Текст книги "Любить мистера Дэниелса (ЛП)"

Автор книги: Ш. Черри Бриттани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Она слушала спокойно, когда опустила свой рюкзак и книгу на пол. Затем подошла ко мне и взяла мои руки в свои. Мои руки обернулись вокруг ее маленького тела, и я притянул ее ближе, вдыхая ее запахи, ее клубничный шампунь, ее парфюм. Ее.

– Я так зла на тебя, – прошептала она в мою грудь.

Я слегка улыбнулся.

– Я знаю, я тоже зол на себя.

Она подняла голову и посмотрела на меня, качая головой.

– Нет, я зла на тебя только потому, что знаю, что ты пытаешься защитить меня от чего-то. Но мне не нужна твоя защита.

– Я не знаю, что делать, Эш. Все в таком беспорядке.

– Расскажи мне об этом. Посвяти меня.

Я вздохнул, прижимая ее к себе.

– Ты заслуживаешь намного большего, чем прятаться в школьном подвале. Ты не заслуживаешь быть чьим-то секретом, Эшлин. Ты заслуживаешь быть припевом любимой песни человека. Ты заслуживаешь, чтобы тебе написали посвящение в чьей-то любимой книге. А сейчас? Сейчас я не могу предложить тебе это. Ты заслуживаешь счастья в последнем школьном году. Я только все усложняю.

Она отпрянула от меня, нахмурившись.

– Перестань, хорошо? – она подняла взгляд со слезами в глазах. – Перестань говорить мне то, чего я заслуживаю. То, что хорошо для меня. То, что правильно для нашей ситуации. Мне плевать на это. – Слезы покатились по ее щекам. – В моей жизни нет ничего нормального. Моя сестра-близнец мертва. Моя мать отреклась от меня. Черт, я использую Хемингуэйя, как гребаное средство терапии.

– А ты... ты в гребаной группе, чьи песни основываются на творчестве Шекспира! Твоя мама была убита, и ты выступал с концертом через семь дней после смерти своего отца. Мы. Не. Нормальные. Я не хочу нормального последнего школьного года. Я хочу тебя.

– Если я и узнала что-то за последние несколько месяцев, так это то, что жизнь – отстой, Дэниел. Она отстой. Она жалкая, ужасная, бесцеремонная. Она темная и коварная. Но затем, иногда, она так прекрасна, что меняет всю эту темноту на свет.

– Я была так одинока... – она сделала паузу и быстро застучала пальцами по нижней губе. – Я была так одинока, пока не попала в бар «У Джо». И затем ты стоял на этой сцене и пел для меня. Ты привнес свет в мои темные дни. Но ты не открылся для меня. Не впустил меня в свою жизнь.

Я подошел к ней и провел пальцами под ее глазами.

– Я ехал из Чикаго, когда впервые увидел тебя. Я провел несколько дней со своей бабушкой, чтобы убедиться, что она в порядке после смерти отца. Я сидел на железнодорожной станции, за секунды до того как развалиться на части. Затем я поднял голову и увидел эти зеленые глаза, и я знал, что так или иначе, каким-то образом все будет в порядке. – Когда она склонила голову ко мне, мои губы хотели коснуться ее. – Ты не привнесла мне свет, Эшлин. Ты и есть свет.

На ее лице появилась ее идеальная улыбка, и она рассмеялась.

– Понятие нормальности переоценено в любом случае. Придумано фриками и чудиками. – Она сделала паузу. – Я не должна ехать в Калифорнию. Я могу остаться здесь с тобой после окончания школы. Я могу пойти в местный колледж, и мы сможем построить свой дом. Мы сможем быть вместе.

Моя голова опустилась к полу. Я прочистил горло. Что я делаю? Я знал, что послал ей неправильные сигналы и запутал ее. Но я привел ее на цокольный этаж не для воссоединения. Мой разум вернулся к письму от Габи для меня и угрозам, что Джейс сказал мне. И теперь она рассматривала возможность отказаться от своей мечты ради меня.

– Мы больше не можем делать это, Эшлин, – прошептал я.

Ее глаза расширились, она была удивлена моими словами.

– Что?

– Я больше не могу видеться с тобой. – Я задумался, обжигали ли ее слова так же сильно, как они обжигают меня.

– Что ты делаешь, Дэниел? – спросила она, делая шаг от меня. – Ты привел меня сюда, чтобы... расстаться со мной? – ее глаза потускнели, но она не позволила слезам политься.

Я не ответил. Я чувствовал, что если скажу настоящие слова, то они будут содержать больше правды, чем я был заинтересован, чтобы поделиться.

– Скажи это! – заорала она, двигаясь на меня. Она сильно ударила меня в грудь.– Скажи это! Скажи, что не хочешь быть со мной!

– Эшлин, – выдавил я из себя. Я сделал это с ней. Я сломал ее.

Слезы начали литься из ее глаз, а ее тело затряслось.

– Скажи, что ты больше не хочешь меня! Скажи это! – она кричала, когда била меня по груди. С каждым ударом часть меня умирала. С каждым ударом часть ее также исчезала.

Я схватил ее за запястья и притянул к себе, держа ее ближе.

– Я впустила тебя в свою жизнь, – она рыдала, ее кулаки ударяли мое тело. – Я впустила тебя в свою жизнь, и ты оставил меня.

– Мне жаль, – сказал я, держа ее в своих руках. Я делал все, что мог, чтобы ей было комфортно, но это казалось так бессмысленно, так как именно я сам причинял ей боль. – Я так сильно тебя люблю.

– Нет. – Она оттолкнулась от моей хватки. – Ты не должен делать это. Ты не можешь причинить мне боль и поддерживать меня, Дэниел. – Она сделала глубокий вдох и вытерла слезы, все еще льющиеся из ее глаз. – Это первый раз, когда ты вообще сказал эти слова. Ты не можешь говорить, что любишь меня и разбивать мое сердце. Поэтому скажи то, что на самом деле должен сказать. Скажи это и я уйду.

Я сделал глубокий вдох и посмотрел в пол. Когда я поднял голову, то увидел ее налитые кровью глаза. Я выдохнул:

– Я расстаюсь с тобой, Эшлин.

Она издала небольшой всхлип, прежде чем вся краска отлила от ее лица. Ее тело задрожало на мгновение. Она повернулась к выходу и начала уходить.

– Пошел к черту, Дэниел.

24 глава

Не верь лжи.

~ Скитания Ромео

Какой придурок расстается с человеком после того, как соблазняет его? Мне нужен был холодный душ, чтобы успокоиться, потому что моя кровь, не переставая, бурлила весь день. Я направилась в душ, чтобы помыться, и остановилась, когда услышала голос Генри внутри.

– Я знаю... Нет, она не знает. Ким, это не имеет значения! Она остается здесь.

Комок сформировался в моем горле.

Ким.

Вроде как моя мама Ким?

– Ладно-ладно. Пока. – Его голос затих, и дверная ручка повернулась. Когда он увидел меня, то отшатнулся. – Эшлин. Что ты здесь делаешь?

– С каких пор ты используешь ванную наверху, Генри?

Он прошел мимо меня и пожал плечами.

– Ребекка заняла ту, что на первом этаже.

– Ох. – Я исследовала его на любой вид эмоций, который мог выдать язык его тела. Ничего.

– Тогда почему ты говорил с мамой?

Он повернулся обратно ко мне. Его рот внезапно дернулся, а глаза метались туда-сюда.

– Университет Южной Калифорнии заинтересован в твоем поступлении. Мистер Дэниелс поможет, написав рекомендации.

– Не меняй тему! И мне не нужна его помощь! – я закричала, как ребенок. Я и чувствовала себя так. Мой страх, молодые инстинкты завладели моими эмоциям.

Генри, должно быть, был выбит из колеи моим ответом. Его лицо выражало недоумение.

– Успокойся, Эшлин.

Я не могла. Такое чувство, что мир пытался толкнуть меня за край, и я хотела прыгнуть. Как мама могла позвонить Генри, но не мне? Ни одного сообщения для меня?

– Я не хочу успокаиваться! Я устала оттого, что все пытаются помочь мне, когда я не прошу о помощи. Ты не знаешь, что лучше для меня. Я не хотела переезжать сюда. Я не хотела ходить в твою глупую старшую школу. Я не хотела ничего делать с тобой. Почему никто просто не может поговорить со мной? Мне девятнадцать, не пять! Я, черт побери, взрослая! Ты разрушаешь мою жизнь! – я бросилась оттуда в слезах и хлопнула дверью своей спальни.

Хейли сидела на своей кровати с упаковкой «Клинекс» рядом с собой. Она болела несколько дней, и ее нос был краснее, чем когда-либо.

– Эшлин, что случилось?

Прежде чем я смогла ответить, дверь спальни открылась, и Генри вошел внутрь.

– Хейли, нам с Эшлин нужно поговорить.

– Я не хочу говорить с тобой! – закричал я, чувствуя жжение от слез, стекающих по моим щекам. Я бросилась на свою кровать и начала плакать в подушку. – Я не понимаю. Почему ты просто не хочешь сказать мне правду! Кто-то просто должен объяснить мне!

– Она в реабилитационном центре, Эшлин.

Казалось, его слова отяжелели от вины. Я подняла голову, мои глаза были красными, в них отражалось замешательство. Хейли подняла свою упаковку салфеток с расширенными глазами.

– Ох? Что ты сказал, Райан? Я нужна тебе? Бегу. – Она неловко прошла мимо Генри и исчезла.

– Что? – пробормотала я. Мой желудок завязался в узел. Я сжимала подушку так крепко, что была почти уверена, что ее наполнитель выпадет от переизбытка давления. Я быстро заморгала, пытаясь взять под контроль свои мысли. – Что ты имеешь в виду под она в «реабилитационном центре»?

Его ступни опускались на покрытый ковром пол с каждым шагом, что он делал ко мне ближе.

– Она стала пить намного больше, после того как обнаружили, что Габи больна.

– Она держала это под контролем, – прошептала я.

Он покачал головой.

– Нет. Не держала. На похоронах она сказала мне, что отправляется на трехмесячную программу. Она вернется на Рождество. Эшлин, твой приезд сюда не имеет ничего общего с тем, что твоя мама не хочет тебя. Это была идея Ким, потому что она хотела быть родителем, которого ты заслуживаешь.

Гнев пробежал через меня.

– Так отослать меня к человеку, который даже не заботится о моем местонахождении это ее выбор? Я могла остаться с Джереми! Он больше отец для меня, чем ты когда-либо был! – я ощутила во рту безжалостный вкус своих слов. Я ненавидела себя за то, что кричала их Генри, но он был здесь единственным. И было всегда так легко обвинить его во всех разочарованиях моей жизни.

Генри прочистил свое горло и тяжело сглотнул.

– Это забавно. Ты умоляешь, чтобы люди поговорили с тобой, объяснили тебе, потому что ты взрослая. Затем, когда тебя допустили к реальности взрослой жизни, ты внезапно превращаешься в пятилетнюю девочку, которой ты отрицаешь, что являешься.

Я знала, что он прав, но ненавидела сам факт того, что он может быть прав. Это было то, что причиняло боль пятилетней девочке. Каждая мысль, пролетающая в моей голове, была основана на идее сделать больно Генри. Потому что он причинял мне боль, тем, что был прав. Я не хотела, чтобы он был прав! Я хотела, чтобы он был никчемным отцом, который ушел!

– По крайней мере, я не предательница!

Его взгляд потускнел, и он отшатнулся, ошеломленный.

– Ты наказана.

Его слова не имели смысла для меня. Мог ли он наказать меня? У него осталось это право?

– Я собираюсь уйти сегодня. – Я скрестила руки на груди, сев прямо.

– Нет. Не собираешься. Так долго, как ты живешь здесь, ты будешь следовать моим правилам. Я устал от этого, Эшлин! – его голос повысился, посылая мурашки по моему телу. – Я устал от этого отношения. Устал от чувства вины. Я устал от чувства, что не могу спросить, куда ты собираешься, потом что это разозлит тебя. Я устал от всего этого. Да, меня не было, когда ты была младше. Меня не было рядом, когда ты нуждалась во мне больше всего. Я облажался. Но прямо сейчас? Прямо сейчас ты не можешь говорить со мной любым гребаным способом, каким хочешь. Сейчас я главный.

– Но...

– Никаких но. Следующие несколько недель ты ходишь в церковь, в школу и домой. Конец истории. Ужин через час.

– Я. НЕ. ГОЛОДНА!

– МНЕ. ВСЕ. РАВНО! – он спешно умчался, оставляя следы на ковре и хлопнув дверью, из-за чего я в раздражении крикнула в подушку.

Я сидела за столом, в то время как все снова молились. Мой складной стул все еще врезался в мои бедра, и я поерзала на месте.

Райан наклонился ко мне.

– Поменяемся местами?

Я отклонила его предложение. Он спрашивал у меня это почти каждый раз, когда мы ели.

– Аминь, – раздалось бормотание.

Генри сидел напротив меня, поэтому я делала все, чтобы не смотреть в его направлении. Я ненавидела саму мысль находиться в одной комнате с ним. Я даже не знала, почему делала это. Вставай! Уходи! Мой мозг кричал на меня, чтобы я была решительной и сказала Генри: «Да, пошел ты!» Но мое сердце было глупым, и прямо сейчас было громче моей головы.

Часть меня радовалась, что этот придурок наказал меня. Он никогда не был похож на отца больше, чем в этот момент.

– Эшлин, я слышала, что ты наказана на некоторое время, – сказала Ребекка спокойно, поедая свой ужин.

Мои глаза переместились на горох, который я гоняла по тарелке.

– Наверное.

– Ну, у тебя есть компания. Райан тоже наказан.

Райан оттолкнулся от стола, из-за чего он затрясся.

– Что?! Что я сделал?!

Голос Ребекки был спокоен как никогда.

– Что ты сделал, Райан? Ходят слухи, что ты был на вечеринке на этой неделе.

Челюсть Райана отвисла, и он закатил глаза.

– В самом деле? Ты наказываешь меня за то, что я был на вечеринке?! Я был на пятидесяти вечеринках в этом году!

– Нет. Я наказываю тебя из-за наркотиков, которые нашла в грязном белье.

Мои глаза переместились к Хейли, которая замерла от шока. Замешательство было написано на лице Райана. Когда он повернулся к Хейли, выражение его лица прояснилось, и он вздохнул, зная наверняка, что они принадлежали его сестре.

– Ладно. Я наказан. Подумаешь. – Он провел рукой по волосам и оставался спокойным. Я не знала, что могу любить Райана больше, пока не увидела, как он взял на себя вину младшей сестры.

– На месяц, —обрушила на него Ребекка, и я съежилась от отвращения в ее тоне. – На самом деле, на два месяца.

– В чем, черт возьми, твоя проблема? – закричал Райан, отодвигаясь дальше от стола. – Серьезно. Какого хрена я сделал тебе?

– Следи за своим языком, – его мама была зла, но казалось, что это не имело никакого отношения к наркотикам, которые она нашла.

– Зачем? Даже если я буду следить за своим языком и вести себя как «примерный мальчик», как ты хочешь, этого не будет достаточно для тебя. Ради Бога, просто скажи это. Скажи уже, что ты винишь меня в смерти отца. И затем однажды, возможно, ты перестанешь вести себя как настоящая сука! – слова сорвались с языка настолько же быстро, как Ребекка влепила ему пощечину.

Генри встал, ошеломленный, и ступил между ними двумя.

– Успокойтесь! Хорошо? Каждый должен передохнуть! – Ребекка начала обходить Генри, но он удержал ее.

– Ты неблагодарный мальчик, который даже не знает, как сильно я помогла тебе. Я спасла тебя, Райан! – по ее щекам текли слезы.

– Спасла меня? Ты сумасшедшая.

Хейли взлетела со своего стула.

– Это были мои наркотики.

Комната погрузилась в молчание, пока Ребекка не рассмеялась.

– Не прикрывай своего брата, Хейли.

– Я не прикрываю. – Она повернулась к маме, и ее лицо было бледным. – Тео дал их мне. Я думала, что они помогут нашим отношениям, потому что я хотела заняться сексом с ним, пока он не пойдет в колледж. Он сказал, что будет любить меня, если я попробую то, что ему нравится.

Глаза Ребекки расширились от ужаса. Она провела руками вверх и вниз по бокам, расхаживая вперед-назад. Когда ее тело замерло, она покачала головой.

– Ты виноват в этом! – закричала она Райану. – Ты подаешь плохой пример своей сестре своими дьявольскими способами!

– Ребекка! – зарычал Генри, смотря на нее, как будто она монстр.

– Это правда! Он убил своего отца, а теперь пытается убить свою сестру!

– Заткнись! – закричала я, не в силах держать себя в руках из-за всей этой ненависти, которую она только что выплюнула на Райана.

Напряжение в комнате достигло своего пика за вечер.

Плечи Райана поникли из-за отвращения в словах его матери. Он начал медленно хлопать, с грустной усмешкой на губах.

– И вот оно – семья. – Он сделал поклон и вышел из передней двери, хлопнув ею.

Мы все стояли там, слова ненависти эхом отражались от стен.

– Как ты могла? – прошептала Хейли. – Смерть папы уже разрушила его. Он уже переживал, думая, что ты обвиняешь его.

Она последовала за Райаном, и я тоже быстро рванула к переднему крыльцу.

Он сидел там, держал свою фальшивую пачку из-под сигарет, постукивая ею по колену.

– Я в порядке, девочки.

Мы обе сели на крыльце рядом с ним, холодный зимний воздух кусал наши лица. Хейли продолжала шмыгать красным носом, и Райан приобнял свою младшую сестру, пытаясь согреть ее. Но шмыганья были не от холода. Они были от слез.

В тот вечер мы все курили фальшивые сигареты. За прошлое, что причиняло боль, и за боль в настоящем.

25 глава

Никогда не упускай из виду вещи, что имеют смысл.

~ Скитания Ромео

Декабрь пришел с тяжелыми снегопадами. Райан и Ребекка не сказали друг другу ни слова с той большой ссоры. Прошли недели, с тех пор как Райан постукивал по своей ноге поддельной пачкой сигаретой.

Сегодня у Джейка была вечеринка, и я вообще не ждала этого. Но я собиралась ради Райана, который не переставал говорить о наших фальшивых удостоверениях, с тех пор как мы получили их. К тому же, ему правда нужно было отвлечься, выйти куда-нибудь, хоть он и был технически наказан.

Существовала большая проблема, что на самом деле не казалась такой большой на фоне происходящих вещей, но для меня она была гигантской.

Я скучала по Дэниелу. Я ненавидела тот факт, что так сильно по нему скучала, но так и было. Иногда я плакала в душе. В другие разы плакала в подушку. Я также плакала, потому что была уверена, что он не страдает из-за меня.

Прежде чем пойти домой и встретиться с Райаном и Хейли перед вечеринкой, я остановилась у библиотеки, чтобы вернуть книги, и выбрала еще одну, чтобы почитать в углу дома Джейса.

Когда искала свою следующую книгу для чтения, я услышала свое имя:

– Эшлин?

Я подняла взгляд и увидела знакомое лицо, из-за чего еще сильнее захотела плакать, потому что оно было связано с Дэниелом.

– Привет, Рэнди. Как дела? – прошептала я, надеясь не привлекать слишком много внимания библиотекаря.

Он прислонился спиной к книжной полке, и я смотрела, как романы слегка раскачиваются. Мое горло сжалось от мысли, что все эти страницы и страницы историй упадут на пол.

– У меня хорошо. – Он поднял книгу. – Просто подбираю кое-какой материал для песни. В последнее время я не видел тебя. Вы с Дэном поссорились?

Нет. Скорее «дело не в тебе, а во мне» проблема.

– Мы больше не видимся.

Рэнди выглядел крайне удивленным.

– Что?! Он не сказал ничего о том, что вы расстались.

Мое сердце резко скрутилось в груди.

Это больно.

– Да, ну... – я послала ему напряженную улыбку. Плохой привкус начал ощущаться в моем рту, когда я стояла с Рэнди. Я не хотела говорить с ним о Дэниеле. Особенно о том, как Дэниел не думал обо мне.

Рэнди скрестил руки и наклонился ближе ко мне.

– Я думаю, что ты не поняла меня, Эшлин. Когда Дэну больно, он не говорит об этом. Он закрывается. И с тех пор как умерли его родители, ты была единственной, кто была в состоянии заставить его открыться... Это из-за ситуации учитель-ученица?

Мои глаза перемещались туда-сюда. Откуда Рэнди узнал об этом? Я думала, Дэниел не хотел никому об этом рассказывать.

– Я не думаю, что мы должны говорить об этом. – В первый раз с тех пор, как я встретила Рэнди, я на самом деле посмотрела на него. Его лохматые волосы ниспадали к его бровям. Его тонкие губы изгибались только наполовину, когда он улыбался, его глаза были темнее пещеры.

Рэнди сощурил свои глаза и сжал губы вместе.

– Эшлин, ты в порядке? Ты выглядишь так, как будто потеряешь сейчас сознание.

Мои колени почти подогнулись, но я положила руку на книжную полку, чтобы удержать равновесие.

– Я в порядке.

Он указал большим пальцем на выход из библиотеки.

– Я могу подвезти тебя домой, если нужно.

– Нет, все в порядке. – Я огляделась вокруг, чувствуя крайнее волнение. Я еще раз вынужденно улыбнулась. – Я должна идти.

– Да, – сказал он, поднимая свои книги.– Я тоже. У нас сегодня концерт. Береги себя, хорошо?

Береги себя. Да, верно.

Направляясь назад в дом Генри около четырех тридцати, я сощурила глаза, когда увидела, что Хейли плачет на ступеньках, пока Райан кружится на передней лужайке в снегу.

– Что происходит? – спросила я громко, двигаясь к дому.

Райан рассмеялся, когда увидел, что я направляюсь к ним. Он подбросил свои руки в воздухе с огромной ухмылкой на лице.

– Я иду против системы! – закричал он, когда мчался ко мне.

Я коротко улыбнулась ему, не понимая, о чем он говорит, но обожая его слишком остро реагирующую природу.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, смотря, как он прыгает вверх и вниз. Он схватил меня за руки и начал кружить, заставляя меня подпрыгивать вверх и вниз с ним. Я ничего не могла поделать и рассмеялась.

– Какого черта происходит, Райан?

Его глубокий смех заполнил воздух, и он наклонился, держась за живот от смеха.

– Моя мама копалась в моем телефоне и нашла все мои смс. От Тони! Святое дерьмо! Она проклинала меня, молилась за меня и затем вышвырнула меня. Мне восемнадцать, я гей, и я живу в машине своей младшей сестры! – он ярко улыбнулся и повернулся к Хейли, которая ревела. – Еще раз спасибо за ключи, Хейли.

Мой смех прекратился, а его все продолжался.

– О боже мой, Райан. Это не смешно...

Слезы полились из его глаз, и он покачал головой, затем последовал еще более громкий смех.

– Я знаю! Знаю! Но если я прекращу смеяться, я сразу осознаю, как все хреново. И я осознаю, насколько сильно хочу перестать дышать. Я так много раз в прошлом хотел этого. Поэтому, пожалуйста...

Его смех продолжился, но в этот раз я могла слышать страх в каждом смешке, боль в каждой искорке света. Печальная улыбка сошла с моих губ, и я рассмеялась. Я смеялась с ним, пока он кружил меня. Я махнула Хейли, и ее руки были мокрые от слез, но она взяла наши руки в свои и кружилась вместе с нами. Смеясь, хихикая, хохоча. Мои ребра начали болеть через некоторое время, но я не перестала смеяться, потому что если я остановлюсь, у меня было такое чувство, что Райан упадет на землю, и его легкие просто откажут.

А у меня была отчаянная потребность, чтобы он дышал.

Просто дыши.

– Мы не собираемся на вечеринку, – приказала я, когда сидела на водительском сиденье машины Хейли. Райан был полон решимости пойти заглушить свои проблемы, но у меня было сильное чувство, что это самое худшее, что он мог сделать.

– Ох, мы собираемся, – сказал Райан.

– Нет, не собираемся.

– Моя мама только что вышвырнула меня из дома. Я собираюсь на вечеринку.

Хейли открыла машину, подняв чемодан с вещами Райана. Она бросила его на заднее сиденье, а затем скользнула в машину.

– Я взяла немного вещей. Потому что все образуется. – Она сделала паузу и посмотрела на нас с Райаном. – Все образуется, верно?

Райан посмотрел на меня и затем на дом.

– Ты должна вернуться в дом, Хейли, – он вздохнул.

– Что? Ни за что! Мама ведет себя как сумасшедшая, – вскрикнула она, раздраженно подбрасывая руки в воздухе. – Я не оставлю тебя.

Райан повернулся лицом к сестре и обернул руки вокруг ее головы.

– Я тоже не оставлю тебя. – Он потянулся и поцеловал ее в лоб. – Теперь иди внутрь, потому что ты слишком хороша для Тео. И слишком хороша, чтобы оставить маму сегодня в таком состоянии.

– Но я ненавижу ее,– нахмурилась она.

– Ох, не надо ненавидеть ее из-за наших недопониманий, – Райан рассмеялся. – Или скажи ей, что ты буддистка, и затем можешь ненавидеть ее за то, как она отреагирует на это.

Хейли слегка рассмеялась, а Райан вытер слезы, что текли с глаз его младшей сестры.

– Когда мне исполнится восемнадцать, я сбегу с тобой и Эшлин.

– Мы переедем в Калифорнию. Ты сможешь стать инструктором по йоге. Эшлин будет автором бестселлеров, а я буду проститутом на Голливудском бульваре!

Он снова рассмешил свою сестру, и я увидела, что небольшая улыбка формируется на его лице. Хейли выпрямилась.

– Живи на полную катушку, верно?

Райан подтолкнул свою сестру в плечо.

– Иди домой, Хейлс.

Она вздохнула и кивнула. Ее дверь открылась, и она улыбнулась своему брату.

– Я люблю...

– Тебя, – закончил Райан.

– Пообещай, что присмотришь за ним, Эшлин?

Я пообещала.

Генри вышел из дома, после того как Хейли зашла внутрь. Он посмотрел на меня, помахав мне.

– Я сейчас вернусь, Райан.

Я вылезла из машины и двинулась к Генри, скрестив руки.

– Какого черта произошло? – прошептала я, повернувшись к Райану.

Взгляд в глазах Генри был тяжелым, когда он потер затылок.

– Ребекка... Она... – Он опустил голову. – Как Райан?

– Как нельзя лучше, я полагаю.

Генри потянулся в свой карман и вытащил деньги.

– У меня есть триста баксов. Отдай их Райану на выходные. Я поищу ему квартиру.

Я взяла деньги от Генри и кивнула.

– Она не изменит свое решение?

– Она обвиняет его в смерти его отца. – Он провел пальцами по своей бороде. – Это не имеет ничего общего с тем, что Райан гей. Это все из-за того, что Ребекка так и не одолела собственных демонов. Независимо от этого, она бы нашла причину вышвырнуть его.

Я знала, что такое быть вышвырнутым, когда ты нуждаешься в ком-то больше всего. Я вернулась мыслями к своей маме и выбору, что она сделала, отправив меня к Генри. Затем я сделала паузу, осознав, какой счастливицей была, потому что мне было куда идти. У Райана не было никого, к кому можно было бы обратиться.

– Оставайся с ним, хорошо? И позвони мне. – спросил Генри.

– Да, хорошо, – я повернулась, чтобы пойти обратно к машине, и остановилась. – Спасибо, Генри. За помощь ему.

На его лице появилась полуулыбка, и он направился обратно внутрь.

Я двинулась обратно к машине, забралась в нее и завела ее.

– Куда мы, дружище?

Райан улыбнулся и плюхнулся на свое место, закинув ноги на приборную панель. Его пальцы держали его поддельное удостоверение.

– В винный магазин!

Мы бродили по проходам винного магазина, сбрасывая в нашу тележку все, что хотел Райан.

– На самом деле мы не должны переживать насчет поддельных удостоверений,– сказал Райан. – В прошлом году я подарил кассиру его первый минет.

Я не знала, должна ли плакать или смеяться. Поэтому я не сделала ничего.

Мы свернули за угол в сторону вина, он перестал толкать тележку. Пожилая пара встала перед нами, и Райан тяжело задышал.

Пара подняли головы, чтобы посмотреть на него, и выражение удивления отразилось на их лицах.

– Райан, – сказала пожилая леди, подарив ему сдержанную улыбку. Она посмотрела на нашу тележку, полную выпивки, и изо всех сил старалась скрыть беспокойство. – Как ты, дорогой?

Она была прекрасна. Светлые волосы до плеч, ласковые карие глаза. Ее маленькое тело прикрывало полупальто.

Глаза Райана были на мокром месте.

– Приятно увидеть вас, мистер и миссис Левелс.

Пожилой мужчина улыбался так же, как его жена.

– Эйвери упоминал о тебе на прошлой неделе. Я собирался позвонить и узнать, как ты...

Райан перебил, прислонившись к тележке.

– Я хорошо. В порядке.

Мужчина кивнул и нахмурился.

– Приятно увидеть тебя. Если тебе что-то нужно, просто позвони нам, хорошо?

– Ладно. Спасибо. Было здорово увидеть вас обоих.

Миссис Левелс подошла к Райану и притянула его в объятия, прошептав что-то в его ухо. К тому времени как она отстранилась от него, по лицам обоих текли слезы.

– Вас тоже, миссис Левелс, – улыбнулся Райан.

Пара отвернулась, не спрашивая об алкоголе. Не спрашивая ничего на самом деле.

– Кто они?

– Родители Эйвери, – вздохнул он, когда начал толкать тележку. Он провел пальцем под носом, и шмыгнул им.

Мы взяли алкоголь и направились назад к машине и прямиком к Джейку.

Хотя ни у кого из нас на самом деле не было настроения для вечеринки.

 

26 глава

Становится лучше с каждым днем.

Говорю я с привкусом лжи во рту.

~ Скитания Ромео

– Пару месяцев назад он сказал мне о своем желании публично заявить о своей ориентации. Что ему плевать, что подумают другие. Он говорил, что любит меня, ему все равно, кто и что скажет. – Райан фыркнул и выпил еще один шот водки, когда мы оба сидели, прислонившись к стене.

Почти полупустая бутылка была в другой его руке, и у меня был план отнять ее у него в любую секунду. Случайные парочки болтались в нескольких метрах от нас, и музыка гремела по всему дому. Это было последнее место, где нам с Райаном нужно было оказаться.

Эйвери вышел из-за угла, и когда повернулся лицом к Райану, я увидела разбитые кусочки, что соединяли обе потерянные души. Нижняя губа Эйвери задрожала, прежде чем он развернулся и ушел прочь. Райан повернулся ко мне, его глаза наполнились слезами, а ноги дрожали.

– Я сказал ему, что не готов к этому – раскрыться. Но он все равно хотел рассказать своим родителям. В результате было много слез, объятий и понимания. Я чертовски ненавидел понимание, объятия и слезливые семьи. Это удел фриков. – Он улыбнулся, но я видела, что прячется за этим, и слышала боль в его следующих словах.

– Его выгнали с занятий по изучению Библии, потому что несколько людей из церкви узнали об этом. Его родители нашли новую церковь. Затем я расстался с ним. Потому что это пугало меня – любить его, – и я не хотел терять свою маму. Я люблю его так сильно, что каждый вдох, что я делаю, напоминает о нем. Поэтому иногда я задерживаю дыхание. Я пытаюсь прекратить это. Пытаюсь заставить себя не быть таким. – Его рыдание нарастало. Его печаль углублялась. – Я хочу, чтобы это дерьмо прекратилось.

– Райан, – я плакала, чувствуя полную беспомощность. Убирая алкоголь и рюмку от него, я протянула их случайным людям, проходящим мимо. Они приняли их без вопроса.

Райан выпрямился немного и повернул свою голову ко мне. Он провел руками по моим волосам, а из его голубых глаз продолжали течь слезы. Он придвинулся ближе ко мне, прижал свои губы к моим и обнял меня руками. Я не отстранилась. Наши губы были покрыты нашими солеными слезами.

– Избавь меня от этого, Эшлин. Исправь меня, – прошептал он, целуя меня и снова и снова.

– Я не могу исправиться тебя, Райан, – сказала я. – Ты не сломан.

Райан плакал еще некоторое время, бесконтрольно дрожа. Я тоже плакала, потому что плач в одиночестве всегда был таким депрессивно-печальным.

– Мы едем домой, – прошептала я в ухо моего уставшего друга.

Райан рассмеялся.

– Какой дом?! Я живу в машине!

Я нахмурилась и поцеловала его в лоб. Он кивнул и встал, шатаясь.

– Оставайся здесь. Я пойду заберу наши пальто.

Я пошла в спальню Джейка и открыла дверь, обнаружив множество целующихся людей. Сюрприз-сюрприз. Я начала рыться во всех вещах, сброшенных на кровати, и когда повернулась уйти с нашими пальто, то врезалась в Джейка. Его глаза были налиты кровью, волосы в беспорядке, и я была уверена, что на его футболке было больше мокрых пятен, чем сухого места, от пролитого пива. Но каким-то образом, он все еще выглядел как всегда дружелюбным.

– Привет! Я не видел тебя весь вечер! Я подумала, что ты пропустила еще одну изумительную вечеринку Джейка Кенна. – Он мило улыбнулся и подтолкнул меня в руку.

Я делала все возможное, что выглядеть счастливой.

– Да. Это было здорово! Но я должна отвезти Райана домой...– Какой дом? – Спасибо, что пригласил нас.

– Я ничего не могу сделать, чтобы я начал тебе нравиться, ага? – выдохнул Джейк. Ужасный выбор времени. Он, должно быть, увидел удивление в моих глазах. – Извини, я пьян и под кайфом, поэтому немного тороплю события.