Текст книги "Магия в долг (ЛП)"
Автор книги: Шари Ламберт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Шари Ламберт
Магия в долг
Перевод: Kuromiya Ren
Моей семье за поддержку,
и Мелани за то, что полюбила книгу самой первой
ОДИН
Осада закончилась. Лорд Керн, темный маг, был мертв.
Марен прижалась лбом к теплому стеклу, пытаясь лучше разглядеть суету внизу. Толпа веселилась, а она искал человека, идущего к замку. Того, кто спас город – и королевство.
Она видела только массу тел, толпящихся на дороге к вратам города.
Было не странно видеть людей на улицах Делорме. Они приходили каждый день последние два с половиной года, стояли в послушной тишине, ждали дневной рацион, который становился все меньше каждую неделю. Но сегодня толпа не молчала. Этот день отличался.
Платочные города за стеной были полны солдат, лишающих город жизни, но теперь они были брошены, разрушены, и двигался только дым. Зеленые поля стали обгоревшими и пустыми. Заброшенными.
– Что-то еще?
Марен отпрянула от окна и покраснела.
– Все хорошо, Марен, – сказала Адаре, пытаясь выглянуть на улицу внизу. – Нам всем любопытно. И у тебя на то есть право. Ты знала его лучше, чем остальные.
Тусклая знакомая боль в груди заставила Марен выждать, пока он не смогла говорить без дрожи в голосе. Даже так она не смогла посмотреть королеве в глаза.
– Не уверена, что я вообще его знала.
Адаре не ответила, она повернулась к толпе.
– Хотелось бы быть с ними там. Но это не положено моему статусу.
Марен издала смешок.
– Ты все это оставишь?
Адаре задумалась.
– Почти. Не Дарика. Хотя всегда будет загадкой, что он видел в простой девушке без состояния или политических связей.
Да, Адаре не была красавицей. Ее глаза были маленькими, а нос – слишком широким, и хотя ее волосы были красивого оттенка золота, они не ниспадали красивыми волнами, как у Марен, как и не были прямой занавесью. Но это не имело значения, когда она улыбалась. Казалось, солнце выходило после бури.
– Думаю, король влюбился.
Теперь рассмеялась Адаре.
– Да. Несмотря на слова Совета, – она пожала плечами. – С любовью ничего не поделаешь.
Не поделаешь, Марен не спорила.
Через миг Адаре вздохнула и отошла от окна.
– Они будут в замке через час.
Желудок Марен сжался.
– Вряд ли я смогу.
– Ты в порядке? – Адаре в тревоге нахмурилась. – Болит?
Марен инстинктивно закрыла тканью платья плечо.
– Не больше обычного. Не в том дело.
– Однажды придется с ним встретиться.
– Знаю, но прошло три года.
Улыбка Адаре была полна сочувствия.
– Тем более, не нужно затягивать, – она сделала паузу. – Я не буду приказывать. Я тебе никогда не приказывала. Я прошу. Я не смогу стоять перед всеми вот так. Мне нужна ты. Как друг.
Марен опустила взгляд.
– Дарик будет там.
– Но даже он не понимает. Он всю жизнь на виду, – она глубоко вдохнула. – Ему проще скрывать боль. И люди его любят.
Ее люди любили даже больше. Но Адаре в это не верила.
– Я приду.
Ямочка появилась на щеке Адаре.
– Хорошо. Я хочу увидеть его реакцию, когда он увидит тебя.
Марен выдавила улыбку, боясь, что реакция будет не такой, какую ждет королева.
* * *
Марен заламывала руки, пока шла за Дариком и Адаре по тонкому красному ковру Большого зала. Тут уже было полно аристократов, прошли даже обычные люди. Они прижимались к стенам, шептались, смотрели на двери в конце комнаты, волнуясь и ожидая героя. Волнение в воздухе было осязаемым для всех, кроме нее. Она нервничала, боялась того, что принесут следующие минуты. Даже знакомое окружение не помогало. Они только напоминали ей, сколько всего изменилось.
Все в замке было когда-то красивым – витражи искрились на солнце, гобелены поражали яркими красками и деталями, мрамор сплетался с серебром. От этого осталась только тень.
Осада оставила след.
Марен шла между когда-то сияющими колоннами мрамора, ощущала ветер из окон без стекол, задевающий ее щеки, и это временно отогнало запах плесени. Ее сердце болело из-за утраченного. Из-за разрушенного.
Но была надежда. Она видела улыбки на лицах вокруг нее. Смех прорывал испуганную тишину, что давила королевство два с половиной года. Требовался ремонт, отстроить здания, но это можно было сделать. Все могло вернуться на круги своя. Она подумала о мужчине, что ждал за закрытыми дверями. Почти все могло вернуться.
Дарик провел маленькую процессию в переднюю часть комнаты, взял Адаре за руку и улыбнулся ожидающей толпе. В двадцать семь он был относительно юным для короля. Но он был опытным. Он унаследовал трон Тредара в шестнадцать, когда лорд Керн убил его отца. Дарику требовалось поймать Керна, запечатать его в гробнице и бросить умирать – или что там делали черные маги. На это ушло два года, и королевство смогло вдохнуть с облегчением. Но шесть лет спустя Керн сбежал, поклявшись отомстить Дарику, и захватил город в заложники. Марен видела, как Дарик пытался удержать королевство целым.
Она посмотрела на него, стоящего перед толпой. За последние три дня морщины тревоги вокруг его глаз и на лбу смягчились. Они не пропадут полностью. Некоторая боль, некоторые потери оставляли след надолго. Но боль ослабевала. Она не успела понять, а он уже дразнил ее, как делал раньше.
Лакей подал сигнал. Но Адаре была права. Ей придется с ним столкнуться.
Через миг двери в конце зала открылись, и вошли двое мужчин, один был чуть впереди другого.
Марен задержала дыхание, глядя на мужчину впереди. Филипп. Он шел, расправив плечи, подняв голову. Он не сводил взгляда с короля, не замечая шепот толпы по сторонам.
Он был в черном, серебряные мечи удобно висели по бокам, выделяясь. Его темные волосы были короче, а лицо старше и четче, но его глаза были такими карими, как она помнила, как плодородная почва после дождя. Даже шагал он знакомо, уверенной поступью солдата. Он был самым красивым. Три года только подчеркнули это. Он уже не был подростком. Он был мужчиной. Двадцать три года, национальный герой. Ее сердце застряло в горле, она не давала себе бежать. Она отпрянула на шаг, опустила голову, надеясь, что ее как можно дольше не заметят.
Филипп добрался до конца дорожки и низко поклонился. Он вытащил меч, опустился на колени и протянул его Дарику.
– Я клянусь вам в верности, мой король.
Она закрыла глаза, ощутив волну ностальгии. Его голос вызывал столько воспоминаний, и даже хорошие приносили боль. Она мысленно встряхнула себя. Сегодня она не важна. А королевство будет праздновать.
Дарик забрал меч у Филиппа и вернул ему рукоятью вперед.
– Я принимаю твою верность, лорд Филипп, и благода…
– Как можно ему доверять?!
Толпа была в смятении, они искали человека, посмевшего перебить короля.
Он стоял у колонны в конце комнаты. Его волосы торчали в стороны. Его лицо было грязным, как и одежда, его глаза смотрели странно.
– Откуда нам знать, что Керн мертв? – мужчина указал на Филиппа. – Сын Керна убил его? У него нет магии. Как он сделал то, что никто не мог?
Она думала об этом несколько последних дней, но Марен хотелось защищать Филиппа, хотя информация, что просочилась в город, была странной. Они знали лишь, что Филипп собрал армию, что превзошла армию Крена. Но у Керна были не только люди, окружившие город. Марен все же знала, что Филипп ненавидел Керна. Он нашел способ. И хотя она два с половиной года потратила на поиски, она не справилась.
Она посмотрела на Дарика. Мгновение он смотрел, словно не мог поверить в услышанное, а потом улыбнулся.
– Мы можем доверять лорду Филиппу, потому что он спас это королевство. И мы знаем, что Керн мертв, потому что солдаты, теперь защищающие город, видели смерть Керна. Они помогли лорду Филиппу одолеть его.
Дарик кивнул своему стражу, и он быстро, но мягко вывел мужчину из зала.
Все расслабились, улыбались, от мраморных стен отражался смех. Дарик был прав. Филипп был героем. Старые страхи нужно забыть.
Почему она не могла?
– А теперь, – Дарик обратился к толпе, и Марен отвела взгляд от Филиппа, – начнем? Надеюсь, в этот раз нам не помешают.
Дарик протянул Филиппу меч.
– Я принимаю твою верность и благодарю от лица всего народа.
Толпа захлопала. Дарик указал Филиппу встать, а потом повернул его к комнате. Филиппу было неудобно. Его улыбка была натянутой, она видела, что он хотел, чтобы это закончилось. Три года назад он был другим – популярным, очаровательным, подмигивающим ей с другого конца комнаты.
– Не вижу радости, Марен, – шепнул кто-то рядом с ней.
Леди Кира. С ней сейчас общаться не хотелось.
Марен заставляла себя скрывать эмоции.
– Я так же рада, как и все.
Кира рассмеялась.
– Ты плохо врешь. У тебя все эмоции всегда заметны. Но будь осторожна. Все изменилось. Он не будет прежним. Ты тоже, – она убрала на место локон медовых волос. – И я уже не прежняя.
Марен сжала кулаки. Кира была права. Может, этого она и боялась.
Дарик притянул Филиппа к Адаре. Марен опустила голову еще сильнее, чтобы волосы упали ей на лицо. Но она все равно смотрела. Теперь она видела Филиппа вблизи, разница была еще заметнее. Она не могла понять, что изменилось.
– Могу я представить своего заместителя? – Филипп указал на мужчину рядом с собой. – Без него победы не было бы. Лорд Тейге.
Марен взглянула на мужчину, которого почти не замечала. А теперь не могла отвести взгляда.
Он был… красивым. Иначе и не опишешь. Где Филипп был темным, Тейге был светлым с голубыми глазами и волосами цвета карамели. Казалось, он на пару лет старше Филиппа и на полголовы ниже. Не важно. Его уверенность заполняла пространство вокруг него.
Он поклонился Дарику и принял протянутую руку Адаре.
– Мы обязаны вам жизнями, – сказала Адаре. – Мы благодарны.
– Вы ничего не должны. Служить Тредару честь, – Тейге улыбнулся, и Марен услышала, как вздохнули все женщины в зале.
Очарование усилилось, когда она увидела его разговор с правителями и Советом. Филипп был сдержанным, а Тейге – дружелюбным и харизматичным, задавал вежливые вопросы, дарил всем комплименты. Даже лорд Берк, глава Совета, известный своей строгостью, похлопал Тейге по плечу, они обменялись шутками.
Через минуту Адаре взяла за руку Филиппа и повела их с Тейге. Марен поняла, что наступил момент, которого она боялась.
– Лорд Филипп, лорд Тейге, хочу представить леди Марен, мою фрейлину.
Филипп застыл и замешкался на миг, а потом повернулся к ней.
Он грациозно присела в реверансе.
– Милорд, – его рука дрожала, когда он обхватил ее ладонь. Или дрожала она.
Миг он просто смотрел, и ее сердце сжалось от нежности и облегчения в его взгляде, но потом он сжал губы злой линией. Он отпустил ее руку и отпрянул на шаг.
– Леди Марен. Приятно, – слова были далекими и холодными, брошенными с такой силой, что он вздрогнула.
Он повернулся к Тейге.
– Мы с леди Марен росли вместе и всегда были в беде, – его улыбка была только внешней. – Припоминаю один раз. Ее отец поймал нас на крыше замка. Мне было около одиннадцати, а ей восемь. Мы знали, что без хорошего объяснения нас не выпустят еще месяц. Мы сидели, дрожали и не знали, что сказать, и леди Марен выпалила, что мы спасали гнездо птиц от ястреба. Она даже слезы пустила. К счастью, сверху летал ястреб. Ее отец поверил, нас даже не наказали, – он замолчал и посмотрел на нее с чем-то, близким к ненависти. – Я и не думал, что она так хорошо врет.
На миг слова повисли в воздухе между ними, и Марен сморгнула слезы, отказываясь плакать при нем, чтобы он видел, как ранил ее. Через миг Адаре с застывшей вежливой улыбкой воспользовалась тишиной, чтобы представить его Кире. Он не оглянулся.
Она оказалась перед лордом Тейге, который хмуро смотрел вслед другу, а потом протянул руку.
– Я всегда рад знакомству с красивой женщиной, леди Марен.
Она выдавила улыбку и опустила ладонь на его ладонь.
Напряжение пронзило ее левое плечо, и она невольно сжала крепче руку Тейге.
– Леди Марен, вы в порядке?
– Да, – выдавила он слабее, чем хотелось. – Я в порядке. Резко заболела голова.
– Вы плохо выглядите, – сказал он, подведя ее к стулу. – Я поищу помощь.
– Не стоит. Спасибо, – она старалась не показывать свою панику. – Я плохо спала. Может, из-за стресса прошлой недели.
Он выдержал ее взгляд, тревога и любопытство воевали с хорошими манерами. А потом он поклонился и повернулся к Кире.
Следующие полчаса были размытыми. Не из-за боли, что быстро угасла, а потому что ее плечо так не болело даже до осады. Она не должна был это ощущать. Ее исцелили, как могли. Может, стресс на самом деле оставил след.
Она отошла к краю толпы, пройдя Филиппа с сияющей леди Кирой рядом с ним. Он проигнорировал ее. Кира посмотрела на Марен с триумфом. Словно это было состязание. Кое-что не менялось.
Она опустилась на ближайший стул. Теперь ее голова болела. Филипп ненавидел ее. Время ничего не исправило. Но она все равно наблюдала за ним, видела, как его хвалили другие, как он привыкал к своей жизни. Даже теперь с Кирой на руке и Тейге справа он стоял в большой толпе. Смех и улыбки растекались свободно, пока кто-то не задал вопрос, ответ на который хотели знать все.
– Что там произошло, лорд Филипп? Как вы убили Керна?
Филипп замер с кубком у рта, на его лице отразилось недовольство. Марен встала со стул и приблизилась.
Филипп глубоко вдохнул.
– Пока Керн был занят осадой города, я собирал в стране людей. Когда они были обучены, я добрался сюда с силой из трех тысяч. У Керна было меньше тысячи.
Она ощущала волнение толпы. Они смеялись до этого, но теперь хотели объяснений. Им было интересно. Они боялись магии Керна, они хотели знать, что он ушел, и как это произошло. Они хотели доказательств.
Как и она. Отчаянно.
Филипп описал, как Тейге отвлек Керна с армией, пока Филипп с небольшим отрядом подошел сзади.
– И что тогда? – спросил кто-то в толпе.
Филипп замешкался. Только напряженный взгляд указывал на глубину его эмоций.
– Я пронзил сердце Керна.
Некоторые охнули. Женщина испуганно закричала. Никто не двигался.
– И? – слово произнесли тихо, но Марен ощущала вопрос повисшим в воздухе.
Филипп нахмурился.
– Как только бой завершился, мы забрали тело в лагерь и сожгли.
Она выдохнула, поняв, что задержала дыхание. Керн был мертв. Хотя она немного слышала об этом, слова Филиппа заполнили ее облегчением, и ее голова кружилась, а тело ослабело.
Толпа тоже это ощущала. Они стояли, широко раскрыв глаза, а потом посыпались вопросы.
Они были как мальчишки после состязания. Они хотели услышать о каждом движении. О каждом ударе. О каждой победе. Они толпились, желая услышать важную деталь, чтобы говорить об этом всю неделю. Хотя услышанное изменится. История будет расти, меняться, и ее едва можно будет узнать. И реальность будет утеряна. Как и страх.
Только Филипп понимал серьезность этого. Он открыл рот, закрыл его снова и покачал головой, не желая больше говорить. Все повернулись к Тейге, чтобы услышать то, что опустил Филипп.
– Ладно, ладно, – Тейге вскинул руки. – Я расскажу то, что Филипп постеснялся поведать.
Марен отошла от толпы, тут же поискала взглядом Филиппа. Он стоял с Дариком и Адаре, слушал благодарности. Она понимала его сдержанность, он отсутствовал три года. Но разница в нем была не только сдержанностью. Она смотрела, как он ходит по комнате, говорит с людьми, получает похвалы, от которых ему было не по себе. Он повернулся, их взгляды на миг пересеклись, и он отвел глаза.
И она поняла, что изменилось.
Он потерял смех в глазах, и это терзало ее сердце сильнее всего. Она любила его веселье. Они шутили даже в людном бальном зале. Она видела, что он мысленно смеется, пока девушка пыталась завоевать его симпатию. Это убеждало ее, что их связь все еще сильна. Он показывал это всем, но делился только с ней.
Слезы жалили ее глаза, она пошла к двери, отчаянно желая побыть одной.
* * *
Марен обвила руками ноги и смотрела в окно. После встречи с Филиппом прошли часы, но ее настроение не улучшилось. Она сидела в темноте, лунный свет падал ей на лицо.
Ниже нее люди все еще праздновали. Улицы были почти такими же полными, как утром. Горели во всех дворах костры. Еды и напитков до этого не хватало, а теперь их щедро передавали, и люди пьянели от счастья. Город оживал.
А она была ужасно одинокой, что было необычно.
Она всегда жила в замке. Не в красивых комнатах с видами на город, как сейчас. Но и не в комнатках слуг за кухней, где всегда пахло луком. Ее отец был королевским ученым, младшим сыном лорда Алистера. Происхождение вызывало уважение. Не высокое, не низкое, а где-то посередине.
Это ее не беспокоило. По крайней мере, не так сильно, особенно, когда она стала старше и поняла, что ей плевать на титул или положение, как и на то, что другие леди не принимали ее. Она просто хотела быть счастливой. И она была. Три года назад.
А теперь… было сложнее. Голова болела. Сердце болело. Плечо болело сильнее обычного. Она устала.
Как она могла так жить? Как сможет снова видеться с Филиппом? Как она будет терпеть эту боль сердца день за днем, делая вид, что все нормально? Вопросы кружились в ее голове уже несколько часов, пока она лежала в кровати, и она все еще не получила ответы.
Ее дверь приоткрылась, она не обернулась. Только один человек вошел бы к ней без стука.
Адаре обвила ее руками.
– Мне так жаль. Не стоило просить тебя прийти. Я не понимала. Я не думала, что он… – она глубоко вдохнула. – Попросить Дарика бросить его в подземелье, или сделаешь это лично?
Но Марен не смогла улыбнуться от попытки Адаре пошутить.
– Не расскажешь, что случилось? – спросила Адаре. – Знаю, вы поссорились, но все куда сложнее.
– Не важно. Я просто надеялась, что после трех лет… – ее голос стал шепотом. – Он все еще ненавидит меня.
Адаре крепче сжала ее.
– Нет. В такое не поверит тот, кто видел, как он смотрел на тебя в первый миг встречи. Он словно вернулся домой.
От этого стало только хуже.
ДВА
Марен стояла у двери и теребила серебряный браслет. В бальном зале собралась вся аристократия в честь лорда Филиппа и лорда Тейге. Монархи окружающих королевств прибудут в следующие дни. Их не было, пока Керн устраивал осаду, но теперь они приедут, когда уже не нужна храбрость, чтобы предложить помощь.
Марен это не нравилось, и она паниковала из-за вечера впереди. Как только она пройдет в двери, пути назад не будет. Ей придется столкнуться с тем, что внутри.
С теми, кто внутри.
Возможно, она будет видеть Филиппа каждый день. Она это приняла. Она не собиралась рушить стены, что выстроила, чтобы не развалиться. Она покажет ему, что он не может ей навредить, что было не так, но она не даст ему это увидеть. И она собиралась выглядеть лучшим образом.
Ее густые каштановые волосы ниспадали за плечи до талии нежными локонами. Ее платье было цвета розы с квадратным вырезом и кружевами на рукавах, что доставали ниже ее локтей. Она знала, что это выделяло цвет ее глаз, не совсем голубых, но и не зеленых.
Она расправила плечи, выпрямила складки на юбках и прошла через двери.
Она задержала дыхание от красоты, к которой не привыкла, и это казалось нереальным, слишком идеальным. Все было вычищено. Новые бархатные шторы висели на окнах, витражи были во всю стену зала, замененные новыми. Они искрились, свет луны проникал в комнату, и тонкие осколки цвета падали на розовый мрамор пола, что было отполирован почти до блеска зеркала. Она моргнула, на миг подумав, что все это сон.
Она пошла сквозь толпу, приветствуя по пути знакомых, ощущая себя окруженной праздником. Керн был мертв. Его тень не висела над ними.
Но ей все еще было не по себе. Она не могла забыть, что он сделал. Что она видела. Она не была уверена, что сможет.
Она прогнала эти мысли. Эта ночь для движения вперед, чтобы забыть прошлое. Это она и хотела сделать.
Глубоко дыша, она шла мимо длинных столов, что тянулись в зале, пока не остановилась перед главным столом. Обычно он был на пятерых или шестерых, но сегодня его удлинили для девятерых. Ее обычное место, справа от Адаре, было уже занято лордом Тейге, который оживленно общался с Адаре. Глаза Марен скользнули по столу, все места были заняты. Она на миг замерла, не зная, что делать.
– Марен! – Дарик взял ее за руки и поцеловал в щеки. – Как ты, дорогая? Выглядишь потрясающе.
Как всегда, она невольно ощутила себя в безопасности рядом с человеком, что был ей почти братом.
– Я в порядке, Ваше величество.
Он нахмурился с искрой в глазах.
– Так официально?
– Мероприятие официальное, – сказала она с несмешливой серьезностью.
– Пока ты зовешь меня Дариком, когда мы не окружены дураками, я тебя прощаю, – он опустил ее ладонь на свою руку и указал на комнату. – Разве это не поразительно?
– Даже не знаю, как описать, – ответила она. – Наверное, чудесно. Когда это все было сделано? Я не видела, чтобы тут работали.
Дарик пожал плечами.
– Не знаю. Я не должен переживать из-за деталей. Но, думаю, лорд Тейге с этим связан, – он кивнул на столы. – Надеюсь, ты не против, но мы сегодня изменили места. Берк и Крой хотели сесть рядом с новыми героями. Надеются, наверное, что слава и на них распространится.
Она выдавила смешок.
– Точно, – улыбнулся Дарик. – А потом Тейге попросил сесть рядом с Адаре, и это показалось уместным. Конечно, Филипп рядом с тобой. Тебе осталось только одно место.
– Но… – она посмотрела на стол и увидела пустое место рядом с Филиппом, ее ладони стали липкими. Она готовила себя к тому, что будет с ним в одном зале, может, даже к разговору на пару минут. Она не думала, что будет рядом с ним весь вечер.
– Никаких споров, – Дарик, видимо, ощутил ее смятение. – Кто-то должен быть за ужином с Филиппом. И я знаю, что этого тут хочет каждая женщина. Но ты их всех затмеваешь. И больше всего мне нравишься. И… – он печально улыбнулся ей. – Порой прошлое должно оставаться в прошлом. Вы были друзьями.
– Это было давно, – сказала она.
– Может, пришла пора нового начала.
Марен подавила возражения, Дарик провел ее к Филиппу. Дарик не знал, что Филипп сказал, когда ушел. Никто не знал. Они думали, что Филипп ушел из-за Керна.
Филипп не замечал их приближение, он был занят разговором с молодыми женщинами.
– Простите, дамы, – сказал Дарик с улыбкой. – Я украду у вас Филиппа. Почему бы не занять места. Мы вот-вот начнем.
Они не были рады, но разве могли перечить королю? Но они не смогли уйти без последнего комментария Филиппу, без реверанса, без его поклона над их ладонями. Марен боялась того, что будет дальше, но все равно улыбнулась. Она удивленно посмотрела на Дарика, но поймала взгляд Филиппа. На миг показалось, что он понимающе улыбнулся, а потом его лицо стало нечитаемой маской.
– Филипп, тебе будут завидовать больше всех в комнате. Твоей спутницей за ужином будет леди Марен.
Поклон Филиппа был напряженным и официальным.
– Это честь для меня.
Марен опустила ладонь на его протянутую руку. Она ощутила, как его мышцы чуть напряглись, взглянула в сторону и увидела, что его зубы сжаты.
Вечер будет плохим.
Они прошли пару шагов к своим местам в тишине. Он в тишине выдвинул ей стул. А потом сел рядом. Она смотрела вперед, желая, чтобы Дарик встал и призвал комнату к порядку.
– Ты это устроила?
Он хотя бы не звучал зло.
– Нет.
Его брови сдвинулись.
– Это была идея Дарика, – заявила она. – Думаю, он хотел… – она замолчала.
– Продолжай.
– Он хотел вызвать ревность у других дам, – спешно закончила она.
Улыбка дрогнула на уголках его рта, она немного расслабилась. Это уже было ближе к старому Филиппу.
– А еще, – она пожала плечами. – Он думал, что это будет честью.
Он посмотрел на нее так напряженно, что она не могла отвернуться.
– Но ты так это не ощущаешь.
В его голосе не было злобы. Он просто констатировал факт. И от этого было только хуже, это открывало старые раны, что терзали ее сердце. Она хотела возразить, заставить его поверить в правду, но с чего бы? Он не поверил и раньше. Она сцепила дрожащие руки на коленях, обрадовалась, когда Дарик встал. Комната притихла, и она смотрела на профиль Филиппа и жалела, что пришла.
Хотя бы следующий час ей не придется говорить. Дарик произнес короткую речь, несколько тостов для Филиппа, королевства и даже поваров, и все радостно шумели. Потом Филиппа попросили сказать пару слов. Он что-то невнятно пробубнил и встал. Он поблагодарил всех за прием, выразил гордость королевством, похвалил всех, кто помогал ему, особенно друга, лорда Тейге, и поклялся продолжать защищать город. Речь была короткой, и, когда он закончил, раздались оглушительные аплодисменты, еще несколько тостов в его честь. Он вжался в стул, когда все закончилось, и Марен посмотрела на него краем глаза.
Как и в первый день, она задумалась о его отношении к похвале. Она смотрела на него и понимала, что дело было не в том, что ему не нравится. Он вел себя так, словно не заслужил этого. Это было странно, даже если он уже не был юношей, привлекавшим общее внимание. Теперь он пугался этого. Что его изменило? Что он видел или делал последние три года?
Оставался только ужин. Во время первого блюда внимание Филиппа отвлек Дарик, и Марен была благодарна. Она тихо клевала еду, отвечала порой на вопросы лорда Берка. На втором блюде Дарик повернулся к Адаре, и Филипп остался с ней.
Они ели в неудобной тишине, пока она не ощутила, как он ерзает на стуле
– Будет непростительно не сказать, как ты прекрасна этим вечером.
Она сосредоточилась на тарелке.
– Спасибо, милорд.
Он сделал глоток.
– Теперь твоя очередь пытаться поговорить.
– Мне нечего сказать.
– Почему не обсудить сплетни, что я пропустил? Кто с кем в союзе? Какие политически значимые браки заключили? – он улыбнулся. – На кого теперь нацелилась леди Кира, раз ты – первая леди?
Марен не знала, смеяться или кривиться. Статус первой леди только все ухудшал.
– Даже не знаю, с чего начать, – она не смогла скрыть боль в голосе. – И я не лучший источник. Я ведь «так хорошо вру».
Она ощутила удовлетворение, когда он покраснел.
– Не стоило так говорить, тем более, перед королевой. Я просто был удивлен, увидев тебя там, – он вздохнул, слабо тряхнул головой. – Прости.
– Ты будешь так объяснять каждый раз, когда говоришь, не подумав? Удивлением?
Его ладонь сжала бокал.
– Я пытаюсь быть вежливым, Марен. Ты могла бы тоже попытаться.
Она зажмурилась, пытаясь закрыться от воспоминаний, которые не могла стереть.
– Я не могу. Я не могу говорить о случившемся. Не могу вспоминать. Мы были узниками в своем городе. Атаки не прекращались. Еда кончалась. Мы думали, что умрем, – ее голос под конец стал шепотом.
Он медленно опустил бокал и опустил предплечья на стол.
– Мне так жаль. Если был я мог сделать что-нибудь раньше, если бы знал…
– Если бы доверял мне?
Его ладонь сжалась.
– Ты соврала.
– Нет.
– Тогда не сказала мне правду.
Она посмотрела ему в глаза со смелостью, которой набралась за три года.
– Я не знала правду. Но ты не поверил мне тогда и не веришь сейчас.
Филипп открыл рот, закрыл его, когда Дарик постучал по его плечу и спросил, не хочет ли он почетно повести Адаре на первый танец.
Как только он ушел, Марен выдохнула и сцепила ладони, но облегчение жило не долго.
– Потанцуем?
Она посмотрела на Дарика и нахмурилась.
– Первый танец? Хочешь, чтобы вся комната злилась?
Он пожал плечами.
– Они забудут об этом, как только что-то захотят. И зачем быть королем, если не можешь делать то, что хочешь?
Она хотела возразить, но он взял ее за руку и поднял на ноги.
– Марен, нам все время нужно об этом спорить? – его глаза блестели. – Я твой король. Прояви хоть немного уважения, особенно когда все смотрят.
– Я попробую, но ты меня знаешь, – она обхватила его руку своей. – Я не люблю приказы аристократов.
Он улыбнулся и повел ее на танцпол, и Марен знала, что хотя бы десять минут сможет радоваться, не переживая из-за своих слов, из-за того, что подумает Дарик. Он ей точно словами не навредит.
Когда танец закончился, он поднес ее ладонь к губам и поклонился.
– Благодарю. Кроме танца с Адаре, остальная ночь будет долгом, а не радостью, – он оглянулся, когда его позвали. – Долг, как я и сказал.
Она смотрела, как он пропадает в толпе, а потом ощутила, а не увидела, как кто-то встал рядом с ней.
– Ты с ним еще ближе, чем была.
Ее сердце пропустило удар, она начинала привыкать к голосу Филиппа. Вот только воспоминания меньше боли не причиняли.
– Мы слишком долго были в плену. Приходилось работать вместе. Приходилось… сражаться вместе.
– Как и всем. Но у вас другое. Нечто большее. Насколько я понял, никто не знает, почему.
Она ощущала не озвученный вопрос в воздухе между ними.
– Не знаю, о чем ты.
– Марен, ради всего святого, – он скрестил руки на груди. – Король выбрал тебя для первого танца. И не потому, что ты первая леди.
Она пожала плечами, раздражая его.
Он протянул руку.
– Потанцуем?
– Нет, – он сжал губы, и она поняла, как звучала. – То есть, не думаю, что это хорошая идея, – хотя она очень хотела с ним потанцевать. И ей было сложно дышать, когда он пригласил ее.
– Марен, ты сегодня моя спутница. Ты это не выбирала. Я тоже. Но если я не приглашу тебя на танец, это будет странно.
Ее сердце сжалось. Он просил о повиновении долгу.
– Попробуем снова, – он звучал так, словно очень старался сохранять терпение. – Потанцуем?
Она посмотрела ему в глаза и расправила плечи.
– Конечно, милорд. Мы должны сохранять лицо.
Она, казалось, увидела на миг вспышку боли в его глазах, но это было слишком быстро.
Он провел ее на танцпол, где уже играла музыка, обвил рукой ее талию. Она старалась дышать ровно, надеялась, что он не ощущал, как колотится ее сердце. Это была плохая идея.
А потом он повел в танце, двигаясь среди кружащихся пар, и Марен чуть не споткнулась о свои ноги. Воспоминания налетели на нее, душа своей силой, и вдруг ей снова было пятнадцать, ее представляли.
Она стояла и смотрела, как собираются пары для первого танца. Другие девушки уже улыбались партнерам. Леди Кира была с красивым лордом Тимоти. Она оглянулась на Марен и ухмыльнулась. Марен озиралась в поисках Филиппа. Он не пригласил ее на танец, но она все равно хотела увидеть его. Может, знакомое лицо успокоило бы ее. Но он, похоже, решил не танцевать. Или пригласил кого-то и был в толпе в зале. Впервые в жизни она ощущала себя одиноко. Она не могла больше смотреть. Она повернулась, чтобы уйти, и сильная рука сжала ее руку.
Это был Филипп, прекрасный в черном и серебряном, его глаза блестели с хитрой улыбкой.
– Как же самая красивая девушка в зале не танцует? – он не обратил внимания на приглашения дам с положением выше, и приглашал ее.
Если бы она не любила его до этого, то тут же влюбилась бы. И он назвал ее красивой.
Что-то изменилось в ту ночь. Они уже не были друзьями детства, бегающими по полям, пачкающимися и попадающими в беды. Они давно не были такими. Он был на три года старше нее. Но та ночь была другой. Он впервые сказал ей, что любит ее. Они впервые поцеловались.
