Текст книги "Любить мистера Дэниелса (ЛП)"

Автор книги: Ш. Черри Бриттани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Я ухмыльнулась на его комментарий.

– Если б она была здесь, я, вероятно, отказался бы от Тони с «и» и согласился бы на Тоню с «ю».

– Ты бы встречался с моей сестрой, – я шутливо нахмурилась, – а не со мной?

– Эм, ты бы умерла и оставила своей сестре письма на все случаи?

– Нет.

– Тогда, конечно, я бы не встречался с тобой. Есть что-то сексуальное, когда мертвые оставляют письма для своих близких.

Захихикав, я понимающе кивнула.

– Ты возбуждаешься только от мертвых девушек, а не от живых.

– Ох, я люблю, когда ты говоришь так. Скажи еще раз...

Я приподняла бровь.

– Что сказать? Мертвые девушки? – он вздрогнул от восторга, обожая, как это прозвучало. Я понизила голос и придвинулась ближе к нему. – Мертвые девушки, мертвые девушки, мертвые девушки! – шептала я снова и снова.

Он закрыл глаза и провел рукой вверх и вниз по своей груди, как будто был дико возбужден.

– Ты идиот, – рассмеялась я.

– Ты любишь этого идиота. – Так и есть – Но вернемся к важному. Скоро у Тео будет очередная вечеринка, и у меня... – Он широко улыбнулся и полез в свой карман, вытащил пластиковую карточку, и его улыбка стала шире. – Есть поддельное удостоверение.

Я выхватила его из его рук и улыбнулась.

– Где ты, черт побери, его взял?

Его глаза переместились к Эйвери.

– Я знаю людей, которые знают людей.

– Берт Саммерстоун? – я прочитала его имя с карточки.

Он забрал ее у меня и засунул в свой карман.

– Главное не имя, милашка. Главное дата. Мне официально двадцать один год, и я студент. И мы официально напьемся и перечеркнем пункт в твоем списке. Преклоняйтесь, сучки. – Он вытащил фальшивое удостоверение для меня и улыбнулся.

Саммер Бертстоун. Как креативно.

– Но я ненавижу Тео, – я нахмурилась. – Он был самым большим придурком с Хейли.

– Еще больше причин, чтобы прийти и показать ему средний палец, – Райан ухмыльнулся. – Я делаю это все время.

Райан всегда заставлял людей улыбаться. Это был его природный дар. Я чувствовала себя достаточно счастливой, что переехала в Висконсин и жила с ним и Хейли. Я не знаю, что делала бы без своих входящих в комплект соседей.

Я вспомнила, какой была суровой и резкой с Генри, когда только прибыла в город. Как сильно не хотела находиться здесь на первых порах. Я не называла его своим домом, с тех пор как прибыла, но позже начала задумываться, что это место могло бы стать моим домом. Потому что, возможно, дом – это не место. Возможно, это просто люди, рядом с которыми ты чувствуешь, что можешь быть тем, кем хочешь.

Возможно, домом была дружба.

После того как урок закончился, я улыбнулась мистеру Дэниелсу – который просто был Дэниелом в костюме. Моим Дэниелом. Моим голубоглазым, красивым, милым Дэниелом. Класс опустел, и я засунула все книги в рюкзак. Забросив его на спину, я встала перед его столом.

– Ты не надела одно из своих платьев? – спросил Дэниел, перемещаясь, чтобы сесть спереди своего стола. Его глаза прошлись по моему телу, пока он не встретил мой взгляд, и я почувствовала тепло. Я любила то, как он смотрел на меня. Как будто каждая часть меня была идеальной. Как будто я была неидеально идеальной для него.

– Нет, не сегодня. – Я была одета в голубые джинсы и большого размера свитер, который свисал у меня с плеча. В первых раз с начала учебного года, мой наряд был по-настоящему моим... и от этого я ощущала себя хорошо.

– Это мой любимый наряд, – сказал он.

Я посмотрела на свою одежду и ухмыльнулась.

– И мой.

– Мой сосед уходит сегодня.

Я рассмеялась.

– Спасибо за случайный поток информации.

– Я хочу приготовить тебе ужин.

Подняв бровь, я рассмеялась.

– Ты готовишь?

– Я готовлю. – Его слова были простыми, тем не менее, такими восхитительными. Я поняла, что съем все, что он приготовит. – Хотя я делаю больше, чем готовлю... – Мой взгляд опустился на его губы. Я любила эти губы. Я так много любила в нем.

Я прикусила нижнюю губу и посмотрела на дверь кабинета, чтобы убедиться, что никто не проходит.

– И вы пытаетесь соблазнить меня, мистер Дэниелс?

Он провел большим пальцем по своей нижней губе и осмотрел меня сверху вниз.

– Я полагаю, что вы должны подождать, чтобы узнать ответ на этот вопрос, мисс Дженнингс.

– Встретишь меня за библиотекой после школы? – предложила я.

– Я буду там.

То, как его глаза осмотрели мое тело, заставило меня чувствовать себя легко и комфортно. Что я любила больше всего, что он никогда не смотрел на меня так, как сегодня. Сегодня он смотрел на настоящую меня, и от того, как его губы и глаза улыбались мне, я поняла, что больше всего ему нравилось, когда я была самой собой.

На сто процентов я была Эшлин Дженнингс.

И на сто процентов я была его.

Прежде я никогда не была в его доме. Как и никогда не была в его джипе. Это был день, наполненный первыми разами. Должна признать, что позже, мой разум обдумывал другие вещи, которые мы никогда не делали вместе. Мы никогда не ходили на свидание. Мы никогда не танцевали. Мы никогда не занимались сексом. Мы никогда не говорили: «Я люблю тебя».

Я села в его джип, и мое дыхание замерло, когда я увидела Дэниела. Он был в бейсболке, и я покраснела от своих мыслей. До этого момента я никогда не видела его в бейсболке. Он был настолько разносторонний, было так много видов, как он выглядел, его особенностей, которые я еще не узнала. Он улыбнулся мне, взял мою руку и поцеловал ладонь. Мои глаза опустились на коврики, и я слегка рассмеялась.

– Что не так? – спросил он.

Я опустила голову и помотала ею туда-сюда.

– Ничего. Просто... есть так много, что мы должны узнать друг о друге.

– Да, я думаю, что это так. – Он не отпустил мою руку, после того, как поцеловал ее. Он держал ее, когда мы отъезжали от обочины библиотеки.

– Расскажи мне скучные факты, – сказала я, устраиваясь поудобнее на своем сиденье. – Расскажи мне что-то, от чего большинство людей бы уснули.

Он изогнул бровь.

– Скучные факты?

– Твой любимый цвет, твое любимое мороженое, твой любимый фильм. Ну, ты понимаешь, скучные подробности.

– Ах, конечно. Мой любимый цвет зеленый. Эм... – Он нахмурил брови, глубоко задумавшись. – Мое любимое мороженое – одно из тех с кусочками вафель и шоколада. Не спрашивай, съедал ли я когда-либо весь контейнер в один присест – ты не захочешь знать ответ. И мой любимый фильм... я мечусь между «Смертельное оружие» и «Мальчишник в Вегасе».

– Я тоже люблю такое мороженое, – сказала я, задыхаясь.

Он сжал мою руку.

– Что еще? Что еще ты любишь? Какое твое любимое животное, время года, твоя любимая еда на завтрак?

– Панды. Однажды я смотрела программу по Дискавери, и полагаю, что в Китае есть место, где ты можешь заплатить кучу денег и погладить детенышей панд. Мое любимое время года – весна. Думаю, что лучше всего у меня получается писать во время грозы. И если ты поставишь миску хлопьев Cap’n Crunch, смешанных с зефиром, то у меня, наверное, будет зрительный оргазм.

Он рассмеялся, и я ощутила, как он провел пальцами по внутренней части моей ладони.

– Это самая непристойная вещь, которую я от тебя когда-либо слышал.

– Что? Оргазм? – я прикусила нижнюю губу и потянула ее.

Его голубые глаза переместились на меня.

– Нет. Про погладить детенышей панд. – Я убрала свою руку от него и сильно шлепнула его, но еще сильнее рассмеялась. – Ау! – сказал он драматично, как будто я на самом деле сделала ему больно, но я знала, что это не так. Он вытянул свою руку в моем направлении, и я приняла ее.

Мы подъехали к его дому, который он сказал, принадлежал его родителям, и я ахнула от красоты собственности. Дом у озера выглядел, как будто он был самым настоящим домом для кого-то, а не просто зданием, в котором жили. В эти владения было вложено много любви.

Переднее крыльцо было выложено большими камнями и посыпано галькой. На крыльце стояли два дубовых стула и подходящие качели. Дэниел не дал мне много времени осмотреть дом. Он повел меня, и мы обогнули задний двор, и я ахнула от простирающегося вида. Озеро блестело от солнца. Я пошла по пристани и окунула пальцы в прохладную воду.

– Красота, – сказала я, глядя вдаль. Я села на краю пристани и сняла ботинки и носки. Кончики моих пальцев ног опустились в воду, от чего появилась небольшая рябь.

– Да, – сказал Дэниел тихо. Он сел рядом со мной. – Так и есть.

Он снял свои ботинки и носки, закатал слаксы и тоже опустил ноги в воду. Мы оба болтали ими вперед-назад, создавая большие волны.

– Расскажи мне неловкие факты, – сказал он. – Твое худшее свидание. Твоя самая странная любимая книга. Что-то странное, что тебя возбуждает.

– Хммм... – я вдохнула свежий запах осени с озера. – Я не часто ходила на свидания, но мой последний парень повел меня в кино на наше первое свидание. Он думал, что будет романтично показать мне свой...– я покраснела. Я не могла поверить, что говорю это ему. – Свой пенис. И я захихикала и попросила у него 3D-очки, чтобы увеличить увиденное, потому что он определенно не собирался ожить.

– Ауч, – хмыкнул Дэниел и схватился за грудь. – Ты жестокая!

– Он показал мне свой пенис! На нашем первом свидании! – я поморщилась.

– Заметка для себя: не показывать сегодня Эшлин свой пенис.

Я покраснела и робко улыбнулась ему.

– Мы в какой-то степени уже были на нашем первом свидании в баре «У Джо». Ты, в общем-то, можешь уже показать что-нибудь.

Широкая улыбка во все зубы расползлась по его лицу. Он брызнул в меня водой.

– Продолжай.

– Моя странная любимая книга – это одна из тех про зомби. В конце концов, зомби просто оказались корпоративной Америкой, а люди, которых они пытались превратить и испортить, были творческими личностями мира.

– Они превратили Стивена Спилберга в одного из них, и он задокументировал свое полное превращение, прежде чем позволил личине зомби полностью поглотить себя. Затем они превратили Эллен Дедженерес, но оказалось, что она была такой же забавной зомби, как была человеком. И она заставляла смеяться других зомби. Иногда они смеялись так сильно, что могли потерять свои носы или руки, которые отпадали из-за того, какой забавной она была. На самом деле это была прекрасная книга для переходного возраста, которая исследовала сферу правды, принятия и того, как чувствовать себя комфортно в своей собственной коже – даже если она гноится.

– Вау, – Дэниел вздохнул, слушая мою историю.

– Да, я знаю. – Я сделала паузу. – Хотя они все умерли.

Он пододвинулся ближе ко мне, наши ноги находились друг против друга.

– «Зомби по соседству».

– Не может быть! – я выдохнула. – Ты читал ее?

– На первых курсах колледжа. Самая лучшая книга. – Он улыбнулся. Я замерла. – Теперь. Что возбуждает тебя больше всего?

– Ох, это легко. Больше всего меня возбуждает парень, который читает для меня.

Его пальцы коснулись моей щеки.

– Я читаю.

– Полагаю, ты возбуждаешь меня.

Он обернул руки вокруг моей талии и приподнял меня, усадив к себе на колени.

– Ты полагаешь? – он зажал мою нижнюю губу между зубами и слегка потянул ее. Мое тело мгновенно ответило на его прикосновения. Мои руки лежали на его груди, и когда он выпустил мою губу, я нежно поцеловала его.

– Ну, ты еще не читал мне.

Он ухмыльнулся и поднял нас обоих с пристани, мои ноги были обернуты вокруг него.

– Пойдем готовить ужин.

Я покачала головой.

– Я не готовлю ужин. Ты готовишь.

Он нес меня в дом, поддерживая руками под задницу. Втайне я хотела, чтобы он никогда меня не отпускал, но когда он сделал это, то усадил меня на кухонный стол. Он прошел через кухню, вытаскивая все ингредиенты для «ужина всех времен», как он назвал его.

Я захихикала, когда увидела коробку макарон и сыра рядом с плиткой. Он вытащил складной нож из кармана и использовал его, чтобы открыть коробку.

– Ты всегда используешь перочинный нож, чтобы открыть макароны и сыр?

– Мой отец всегда так делал. Он носил свой нож везде, говоря, что никогда не знаешь, когда он может тебе понадобиться. Поэтому он в значительной степени выдумывал предлоги, чтобы использовать его. Открывая коробки, конверты, иногда и бутылки с водой. – Он рассмеялся про себя. – Полагаю, что когда получил нож, его причуды перешли на меня.

Он остановился на мгновение. Вспоминая своего отца.

– Расскажи мне самый печальный факт, – прошептала я, смотря, как он наполняет кастрюлю водой, чтобы вскипятить. Он поставил кастрюлю на плитку и включил огонь.

Двинувшись ко мне, он раздвинул мои ноги и встал между ними.

– Это самый тяжелый разговор за ужином.

– Мы еще не ели.

Комната погрузилась в тишину. Дэниел уставился на меня, а я на него. Он заправил волосы мне за ухо.

– Двадцать второе марта прошлого года. – Его глаза переместились к окну над раковиной, и он уставился во двор. Его голос резал как нож. – Моя мама умерла у меня на руках. – Мои руки двинулись к его лицу, и я притянула его ближе. – А мой отец видел, как это произошло.

Мои глаза увлажнились от печали по нему, а его от раскаяния. Я страстно поцеловала его, наполняя его своими извинениями за его худший день, желая, чтобы я могла рассеять боль.

Его каштановые волосы упали на лицо, и я убрала их назад. Когда наши губы разъединились, я скучала по его вкусу. Я представляла, что он также скучает по моему, основываясь на том, как он снова прижался своим ртом к моему.

– Каким образом ты пережил что-то подобное? – спросила я.

Он помялся на месте и пожал плечами.

– Легко. Я не пережил.

– Ты знаешь, кто сделал это?

Он снова помялся. Не только его тело, но и его личность. Стало темнее, когда он отступил, отвернувшись от меня.

– Это не имеет значения. Это не вернет ее назад. – Он подошел к раковине и уставился во двор.

– Но это может восстановить справедливость.

– Нет! – он закричал, звуча как раскат грома, от которого воробьи тряслись на своих ветках деревьев. По моей коже поползли мурашки от его внезапной вспышки. Вздох сорвался с моих губ. Когда он повернулся ко мне, его лицо было красным от гнева, а может, от чувства вины?

– Подойди сюда, – настояла я.

Плечи Дэниела опали, а глаз дернулся.

– Извини, – пробормотал он, подходя ко мне. – Я не говорю о ней. Я не хочу думать о том, кто сделал это с ней. Я хочу двигаться дальше. – Я не ответила, но притянула его назад между своих ног. – Можем мы поговорить о тебе вместо меня? – спросил он тихо.

Он не хотел говорить о несчастном случае, из-за чего я грустила.

Я хотела знать все.

Тем не менее, я не хотела спугнуть его. После того как я кивнула головой, он выдохнул в облегчении.

– Какой твой печальный факт? – прошептал он, расположив руки у меня на бедрах.

– Лейкемия. – Это было одно единственное слово. Но это было мощное слово. Одно слово, которое поставило временный лимит на наши с Габи отношения. Одно слово, из-за которого я плакала каждую ночь месяцами. Одно слово, которое я бы не пожелала своему злейшему врагу. Слеза скатилась по моей щеке и он сцеловал ее. Он поцеловал меня так же страстно, как и я его. Его поцелуй был на вкус как вечность, погрузившаяся в навсегда.

– Какой твой счастливый факт? – спросил он.

Я вытянула руку в воздухе, и он прижал свою к моей.

– Вот этот, – сказала я, уставившись на наше прикосновение.

Его другая рука поднялась, и я поместила свою напротив его. Мы переплели наши пальцы вместе.

– Вот, – он улыбнулся.

Я придвинула свои бедра ближе к нему, и он начал нежно и медленно целовать мою шею.

– Дэниел, – я закрыла глаза, и он спустился поцелуями к моему плечу.

– Да? – пробормотал он возле моей кожи.

– Это ощущается так хорошо, – я вздохнула, когда он медленно провел языком вверх и вниз по моей коже.

– Я хочу, чтобы ты всегда чувствовала себя хорошо. – Его голубые глаза посмотрели в мои, и на его лице растянулась широкая улыбка. Он прижался губами к моему лбу.

– Я без ума от тебя, Эшлин Дженнингс.

Я глубоко вдохнула и выдохнула.

– Я без ума от тебя, Дэниел Дэниелс. – Мы уставились друг на друга, смеясь и смеясь от безумия нашей ситуации. Я встречалась со своим учителем английского? То, что мы делали, было по-настоящему аморально? Влюблялись? Могло ли то, что мы влюблялись быть неправильным?

– Мы безумны, не так ли?

Он наклонился ко мне, и я обняла его руками за шею.

– Чертовски безумны.

Чертовски безумны. Это мог быть мой любимый факт о нас в эту ночь.

Мы оба были так чертовски безумны.

16 глава

Если мы убежим сегодня,

Мы обгоним закаты.

~ Скитания Ромео.

Мы перечеркнули пункты в списке вместе.

Мы не говорили о его прошлом, но я много узнала о его настоящем.

Мы много целовались, потому что любили целоваться.

17 глава

Если мы убежим слишком поздно,

Мы потеряем рассвет.

~ Скитания Ромео

#23. Поцеловать незнакомца

#16. Сходить на вечеринку

#14. Завести друга

#21. Научиться жонглировать

#15. Пробежать пять миль

#6. Попробовать играть на гитаре

#1. Влюбиться

18 глава

Я думаю кое о чем, что мы должны сделать,

Мы должны влюбиться около двух.

И затем, когда настанет четыре,

Я начну любить тебя еще больше.

~ Скитания Ромео

Наши встречи стали более частыми. Наша связь становилась сильнее, потому что ее развитие – это был наш единственный выбор. Каждый день после школы я ждала за библиотекой с новой книгой, которую находила, чтобы поделиться с ним.

Он читал мне, пока мы варили макароны. Я читала ему, пока он развешивал различные цветные картинки по дому – пытаясь решить, в какой цвет покрасить дом родителей. Он лежал на кресле в гостиной кверху ногами и читал мне, пока я делала домашнюю работу. Я читала романы, пока он оценивал работы.

Слова звучали так мило, имели такое глубокое значение, когда путешествовали с его губ в мои уши. Его голос усиливался с гневом героев, понижался от их страха.

Сегодня он сидел, опираясь спиной о журнальный столик, когда читал мне, и я смотрела на него долгое время. Я смотрела, как он моргал, и его губы двигались. Я наблюдала, как его пальцы переворачивают страницы, и как он постукивает ногой по полу. И я заплакала. Это не было связано со словами на страницах, но это были слезы надежды. О настоящем шансе на счастье.

– Дэниел, – прошептала я, придвигаясь ближе к нему. Я положила руку на книгу, останавливая его чтение. Он посмотрел на меня, на его лице была теплая улыбка. Я взяла его руки в свои и расположила их над своим сердцем.

– Ты делаешь это.

– Что делаю?

– Возвращаешь меня к жизни.

Было время, когда мы встречались, а я не была такой сильной как за день до этого. Иногда мои воспоминания делали все возможное, чтобы заставить мое сердце болеть из-за смерти Габи, поэтому Дэниел переставал читать. Он ставил один из своих «оптимистичных» дисков в стерео и начиналась взрывная музыка.

– Танцевальный перерыв, – сказал он, вытянув меня из моих печальных мыслей.

– Дэниел, – захныкала я, но я никогда не откажусь от танцевального перерыва. Прошло несколько недель, с тех пор как я сказала ему, насколько сильно люблю танцевать.

– Давай. Двигайся, – сказал он, покачивая своими бедрами и надувая губы. Он был похож на долбаного клоуна, и я влюблялась в него еще больше. Я выставила руки в воздухе и начала медленно двигаться вперед-назад. Он потянулся к одной из моих рук и покружил меня, притягивая ближе к себе.

– Расскажи мне ее самый счастливый факт.

Я улыбнулась, пока мы вместе танцевали в гостиной.

– Бентли Грейвз.

– Расскажи мне самый глупый факт, – сказал он.

Я прикусила нижнюю губу, задумавшись.

– Она любила есть арахисовое масло и сэндвичи с маринованными огурцами. Когда мы были детьми, она открыла бизнес, пытаясь продать лимонад и сэндвичи с арахисовым маслом и маринованными огурцами. Излишне говорить, что она не разбогатела от того предприятия.

Он сморщил нос.

– Ты когда-нибудь пробовала их?

– Фу, нет. Габи была странная, не я.

– Позволю себе не согласиться. Ты ешь хлопья с зефиром. Ты странная. – Его палец коснулся моего носа, и он исчез в кухне. Когда он вернулся, у него были соленые огурцы, хлеб и арахисовое масло.

– Нет, – сказала я строго.

Он изогнул бровь.

– Список предсмертных дел. Попробовать что-то новое.

Я вздохнула, зная, что попробовать что-то новое было в списке. Но это должно быть таким отвратительным?

Мы каждый сделали по сэндвичу и откусили кусочек. Это было так же отвратительно, как мы и думали, но в то же самое время это был лучший сэндвич в моей жизни, потому что это была часть Габи, которой я могла поделиться с Дэниелом.

– Я понимаю, что ты делал, – сказала я, положив свой сэндвич с маринованными огурцами. – Танцуя со мной.

Он улыбнулся и пожал плечами.

– Иногда, когда ты скучаешь по человеку, ты можешь сфокусироваться только на том, как тебе печально оттого, что его больше нет. В других случаях лучше сосредоточиться на тех воспоминаниях, что приносят тебе радость и смех.

Я ухмыльнулась, глядя на свой сэндвич, и добавила побольше арахисового масла.

– Ты очень хороший учитель.

– Ты очень способная ученица. – Он погрузил свой палец в арахисовое масло и размазал его по моей шее.

– Дэниел, – прошептала я, когда он провел языком по моей коже, слизывая масло. Его дыхание касалось моей кожи, из-за чего по моему телу поползли мурашки.

– Да?

– Научи меня чему-то новому.

Его глаза встретили мои. Я провела пальцами по его рту. В его глазах была ухмылка, когда он поднял меня на руки и понес в свою спальню для нашего следующего урока.

– Не... переставай, – я тяжело дышала, умоляя, когда лежала в кровати Дэниела, – читать... Не переставай читать.

Мои глаза были закрыты, и я сняла свой огромный свитер, оставшись только в белом топике и джинсах. Он навис надо мной без рубашки. Я проводила руками по его упругой груди, чувствуя, как он вдыхает и выдыхает всякий раз.

Его левая рука поддерживала его тело, в то время как правая держала книгу открытой. Он ухмыльнулся, когда прочитал мне следующую строку из «Много шума из ничего» (прим. пер. одна из пьес Шекспира).

– Ее невинность – видимость, обман. – Его голос был хриплым и жестким с каждым словом, что он читал, отправляя во мне новую волную желания. – Смотрите: покраснела, как девица! – он нежно поцеловал меня в ухо. – О, как искусно, как правдоподобно, – он поцеловал меня в шею, – скрывать себя умеет ... – он прижался мягкими губами к моему декольте. Мои бедра добровольно выгнулись по направлению к нему, желая ощущать его тело на своем. Он опустил лямки моего топика и очертил мой лифчик своим языком, – хитрый грех.

Мои руки переместились к петлям на ремне его брюк, и я притянула его вниз ближе к себе, прижавшись своим телом к его. Я чувствовала, что он упирается в мои джинсы, это убедило меня, что чтение возбуждало и его.

– Дэниел, – заговорила я тихо.

– Да? – он зарылся лицом в мою грудь, в меня.

Мой голос был хриплым, неуверенным из-за моего очевидного желания.

– Закрой книгу. – Заняло всего мгновение, и я услышала, что книга закрыта. Когда я открыла глаза, его взгляд был напряженным, зрачки были расширены, и в них отражалось его желание. Я поцеловала его в подбородок, чувствуя, как мое сердце начинает биться быстрее. – Я хочу тебя...– Он выпрямился на мгновение и переместил свои руки к краю моего топа. Медленно потянув его вверх, он опустился ртом к моему пупку, проделывая поцелуями дорожку вниз к моим бедрам, которые жаждали большего внимания. – Пожалуйста, Дэниел.

– Ты идеальна, – выдохнул он в мою кожу. – Мы начнем медленно.– Он стянул мой топ над головой и отбросил его в сторону комнаты. Расположил руки на моей груди, и я почувствовала, что мое сердце бьется для него. Только для него.

Я приподнялась, слегка оперлась на локти и обняла его руками за шею, притягивая его к своим губам. Он прижал свой рот к моему, и я тихо простонала его имя, когда он украл мое дыхание. Затем он заполнил меня своим дыханием, даря мне жизнь, даря смысл и даря мне себя. Я была шокирована его способностью пробуждать мой дух каждый раз, когда мы находились рядом. Он обнаруживал все мои слабости и наделял их силой.

Я скользнула рукой к молнии и расстегнула его брюки, он наградил меня тихим стоном. Дэниел стянул их полностью, и я провела пальцем над линией боксеров. Он гортанно зарычал, и я полюбила этот звук. Я была в восторге, что делала это с ним. Он расстегнул мои джинсы и помог мне стянуть их, что было не самой легкой задачей. Он рассмеялся над этим. Я рассмеялась, потому что никогда не чувствовала себя настолько комфортно, когда была перед кем-то раздета.

– У нас не будет секса, Эшлин, – предупредил он.

Я сморщилась от этой мысли, потому что он возбуждал меня больше, чем кто-либо. Я хотела почувствовать его на себе. Я хотела почувствовать его внутри себя.

– Я не боюсь, Дэниел. Уверяю тебя.

– Я знаю. Но я не хочу торопиться с тобой, с нами. Кроме того... – Его пальцы скользнули по хлопковой ткани моих трусиков. О божемой! Я открыла рот, задыхаясь, так как весь воздух покинул мое тело от его действий. – Есть так много всего, чем мы можем заниматься, кроме секса. – Он опустил голову между моих бедер, и я закрыла глаза, а в моем животе запорхали бабочки.

Никто никогда не делал мне этого. Билли никогда не удовлетворял меня никаким образом. Всегда все вертелось вокруг него, его нужд, его потребностей. Но Дэниел отличался каждым возможным способом. Он хотел, чтобы мне было хорошо. Хотел, чтобы я была удовлетворена. Он хотел меня.

Я ощущала себя как будто в другом мире, когда чувствовала его горячее дыхание на своей коже.

– Я собираюсь поцеловать тебя, Эшлин, – прошептал он.

Я схватилась за простыни, и он начал свои поцелуи. Я чувствовала, как его влажные губы прижались к краю моих трусиков, прежде чем он обхватил их пальцами с двух сторон и начал опускать их ниже и ниже.

– Дэн... – пробормотала я низким голосом, не в состоянии назвать его полного имени. Мои бедра изогнулись в его направлении, прося о большем, о гораздо большем. Поцелуи не прекращались, так же как и мои стоны.

Сантиметр за сантиметром он опускал мои трусики, я получала теплые поцелуи, а затем он проводил языком вверх и вниз, затем снова целовал, а затем долгим и голодным движение облизал меня, когда достиг моей чувствительной плоти.

– Дэниел. – На этот раз я застонала громче, зная, что все, что я когда-либо хотела, было у меня сейчас. Он лизнул меня настойчивее, глубже, с большей любовью.

Я была на краю неба, собираясь отдать ему всю себя. Мое тело дрожало, бедра раскачивались у его рта все больше и больше. Он шире расставил мои ноги.

– Ты идеальна, – прошептал он, когда я вцепилась пальцами в простыню. – Так идеальна.

Я зарылась головой в подушку, ахнув, когда его пальцы проникли в меня, потирая меня, найдя идеальный ритм с его языком. Он вдыхал вместе со мной, а я выдыхала с ним.

Когда его движения стали более напористыми, мое дыхание, жаждущее его, стало тяжелее. Я зарылась пальцами в его волосы, мягко потянув. Один маленький поцелуй от Дэниела – это все что требовалось, чтобы унести меня далеко-далеко, заставить мое тело взлететь ракетой в открытый космос, отчего я лежала, задыхаясь, когда он лежал рядом со мной. Я знала, что никогда в своей жизни не испытывала удовольствия в такой форме – или любой другой – до того, как он вошел в мою жизнь. Дэниел подарил мне еще кое-что первое. Мой первый оргазм.

Мое дыхание было тяжелым, и он поднимался, осыпая меня поцелуями, и, наконец, целуя мою шею.

– Спасибо тебе, – сказал он, обнимая меня. – Спасибо, что доверилась мне.

Казалось, мы лежали так целую вечность. Я чувствовала себя возбужденной и уставшей, но не слишком уставшей.

– Дэниел, – прошептала я, проводя пальцами вверх и вниз по его спине.

Он чуть-чуть прикусил мое плечо, из-за чего я вздохнула.

– Хмм?

– Мы можем сделать это снова?

19 глава

Не ревнуй, это источает красный цвет.

Доверяй своему сердцу внутри своей головы.

~ Скитания Ромео

Я знал, что это глупо и знал, что это не должно беспокоить меня, но это беспокоило. Джейк ошивался возле Эшлин все чаще и чаще каждый день в школе. Проходя мимо шкафчика Эшлин, где Джейк стоял над ней, я остановился достаточно близко, чтобы мог подслушать. Я чувствовал себя настоящим ослом, листая бумаги и ведя себя так, будто был чем-то занят.

– Итак, я подумал... школьные танцы будут перед каникулами в честь Дня благодарения, и я подумал... – голос Джейка затих от нервов, и он послал Эшлин улыбку. – Может, мы пойдем вместе?

Эшлин посмотрела на меня и прижала свои книги ближе к груди. Она нахмурилась в сторону Джейка и отвергла его предложение. Прозвенел звонок, и на его лице появилось разочарование, в основном во взгляде.

Мимо прошла парочка, смеясь и держась за руки, и взгляд Эшлин был прикован к их рукам. Мой желудок завязался в узел. Я знал, она думала, что я не заметил, но я заметил. Она с такой завистью смотрела на парочки, которые шли за ручки в школе. Все признаки публичных проявлений чувств никогда не оставались незамеченными ею. Ей хотелось держать мою руку при свете, не только в тени.

Когда начался и закончился третий урок, я попросил ее задержаться на минуту, чтобы я мог поговорить с ней. Ее глаза были почти закрыты, казалось, она устала.

– Ты можешь пойти, ну знаешь... на танцы с Джейком.

– Нет, все в порядке, – солгала она, прижимая свои книги.

– Но ты любишь танцевать, – сказал я.

– С тобой. Я люблю танцевать с тобой, Дэниел.

– Ты разочарована.

Она опустила голову и медленно кивнула.

– Просто... твои руки прямо здесь. Мои руки прямо здесь. А мы не можем прикоснуться друг к другу.

Я обернул свой мизинец вокруг ее и ощутил, как дрожащий вздох прошел через ее тело.

– Мне жаль, Эшлин.

– Ты не виноват. Таковы наши жизни, я полагаю.

Мое горло сжалось.

– Если ты хочешь пойти на свидание, просто скажи это. Уверяю, с этим все будет в порядке.

Ее глаза расширились и остекленели.

– Я не хочу. Я хочу этого, Дэниел. У меня просто плохой день, вот и все.

Я слышал то, что она говорила, но знал, что ей не хватает того, что есть у нормальных пар. Свиданий за ужином. Походов в кино. Поездок на выходных.

– Скоро «Скитания Ромео» снова выступают в баре «У Джо»... – сказал я, потерявшись в ее зеленых глазах. – Ты должна прийти.

Ее улыбка расширилась, и я увидел, что ее глаза загорелись.

– Ты имеешь в виду пойти куда-то в другое место, а не в дом у озера? – она сделала паузу и захихикала. – Не пойми меня неправильно, этой хороший дом у озера и все такое, но просто...

Я прервал ее. Мой палец все еще был обернут вокруг ее мизинца, и я подтолкнул дверь своего класса локтем, чтобы прикрыть ее. Взяв ее руку полностью в свою, я привлек ее ближе, и мои губы завладели ее губами. Я поцеловал ее быстро, но страстно. Она прижалась к моей нижней губе и поцеловала меня в ответ сильнее, когда прозвенел звонок на четвертый урок.

– Ты опоздаешь на урок.

Я мог ощущать ее улыбку напротив моего рта, когда она тихо сказала: