Текст книги "Стена глаз. Земля - пустыня. Флаг в тумане"

Автор книги: Сэйте Мацумото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 46 страниц)

2

В Токио царила страшная сушь. Стояла ясная погода, и лишь со вчерашнего дня помаленьку начал накрапывать мелкий дождик.

Хакидзаки Тацуо вылез из такси перед конторой фирмы «Ямасуги сёдзи» в Адзабу. Это было старое унылое трёхэтажное здание мутно-серого цвета. Часть букв на латунной табличке у входа уже облупилась. Здесь и была цитадель видного токийского ростовщика Ямасуги Китаро, о котором говорили, что он ворочает капиталом в несколько сот миллионов иен.

При входе была проходная. Там сидела девушка и читала газету. Она подняла глаза на Хакидзаки.

– Я по поводу ссуды. – Хакидзаки протянул свою визитную карточку. Карточка была отпечатана вчера, на ней не фигурировало название фирмы «Сёва дэнгё сэйсакудзё».

Взяв карточку, девушка вошла в контору и, тут же вернувшись, проводила Хакидзаки в гостиную, расположенную рядом со входом. Это была просто обставленная, обветшавшего вида комната. На стене висела наклеенная на картон каллиграфическая картина на золотом фоне. И сама надпись, и подпись художника были начертаны скорописью – Тацуо не смог их прочитать. Казалось бы, подобное украшение дисгармонировало с обстановкой в европейском стиле. Но в покоях ростовщика оно почему-то казалось уместным.

Вошёл служащий лет сорока. В руках он держал визитную карточку Тацуо.

– Вы, кажется, по поводу ссуды? Этим занимаюсь я. Вы мне не расскажете, в чём дело?

– Дня два-три назад я говорил по телефону с президентом. Вы знаете об этом? – ответил Тацуо вопросом на вопрос.

– С президентом?

Служащий снова взглянул на визитную карточку Тацуо, но там значилось только имя, названия фирмы не было и в помине. Удостоверившись в этом, служащий задумался.

– А кто вас представил?

– Нет, это тоже должен знать президент. Как бы то ни было, свяжите меня с президентом, – стал настаивать Тацуо.

– К сожалению, президент вчера уехал в Осака. Пока он мне ничего не сообщал.

Служащий стал довольно любезен. О том, что президент отсутствует, Тацуо узнал сегодня утром по телефону.

– Весёленькое дельце! – Тацуо состроил огорчённую физиономию. – Но, может, кто-нибудь другой из сотрудников слышал об этом от президента?

– Тогда подождите немного. Я спрошу у секретаря.

– Сделайте это непременно, – убедительно попросил Тацуо. А про себя он в этот момент подумал: «Выгорело!» Правда, может случиться, что вместо секретарши придёт другой человек или просто снова вернётся этот же служащий.

Прошло минут пять. Наконец за стеклянной дверью показалось что-то синее, раздался лёгкий щелчок. «Пришла!» – подумал Тацуо.

Дверь отворилась, и в комнату вошла статная молодая женщина. Чёрные глаза её сразу цепко уставились на Тацуо. Взгляд у неё был подчёркнуто деловой.

В руке женщина сжимала визитную карточку Тацуо.

– Я исполняю обязанности секретаря президента, – сказала она, прежде чем сесть.

– Имя моё вам известно, – сказал Тацуо.

– Да, спасибо. – Женщина положила карточку Тацуо на край стола.

– Простите, как вас зовут?

– Уэдзаки. – Она протянула ему маленькую визитку. «Уэдзаки Эцуко», – бросилось Тацуо в глаза.

Синий костюм красиво облегал её фигуру. Устроившись на стуле, она снова требовательно посмотрела на Тацуо, как бы призывая его приступить к делу.

– Я бы хотел получить взаймы три миллиона иен.

Тацуо изучал черты лица Уэдзаки Эцуко. Большие глаза с чёрными зрачками. Тонко очерченный нос. Маленькие, поджатые губы. В линии щёк и подбородка было ещё что-то детское. Это как-то не вязалось с волевым взглядом и упрямыми губами.

– У вас был разговор с президентом? – спросила она.

– Состоялся. Дня два-три назад, по телефону. Он пригласил меня зайти в контору.

– Простите, вы ведёте какое-то дело?

– Оптовая торговля стеклянной посудой. Приближается срок платежей фирме-производителю.

– У вас есть чья-то рекомендация?

– Нет.

– Можете ли вы предложить что-то в залог?

– Лавку в Сибуя и товары. И ещё дом в Нагано, где я сейчас живу.

Тацуо говорил наобум. При этом он не отрывал глаз от лица женщины. Уэдзаки Эцуко чуть опустила глаза. В тени ресниц они показались ещё более чёрными.

– Я ничего не слышала об этом от президента. – Женщина сразу подняла глаза и проговорила это всё тем же деловым тоном. – Завтра вечером президент планирует вернуться. Когда он вернётся, я спрошу у него. Но даже и без него дело представляется мне ясным. Вам нужно три миллиона иен.

– Да, это так.

– Вы позвоните или же можно попросить вас ещё раз прийти для переговоров?

– Как вам будет угодно.

Тацуо и секретарша одновременно встали по обе стороны стола. Она была стройная. Её синий костюм ярко выделялся на фоне грязноватой стены гостиной.

Тацуо вышел на улицу. Дождь продолжал слегка накрапывать. Перед его глазами всё ещё стояло лицо Уэдзаки Эцуко.

Он и пришёл сюда, чтобы его запомнить. Ему надо было во что бы то ни стало узнать, как выглядит эта Уэдзаки. И он добился своего.

Тацуо посмотрел на часы. Было около трёх. Он заметил в доме напротив маленькое кафе и перешёл улицу, по которой бешено мчались машины.

В кафе было пусто. Сидела только одна пара, мужчина и женщина Тацуо устроился возле окна, выходившего на улицу. На окнах висели занавески из белого тюля. Но в щели между ними хорошо было видно, что происходит напротив Это место как нельзя лучше подходило для наблюдения за конторой фирмы «Ямасуги сёдзи».

Когда принесли заказанный кофе, Тацуо стал пить его как можно медленнее, растягивая время. Сейчас три часа, значит, до пяти, когда закончится работа в «Ямасуги сёдзи», остаётся ещё два часа. Он был полон решимости провести это время здесь. Удачно, что тут оказалось кафе.

Женщина поставила пластинку. Музыка была шумной. Мужчина и женщина, приблизив лица друг к другу, разговаривали тихими голосами. Разговор, похоже, был сложный. Мужчина что-то втолковывал ей. Женщина время от времени подносила к глазам платок.

Тацуо опустошил чашку кофе. Он принёс с собой газету и делал вид, что читает её, но на самом деле не отрывал глаз от окна. Ведь Уэдзаки Эцуко могла выйти и до пяти часов. Он непрерывно наблюдал за обшарпанным мутно-серым зданием.

Женщина в конце концов уткнулась лицом в носовой платок. Мужчина чувствовал себя неловко. Девушка-официантка краем глаза наблюдала за ними.

Видя, как плачет посетительница, Тацуо вспомнил, как жена начальника отдела Сэкино рыдала над трупом мужа.

Останки Сэкино Токуитиро были обнаружены в лесу близ «Оку-Югавара». Их нашёл вышедший на прогулку курортник. В кармане обнаружили визитную карточку, и сразу стало ясно, кто это такой.

Полиция послала уведомление в два адреса домой и на службу. Президент, как и следовало ожидать, был поражён.

– Что же он наделал! Не предполагал я, что он такое надумает.

Реакция на властные слова порицания: «Ты должен понести ответственность!» – оказалась слишком серьёзной. Слабая натура Сэкино не смогла всё это выдержать.

Он оставил предсмертные письма не только семье, но и президенту, управляющему и Хакидзаки Тацуо. Все письма пришли по почте. Сэкино Токуитиро написал их той ночью, когда принял решение покончить с собой. В посланиях, адресованных президенту и управляющему, он просил прощение за причинённое фирме немалое беспокойство.

Но вот в письме, направленном Тацуо, было подробно рассказано, как всё произошло. Сэкино хотелось, чтобы только Тацуо, которому он давно доверял, знал это.

То, о чём Тацуо лишь смутно догадывался, благодаря этому письменному свидетельству, впервые стало известно ему во всех деталях. Ему стало ясно то, что, несомненно, составляло строжайшую тайну фирмы. Но всё-таки смерть Сэкино Токуитиро казалась ему бессмысленной. И не просто бессмысленной. Сэкино при жизни достаточно доверял ему. Быть может, кажущееся в наши дни старомодным желание отплатить за это добро охватило Тацуо. Нелепость случившегося вызвала его негодование. Выяснить, что же произошло на самом деле, можно было только с помощью полиции. Но такой путь был закрыт. И тогда Тацуо решил в одиночку распутать эту историю.

Но заниматься столь серьёзным расследованием и одновременно ходить на службу было невозможно. И Тацуо немедленно попросил дать ему месячный отпуск. Обычно фирма предоставляла ежегодный отпуск на двадцать дней, но занятость не позволила Тацуо воспользоваться им ни в прошлом, ни в позапрошлом году. Правилами фирмы не запрещалось получить отпуск на тридцать дней, но вопрос заключался в том, предоставит ли фирма такой срок единовременно. Но Тацуо сказал управляющему, что, если это не будет сделано, он уволится.

– Ты плохо себя чувствуешь? – спросил управляющий.

Если бы он ответил, что болен, пришлось бы предъявить медицинскую справку. Так что Тацуо с самого начала настаивал на «личных обстоятельствах».

– Если ты сейчас надолго пойдёшь в отпуск, трудно нам придётся. Но раз тебе надо, ничего не поделаешь. Постарайся как можно скорее вернуться, – уступил управляющий. Он уже давно приметил Тацуо. Да и начальник отдела Сэкино всегда положительно его характеризовал.

Тацуо сделал выписки из предсмертного письма Сэкино и тщательно изучил их. Для того чтобы узнать местопребывание мошенника, именующего себя Хоригути, надо непременно прощупать Ямасуги Китаро. И хотя Ямасуги говорит, что не знакомил Сэкино с Хоригути, невидимая связь между ними наверняка есть.

В конце концов фирме не оставалось ничего другого, кроме как погасить вексель на тридцать миллионов иен. Конечно, вексель уже дважды перекочевал из рук в руки. Очень большие убытки. Если говорить о конъюнктуре в мире экономики, то положение фирмы «Сёва дэнгё сэйсакудзё» никак нельзя назвать хорошим. Тридцать миллионов иен – большая потеря! С этой точки зрения такой пустяк, как самоубийство какого-то там начальника отдела, для фирмы ничего не значило. Не более чем «собачья смерть», как говорится в подобных случаях.

Когда управляющий сказал Тацуо, что он поставит фирму в затруднительное положение своим долгим отпуском, в этом был свой резон. Но Тацуо не мог не попытаться отыскать человека, который довёл Сэкино до самоубийства.

Ямасуги Китаро – известный ростовщик. Он ссужает деньги фирмам. Говорят, у него есть связи и в политическом мире. Конечно, что стоило такой старой лисе вынюхать чужую тайну!

И Хакидзаки Тацуо занялся его секретаршей – Уэдзаки Эцуко. Он хотел с её помощью обнаружить уязвимые точки Ямасуги. Теперь надо было сблизиться с нею.

Растянуть чашку кофе на два часа не удалось Тацуо заказал ещё чаю. Мужчина и женщина как-то незаметно исчезли.

На улице всё ещё накрапывало. Дождь был какой-то унылый, будто уже настал сезон дождей. Машины мчались, разбрызгивая лужи. Мостовая здесь, как и везде в Токио, была плохая.

Тацуо напряг зрение. Он увидел, что у мрачно-серого дома напротив плавно остановилась машина. Тацуо взглянул на часы. Не было ещё и четырёх. До конца работы Уэдзаки Эцуко оставалось больше часа, но Тацуо как-то странно заволновался. Он заплатил за невыпитую чашку и вышел на улицу.

С видом неторопливо прогуливающегося прохожего он продолжал следить за домом. Машина всё ещё стояла. Это был роскошный белый лимузин с отполированным до блеска кузовом. В машине сидел только водитель. Видно было, что он кого-то ждёт.

Через долгие пять минут из подъезда показалась знакомая женщина в белоснежном плаще. Тацуо увидел, как повернулся водитель, чтобы открыть дверцу.

Тацуо посмотрел по сторонам. Мимо, разбрызгивая грязь, проезжала маленькая машина. Из-за пасмурной погоды особенно отчётливо был виден горевший красный огонёк [6]. Тацуо поднял руку. Удачно, что машина подвернулась сразу.

– Куда?

Тацуо сел в такси как раз в тот момент, когда большой лимузин тронулся с места.

– Следом за той машиной. – Тацуо показал пальцем сквозь ветровое стекло.

Водитель кивнул и нажал на газ. Машина впереди двигалась через Аояма к линии городской электрички. Справа виднелся парк при синтоистском храме Мэйдзи.

– Господин из полиции?

– Хм, что-то в этом роде, – вынужден был ответить Тацуо. Чем ещё было объяснить, что он преследует чужую машину?

Первая машина, остановившись ненадолго у светофора, продолжала путь. От Синдзюку она выехала на шоссе Оомэ. Неловко было следовать прямо за ней по пятам, поэтому они немного поотстали.

«Но я ведь еду в «рено», – подумал Тацуо. – «Рено» в случае чего запросто может быстро набрать скорость и нагнать». Водитель будто угадал его мысли и произнёс:

– Всё в порядке, господин. По пути из Синдзюку в Огикубо двенадцать светофоров. Даже если мы немножко отстанем, они всё равно не потеряются.

И действительно, всякий раз, как первая машина останавливалась у светофора, они нагоняли её. Сквозь заднее стекло автомобиля проглядывал белый плащ.

– Смотрите-ка, там женщина. А, господин? – Водитель явно заинтересовался.

Первая машина доехала до Огикубо и свернула к югу, в тихий квартал особняков. Глядя на женщину сквозь заднее стекло автомобиля, Тацуо вдруг вспомнил отражение дамы в стеклянной двери зала ожидания станции Токио, куда он пришёл вместе с начальником отдела Сэкино.

3

Первая машина бежала по кварталу особняков.

– Это «додж», – обернувшись, пояснил водитель.

Дождь, шедший со вчерашнего дня, освежил деревья, и они блестели яркой листвой. Только махровая сакура уже увяла и поблекла. После того как проехали Тэкигайсо – бывшую виллу принца Коноэ, и прохожих и машин стало очень мало. Дорога блестела от дождя.

– Смотри-ка, остановились, – сказал Хакидзаки Тацуо.

Действительно, машина сбавила скорость, свернула направо и исчезла. В том направлении, куда она свернула, дороги не было.

– Прикажете остановиться здесь? – Водитель посмотрел на счётчик. – Дом-то какой громадный!

Таксист, судя по всему, всерьёз заинтересовался преследуемым «доджем».

– Спасибо за труд. – Тацуо расплатился.

– Не сдавайтесь, господин, – бросил на прощание водитель, развернулся и уехал. Тацуо в душе усмехнулся.

На вымокшей дороге не было ни души. Тацуо подошёл к дому, куда заехала машина, и как ни в чём не бывало стал его разглядывать.

Дом окружала каменная ограда метров двадцать длиной. Перед домом был разбит газон, на котором в изящном беспорядке цвели азалии. Деревьев здесь тоже было порядочно, так что из-за них выглядывала только часть крыши.

Особняк был сравнительно большой. За полуоткрытыми воротами виднелась уходящая в глубину участка извилистая дорожка, посыпанная гравием, и садовые посадки.

Пройдя один раз мимо ворот, Тацуо прошагал ещё кэнов [7]семь-восемь и повернул обратно. Голосов слышно не было. Заиграло фортепиано, но звук доносился из противоположного дома. Старая табличка на столбе у ворот гласила: «Вилла Фунэдзака». Надпись была сделана вычурными иероглифами. Табличка тоже блестела от дождя.

Тацуо снова дошёл до угла и повернул обратно. Других прохожих не было, так что приходилось вести себя осторожно. Вроде бы его не заметили. Но он всё равно волновался, не наблюдает ли кто за ним.

Третья попытка рассмотреть дом тоже не дала ничего особенно нового. Тацуо размышлял над тем, ждать ли ему, пока опять покажется Уэдзаки Эцуко. Когда это произойдёт, было неизвестно. Уже начало темнеть. У Тацуо не хватало терпения ждать без конца. Но как уехать? Поймать здесь такси было совершенно невозможно.

Интересно, какое положение занимает хозяин виллы, этот Фунэдзака? Судя по размаху, с каким выстроен дом, достаточно высокое. Богач, наверное. Зачем приехала к нему Уэдзаки Эцуко? Либо по делу, связанному с её работой у ростовщика Ямасуги, либо по какой-то личной надобности.

Нельзя было понять и то, принадлежит ли «додж» фирме «Ямасуги сёдзи» или же он собственность владельца виллы. Какая оплошность, что он не запомнил номера машины. Всё-таки в последний момент она ускользнула!

Кто же такой этот Фунэдзака?

Обо всём этом размышлял Тацуо, пока не вышел к станции Огикубо.

В аптеке перед станцией был телефон-автомат. Вдруг Тацуо, что-то подумав, вошёл в аптеку.

– Дайте мне телефонный справочник.

Взяв толстый том, он нашёл там нужное место. Фунэдзака – фамилия редкая, здесь она повторялась всего три раза.

…Фунэдзака Хидэаки. Район Сугинами, Огикубо, квартал и номер дома такие-то.

«Это он», – подумал Тацуо, достал записную книжку, переписал все данные, а заодно и телефон.

Фунэдзака Хидэаки. Наверно, это имя владельца виллы. Чем же он занимается? Из телефонного справочника понять это, конечно, нельзя.

Делать было нечего, Тацуо зашёл в оказавшуюся на пути книжную лавку и принялся стоя перелистывать справочник «Кто есть кто» – приложение к энциклопедическому ежегоднику. Имени Фунэдзака Хидэаки там не было. Тут Тацуо обратил внимание, что ежегодник опубликован газетной редакцией, и это навело его на одну мысль.

На следующий день после полудня он навестил в редакции газеты своего школьного приятеля Тамура Манкити. Позвонил ему из прихожей, и тот, накинув пиджак, спустился с третьего этажа в вестибюль

– А, редкий гость! – воскликнул Тамура Манкити, завидев Тацуо. – Фирма твоя неподалёку, а ты почти не заходишь.

– Ты сейчас занят? – Спросил Тацуо и получил ответ, что минут тридцать у них есть. – Я пришёл спросить тебя кое о чём.

– Вот как? Ну давай хоть чаю выпьем где-нибудь поблизости.

Они зашли в кафе неподалёку от редакции. Посетителей там было немного. Тамура снял очки и распаренным полотенцем хорошенько протёр лицо [8].

– О чём ты хочешь меня спросить? – Он, как всегда, был нетерпелив.

– Это покажется тебе немного странным. Но не знаешь ли ты, кто такой Фунэдзака Хидэаки? – понизив голос, спросил Тацуо.

– Не знаю. Я с ним не знаком. Он что, тоже кропает танка? [9]– сразу спросил Тамура. Он знал, что Тацуо пишет стихи.

– Нет, это не так. Я имею в виду, не знаешь ли ты его как газетный журналист?

– Так как его зовут?

– Фунэдзака Хидэаки.

– Фунэдзака Хидэаки… – Тамура дважды задумчиво повторил это имя. – Где-то я о нём слышал, – проговорил он, глядя в потолок и обращаясь как бы к самому себе. – Он связан с тобой по работе? – снова спросил Тамура.

– Хм, в какой-то степени, – кивнул Тацуо.

– Нет, я о нём точно слышал. Но это не университетский профессор. И не человек искусства… Подожди, подожди. Попробую-ка я позвонить одному парню из нашей редакции.

Тамура встал, даже не прикоснувшись к поданному кофе. Тацуо вытащил сигарету, но не успел он её докурить, как, улыбаясь, вернулся Тамура.

– Всё понятно, – сказал он, помешивая начавший остывать кофе.

– Что ты говоришь! Спасибо. Чем же он занимается? – Тацуо заглянул Тамура в лицо.

– Мне казалось, что я где-то слышал его имя. Выясняется, это было довольно давно. Последнее время о нём ничего не слышно. Ну, об этом Фунэдзака Хидэаки.

– Хм.

– Короче говоря, это один из боссов правых сил.

– Что? Правых?..

– Ну, не из самых крупных. Три года назад он был арестован по обвинению в вымогательстве. Вот почему я помню его имя.

Какие отношения могут быть между боссом правых и Уэдзаки Эцуко? Тацуо был ошарашен.

Увидев это, Тамура спросил:

– Что с тобой?

Его начало одолевать любопытство.

– А более подробно ты об этом Фунэдзака ничего не знаешь? – спросил Тацуо, не отвечая на вопрос.

– Вот оно что. – Тамура, выпив кофе, закурил и, чуть улыбаясь, поглядывал на Тацуо. – Ну ладно. – Тамура легонько кивнул. – Сейчас я позвоню по телефону и позову сюда человека, у которого я наводил справки. Он должен знать подробности об этом деле. В своё время он подготовил специальный выпуск «Движение правых в наши дни». Там есть и об этом типе. Так что он знает ситуацию. Подожди, я пойду позвоню.

Тамура снова встал и направился к телефону. Почти сразу же он вернулся назад.

– Сказал, что придёт.

– Надо же. Извини, что задерживаю тебя.

Тамура перевёл разговор на другую тему. Они поговорили о старых друзьях. Не прошло и двадцати минут, как вошёл длинноволосый, седой мужчина.

– Это Утино-кун. Он, как и я, работает в отделе социальной жизни, – представил вошедшего Тамура. – Этот парень, – Тамура показал на Тацуо, – хотел бы поподробнее узнать про Фунэдзака Хидэаки. Ты не мог бы рассказать об этом?

– Извините, что отвлекаю вас, – сказал Тацуо.

Утино смущённо улыбнулся в ответ.

– Я раньше немного собирал материал о правых силах. Что касается Фунэдзака Хидэаки, то многого я о нём не знаю. Непосредственно с ним не встречался, – начал Утино тихим голосом. – Особенно большого влияния он не имеет. Его нельзя сравнить, скажем, с… – Тут Утино назвал имя известного деятеля этого направления. – Тот-то ещё с довоенных времён видная фигура. Но если говорить о Фунэдзака, то он человек несколько иного плана и даже отошёл от ортодоксальной линии правых. Его следует назвать выкормышем этой партии, но, сформировавшись в их среде, он образовал свою собственную фракцию. Он, можно сказать, поссорился со своими наставниками и как бы отлучён ими. Толком я этого не знаю. Но характер его в этом проявился достаточно.

– А в чём заключалось дело о вымогательстве? – вступил в разговор Тамура.

– А-а. Он шантажировал угледобывающую фирму, поссорившись

из-за получаемых от неё дотаций.

– Надо же! – Тамура посмотрел на часы и встал: – Ну, простите, меня работа ждёт.

После того как Тамура Манкити ушёл, Утино продолжал рассказ:

– Ходили слухи, что Фунэдзака изрядно занимался подобным шантажом. Но человек он довольно способный и среди деятелей, вышедших на арену в послевоенную пору, всё больше и больше набирал силу. Я занимался этой темой года два назад, а сейчас он выдвинулся на ещё более заметные роли. И последователей у него достаточно. А раз силы его растут, значит, кто-то обеспечивает его капиталом.

При слове «капитал»Тацуо вздрогнул.

– А каким образом создаётся этот капитал? – энергично спросил он.

– В случае с Фунэдзака деньги появились благодаря тому, что он стал запугивать уголовников. Получивший известность инцидент – это, вероятно, лишь наводная часть айсберга. Думаю, что многое ещё не вышло на поверхность

– Главным образом, это связано с фирмами?

– Да, думаю, что так. Потому что больше всего денег он получил от фирм.

– А афёры тоже случались? – с расстановкой спросил Тацуо.

– Ну, хорошенько я не знаю. Но с Фунэдзака исключить это нельзя.

– А что, средства к нему поступали только такими неправедными путями?

– Чтобы утверждать это, у меня нет никаких доказательств. Но никому не известные новые деятели правых, вроде Фунэдзака, сами средств, конечно же, не имеют. Так что, естественно, вероятность того, что они прибегают к незаконным действиям, весьма велика.

– Само собой.

– Но в настоящее время у Фунэдзака, видимо, денег достаточно. Оттого и поддержка ему растёт.

– А каково его происхождение?

– Кажется, он из крестьянской семьи, живущей в Хокурику [10]. Школу не окончил, самоучка. Но это тоже слух. Терпеть не может фотографироваться. Совершенно не подпускает к себе фотографов. Поэтому, я думаю, его фотографий и нет ни в одной газете. Лет ему сорок шесть – сорок семь. Теоретической платформы не имеет. Формально считается верноподданным патриотом, преданным императору.

– Дом его расположен ведь в Огикубо, – сказал Тацуо.

– Да. Я слышал, что в тех краях, – ответил Утино, а затем многозначительно засмеялся. – Вы знаете бар «Красная луна» на задворках Западной Гиндзы?

– Ну, Западную Гиндзу я знаю хорошо. В каком это месте?

– Если идти по алее в сторону Симбаси, – объяснил Утино.

Но Тацуо, небольшой любитель спиртного, бара под названием «Красная луна» не знал. Когда он сказал это, Утино понизил голос.

– Ходит слух, что содержательница этого бара – на самом деле последняя любовница Фунэдзака Хидэаки…

Расставшись с Утино, Тацуо побрёл из Юракутё в сторону Гиндзы. Пожалуй, именно побрёл. Шёл он без особой цели. Просто ему надо было пройтись, чтобы лучше думалось.

До сих пор он считал, что между мошенниками и Ямасуги Китаро существует невидимая связь. Теперь же вскрылась ещё одна ниточка, которую надо было распутать.

Не пошли ли эти тридцать миллионов иен в фонд правых в лице Фунэдзака Хидэаки?

Правые… Тацуо бы ошеломлён. В том, что он столкнулся с этой проблемой, было что-то нереальное, призрачное.

…Значит, это не примитивный мошеннический трюк. За этим трюком что-то стоит. Тацуо внезапно почувствовал глубину и сложность этой проблемы. Вот они опять выползли, эти правые – дикая, необузданная сила!

Тацуо почувствовал нерешительность. Эта нерешительность переходила в страх. Будто на мгновение блеснул перед ним обнажённый клинок непреклонного варвара.

Тут опасно заходить слишком далеко. События могут выйти из-под контроля. Но одно обстоятельство занимало его. Перед глазами стояла стройная фигурка. Та, которую он видел в конторе ростовщика. Та, которую он видел из машины. Искрящиеся глаза придавали этой женщине особую выразительность. Тонко очерченная линия носа. Что-то детское в губах. Сверкающая кожа щёк.

Входит ли эта женщина в их сообщество? В этих сомнениях было для Тацуо что-то спасительное. Так успокаивает пассажиров тонущего корабля то обстоятельство, что рядом с ними находится красивая женщина. Пока она рядом, это служит каким-то утешением.

Зловещее впечатление, которое производили на Тацуо правые, как-то скрашивалось благодаря присутствию Уэдзаки Эцуко. Страх отступил, и Тацуо собрался с духом.

Собрался с духом, потому что надо было найти тех, кто довёл до самоубийства Сэкино. И потому, что хотелось выяснить, кто она – Уэдзаки Эцуко. Теперь это бессознательно подогревало его необычайный интерес к происходящим событиям.