Текст книги "Подлинная история тамплиеров"

Автор книги: Шаран Ньюман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Глава пятая. Гийом де Ногаре

Гийом де Ногаре заслужил славу зловещего организатора и вдохновителя кампании против тамплиеров. Этот слуга короля приобрел соответствующий опыт еще в 1303 году в борьбе с папой Бонифацием VIII и был готов снова доказать свою пользу и преданность монарху, на сей раз уничтожив Орден рыцарей Храма. Многие считают его злым гением, направлявшим как ход процесса над тамплиерами, так и войну с папой Бонифацием.

Кем же был этот человек? Кукловодом, заставлявшим короля Филиппа плясать под свою дудку, или же марионеткой, выполнявшей грязную работу за своего господина?

Гийом де Ногаре родился на юго-западе Франции в городке Сан-Фели-де-Караман. Точной даты его рождения мы не знаем, предположительно – 1260 год. Слово «Ногаре» – не топоним, а производное от окситанского «nogarede», что означает «тот, кто выращивает грецкие орехи».

В отличие от многих чиновников в правительстве Филиппа Красивого, Гийом был незнатен. По слухам, его деда сожгли на костре как последователя еретического учения патаринов, одной из многочисленных ересей, распространенных в Европе того времени. (С катарамипатарины не имели никакой связи.) [347]347
  Патарины (патарены, патарии) – участники религиозного движения городской бедноты в Северной Италии в XI–XIII вв., подверглись истреблению при папе Иннокентии III. Вопреки мнению автора, многие историки считают патаринов одной из ветвей катаров. – Прим. перев.


[Закрыть]. Правдивы ли сведения о деде-еретике, нам неизвестно, но на протяжении всей жизни Гийома де Ногаре ему то и дело бросали этот упрек, что, безусловно, повлияло на его характер. Нам важно отметить это обстоятельство еще и потому, что Гийом был автором большинства памфлетов и листовок, клеймивших тамплиеров как еретиков. Возникает вопрос: действительно ли он верил в то, что тамплиеры были плохими христианами, или просто повсюду вынюхивал ересь, дабы доказать, что сам безупречен в своей вере?

Какие бы подозрения ни падали на предков Ногаре, его семья была достаточно обеспеченной, чтобы дать Гийому приличное образование. Проучившись некоторое время в Тулузе, он прибыл в Монпелье с целью изучать юриспруденцию. К 1293 году он уже был «доктором права» [348]348
  Ernest Renan, Guillaume de Nogaret: Un Minister du Roi Philippe le Bel (Quebec: Numerus, 2006; rpt. Of 1872 ed.), p. 4.


[Закрыть].

Предположительно в 1296 году Ногаре пригласили в Париж. Это был огромный успех – он стал юридическим советником короля! В последующие несколько лет Ногаре удачно провел ряд переговоров и в 1299 году получил в награду титул, позволивший ему именоваться рыцарем. Таково было одно из нововведений Филиппа – возведение в дворянское звание лиц, не имевших отношения к военной службе, что привело к появлению так называемого «дворянства мантии». Эти дворяне всецело зависели от короля, даровавшего им титул, поскольку наследственных земель не имели.

Ногаре, по всей вероятности, был главным советником Филиппа во время войны короля с папой Бонифацием. Причины этой коллизии коренились в непрекращающейся борьбе за власть между светскими правителями Европы с духовенством. С одной стороны, папы чувствовали, что им ни в коем случае не следует позволять королям назначать своих друзей и родственников на должности епископов и других церковных иерархов. С другой стороны, короли желали, чтобы духовенство их стран подчинялось общим для всех законам.

В Средние века лиц духовного звания судил церковный суд. Признанных виновными священнослужителей могли либо заточить в монастырь, где их ждал тяжкий труд, либо передать светским властям для исполнения смертного приговора. В эпизоде противостояния Филиппа и Бонифация чувствуется направляющая рука Ногаре, он же организовал нападение на папу в 1303 году, когда тот удалился в Ананьи. При этом было создано два прецедента. Во-первых, Филипп посчитал допустимым для светской власти свергнуть папу, если последний оказался порочен. Никто не мог попирать закон Господа! (Кроме Филиппа, разумеется.) Во-вторых, для очернения Бонифация в глазах общества еще до его ареста королевскими слугами были использованы средства массовой информации.

В этом деле Гийом де Ногаре показал себя мастером. Для оправдания действий короля Ногаре представил Бонифация еретиком, идолопоклонником, убийцей и содомитом. Кроме того, утверждалось, что папа наживается ростовщичеством, подкупом добился избрания на престол и вообще приносит с собой беды, где бы ни появлялся. Ни одно из этих обвинений не было доказано, но убедили они многих. А заодно снабдили Гийома прекрасным материалом для обличения тамплиеров четырьмя годами позже.

После смерти папы Ногаре направил коллегии кардиналов послание, в котором оправдывал свои действия. «Когда антихрист захватывает Святой престол, мы обязаны противостоять ему, и подобное противостояние не наносит оскорбления Церкви… И если во имя благого и правого дела свершается насилие, то мы не можем нести за это ответственность» [349]349
  Цит. по: Sophia Menache, Clement V(Cambridge University Press, 1998), p. 15.


[Закрыть].

Лежала ли на Ногаре ответственность за насилие в Ананьи или нет, но зачинщиком и вожаком в этом деле был именно он. Следующий папа, Бенедикт XI, засвидетельствовал, что нападение на Бонифация имело место. Вскоре он даровал королю Филиппу и другим прощение за содеянное, однако Ногаре среди прощенных не упоминался. Напротив, он возглавил список грешников, где фигурировал как глава «исчадий ада, сынов Сатаны» [350]350
  Цит. no: Ernest Renan, Guillaume de Nogaret: Un Minister du Roi Philippe le Bel (Quebec: Numerus, 2006; rpt. Of 1872 ed.), p. 44.


[Закрыть]. Бенедикт уже собирался созвать трибунал, дабы отлучить от церкви Ногаре и двенадцать других «первенцев дьявола», но 7 июля 1304 года неожиданно скончался.

Согласно молве, Ногаре позаботился об отравлении понтифика. Доказательств этого не существует, однако отсутствие доказательств никогда не останавливало слухов. Кроме того, Ногаре заслужил неприязнь автора куда более славного, чем он сам: Данте сравнивает Гийома с Понтием Пилатом [351]351
  Данте, Божественная комедия, Чистилище, Песнь XX, 85–93.


[Закрыть].

Гийом де Ногаре не только является инициатором ареста тамплиеров, но еще и направляет ход расследования и допросов. В 1309 году, когда Жака де Моле допрашивают в третий раз, «неожиданно прибывший Ногаре» прерывает ход дознания. Он говорит магистру, будто в летописях аббатства Сен-Дени содержатся указания на то, что во времена Саладинатамплиеры принесли присягу верности султану, а причиной этого, как во всеуслышание заявил Саладин, стал «порок мужеложества, в котором они погрязли, и утрата ими своей веры и своего закона» [352]352
  Georges I. izerand, Le Dossier de LAffaire de Templiers (Paris, 1923), p. 168.


[Закрыть].

Редактор издания этих материалов в двадцатом веке делает сноску: «Это обвинение… не найдено в имеющемся в нашем распоряжении тексте летописей Сен-Дени» [353]353
  Там же, p. 169.


[Закрыть].

На Вьеннском собореНогаре снова с энтузиазмом доказывает, что все действия, предпринятые им и королем Филиппом, совершены во благо христианского мира. Для финансирования предполагаемого крестового похода с целью отвоевать Святую землю он предложил использовать «не только богатства тамплиеров, но и всего духовенства: священнослужителям следует, таким образом, оставить только средства, необходимые для удовлетворения их каждодневных нужд» [354]354
  Sophia Menache, Clement V (Cambridge University Press, 1998), p. 114.


[Закрыть].

Наверняка это предложение не привело в восторг кардиналов и епископов.

После ареста тамплиеров Ногаре должен был испытать чувство глубокого удовлетворения: казалось, все поставленные цели достигнуты. Однако одна проблема оставалась нерешенной – он все еще оставался отлученным от церкви. Мысль, что он может умереть, не освободившись от приговора папы, приводила Ногаре в ужас.

Одной из причин, по которым Ногаре так настойчиво желал отмены отлучения, была забота о семье – жене Беатрикс, сыновьях Раймунде и Гийоме и дочери Гийемете. Беатрикс вышла из знатной лангедокской семьи, так что этот брак стал достижением для выходца из рода «тех, кто выращивает грецкие орехи». Но что во всем этом толку, если его имущество после смерти будет конфисковано?

Ногаре обратился к брату короля Карлу де Валуа с просьбой повлиять на папу Климента V. Он даже сочинил для папы буллу, где объяснялось, что Ногаре действовал исключительно во благо церкви. По слухам, в ход была пущена и взятка. И вот в конце концов в апреле 1311 года Климент подписал декрет, согласно которому все лица, связанные с враждебными действиями против Бонифация VIII, получили прощение. На Гийома была наложена епитимья – ему надлежало совершить паломничество в Компостелу (Испания), после чего возглавить отряд воинов, направлявшийся воевать за Святую землю.

Он не сделал ни того, ни другого.

Гийом де Ногаре умер в ноябре 1314 года. По всей видимости, похоронен он был, согласно завещанию, на кладбище доминиканского монастыря близ Нима.

За пределами Франции, где он лез из кожи вон, чтобы исторические труды оправдали его деяния, Гийома де Ногаре поносили повсеместно. Данте был убежден, что именно он руководил всеми действиями короля Филиппа. Я и сама не считаю, что Ногаре следует оправдать, но вместе с тем уверена, что его поступки заслуживают беспристрастной оценки с учетом времени, в котором этот человек жил. Некоторые историки могут сказать, что арестом папы и роспуском Ордена тамплиеров (и тот и другие не были так уж безупречны) Ногаре нанес удар пагубному господству папского престола и тем, кому он покровительствовал.

Я, впрочем, не готова проявить такую степень беспристрастности.

Глава шестая. Вьеннский собор и конец Ордена тамплиеров

Несмотря на непреклонную решимость короля Филиппа Красивого самому определить судьбу храмовников, папа Климент V надеялся овладеть инициативой в процессе над рыцарями Храма.

Он решил представить дело так, будто приговор по делу тамплиеров исходит от высших церковных иерархов, совместно определивших степень их виновности. Следуя этой идее, папа собирает церковный собор в городе Вьенн, что к югу от Лиона. Вьенн в то время не был частью Франции, но незадолго до описываемых событий Филипп взял Лион. Так что Климент знал: хотя формально работа собора происходит на территории, неподвластной королю, грозная тень Филиппа и его армии маячит поблизости.

Первое послание о соборе написано Климентом 12 августа 1308 года. В нем Климент повелевал всем архиепископам, епископам и аббатам христианского мира явиться во Вьенн в октябре 1310 года. Тамплиеры в послании не упоминались, но будущим участникам собора предлагалось подготовить сообщения о том, какие сферы церковной деятельности нуждаются в преобразовании. Приглашения на собор были посланы и наиболее влиятельным правителям Европы. Главными пунктами в повестке дня собора стали обвинения против храмовников, необходимость освобождения Святой земли и реформа церкви в целом.

Собор начал работу лишь в октябре 1311 года, что позволило многим приглашенным (или получившим приказ явиться) найти различные предлоги и отговорки, чтобы уклониться от участия в нем.

Собор оказался весьма непопулярным. Более трети церковников не явились во Вьенн, нарушив предписание папы. Возможно, они опасались, что Климент попросит у них увеличить выплаты на содержание папской курии. Из светских правителей присутствовал только Филипп IV (в сопровождении своей армии), да и тот появлялся лишь на заседаниях, касавшихся дела тамплиеров.

В результате вместо единомышленников, демонстрирующих готовность поддержать любое решение понтифика, перед папой предстала группа рассерженных и раздраженных прелатов. Для этих людей, как правило, выходцев из знатных семей, связи с местной знатью и родственниками значили гораздо больше, чем вопрос о наказании тамплиеров за их грехи. Мало кто из них хотел портить отношения с королем Филиппом. При этом многие участники собора были вовсе не уверены в справедливости обвинений, предъявленных рыцарям Храма.

Ко всему прочему город оказался переполнен, торговцы взвинтили цены, сообразуясь с возросшим спросом, а погода была хуже некуда. Девятого ноября Раймунд Деспон, епископ Валенсии, писал королю Арагона Хайме II: «Тоска здесь смертная, к тому же очень холодно… в мои годы переносить это тяжко. Городишко невелик и с трудом вмещает всех приезжих. Многие не смогли найти достойного пристанища, однако ж наш долг со смирением переносить неудобства» [355]355
  Heinrich Finke, Papstum und Untergang des Templemrdens (Munster, 1907), vol. 2, pp. 251–252.


[Закрыть]. Кроме того, слышались жалобы, что в соборе участвует непропорциональное число иерархов из Франции, которые наверняка побоятся голосовать против пожеланий, высказанных королем Филиппом.

Климент, по всей видимости, рассчитывал, что собор быстро проголосует за осуждение тамплиеров и передачу их имущества другому ордену, а затем перейдет к тому, что было его мечтой, – новому крестовому походу. Кроме того, Климент хотел удержать Филиппа от открытых обвинений в адрес Бонифация VIII. Негоже, чтобы короли пребывали в убеждении, будто они могут ниспровергать пап, пусть даже мертвых.

События, впрочем, развивались вовсе не по плану Климента. Во-первых, для создания видимости справедливого разбирательства папа пригласил во Вьенн тамплиеров, чтобы те могли лично защищать орден. Помятуя о казнях 1310 года, Климент, очевидно, полагал, что рыцари Храма не осмелятся появиться на соборе. Однако 4 декабря 1311 года семеро тамплиеров прибыли во Вьенн, а на следующий день к ним присоединились еще двое. Они заявили собору, что готовы выступить в защиту своего ордена и что в округе находится еще более тысячи братьев, которые также желают этого.

Климент велел их арестовать.

Затем состоялось тайное совещание небольшой группы иерархов. Биограф Климента Птолемей Лукканский позднее так описывал происходившее: «Папа созвал епископов и кардиналов, дабы обстоятельно обдумать вопрос о тамплиерах… Папа поочередно опросил присутствующих, и те сказали, что храмовникам следует разрешить высказаться в защиту ордена. К этому мнению склонились все итальянские епископы, за исключением одного, а также все епископы из Испании, Германии, Дакии, Англии, Шотландии, Ирландии и Франции – кроме трех архиепископов, а именно Реймса, Санса и Руана» [356]356
  Цит. по: Charles-Juseph Hefele and Dom H. Leclercq, Histoires des Conciles d’apres les documents originaux, Vol. VI, second part (Paris, 1915), p. 651.


[Закрыть].

Архиепископ Санса, еще в 1310 году отправивший на костер пятьдесят четыре тамплиера, – это, если помните, Филипп де Мариньи, брат любимого королевского советника Ангеррана де Мариньи. Архиепископ Реймсский Робер де Куртенэ был в родстве с королевской семьей (брат французского короля был женат на его сестре), а Жиль Эйслен, архиепископ Руана, одновременно занимал должность канцлера Франции и приходился племянником одному из прежних королевских советников Пьеру Флоту [357]357
  Жиль Эйслен был архиепископом Нарбоннским, что подтверждается рядом источников (об этом же говорится и в главе «Пятница, тринадцатое. Арест и суд», где он, кстати, назван королевским советником, а не канцлером). Подтверждения того, что Жиль Эйслен был архиепископом Руана, нам найти не удалось. – Прим. перев.


[Закрыть]. И это было хорошо известно участникам собора.

Мы не можем утверждать, что среди участников собора нашлось много людей, которые сами были готовы выступить в защиту тамплиеров. Дело осложнялось тем, что Жак де Молеи другие руководители ордена уже признали свою вину, затем отказались от признаний, а затем вновь эти признания повторили. Ну как можно объявить невиновными тех, кто настаивает на своей виновности?

И все же по крайней мере один человек, а именно Жак де Терин, вызвался защищать тамплиеров на Вьеннском соборе. В 1311 году он был настоятелем одного из цистерцианских монастырей на территории современной Бельгии. А еще в 1307 году, будучи магистром Парижского университета, Жак де Терин вместе со своими коллегами заявил королю Филиппу, что не видит оснований для преследования храмовников. Тогда он был одним из четырнадцати богословов, возражавших монарху. Сейчас он остался в одиночестве.

В своей речи аббат Жак де Терин выдвинул целый ряд аргументов, которые потом неоднократно повторялись на протяжении семи столетий. Логично ли полагать вменяемые тамплиерам преступления соответствующими действительности? Речь идет о людях с совершенно разным прошлым, которые вступали в орден в различном возрасте. Жаку представлялось немыслимым, что «простолюдины и знатные рыцари, люди различных национальностей и выходцы из разных стран, выросшие и воспитанные не как бастарды, а в добропорядочных и богобоязненных семьях, мужчины, которые со всем пылом изъявляли желание защищать святыни, вдруг все возжелали поддаться одинаковым соблазнам».

Жак приходит к выводу (как и многие после него), что признания тамплиеров были, со всей очевидностью, неискренними, но вырванными из них пытками и устрашением. То обстоятельство, что некоторые из братьев нашли в себе мужество отказаться от этих признаний и пойти на костер, говорит об их невиновности лучше всяких других свидетельств. Суды, проводимые за пределами Франции, не выявили никаких доказательств вины тамплиеров, и это вызывает большие подозрения. Наконец, в любом случае решение по этому делу должен принимать папа, а вовсе не король Франции.

Мяч снова оказался на стороне папского суда, и Климент был отнюдь не в восторге по этому поводу. Самое время, решил он, объявить перерыв до весны.

Последующие три месяца, до возобновления работы собора в марте, папа провел в поисках выхода из затруднительного положения. Трудно сказать, что на самом деле думал Климент о виновности тамплиеров. На мой взгляд, будь папа уверен в их преступлениях, он немедленно вынес бы приговор ордену. Похоже, он понимал, что тамплиерами ему в любом случае придется пожертвовать.

В самом деле, если он спасет орден, ему потом придется противостоять решимости Филиппа посмертно отлучить от церкви Бонифация VIII, то есть извлечь из склепа тело папы и сжечь его как еретика (именно на этом настаивали посланцы короля). Если же храмовники будут осуждены, то это подбодрит ту часть местного духовенства, которая возражала против освобождения орденов от церковных налогов. Следующими объектами нападения могут стать цистерцианцы, или францисканцы, или доминиканцы, не говоря уж о госпитальерах. Прекращение деятельности духовного ордена не было чем-то новым. В 1274 году два нищенствующих ордена в Провансе, Сорочье братство и Покаянное братство, были распущены. Тамплиеры только выиграли от этого, так как им досталось имущество исчезнувших орденов.

При любом раскладе Климент был обречен на поражение – неудивительно, что он постоянно страдал болями в желудке. В конце концов папа решил действовать. Возможно, к этому его побудило прибытие 20 марта 1312 года Филиппа с тремя его сыновьями, братьями и армией. За две недели до своего появления во Вьенне Филипп прислал папе письмо, в котором настаивал на немедленном роспуске ордена. «Сгорая от желания послужить истинной вере, – писал король, – и пребывая в убеждении, что столь тяжкое оскорбление Господа нашего Иисуса Христа не должно остаться безнаказанным, мы смиренно и преданно умоляем Ваше Святейшество положить конец существованию вышепоименованного ордена» [358]358
  Georges Lizerand, Le Dossier de LAffaire de Templiers (Paris, 1923), p. 196.


[Закрыть].

В результате «в полнолуние после Фомина воскресенья (22 марта) в кафедральном соборе открылось второе общее собрание» [359]359
  Guillaume de Nangis, Chnmique, ed. M. Guizot (Paris, 1825), p. 289.


[Закрыть]. Высшие чины духовенства, вернувшиеся во Вьенн, были готовы выслушать проповедь папы, открывающую собор.

Климент, по одну сторону которого стоял король, а по другую – старший сын Филиппа, будущий Людовик X, прочитал буллу, согласно которой Орден тамплиеров прекращал свое существование. Сначала папа пояснил, что считает в высшей степени омерзительными преступления, в совершении которых признались Жак де Моле и другие тамплиеры: «нечестивое отступничество от Господа нашего Иисуса Христа, гнусный порок идолопоклонства, смертный грех мужеложества, равно как и различные ереси» [360]360
  Malcolm Barber and Keith Bate, The Templars: Selected Sources Translated and Annotated (Manchester University Press, 2002), p. 311.


[Закрыть]. Но к счастью, продолжает Климент, «наш возлюбленный сын во Христе Филипп, всеславный король Французский, не остался безразличным к творимым мерзопакостям… Отнюдь не алчность подвигла его… Он сгорал от желания послужить истинной вере…» [361]361
  Там же. Курсив мой.


[Закрыть].

Неужели вы не видите, как, произнося эти слова, папа с беспокойством ловит взгляд короля?

Остановившись кратко на аресте тамплиеров и допросах, а также на том, как комиссия кардиналов и епископов изучала сведения, полученные во время всех судебных процессов в Европе, папа признал, что 80 процентов членов комиссии пришли к выводу о необходимости предоставить тамплиерам возможность защиты. Однако же само имя ордена оказалось до такой степени запятнанным, что доверять его деятельности в дальнейшем стало совершенно невозможно. «А потому, с печалью в сердце… мы, при одобрении святого собора, накладываем нерушимый и вечный запрет на Орден рыцарей Храма, его устав, облачение, а также само имя, и воспрещаем кому бы то ни было, отныне и вовеки, вступать в сей Орден, или носить его облачение, или же вести себя подобно члену Ордена» [362]362
  Barber and Bate, p. 318.


[Закрыть].

У нас нет убежденности, что все участники собора были согласны с запретом, но это не столь важно, поскольку папа уже сделал свой выбор и мог навязать его собору даже без их одобрения.

Климент особо отметил, что имущество храмовников отходило в распоряжение папского престола, дабы послужить делу освобождения Святой земли, а потому никто не вправе к нему прикасаться. Думаю, произнося эти слова, папа избегал смотреть на короля.

Далее он распорядился, чтобы братья ордена, которые не признали своей вины или же были оправданы судом, получили содержание. Те же, кто свою вину признал и был прощен, отсылались в различные монастыри для покаяния.

Второго мая папа объявил, что все имущество тамплиеров передается ордену госпитальеров, за исключением владений в Арагоне, Кастилии, Португалии и на Майорке.

Орден тамплиеров прекратил свое существование, но история рыцарей Храма была далека от завершения. Предстояло разобраться с тысячами и тысячами людей, а также с «домами, церквами, часовнями, молельнями, замками, большими и малыми городами, земельными наделами, фермами, различными ценностями, доходами, имущественными и иными правами и прочей собственностью, недвижимой, движимой и самодвижущейся, как по сю сторону моря, так и на заморских землях, во всех частях мира без изъятия…» [363]363
  Там же, pp. 320–321.


[Закрыть].

Как поступили со всем этим добром, мы рассмотрим в другой главе.

Впрочем, хотя дело тамплиеров омрачило ход Вьеннского собора, оно оказалось не единственным предметом, представлявшим интерес для церкви. Смерть Климента, последовавшая в 1314 году, предотвратила немедленное издание постановлений собора, но его преемник Иоанн XXII тут же разослал их по всем епархиям. Эти постановления уточняли некоторые вопросы догматики, в частности крещения, а также касались еретической секты Свободного Духа, возникшей в Нидерландах и Бельгии [364]364
  См. главу «Маргарита Порет».


[Закрыть]. Были установлены правила для нищенствующих орденов францисканцев и доминиканцев, которые своим неуемным бродяжничеством досаждали людям. Университетам в Париже, Оксфорде, Болонье и Саламанке вменялось в обязанность обучать студентов древнееврейскому, арабскому и халдейскому языкам, «дабы иметь возможность наставлять язычников» [365]365
  Charles-Juseph Hefele and Dom H. Leclercq, Histoires des Conciles d'aprds les documents originaux, Vol. VI, second part (Paris, 1915), p. 689.


[Закрыть].

Собор закрылся 6 мая 1313 года [366]366
  Согласно большинству авторитетных источников, собор закончил работу в 1312 году. – Прим. перев.


[Закрыть]. Заключительные дни были наполнены административными делами. Иерархи, возможно, полагали, что уже могут разъезжаться по домам, но Филипп приготовил для них последний сюрприз. Он сообщил о своем согласии в 1319 году отправиться в крестовый поход и попросил на связанные с этим расходы часть церковной десятины.

Собор, хотя и без энтузиазма, согласился.

Однако ни Филипп, ни его сыновья не участвовали в крестовых походах [367]367
  Их, впрочем, больше и не было. Восьмой (и последний) крестовый поход начался в 1270 году и закончился к 1291 году потерей крестоносцами владений на Востоке. – Прим. перев.


[Закрыть].