355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Шамиль Мусин » Голограф (СИ) » Текст книги (страница 9)
Голограф (СИ)
  • Текст добавлен: 24 мая 2021, 16:33

Текст книги "Голограф (СИ)"


Автор книги: Шамиль Мусин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 7

Глава 7

Утром проснулся, как назначил себе, в шесть часов, я редко пользуюсь будильником. Надя спала, прижавшись ко мне спиной. Пока я принимал душ, она проснулась и встретила меня улыбкой:

– Так и пойдешь?

Но увидев, что я собираюсь делать, закричала:

– Стой, стой, я пошутила!

Вставание растянулось еще на час. А нечего было шутить. После завтрака всей компанией сели в ожидавший автобус и поехали в Долину царей. Надо сказать, дорога туда отличается от обычных дорог: через каждые несколько километров стоят пулеметные вышки, а во главе нашей колонны автобусов идет бронетранспортер. Но туристам все по барабану – многие уже приняли с утра, другие везут с собой. Пулеметные вышки и бронетранспортер воспринимаются, как элементы оплаченного приключения.

Точных координат Египетского Дома нет, поэтому на всякий случай мы с Надей внимательно смотрим по сторонам. Первым по маршруту – дворец царицы Хатсепшут. От автобуса до дворца всего несколько сот метров, но пройти их по сорокоградусной жаре равносильно подвигу. В самом дворце, как ни странно, не жарко, ветерок, продувающий через колонны, создает ощущение прохлады. Там и сям шныряют местные и предлагают туристам себя в компанию на групповое фото.

На всех статуях царица изображена с бородой. Экскурсовод объяснил это тем, чтоборода была атрибутом фараона, и царям, даже женского пола, без бороды было невместно. Что из этого следует, я не понял, ведь, борода – не главный атрибут мужчины. Назначение мужчины – добывать и защищать. Правда, теперь многие женщины зарабатывают больше мужчин, и единственной привилегией мужчин осталась прерогатива защищать. Я не приемлю, когда женщин в некоторых странах заставляют служить в армии, это противоречит естеству женщины.

Представив себе, что для пользы дела Наде пришлось бы обзавестись бородой, я в панике вздрогнул, и стал держаться подальше от статуй, стараясь на них вовсе не смотреть. Вход в Дом мог располагаться где угодно, поэтому мы обошли все закоулки дворца, ища хоть какое-нибудь несоответствие архитектурному комплексу. Все тщетно, здесь ничего нет.

Дальше наш путь лежит к гробницам фараонов. Вырытые в земле, они должны были хранить их мумии, драгоценности и скарб, необходимые в загробной жизни. Удивительно, как надежда на вечную жизнь и самообман сформировались в догму, не требующую доказательств. Если глупость повторять много раз, через некоторое время она становится бесспорной истиной. Судя по всему, расхитители гробниц не заморачивались высокими материями и очистили захоронения от полезных вещей. Ученые разобрали по музеям оставшиеся на их долю мумии, и на сегодня гробницы были практически пусты.

Душно и жарко. Чертыхаясь, ходим по подземельям, глядя в затылок друг другу, но ничего подозрительного нет. И не удивительно: не дураки же были строители Дома, чтобы делать выход под землю. Главную надежду мы возложили на Карнакский храм, который был следующим в нашей программе, и который соответствовал нашим представлениям о правильном расположении Дома.

Нас опять загрузили в автобусы и подвезли к величественному сооружению, основанному четыре тысячи лет назад древними зодчими и выдержавшим смены нескольких цивилизаций. Дух захватывает от того, сколько поколений прошло по этим каменным плитам с тех пор, как была создана первая человеческая цивилизация. По аллее сфинксов в толпе туристов направляемся вглубь храмового комплекса, внимательно смотря по сторонам. Мы решили сначала бегло осмотреть все вокруг, и лишь потом пройти по закоулкам.

Вокруг потока туристов вьются подозрительные типы и вглядываются в лица проходящих мимо людей. На нас с Надей темные очки на пол-лица, хотя я не уверен, что они помогут нам остаться неопознанными. Наша охрана прикрывает нас собой от чересчур любопытных, но долго так продолжаться не может. Только прошли первый пилон, я сразу увидел Дом. Он мерцал посреди огромного двора, и совершенно не был похож на дом в России. Общая архитектура соответствовала духу окружающего храмового комплекса, но, видимо, располагался в реальности с несколько другим расположением строений.

Здесь сомнительных типов еще больше, на туристов они не похожи: разглядывают не окружающую древность, а нас, туристов. Пока мы в толпе, нас не выделяют, но нам нужно искать вход, и волей-неволей придется отойти от общей группы. Вход должен быть где-то здесь, возле дома, ведь, сами обитатели Дома как-то туда заходили. С какой стороны обходить, слева или справа? Слева – часовня Сети Второго, и, кивнув Олегу, тяну Надю туда. Как только мы отделяемся от толпы, несколько человек, до этого изображавших из себя туристов, устремляют на нас взгляд. Если я ошибся с направлением, нам несдобровать.

Крутя головами, изображаем любопытство и медленно идем к часовне. Пока никаких действий против нас нет, только наблюдение – мало ли, группа друзей решила отколоться, узрев что-то любопытное. Однако, по мере приближения к часовне, двое туристов, до этого, смотревшие на пилон, вдруг тоже решили посмотреть часовню и направились в нашу сторону. Я толкнул Олега, но он уже и сам увидел, и, расстегивая сумку, бросил своим: «Слева». Те, продолжая движение, развернулись вполоборота спиной к нам с Надей.

Уже с двадцати метров от входа в часовню я увидел в ее глубине дверь, которой никак не могло там быть.

– Видишь? – спросил я Надю, кивнув на вход.

– Да.

– Открывай.

Надя бросилась туда и, распахнув дверь, вошла в нее. В тот же миг туристы, до этого смотревшие на нас, рванули в нашу сторону.

– За мной, – крикнул я, и, подбежав к двери, остановился, ожидая остальных. В это время со стороны туристов послышались выстрелы, которые постепенно переросли в пальбу. Наши, поочередно перебегая и прикрывая друг друга, стали отстреливаться от нападавших. Я стал впихивать подбегавших ребят в дверь, где Надя встречала и втаскивала их за руки внутрь. Последним прихромал Олег, и, втащив его в Дом, я закрыл дверь. Он был весь в крови, и, похоже, серьезно ранен, остальных тоже зацепило. Я подошел к испуганной Наде, и, прижав к себе, стал успокаивать:

– Все хорошо. Ты молодец. Теперь надо найти твою комнату с саркофагами.

Изнутри дом был похож на Российский. В центре – квадратный зал с множеством дверей, но, зная, куда они ведут, мы даже не стали их открывать, а сразу прошли к нужной. Я попробовал войти в нее сам, и, к своему удивлению, вошел. За дверью был зал, похожий на тот, в котором меня лечили. Стояли такие же саркофаги и устройства, разобраться с которыми я так и не удосужился. Вернувшись за нашей командой, я одного за другим стал вводить в зал. Потом, объяснив суть лечения, велел им раздеться и лечь в саркофаги. Подождав, пока парни улягутся, я закрыл крышки и включил саркофаги.

– Теперь твоя очередь, – сказал я Наде, любуясь ею и помогая лечь.

Включив последний саркофаг, я пошел в оружейку. Оружейное хранилище было на месте и заполнено такими же стеллажами с оружием, как и в России. Я прихватил лазер и, вернувшись к главному входу, набрал Надин номер.

– Как ты, родная?

– Все хорошо.

– Понимаешь…

– Лешенька, ничего не говори, – прервала меня Надя, – я все знаю. Ночью я видела тебя ее глазами, и даже чуть-чуть почувствовала. Не оправдывайся, ведь, она и есть я. Не оставляй ее одну. Я здесь в безопасности, и подожду тебя столько, сколько будет нужно.

– Хорошо, любимая, я буду здесь до тех пор, пока не разберусь во всем.

Пока Надя в саркофаге, я решил посмотреть, куда ведут двери главного зала. За первой дверью до горизонта простиралась раскаленная пустыня. Очевидно, климат здесь изменился, и ни о какой цивилизации не могло быть и речи.

Открыв следующую дверь, я застыл в изумлении. Вокруг – цветущий сад, окруженный пальмами. Невысоко в небе медленно проплывает открытый экипаж, полный людей. Двое, наклонив голову, с любопытством разглядывают меня. По очертаниям экипаж напоминает тот, что мы видели в Цветочном мире, возможно, это Цветочный и есть. Решив позднее заняться этим миром, я решил открыть следующую дверь.

За третьей дверью открылась картина, напоминающая храмовый комплекс, через который мы прошли в Дом. Прямо перед дверью – площадь, покрытая каменными плитами. Левее в круглом водоеме сверкает на солнце вода, по его берегам высажены пальмы и разные цветы. Правее – красиво отделанная узорами часовня, похожая на ту, через которую мы вошли. Слева и справа от двери – каменные возвышения, на которых уложены какие-то вещи. Все это окружают каменные стены, замыкающиеся двумя пилонами. И, в завершение картины, через пространство между пилонами ко мне направляется какая-то процессия.

Впереди процессии – мужчины в длинных белых одеждах, несущие что-то в больших подносах. В центре группы – люди в богатых одеждах. Их головы покрыты полосатыми клафтами, на груди широкие ожерелья. По краям идут голые по пояс молодые мужчины, ниже пояса – что-то вроде юбки из белой ткани, в руках – длинные копья. Увидев меня, вся процессия, кроме тех, что с подносами, бухнулась на колени и уперлась лбами в каменные плиты. Первые, немного постояв, продолжили движение, и, уложив принесенное на возвышения, последовали примеру остальных. К уже лежавшим там предметам одежды и украшениям из золота и камней прибавились новые. Но, самое главное, нам принесли еду и вино, ведь, в Доме ничего, кроме воды, не было.

И что мне теперь делать? Разразиться благодарственной речью? Но на каком языке? Я, кроме русского, английского и матерного, никакого другого не знаю. Или молча унести все домой? Судя по всему, в этом мире прогресс здорово тормознулся, и здесь процветает древнеегипетская цивилизация. А меня, судя по всему, принимают за бога. Знать бы, как положено богам поступать в таких случаях. Вспомнив, что они поклоняются солнцу, я показал пальцем на светило, потом на себя, и, изобразив довольную физиономию, попытался отправить всех обратно.

Но не тут-то было. Ходоки наотрез отказались вставать на ноги, видимо, ожидая, пока я не приму все подарки. Пришлось все, что было на каменном возвышении перетаскивать в Дом. Только после этого делегация поднялась, и, пятясь задом, покинула площадь перед домом. Перетащив еду в холодильник, я отправился в зал, и, сев в кресло перед саркофагами, стал ждать.

Первым зазвенел саркофаг Нади. Открыв его, я поразился изменившемуся выражению ее прекрасного лица. Куда делся ее веселый взгляд? На меня смотрели ее полные грусти и вселенской печали глаза, казалось, бремя всех забот мира легли на ее хрупкие плечи. Я помог ей подняться и, прижав к себе, спросил:

– Ну, как ты?

– Зачем мне это? – спросила она, подняв на меня глаза.

– Прости, кроме тебя, некому.

Меня прервал сигнал саркофага Жени, самого молодого члена нашей команды. Я открыл саркофаг и подал его одежду. Несколько секунд он очумело смотрел на меня, потом стал быстро одеваться. Следом прозвенели три саркофага подряд, и я повторил с ними ту же процедуру. Наконец, зазвенел саркофаг Олега. Одевшись, он подошел к Наде и встал перед ней на колени, рядом пристроились его коллеги.

– Прими нашу клятву верности, Великая, – произнес он, подняв на нее глаза.

– Принимаю вашу клятву, – ответила Надя и прошла перед ними, коснувшись рукой их голов. Удивительно, но она делала это так, будто, это был само собой разумеющийся ритуал, и она проводила его много раз.

Разрешив им подняться, она повела их в столовую кормить, а я остался в раздумьях, какой же теперь у меня статус. У нее теперь столько преданных защитников, что я уже, как бы, и не при деле. Еще как бы не досталось за недостаточную почтительность обращения к ней.

В столовой накрыт роскошный стол, полный фруктов, мяса и всяких деликатесов, а наши защитники уплетают все это за обе щеки.

– Я теперь мухе в глаз попаду со ста метров, – похвастал Женя, хлебнув вина, и, подумав, добавил: – если только есть такое точное оружие.

– Такое оружие есть, – сказал я, входя в столовую, но, проходя мимо Нади, был сопровожден настороженными взглядами пяти пар глаз.

– Это невозможно, – авторитетно заявил Олег.

– Придет время – получите, – огорошил я его, похлопав по лазеру на ремне. У Олега загорелись глаза:

– Попробовать можно?

– Можно, – ответил я, ухватывая кусок индюшатины, – после обеда и попробуете.

Взглянув на Надю, я встретил ее ласковую улыбку. Ну, слава богу, значит, между нами все, осталось, как прежде. Пока ел, я вкратце рассказал, откуда у нас появилась еда и вещи, сложенные в углу главного зала. Олег, сверкая глазами, предложил прямо сейчас пойти и открыть остальные двери. Доев, я выпил вина, и пошел в главный зал.

Открыв четвертую дверь, я застыл, пораженный открывшейся передо мной картиной. Прямо перед дверью метрах в двадцати стоял грузовик, в кузове которого находился какой-то агрегат с параболической антенной, направленной на дверь. Правее стоял автобус с изображением фашистского знака и надписью «Аненербе». Перед грузовиком стоял взвод эсэсовцев в черной форме с наведенными на меня автоматами.

Мало того, что увернуться от потока пуль было бы невозможно, я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. «Все, кранты мне», подумал я, холодея от ужаса. И, вдруг, меня отпустило.

– Гиперборейиикааа! – раздался отчаянный, доходящий до визга, чей-то вопль, и в тот же миг агрегат вместе с машиной вспыхнули ярким голубым пламенем. Я в первый раз видел, как яростно, сжимаясь и теряя форму, горит металл. Оборачиваюсь. Слева за моей спиной стоит Надя, глаза которой постепенно наливаются изнутри яркой синевой. Оставшиеся в живых фашисты упали плашмя на землю и завылиполным ужаса предсмертным воем. Запахло грозой. Подул ветер, цвет неба стал меняться, приобретая розовый оттенок. Вдали послышались раскаты грома.

Я обнял Надю и, прижав к себе, зашептал:

– Все, все, все. Успокойся, родная. Не надо гасить этот мир. Здесь миллионы ни в чем не повинных людей. Это мир людей, а не дьяволов.

Надя затряслась от плача. Олег, Женя и остальные члены нашей команды, боготворя, смотрят на Надю, готовые снова бухнуться перед ней на колени. Она подняла на меня глаза:

– Я чуть-чуть не погубила этот мир? – Я кивнул.

– О, боже! – прошептала она и встала, выпрямив спину.

Олег первым пришел в себя и пошел осматривать лежащих на земле фашистов.

– Все трупы, – крикнул он спустя минут десять.

Из-за поворота показался микроавтобус Мерседес, полный людей. Сидящий возле водителя человек в штатском размахивает в окно белой тряпкой. Машина подъехала ближе, из нее вышел человек с тряпкой и направился к нам.

– Николай Владимирович Замятин, – представился он, – наблюдатель от Советского Союза. Мы с самого начала были против эксперимента немцев, но они настояли на своем. Меня направили к вам парламентером, увидев надписи на русском языке на ваших майках. Могу ли я пригласить сюда остальных членов контактной группы?

– Можете, но если хоть у одного из вас окажется оружие, вы все погибнете, – ответил я за всех.

Замятин кивнул и вернулся к машине. Пару минут спустя вся делегация выбралась из автобуса и направилась к нам. Встав перед нами, делегаты выстроились в шеренгу, и Замятин по очереди представил эмиссаров из Германии, Италии, Испании, Турции и Японии. Я молча кивал в ответ.

– Разрешите мне от лица присутствующих здесь членов делегации принести вам глубочайшее извинение за произошедший здесь инцидент. Стоявшие в охранении солдаты получили приказ быть в боевой готовности, так как никто не знал, кто и как появится из здания. Мы с глубоким почтением встречаем представителей великой цивилизации, но хотели бы вам предложить встречу в более торжественной обстановке во дворце Луксора.

Я взглянул на Надю – она молча кивнула. Оглянувшись, увидел в горящих жадным любопытством глазах наших ребят желание увидеть все своими глазами.

– Хорошо. Ожидайте. – обратился я к делегации и, закрыв дверь, повел всех в оружейную комнату. Там, раздав всем по лазеру, привел в тир, и показал, как пользоваться оружием. Смотреть, как они без единого промаха дырявили и резали мишени, было одно удовольствие. Конечно, если на нас навалятся всей массой, лазеры не очень помогут, но я надеялся на разум людей, пригласивших нас. Думаю, вид трупов, валяющихся во дворе, должен надолго отбить охоту испытывать нас на прочность.

За дверью во дворе появился еще один микроавтобус, и мы вместе с Замятиным уселись в него. По дороге он рассказал нам историю этого мира.

До тысяча девятьсот сорок первого года здесь все развивалось так же, как в нашем мире. Но перед самым началом войны с Советским Союзом генеральный секретарь «Аненербе» Зиверс разубедил Гитлера нападать на нашу страну, сославшись на последние научные исследования его лаборатории. Его работа была первой робкой попыткой заглядывать в вероятностные миры.

Германская экономика стояла на военных рельсах, на нее работала вся промышленность Европы. Гитлер направил всю мощь своей армии на Англию, и за два следующих года полностью завоевал ее. В течение нескольких лет большую часть британских колоний поделили меду собой Германия и Италия, Египет полностью достался Германии. Америка войну Германии не объявляла, а отобрала у Японии все колонии, которые та успела завоевать за время второй мировой войны.

Отношения между Советским Союзом и Германией нельзя было назвать дружественными, но и до откровенной вражды не доходило. Зачем немцы пригласили наших наблюдателями на проведение эксперимента, остается загадкой. Суть эксперимента состояла в том, чтобы попасть в Дом, изображение которого было видно на экранах приборов, но в реальности там было пустое место. Чем закончится эксперимент, никто не знал, поэтому немцы пригласили наблюдателей из дружественных и нейтральных стран, чтобы разделить ответственность.

Во дворце нам организовали помпезный официальный прием и фуршет, в течение которых принимающая сторона прославляла великих гиперборейцев. Нашей единственной целью здесь было разобраться с тем, что творится в этом мире, поэтому мы помалкивали, и изредка отделывались короткими репликами. После фуршета Итальянцы организовали концерт, в ходе которого солисты исполняли незнакомые для нас, но популярные в этом мире итальянские песни.

Небольшой танцпол перед сценой постепенно стал заполняться танцующими парами, и я пригласил Надю на танец.

– Помнишь Сан-Ремо? – спросил я, и, взяв за талию, медленно потянул ее к себе. – И тот танец в парке на набережной? Тогда ты сделала меня самым счастливым человеком на земле. Я сходил с ума по тебе после того, как ты уплыла на яхте.

Надя так же, как тогда, положила руки мне на плечи и посмотрела в глаза, потом обняла за шею и прижалась сама. Я как будто снова оказался там, в парке, под набережной императрицы, и так же, как тогда, мы медленно закружили, не замечая никого вокруг.

– Тогда мне казалось, что мои чувства к тебе навеяны снами, и, чтобы потом не разочароваться, я решила проверить себя, а ты, вместо того, чтобы подождать, удрал. Знаешь, как я жалела потом, что сразу не ответила тебе? – прошептала Надя. – Взгляни на них, – кивнула она на наших парней, разобранных местными красавицами, – небось, половина из них Мата Хари местного разлива.

– Я до сих пор прихожу в ужас, представив себе на минуту, что ушел от Гены на час раньше. Ведь, ты могла погибнуть, и этот мир опустел бы без тебя.

– Встретил бы меня в другом мире.

– Я не хочу терять тебя ни одном из миров. Ты не ревнуешь?

– Как можно ревновать к самой себе, улыбнулась она, подняв на меня глаза.

Танец кончился, и Замятин, поджидавший меня, предложил прогуляться. Я оставил Надю на попечение ее апологетов и вышел с ним на улицу.

– Не скажу насчет вашей дамы, но вы-то точно никакие не гиперборейцы, – разоблачил меня Замятин, – вы – наши, Советские, я вижу по поведению, по вашей речи, правда, есть в вас и что-то необычное. Из какого вы мира? Была ли у вас война с немцами? Мы ее пока оттягиваем, но, видимо, она неизбежна – у нас слишком разные идеологии. Многие европейцы уже свыклись с фашистской идеологией, и считают ее своей. Американцам на все наплевать – они отделены океаном.

– Вы угадали, – подтвердил я его догадку, – мы из другого мира, только не из Советского Союза, а из Российской Федерации.

И я рассказал ему все, что произошло у нас после 22 июня 1941 года по сей день. Замятин воспринял мой рассказ спокойно, видимо он уже был знаком с разными вариантами развития России в каких-то мирах.

– А вы могли бы помочь нам в предстоящей войне с фашистами? – задал он самый трепещущий для него вопрос.

– Придет время – видно будет. Вам нужно будет договариваться с правительствами стран в дружественных мирах. У нас в оружейке есть кое-что, но его очень мало. Что касается Нади, видимо, она последняя из гипербореев на земле, во всяком случае, Дом считает ее хозяйкой. Только она плохо контролирует свою силу: сегодня она едва не погасила ваш мир. Недавно я видел, как она гасила один из миров. До сих пор не могу прийти в себя от того, что увидел.

Замятин побледнел:

– Розовое небо – ее работа?

– Да, это самое начало.

– Господи, да что же это такое? Разве допустимо, чтобы один человек мог решать судьбу целого мира? Разве это справедливо? Я невольно начинаю верить в существование древних богов.

– У них другие понятия о справедливости. Они считают допустимым уничтожение одного мира во имя спасения вселенной.

Немного помолчав, он спросил:

– Я заметил ваши отношения. Вы не боитесь?

– Боюсь, честно, боюсь, хотя и люблю ее.

– С ума сойти! Вам не позавидуешь.

Я не врал Зарубину. Я, действительно, теперь, после ее инициации, боюсь ложиться с ней в постель. Что она будет творить в экстазе, одному богу известно. Может, цунами обрушит, может, меня размажет по мирам, да что хочет может. Не буду-ка я пока спешить с этим, а там видно будет.

Вечером на том же микроавтобусе нас отвезли обратно. Дома над главным входом мигал сигнал вызова. Я подошел к двери и услышал звонок мобильника от Сергея из Российского Дома.

– Алексей, срочно приезжай, Надя – без сознания – услышал я его встревоженный голос.

– Что случилось?

– Она нашла нарушение в голограмме и попыталась разобраться. Я нашел ее в контрольном кресле без сознания. Мы перенесли ее в вашу комнату, и вот уже час она не приходит в себя.

– Выйди в Цветочный и перезвони мне. Если звонок пройдет, значит, у нас есть выход в него.

Я вышел в предполагаемый Цветочный мир и через несколько минут услышал звонок от Сергея.

– Все в порядке, – ответил я на звонок, – теперь узнай, как отсюда быстро добраться до вас и оплати перелет, потом рассчитаемся.

– Все сделаю. Жди звонка, – заверил Сергей.

Я пересказал Наде то, что услышал от Сергея и посмотрел на нее, ожидая ответа.

– Леша, спаси ее. Она в беде, я чувствую это.

Облегченно вздохнув, я прижал к себе Надю и поцеловал

– Береги себя, родная. Теперь весь мир на тебе одной.

Положив в сумку часть даров египтян, я вышел в Цветочный и услышал звонок от Сергея:

– Сейчас возле вас опустится флаер. Он доставит тебя прямо к нам. Перелет оплачен.

Через несколько минут в вечернем небе, мигая огнями, появилось небольшое воздушное судно и село на площадке перед домом. Еще через минуту дверь открылась, и оттуда выглянул пилот, приглашая меня в салон.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю