Текст книги "Испытание зверя"

Автор книги: Сэйити Моримура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

ПЫЛИНКА И СКАЛА

1

Найти банду мотоциклистов оказалось не так-то просто. Во-первых, в городе, как выяснил Адзисава, таких компаний насчитывалось более десятка, они без конца то объединялись в большие «табуны», то распадались на мелкие группки. Кроме того, на Хасиро нередко совершали набеги летучие отряды из соседних городов.

Однако скоро Адзисава установил, что в черных кожаных куртках и черных шлемах разъезжают юнцы из самой буйной и многочисленной местной мотобанды, члены которой именовали себя «Бешеными псами». Их было человек двести пятьдесят, а то и триста, основную массу составляли парни в возрасте от семнадцати до двадцати лет – старшеклассники и недавние выпускники школы.

Базой «Бешеных псов» была забегаловка «Шлем», которая находилась в Тележном квартале. Туда и направился Адзисава, решив прикинуться случайным посетителем. «Шлем» оказался небольшим темным зальчиком: посередине стойка, у стен – кресла, в которых, сбившись тесными кучками, сидели парни в черных куртках и девицы с длинными распущенными волосами. Без шлемов лица «Бешеных псов» выглядели совсем нестрашными, почти детскими.

Они о чем-то болтали между собой, но понять их скороговорку, пересыпанную жаргонными словечками, было невозможно – все звуки заглушал рев музыкального автомата, «псам» приходилось кричать, чтобы расслышать друг друга.

Музыка была своеобразная: по ритму она напоминала рок-н-ролл, но в мелодию врывался рев моторов. И атмосфера в баре тоже была странноватая – во всем этом гаме ощущалась не бьющая через край энергия юности, а бешеная погоня неизвестно за чем и за кем.

На стенах «Шлема» красовались фотографии тяжелых мотоциклов с подписями: «МV Августа-750-S», «Альпина-250», «Харлей-Дэвидсон FHL-1200» и тому подобными.

Сюда не часто заглядывали случайные люди, а зайдя, спешили поскорее унести ноги. Адзисава же просидел в «Шлеме» несколько дней подряд. «Бешеные псы» не обращали на чужака ни малейшего внимания. Насколько мог уловить Адзисава, разговоры у них вертелись вокруг одного и того же – мотоциклов и своих «подвигов».

«Если эти парни атаковали меня и Ёрико в парке, выполняя чей-то приказ, они непременно должны были как-то среагировать на мое появление», – размышлял Адзисава. Но «псы» словно не замечали его, казалось, их интересуют только свои проблемы. И он ни разу не слышал, чтоб хоть кто-то упомянул об истории в парке.

Адзисава уже начинал сомневаться, та ли это компания, которая ему нужна. Но однажды на улице раздался душераздирающий рев моторов, треск выхлопов, и в бар ввалилось человек двадцать парней. Они были возбуждены, громко смеялись – видимо, только что вернулись с очередного «дела». В «Шлеме» запахло потом разгоряченных тел.

– Здорово шуганули публику! – крикнул один из вновь прибывших.

– Где гоняли-то? – спросил его кто-то из сидевших. Очевидно, неписаный ритуал «Бешеных псов» требовал расспросить приятелей об их «достижениях».

– Да снова в парке. Покатали огурец! Так шуганули одну парочку, что петушок сопли распустил, а курочка с перепугу лужу сделала. Ой, умора!

Рассказчик, похоже, был у них за главаря. Размахивая руками, он принялся в подробностях описывать сцену в парке. Адзисава уже не сомневался: этот тип был среди напавших на него и Ёрико. Оказывается, нагнать страху на прохожих называлось у «Бешеных псов» «покатать огурец». Очевидно, под «огурцом» имелся в виду человек, а «катать» его надо было колесами мотоциклов. Ни в чем не повинный прохожий, ставший жертвой дикой забавы, рисковал жизнью – стоило одному из рокеров немного промахнуться, и несчастный оказался бы под колесами.

Подонки, гневно подумал Адзисава. Однако приходилось признать, что за хулиганами никто не стоял, он и Ёрико стали случайной жертвой их опасных игрищ.

Вожак, судя по всему, уже успел забыть лицо Адзисавы и как ни в чем не бывало хвастался последними «подвигами» своей команды. Адзисава поднялся, чувствуя – еще немного, и он взорвется.

Раз среди рокеров убийц не было, ничего не оставалось, как вернуться к линии Митико Ямады. Адзисава наведался в «Синема», но оказалось, что девушка не появлялась на работе с того самого дня, когда они с Ёрико ходили в кино. В кинотеатре сказали, что Митико больна. Адзисава заглянул в бакалейный магазинчик, принадлежавший семье Ямада, но девушки там тоже не было.

Тогда он решил действовать решительнее: зашел в близлежащую лавку, купил фруктов и позвонил в дверь дома. Открыла ему женщина лет пятидесяти с мягким, приветливым лицом – очевидно, мать Митико.

– Я из «Синема», – представился Адзисава, протягивая корзинку с фруктами. – Пришел справиться, как дела у Митико-сан.

– Ой, огромное вам спасибо, – закланялась женщина. – Вы уж извините, что дочка так долго на работу не выходит.

Визит незнакомца не вызвал у матери Митико ни малейших подозрений – видимо, она не была знакома с коллегами дочери.

– Как себя чувствует Митико-сан? – спросил Адзисава, довольный, что его замысел удался.

– Спасибо, ничего. Скоро уже выписывается из больницы.

«Значит, болезнь – не выдумка», – понял Адзисава, а вслух сказал:

– Если это возможно, мы хотели бы ее навестить. В какой она больнице?

Он внутренне напрягся: если родственники уже говорили администрации кинотеатра, в какой больнице лежит Митико, его обман сейчас будет раскрыт.

Женщина смущенно забормотала:

– Ну что вы, зачем… Я передам Митико, что вы заходили… Ей будет неудобно – все-таки, знаете ли, больница… Она непричесана, неприбрана.

В ее словах Адзисава уловил испуг, нежелание допускать его в больницу. Что это – действительно боязнь не угодить дочери или есть причина посерьезней?

Здесь что-то не так. Адзисава шагнул в прихожую.

– Кстати, а ведь мы так и не знаем, чем больна Митико-сан.

«Ну все, сейчас она поймет, что я не из „Синема“», – подумал Адзисава. Но мать Митико, еще больше смутившись, ответила:

– У нее аппендицит. Она уже давно жаловалась на боли, глотала лекарства, а теперь доктор велел ложиться на операцию. Митико не хотела вам говорить, стеснялась…

Адзисава сразу понял, что женщина говорит неправду. Где это видано, чтобы человек стеснялся аппендицита? Митико легла в больницу с чем-то другим, причем причину госпитализации приходится скрывать.

Убедившись, что адреса больницы ему не получить, и опасаясь излишней настырностью навлечь на себя подозрение, Адзисава начал прощаться. Тут как раз открылась дверь, и в прихожую вошла девочка-подросток в школьной форме, очень похожая на Митико. Адзисава воспользовался этим, чтобы выскользнуть наружу.

– Постойте! – крикнула мать Митико. – А как вас зовут-то?

– Неважно. Я ведь не от себя, а по поручению коллег, – уклончиво ответил на ходу Адзисава. – Ну, желаю Митико-сан скорейшего выздоровления!

Сделав вид, что уходит, Адзисава завернул за угол и стал следить за домом. Здесь, в пригороде, прохожих было немного, и вести наблюдение, не привлекая к себе внимания, оказалось не так просто. Адзисава прождал целый час, и его терпение было вознаграждено: дверь открылась, и на улицу вышла сестренка Митико с той самой корзинкой в руке. Похоже, расчет был верен – девочка направлялась к сестре в больницу. Адзисава незаметно двинулся за ней следом.

Они дошли до муниципальной больницы, что находилась в Аптекарском квартале. Девочка завернула в третий корпус. Немного выждав, Адзисава зашел в приемное отделение и спросил, в какой палате лежит Митико Ямада. Да, девушка была здесь. В третьем корпусе располагалось гинекологическое отделение. Ну конечно, подумал Адзисава, какой там аппендицит. Он вспомнил, как тяжело, еле переставляя ноги, ходила Митико. Очевидно, после изнасилования она забеременела – тогда понятно, почему мать лгала насчет аппендицита и скрывала название больницы.

Довольно скоро сестра Митико спустилась вниз – видимо, она только отдала корзинку с фруктами. Адзисава заколебался. Что ему может дать посещение Митико? Вряд ли она назовет своих обидчиков. Она, наверное, и родителям-то не сказала, кто они. А сестренке? Скорее всего, тоже нет. Хотя, помнится, когда Адзисава сказал, что девочке грозит та же участь, Митико не на шутку испугалась. Не значит ли это, что подонки, изнасиловавшие старшую сестру, и на самом деле начали крутиться около младшей?

Кто знает, может быть, Митико легче было открыться не родителям, а сестре, ведь разница в возрасте у них не так уж велика.

Адзисава принял решение и быстро нагнал школьницу.

– Ямада-сан! – позвал он.

Девочка удивленно обернулась. Лицо у нее было доброе, по-детски припухлое.

– Вы ведь сестра Митико?

– Да, – недоуменно, но без малейшего испуга взглянула на него девочка. Она, кажется, не успела рассмотреть Адзисаву во время их мимолетной встречи на пороге своего дома и теперь не узнала его.

– Мое имя Адзисава, я знакомый Митико-сан.

– А-а, вы Адзисава? – с любопытством оглядела она его.

– Слышали обо мне?

– Да, Митико рассказывала. У вас невесту убили, да?

– Она вам и это сказала?

– Да, я знаю, что вы разыскиваете убийц. Фрукты тоже вы принесли, точно? Митико так и сказала, что это вы.

Девочка испытующе взглянула ему в глаза.

– Вы знаете, кто напал на вашу сестру? – с надеждой спросил Адзисава. Наконец-то ему встретился человек, не увиливающий от ответов!

– Не знаю. Сколько раз я ее спрашивала, а она все молчит.

Увы, его радость была преждевременной.

– Она только сказала, что вашу невесту убили те же самые люди.

– Почему же тогда она их покрывает?!

– Боится. Они ей угрожают.

– А почему она не обращается в полицию?

– Ну да, чтобы весь город узнал о ее позоре? Она говорит, что скорее умрет. Но я, ух, как я их ненавижу, этих мерзавцев! – вдруг яростно крикнула сестренка Митико. Круглое, невинное личико, кажется, было обманчиво – характером девочку бог не обидел.

– Я их тоже ненавижу. И в полицию тоже обращаться не собираюсь. Я давно ищу убийц, и след вывел меня на вашу сестру. Она знает их, но молчит. А ведь это из-за них она лежит сейчас на больничной койке. Так или нет?

– Да, у нее внематочная беременность. Пришла с работы, а кровь как потечет! Увезли на «скорой», чуть не умерла!

Вряд ли эта девчушка, еще почти ребенок, толком представляет себе, что такое внематочная беременность, с невеселой усмешкой подумал Адзисава.

– И все равно ни слова о том, кто это сделал?

– Да уж я сколько раз ей говорила: «Они тебя чуть до смерти не довели, а ты их выдать боишься». Уперлась – и ни в какую. Мне иногда начинает казаться, что она их вроде как оберегает.

– Оберегает?

– Ага. Наверно, они пригрозили, что расправятся с ее родными, вот она и боится.

– Скажите, а вы никого подозрительного не видели? Ну, кого-нибудь, кто мог быть из той компании.

– Только один раз.

– Так я и знал! – вскричал Адзисава.

– Да и то не видела, а только слышала. Однажды зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала незнакомый мужской голос. Я потом подумала, что, может, это был кто-то из тех гадов.

– Что он сказал?

– Сначала он принял меня за Митико, но она тут же отняла у меня трубку. Я видела, что ей неудобно при мне разговаривать, ну и ушла. Так и не знаю, о чем они говорили.

– А почему вы думаете, что это звонил один из преступников?

– Не знаю. Голос у него был какой-то гнусный, и потом он так грубо со мной заговорил. Митико никогда раньше не звонили подобные типы. И вид у нее был такой, словно он над ней власть имеет.

«Конечно, имеет. Он ее и насиловал. Только ему мало показалось, захотел девушку окончательно к рукам прибрать». Адзисава спросил:

– Было что-нибудь еще, что привлекло ваше внимание во время разговора?

– На том конце провода грохотала какая-то дикая музыка и трещали моторы.

– Моторы?! – насторожился Адзисава.

– Да, он звонил из какого-то очень шумного места, поэтому, наверно, и спутал меня с Митико. Там слышались еще чьи-то голоса, и я разобрала очень странную фразу.

– Какую?

– Что-то такое про огурец. Кажется, «катать огурец».

– «Катать огурец»?! – воскликнул Адзисава так громко, что девочка вздрогнула. – Извините, что испугал вас, но вы не ошиблись, там действительно сказали «катать огурец»? – стараясь подавить волнение, переспросил он.

– Ну да. Я очень хорошо запомнила – такое чудное выражение.

Выходит, он не ошибся! Преступник, несомненно, звонил из «Шлема», того самого бара, где собираются «Бешеные псы». Все ясно – убийц надо искать там. Кто-то из членов банды убил Томоко и изнасиловал Митико. И нападение в парке тоже было не случайным. Хотя кто знает? Оправдывая свое название, «Бешеные псы» могли наброситься на него и Ёрико просто так, не преследуя никаких тайных целей.

– Что это с вами? – с беспокойством спросила девочка, озадаченная неожиданным молчанием собеседника.

– Нет-нет, ничего. Быть может, я знаю, где искать преступников.

– Правда?!

– Да, вы мне очень помогли. Если узнаете что-нибудь новое, непременно мне позвоните. Вот, держите. – И Адзисава протянул сестре Митико свою визитную карточку.

Та церемонно поклонилась и представилась:

– А меня зовут Норико. Норико Ямада. И я буду очень рада, если смогу еще чем-нибудь вам помочь.

– Спасибо. Может быть, преступники будут охотиться за вами, так что не выходите на улицу ночью и не гуляйте в безлюдных местах.

Наконец-то после длительной борьбы в одиночку у Адзисавы снова появился союзник.

2

«Катать огурец». Это была игра «Бешеных псов». Если даже идею позаимствовала у них еще какая-нибудь мотобанда, те наверняка придумали бы для этой «забавы» свое название. Но как найти среди двухсот, а может быть, и трехсот юнцов преступников?

Адзисава снова зачастил в «Шлем». Он обходил всех парней подряд и спрашивал, не знают ли они Митико Ямаду, что работает билетершей в «Синема». Его интересовало, как будет реагировать каждый из «псов», но все равнодушно пожимали плечами и отвечали, что такую не знают. Некоторые, правда, с вызовом спрашивали:

– Чего это ты, дядя, тут ходишь, выспрашиваешь?

Но Адзисава ждал не такой реакции, а потому миролюбиво отвечал:

– Да ищу одну знакомую. Мне говорили, что она тут бывает.

– Не, не слыхали про такую, – отвечали ему. – А чего у тебя с ней?

– Просто знакомая.

– Ха! «Знакомая»! Заливай, заливай, – гоготали парни. – Мотал бы ты отсюда, дядя, больно часто тут крутишься. Ты часом не легавый?

– Кто, я? Скажете тоже, ребята, – смеялся Адзисава.

Парни окружали его гурьбой, угрожали разорвать на части, если он из полиции, тогда Адзисава показывал им свою визитную карточку.

– Страховой агент? – удивлялись «псы». – А какого хрена тебе тут надо?

– То есть как? Вы же мотоциклисты, отчего бы вам не застраховаться? Застрахуешься – и гоняй себе на здоровье, ничего не страшно.

Каждый раз такая стычка заканчивалась громким хохотом, и кто-нибудь из парней, вволю насмеявшись, говорил:

– Попусту время тратишь. Не станет никто из наших страховаться – придумал тоже.

Первые два дня расспросов ничего не дали, однако на третий день вечером, когда Адзисава возвращался домой, неподалеку от того места, где убили Томоко, чей-то голос окликнул его из темноты:

– Господин Адзисава, если не ошибаюсь?

Он вгляделся во мрак и увидел в тени деревьев несколько темных фигур.

– Да, это я.

В глаза ему ударил яркий свет, уши заложило от бешеного рева моторов; на дорогу вылетело стальное чудище, несясь прямо на Адзисаву. Он едва успел отскочить в сторону, а на него мчался уже второй мотоцикл, за ним – третий. Вот они – убийцы! Они устроили ему засаду!

Три мощные машины поочередно атаковали беззащитного пешехода, стремясь сбить его с ног. Если тогда, в парке, была хоть и жестокая, опасная, но игра, то теперь Адзисава знал: у этих намерения самые серьезные.

«Бешеные псы» на полной скорости мчались прямо на него, а промахнувшись, тут же разворачивались, чтобы не дать ему скрыться в зарослях. Прохожих в этот поздний час не было, да и вряд ли Адзисава дождался бы от них помощи.

Вот он оказался зажат с трех сторон, деваться было некуда. Свет фар слепил ему глаза, лиц седоков рассмотреть он не мог. Рев моторов стал чуть тише, и один из мотоциклистов крикнул:

– Зачем тебе понадобилась Митико Ямада?

– Я же говорил, она – моя знакомая!

Эти трое убили Томоко. Они хорошо знают окрестности, именно здесь подстерегли они девушку. Не случайно и ему преступники устроили засаду в тех же самых зарослях.

– Откуда ты ее знаешь?

– Мы с ней друзья.

– Врешь! Чего тебе от нас надо?

– От вас? Ничего! Разве что застраховаться желаете?

Адзисава нарочно тянул время, лихорадочно соображая, как ему быть. Он так долго шел по следу, и вот наконец убийцы перед ним. Такой случай упускать было нельзя.

– Если хочешь жить, – пригрозил мотоциклист, – оставь Митико в покое.

– Это еще почему?

– Потому что я так сказал. И в «Шлеме» чтоб тебя больше не было. Такой падали, как ты, там делать нечего.

Адзисава с трудом сдерживал готовые сорваться слова о том, что он знает, кто убил Томоко. Если бы «псам» стало известно, что он разыскивает не обидчиков Митико Ямады, а убийц Томоко Оти, они бы не задумываясь прикончили его прямо сейчас.

Ему помог случай. Издалека донесся вой сирены – то ли патрульная машина мчалась куда-то по вызову, то ли кто-то все же видел, как рокеры напали на прохожего, и позвонил в полицию.

Звук сирены спугнул «псов». Они взревели моторами своих мотоциклов и крутанули ручки газа.

Этого момента и ждал Адзисава. Когда второй мотоцикл проносился мимо, он взмахнул рукой – что-то сверкнуло змейкой в свете фар, завизжали спицы переднего колеса, и машина полетела кувырком. Ездока выбросило из седла и отшвырнуло метров на пять в сторону. С глухим стуком он ударился головой о мостовую и застыл в неподвижности. Третий мотоциклист, не успев свернуть, налетел на распростертое тело. Его машина тоже накренилась набок, но каким-то чудом выпрямилась и с бешеной скоростью унеслась следом за первым мотоциклом. Дорога опустела – на ней осталось лишь недвижное тело в черном.

Адзисава подбежал к нему и увидел, что рокер жив – очевидно, шлем смягчил удар об асфальт, – но лежит без сознания. Рядом затормозил полицейский автомобиль.

– Что случилось? – крикнули оттуда. – Мы приехали по вызову. Кто-то сообщил, что хулиганы на мотоциклах напали на прохожего.

Из машины, опасливо озираясь по сторонам, вылез полицейский.

– Все в порядке. Услышав сирену, они смылись. Один со страху не удержался в седле и, кажется, здорово расшибся.

Услышав, что хулиганов здесь уже нет, полицейский расправил плечи и подошел к оглушенному мотоциклисту. Пока он вызывал по рации «скорую помощь», Адзисава быстро наклонился над мотоциклистом, снял что-то с переднего колеса и незаметно спрятал в карман. Это было оружие, изготовленное им специально на случай схватки с «Бешеными псами» – тонкая стальная цепочка с гирьками на обоих концах, нечто среднее между цепом и нунтяку.77
  Классическое малое оружие каратэ – у-шу, представляет собой две дубинки, соединенные цепью (историческое происхождение – цепь для обмолотки риса).


[Закрыть] Вряд ли выбитый из седла рокер успел понять, что произошло с его мотоциклом, да и двум остальным, успевшим унести ноги, особенно приглядываться было некогда.

Впервые Адзисава продемонстрировал свою выучку – всего лишь на краткий миг, но и того оказалось достаточно, чтобы вывести из строя одного из врагов.

3

Пострадавшего доставили в городскую больницу. Это был семнадцатилетний школьник по имени Сюндзи Кадзами. Кроме травмы головы у него еще обнаружили перелом правой ключицы.

Рентгеноскопия не выявила признаков кровоизлияния в мозг, однако удар головой о мостовую был силен, и врачи не стали торопиться с диагнозом.

Родители парня, услышав о несчастье, немедленно приехали в больницу. Сюндзи Кадзами был из весьма состоятельной семьи, его отец владел известной в городе стоматологической лечебницей.

Обливаясь слезами, мать причитала:

– Он у нас младшенький, потому, видно, и вырос такой балованный. Все ему покупали, ни в чем не отказывали, и вот что получилось! Когда он стал мотоцикл требовать, уж как я не хотела, как не хотела! Ох, стыд какой – напал на человека! Сам и виноват, что разбился!

Впрочем, жизнь юнца была вне опасности. Адзисава не выказывал чрезмерного возмущения совершенным на него нападением, поехал вместе со «скорой» в больницу, и мать Кадзами, потрясенная таким великодушием, беспрерывно то благодарила его, то рассыпалась в извинениях.

– Ничего, ничего, – заступался он за ее сына. – Я сам виноват. Не надо было среди ночи таскаться по улице в одиночку, ввел ребят в искушение. Я же понимаю – такой у них сейчас трудный возраст. Вы уж не наказывайте его слишком строго.

Родители Кадзами были просто очарованы. Адзисава даже получил разрешение навещать их сына в любое время.

Видя этого посетителя, Кадзами каждый раз начинал дрожать от ужаса, но родители относили такую реакцию за счет чрезмерной мнительности своего сына.

– Ну что ты, что ты, – увещевала его мать. – Это же не человек, а золото. Вы с приятелями его чуть не задавили, а он каждый день приходит, беспокоится о тебе. Постыдился бы.

Парень не мог объяснить матери истинную причину своего страха и только жалобно повторял:

– Мамочка, этот тип меня убьет! Скажи, чтоб его сюда не пускали!

Сам он не мог даже пошевелиться – его грудь была закована в гипс.

– Что ты несешь?! – возмущалась мать. – Это ты его чуть не убил!

– Ну хотя бы переведите меня в общую палату!

– Дурачок, здесь же тебе спокойнее, одному-то.

– Я знаю, он меня ненавидит за то, что мы над ним так подшутили! Он мне отомстит!

– Ты же был там не один!

– Но здесь-то я один. И я даже встать не могу!

Кадзами панически боялся, что Адзисава расправится с ним, когда в палате не будет ни родителей, ни медсестры. От страха его лицо было покрыто липкой испариной.

На третий день после того, как Кадзами попал в больницу, глубокой ночью, кто-то с силой потряс его за плечо. Открыв тяжелые со сна веки, парень увидел низко склонившееся над ним лицо. Адзисава! Кадзами дернулся, но гипс крепко держал его.

– Ну-ну, не шебаршись, а то кость не срастется, – усмехнулся Адзисава и надавил ладонью на забинтованную грудь больного. Движение было совсем мягким, но Кадзами показалось, что на него взвалили огромный груз.

– Т-тебе чего? – прохрипел он, собрав все свое мужество. Он не знал, который сейчас час, но было явно далеко за полночь.

– Да вот пришел тебя проведать.

– Приходил уже… Днем.

– Видишь, успел соскучиться.

– Сейчас неприемные часы. Проваливай!

Кадзами потихоньку сунул руку под подушку, где находилась кнопка вызова медсестры.

– Куда?! – стиснул его пальцы Адзисава.

– Д-да нет, это я так просто…

– Звоночек, наверно, ищешь? – Адзисава показал шнур, который, оказывается, был у него в руке.

Кадзами затрепетал.

– Если тебе чего надо, – улыбнулся посетитель, – ты мне скажи. Зачем сестру беспокоить?

– Ничего мне не надо!

– Вот и хорошо. Значит, звоночек нам не понадобится. – И Адзисава отложил шнур подальше.

– Я спать хочу! Чего тебе от меня надо?

– Спросить кое о чем хочу.

– О чем? – Голос Кадзами дрогнул.

– Зачем вы на меня напали?

– Так просто. Чтобы не шлялся в наш бар.

– Да? А почему мне нельзя интересоваться Митико Ямадой?

– Я… я не знаю.

– Ну как же, разве вы не так говорили?

– Н-не помню…

– Что ж, придется помочь тебе вспомнить.

– Я ничего не знаю! Правду говорю!

– В каких вы отношениях с Митико?

– Слушай, ну забудь ты о нашей дурацкой шутке! Ну прости меня!

– Как зовут тех двоих? Где они живут?

– Я их не знаю.

– Разве они не из «Бешеных псов»?

– Мы только-только познакомились в «Шлеме». Я не знаю, кто они и откуда.

– Ничего-то ты не знаешь. Ладно, будем восстанавливать твою память.

Адзисава, нехорошо, улыбнувшись, наклонился над кроватью.

– Ты чего?! – сжался Кадзами.

– У тебя, видно, провал в памяти, ты же головой стукнулся. Для восстановления памяти нужен новый шок – это тебе любой врач скажет. Вот я и хочу пару раз постучать твоей башкой об стенку. Вдруг поможет?

– Не надо!

– А что прикажешь делать? Травме твоей это, конечно, вряд ли пойдет на пользу, но память-то важнее. Говорят, если бы не шлем, тебе бы каюк, у тебя и сейчас еще голова слабенькая. Прямо не знаю, выдержит ли – ты ведь сейчас без шлема.

– Я полицию вызову!

– Это каким же, интересно, образом? – спросил Адзисава, поигрывая шнуром.

– Уходи!!!

– А ты ответь мне, и я уйду.

– Я ничего не знаю!

– Я вижу, ты плохо понимаешь свое положение. Дружки тебя бросили, дали деру. Один чуть не раздавил тебя. И ты будешь их покрывать?

Кадзами молчал.

– Ну как хочешь. Приступим к шоковой терапии. – Адзисава крепко сжал обеими руками голову парня.

– Нет! Погоди!

– Будешь отвечать?

– Я ее не трогал!

– Разве вы не втроем насиловали Митико?

– Я только стоял на стреме. Как всегда.

– А кто насиловал?

– …

– Ну же!

– А ты меня не выдашь?

– Если скажешь правду, никто не узнает.

– Это были Босс и Цугава.

– Босс и Цугава. Кто они?

– Цугава работает на автомобильном.

– А Босс?

– Боссом тебе лучше не интересоваться.

– Давай-давай, выкладывай.

– Его фамилия… Ооба.

– Что-что?

– Это сын мэра…

– Ваш Босс – сын самого Ообы?!

У Адзисавы словно пелена с глаз упала.

– Да, он у нас за главного. Мы в одной школе учимся.

– Насколько я знаю, у мэра три сына.

– Он – младший.

«Все-таки попалась птичка, – подумал Адзисава. – А за ней и всю семейку выловить можно».

– Итак, Митико насиловали Цугава и сынок мэра?

– Да. Босс давно на эту девчонку глаз положил. Уж он подкатывался к ней и так, и этак, а она ни в какую. Ну, мы и подловили ее возле теплицы… Босс говорил, чтобы и я тоже попользовался, но мне чего-то было неохота…

– Вы ее и потом в покое не оставили, верно?

– У нее папаша шофером автобуса работает, а президент автобусной компании – брат Босса. Босс девчонку и припугнул, что, если она артачиться будет, брат выпрет ее старика с работы.

– А кто вам про меня рассказал? Митико?

– Нет. Наши из «Шлема» рассказали, что какой-то тип разыскивает Митико Ямаду… Мы только пугнуть хотели, ей-богу!

– Ты говорил, что всегда стоишь на стреме…

– Да. Иногда Босс посылает меня сказать что-нибудь очередной девчонке или там вызвать ее из дому. Ни одну из них я не трогал, честное слово!

– Значит, Митико Ямада – не единственная ваша жертва, – как бы между прочим обронил Адзисава, подбираясь к главному.

По лицу Кадзами мелькнула тревожная тень.

– По большей части это были шалавы всякие.

– И Томоко Оти тоже?

Удар попал точно в цель. Кадзами стал белее мела.

– Что это ты побледнел? Припоминаешь, как ночью второго сентября, а если быть точным, на рассвете третьего, ваша троица изнасиловала и убила Томоко Оти?

– Нет!!! Это не мы! Я ничего об этом не знаю!

Одно дело – изнасилование, другое – убийство. Кадзами, полагавший, что Адзисава ищет только обидчиков Митико, был потрясен.

– Не знаешь? А что же ты затрясся-то весь?

– Я не виноват!

– Не ори. Вы напали на меня в том же самом месте, где погибла Томоко. Любите это местечко, да?

– С-случайность, чистая случайность!

– Ладно, не буду тратить на тебя время. Цугава и ублюдок Ооба сами мне все расскажут, когда я сообщу им, что Кадзами раскололся.

– Не надо! Только не это!

– Тогда выкладывай все начистоту. Кто убил Томоко Оти? Вас было трое или больше?

– Не говорите им про меня, прошу вас! Они меня прикончат!

– Если не расскажешь мне все как было, обязательно прикончат. Ты, может, ее и не убивал, а все одно тебе конец. И подохнешь-то глупо, как последний идиот. А признаешься мне во всем, полиция тебя защитит от дружков.

– Как же, защитит она. Вы что, не знаете, что она перед папашей нашего Босса на задних лапках ходит?

– Значит, я не ошибся. Убивал этот щенок Ооба.

Кадзами в отчаянии вскрикнул.

– Все, парень, ты проболтался. Он убивал, а ты ему помогал.

– Я не помогал! Я следил за дорогой и знать ничего не знал! Вдруг выбегают из кустов Босс и Цугава, рожи перекошенные, и, ни слова не говоря, рванули с того места. Это уж я потом узнал, что они ту девчонку убили. С тех самых пор у меня душа не на месте.

– А почему вы напали именно на Томоко Оти? Тоже охотились за ней, как за Митико?

– Нет. Мы гоняли в ту ночь по улицам, как всегда втроем. Вдруг видим, идет девчонка – одна-одинешенька и из себя ничего. Ну и сцапали ее. Только она, кажется, слишком сильно брыкалась, вот они и придушили ее крепче, чем следовало. Меня при этом не было, так что это только мои догадки… Я правду говорю, вы мне верите? Я бы не смог убить человека!

«Я был прав, статья для „Вестника“ ни при чем. То, что Томоко убил сын мэра, – случайное стечение обстоятельств».

– Значит, вас было трое: Ооба, Цугава и ты.

– Да. Но я только стоял на стреме.

– Вас, «Бешеных псов», в банде сотни три. Почему же вы трое все время держались вместе?

– Всей командой мы на крупные дела выезжали, а девчонок всегда ловили только втроем. Чтоб не было лишнего трепа. Это еще с прошлого года так повелось – мы тогда случайно оказались втроем. И как раз одна бабенка нам попалась по дороге… Сделали ее – понравилось.

– Что ж тебе могло понравиться, если ты только на стреме стоял?

– Босс мне неплохо за это платил…

– Ну ты и мразь. Что, тебе папаша с мамашей мало денег давали?

– Я хотел купить машину помощнее. У моей движок всего на пятьсот кубиков!

«Славный мальчонка, – мысленно усмехнулся Адзисава. – Зарабатывает на новый мотоцикл, помогая дружкам девушек насиловать. Технический прогресс мчится вперед так резво, что душе за ним никак не поспеть. Дырку в своей душе они хотят заткнуть техникой, что ли?»

Он нашел убийц Томоко. Убийство было совершено не по приказу мэра, но столкновения с империей Ооба все равно не избежать. Она заплатит полной мерой за муки и смерть Томоко.

Он должен собрать в единый кулак все свои силы и все свое мужество. Что такое он один против этой махины – пылинка против скалы. Что ж, пусть так: порох тоже состоит из пылинок, а им подрывают скалы.

4

– Я нашел тех, кто изнасиловал вашу сестру, Норико-сан.

– Неужели правда?! – поразилась Норико. Адзисава рассчитывал на помощь этой девочки в грядущей схватке с хозяевами города.

– Правда. Их было трое.

– Кто они?

– Они из «Бешеных псов». За главного у них некий Наруаки Ооба.

– Ооба?

– Да, младший сын мэра. Остальные двое были у него на посылках.

– Значит, в этом деле замешаны Ооба… – Голос Норико потускнел. Теперь она поняла, почему сестра так упорно не желала называть имени своего обидчика.

– Ну и что? Это что-нибудь меняет?

– Разве с ними сладишь…

– Послушайте, я отлично помню, где работает ваш отец. Но этот тип изнасиловал вашу сестру, убил мою невесту. Если мы вместе подадим на него в суд, ему не уйти от наказания.

– А что, есть доказательства?

– Один из подручных Наруаки во всем сознался.

– Нет, я боюсь.

– Норико-сан, нам с вами нельзя трусить. Я уверен, что многие из горожан нас поддержат. Надо найти в себе мужество!

– Почему именно я должна идти на это? Ведь изнасиловали-то не меня, – жалобно произнесла Норико, на которую имя Ооба произвело магическое действие.