Текст книги "Магия в долг (ЛП)"

Автор книги: Шари Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

И тут заметила что-то странное.

Маленькая старая книжка лежала за остальными. Она схватила ее, прочитала название «Магия исцеления» и чуть не выронила от удивления. Она нуждалась в исцелении. И книга все это время была здесь, но скрытая.

Она прошла к окнам и сжалась на пыльном мягком кресле, что было ее любимым местом для чтения. Почти вся книга была бесполезной, рассказывала о лекарствах. Она пролистала в начало и посмотрела оглавление. Сорок седьмая глава, последняя в книге, называлась «Волшебные раны».

Ее пальцы не успевали быстро листать страницы, но она нашла главу, принялась за поиски ответа. Сначала она надеялась. Лекарства не было, но не все магические раны были убийственными. Обычно, нанеся первый ущерб, рана не менялась. И человеку приходилось терпеть боль. Но и тут были хитрости, боль могла отличаться. Рана появлялась, когда маг оставлял маленькую долю своей силы в теле, что не привыкло к магии, и боль зависела от уровня мага и от того, было заклинание нацелено на убийство или ранение.

Тут она знала ответ. Ее заклинание должно было убить. Только тяжелая железная дверь спасла ее жизнь в тот день. И уровень мага… к сожалению, она знала ответ и на это.

Она читала, во рту пересохло.

– Многие люди с меткой магии могут жить относительно спокойно, но если магию активировать, это приведет к медленной смерти, полной боли. Порой на это уходят годы, порой – месяцы, но никто не выживает.

Книга упала на ее колени. Активировать. Магия Керна в ее ране была активирована. Она умирала. Эта правда чуть не лишила ее дыхания, казалось, время остановилось. А потом она вспомнила обо всем важном в жизни: Адаре, Дарик, Филипп… Все это пропадет. Она не была готова. Она еще и не пожила. Но она не могла плакать, она онемела от шока, а потом и это делать не могла. Она подняла книгу дрожащими руками, зная, что активировалась ее рана из-за Тейге. Она открыла книгу там, где закончила.

– Хотя те, чью магию активировали, умрут, это случается редко. Магию может активировать только маг, порой даже случайно.

Она закрыла книгу. Лорд Тейге был магом. Сильным. Намеренно ли он ее ранил? После событий в городе она не отметала этот вариант.

Но одно было ясно. Помощь мага объясняла, как Филипп так легко одолел Керна. И она понимала секретность. Керн пугал людей. И теперь все, в ком было хоть немного магии, вызывали подозрения. Она думала, что даже Филипп не знал, кем был Тейге, и что он сделал. Даже если он подозревал, он бы в это не поверил. Все знали, что сильных магов в Тредаре не было.

Если бы магия в ее теле не предупредила ее, она бы тоже не заметила. Тейге помог спасти королевство. Он сделал так, что Филипп смог убить Керна.

Он поступал хорошо, и ей хотелось верить, что он не знал, что делает с ней. Но она не могла забыть, как он смотрел на нее утром. Словно пытался навредить ей.

А потом она поняла, и от этого сердце забилось быстрее. Тейге был сильным магом с востока, может, дальний родственник правителя. Керн тоже был с востока. Она прижала книгу к груди. Может, Тейге избегал прошлого не из-за боли в нем. Может, он не хотел, чтобы кто-то узнал правду. Он был магом, мог быть родственником Керна. Кузеном. Племянником. Или… сыном. Может, у Филиппа был брат. Тогда понята их с Тейге связь. И если Тейге любил отца, это может объяснять, почему он так смотрел тогда на Дарика, будто ненавидел его.

Нет. Она покачала головой. Нет! Он помогал убить Керна. Должно быть что-то еще, о чем она не подумала.

И она узнает это.

ДЕВЯТЬ

Марен надела платье на плечи. Даже слабые движения причиняли боль. Плечо, спина и грудь были словно избиты. Она медленно подняла руки и посмотрела в зеркало. Уставшая. Бледная. Это смотрело на нее. Та, что медленно умирала.

Она не знала, говорить Дарику или Адаре. Она решила пока этого не делать, не хотела вызывать печаль в их глазах. И они не будут тогда выпускать ее из виду, а ей нужна была свобода, чтобы понять, что делать с Тейге.

То, что он – маг, тоже нужно было скрывать от короля и королевы. Судя по тому, что она видела в городе, Тейге уже достаточно понял. Она не могла объяснить причины, но не хотела вызвать больше подозрений. Если она расскажет Адаре, то это и произойдет. Адаре расскажет Дарику. Дарик – Тейге, даже если не поверит. Она не знала, что будет потом, но не хотела узнавать, пока не поймет его намерения.

Но это не сейчас. Адаре ждала. Она точно заметит, что что-то не так, но Марен надеялась, что убедит ее, что плохо спала или что-то еще.

Она закрыла дверь спальни и силой и прижалась головой к стене, боль пронзила руку.

– Ты в порядке?

Ладонь поддерживала ее за локоть. Филипп. Она даже не знала, что он вернулся, но он был здесь, смотрел на нее с тревогой. Видел то, что она не хотела показывать.

– Да. Я в порядке, – она отошла, надеясь, что он оставит ее, что не будет задавать вопросы, которые хотел задать перед тем, как уехал, но он схватил ее за руку – в этот раз за правую.

– Ты не в порядке, – он разглядывал ее лицо. – Меня не было несколько недель, но я вижу разницу.

– Филипп, – она попыталась вырваться, но он не отпускал.

– Почему ты не рассказала, что Керн тебя ранил?

Она посмотрела ему в глаза.

– Королева ждет.

– Я ждал дольше.

Она снова попыталась вырваться, но он не поддавался.

– Я это передам ей.

Он стиснул зубы, но не отпустил.

– Хорошо. Ответь мне. Почему ты не сказала, что Керн, мой отец, напал на тебя и оставил рану, которую не исцелить? Почему ты не рассказала, что, несмотря на опасность, ездила в другие королевства и просила о помощи, хотя шпионы Керна уже следили за городом?

Дарик все ему рассказал.

Филипп провел рукой по лицу.

– Почему, Марен? Зачем ты это сделала?

Она ощутила слезы гнева и обиды в глазах.

– Потому что Керн поклялся отомстить Дарику, ты ушел, и Керн убил моего отца. Мне было нечего терять.

– У тебя была жизнь и будущее.

– Ты был моим будущим, но оставил меня. У меня ничего не было!

Он скривился от боли.

– Прости. Снова. Я не хотел, чтобы это произошло.

Он шагнул к ней и поднес ладонь к ее щеке.

Она должна была отойти, но не смогла. Что-то в его глазах, некое понимание, остановило ее, даже когда он склонился, и она на миг подумала, что он поцелует ее.

Но он опустил руку и посмотрел на ее плечо.

– Ты мне покажешь?

Она сжалась, часть гнева подступила к поверхности.

– Нет.

Он шагнул к ней, но она пятилась, пока не уперлась в стену, бежать было некуда.

– Марен, прошу. Я хочу увидеть, что он с тобой сделал.

Упрямый взгляд говорил, что он не сдастся. Может, она и не хотела, чтобы он сдавался. Может, ему нужно было увидеть, что случилось, когда он ушел. Она подвинула платье и услышала, как он резко вдохнул.

Его удивление было понятным. Рана не была красивой. Черная обгоревшая кожа не менялась. Голубой узор на плече придавал ей вид разбитого стекла. Рисунок почти сиял, и теперь он опустился ниже по ее руке. Она смотрела, как он в ужасе разглядывает рану.

– Достаточно увидел? – он кивнул, но не отпускал ее руку, пока она поправляла платье. – Что еще тебе нужно?

– Я хочу помочь. Я хочу быть рядом, если нужно.

– Теперь ты этого хочешь? – она рассмеялась с горечью, ощущая недоверие и боль. – Где ты был три года назад, когда был так нужен? Когда умер мой отец, когда я была ранена? Где ты был вчера, когда я поняла, что умираю…

– Что? – его хватка стала сильнее. – Король не говорил об этом.

– Он не знает

Филипп нахмурился.

– Почему ты решила, что умираешь?

Она покачала головой.

– Марен? – он поднял ее голову, заставив смотреть ему в глаза.

– Стало хуже.

– О чем ты?

Она молчала, но он смотрел на нее, он не уйдет без правды.

– Боль усилилась. Болит теперь все время, магия проникла глубже, – он открыл рот, но она не дала ему возразить. – Я уверена. Я читала книги отца.

Он отпрянул, но, хотя она была свободна, она не уходила.

– Все хорошо, Филипп, – но он все равно тревожился. – Все хорошо.

Он застонал.

– Нет. После всего, что произошло, я не могу тебя потерять.

Она потрясенно смотрела на него. Он хотел быть друзьями, начать сначала, но это звучало не так.

– Марен, я любил тебя, сколько себя помнил. И хотя я думал, что ты соврала мне, что ты предала меня, я не мог этого отрицать. Три года я пытался перестать тебя любить. Когда я вернулся, я даже убедил себя, что смогу идти дальше, но я не могу. Ты нужна мне. Выходи за меня. Позволь заботиться о тебе. Должно быть лекарство, маг, которого король не проверил.

Она покачала головой, сморгнула слезы боли сердца.

– Нет, Филипп. Я не могу выйти за тебя.

Он схватил ее за плечи и не отпустил, когда она охнула от боли.

– Я знаю, что ты все еще меня любишь.

– Я могу любить тебя, но ответом останется нет, – продолжила она. – Нельзя любить без доверия. Ты мне не доверяешь…

– Марен, прошу.

Она посмотрела ему в глаза.

– Где ты был? Где ты был все это время? Что тебя так изменило, лишило смеха твои глаза?

Он вдохнул и отвернулся.

– Я не могу говорить об этом.

– Не можешь или не будешь?

Он молчал, стоял, опустив голову и закрыв глаза.

– Думаю, ты должен объясниться, чтобы я вообще рассмотрела твое предложение.

Он провел рукой по волосам, повернулся к ней с болью на лице. Он попытался взять ее за руки, но она отпрянула.

– Я не могу, Марен. Не спрашивай. Ты не хочешь знать, а я не могу… – что-то, близкое к агонии, мелькнуло на его лице. – Я даже думать об этом не могу. Я не хочу вспоминать.

Ее сердце сжалось.

– Нет, Филипп. Ты все еще не доверяешь мне, и я с этим жить не могу, – она призвала всю смелость, посмотрела в его глаза, пытаясь прочесть, что там, что он не говорит ей. Это было бесполезно. Барьер на той части его жизни не собирался пропадать. Страх в его глазах отталкивал ее еще сильнее. Что-то терзало его, и это причиняло ей боль. И хотя она ничего не могла поделать, и хотя он не доверял ей, она все еще любила его. – Когда ты ушел, ты разбил мое сердце. Я пыталась исцелиться с тех пор, жить как-то дальше. Я почти сделала это, а потом ты вернулся. И все снова в хаосе, и я не могу ничего, ведь ты не рассказываешь, – она не скрывала слезы, уже не могла их удерживать. – Тебе нужно довериться мне или отпустить.

Он отдернул руки, словно она обожгла его. Боль на его лице сменилась гневом, и он ушел по коридору.

Марен прижалась к стене, чтобы не упасть. Как бы там ни было, боль в сердце была самой худшей.

ДЕСЯТЬ

Марен должна была понять мотивы Тейге. Ей нужно было провести с ним время, терпеть боль.

И она сидела снаружи на ветру, ждала, пока начнутся состязания мечников. Это задумали как награду для солдат. За спасение Тредара. И для общего развлечения.

Даже был приз: день с леди Кирой. Дарик хотел, чтобы это была Марен, но она увидела выражение лица Филиппа – словно день с ней был последним пунктом в списке того, что он не хотел делать – и отказалась. Тейге тут же снялся, сказав, что нет мотивации, если награда не Марен, так что он составил ей компанию. Это должно было льстить. Но так она хотя бы могла поговорить лично с ним.

Если честно, она пришла не только ради информации от Тейге. Она хотела посмотреть на Филиппа. Проверить, насколько он хорош.

Через миг она вдохнула, лорд Тейге подошел к ней. Она заставляла себя не реагировать, когда он склонился над ее ладонью и поцеловал ее костяшки. А потом она отдернула руку, сцепила пальцы на коленях подальше от него. Она не трогала его, если удавалось. И не только из-за боли. Она уже лучше управляла собой в этом. Теперь ее отгонял страх из-за того, что она знала о нем, и что не знала, и это вызывало холод в ней от страха.

Тейге рассмеялся.

– Все еще не любите меня? – он сел рядом с ней и вытянул ноги перед собой. – Моя цель – завоевать вас, леди Марен. Любой ценой. Вы будете хотеть моего общества, будете сами приходить ко мне.

Ее ладони похолодели. Хоть тон был дружелюбным, она ощутила угрозу за его словами.

– Я бы не была так уверена, милорд. Я мало с кем дружу, – она не знала, как звучала так спокойно, даже немного заигрывая. Ее колени дрожали так сильно, что она боялась, что он заметит.

Его глаза искрились.

– Это только добавляет веселья игре.

– В игре должны участвовать двое.

– Вы так же сильно ждете состязания, как остальные? – спросил он через пару минут.

Она смотрела на арену.

– Конечно. Почему нет?

– Когда Филипп победит, Кира будет рядом с ним.

– И какое мне дело?

Он понимающе улыбнулся.

– Я подумал, вам будет не все равно.

И ей было не все равно. Всю неделю после ее отказа она смотрела, как Филипп заигрывал со всеми доступными дамами в комнате. Он сидел одним вечером с Кирой, другим – с Джослин, и даже Суррей повезло. Это напоминало ей о прошлом, когда все боролись за Филиппа. Но теперь он не выбирал ее. Он злился, не смотрел на нее. Он старался не замечать ее. И он улыбался. Больше, чем с возвращения. Он смеялся, когда за ужином его спутница шутила. Он ни разу не смеялся для нее с возвращения. Он снова ранил ее.

– Ах, – сказал Тейге, перебив ее мысли. – Похоже, начинается.

Первые два участника прошли на арену. После обязательного приветствия подали сигнал, они подняли мечи, ожидая атаки. Последовал первый удар, и действие не прекращалось, пока не появился победитель. Марен захлопала с остальной толпой, а потом задержала дыхание, когда Филипп вошел в арену.

– Приятно видеть его расслабленным, – отметил Тейге. – Он всегда такой серьезный. Даже после победы над Керном он думал только о порядке и дисциплине. Я пытался уговорить его развлечься, отдохнуть, но он не слушал, – он замолчал и медленно улыбнулся. – Он даже не радуется обществу прекрасных дам.

– Может, он думал о чем-то важном, – отметила Марен. – Или ему не хватает вашей способности очаровать всех встречных.

– Кроме вас.

Она не ответила, повернулась и смотрела, как Филипп и его противник занимают места. Тейге был обаятельнее Филиппа. Того Филиппа, каким он был сейчас, а не юноши, что был в центре внимания. Он возмужал. Дело было не только в возрасте, но и в том, что он привел армию к победе. Он изменился внутри. Эта перемена убрала смех из его глаз, но дала ему возможность заслужить уважение людей – это заслужить было сложнее, чем простое восхищение. Уважение со временем может стать любовью и искренней верностью. Люди пойдут за лидером без вопросов, веря, что он не заведет их не туда. Восхищение, которое было у Тейге, было лишь тенью истинного уважения. Его было легко потерять, оно легко могло переключиться на другого человека, произведшего впечатление. И уважение победит, когда потребуется выбрать лидера.

– Люди его уважают, – отметила она, надеясь услышать больше.

Тейге кивнул, глядя на Филиппа с гордостью.

– Да. Но как его не уважать? Он – идеальный лидер.

Это были его самые искренние слова. Может, он заботился о Филиппе.

– И один из ваших близких друзей? – добавила она.

– Да. Хотя друг – не достаточно сильное слово. Он скорее как брат, какого я бы себе хотел.

Она не заметила ложь в этом. Может, он и был братом Филиппа, и они оба ненавидели злого отца, принесшего им страдания. Может, он унаследовал магию отца и ею убил его. И теперь он хотел отношений с родственником. Но боялся открыться. Боялся, что Филипп откажется от него? Люди будут бояться, если узнают, что у Керна был сын с магией, даже если эта магия убила Керна.

Но как же его взгляд на Дарика? Может, ей показалось. Может, от боли и страха ей показалось, что Тейге пытается намеренно навредить ей тогда в городе. Потому что Тейге помог убить Керна. Она не могла это отрицать.

– Не переживайте, – голос Тейге зашептал так близко, что она ощущала его дыхание ухом. – Он не проиграет.

Она не понимала, что ее ладони сжаты на коленях, и что сражение Филиппа в разгаре.

– Я не переживаю. Мне все равно, кто победит.

Он рассмеялся и повернулся к сражению. Она быстро поняла, что Тейге прав. Филипп не собирался проигрывать. Он мог легко победить. Он хорошо бился мечом три года назад. Теперь он был экспертом. Он одолел всех. С каждым раундом было все сложнее. Филипп побеждал не с легкостью, но побеждал. Осталось лишь двое, Филипп и мужчина на шесть дюймов выше и двое шире него, Марен со страхом смотрела на его бои до этого. Только он умудрился ранить противника, и не раз. Она сцепила ладони и ждала.

Первый удар Филиппа был заблокирован, он отошел, и мужчина последовал. Это был бой скорости и силы. Филипп избегал ударов, но уставал. Его движения замедлялись. Его атаки были уже не такими сильными. Его противник был силен. Его рука была длиннее, ему было проще достать Филиппа. Он тратил не так много энергии. Ее ногти впились в ладони, мужчина заставил Филиппа отшатнуться, он восстановил равновесие.

Тейге тихо рассмеялся.

– Я думал, вам все равно.

Она не слушала его и смотрела на бой.

– Я говорил, он не проиграет, – сказал Тейге с гордостью. – Его даже не ранят. Смотрите.

Она надеялась, что Тейге прав, что силы и выносливости Филиппу хватит, но, когда следующий удар порвал его рукав, ее ладонь зажала рот. Она расслабилась, поняв, что Филипп не ранен.

– Сейчас закончится, – прошептал Тейге.

Она обернулась.

– Вы смотрите со мной? Он почти проиграл.

– Так кажется.

– О чем вы?

Он улыбнулся.

– Смотрите.

Филипп схватил меч обеими руками и бросился. Мужчина решил, что Филипп замедлился, и не ожидал этого, и его меч вылетел из его рук на землю у его ног.

Он миг смотрел в потрясении на меч, а потом согнулся от смеха. Искренняя улыбка появилась на губах Филиппа, он пожал руку противника, а потом мужчина обвил плечи Филиппа и подвел его к Дарику.

– Леди Марен? – спросил Тейге.

– Откуда вы знали?

– Я тысячи раз видел, как бьется Филипп. Его противники всегда недооценивают его. Это их худшая ошибка, – его глаза впивались в нее, выжигая эти слова в ее разуме, заставляя ее задаваться вопросом, что она думала о нем.

– Вы тоже так ошибались?

– Один раз, – он сжал губы. – Больше не ошибусь.

Очаровательный Тейге пропал, его заменил человек с прошлым. Это прошлое каждый раз вызывало у нее вопросы.

И оставляло в смятении. Тейге помогал убить Керна. Почему? Он ненавидел Керна? Или хотел, чтобы Керн ушел с пути? Она снова вспомнила ненависть в его взгляде на Дарика. Керн не мешал, и Дарик был простой мишенью. Но чем Дарик заслужил такую враждебность?

– Леди и джентльмены, попрошу внимания, – раздался голос Дарика. – Рад представить вам чемпиона, лорда Филиппа.

Толпа веселилась, пока Дарик не попросил их притихнуть.

– А теперь его награда, – Дарик махнул позади себя. – Леди Кира?

Она вышла и протянула Дарику руку. Он передал ее руку Филиппу.

– День с леди Кирой.

Вопли и аплодисменты смешались с неприличными замечаниями, и Марен нахмурилась. Люди завопили «поцелуй, поцелуй», и она нахмурилась еще сильнее.

Дарик рассмеялся, Кира изобразила смущение, Филипп медленно улыбнулся. Он склонился, обвил руками талию Киры и поцеловал ее жадно. И долго.

Толпа смеялась, радуясь, но Марен могла лишь смотреть. Часть ее надеялась, что они договорятся, достигнут понимания. Она надеялась, что Филипп поймет, что может доверять ей. Она надеялась, что ему не все равно.

Но он был с Кирой, его тело дрожало от смеха, когда он отодвинулся и помахал толпе, и ее надежда угасла. Она говорила доверять ей или отпустить. Он принял решение.

Она встала на ноги, желая убежать.

Тейге преградил путь.

– Так вам не все равно.

Она отпрянула от его руки и побежала в другую сторону.

ОДИННАДЦАТЬ

Марен захлопнула дверь спальни и бросилась к шкафу. Она открыла дверцу и выдвинула нижний ящик. Она порылась там, но ничего не нашла, попробовала следующий. Снова ничего. Так было со всеми ящиками. Не было нужного и в ее шкатулке украшений. Она застонала от возмущения и огляделась, а потом увидела полочку в углу.

Она пересекла комнату в несколько шагов и вытащила две книги сверху. Из-за них она вытащила тяжелое серебряное кольцо с печаткой из черного камня.

Она пару минут могла лишь смотреть. «Я не хочу то, что напоминает о тебе». Так сказал Филипп и ушел.

Его последнее оскорбление.

Она подарила ему кольцо на его двадцатый день рождения. Отец говорил, что нашел его случайно во время исследования. Она знала, что это не было случайно. Кольцо было старым, созданным сотни лет назад, защищало от магии всех в семье Филиппа.

Филипп не снимал его, пока не ушел.

Она смотрела на него, испытывая только горе. Она могла вернуть ему кольцо, защитить его на всякий случай. Но на случай чего? Керн мертв. А Тейге – нет. Что бы Филипп не думал о нем, у Тейге были секреты.

К сожалению, Филипп не примет кольцо. Как он и сказал, ему не нужно было напоминание о ней.

Она надела кольцо на палец, закрыла глаза и просила себя принять неизбежное и двигаться дальше. Если бы все было так просто.

Она схватила две книги, чтобы вернуть их, и замерла. Перед глазами была ее спальня, но Марен не узнавала ее. Шторы на окнах, что до этого были почти новыми, были изорванными и с большими дырами от моли, в которые проникал свет. Постельное белье, ковры и даже обивка были в таком же состоянии. Она шагнула вперед, глаза расширились от потрясения. Краска потрескалась и осыпалась со стен, в щелях явно жили крысы. Она поежилась и прислонилась к полке, сорвала кольцо с пальца.

Она медленно огляделась. Все стало нормальным, целым, как и должно быть. Она надела кольцо.

И комната изменилась, словно осада не закончилась, словно ничего не было сделано.

Но в этом не было смысла. Кольцо Филиппа защищало от эффектов магии. Оно не меняло реальность.

Она прошла к кровати и потерла пальцами истертую ткань одеяла. Оно было таким тонким, что местами было видно пальцы сквозь него. Края обтрепались. Цвет выцвел.

Она сняла кольцо и потянулась к одеялу. Оно было шелковым, приятным и красивым. Как настоящим.

Но настоящим оно казалось и до этого.

Ее голова кружилась, она опустилась на стул. Не могли оба состояния быть одинаковыми. Или все было красивым и мягким, или все было хуже, чем она помнила.

Но она видела припасы на улицах. Видела, как замок возвращался в нормальный вид. Это был не сон. Дарик и Филипп контролировали это. Они попросили Тейге…

Ее тело задрожало, правда ударила ее. Кольцо Филиппа защищало от магии. Когда оно было на ней, магия не влияла на нее и на ее взгляд на вещи. Мир не был реальным. Это была магия, скрывающая правду.

С этим мог быть связан только лорд Тейге, который отвечал за отстройку и убеждал, что все стало нормальным.

Горечь подступила к горлу, Марен сглотнула. Зачем? Зачем ему очаровывать весь город? Зачем заставлять всех думать, что стало лучше? Что он хотел достичь?

Она посмотрела на кольцо на ладони, но не надела его. Ей было страшно от того, что еще она могла увидеть в комнате.

А потом она поняла. Кольцо не должно работать на ней. Оно защищало только членов семьи Керна. Ее ладонь коснулась раны на плече. Она не была связана с Керном кровью, но у них была связь. Его магия была в ней, ранила ее, убивала. Это делало ее членом семьи?

Ей нужно было показать Филиппу. Только он тоже мог увидеть правду.

Она сжала кольцо так сильно, что оно впилось в ее кожу, но ей было все равно. Это не было важно, нужно было остановить Тейге. Она выбежала в коридор и помчалась по лестнице. Лакей сообщил ей, что Филипп в комнате рисования.

Но он не будет один. Он выиграл день с Кирой.

Она чуть не передумала, представив, как это будет выглядеть, если она помешает им, попросив поговорить с Филиппом наедине. Кире это не понравится. Да и Филиппу.

Но это не могло ждать.

Она бросилась вперед, остановилась у двери и глубоко вдохнула. А потом прошла в комнату.

Она увидела не две пары глаз, а восемь, и все недовольно смотрели на нее. От паники и смущения она растерялась на миг.

– Тебе что-то нужно, Марен?

Голос Филиппа был слишком вежливым, но вырвал ее из транса.

– М-мне нужно…

Что-то пошевелилось сбоку, и она оглянулась и увидела, как Тейге встал из-за стола, где играл в карты, оказавшись рядом с Филиппом.

– Марен? – спросил Филипп с тревогой во взгляде в этот раз. – Что-то не так?

Ей хотелось закричать: «Да! Все не так, и нужна его помощь». Но это подождет. Одно дело попросить Филиппа о разговоре перед Кирой. Другой – попросить перед компанией из восьмерых человек, где был и Тейге. Потому что если Тейге поймет, что она узнала правду, что она может рассказать Филиппу, он…

Она поежилась.

– Простите, что помешала. Я искала Адаре, – она вышла из комнаты, оглянулась на двух мужчин. Филипп шагнул к ней, но передумал. Тейге смотрел на нее с радостью. Их взгляды пересеклись, и он чуть приподнял брови.

Словно знал, что она обнаружила.

ДВЕНАДЦАТЬ

Марен сидела на кровати и слушала, как во дворе шумят копыта под ее окном. Через миг топот утих вдали. Она не спала часами, она толком вообще не спала. Все это было одним кошмаром. Она не нашла смелости надеть кольцо. Она ждала, пока Дарик и Тейге уедут, чтобы найти Филиппа, надеть на него кольцо и надеяться, что он поймет, что делать дальше. Дарик и Тейге уехали. Но она не трогала кольцо, не разрушала идеальное изображение спальни, даже если оно не было настоящим.

Она не могла весь день прятаться в комнате от правды.

Она свесила ноги с кровати с усилием воли, оделась и стянула волосы в пучок у шеи. Ее ладонь дрожала, она надела кольцо на палец и повернула его, чтобы было видно только серебряную полоску. Она глубоко вдохнула и вошла в зал.

Ее ужас рос с каждым шагом. Ничто не починили, все было разрушено. Не помогало даже то, что она видела это во время осады. После реальности последних месяцев изорванные гобелены, потрескавшаяся краска, разбитые окна и разруха делали ее чужой в месте, что она звала всю жизнь домом.

Она шагнула в столовую, но Филиппа там не было. Она прошла к Адаре и села, стараясь вести себя, словно все в порядке.

Адаре кивнула на пустой стол, где должна быть ее тарелка.

– Ты не голодна?

– Нет, – она посмотрела на еду на тарелке Адаре и побелела. Вместо сосисок, яиц и оладий на тарелке был жесткий черный хлеб и вареный картофель. Так было на раздаточном столе. Хлеб, картофель, кукурузная каша. Не деликатесы замка. Не то, что ели королевичи.

Она посмотрела на Адаре, прятать страх было все сложнее.

– Думаю, сегодня плохо себя чувствую.

Адаре взяла ее за руку.

– Так почему ты здесь? Иди в постель.

Адаре сжала ее руку, и Марен застыла от нового осознания. Дело было не только в состоянии замка и еде. Но и в людях. Они не отличались физически, но их одежда была лохмотьями, обувь – стоптана, и сами они казались… не такими, сломленными, подавленными.

– Марен? – глаза Адаре сузились. – Что ты мне не рассказываешь?

– Ничего, – она попыталась улыбнуться, но получилось не убедительно.

Адаре нахмурилась, открыла рот, но Марен прервала ее.

– Я искала Филиппа. Он просил меня найти книгу в кабинете отца, и я хотела отдать ее ему.

Адаре хотела и расспросить Марен, и помочь ей найти Филиппа.

– Я не видела его утром. Может, он уехал с Дариком и Тейге.

Ее надежда увяла.

– Спроси у его конюха.

– Я спрошу, – она извинилась и убежала, боясь того, что увидит вне замка. Но она не могла прятаться.

Она начала с конюшни, обнаружила, что Филипп уехал, но не с Дариком. Он уехал раньше с несколькими солдатами, чтобы проверить, что за беспорядок в паре часов езды на север.

Подавив недовольство, она пошла к городу, зная, что не может тянуть. Чем больше она поймет о происходящем, тем больше расскажет Филиппу.

Она шла по улицам с грудами гнилой еды и мусора, прикрывая нос. Свободно бродили звери, разваливались дома, товары на рынке были на самом деле прутьями и камнями. Было в десять раз хуже, чем во время осады. Тогда люди видели, что вокруг них. Они хотя бы убирали город, поддерживали порядок. Теперь все изменилось. Они казались… сломленными. Тейге сделал так со всем королевством?

Марен бродила часами, не веря глазам. Она увидела девочку, что дала ей ленту. Ее глаза загорелись при виде Марен, она подбежала и протянула ей руку. Браслет из розового дерева висел на ее запястье.

– Леди Марен, – позвала она. – Он все еще у меня. Мама не злилась.

Состояние девочки вблизи было плачевным. Она была грязной, одежда – изорвана, а босые ноги – в мозолях. Марен еще никогда не было так сложно улыбаться.

– Я так рада.

Девочка просияла и убежала, а Марен было не по себе.

Она сняла кольцо, но это не помогло. Увиденное осталось в ее разуме. Она шагнула вперед, схватилась, чтобы не упасть, а потом пошла в замок, где люди хоть и выглядели плохо, но еще напоминали о нормальном.

Она как-то взяла себя в руки перед тем, как слуга открыл дверь. Она пошла в комнату Адаре. Она должна была предупредить ее о Тейге. Может, она поверит там, где не поверил Дарик.

На ее стул тут же ответили, и Марен прошла в комнату.

– Ты даже бледнее, чем утром, – Адаре указала Марен сесть. – Уверена, что ты в порядке?

Марен дрожала, но осталась стоять.

Адаре искренне встревожилась.

– Марен, что такое? – она пересекла комнату и прижала ладони к рукам Марен. – Что такое?

Марен отпрянула на шаг и зажмурилась, а потом смогла заговорить.

– Думаю, лорд Тейге не тот, за кого себя выдает.

Адаре нахмурилась, на миг Марен подумала, что она злится.

– Почему? Он помог Филиппу спасти королевство, он стал близким другом Дарика.

От этой мысли Марен стало еще страшнее.

– И он не кажется тебе подозрительным? Он зовет себя лордом, но не говорит, откуда он, и почему не общается с семьей. Понимаешь, что мы лишь с его слов считаем его лордом?

Адаре нахмурилась.

– Я никогда не подозревала. Ты сама знаешь, что прошлое лучше не ворошить.

Дарик сказал так же, когда она попыталась заговорить о тревогах.

– Знаю, – она замолчала. – Но Керна победили слишком просто, и прошлое Тейге не ясно. И…

– Нет!

Вопль Адаре потряс Марен почти так же сильно, как открытия с кольцом.

– Нет, Марен, – Адаре заговорила мягче, удивившись вспышке не меньше Марен. – Знаю, ты сомневалась в победе, ты не восхищаешься Тейге, как мы, но ты в этом ошибаешься.

– Я так не думаю, – тихо сказала Марен.

– Я тебе расскажу, – голос Адаре был почти холодным. – Филипп, которого ты любишь и знаешь почти всю жизнь, уважает Тейге. Они – лучшие друзья. И Дарик, мой муж и твой король, принял его. Как лорда и друга. Тебе лучше сделать так же.

Марен лишилась голоса от таких слов подруги. Больше ничего не было нормальным.

– Прости, Адаре, но я не могу. Я не думаю, что лорд Тейге честен с нами.

Адаре прошла к стулу и села.

– Я не могу позволить тебе говорить плохое о лорде Тейге. Я не могу это слушать. Больно слышать такое. Если не можешь сказать что-то хорошее, лучше уйди.

Марен с ужасом поняла, что Адаре не врет. Она не могла говорить против Тейге. Она не могла слышать плохое о нем, не могла это допустить. Как и физический облик замка и города, Адаре тоже была под влиянием магии. Все были в таком состоянии. Даже Филипп. И Дарик. Потому он не послушал ее подозрения о Тейге. Никто не видел реальность, и они не могли даже подозревать, что он плохой.