Текст книги "Голограф (СИ)"

Автор книги: Шамиль Мусин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Глава 13

Глава 13

Я вздрогнул от неожиданности, узнав в испуганной женщине Надю. Она не могла оказаться в этом зале, значит, я видел перед собой еще один вариант ее жизни. Видимо, здесь Надя взяла управление Домом в свои руки, но что-то пошло не так. Я перешел в зал и осмотрелся. Все двери, кроме одной, закрыты, в воздухе пахнет гарью, но никаких разрушений не видно. Заметив меня, Надя побежала ко мне, и я пошел навстречу.

– Алексей? – неуверенно спросила она, внезапно остановившись в трех шагах.

– Здравствуй, Надя, – ответил я улыбнувшись.

– Меня зовут Виктория. Кто вы?

Видимо, Вика уже встречала мое воплощение в этом мире, и я не соответствовал его образу.

– Я Алексей Аваргин, но не тот, которого вы знали. Я из другого мира, и вы должны знать, что это значит, раз вы здесь. Расскажите, что произошло.

Виктория разочарованно вздохнула и опустила глаза. Спустя минуту, собравшись, она поведала обо всем, что здесь случилось, начиная с момента неожиданного появления Дома. Извинившись, я прошел в контрольную комнату и, сев в кресло, вызвал диагностику системы. Выяснилось, что перегрузку вызвал модуль, который должен был защищать от перехлеста миров, но почему произошел сам перехлест, было неизвестно.

Сейчас Дом питался по вспомогательной цепи, главный силовой поток был отключен. Судя по всему, процесс стабилизировался, но, прежде чем подключать главный источник энергии, необходимо было разобраться в причине перехлеста. Я вышел на улицу. Небо немного посветлело, но день все еще был похож на ранний вечер. Красное зарево вдали исчезло, только столб дыма напоминал то место, где что-то горело.

– Виктория, – предложил я, вернувшись в зал, – давайте сделаем небольшой вояж.

– Что вы задумали?

– Хочу посмотреть, что творится на границе миров.

Сев в машину мы, проехали по трассе около трех километров и уперлись в пробку. Дальше пошли пешком, и метров через триста встали перед вздыбленным асфальтом, делившим дорогу на две части. На той стороне, столпившись возле машин, стояли люди и удивленно смотрели в нашу сторону.

Пройти через гору асфальта не было возможности, но та сторона скоса у дороги была ниже, чем наша, и земля, осыпавшись, образовала плавный спуск. Поэтому мы сошли с асфальта, прошли по земле и опять поднялись на дорогу с другой стороны завала.

– Что там? – спросил мужчина, помогавший нам подняться.

– То же, что и здесь, – бросил я, быстро пройдя мимо.

Я сразу заметил, что и люди, и машины на этой стороне отличаются от тех, что остались на нашей стороне. Марки машин незнакомы, а люди и вовсе вызывают удивление: все, и мужчины, и женщины красивы, словно спустились с обложек модных журналов – не могли же все красавцы и красавицы собраться в одном месте. К нам потеряли интерес, и, не найдя в нас ничего примечательного, перестали обращать внимания. Стараясь не привлекать внимания, мы быстро прошли в конец пробки.

– Алексей, Надя, – крикнул из последней машины мужчина, похожий на Кевина Костнера, – так вы здесь? Я уж думал, вы погибли под обломками. Поехали обратно, здесь сегодня никуда не уехать, завтра поеду с докладом.

Мы сели в машину, и через полчаса подъехали к комплексу зданий, окруженному забором. Из реплики охранника у ворот мы узнали, что нашего попутчика зовут Леонидом Андреевичем, и, судя по всему, он здесь директор. Пока он вел по коридору второго этажа, с нами поздоровались несколько супермоделей, видимо, считавших нас своими знакомыми.

– Как ты думаешь, в чем причина взрыва? – спросил директор, проведя нас мимо секретарши, похожей на Деми Мур, в свой кабинет.

– Пока не знаю, – ответил я, лихорадочно соображая, как дальше строить диалог.

– Не знает он. А кто будет знать? Ты все это затеял, гений гребаный. Тебя-то не тронут, а меня с дерьмом съедят. И что сегодня творилось с небом? Твоя работа?

– Дай самому разобраться, – зло бросил я, переходя в атаку. Не волнуйся, мне тоже достанется.

– Ладно, идите к себе, хотя, подожди, пойдем, заберу у вас документы по эксперименту, хоть задницу свою прикрою ими, если что.

Директор привел в большую комнату и, забрав со стола папку, ушел. Мы с Викой взглянули друг на друга и облегченно вздохнули. Судя по всему, здесь еще не знали о произошедшем катаклизме, но максимум через час по наши души придут. Пока нам везет, то ли судьба, то ли бог играют на нашей стороне, но в любом случае, злоупотреблять их расположением не стоит. На спинке стула висел пиджак, в кармане которого я нашел права, техпаспорт и ключи от машины.

– Виктория, садитесь за второй компьютер, и копируйте на мобильник самые важные файлы по генетике, а я займусь физикой и историей этого мира. В нашем распоряжении максимум час.

Операционка оказалась не Windows, конечно, но интуитивно понятной, и этот час мы провели, не отрываясь от экранов. Оказалось, что в этом мире науки развивались намного быстрей, особенно, в биологии и физике. Сто лет назад здесь сделали генную революцию, и теперь родители могли заказывать для своих будущих детей красивую внешность. К сожалению, сколько ученые ни бились, с раскрытием ума и талантов потомства так легко не получалось, хотя некоторые подвижки в этом тоже были.

Я задумался, главное ли значение в любви имеет внешняя красота, и решил, что нет, не главное. У меня были отношения с не менее красивыми женщинами, чем Надя, но никогда я не тонул в их глазах, не было к ним такого влечения, и, в то же время, встречались женщины, не столь красивые, но притягивающие чем-то, что невозможно описать словами. В любом случае, здешние генетики молодцы, по крайней мере, внешний фактор в отношениях людей они уравняли.

Теперь о той катастрофе, что разразилась здесь. Алексей хотел открыть окно из своего мира в любой соседний, но, не имея глубоких знаний в физике процесса, действуя, скорее, по наитию, получил не касание, а перехлест миров. Как я понял, работу он маскировал под тему «Эксперимент по проверке квантовой теории Хью Эверетта».

Я не знал, как теперь быть: с одной стороны, жалко гасить мир столь красивых людей, тем более, что действовали они не со зла, а из научного любопытства, но с другой стороны, оставлять миры в таком неустойчивом состоянии нельзя. В любом случае, вдалеке от Дома мы ничего сделать не можем. Мои рассуждения прервал ворвавшийся в комнату директор.

– Ты что натворил? – закричал он с порога и бросился включать телевизор. – Полюбуйся. И не вздумай отпираться, я сразу понял, что это твоя работа.

С экрана открылась ужасающая картина: вдаль, на сколько хватало глаз, шла полоса нагромождений земли, деревьев и обломков зданий. Поезд, сошедший с рельс, перевернутые автомобили и полуразрушенный мост дополняли картину бедствия. Общий вид стал сдвигаться, видимо, снимали с вертолета, и на горизонте появились сполохи огня и клубы черного дыма. Горела нефтеналивная станция. Обзор шел всего несколько минут, но и их хватило, чтобы понять: есть многочисленные жертвы с обеих сторон раздела.

– А теперь говори, что ты сделал! – в гневе закричал директор. – Связи сМосквой нет, ни один телефон не отвечает, интернета нет, по телевизору только местный канал. Это так ты квантовую теорию проверил? В общем, я вызываю охрану, отвечать за тебя не собираюсь, хотя, уже и так по уши в дерьме.

– Леонид Андреевич, там пробились к реактору, вас зовут, – крикнула в дверь секретарша.

Мы быстро спустились вниз и прошли к отдельно стоящему зданию без окон. У входа навалены обломки бетона и кирпичей, двое в спецовках сворачивают шланги автогена. Увидев нас, навстречу подбежал человек в грязном халате, как я понял, замдиректора.

– Бронированную дверь пришлось резать автогеном, – сообщил он, запыхавшись, – проход к реактору был завален, еле пробились.

Мы прошли в здание и по лестнице спустились на шесть пролетов вниз. Бункерная дверь вскрыта автогеном, за ней видны обломки бетона и куски штукатурки. Входим в коридор, едва очищенный посередине от мусора. Справа и слева – выбитые взрывной волной двери, за ними видны стойки с приборами и какое-то оборудование. Проходим дальше и входим в длинный зал.

– Что это? – вскрикивает идущий впереди директор.

В дальнем конце зала среди обломков металлических конструкций висит в воздухе ярко-белый шар полутора метров в диаметре.

– Он висит на месте взорванного реактора, – подсказал замдиректора, – радиации нет, проверили, но близко подходить боимся.

– Откуда он берет энергию? – спросил директор, повернувшись ко мне.

– Очевидно, из вакуума, – ответил я, вспомнив, что и станция черпает энергию оттуда же.

Заметив, что по поверхности шара струятся золотистые узоры, решил рассмотреть получше и подошел к нему шагов на пятьдесят. Видимо, этот шар и вызвал перехлест миров и перегрузку энергосистемы Дома. Надо как-то избавиться от него, но как? Если только, отправить в какой-нибудь короткоживущий безлюдный мир, как я это сделал с Николаем.

Вспомнив картину разрушений, показанную в новостях, я попытался вызвать в себе волну, поднявшуюся во мне, когда я отправлял Николая. И у меня получилось! Но не так, как я хотел! За шаром прорезалось огромное черное окно и, заглотив шар, стало накатываться на меня. Обернувшись, чтобы броситься назад, я наткнулся на Вику, стоявшую за спиной, и потерял на этом несколько секунд. Их хватило, чтобы накрыть нас с шаром заодно.

Вика, вскрикнув, прижалась ко мне, и было, от чего испугаться. Зал исчез, шар, оставшийся за спиной, освещает голую безжизненную равнину вокруг, только впереди справа светится овал, сквозь который виден кусок полуразрушенного зала. Слева подальше выглядывает из темноты каменная башня этажей на шестнадцать высотой, на самом верху которого слабо светятся несколько окон. Еще левее – разбитый автомобиль, через открытое окно которого видно окровавленных мужчину и женщину, откинувшихся на спинках сидений. Кому понадобилось возводить башню в пустыне? И обо что тут умудрился разбиться автомобиль? Здесь же нет ничего.

Пока я изумленно осматривался вокруг, из двери башни показался мужчина и, приветливо помахав рукой, направился в нашу сторону. Следом вышли еще несколько человек и, увидев нас, тоже поспешили за ним. Конечно, интересно, что за публика обосновалась здесь, только что-то подозрительно резво эта компания чешет к нам. В это время открываются двери машины, и оттуда пытаются выбраться незадачливые пассажиры иномарки. Вика, заметив это, начинает оседать на меня, а я, решив, что с сердечным радушием хозяев познакомлюсь в другой раз, хватаю Вику в руки и быстрым шагом двигаю к овалу.

Заподозрив, что мы манкируем традициями гостеприимства, хозяева обиделись и галопом припустили за нами. Даже пассажиры иномарки, вихляя и хромая, пытались не отстать, чтобы выразить нам искреннюю признательность за дружеский визит. Последовав их примеру, ускорился и я, но с ужасом заметил, что овал сжимается, и к финишу забега мы едва пролезем в него. Так и случилось, топот ног был слышен уже совсем близко, когда, запыхавшись, я влетел в овал, и прямо за моей спиной он закрылся.

– Где вас носит, и что тут творится? – спросил директор, когда я с Викой в руках подошел к директору

– Еле удрали оттуда, – оправдался я, ставя очнувшуюся Вику на пол, – чертовщина какая-то.

– Ладно, пойдем к тебе, и ты мне все расскажешь, как на духу.

– Рассказывай, – заявил директор, когда мы втроем расселись в кресла в кабинете Алексея.

Я уже открыл было рот, чтобы навешать ему на уши лапшу, когда в кабинет заглянула секретарша.

– Леонид Андреевич, вас к городскому.

– Сидеть здесь, – бросил директор, выходя из кабинета.

Пока его не было, мы быстро вышли из комнаты и спустились к автомобильной стоянке. По номеру в техпаспорте мы нашли нужную машину и, сев в нее, поехали к проходной. Хоть марка машины была незнакома, управление оказалось таким же, как у наших машин. Ворота почти открылись, когда сзади раздался крик «Задержите машину, не выпускайте их». Не дожидаясь полного открытия ворот, я рванул с места и, чиркнув дверью об воротину, выехал на улицу. Оглянувшись, увидел выбегавшего из ворот директора.

Пробираясь по улицам к шоссе, я молил бога, чтобы полиция не перекрыла дорогу, и лишь выехав на трассу, расслабился. Однако, успокоился я рано: через пятнадцать минут за нами увязалась машина с проблесковым маячком и оттуда криками в матюгальник стали требовать остановиться. Одно из двух: или за нами послали погоню из института, или нас ловят за превышение скорости, в любом случае, останавливаться нельзя ни в коем случае.

Я прибавил скорость до ста шестидесяти и, лавируя между машинами, попытался оторваться, но погоня не отставала, и висела на хвосте до самой границы миров. Пробка перед ней рассосалась, и на обочинах стояли только несколько грузовиков, экскаватор и бульдозер, почти закончившие расчищать завал. Выскочив из машины, я схватил Вику за руку, и мы бросились прямо по колдобинам к полицейским на той стороне. Оглянувшись, я заметил, как из машины выскочили двое в штатском и побежали за нами.

Подбегая к полицейским, я еще издали закричал: «Помогите, за нами гонятся ряженые бандиты», и заметил, как один из них стал доставать из-за спины короткий автомат. Запыхавшись, мы добежали до них почти одновременно с преследователями.

– Документы, – потребовал лейтенант, поведя по ним дулом, и, пока те доставали удостоверения, Вика достала паспорт и отдала капитану, стоявшему в сторонке.

– А ваши документы? – потребовал он, повернувшись ко мне.

– Документы в лаборатории забыл, если хотите, проедем с нами – я покажу, это здесь рядом.

– Да, да, это мой муж, – ответила Вика на его вопрошающий взгляд.

В это время со стороны преследователей послышались крики: они на повышенных тонах что-то доказывали полицейским.

– Что там? – крикнул капитан, обернувшись на шум.

– Документы липовые, товарищ капитан, – крикнул лейтенант.

– Пакуйте и везите в отделение, а я проверю этих.

Нас посадили в полицейскую машину и повезли к Дому.

– Почему они преследовали вас? – спросил капитан по дороге.

– Не знаю, – ответил я, пожав плечами. Остановили машину и навели пистолеты. Я нажал на газ, и еле удрал от них.

– Соколов, осторожно, они вооружены, – предупредил капитан по рации.

– Да, уже разоружили, незнакомое оружие какое-то, – донеслось оттуда.

Через пятнадцать минут подъехали к Дому и вышли из машины.

– Так это тот дом, что вырос за ночь? – удивился капитан.

– Да, это секретный объект, ответил я, направляясь с Викой к дверям.

Вика вошла в Дом, я зашел следом и захлопнул дверь перед носом капитана. Ученые окружили нас и закидали вопросами. От них мы узнали, что пока нас не было, завал расчистили, и тело Алексея увезли в морг.

С удалением шара причина перехлеста исчезла, и теперь к Дому можно подключить полную энергию. Энергощиты разнесло взрывом, но я знал, что под Домом есть резервный распределительный узел. Под землю вела железная лестница, и я спустился по ней на двадцатиметровую глубину.

Внизу был зал, в котором стояли такие же шкафы, что и наверху. Я перевелуправление на них, и, затаив дыхание, поднял рычаги вверх. Тихое гудение подтвердило, что энергосистема Дома вошла в нормальный рабочий режим. Облегченно вздохнув, я направился в обратный путь. Наверху встревожено ждали известия все, кого судьба занесла в этот день в этот Дом.

– Порядок, – успокоил я их и направился в контрольную комнату.

Изображения перемкнувших линий на голограмме приобрели зеленый цвет и перестали мигать. Успокоившись, я вышел в зал и открыл дверь на улицу. Полицейские, задрав головы, смотрят вверх. Небо, светлея на глазах, приобретает привычный цвет, и сквозь облака проглядывает солнце.

– Давайте повторим наш вояж, – предложил я Вике, – только возьмите документы Алексея.

Через пару минут она вернулась с документами, и, выйдя за дверь, я показал их капитану.

– Что за чертовщина сегодня с небом? – спросил капитан, проверив паспорт и права, – небось, ваша, ученых, работа.

– Нет, – открестился я, – мы тут никаким боком.

Сев в машину, мы с Викой выехали на трассу, и через десять минут подъехали к участку шоссе, за которым метров на сто простирался вздыбленный асфальт. Только в этот раз на той стороне разлома стояли такие же автомобили, как и на этой. Несколько человек перебрались с той стороны и рассказывали, как перед машинами вдруг вздыбился асфальт, небо потемнело и покрылось разрядами молний, а облака приобрели розовый цвет. Рассказчики были обычными людьми, выделить их из общей массы никому бы не пришло в голову.

Слава богу, миры разлепились. Я свою миссию выполнил, но как быть с Викой? У Российского Дома уже есть хозяйка, может, предложить ей смотреть за станцией? Там огромное хозяйство, одной не справиться. Попрошу Виктора – пусть подыщет ей людей.

Ладно, не это главное – у четырех гиперборееек из пяти туманные перспективы личной жизни. Очаровательные женщины, они легко вскружат голову любому мужчине, да вот беда, где найти такого, который был бы достоин этого? Любой мужчина возле них станет бесплатным приложением и потеряет в их глазах всякую привлекательность. Какая уж тут семья.

Хотя, женщины непознаваемы априори, и предсказывать их поступки неблагодарное занятие. Сколько прекрасных женщин живут с тупыми пьяницами, недостойными не то, что любви, даже жалости. Нет, я бы не хотел такой судьбы для гипербореек, упаси бог, это к слову просто, как пример.

Убедившись, что мир пришел в свое естественное состояние, мы вернулись в Дом, где увидели хозяйку, мило беседующую с учеными. Опять немая сцена, где Надя и Вика заинтересованно смотрят друг на друга. Наконец, Надя, как более опытная, увела Вику к себе, и продержала там, беседуя с ней, почти целый час. За это время я провел полную диагностику Дома и выпил пару бутылок пива.

Выйдя в столовую за третьей бутылкой, обнаружил, что ученые уже ушли, а Надя с Викой, уютно устроившись, пьют чай. Я хотел забрать Вику на станцию, но Надя отговорила:

– Алексей, пусть Вика побудет со мной несколько дней, пообвыкнется – потом заберешь.

Ну, что ж, так будет лучше для Вики. Тем временем я перешел на станцию, оттуда – на кладбище, и позвонил Виктору.

– Вить, нужны люди на станцию, подбрось, сколько сможешь.

– Ладно, сделаю,– пообещал он, – завтра приведу. Тут еще вот какое дело. Шеф разговаривал с президентом, и тот решил, что пора лично познакомиться с тобой. Завтра с двенадцати до часу у него есть окно, если примешь приглашение, я пришлю за тобой машину. Только ездить через кладбище несерьезно, сделай что-нибудь.

– Хорошо, лови схему, там, в поле, через два часа появится дом, проследи, чтобы близко никто не болтался. Рядом грунтовая дорога, туда и подгоняй машину.

Я давно собирался перевести одну из дверей, ведущих в пустынные миры, в его мир, даже схему для этого приготовил. Перейдя в Российский Дом, зашел в контрольную комнату и, сев в кресло, взялся за перенастройку. Через два часа я вышел через дверь, ранее ведшую в пустыню, и увидел Виктора, стоявшего возле машины на дальнем конце поля.

– К завтрашнему утру застелем дорогу асфальтом, – обнадежил он, подъехав, – к десяти будь готов.

Перейдя в Американский Дом, я обнаружил в столовой новую женщину, которая раскладывала на столе ужин.

– Леша, познакомься, – раздался за спиной Надин голос, – теперь Лида будет нас кормить. Я уже провела ее через саркофаг.

Поздоровавшись, я сел за стол, и за ужином выслушал Надин рассказ о том, что произошло за день, о том, как нашла Лиду, и о том, как с помощью Витиных парней навела в Доме порядок. В свою очередь, я рассказал то, что произошло за день, и вслух попытался разобраться с чертовщиной, от которой еле унес ноги.

Во-первых, там не было Дома. Тогда где я взял энергию для перемещения шара? Видимо, интуитивно от самого шара и взял, ничего другого в голову не приходит. Во-вторых, что это за мир, в который я отправил шар? Я грубый материалист, и не верю во всякую чепуху, но все же? Не могли же мы там столкнуться с Викиными кошмарами. Может, шар создал фантомные видения? Может. Только уж больно громко топали эти видения, хорошо, что я вовремя драпанул от них. Одно дело, драться с людьми, другое – с хрен знает, чем, особенно, если в этом нет никакого опыта.

Наутро, проснувшись, включил по телевизору новости. Слава богу, ни об упавших самолетах, ни о пропавших спутниках не сообщали, надеюсь, и в будущем избежим таких жертв. После завтрака перешел в мир Виктора, и в десять утра сел в поджидавшую машину.