Текст книги "Испытание зверя"

Автор книги: Сэйити Моримура

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– Если надумаете, адрес и телефон на визитной карточке. Только дайте знать – мигом примчусь.

Адзисава не слишком пал духом, он и не рассчитывал, что Митико расскажет ему все при первой же встрече. Девушку здорово запугали. Возможно, угрожали, что, если она не будет держать язык за зубами, ославят на весь город. Помочь ему может только то, что Митико не только боится своих обидчиков, но и ненавидит их. И, должно быть, опасается, что они шантажом сделают из нее послушную рабыню. Надо полагать, не без оснований: зверь не выпустит добычу, раз попавшую ему в когти. Нет, зерно, посаженное сегодняшним разговором, непременно даст всходы.

Адзисава решил следить за Митико в надежде, что преступники действительно продолжают крутиться вокруг своей жертвы.

Митико работала одну неделю в первую смену, а одну – во вторую. Логично было предположить, что негодяи станут подстерегать ее не днем, а ночью. Адзисава решил, что со следующей недели, когда Митико окажется во второй смене, он будет незаметно следовать за ней до самого дома. Семья Ямада жила за городской чертой, на берегу реки, у Нового Поля. Самый короткий путь лежал мимо садов и огородов, в том числе и мимо роковой теплицы, но Митико теперь ходила другой дорогой, более длинной, зато не такой безлюдной.

В будние дни последний сеанс кончался в одиннадцатом часу. В это время улицы уже пустели, так что, идя кружным путем, Митико не много выигрывала.

Целую неделю Адзисава тайно следовал за девушкой, но никто к ней не подошел. Тогда его мысли приняли иное направление: а зачем преступникам подстерегать ее ночью, когда они и так уже своего добились? Жертва обесчещена, запугана, к чему им теперь осторожничать – они могут подстеречь ее и днем. Да и это необязательно, девушке вполне можно отдавать приказы по телефону.

Очень может быть, что она уже сообщила своим мучителям о разговоре с Адзисавой, поэтому они на время затаились. Он стал вести ежедневное наблюдение – и в дни, когда она работала в первую смену, и в выходные, но ничего подозрительного так и не обнаружил.

Неужели я ошибся? – засомневался Адзисава. Неужели шайка, сделав свое дело, утратила к Митико всякий интерес? Нужно было снова идти с ней на разговор – другого выхода он не видел.

3

– Ёрико, хочешь, сходим в кино? – спросил Адзисава в воскресенье утром. В «Синема» шел фильм, о котором в последнее время много говорили: там была показана история одной городской семьи, которая почувствовала отвращение к напичканной техникой цивилизации и решила создать новую жизнь на лоне девственной природы.

– Ой, правда? – радостно воскликнула девочка. За все время, что она жила в Хасиро, новый отец еще ни разу не водил ее в кино. Она, конечно, не знала, что поход в «Синема» для Адзисавы – лишь очередной шаг в его игре, и очень обрадовалась.

Многие зрители пришли на фильм целыми семьями, поэтому отец с дочкой не привлекали внимания. Однако Митико Ямады в кинотеатре не оказалось, хотя в выходные у служащих «Синема» выдавалось самое горячее время. Должно быть, дома что-нибудь случилось, подумал Адзисава, разочарованно и с некоторым беспокойством оглядывая фойе.

После сеанса они с Ёрико пошли прогуляться в парк, хотелось продлить настроение, созданное фильмом – насладиться погожим днем, побродить среди деревьев, подышать свежим воздухом.

– Ну как фильм, понравился? – спросил Адзисава, глядя сверху вниз на довольное личико Ёрико.

– Да! Давай все время ходить в кино, хорошо?

– Давай, только если будешь хорошо учиться.

То, что происходило в душе Ёрико, продолжало оставаться для Адзисавы тайной, но сегодня она казалась самой обычной девочкой, радующейся воскресенью и походу в кино. Наверное, со стороны они выглядят как вполне нормальная семья, подумал Адзисава. Если б была жива Томоко, у девочки в скором времени появилась бы мать… Возможно, материнская ласка сделала бы чудо, у Ёрико восстановилась бы память, да и душа ее смягчилась бы. Быть может, развитие девочки пошло бы именно так, как хотел Адзисава.

Но Томоко погибла, и Ёрико, уже готовая было раскрыться, еще больше замкнулась в себе. Постороннему человеку показалось бы, что все у них благополучно: девочка беспрекословно слушается приемного отца, привыкла к нему. Но Адзисава знал, что под одной крышей с ним живет дикий звереныш, таящий до поры до времени свою суть. Под маской послушания и приветливости спрятаны острые клыки, и невозможно предугадать, когда они обнажатся в грозном оскале. Пока же все тихо и мирно, посмотришь со стороны – обыкновенный папа, обыкновенная дочка.

Они сели на скамейку. Ласковое осеннее солнце лило на них сверху свое прозрачное сияние. Фильм настроил Адзисаву на сентиментальный лад, и он сидел в золотистом свете дня расслабленный и размягченный. Какие там клыки, мысленно укорял он себя, выдумал тоже. Его охватило блаженное бездумье, подступила дремота.

В эту минуту издалека донесся громкий треск моторов. Шум нарушил тишину воскресного дня, но Адзисава поначалу не обратил на него внимания. Треск становился все громче и громче, но открывать глаза было лень – так приятно, когда сознание бродит где-то между явью и сном. Веки отяжелели, но достаточно легкого толчка, и дрема улетит, сознание прояснится. Усиливающийся шум раздражал, но открывать глаза все же не хотелось.

Вдруг Адзисава почувствовал, что по тельцу сидящей рядом Ёрико прошла дрожь. Она вся напряглась, словно вглядываясь во что-то.

Рев моторов слился в оглушительный гул. Обеспокоенный поведением Ёрико, Адзисава наконец открыл глаза.

– Ёрико, ты что?

– Папа, берегись! – закричала она.

– А? – Он окончательно проснулся, и тут грохот моторов обрушился на него лавиной. Прямо на скамейку неслись десятка полтора мотоциклистов.

– Бежим! – крикнул Адзисава. Они вскочили, но было поздно – ревущие машины зажали их в кольцо. Круг медленно сжимался, передние колеса мотоциклов угрожающе надвигались. В седлах сидели молодые парни в шлемах и черных кожаных куртках. Они истошно завопили, имитируя боевой индейский клич, и рванули ручку газа. Один рокер пронесся мимо, едва не задев рулем Ёрико, и ударом ноги швырнул ее наземь. Остальные, друг за другом, промчались следом.

– Не вставай! – Адзисава прикрыл девочку собой. Он не мог даже поднять ее на ноги – бешеные юнцы проносились с обеих сторон вплотную к ним. Ёрико уже не кричала, она онемела от ужаса. Вокруг поднялось облако пыли, почти ничего нельзя было разглядеть, только страшный рев моторов раздирал барабанные перепонки. Отлетела в сторону перевернутая скамейка, на которой они только что сидели вдвоем.

Гулявшие в парке люди с любопытством наблюдали за диковинной сценой. Рокеры умчались прочь, чтобы развернуться и снова атаковать мужчину и девочку.

Воспользовавшись краткой передышкой, Адзисава поднял Ёрико с земли и потянул за собой к зарослям деревьев – там мотоциклисты будут им не страшны.

Деревья были уже совсем близко, когда беглецов настигла новая волна. Она сопровождалась уже не индейским кличем, а какофонией клаксонов, слившихся в единый глумливый вой.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Адзисава в спину зевакам, отбегавшим на безопасное расстояние. – Позвоните в полицию!

Но те, спрятавшись за деревьями, не желали расставаться с захватывающим зрелищем. Кое-кто даже смеялся.

– Ради бога! Вызовите полицию! – снова воззвал к ним Адзисава, но его голос утонул в реве третьей атаки. Она оказалась самой страшной. Теперь хулиганы не пугали – они выстроили свои мотоциклы в ряд и явно собирались расправиться со своими жертвами. Адзисава понял, что сейчас они с Ёрико будут раздавлены колесами, так и не узнав, чем вызвано это нападение.

Ему стало страшно. Будь он один, он успел бы пробежать те несколько метров, что оставались до спасительных деревьев, но с Ёрико нечего было и пытаться. Адзисава испугался не хулиганов с их мощными мотоциклами, нет. Куда страшнее показались ему сограждане, взиравшие на бесплатный спектакль с безопасного расстояния. Словно весь город вдруг стал монолитной враждебной силой, и это было действительно жутко. Хасиро хотел раздавить чужаков, и эту миссию взяла на себя банда юнцов.

– Ёрико, держись за меня покрепче. Если они не наедут прямо на нас, все обойдется, – крикнул он замершей в шоке девочке и, прижав ее к себе, повернулся лицом к рокерам. Обдав их жаром, третья волна прокатилась мимо.

– За мной! – крикнул Адзисава, и они с Ёрико бросились к спасительным деревьям. Вынужденные отказаться от своей дикой забавы, мотоциклисты с улюлюканьем унеслись прочь.

– Ёрико, ты цела? – с тревогой спросил Адзисава, убедившись, что опасность миновала. У девочки кровоточили ободранные коленки. – Больно?

– Совсем чуть-чуть, – прошептала Ёрико, к которой вернулся дар речи.

– Чего, все, что ли? – донесся голос одного из зевак. Насладиться интересным зрелищем собралась целая толпа. Теперь она понемногу начинала расходиться. С жадным любопытством наблюдали эти люди за нападением, должно быть, с таким же равнодушием глазели бы они, если б мотоциклы раздавили мужчину и девочку в лепешку. «Сволочи», – процедил Адзисава, чувствуя, как в нем закипает слепая ярость, но тут его осенило: а что, если хулиганы действовали, подчиняясь чьему-то приказу? Еще одна угроза, смысл которой ясен – перестань искать убийц, иначе тебе не жить. Ну конечно, это была не просто хулиганская выходка, случайными жертвами которой стали они с Ёрико! Парни в шлемах атаковали их слишком уж организованно, явно по заранее разработанному плану.

Чья-то злая воля направила этот удар – недаром своим необыкновенным чутьем Ёрико уловила опасность. А за злой волей неизвестных лиц – враждебность всего города, сказал себе Адзисава. Эти людишки не просто пялились, забавляясь бедой, в которую мы попали, они хотели, чтоб нас убили! До сих пор «прямое видение» Ёрико служило нам защитой, но, если нас все-таки прикончат, эта публика, как один человек, поможет убийцам скрыть все следы.

«Мои враги – весь город», – прошептал Адзисава. Его пробрала дрожь – то было не возбуждение предстоящей схватки, а ужас.

– Ёрико, – обратился он к девочке, – отныне ты одна на улицу не выходишь. Из школы домой обязательно иди вместе с ребятами.

Еще не оправившаяся от испуга Ёрико молча кивнула.

Адзисава рассуждал так. Если нападение рокеров организовано убийцами Томоко, значит, тем известно, что он идет по их следу. Очевидно, выдала его Митико Ямада, и преступники установили слежку за опасным противником. Сегодняшняя их выходка свидетельствует о том, что Адзисава на правильном пути и не далек от цели. Все-таки он не ошибся: Митико Ямада и Томоко стали жертвами одной и той же шайки.

Теперь преступники переусердствовали и допустили серьезный промах – дали ему новую нить, которая потянется от мотобанды. Убийцы каким-то образом связаны с ней и имеют над нею власть. Может быть, они из числа черных мотоциклистов? Хозяин теплицы сказал, что насильники «оказались шустрыми и моментально смылись», так, может быть, они скрылись на мотоциклах? Надо заняться «черными», решил Адзисава.

4

План розыскной группы из Иватэ сработал: тело Акэми нашлось, Тэруо Идзаки и его любовница попали за решетку, однако ожидаемого эффекта не получилось. Репутация полицейского управления Хасиро, безусловно, пострадала, но не так сильно, как рассчитывали комиссар Муранага и его помощники. Слишком уж ловко было задумано преступление с имитацией «несчастного случая» – местная полиция получила нагоняй за выдачу свидетельства о смерти без надлежащего расследования, но доказать сговор не удалось. Формальные основания для подписания такого документа имелись – ведь все знали, что озеро у обрыва Куртизанки не возвращает своей добычи.

И все же в какой-то степени цель акции была достигнута. Хоть Идзаки и молчал, его связь с полицией сомнений не вызывала, а группе из Иватэ это и требовалось – бросить тень на местных стражей закона, заставить империю Ооба затаиться.

В этом смысле замысел, можно сказать, удался. Семейство Ооба, напуганное скандалом, затрепетало, теперь оно будет вести себя крайне осторожно. А это давало Адзисаве шанс уцелеть. «Давай не теряй времени даром, выдай себя», – мысленно подгонял страхового агента инспектор Китано, следивший за каждым шагом Адзисавы.

ЗЛОВЕЩАЯ ТЕНЬ

1

Именно в это время произошли события, представившие «Дело Фудо» в ином свете.

Хотя Такэси Адзисава и забрал с собой осиротевшую Ёрико Нагаи, официально акт удочерения оформлен не был. Дальние родственники со стороны матери, к которым девочка попала после смерти родителей, так обрадовались возможности избавиться от лишнего рта, что даже не потрудились выяснить степень родства явившегося невесть откуда чудака.

Однако прав отцовства Адзисава не добивался, Ёрико по-прежнему носила фамилию Нагаи. Комиссару Муранаге это казалось подозрительным, он периодически посылал запросы в управу села Какиноки, но каждый раз ему отвечали, что все остается без изменений: документы на удочерение не поступали.

Чем подозрительнее становилось поведение Адзисавы в Хасиро, тем больше беспокоил «Деда» вопрос: с какой целью Адзисава взял к себе девочку? И Ёрико Нагаи, и Томоко Оти, каждая по-своему, были связаны с поселком Фудо, поэтому человек, проявивший такой интерес к ним обеим, не мог остаться вне поля зрения розыскной группы.

И вот Томоко Оти убита, из всех, кто имел отношение к погибшему поселку, в живых остается одна Ёрико. Чего же от нее хочет Адзисава?

До сих пор следствие, потратив массу усилий, почти ничего не добилось. Ну что ж, рассуждал «Дед», старатель тоже не всегда сразу нападает на золотую жилу, можно горы земли перекопать, и все впустую. Надо – значит, надо, и он в очередной раз послал запрос в Какиноки, не столько в надежде узнать что-то новое, сколько для порядка.

Однако на сей раз реакция оказалась несколько неожиданной. Служащий сельской управы позвонил комиссару и сообщил, что в закон о регистрации населения внесена поправка, согласно которой подобные запросы имеет право посылать лишь родственник. Собственно говоря, «Дед» знал это и сам, но строгая отповедь, которую дал ему служащий, показалась комиссару странной: ведь в бумагах Ёрико Нагаи все было предельно ясно – в регистрационном списке семьи Нагаи оставалась она одна. Муранага и просил всего лишь сообщить, не изменилось ли семейное положение ребенка. Если бы изменений не было, рассуждал «Дед», зачем бы чиновник стал артачиться, ответил бы: «Все по-прежнему», да и дело с концом. Ладно бы еще запрос был послан в какое-нибудь солидное столичное учреждение, а то деревенская управа в горном захолустье.

Похоже, изменения есть, решил Муранага и послал повторный запрос, теперь уже приложив к нему санкцию прокурора.

Ответ, полученный из управы, гласил: «Ёрико Нагаи в регистрационных списках жителей села Какиноки более не значится, поскольку ее удочерил Такэси Адзисава». Фамилия Нагаи прекратила свое существование.

Оформляя отцовство, Адзисава предоставил в управу различные документы, благодаря которым тайна, до сих пор окутывавшая его прошлое, наконец начала рассеиваться.

«Дед» так и впился в присланные бумаги.

Оказалось, что Такэси Адзисава зарегистрирован в городе Яматакэ префектуры Тиба, где и поныне здравствуют его родители.

В Яматакэ немедленно командировали одного из сотрудников штаба розыска с заданием как можно подробнее выяснить биографию подозреваемого. Вернувшись из поездки, инспектор доложил комиссару, что Адзисава сразу после окончания школы уехал из Яматакэ, завербовавшись в Силы самообороны.

– Причем, насколько я выяснил, шеф, он служил не в каком-нибудь обычном подразделении, – многозначительно добавил инспектор.

– Не в обычном? – В глазах «Деда» зажегся огонек.

– Поначалу он попал в 38-й пехотный полк 9-й дивизии Северо-восточного округа, но затем его перевели в другую часть.

– В какую?

– Эта информация засекречена, так что сразу точно выяснить не удалось, я лишь узнал, что это был какой-то особый отряд, предназначенный для разведывательно-диверсионных действий в тылу врага и борьбы с партизанами.

– Для диверсионных действий, говоришь? – «Дед» был потрясен. Всю жизнь он был сыщиком, ловил грабителей и убийц, но диверсанты и партизаны – это было не по его ведомству, такие вопросы входили в компетенцию Службы безопасности.

– Я обратился за справкой в Службу безопасности, – продолжал инспектор, – и там мне сообщили следующее: Адзисава был рекомендован в спецшколу, где готовят кадры для разведки; там он прошел полный курс спецподготовки «боевые действия в особых условиях», после чего проходил службу в секретном отряде «рейнджеров», носящем кодовое название «Группа Цукуба».

2

Муранага слушал своего подчиненного не перебивая. По правде говоря, он недолюбливал Службу безопасности, хоть она и подчинялась тому же Департаменту полиции, что и уголовный розыск. Сбор секретной информации и подавление антигосударственной деятельности – таковы основные функции этого органа. «Вот уж где бы я не стал работать», – подумал «Дед». Люди из Службы безопасности называют себя «защитниками свободы и демократии», но слишком уж их методы напоминают печально известную Тайную полицию военных лет. «Как бороться с разгулом преступности, так их нет, – неприязненно размышлял комиссар. – Они, видишь ли, заняты делами поважнее. „Сбор информации, жизненно важной для поддержания общественной безопасности и порядка“ – так это у них называется. И еще – пресловутая „борьба с подрывными идеями“».

Нет, не нравилась старому сыщику эта организация. Мало того, что она находилась в привилегированном положении по сравнению с криминальной полицией, комиссару вообще претила атмосфера таинственности и бесконтрольности, окружавшая этот важный винтик механизма государственной власти. Какой-то ученый сказал: «Демократия может существовать лишь в условиях бдительности и контроля». Свобода идей и свобода слова – основа основ демократии, и нельзя затыкать рот даже тем, кто призывает к свержению существующего строя, иначе это будет уже не демократия.

Прольются реки крови, прежде чем людям удается создать свободное общество, и, если принципы демократии в нем нарушаются, если к власти приходит диктатура, все жертвы оказываются напрасными – снова нужно платить дорогую цену, чтобы вернуть утраченную свободу. Демократический строй сломать легко, он хрупок, поэтому бдительность, безусловно, нужна. Однако Служба безопасности, призванная быть стражем демократии, в силу своей реакционности и чрезмерной засекреченности, слишком легко может свернуть на неверную дорожку – когда-то ее предшественница, Тайная полиция, уже раздавила в стране политические свободы.

Во время крупных демонстраций или забастовок все территориальные полицейские органы поступают в распоряжение Службы безопасности, то есть фактически вся округа оказывается на чрезвычайном положении. Каждый раз, когда комиссар Муранага, сам сотрудник полиции, видел застывшие в боевой готовности шеренги спецотрядов в черных комбинезонах и шлемах, с пластиковыми щитами в руках, ему казалось, что свирепый зверь обнажает спрятанные доселе острые когти. И сразу пустой фразой становились слова о том, что общество демократично и подлинная власть в нем принадлежит народу.

«И все же, – со вздохом вернулся „Дед“ мыслями к „Делу Фудо“, – диверсанты и партизаны – это по их, а не по нашей части».

– Некоторое время спустя, – докладывал тем временем инспектор, – Адзисава ушел из «Группы Цукуба», уволился из Сил самообороны и поселился в Хасиро. И, что самое интересное, его уход из армии, очевидно, связан с «Делом Фудо».

– Что?! – встрепенулся комиссар. – В нашем деле замешаны военные?! Только этого не хватало!

– Не могу утверждать наверняка, но, во всяком случае, в районе деревни Какиноки как раз в те дни шли строго законспирированные учения «рейнджеров».

– Это точно?

– Информация относится к разряду совершенно секретной, и Силы самообороны держат ее в тайне, но у Службы безопасности имеются свои каналы информации.

– А что такое секретные учения?

– Понимаете, шеф, спецшкола Сил самообороны продолжает традиции разведшколы Накано, где во времена императорской армии готовили шпионов. Только программа подготовки теперь построена на основе методики «SАS» – так назывались воздушно-десантные подразделения французского Иностранного легиона. Обучение в разведшколе должно было, по замыслу основателей, совместить в себе сильные стороны японской и французской систем. Преподавателями работают выпускники старой школы Накано, бывшие офицеры «SАS», а также инструкторы из американских «зеленых беретов». Как я выяснил, в программу, кроме обычных дисциплин, входят ведение боя без оружия, подрывное дело, действия в горной местности, прыжки с парашютом, подводное плавание, тактика выживания в джунглях, приемы психологической обработки и тому подобное. Каждый год, с осени и до зимы, в северных районах страны проводятся учения, где проверяется уровень подготовки личного состава, выясняется предел физической и психологической выносливости каждого. Очередное учение такого типа как раз проходило в окрестностях Какиноки, когда произошла трагедия в поселке Фудо.

– Выходит, убийцей мог быть не один Адзисава, а целая банда головорезов из спецотряда? – воскликнул «Дед», потрясенный неожиданным поворотом дела.

– Согласно полученным мною сведениям, суть учения состояла в следующем: каждый из «рейнджеров» должен был целую неделю продержаться в горах, самостоятельно добывая себе пищу. Испытание на выживание в экстремальных условиях. «Рейнджеры» питались листьями, корнями, а если повезет, зайцами и полевыми мышами. Некоторые, измученные голодом, тайком выпрашивали продукты у крестьян и туристов. Вполне возможно, что кто-то даже повредился от тягот в рассудке и, впав в буйство, напал на поселок. Во время предыдущих учений на Хоккайдо были случаи кражи продовольствия у местных жителей.

Слушая инспектора, Муранага вдруг вспомнил нечто очень важное. Потерявшая память Ёрико Нагаи, когда ее обнаружили, твердила, что с нею был «дядя во всем зеленом». Уж не маскировочный ли костюм имела она в виду? Бедному ребенку, только что перенесшему страшное потрясение, полевая форма «рейнджеров» могла запомниться именно так.

«Если все это верно, неприятная выходит история, – вздохнул комиссар. – Подумать только, группа особого назначения во время секретных учений вырезает целую деревню!»

– Я все же полагаю, – сказал инспектор, словно подслушав мысли начальника, – что убийства в Фудо – дело рук одного свихнувшегося вояки, в крайнем случае двоих или троих.

– Ну хорошо, допустим, Адзисава участвовал в этих учениях. Но из чего следует, что в Фудо был именно он?

– Дело в том, что он принадлежит к категории «Z».

– А это еще что такое?

– В Силах самообороны есть особый орган, выполняющий функции военной полиции. Он ведает вопросами безопасности, поддерживает порядок и дисциплину, разыскивает дезертиров, расследует преступления военнослужащих и прочее. Так вот, те служащие Сил самообороны, которых по той или иной причине следует держать под надзором, классифицируются по одному из шести разрядов: А, В, С, D, Х или Z. Причем те, кто относится к категории «Z», на действительной службе находиться не могут.

– Какое до них дело военной полиции, если они уже не служат?

– Они обладают информацией, которая в случае разглашения может нанести ущерб Силам самообороны. Эта категория лиц наиболее опасна.

– Так-так, значит, Адзисаве известно об армии что-то такое, чего нам с тобой знать не положено…

– Если предположить, что он убийца из Фудо или же как-то связан с этим преступлением, становится понятно, почему он угодил в категорию «Z».

– Послушай, а как тебе удалось раздобыть все эти сведения? – восхитился «Дед».

– Служба безопасности помогла.

«С паршивой овцы… – подумал комиссар. – У них житье не то что у нас. В уголовной полиции чуть розыск затянется – сразу без разговоров и средства урезают, и людей отбирают, а у этих и людей, и денег вдосталь. Ну что ж, хоть какой-то от них прок».

Новые факты о личности подозреваемого дали делу совершенно неожиданный поворот, и комиссар срочно созвал всех сотрудников штаба на совещание.

Выслушав сообщение шефа, один из инспекторов сказал:

– Очевидно, Адзисава стремится во что бы то ни стало искупить свой грех. Поэтому он и Ёрико удочерил, поэтому и убийц Томоко Оти разыскивает.

– Может быть, может быть, – задумчиво произнес Муранага. – Что общего у Томоко Оти и Ёрико, кроме «Дела Фудо»?

– Но не торопимся ли мы считать Адзисаву убийцей? – усомнился другой сотрудник. – Хорошо, пусть он служил в «рейнджерах», пусть «Группа Цукуба» проводила учения в той самой местности и в то самое время, но это еще не является стопроцентным доказательством того, что Адзисава тоже был там. А если даже и был, можем ли мы утверждать, что именно он совершил преступление? У нас есть лишь предположение – не более.

– Если Адзисава не имеет отношения к «Делу Фудо», то чем объяснить его интерес к Ёрико Нагаи и Томоко Оти? – вмешался инспектор Китано. – Не забывайте, что он удочерил девочку, ухаживал за сестрой нашей туристки, а потом, когда Томоко погибла, занялся поисками ее убийц.

Китано уже больше двух лет следовал тенью за Такэси Адзисавой, и одно даже предположение, что все его усилия были напрасны, выводило молодого сыщика из себя – особенно теперь, когда добыча была почти у него в руках.

– Пока мы не можем сказать, чем мотивированы эти его действия, – не уступал оппонент. – То, что и сам Адзисава, и его поведение подозрительны, несомненно. Но улики все косвенные. Поэтому не стоит торопиться с выводами, мы можем совершить ошибку.