Текст книги "Голограф (СИ)"

Автор книги: Шамиль Мусин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 6

Глава 6

Через два часа, в течение которых я, сам не свой, сидел возле Нади, она проснулась. Осунувшееся лицо и круги под глазами больше слов сказали, о том, как тяжело ей далась победа над миром дьяволов. Она одна спасла все человечество, которое даже не подозревало о нависшей опасности.

– Что я натворила! – воскликнула Надя и отвернула лицо к стене. – Я погубила миллиарды ни в чем не повинных существ, которые даже не знали, почему они гибнут.

– За ошибки лидеров отвечает все общество. Они поступили бы с нами так же, как собирались поступить фашисты в Отечественную. Немцы тогда всей нацией радостно готовились принимать рабов из России и осваивать ее земли во благо великой Германии.

– Умом я это понимаю, но пережить не могу. Леша, загляни в свой мир. Там что-то происходит, у меня на сердце неспокойно.

Кивнув, я пошел к Сергею и спросил, как отслеживать миры. Выслушав, он подвел меня к креслу и включил единственный выключатель на подлокотнике.

– Садишься, надеваешь перчатки, шлем, и движением пальцев выбираешь пункты из меню, – подсказал он, и встал, ожидая, пока все проделаю сам.

По его совету я выбрал из появившегося перед глазами меню пункт Миры/Посещенные, из трех страниц выбрал первую, и обмер, увидев открывшуюся картину. Привязанная к стулу, сидит испуганная Надя, напротив, с пистолетом в руке расхаживает полицейский из Барселоны.

– Еще раз повторяю, – доносится его голос, – вызовите вашего кавалера, у вас должна быть связь с ним. Иначе мы применим к вам такие меры, после которых вы не захотите жить.

– У меня нет никакой связи с ним, – в отчаянии крикнула Надя, – я же уже сказала вам.

Я нажал на изображение, и высветились координаты, рядом адрес.

– Можно отсюда попасть в нужную реальность? – спросил я Сергея.

– Нажми кнопку «Зафиксировать выход» в правом нижнем углу. Что случилось? На тебе лица нет.

– Мне нужно срочно в Москву, – заявил я, снимая шлем и перчатки, – Как отсюда выбраться?

– Вот, возьми мобильник, специально тебе приготовил, там навигатор и другие функции. Забей туда адрес, наши телефоны и координаты уже там. Пойдем, выберешь машину.

Я подошел к Наде и рассказал о том, что увидел.

– Что случится, если приведу ее сюда? – спросил я, надеясь, что она знает ответ.

– Не знаю. Возможно, одна из нас исчезнет. Все мои возможности основаны на том сооружении, что находится под этим домом. Такие дома есть еще в Америке, Египте и где-то в Азии. Если они смогут доставить ее туда, будет катастрофа. Попробуй сначала освободить ее. За меня не бойся, здесь я в безопасности.

Я поцеловал ее и, попрощавшись, пошел к Сергею. Мы вышли через главный вход во двор и прошли к гаражу за домом.

– Возьми Опель, меньше внимания будешь привлекать, везде пролезешь, только капот никому не открывай – там пусто. Мы его в Цветочный возили для переделки, там поставили электродвигатель и аккумулятор, тебе надолго хватит. Больше двухсот не разгоняйся, все-таки машина легкая, не удержишь. По дороге выедешь к поселку, с него выезд на трассу А105. Сейчас принесу документы на тебя и машину. Лазер не забудь.

Выехав на трассу, сразу нажал на газ и за несколько секунд догнал Порше, идущий на сто десять по левой полосе. Помигал, попросив пропустить, но тот, обалдев от такой наглости, наоборот сбавил скорость до девяносто. Так ехать я не мог, и, подрезав Форд, ушел вправо. Извини, браток, там жизнь решается. Обиженный Порше нарочно стал набирать скорость, не давая перестроиться. Я нажал педаль до упора и, чиркнув, проскочил между задним бампером Мерина и передним Порше. Озверев от такой наглости, Порше ускорился, пытаясь догнать, но на скорости двести сдрейфил и притормозил. Слава богу, левая полоса была пуста, и через пять минут, сбросив скорость, я въехал на МКАД.

Здесь уже хуже, приходится лавировать между рядами, но, в среднем, иду на ста пятидесяти. За мной прицепилась машина ДПС, и в матюгальник требует остановиться. Подрезав трейлер, съезжаю на Волгоградку и провожаю взглядом пролетевшую мимо съезда патрульную машину. На Ферганском проезде перед девятиэтажкой бросаю машину и взлетаю на третий этаж. Снимаю лазер с предохранителя и нажимаю на звонок.

Дверь открывается, за ней – громила с наведенным на меня пистолетом. Я прожигаю его, стрелок падает, и тут со мной происходит что-то невообразимое. Все вокруг мелко дергается, вокруг меня свистят пули, из коридора, кривляясь и дергаясь, стреляет в меня с двух рук полицейский из Барселоны, но ни один выстрел в меня не попадает. Нажав кнопку лазера, я провожу им несколько раз от стены к стене коридора, и полицейский, надрезанный на несколько частей, падает. По квартире разносится тошнотворная вонь горелой плоти. Выше этажами хлопнула дверь, послышался чей-то возглас.

Вбегаю в комнату – привязанная к стулу, Надя изумленно смотрит на меня. Разрезав веревку, поднимаю ее на руки и выбегаю из подъезда. На улице ставлю на ноги и, обняв, веду на улицу. Надя в шоке, идет молча, еле переставляя ноги. А я, прокручивая в памяти свистопляску в квартире, пытаюсь понять, что это было. Возле Опеля стоит патрульная ГИБДД, дэпээсник крутится вокруг моей машины. В это время из-за угла выехали три полицейские машины с включенными сиренами и заехали во двор. Все, время вышло, надо сматываться. Попробую запудрить мозги. Я внаглую подхожу к машине и спрашиваю:

– В чем дело?

– Ваша машина? – спрашивает дэпээсник.

– Моя, но она без двигателя стоит тут уже второй месяц.

– Откройте капот.

– Пожалуйста, – говорю, и открываю капот.

Дэпээсник удивленно уставился в пустое пространство, и даже голову туда засунул, видимо, пытаясь разыскать там двигатель.

– Распродаю на запчасти, вчера забрали двигатель. А что случилось? – Дэпээсник обиженно посмотрел на меня, потом под капот, потом опять на меня, но в это время его окликнул напарник, и он молча сел в свою машину. Вижу, разговаривает по рации. Надя пришла в себя от шока.

– Кто ты? – спросила она в упор.

– В отличие от тебя, человек, вернее, был им, пока не встретил тебя.

– А кто же, по-твоему, я?

– Ты потомок великой цивилизации. В двух социумах тебя считают богиней. Если бы гуманисты знали, плотно занялись бы тобой, не тратя время на меня. Скоро все узнаешь, потерпи.

Ошеломленная Надя недоверчиво смотрит на меня. Я жду еще несколько минут в надежде, что дэпээсники уедут, но, потеряв терпение, прогулочным шагом подвожу Надю к Опелю, помогаю сесть и усаживаюсь сам. В это время со двора с визгом вылетает полицейская машина и, резко затормозив, блокирует нам выезд. Вынимая на ходу пистолет, подбегает полицейский и, наведя на меня ствол, кричит:

– Выйти из машины! Руки на капот!

Стрелять в своих не приучен, и, вынужденный подчиниться, выполняю приказ. Меня обыскивают и достают из кармана лазер.

– Что это? – спрашивает полицейский.

– Фонарик.

– Этим фонариком ты нарезал бастурму из двух человек? – спросил он, застегивая наручники. – Если бы не видел запись с камеры, ни за что бы не поверил.

Шокированную Надю усадили в одну машину, меня – в другую, и, включив крякалку, выехали на Волгоградку. Через полчаса нас ввели в здание на Лубянке и привели в ту же комнату, что и в прошлом мире. Через пятнадцать минут зашел Жуков.

– Узнали? – кивнул он мне, как старому знакомому, и, увидев мое удивленное лицо, добавил: – Вижу, что узнали. Хотите посмотреть на свои кривляния?

С этими словами он вставил флешку в стоявший на столе компьютер и повернул монитор лицом ко мне. Пошло воспроизведение записи. К моему удивлению, стены на экране, как им и положено, стоят неподвижно, а дергаюсь только я.

– А теперь замедленно, – сказал он и прокрутил запись с начала.

Теперь я отчетливо увидел то, что считал дерганьем: на самом деле, я просто на мгновенье исчезал и появлялись вновь чуть-чуть в стороне от летящей пули. Надя, ничего не понимая, смотрела то на меня, то на экран. Теперь я все понял. Непроизвольно, сам того не замечая, я на мгновенье уходил в параллельный, очень близко отстоящий мир, в котором стрелок стрелял под немного другим углом. Выходит, теперь я могу перемещаться между мирами сам, без всякой техники? Только знать бы, как это делать.

– Наконец-то довелось увидеть настоящего голографа и потомка великой цивилизации, – с ноткой торжества заявил Жуков.

– Где вы слышали такие слова? – спросил я Жукова.

– Подслушали специальной аппаратурой из машины. В прошлом году ваших друзей, а сегодня вас. Прошу прощения, это специфика нашей работы. Если мы перейдем к доверительным отношениям, к вам это применяться не будет, даю слово офицера.

Доверительные отношения с ФСБ? Как-то стремно на это переходить. Хотя, что-то я могу, и даже нужно ему сказать.

– Мы стали отслеживать отдельные фрагменты вероятностных миров после американцев, – продолжил он. Десять лет назад они вышли на своего первого голографа, но в попытке взять его убили в перестрелке. После того случая они вложили огромные деньги в исследования этого явления, но без реального субъекта продвинулись недалеко. Честно сказать, наши успехи еще меньше: мы занялись этим только после того, как получили информацию об их проекте. Но теперь, я надеюсь, вы поможете своей стране в изучении этого феномена?

– Зачем вам это? – спросил я Жукова, – Чтобы вторгаться в чужие миры? Занимаясь такими делами, вы подвергнете опасности всю реальность.

– Нам и в голову это не приходило, но, видя развитие разных миров, мы могли бы уберечься от ошибок. Сегодня схлопнулся какой-то мир, волна прошла по всем мирам, это ваша работа?

– Нет.

– У меня личная просьба к вам: не могли бы вы показать ваш Дом?

– Какой дом?

– Сейчас известны два Дома: один в США, другой у нас. С помощью специальной аппаратуры мы видим его, но в реальности там лес. Мы давно установили там круглосуточное наблюдение. Сегодня вы выскочили прямо из глухого леса на дорогу и устроили там гонки. Мы не стали вам мешать, только вели наблюдение. К вашей истории с полицией мы не имеем никакого отношения. Зря вы искромсали американцев. Неужели, нельзя было оставить их в живых? Мы бы многое узнали об их Доме. И заметьте, мы отобрали у вас только «фонарик». Остальное содержимое ваших карманов осталось у вас, вы можете позвонить вашим друзьям прямо сейчас.

– Спасибо и на этом. В каком качестве мы находимся у вас?

– В качестве гостей. Я чувствую, что принуждать вас бесполезно, вероятно, вы в любой момент можете покинуть нас, но ваша дама этого не сможет. Не пройдет и дня, как на нее устроят новую охоту. С вами она в безопасности.

Я задумался. Что будет, если я приведу Надю в Дом, когда там будет еще одна Надя? Не погибнет ли одна из них? Пробовать на них я не могу. Придется некоторое время побыть здесь, пока не решу, что делать.

– Что вы хотите знать?

– Что сегодня потрясло мироздание?

– Существа из одного мира вторглись в другой. Расплатой стала гибель этого мира. Это сделал не я.

– Вы видели это?

– Да. И не дай бог увидеть еще раз.

– Дама, сидящая возле вас, причастна к этому?

– Нет.

– Хорошо, мы еще побеседуем с вами об этом, а пока, если вы не возражаете, вас отвезут в другое место.

– Даже знаю, куда.

– Не сомневаюсь.

– Машину вернете?

– Не могу, ее уже разобрали.

Я взглянул на Надю – она потрясенно смотрит на меня во все глаза. Даже не знаю, что она обо мне думает. Я позвонил Сергею и, рассказав о том, что сегодня случилось, спросил его:

– Тебе что-нибудь известно о других таких же домах, как наш?

– Есть еще в Египте, Америке и Тайланде. – Жуков внимательно слушает.

– Береги Надю, пока меня не будет, – закончил я разговор с Сергеем.

– Ну, ладно, везите, – сказал я Жукову, вставая.

А что мне оставалось делать? Наверное, на самом деле, там самое безопасное место. По дороге мне не давала покоя мысль, что хорошо бы «прописать» в один из Домов Надю, сидящую возле меня. Попасть в американский Дом из нашего мира не получится – наверняка там крутая охрана вокруг. А если попробовать из другого мира? Но что она там будет делать одна? Это же будет хуже тюрьмы.

Взглянул на Надю. Сидит нахохлившись – все еще не может прийти в себя. Ее можно понять: я исчез, когда у нее только-только стало проявляться робкое чувство симпатии ко мне. Я за несколько месяцев даже не позвонил ни разу. И вдруг появляюсь и спасаю ее от гибели, но таким страшным способом, что и неясно теперь, кто ужасней, я или американцы. Да еще наговорил такого, что даже в кошмарном сне не может присниться.

Привезли, как я и ожидал, туда, где уже был в прошлом мире, и поселили в те же комнаты, правда, люди были другие. Черт, в до чего же дикое положение я попал, двух Надь для меня многовато. Тут впору самому пойти в дурдом и попросить отдельную палату. Поужинали молча. Дальше так продолжаться не могло, и после ужина я попросил Надю выйти погулять. На улице я рассказал ей все, что произошло со мной после расставания с ней в Барселоне, не вдаваясь в интимные подробности. Надя слушала не перебивая, только смотрела на меня то с упреком, то с недоверием.

– Ты, ведь, улетел тогда, даже не попрощавшись. Первую неделю я ждала от тебя звонка, даже думала, что с тобой что-то случилось. Звонила тебе сама – ты был недоступен. Потом ждать перестала, решив, что сама оттолкнула тебя в последний вечер, и сама во всем виновата. Ты знаешь, наверное, это нелепо ревновать тебя к себе самой, но по-другому назвать это чувство я не могу. Дура я была. Хотела разобраться в себе самой – вот и разобралась.

Черт, и куда нас заведет этот разговор. Если в постель, то как я посмотрю в глаза той Наде, что осталась в Доме? Но, с другой стороны, с этой Надей у меня началось раньше, она же не виновата, что все так получилось. Теперь в постели хоть с той, хоть с другой я буду чувствовать себя изменщиком. Только нельзя мне, наверное, ни с той, ни с другой – два раза я не удержался, и оба раза кончилось плохо для меня. И, главное, я не могу надолго оставить ни ту, ни другую – обе в реальном мире будут в опасности.

Утром, ни свет ни заря, явился Жуков с новостями и «гениальной» идеей. По его словам, американцы заключили с арабами договор на археологические раскопки в районе Долины царей. Вот только приехавшие туда люди похожи на ученых не больше, чем Шварцнегер на Марию Терезу. Бойкие, с военной выправкой, понавезли всякого оборудования и ископали весь песок вокруг, но, похоже, делали это только для видимости. Трое задохликов, видимо, настоящих ученых, на раскопки не обращают внимания, а ездят на машине, напичканной разными приборами и чего-то снимают и измеряют.

– Не в Дом ли они пытаются попасть? – спросил Жуков обеспокоенно. – Если им это удастся, пиши пропало. По вашим словам, там такое оружие, что они смогут поставить весь мир на колени. Как бы им помешать? Я не прошу вас ввести наших людей в Дом, хотя это было бы идеальным вариантом. Вы хоть закройте путь туда американцам. Китайцы тоже что-то пронюхали, просят у арабов лицензию на археологические работы в том же районе. Что скажете?

– И как мы туда попадем? Нас на версту туда не подпустят, а если узнают, сразу возьмут в оборот.

– Вас загримируют. Поедете туда туристами, вас будет сопровождать оперативная группа, которая будет полностью в вашем подчинении. Посмотрите вокруг, может, найдете раньше них.

«Ага, в моем подчинении», подумал я, «пока не попадут в Дом». Но Жуков прав, американцев туда пускать нельзя – это будет катастрофа. Тогда уж лучше пусть наши. Посмотрим еще, кого нам дадут в охрану, может, сразу пошлем все на хрен.

– Так я заказываю туристическую группу? – с надеждой спросил Жуков.

– Хорошо, – согласился я

Я позвонил Наде и описал все, что произошло, и что собираюсь делать.

– Ты все правильно сделал. – подтвердила Надя. – Береги себя.

За три дня, отведенных нам на подготовку, нас перекрасили: меня сделали блондином, Надю – наоборот, брюнеткой, больше трогать ничего не стали. Если специально рассматривать, нас легко узнать, но американцы сами в чужой стране, и вряд ли опознают в суете мелькнувшие лица. Лазер отдать не рискнули: вдруг, попробуют «посветить» на таможне, так что, поедем без оружия. Говорят, на месте группе что-то передадут.

Нас познакомили с группой сопровождения. Пять человек, крепкие ребята. Командир, Олег, лет тридцати пяти, произвел хорошее впечатление, спокойный, уверенный в себе человек. Полетим от компании Библио Глобус групповым туром до Хургады, там два дня отдыха в пятизвездочном Хилтон Хургада Резорт, оттуда туристическим автобусным маршрутом до Долины Царей. Нам с Надей выдали документы на супругов Аваргиных, соответственно, и номер будет один на двоих.

К вечеру привезли два чемодана наших вещей, а рано утром нас отвезли в Шереметьево. Сопровождавшие нас парни были уже там и изображали из себя веселую компанию друзей, собирающихся провести отпуск на берегу моря. В самолете они сели в один ряд прямо за нами, и развлекали друг друга, а заодно и нас, анекдотами и смешными историями.

В Хургаде мы сели в ожидавший автобус от Библио Глобус, и к двум часам шумной компанией ввалились в отель. Мы сделали вид, что познакомились с ними только что, и собираемся вместе проводить время. Нас заселили на втором этаже главного корпуса прямо напротив бассейна, а парней – в соседних номерах.

На кроватях нас ожидали два сердца, свернутые из полотенец и покрытые лепестками цветов. И в остальные дни стафф отеля радовал нас то лебедями, то еще какими фигурками, оставляя приятное впечатление о себе.

После обеда собрались купаться в море, и Надя надела тот самый красный купальник, в котором поразила меня в Сан-ремо. И в этот раз я встал, как вкопанный, увидев ее, выходящей из душевой, и выглядевшей так же свежо и красиво, как тогда. Улыбаясь, она смотрела мне в лицо, прекрасно понимая, какой эффект производит на меня. С усилием отведя глаза, я принял душ и надел плавки и шорты. Выйдя в комнату, я увидел Надю в легком платье, подчеркивающим ее фигуру и открывающим ноги ровно настолько, чтобы вызвать восхищение у мужской половины отдыхающих. Что и подтвердилось, когда, постучав, вошла наша компания, и все, как один, в восторге уставились на нее.

Купаясь и загорая, мы вместе провели время почти до ужина. Наша веселая компания привлекла внимание отдыхающих, и к нам потянулись соседи по пляжу. Парни не ударили в грязь лицом, и развлекали всех шутками и приколами, вызывая заинтересованные взгляды одиноких дам. Все это можно было бы назвать прекрасным отдыхом, если бы не тревожные мысли, посещавшие меня время от времени о цели нашего путешествия. Накупавшись, приняли душ, и пошли есть.

После ужина сели с Надей возле бассейна с бутылкой вина, и я расспросил ее о детстве и юности. По ее словам, она сирота, и кто были ее мать и отец, она не знает, так как приемные родители умалчивали об этом. Заканчивая школу, она раздумывала, куда поступать учиться, когда к ним приехал Андрей, и, сказав, что он друг ее отца, взял ее образование в свои руки.

Вероятно, с этого времени и наступила развилка в судьбе Нади. В других мирах Андрея не было, и там ее судьба сложилась иначе. Выходит, все ее сущности до семнадцати лет идентичны или очень похожи. Это возраст, в котором закладываются основы личности и о котором остаются наиболее яркие воспоминания. Из этого следует, что все Нади, с которыми меня столкнула судьба, в основном, одна и та же личность. А это значит, что занимаясь любовью с любой из них, я занимаюсь любовью с одной и той же женщиной, и никакая это не измена.

Перед сном я зашел к оперативникам и узнал, что экскурсия в Долину царей назначена на послезавтра. Обсудив с ними план защиты на случай нападения американцев, я пошел спать. Надя уже легла и спит. Как же она безумно красива! Раздевшись, выключаю свет и ложусь подальше от нее. В молчании проходит минута-другая, слышу шорох – Надя придвигается вплотную и, обняв, кладет голову мне на плечо. Ее бедро касается моей ноги, и я понимаю, что на ней ничего нет. Надина рука скользнула по мне, и, видимо, узнав то, что хотела узнать, Надя прошептала мне в ухо:

– Теперь ты не сбежишь от меня.

А куда мне бежать от своего счастья? Будь, что будет. Я обнял ее и, притянув к себе, поцеловал в мягкие, такие желанные губы. Этими губами я восхищаюсь еще со дня нашего знакомства в парке. Сколько раз я терял и находил ее с тех пор, и вот, наконец, нашел, надеюсь, навсегда. Раздевшись совсем, я стал осторожно ласкать ее, постепенно приближаясь к особым зонам, пока не услышал сначала тихий всхлип, потом легкий, еле слышный стон, и, наконец, дождался, когда, застонав в полный голос, она потянула меня на себя. До утра я не отпускал ее от себя, только несколько раз вставали, чтобы изъять содержимое комнатного бара.

Утром за завтраком Олег, пряча улыбку, посоветовал спать хотя бы четыре часа в сутки. После завтрака хотел вздремнуть, но Надя утянула на пляж. Прохладная морская вода освежила, и мы купались и загорали под зонтиком до самого обеда. Нечаянные два дня отдыха, доставшиеся нам, принесли с собой райское наслаждение, ощущению полного счастья мешали только мысли о Наде, оставшейся в Доме. Рассказать ей все или промолчать? Как она теперь посмотрит на меня, как я буду смотреть ей в глаза?

После обеда я прихватил еще пару часов сна, и к ужину был как огурчик. За ужином выпили бутылку вина, и до одиннадцати гуляли по территории. Надя рассказывала о себе, я – о себе. В постели хотел повторить ночное дело, но Надя отказалась, сказав, что завтра понадобятся все силы.