Текст книги "Магия в долг (ЛП)"

Автор книги: Шари Ламберт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Керн стоял секунду, гнев искажал его лицо. А потом шок и недоверие затмили все. Он закричал, обхватил руками живот и шагнул к ней и Филиппу. Он преодолел половину расстояния и рухнул на пол.

Марен упала на пол, едва видя зловещее сияние магии, сияющее над останками Керна. А потом ее обвили руки Филиппа, прижали к его груди.

– Марен! – кричал он. – Марен! Останься со мной. Я найду помощь. Я тебя не потеряю.

Она пыталась открыть глаза, увидеть его лицо в последний раз, но не смогла. Смерть пришла за ней. Но ничего. Они победили.

Керн был мертв.

ТРИДЦАТЬ ДВА

Слишком много криков. Она хотела сказать им притихнуть, чтобы она спокойно умерла, но почему-то не могла двигаться. Глаза не открывались. Она пыталась заговорить, но в горле пересохло. Ладонь скользнула по ее лбу, пригладила ее волосы.

– Хватит! – закричал кто-то рядом. – Разве не видно, что вы мешаете ей? Нам нужно успокоиться и решить, что делать. Я не дам ей умереть.

– Мы ничего не можем. Ты можешь.

Рука прижалась к ней так, что Марен скривилась бы, если бы могла.

– Нет. А если мы ошиблись? А если это убьет ее?

– Если не сделаешь это, она точно умрет. Это ее единственный шанс.

Они говорили о ней? Марен пыталась открыть глаза, но без толку. Все было как в тумане, и не только из-за того, что она не могла полностью проснуться. Словно чего-то не хватало.

Она услышала вздох.

– Это будет больно?

Долгое время никто не отвечал.

– Не знаю. Наверное.

Боль. Она увидела пару вспышек в голове и поняла, что боль она знает. Она прислушалась к телу. Ничего. Нигде не болело. И это было странно.

Если все в порядке, почему она не могла двигаться, видеть или думать?

– Придется сделать это, если хочешь спасти ее. Больше ничего нет.

– Знаю.

Кто-то прижался губами к ее лбу, а потом ее лицо обхватили руки, и она не смогла разобрать слова. Странное ощущение начало давить на ее виски, и Марен поняла, что что-то пыталось проникнуть в нее.

Она боролась, не зная, почему. Было неудобно, но не больно. Она боролась из-за того, что случилось раньше, хоть она не могла вспомнить, но это тревожило ее подсознание.

Руки сжали ее лицо.

– Прошу, Марен. Я не Керн.

Что-то в глубине ответило на отчаянную просьбу, и ее защиты сами рухнули. Неописуемая сила проникла в ее разум и растеклась по ее телу. Не жестоко, не разрушительно. Эта сила текла по ней и заполняла бреши, о которых она и не догадывалась.

Руки обхватили ее ладони, но спокойствие осталось. Что-то изменилось. Она выдохнула с облегчением.

Она была целой.

* * *

Ее комната не изменилась. Она была такой же, как и до жуткого заклинания Керна. Но она оглядела знакомую обстановку растерянно, словно смотрела чужими глазами.

Она проснулась несколько минут назад одна и смогла приподняться на подушках, на что ушло больше сил, чем она думала. Но ей не было больно. Уже хорошо.

Кто-то шептался в коридоре за дверью, но она не могла разобрать слова. Пока она пыталась понять, что произошло, почему она еще жива, ощущение целостности не пропадало.

Керн был мертв. Она это знала. Как и Дарик.

Марен глубоко вдохнула, удивляясь, как это было приятно, словно она давно не могла так дышать, а потом она подвинулась к краю кровати и села. Голова перестала кружиться, и Марен встала на ноги и схватилась за столбик кровати. Она вскоре ощутила уверенность, что может двигаться. Ее колени не дрожали, но были слабыми, и она придерживалась за кровать, пока шла.

Она хотела увидеть себя в зеркало, понять, почему ощущала себя тенью себя. Потому что только это было не так. Внутри она ощущала себя чудесно, была живой.

Столик с зеркалом был в нескольких шагах от кровати, но Марен добралась без помощи и рухнула на стул. Она посмотрела в зеркало и охнула. Ее щеки были впавшими, красные глаза окружали тени, а волосы свалялись и спадали на плечи.

Казалось, она месяцами болела, она встревожилась.

Дверь открылась, но она не обернулась, испуганная своим видом.

– Что со мной случилось? – прошептала она вошедшему.

Она не получила ответ. Сильные руки подняли ее со стула и крепко обняли, передавая больше, чем слова о страхе и облегчении. Он шептал в ее волосы голосом, сдавленным от эмоций.

Филипп. Она узнала его руки и голос, но не только это. Она узнала его. Она не знала, как это объяснить. Даже если бы он не держал ее и не говорил, она бы поняла, что это он, как только он подошел бы.

Она отодвинулась и вытерла слезы с его глаз. Он сделал так для нее. А потом она смотрела на него, замечая тени под глазами, его растрепанные волосы и щетину.

– Как долго я спала?

Он прижался лбом к ее лбу.

– Одиннадцать дней.

Не так долго, как она боялась, но все же…

– Что случилось? Почему я выгляжу будто…

– Будто чуть не умерла? – он закончил за нее и прижал к себе. – Потому что так и было.

Она должна была умереть.

– И почему я не умерла.

Он провел ладонью по лицу, словно не хотел вспомнить, но он знал, что должен объяснить ей.

– Как только Керн умер, все охватило безумие. Люди кричали и бегали, увидели, что это был Керн, его иллюзия рассеялась. Но я мог думать лишь о тебе. Ты едва дышала, и я ощущал, как ты ускользаешь.

Он содрогнулся.

– Я старался, но я не изучал исцеление. Я не знал, что делать. Кира собрала всех целителей, каких нашла. Она даже пошла в магический район, попросила помощи. И они пришли. На это ушли дни, но физические проблемы исцелили.

Она обвила руками его шею и крепко обняла.

– Но я все равно не понимаю, как ты смог меня исцелить?

– Думаю, когда пропала магия Керна с его смертью, ушла и его хватка на тебе.

Он провел ладонью по ее волосам.

– Я думал этого хватит, и все твои раны были физическими, но прошло несколько дней, а ты не просыпалась, – он глубоко вдохнул. – Я не знал, что делать. Я даже не знал, что не так. Я обсудил с целителями все, что случилось в день, когда умер Керн. Описал во всех деталях, но я не знал, всего. Я не знал, как ты выгнала из себя магию Керна. Я не знал, как это могло навредить. И я описал им, как ты рассказывала о его магии, вредящей тебе и управляющей тобой, и как эта магия проникала в твое тело. Один из них сказал, что магия Керна могла проникнуть глубже, чем мы думали, и будто стать частью тебя. Когда ты вытолкнула магию, потребовалось много сил, но и осталась дыра. И ты умирала, потому что недоставало большого куска.

Она ощутила, как он поежился.

– Я знал, что он прав, – продолжил Филипп. – Я был уверен, но не знал, что делать, – он надолго замолчал. – Целители думали, что кто-то должен заполнить дыру, оставленную магией Керна, поделиться частью их магии с тобой. У кого-то должно было хватить силы. И он должен был делиться ею по своей воле.

Сердце Марен пылало.

– Только у меня хватало сил, но я боялся. Я хотел помочь. Я сделал бы все, отдал бы все, лишь бы ты была живой. Я боялся, что это не сработает и убьет тебя, навредит сильнее, чем уже было. Я знал, что с тобой сделала магия Керна. Я не знал, что сделает моя магия. Она могла просто продлить тебе жизнь. И мне снова пришлось бы смотреть, как ты умираешь.

Он прижал Марен к себе и уткнулся лицом в ее волосы.

– Я все равно это сделал. Эгоистично. Я хотел больше времени с тобой… хоть как-нибудь. Я наполнил тебя своей магией, направил ее к частям, истерзанным магией Керна, и ощутил… – он пытался подобрать слово. – Ощутил тебя. Живой. Целой.

Она так себя и ощущала. Это был не сон.

* * *

Через пару часов Марен стояла там, где раньше был Большой зал. Филипп хотел, чтобы она оставалась в своей комнате, но она не могла. Ей нужно было прийти туда, где все это случилось. Где все закончилось. Несмотря на слабость тела, она не хотела сидеть в постели. Она хотела двигаться и ощущать себя лучше… жить.

И она послала за Кирой, которая тут же обвила руками ее шею и зарыдала. Она искупалась, оделась, выбрав себе светло-голубое платье. Она надеялась, что так не будет выглядеть как при смерти. Она посмотрела в зеркало и немного обрадовалась. На отдых уйдет время.

Марен разглядывала комнату перед собой и понимала, что на восстановление тоже уйдет время. Почти все окна были разбиты, стекло усеивало мраморный пол. Свет лился в большую дыру в потолке, задевая обломки и посылая радугу на стены. Было бы красиво, если бы не повод.

Не только это было доказательством произошедшего. В разных местах на стенах и на полу были черные выжженные следы. Стулья были перевернуты. Изорванные шторы висели на кольцах. Даже большие металлические двери как-то сорвало с петель. Выглядело как поле боя, чем эта комната и стала. Но не с большими армиями, бьющимися мечами и пушками, а с двумя магами, отцом и сыном, и с помощью девушки, что даже волшебницей не была.

Марен закрыла глаза. Все кончено. Она больше не ощущала в себе темную магию Керна. Она была свобода. От всего, кроме воспоминаний.

Она заставила себя открыть глаза и посмотрела на место, которое избегала. Трон был расколот надвое, словно по нему ударили топором, но ее стул стоял ровно. С хаосом вокруг это казалось неправильно, неуместно. Она провела ладонями по серебряным линиям на ее коже. Они уже не сияли зловеще голубым, но остались, напоминая о произошедшем, о том, что она перенесла. Не все можно было исправить, отстроить или забыть.

– Мы пытались убрать шрамы, – сказал Филипп, переплетя с ней пальцы. – Даже сила моей магии не смогла.

Она уткнулась головой в его плечо.

– Все хорошо. Когда все будет починено, когда все забудут о Керне, это будет напоминать нам.

– Разве не лучше забыть?

– Нет. Мы не можем забыть. Тогда мы позволим этому повториться.

Марен заставила себя повернуться к комнате.

– Как ты смог убить Керна?

Он обвил руками ее талию.

– Это был не я. Не только я. Думаю, это была его сила, магия, которую ты вырвала из своего тела. Она убила его. Он мог защититься от моей магии. Вряд ли мог защититься от своей.

За ними кто-то кашлянул.

– Простите, Ваше величество.

Глаза Марен расширились. Похоже, она пропустила во сне больше, чем Филипп рассказал ей.

Филипп недовольно выдохнул.

– Да?

– Эм, лорд Берк хочет встретиться с вами в зале Совета, – слуга переминался. – Как можно скорее.

Филипп нахмурился, и слуга отпрянул.

– А лорд Берк знает, что я с леди Марен, проснувшейся впервые за почти две недели, и мне не важно, что он хочет?

– Да, Ваше величество.

Филипп сжал кулаки и прошел к слуге с явным желанием отбросить его в остатки дверей.

– Скажи лорду Берку…

– Что лорд Филипп скоро будет, – закончила Марен.

Слуга поклонился, благодарно взглянул на нее и ушел.

– Он просто делает свою работу, – сказала она в спину Филиппа.

Он провел рукой по своим волосам.

– Знаю. Но надоело отвечать Берку. Слушать его указания, что делать дальше, когда начинать ремонт, кому помочь сначала, как важно то, что я во главе.

– Так ты согласился?

Он вздохнул и повернулся к ней.

– Нет. Я говорил им, что не хочу быть королем, что с моей силой нельзя иметь такую власть над жизнями остальных. Но они не согласились. Даже после случившегося, хотя они сами это видели, – он нахмурился. – Думаю, они решили, что если звать меня Ваше величество, то со временем я привыкну.

Она взяла его за руки.

– Филипп, ты – не твой отец. И никогда им не станешь.

– Это спорно, но даже если ты права, как же наш сын, внук или правнук?

Она задержала дыхание, а потом улыбнулась. Он даже не понял, что сказал «наш».

– Они унаследуют часть магии. Откуда нам знать, что они не будут как Керн? Мы хотим получить темного мага-короля?

Марен задумалась на миг.

– Нет. Но этому есть решение. Ты можешь согласиться с одним условием. Пусть Совет выбирает следующего короля, даже если предпочтение будет у наследника. Если будут сомнения насчет него, они поставят на его место кого-то другого. Даже если он уже примет корону. И мы вернем магию в Тредар, чтобы наследника-мага в плохом случае смогли сдержать.

Филипп прошел к скамье, что могла его выдержать, и усадил Марен рядом.

– Но я не хочу быть королем.

Она почти виновато улыбнулась ему.

– Знаю, но лучше это будешь ты, не желающий этого, чем тот, кому трон нужен для корысти.

Он долго смотрел на нее, и Марен видела, как в нем бушует нерешительность.

– При одном условии, – он взял ее за руку. – Ты будешь моей королевой.

Она обвила руками его шею.

– Всегда.

Он поцеловал ее. Без страха. Без осознания, что она умрет. Ничто им не мешало.

– Я люблю тебя, Марен. Сильнее, чем представлял. Я даже не знаю, как выразить, чтобы ты поняла, насколько сильно.

Она обняла его крепче.

– Я уже понимаю, – так и было. Ее чувства к нему были схожими. Но даже больше. Она ощущала его любовь как физическую силу, удерживающую ее живой и целой.

Словно любовь была ее частью.

ТРИДЦАТЬ ТРИ

Дежавю. Марен сидела в переднем ряду, слушала взволнованный шепот толпы в Большом зале. Толпа была больше, чем хотел бы Филипп. Но в этот раз она не нервничала, а была невероятно счастлива, несмотря на все произошедшее.

Прошла неделя после того, как Филипп пошел к лорду Берку и принял просьбу Совета, а она почти все время была с Адаре, едва покидающей комнату. Было сложно. Было много воспоминаний о Дарике. Но Марен надеялась, что Адаре станет лучше. Бывшая королева согласилась изгнать юношу, убившего его мужа, сказав, что его смерть не уберет ее боль. Это было началом.

Не хватало времени до коронации, чтобы восстановить зал. Берк хотел попробовать, но Филипп отказался. Он приказал убрать осколки и обломки. Он согласился заколотить дыру в потолке и пострадавшие окна. В остальном, зал остался таким же, как в день, когда убили Керна. Черные следы, изорванные шторы, разломанный трон. Филипп хотел, чтобы это осталось напоминанием того, что может сделать сила. Сегодня. В день, когда они выбирали мага как своего короля.

Комната притихла, и Марен смотрела, как Филипп идет по проходу между скамеек, склонив голову, руки по бокам. Он был в черно-серебряном, меч висел на боку. Не было фанфар, никто не выкрикивал его имя. Только он и народ. Его народ.

Он остановился перед лордом Берком и опустился на колено. Марен видела, что он нервничает, его руки дрожали. Как и у нее.

Она едва слышала церемонию, увлеченная эмоциями Филиппа. Что-то случилось, когда он спас ее, поделился частью магии. Сначала она не понимала, почему ощущает эмоции Филиппа, думала, что читает язык его тела и понимает больше, чем он говорит. А потом поняла, что это не все. Она ощущала, когда он входил в комнату. Ощущала его эмоции, даже если он не смотрел на нее, даже если его не было рядом.

Она еще не сказала Филиппу. Он был занят, а она не знала, как это объяснить.

Лорд Берк поднял корону над головой Филиппа и начал последнюю часть церемонии. Марен ощущала его волнение – и желание убежать – и невольно улыбнулась. А потом Берк опустил корону. И она словно ощутила давящий груз ответственности на плечах. Марен хотела подбежать к Филиппу, взять его за руку и поддержать.

Но она радостно смотрела, как он поворачивается к своему народу как король.

И все в комнате склонили головы и подняли их. Филипп посмотрел на толпу, слабо улыбнулся, а потом увидел Марен. Он низко поклонился ей и пошел между скамеек.

* * *

В других обстоятельствах Адаре была бы рада балу в честь коронации. Зал был в цветах, огнях и сияющих предметах. Марен подозревала, что тут постаралась Кира, но не возражала.

Филипп стоял в комнате, окруженный огромной толпой. Марен еще не смогла поговорить с ним, так что просто смотрела. Так было уже час, как только начался бал. Совет, аристократы пытались завоевать доверие, а леди – другое. Сначала Филипп все это терпел вежливо. Это было частью работы, он знал это. Но терпение кончалось. Марен знала бы это, даже не ощущая его эмоции. Его улыбка была натянутой. А поза – напряженной.

Он поднял голову, словно прочитав ее мысли, на миг встретился взглядом и виновато улыбнулся.

– Выглядит так, словно он бы с радостью их всех прогнал, – сказала Кира, взяв Марен за руку.

– Так и есть, да? – рассмеялась Марен. – Не знаю, выдержит ли он весь бал.

– Не знаю, – подмигнула Кира. – Я сказала музыкантам начинать.

Будто Филипп сможет сегодня потанцевать.

– Спасибо, – сказала она Кире. – Я знаю, что ты все это сделала. Красиво.

Она пожала плечами.

– Он это заслужил. И ты заслужила.

Марен слабо улыбнулась.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Точно, – Кира улыбнулась и прижала ладонь к руке Марен. – Я рада за вас. Надеюсь, ты это знаешь.

– Да, – Марен обняла ее. – И я благодарна за твою дружбу.

Музыканты занимали места, пары готовились к танцам. Марен увидела пустой стул у стены и пошла к нему.

– Леди Марен?

Ее сердце пропустило удар, она задержала дыхание. А потом обернулась.

Филипп низко поклонился ей и протянул руку.

– Мы можем потанцевать?

Вся комната смотрела, но Марен было все равно. Она хотела быть рядом с ним, ощущать его руки вокруг себя.

Она шагнула вперед и приняла его протянутую руку.

– Это будет честью.

Он повел ее к остальным парам, ждал, пока музыканты заиграют, не отпуская ее руки.

– Прости, не мог выбраться раньше.

Она покачала головой.

– Ничего страшного.

– Это важно. Я не хочу, чтобы это разделяло нас. Этого не будет.

– Я понимаю твои чувства, – сказала она, зная, что пора сказать ему. – Я ощущаю то, что ты чувствуешь.

Он в смятении вскинул брови.

– О чем ты?

– Что-то произошло в день, когда ты сделал меня целой. Я знаю, когда ты нетерпелив, беспокоен, счастлив, печален или растерян. Я ощущаю твои эмоции. Не так сильно, как свои, но ощущаю.

Его глаза расширились.

– Я думал, так только у меня, и мне кажется. Но пока я хотел, чтобы все ушли, я ощущал твою улыбку. Словно ты все понимала.

Эта связь была двусторонней, сближала. Так было даже лучше.

Началась музыка, и красивые ноты мелодии сплетались в воздухе. Филипп обвил ее руками, и все остальное растаяло, стало не важным, потому что она была счастлива.

Музыка подходила к концу, и Марен думала, что Филипп пойдет к другим партнерам. Но он вывел ее на переднюю часть комнаты. Он повернулся к толпе и призвал к тишине.

– Я не просил быть вашим королем. Я не хотел этого. Но обстоятельства привели к этому, и я не мог отказать вам, – он замолчал. – Может, однажды я смогу подробно поведать вам, что произошло две недели назад. Может, однажды я смогу рассказать, что было в месяцы, что привели к этому, – он глубоко вдохнул. – Но я хочу, чтобы вы кое-что знали. Это нужно знать, – она ощущала, как он пытается управлять эмоциями. – Если бы не один человек, королевство рухнуло бы, и Керн еще был бы жив. И этот человек – леди Марен.

Все посмотрели на нее, и ей хотелось скрыться в толпе. Но Марен взяла Филиппа за протянутую руку и присоединилась к нему.

– Даже если бы мы не были друзьями с детства, даже если бы я не любил ее почти всю жизнь, я бы сказал вам, что она – самая смелая женщина из всех, кого я знаю. Она долгое время знала, кем был Тейге. Она пыталась сказать мне. Это не сработало, и она делала все, что было в ее силах, чтобы остановить его. Я не заслуживаю ее любви или доверия, но она дала мне это, – он вытащил что-то из кармана. А потом надел ей на палец изящное кольцо. – Сегодня я гордостью сообщаю, что леди Марен согласилась быть моей женой и вашей королевой.

Филипп обвил ее руками. В зале грохотали аплодисменты, а он склонился для поцелуя. Когда он отстранился, он смеялся. Это была его первая настоящая улыбка за эту ночь.

Марен оставалась рядом, сколько могла, но их все равно разделили. Их поздравляли. Она смогла сбежать раньше него, стояла в стороне и смотрела, ощущая его чувства и пытаясь облечь их в слова.

Это было не счастье, хотя он был счастлив. И не радость. Это было глубже и дольше.

Удовлетворенность.

Лучше и не опишешь. Но не только это. Было что-то большее, другая эмоция сплеталась с этой. Такая же приятная, как первая, но сильнее. Она могла выжить сама, даже без удовлетворенности, счастья или радости, но вместе они имели больше значения.

Марен поймала его взгляд из другой части комнаты. Филипп улыбнулся так, что она ощутила душой, на миг задержала дыхание. Она знала, что упускала, какая эмоция держала все на месте.

Это была любовь.

Конец