Текст книги "Голограф (СИ)"

Автор книги: Шамиль Мусин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Я понимаю тебя, прости, если можешь. Но помни, что я всегда буду рядом, что бы ни случилось, если тебе будет плохо, позови меня, и я сразу приду. Что тебе нужно сейчас?

– Ничего не нужно, Египтяне приносят сюда столько всего, что скоро некуда будет девать.

Я рассказал ей последние новости, потом, отдав карту на пол-лимона, объяснил, как ей пользоваться в Цветочном мире, и, попрощавшись, ушел на станцию. Что ж, так даже лучше, рвать себя надвое я больше не мог.

Перейдя в Американский Дом, я первым делом посмотрел обзорный вид вокруг дома. Последствия ночного бедствия убраны, к самому дому подведено шоссе, вокруг ни души. Надя уже знала о том, что произошло в Египте, и тихо радовалась, что все закончилось так хорошо. Она учла опыт прошлой ночи, и никакого грохота и шума в этот раз слышно не было. Но наутро, после завтрака включив телевизор, мы услышали в новостях, что американский спутник исчез с орбиты, зато китайский лунный спутник обнаружил его на поверхности Моря Ясности. Я вопрошающе взглянул на Надю, на что она, покраснев, пожала плечами.

В одиннадцать часов я вышел из Американского Дома и увидел перед входом сухощавого мужчину лет шестидесяти в добротном темно-синем костюме. Подойдя, он поздоровался и представился Джоном Райтом. Поприветствовав в ответ, я впустил его в дверь, где представил Надю, после чего, пройдя по Дому, мы перешли на станцию.

Надо сказать, весь путь, пока я водил его по станции, выводил на берег моря и рассказывал о мировой сети, Джон держался спокойно, и только блеск глаз выдавал степень его возбуждения. Под конец экскурсии в комнате отдыха Лола наглядно рассказала ему все о мировой голограмме, гиперборейцах, сети станций и их хозяевах. Несколько минут Райт сидел молча, уставившись в одну точку, потом заговорил:

– Господин Аваргин, вы уже установили контакт с Российским правительством?

– Еще нет.

– Я наслышан о вас, как о патриоте своей страны, и предвижу, чем закончится для моей страны ваше содружество. Очевидно, Россия, получив от вас революционные знания и технологии, сделает гигантский скачок в развитии, и оставит всем остальным странам доли побирушек, выпрашивающих себе хоть что-то из того, что она посчитает для себя ненужным.

– Возможно, – согласился кивнув.

– Я представляю интересы крупного капитала и политических кругов, считающих, что президент и правительство моей страны выбрали неправильную модель поведения по отношению к вам, и пришел с целью исправить это упущение. Ваше появление в корне меняет судьбу нашей планеты, и настало время объединить все страны под единым управлением. Я предлагаю вам занять пост бессменного президента Земли, и со своей стороны гарантирую поддержку финансовых и политических кругов Соединенных Штатов Америки.

Сказать, что я был шокирован, значит, ничего не сказать. Потеряв дар речи, я изумленно смотрел на Джона, не в силах поверить, что он говорит серьезно. Американцы, которые, сколько себя помнят, всегда норовили управлять всем миром, вдруг сами напрашиваются под чье-то управление? Это немыслимо! Надя ошарашено смотрела на него, не меньше меня удивленная его словами.

– Я верю, что вы будете мудро управлять нашей планетой, – продолжил Райт, – и справедливо распределите наследие великих цивилизаций между странами. Разумеется, локомотивами развития земной цивилизации должны стать Россия и Соединенные штаты Америки, как наиболее подготовленные для приема и применения столь революционных знаний.

Ну, теперь стало понятно, почему они так заторопились. Лучше быть вторым из первых, чем быть первым из последних. А то как бы не подсуетились Европа и Китай.

– Не уверен, что мне это нужно, – подумав, ответил я, – впрочем, если это не будет слишком обременительно, возможно, я приму ваше предложение.

Еще десять минут Джон обрисовывал радужные перспективы единого правительства и моего президентства, и, наконец, истощив красноречие, собрался домой.

– Скажите, пожалуйста, – уходя, спросил он, – чем вам помешал наш метеоспутник?

Я взглянул на Надю – она, вспыхнув, отвернулась.

– Он неудачно оказался над Домом во время проведения нами очень важного мероприятия, – объяснил я, провожая его к выходу.

Закрыв за Джоном дверь, я позвонил Виктору и рассказал ему о предложении американцев.

– Вот проныры, – усмехнулся он. – Идея хорошая. Завтра шеф идет на прием к президенту, там и доложит. Думаю, наши ухватятся, чтобы не пролететь мимо.

Довольный своей беседой с Райтом, я прихватил бутылку пива и устроился в кресле, собираясь отдохнуть от трудов праведных.

– Алексей, зайди в контрольную комнату! – резкий голос Лолы вырвал меня из дремоты.

Я поспешил туда, будучи уверен, что случилось какая-то беда, и не ошибся: в центре комнаты раскрыто изображение главного зала какого-то Дома. В открытую дверь видны красные сполохи на фоне ночного неба, и люди, столпившись, испуганно смотрят куда-то вдаль. Оттуда слышны низкий рокот и гул, на фоне которых временами раздаются резкие грохочущие удары. Несколько человек, прибегая откуда-то, подходят к женщине, стоящей в дальнем конце зала, и, поговорив с ней, убегают обратно. Похоже, что-то ужасное случилось совсем недавно, люди растеряны и не знают, как справиться с наступившим несчастьем.

– Виктория, – кричит кто-то из глубины зала, – туда невозможно добраться, проход завален взрывом.

– Покажи женщину в конце зала, – попросил я Лолу, решив, что всеми здесь командует она.

Камера сделала «наезд», и я с изумлением узнал в этой женщине Надю!

Глава 12

Глава 12

Сколько себя помнит, до сего дня Виктория никогда не боялась по-настоящему. Бывало, пугалась в жизненных обстоятельствах, но настоящего страха, до дрожи, до ужаса, никогда не испытывала.

В возрасте трех месяцев ее подобрала бездетная пара в разбитой машине. Мужчина, сидевший за рулем и женщина были мертвы, и проезжавшие мимо чужие люди, забрав ребенка, никуда сообщать не стали, а, переехав на новое место, оформили ее как собственного ребенка. В день совершеннолетия приемные родители рассказали ей правду о ее происхождении, но в жизни Вики это ничего не изменило, она по-прежнему продолжала любить их как родных отца и мать.

Будучи статной голубоглазой блондинкой, Виктория привлекала внимание окружающих мужчин, но ни один из них не заинтересовал ее настолько, чтобы завести с ним серьезные отношения. На четвертом курсе Вика встретила Бориса, рослого красивого парня из семьи потомственной ученых, и через год Боря, признавшись в любви, предложил ей руку и сердце. То чувство, которое испытывала к нему Вика, нельзя было назвать любовью, скорее, это было чувство привязанности и теплой симпатии, но, не желая огорчать его сразу, она оттягивала момент, когда, пришлось бы ему отказать.

В тот вечер на дне рождения Вика впервые встретила Алексея, приятеля Бориса, недавно приехавшего из заграницы. Ее поразили его зеленые глаза, которые очаровывали и затягивали в свою бездонную глубину. Внезапное волнение охватило Вику: ей показалось, что именно его она видела в своих снах, где, жертвуя собой, он спасал ее от смерти. Каждый раз, увидев такой сон, она просыпалась в холодном поту, и потом долго не могла прийти в себя.

Удивившись своей реакции на этого парня, Вика отвернулась, но весь вечер незаметно посматривала на него со стороны, и каждый раз ловила на себе его внимательный взгляд. Смотря на него, Вика чувствовала, что связана с ним какой-то незримой нитью, но не могла объяснить себе причину этой связи. В этот вечер по дороге домой Вика сказала Боре «Нет».

Борис стоически перенес отказ, не звонил, не просил, не настаивал, и через полгода, случайно встретив Вику возле института, разговаривал с ней уже спокойно, как со старым другом. А Вика не могла выкинуть из головы того зеленоглазого парня, и, стыдясь своей слабости, старалась узнать о нем что-нибудь через общих знакомых.

В следующий раз судьба свела Викторию с Алексеем, когда она с подругами отмечала защиту диплома в ресторане, куда поздравить ее заехал и Борис со своей невестой. За соседним столом в это время гуляла веселая компания, состоящая, в основном, из мужчин, хорошо принявших на грудь. Естественно, в разгаре веселья соседи с двух столов стали обращать друг на друга внимание, и, наконец, мужчины стали приглашать девушек на танцы.

Танцуя с высоким плечистым парнем, Вика окинула глазами зал и столкнулась взглядом с Алексеем, печально смотревшим на нее из дальнего угла ресторана. С новой силой всплыло волнение, которое она испытала, впервые увидев его год назад. Почувствовав слабость в ногах, она хотела вернуться к столу, но разгоряченный кавалер не отпустил. Заметив это, вмешался Боря и отлетел в угол, получив увесистый удар в челюсть. Пытаясь встать, Боря трясет головой, подбежавший официант повторяет его траекторию полета, и визг Викиных подруг, наконец, привлекает всеобщее внимание. Друзья бугая с ухмылками наблюдают, предвкушая бесплатное развлечение.

Вика, побледнев, стоит, ища глазами Алексея, но, не находит его за столом, и вздрагивает от грохота за спиной: бугай валяется на полу, рядом стоит Алексей, к нему, отодвигая стулья, спешат друзья страдальца. Отскочив к стене, Алексей несколько минут отмахивается от них, смещаясь так, чтобы они оказывались на одной линии от него. Те здорово поддаты и, мешая друг другу, безуспешно пытаются его достать.

Завидев возможность почесать кулаки, в драку вмешиваются мужчины из соседних столов, и вот уже завязалась свалка, в которой увлеченно дерутся почти все посетители ресторана. В это время в зал влетает наряд полиции и начинает вязать всех без разбора, правых и виноватых.

У Алексея кровоподтек на затылке, но тут у всех следы эпической битвы, от фингалов до выбитых зубов. Под причитания женщин всех участников драки усаживают в подъехавший фургон и увозят в ближайшее отделение. Вика с подругами поспешила туда, чтобы вызволить Алексея, и, к своему удивлению, обнаружила, что бывшие противники в обезьяннике уже помирились, и со смехом показывают друг другу свои боевые ранения.

С Вики и подруг сняли показания и, припаяв Алексею штраф, отпустили под поручительство девушек на все четыре стороны. Столь замечательную победу над противником решили отметить у Вики, и, договорившись с водителем того самого фургона, под кряк сирены отправились к ней домой.

Девушки, предвидя такой исход торжественной церемонии, еще раньше собрали в ресторане все со своего стола, и ввалились в квартиру не с пустыми руками. Пока Вика перевязывала голову Алексею, стол был накрыт, и обмывание диплома продолжилось до поздней ночи.

Отправив подруг по домам, Вика нерешительно встала перед Алексеем, раздумывая, отправить его домой или оставить у себя. Одна половина ее души хотела оставить, уговаривая, что, глядя на ночь, выгонять раненого заступника нехорошо и стыдно, другая половина убеждала, что как раз стыдно оставлять у себя на ночь едва знакомого мужчину. Проблема была в том, что в ее однокомнатной квартире была единственная, хоть и широкая, кровать, и класть его кроме, как рядом с собой, было просто некуда.

Похоже, Алексей видел ее насквозь, и, вместо того, чтобы, как порядочному мужчине, уйти самому, хитро улыбаясь, смотрел на нее, приводя этим в еще большее смущение. Наконец, когда она уже решила оставить его, он, словно угадав ее выбор, сказал, что ему пора, и, пожелав спокойной ночи, ушел. Это было обидно, как будто, он отказался от чего-то волнительного, что могло произойти этой ночью, и на что она уже почти дала согласие.

Утром, просматривая новости, Вика прочла заметку, о том, что в Домодедовском районе рядом с поселком за одну ночь вырос большой дом. Местные жители безуспешно пытались войти туда и заглядывали в окна, но там было темно и ничего не видно. Усмехнувшись, Вика хотела уже закрыть страницу, как пустой треп или дурацкую шутку, но наткнулась на еще одну заметку журналиста, на этот раз, уже с фотографией. Увеличив изображение, она изумленно узнала на ней дом, в котором разворачивались события ее снов.

Вика загорелась увидеть его своими глазами, и уже прикидывала, как туда добраться, когда позвонил Алексей и спросил, не хочет ли она совершить автомобильную прогулку на лоне природы. Заподозрив, что Алексей читает ее мысли, Вика спросила, где находится то лоно, и, поразившись своей догадке, услышала название поселка, возле которого появился удивительный дом.

Спустя два часа за ней заехал Алексей.

– Ты пригласил меня на пикник? – спросила она, заметив сумку с едой и бутылками на заднем сиденье машины.

– Ага, – улыбаясь, подтвердил он, – красивая женщина на фоне красивой природы – мечта любого холостяка.

Вика ждала продолжения, но Алексей промолчал до самого поселка, и только выехав на грунтовку, продолжил:

– Но сегодня у нас есть еще одна цель.

– Даже знаю, какая. Увидеть дом, который вырос за ночь.

– Ты видела его во сне?

– Ты тоже?

– Да, тоже. На всякий случай, вот ключи от моей квартиры, дарственная в бардачке, ключи от машины заберешь, когда доедем.

– Разворачивайся, я никуда не еду, и квартира твоя, и машина мне не нужны, мне нужен ты, живой.

– Я не собираюсь умирать, это на всякий случай.

– Разворачивайся или я выпрыгну из машины.

Алексей остановил машину и посмотрел на нее.

– Выходит, мы видим одинаковые сны. Я полюбил тебя сразу, как только увидел у Бори, даже еще раньше, в нашем сне, но подойти не посмел – ты была с Борей. Теперь мы оба свободны, и я хочу прожить с тобой всю оставшуюся жизнь. Поверь, я не собираюсь умирать, это просто предосторожность. Мы видели во сне один из вариантов нашей судьбы, это как предупреждение, мы теперь знаем, что надо делать, чтобы сон остался сном. Я чувствую, что этот Дом важнее, чем твоя и моя жизнь, мы должны в него попасть, чтобы предотвратить чудовищную катастрофу.

Алексей тронул машину, и, набирая скорость, выехал в поле, на другой стороне которого величественно стоял Дом. Возле него крутились какие-то люди: может, зеваки, может, кто из власти приехал. Припарковав машину, Алексей прихватил сумку и подошел к широкой двери.

– Закрыто, – разочарованно проворчал местный мужичок, торчавший невдалеке, – пробовали уже, нет там никого.

– Как он появился? – спросила Вика.

– Как, как – не было, и враз появился. Я как раз мимо проезжал, думал, померещилось сначала, ан, нет, потрогал – настоящий. Тут вчера кого только не было, журналисты, начальство всякое, в общем, потоптались вокруг и уехали. Дверь ломать пробовали – какое там, ни один инструмент не берет, не взрывать же его, а вдруг хозяин объявится?

– Вика, попробуй, – предложил Алексей, кивнув на дверь.

Виктория повернула ручку, и дверь приоткрылась. У мужичка изо рта выпала сигарета, хлопая глазами, он стоял с открытым ртом и изумленно смотрел, как Алексей с Викой спокойно зашли в Дом и закрыли за собой дверь.

Дневной свет, лившийся откуда-то сверху, осветил большой зал с множеством дверей по периметру, два широких коридора в дальнем его конце уводили куда-то вглубь дома. Алексей с Викой обошли все двери зала, но ни одна из них не открылась. Тогда, заметив в левом коридоре красный отблеск, направились туда.

С правой стороны над приоткрытой дверью мигала красная лампа, дальше по коридору было еще несколько закрытых дверей, и замыкал коридор небольшой зал, видимо, являвший собой столовую и кухню. Заглянув в открытую дверь, Алексей увидел зал, уставленный приборами и оборудованием, подальше стояли саркофаги с открытыми прозрачными крышками, еще дальше была дверь, над которой также мигала красная лампа.

Заходить не стал, проверил следующую дверь – за ней несколько широких кресел, больше ничего нет, остальные двери закрыты. Прошел в столовую и проверил краны – вода есть, и горячая, и холодная. Проверил плиту – работает – жить можно. Прошли в правый коридор. Слева санузлы, справа спальни – здесь жилая зона. Вернулись в левый коридор, и зашли в комнату с креслами. Кресла, как кресла, на правых подлокотниках выключатели, на левых лежат очки.

Алексей сел в кресло, одел очки и щелкнул выключателем. Перед ним появилось объемное изображение, состоящее из множества разноцветных точек и линий, направленных по вертикали, две из них, красного цвета, перекрещивались и мигали.

– Попробуй, – предложил Алексей, и, встав, отдал Вике очки.

– Что это? – спросила она через пару минут, снимая очки.

– Пока не знаю, но те две мигающие линии меня тревожат. Самим нам не разобраться, надо позвонить Боре, пусть приходит с отцом, а пока пойдем перекусим.

Нарезав бутербродов, сварили кофе и сели за стол.

– Судя по тревожно мигающей лампе, с этим домом что-то неладно, – заключил Алексей, доедая бутерброд, – пойду позвоню Боре, может, он чего подскажет.

За дверью его встретила представительная делегация во главе с пузатым мужчиной, рядом стояли полицейский и молодой парень с фотоаппаратом.

– Что вы хотели? – спросил Алексей строгим тоном, на ходу соображая линию поведения.

– Кто вы, и что это за дом, – спросил пузатый.

– Это секретный объект.

– А документики можно? – спросил полицейский.

– Сержант, если я покажу документы, ты будешь дослуживать за полярным кругом. Тебе это надо?

Гости поскучнели, и мялись, не зная, что сказать. Алексей позвонил Боре и попросил срочно приехать, прихватив, если сможет, отца. Вернувшись к Вике, предложил на себе испытать саркофаг. Предупредив ее, чтобы немедленно уезжала, если с ним что-нибудь случится, попросил нажать выключатель после того, как он ляжет.

Алексей, раздевшись, лег, и последнее, что увидел перед тем, как уснуть, тревожный взгляд Вики. Проснулся через час с таким чувством, словно заново родился, в теле – легкость, зрение и слух обострились, но, самое главное, теперь он все знал. Он знал о голограмме, о сети Домов, поставленных охранять границы миров, и о гиперборейцах, наделенных великой силой.

Беда случилась накануне, когда Дом вышел из строя и, отколовшись от своих воплощений в остальных мирах, встал в этом мире. Отключилась система маскировки, и Дом стал видимым и доступным. Но, самое главное, начался перехлест двух проходящих через этот дом миров, грозивший уничтожением обоих.

Алексей оделся, и в это время в зал вошла Вика. Теперь он знал, кто она на самом деле, и смотрел на нее другими глазами.

– Вика, ты сейчас ляжешь в саркофаг, и все узнаешь о себе, о Доме, и много, чего еще. Раздевайся и ложись, я отвернусь.

– Можешь не отворачиваться, я тебя уже видела голым, будем в расчете.

Алексей, любуясь божественным созданием, вставшим перед ним, уложил ее в саркофаг, и впервые поцеловал, зная уже, что этот поцелуй последний в его жизни. Потом закрыл крышку и, включив Саркофаг, пошел встречать Борю. Борис с отцом стояли метрах в десяти от двери, но перед ними торчал мужчина в сером костюме.

– Ваши документы, – попросил он, махнув корочкой, едва завидев Алексея.

Бодаться с органами было бессмысленно, и Алексей предъявил паспорт. Отодвинув его, мужчина попытался войти, но наткнулся на невидимую преграду.

– Что это значит? – спросил он, удивленно глядя на Алексея.

– У вас нет допуска.

– Что значит, нет допуска? У меня первая форма.

– Этого недостаточно. Обращайтесь к первому заместителю ФСБ непосредственно.

Мужчина с уважением посмотрел и отошел, пропуская Бориса с отцом. Алексей, взяв за руки, завел их в Дом, и, вкратце рассказав все, что узнал, лежа в саркофаге, спросил, их мнение об этом.

– Это не совсем моя область, – сказал Борин отец, – если ты не против, я приглашу своих коллег из института, но мне кажется, быстро здесь не разобраться.

Пока он звонил, Алексей прошел мимо саркофагов в дверь, над которой мигала красная лампа. За дверью, видимо, был энергораспределительный зал. Вдоль дальней стены стояли шкафы, похожие на промышленные холодильники. На одном из них мигал красный индикатор, рычаг на передней панели опущен вниз.

Из полученных в саркофаге знаний Алексей знал, что это модуль, подключающий главный источник энергии к Дому. Рычаг, скорее всего, отскочил в результате перегрузки, но поднять его не рискнул, зная из опыта, что в таких случаях перед подключением нужно найти причину перегрузки. Как это делать здесь, он не знал, и разочарованно вернулся к Борису.

Через час из института приехали трое мужчин и женщина, которых сразу ввели в курс дела. Оставив их обсуждать проблему, Алексей вернулся в зал, и, сев в кресло, стал ждать, когда прозвучит сигнал Викиного саркофага.

Открыв крышку, он наткнулся взглядом на мокрые глаза Вики, обращенные к нему. Алексей сразу понял, что случилось что-то страшное и непоправимое.

– Мы опоздали, – прошептала Вика, – скоро наш мир погибнет, и мы вместе с ним. Начался перехлест нашего мира с другим. Дом должен был уберечь от этого, но с ним что-то не ладно.

В это время Дом вздрогнул, как при землетрясении, и откуда-то издалека послышался гул. Алексей помог Вике подняться, и бросился в главный зал. Там все сбились в кучу и растерянно смотрят на него, надеясь, что он что-то знает, и сейчас всех успокоит.

Открыв дверь, Алексей увидел несколько человек, удивленно смотревших куда-то вдаль. Проследив за их взглядом, увидел, что вдалеке за полем вздыбилась земля, и клубы дыма или пыли поднимаются к небу. Спустя минуту длинная молния прочертила все небо, и следом громыхнул гром, потом еще одна, еще и еще. Небо стало темнеть, белые облака на его фоне стали розоветь. Молнии продолжали рвать небо, к грому стал примешиваться гул, шедший откуда-то из-под земли.

Сзади подошла Вика и прижалась к нему. Алексей знал, что будет дальше – все это он видел во сне.

– Прощай, родная, – сказал он, в последний раз прижав к себе, и бросился в энергораспределительный зал. Единственным доступным инструментом у него был рычаг, подключающий энергию к Дому, терять было нечего, и он собрался врубить его без проверки нагрузки. Алексей взялся за ручку, постоял минуту, вспоминая мелькнувшую перед глазами жизнь, и дернул ее вверх. Рычаг сразу попытался отскочить вниз, но он держал ее до тех пор, пока из шкафа не полыхнуло огнем, и следом не раздался взрыв.

Услышав взрыв, Вика окаменела от ужаса, и, затаив дыхание, ждала, что вот-вот Алексей вернется. Мужчины бросились к месту взрыва в надежде найти его в живых, но время шло, а долгожданного известия оттуда не было. Виктория выглянула на улицу – вдалеке разгоралось зарево пожара, но облака перестали розоветь, и, постепенно бледнея, стали приобретать свой естественный цвет.

Вика вернулась в зал, и услышала крик Бориса: «Виктория, туда невозможно добраться, проход завален взрывом». Это был конец надеждам. Сбылось предсказание снов, Алексея не стало. Мир опустел для нее, и жизнь потеряла смысл. У Вики закружилась голова, чтобы не упасть, она прислонилась к стене, но, обернувшись на шум, заметила какое-то движение в дальнем конце зала. Там, осматриваясь по сторонам, стоял какой-то мужчина.

Сердце забилось в робкой надежде, и, уверяя себя, что это Алексей, Виктория бросилась к нему. Мужчина пошел навстречу, и, чем ближе становился, тем больше в ней крепла уверенность, что это он. Но, подбежав к мужчине, Вика отшатнулась.

– Алексей? – неуверенно спросила она.

Перед ней стоял Алексей, но в совсем другой одежде, и прическа была другая, и лицо выражало уверенность, а не то отчаянье, с которым она видела его несколько минут назад. Это не он, решила она, наконец, вглядевшись в лицо, но кто же тогда?