный взгляд, но все же повиновалась.

– С этими конфетами не все в порядке. Посмотрите, Робин. – Я указала пальцем на конфету, которую мама положила на стол.

Робин осторожно поднял ее и принялся рассматривать. Дырочка на нижней стороне явно показалась ему подозрительной. Он поднес злополучную конфету поближе к глазам. Мама, рассерженная и сбитая с толку, наблюдала за его манипуляциями.

– По-моему, Ро сошла с ума, – заявила она.

– Я так не думаю, – веско произнес Робин Крузо. – Боюсь, кто-то пытался вас отравить. А может быть, и Ро тоже.

Глава шестая

Служебный долг во второй раз за день заставал Артура Смита посетить мое скромное жилище. На этот раз он привел с собой другого детектива. А может, другой детектив привел его с собой. Точнее, привела, так как им оказалась женщина, сотрудница отдела убийств Лини Лигетт. Роста она была такого же, как Артур, но создавалось впечатление, что она намного выше. Иными словами, для женщины была слишком высока.

Никакого особого страха я, по правде говоря, не испытывала. Конечно, вся эта история несколько вывела меня из равновесия. Я дрожала от негодования, думая о том, что неизвестный злоумышленник воспользовался папиным именем. Стоило мне взглянуть на злополучные конфеты, начиненные какой-то гадостью, как к горлу моему подкатывала тошнота. И все же я не могла поверить, что кто-то действительно хотел убить нас с мамой. Не выкажи я достойной восхищения наблюдательности, мы бы наверняка провели несколько неприятных часов, страдая от желудочного расстройства, говорила я себе. Но не более того.

Судя по угрюмому взгляду Артура, он не разделял моего легкомысленного настроения. Линн Лигетт, серьезная и сосредоточенная молодая леди, засыпала нас вопросами. Казалось, этим вопросам не будет конца. Напоследок Линн черкнула что-то в блокноте, аккуратно взяла коробку с конфетами и направилась к машине.

– Эта дамочка держалась так, словно мы сами виноваты в том, что нас решили угостить отравленными конфетами, – возмущенно прошептала мама.

– Она же нас совсем не знает, мама, – примирительно заметила я. – И хочет выяснить, имелись ли какие-нибудь причины… для такого странного подарка.

Но, признаюсь, манера общения детектива Лигетт показалась мне, мягко говоря, бесцеремонной. Я изо всех сил пыталась сдерживать раздражение, но вопросы типа «Мисс Тигарден, как давно вы знакомы с мистером Крузо?» или «Приходилось ли вам в недавнем прошлом разрывать отношения с близкими знакомыми или наносить кому-нибудь обиду?» оставили в моей душе тягостный осадок. Прежде я не понимала, почему законопослушные граждане недолюбливают полицию. Ведь, в конце концов, люди делают свою работу, тяжелую, а временами опасную. Они слишком заняты, чтобы разводить любезности, и, уж конечно, не могут утирать слезы потерпевшему. И так далее, и тому подобное.

Теперь я готова была согласиться с теми, кто утверждает: от копов лучше держаться подальше. Разумеется, никто не требует от них деликатности и душевной тонкости, но всему должны быть свои пределы. Вчера Джек Бернс глядел на меня презрительно, словно на обрезок протухшей колбасы. Сегодня эта дылда Лигетт всем своим видом показывала, что считает меня донельзя легкомысленной и распущенной особой. Веди я себя достойно, никому и в голову не пришло бы присылать мне отравленные конфеты. Мисс Лигетт, хотелось закричать мне, мои отвергнутые поклонники тут совершенно не причем! Тем более что таковых попросту не существует! Эти проклятые конфеты прислал нам с мамой какой-то маньяк! Но я знала, что Линн Лигетт обязана задать мне все эти бестактные вопросы, а я обязана дать на них исчерпывающие ответы. С этим надо смириться.

Может, будь Линн Лигетт мужчиной, ситуация казалась бы мне не такой неприятной.

Нет-нет, я ни в коей мере не отношусь к числу тех, кто считает, что женщинам в полиции не место. Уверена, из женщин могут получиться отличные детективы. Более того, я сама знаю нескольких дам, которые щелкали бы преступления, как орешки. Видели бы вы, как некоторые наши библиотекарши изобличают нерадивых читателей, которые не гнушаются заныкать книгу! Любой матерый коп рыдал бы от зависти.

Может, после пережитого у меня разыгралось воображение, но взгляды, которые бросала на меня Линн Лигетт, казались мне откровенно… оценивающими. Да, именно так. Она оценивала мои женские достоинства, как внешние, так и внутренние. И пришла к выводу, что имеет право смотреть на меня сверху вниз не только в буквальном, но и в переносном смысле. Я догадывалась, что немалую роль тут играют собственные комплексы Линн Лигетт. Пожалуй, она вообразила себе, что я чувствую перед ней превосходство. Считаю себя изящной миниатюрной статуэткой, желанной для всех самцов, а ее – нескладной пожарной каланчой. И она из кожи вон лезла, чтобы дать мне понять: она из тех, кто не нуждается в мужском внимании. Потому что, в отличие от меня, состоялась как личность.

Расстановка сил получалась примерно такая: профессионал, обладающий железной хваткой, против безмозглой пустышки, жеманной кокетки, смазливой куколки, пушистой киски. И так далее, и тому подобное. Мысленно перечисляя все эти уничижительные определения, я даже пожалела, что не имею на них ни малейшего права.

Я догадывалась, какой сценарий развития событий кажется Линн наиболее желанным. Она была бы чертовски довольна, если бы я разразилась слезами, вытащила из кармана кружевной платочек и пролепетала что-нибудь вроде: «Артур! Мне так страшно, так страшно! Ты ведь защитишь свою маленькую девочку, правда?» Но я не собиралась играть эту идиотскую роль ей в угоду. Тем более кружевных платочков у меня я жизни не водилось.

То, что Артур Смит является объектом смутных вожделений со стороны своей коллеги, было ясно и слепому. Не будь его рядом, детектив Лигетт держалась бы намного дружелюбнее. А так она все время испытывала смутное беспокойство. Ревность, если называть вещи своими именами. Бедняга Линн воображала, что предмет ее тайной страсти неравнодушен к какой-то коротышке библиотекарше. И всеми силами пыталась дать ему понять: эта никчемная кукла не заслуживает интереса.

Женская интуиция подсказала мне, где корень проблемы, как только оба детектива вошли в комнату. Для того чтобы в мыслях четко сформулировать свое открытие, потребовалось намного больше времени. Не буду скрывать, я испытывала досаду. Было бы куда приятнее, если бы детектив Лигетт прониклась ко мне симпатией. Мы могли бы стать закадычными подругами. Линн рассказывала бы мне любопытные случаи из своей практики. А я проводила бы содержательные параллели с громкими убийствами, которые изучила досконально.

Но, увы, все сложилось иначе. Оставалось лишь надеяться, что детектив Лигетт, начисто лишенная женской чуткости, обладает чуткостью профессиональной. Я терпеливо отвечала на бессмысленные вопросы, хотя точно знала – как и мама, и, надеюсь, Артур, – что это пустая трата времени.

Пока шли расспросы, Робин оставался в гостиной, хотя, после того как он поведал детективам нехитрую историю наших отношений, в его присутствии не было ни малейшей необходимости. Вкратце весь его рассказ сводился к следующему:

– Я стакнулся с Ро Тигарден в супермаркете и напросился к ней в гости. После переезда у меня дома царит полнейший кавардак, и мне захотелось немного побыть в уютной обстановке. Получив по почте коробку конфет, Ро была очень удивлена. Да, я тоже заметил отверстие в нижней стороне конфеты, которую выбрала миссис Тигарден. Нет, до вчерашнего дня я не был знаком ни с Ро, ни с миссис Тигарден. С миссис Тигарден я познакомился, когда явился в ее агентство по недвижимости. Именно она показала мне таунхаус, который я решил арендовать. Да, вот этот самый соседний дом. С Ро я встретился в тот же день, вечером, на заседании клуба «Знаменитые убийства».

– И сколько же времени вы провели в гостях у мисс Тигарден? – тихо спросил Артур.

Он разговаривал с Робином, устроившись за кухонным столом. Мы с мамой жались друг к другу на диване, а детектив Лигетт расселась в моем любимом кресле, скрестив невероятно длинные ноги.

– Думаю, час или, может быть, полтора, – с легкой запинкой ответил Робин.

Невозмутимый голос Артура не выражал ровным счетом никаких чувств. Детектив Лигетт явно уступала коллеге в умении владеть собой. Однако я догадывалась, что все, собравшиеся в комнате, за исключением, может быть, мамы, ведут скрытую игру. Разумеется, мама тоже почувствовала, что происходящее имеет… скажем так, сексуальный подтекст. На подобные вещи у нее был непревзойденный нюх. Сверкнув белоснежными зубами, она наградила меня одобрительной улыбкой, которую детектив Лигетт, похоже, сочла личным оскорблением.

Затем мама встала и взяла свою сумочку с видом кинозвезды, дающей понять, что пресс-конференция окончена.

– К счастью, моя дочь не пострадала, и я тоже, – заявила она напоследок. – Я никогда не поверю, что мой бывший муж хотел причинить вред кому-то из нас. Аврору он обожает, а со мной сохранил вполне цивилизованные отношения. У вашей маленькой семьи нет никаких секретов. Уверена, что наше пристрастие к этим злосчастным конфетам было известно всем нашим знакомым. К тому же я часто надоедала людям жалобами на то, что в нашем городе этих конфет не достать. Разумеется, и мне, и Авроре будет интересно узнать, что находится в этих конфетах. Если там вообще что-либо есть, кроме начинки. Возможно, какой-то недалекий шутник проделал в конфетах отверстия, желая нас напугать. Благодарю вас за то, что уделили этому делу столько внимания. Очень сожалею, но сейчас я должна вернуться в свой офис.

Я тоже встала, последовав маминому примеру. Детектив Лигетт была вынуждена двинуться к двери вместе с нами.

Пока Линн и Артур о чем-то совещались во внутреннем дворе, мама направилась прямиком к своей машине. Робин Крузо замешкался, явно не зная, как поступить. Разумеется, он почувствовал, что Артур увидал в нем соперника, бросил ему вызов и, пользуясь преимуществами служебного положения, оставил первый раунд за собой. Боюсь, у Робина не было ни малейшего желания продолжать поединок. Про себя он наверняка сожалел о том, что оказался втянутым в эту темную историю. Сочинять книги о преступлениях куда увлекательней, чем принимать участие в реальных расследованиях.

Внезапно я поняла, что чертовски устала от всей этой канители. Возможно, я не пользуюсь успехом у представителей противоположного пола по причине своей не слишком выигрышной внешности неизменного занудства. Но, думаю, главная причина в другом. У меня никогда не хватает терпения, чтобы выдержать затянувшуюся прелюдию, уловить все сигналы, посылаемые другой стороной, и адекватно на них ответить. В результате игра обрывается, едва начавшись. А вот моя дорогая подруга Амина Дэй обожает подобные забавы и достигла в них непревзойденного искусства. Будь она здесь, наверняка подсказала бы мне продуктивную стратегию. Господи, как сильно мне ее не хватает, вздохнула я про себя.

– Ро, надеюсь, в понедельник вы не откажетесь пообедать со мной в городе, – донесся до меня голос Робина.

Он все же принял вызов. Решил, что сдаваться без боя недостойно мужчины.

– Идет, – ответила я после секундного размышления. – На этой неделе я подменяла сотрудницу, которая водила ребенка к ортодонту. Так что в понедельник могу явиться в библиотеку к двум.

– Вы хорошо знаете университетский кампус? Ах да, конечно, вы же там учились. Если вы не возражаете, давайте встретимся около Такингтон-холла. Утром я буду проводить творческий семинар на факультете английского языка. В одиннадцать сорок пять мы закончим, и я в вашем распоряжении.

– Отлично. Увидимся.

– Если вам вдруг понадобится моя помощь, завтра я весь день буду дома. Надо хорошенько подготовиться к занятиям.

– Спасибо, буду иметь в виду.

Телефонный звонок заставил меня прервать беседу и, махнув рукой Робину и обоим детективам, стрелой полететь в дом. Взволнованный мужской голос попросил позвать Артура.

– Артур, вас к телефону! – крикнула я, выскочив во двор.

Тонкие губы Линн Лигетт многозначительно изогнулись. Черт, я опять совершила промах. Надо было сказать «детектив Смит». Но, как говорится, слово не воробей.

Пока Артур разговаривал по телефону, я тактично оставалась во дворе, поливая розы. Висевшее в воздухе молчание действовало мне на нервы. Я понимала, что попытка завязать светскую беседу обречена на поражение, но все же решила разрядить обстановку.

– Давно вы служите в полиции? – осведомилась я.

– Около трех лет. – К моему удивлению, голос Линн звучал довольно приветливо. – Начинала как патрульный офицер, а потом получила повышение.

Не исключено, что через несколько минут мы с детективом Лигетт прониклись бы друг к другу симпатией. Но тут появился Артур. Судя по его сияющему лицу, он получил не только важное, но и приятное известие.

– Найдена сумочка убитой, – сообщил он, повернувшись к коллеге.

– Вот это да! Где?

– Под передним сиденьем машины.

Говори скорее, чьей машины, взмолилась я едва ли не вслух.

Но Артур, разумеется, не стал выдавать тайну следствия. Едва кивнув мне на прощание, он и его боевая подруга направились к воротам. Надо отдать должное Линн Лигетт, она была так поглощена профессиональными соображениями, что даже не сочла нужным бросить на меня торжествующий взгляд.

Я давно выяснила, что лучшее средство успокоиться и собраться с мыслями – заняться тяжелой физической работой. Именно поэтому я решила покрыть лаком старый деревянный столик, который давно пылился в спальне, ожидая, пока у меня дойдут до него руки. Пыхтя от напряжения, я спустила столик по лестнице, вытащила во двор и принялась орудовать кистью. Испытанное средство не подвело и на этот раз. Сумбур, царивший у меня в мыслях, понемногу улегся.

Естественно, мысль об отравленных конфетах не оставляла меня ни на минуту. Наверное, полиция уже связалась с папой. Я попыталась представить его реакцию, но выяснила, что мое воображение здесь бессильно.

Покончив со столиком, я направилась в кухню, чтобы вымыть руки. Тут мне в голову пришло еще одно соображение. Я даже удивилась, что оно не посещало меня раньше. Что, если тот, кто прислал нам с мамой конфеты, тоже хотел повторить преступление, имевшее место в прошлом? Я бегом бросилась к книжному шкафу и принялась шарить на полках, где хранились книги, связанные с моим увлечением. Поиски оказались безрезультатными. Если преступление-образец и было совершено, то не относилось к разряду прославленных убийств. Но может, Джейн Игл сможет мне что-нибудь подсказать? По части эрудиции она даст мне сто очков вперед, да и ее книжное собрание куда богаче моего. Я поспешно набрала номер Джейн и изложила ей суть дела.

– Погодите, погодите, Ро… Я что-то смутно припоминаю… Если мне не изменяет память, подобное убийство было совершено в Америке…

Джейн помолчала несколько секунд, но так и не припомнила ничего более конкретного.

– Все это кажется мне сном, Ро, – призналась она. – В жизни не поверила бы, что подобное может случиться в Лоренсетоне. С нами. Как это ни печально, я все больше укрепляюсь в убеждении – причина именно в нашем клубе. Вы знаете, что сумочка Мэми была обнаружена под передним сидением машины Мелани Кларк?

– Мелани! Ушам своим не верю!

– Насколько мне известно, теперь бедная девочка возглавляет список подозреваемых. Но, Ро, мы же с вами понимаем, это просто смешно. Кто-то подбросил Мелани сумочку, только и всего.

– Вы думаете?

– Уверена. Преступник, убивший одного из членов клуба, использовал другого члена клуба, чтобы отвести от себя подозрения.

– Вы полагаете, тот, кто убил Мэми, забрал сумочку с намерением подбросить ее в машину Мелани… – медленно и задумчиво произнесла я.

– Руку готова дать на отсечение, так оно и было.

Я представила себе, как Джейн, изысканная и хрупкая, сидит в кресле, прижав телефонную трубку к увенчанной седовласым шиньоном голове. Ее окружает старинная мебель, доставшаяся ей в наследство от матери, и бесчисленные книги, повествующие о кровавых деяниях прославленных убийц.

– А если Мелани и правда это сделала? – рискнула предположить я. – Вдруг она была в сговоре с Джеральдом Райтом? Что, если у них роман?

– Чушь, бред и ерунда, – отрезала Джейн. – Аврора, вы не хуже меня знаете, что Мелани по уши влюблена в Бэнкстона Уайтса. Маленький домик, который она снимает, расположен неподалеку от моего, и, хотя я не собираюсь за кем либо следить, я не могу не замечать машину Бэнкстона, которая постоянно торчит на стоянке.

Джейн не упомянула, что в вечер преступления тоже видела эту машину. Возможно, вчера она просто не подходила к окну.

– Да, эти двое жить друг без друга не могут, – пришлось согласиться мне.

– И по окончании заседаний клуба сразу забывают о существовании Джеральда Райта, – подхватила Джейн. – Так что вывод напрашивается сам собой. Вернемся к вашему случаю. Истории наверняка известен эпизод с отравленными конфетами. И я не удивлюсь, если в скором времени полиция обнаружит банку с ядом на кухне у кого-нибудь из членов клуба.

– Это более чем вероятно, – вздохнула я. – Создается впечатление, что над всеми нами нависла опасность.

– Как это ни печально, вы правы.

– Но кто затеял эту жестокую игру? И главное, с какой целью?

– Деточка моя, об этом я не имею даже отдаленного понятия. Хотя и ломаю себе голову почти целые сутки. Правда, сейчас мне придется отвлечься от этого занятия. Пойду рыться в книгах, искать упоминания об убийстве с помощью отравленных конфет.

– Спасибо, Джейн. – Я повесила трубку, сознавая, что появилась новая информация к размышлению.

На вечер у меня не было намечено никаких особых дел. Вот уже два года, как мне приходится скучать субботними вечерами. Покончив с ужином, состоявшим из итальянского салата и куска пиццы, я вспомнила о намерении позвонить Амине в Хьюстон.

Амина оказалась дома. Поразительный факт, если учесть, что с тех пор, как ей исполнилось двенадцать, она не провела дома ни одного субботнего вечера. Нынешним вечером у нее тоже назначено свидание, но оно состоится позднее, первым делом сообщила она, услыхав мой голос в трубке. Дело в том, что ее бойфренд – управляющий супермаркетом и по субботам вынужден работать допоздна.

– Ну, как тебе Хьюстон? – спросила я, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе моем не прорвались завистливые ноты.

– Я просто в восторге! Ты представить себе не можешь, сколько здесь развлечений. И на работе все такие приветливые.