Текст книги "Огненная льдинка. Запретная магия (СИ)"
Автор книги: Северина Флокс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 25
Гори оно синим пламенем...
– Настоятельница Амина? – Произнесла, сдавленно икнув, словно испугалась собственного предположения. А бояться, вообще-то, было чего. Что за чертовщина здесь творится?
– Боюсь, что нет, сестра. Настоятельница покинула храм с первыми лучами солнца вместе с остальными служительницами богини. Одна я задержалась, и теперь понимаю – почему.
– Но… – Тревожно обернулась к дверям, откуда уже давным-давно должен был появиться Лассиан. – Мы получили послание от вашей настоятельницы: в нём было сообщение о беспорядках и просьба о помощи.
Инкубица изумлённо подняла тонкую бровь и огляделась.
– Беспорядках?
Её голос эхом разнёсся по пустым коридорам, которые, казалось, потонули в тишине и покое. Действительно, на надгробных вечеринках умертвий и то веселее, чем в этом священном склепе.
– Ик… простите. – Досадно цыкнула. Да что же это такое? В самый ответственный момент, можно сказать. Ну, раз авторитет ночных стражей растоптан мною навеки, то можно не переживать, стараясь выглядеть стойким оловянным солдатиком, и хотя бы попытаться прекратить эту дурацкую икоту. Задержала дыхание, стараясь не надувать щёки, как болотная жабёжка.
Монахиня не сводила с меня пристального взгляда, продолжая беззастенчиво рассматривать из-под полуопущенных бархатных ресниц.
– Ты красивая. Иссеида особенно благоволит таким, хотя никто из служительниц не любит этого признавать. Но такая измотанная…
А ещё мокрая, как речная крыса, и, признаться, это начинает порядком надоедать.
– Я бы хотела знать: почему монахини покинули храм?
Инкубица небрежно пожала плечами:
– Пути Иссеиды неисповедимы. Она говорит – мы слушаем. Сегодня ночью сестре Амине было видение, что наш храм охвачен пламенем, оттого они и ушли.
– Из-за видения? – Переспросила, недоверчиво нахмурившись.
– Богиня не любит повторять дважды – это не в её правилах.
– Отчего же остались вы?
Инкубица ласково улыбнулась, словно ответ был очевиден.
– Мне тоже было видение: в чаду я увидела человека – девушку, охваченную пламенем. Балки рушились, грозясь погрести её заживо, но она не уходила, потому что не могла. Ей нужны были ответы, а в одиночку их не получить.
Странная, однако, ситуация получается. На помощь спешили мы, а в итоге всё обернулось с точностью наоборот.
– И чем же вы можете мне... помочь?
– Я ничем. Мой голос всего лишь проводник во тьме, но моя великодушная богиня – может.
Сдержала рвущуюся наружу усмешку. Ну, конечно. Кто бы сомневался, что великим надоели их старые игрушки…
– Благодарю, но это лишнее. – Ещё одной брачной клятвы я вряд ли переживу.
Монахиня плавно шагнула мне навстречу и бережно взяла за руку, стремясь удержать, – я ощутила прохладу её нежной кожи.
– Иссеида никогда не навредит своим дочерям, сестра, верь мне. Сейчас ты слепа, как и я когда-то. – Горячий шёпот полился из приоткрытых губ. – Более трёхсот лет я страдала, борясь со своею сущностью, искала место в этом беспокойном мире. Цари усыпали меня золотом и драгоценными камнями, они рыдали у моих ног, выплёвывая из уст коварные клятвы – одну за другой, убивали друг друга ради моей сладострастной любви, а я упивалась этим, черпая силу. И в этом порочном кругу безумия у меня был лишь один луч света – единственная дочь, обречённая жить так же, как и её несчастная мать. – Тёмные глаза инкубицы широко распахнулись, вспыхнув, и вновь погасли. – Её убил один вельможа в порыве ревности: задушил в собственной опочивальне.
Вязкая тишина коснулась жилки, бьющейся на моей шее. Монахиня сжала ладонь сильнее.
– Ты молода и ещё не знаешь, что значит потерять всё. А ведь она была моим смыслом жизни. Я отомстила... Но разве способна жажда мести оживить мою малышку? Иссеида приняла меня, когда остальные отвергли… и сейчас ворота её храма распахнуты для тебя – не отказывайся от помощи.
В тусклом свете на полу я увидела крошечного паучка, прислушывающегося к нашему разговору. Не раздумывая, раздавила его подошвой сапога. Если это ни в чём не повинное насекомое, то хаос мне в свидетели – на улице и так дождь, но если это то, о чём я подумала, тогда времени всё меньше. Мягко вывернулась из хватки инкубицы, решаясь:
– Поспешим, мне ещё нужно найти своих друзей.
– Не отпускай мою руку, сестра.
Монахиня быстро увлекала меня в глубь храма, петляя по коридорам. Я прислушивалась к звуку шагов, отпрыгивающему от стен, как мячик, надеясь услышать лай Чимни или тихую поступь Нуалы, но всё зазря. Казалось, громада здания пустовала долгие годы, влажно дыша в темноте просторных залов.
– Прикрой глаза, – предупредила монахиня и нажала на крошечный выступ в стене, на который я и вовсе не обратила бы внимания.
Яркий свет просочился сквозь веки. Моргнув пару раз, наконец-то рассмотрела огромное помещение, уставленное гигантскими лампами, источавшими золотистое сияние. Пол, как и стены, был облицован белыми мраморными плитами. После чёрных коридоров создавалось впечатление, что я нахожусь в самом сердце храма. Хотя, возможно, так и было.
– Иссеида ждёт тебя, – величественно произнесла инкубица и отступила на шаг, позволяя получше разглядеть великолепную залу.
Заворожённо посмотрела по сторонам: совсем не похоже на языческие храмы, возведённые в Арилье – эти крошечные, каменные домики, утопающие в снегу. Огни, образовавшие широкий проход, вели к огромной мраморной статуе богини, которая взирала на меня свысока – я едва ли доставала до её искусно вырезанных из камня сандалий. Иссеида была облачена в просторную тунику, скрывающую её тело, волосы богини были убраны в высокую, удобную причёску, в правой руке – меч, в левой – тяжёлый щит.
Пламя взметнулось выше и сделалось настолько ярким, что я невольно прищурилась.
Интересно, уже сейчас нужно подобострастно обращаться к каменной статуе или чуть погодя? Бить челом или просто вздымать руки в просящем жесте?
– Лучше головой, – послышался сзади насмешливый голос инкубицы.
Изумлённо обернулась: я же не сказала этого вслух.
– И не нужно, – снова опередила мои мысли монахиня, – здесь так тихо, что даже самые сокровенные слова, сокрытые в глубине души, созвучны грому – лишь глухой не услышит их. А я не глухая.
"И не смертная, – сотнями колокольчиками прозвучало в голове, – по крайней мере, не в этой оболочке". Инкубица лучезарно улыбнулась и неспешно двинулась ко мне, с любопытством озираясь по сторонам, словно видела это место впервые. Воздух наполнился небывалой силой, которая загустевала и, становясь вязкой, обволакивала всё кругом, пропитывая каждый сантиметр окружающего пространства, – этому не могли помешать даже стены с примесью мастонита.
– Никогда не думала, что боги откликаются на мольбы простых людей. – Невольно отступила, не зная, чего можно ожидать от Иссеиды, завладевшей телом своей служительницы.
– Ну, ты и не молила, – усмехнулась инкубица, сверкнув позолотой глаз. Она подошла ещё ближе, плавно покачивая бедрами – этого откровенного движения не могла скрыть даже бесформенная хламида. – Правда, я на это не в обиде. Среди богов, действительно, много алчных жнецов подати, которые бесконечно требуют жертв, ничего не давая взамен, и наслаждаются своим могуществом.
Казалось, Иссеида излучала жар солнца – дышать рядом с ней было практически невозможно. Голова тут же наливалась свинцовой тяжестью.
Инкубица задумчиво разглядывала величественную статую, изображающую её в полный рост, такую могущественную и недосягаемо-прекрасную.
– А ведь, знаешь, я никогда не носила щит. Меч – да, приходилось. Но щит – никогда. Во всём виноваты человеческие домыслы, превратившие мою историю в сказку со счастливым концом.
С трудом втянула воздух, стараясь не согнуться от тяжести чужой магии.
– Зачем я здесь? – Спросила, не в силах выдерживать томительного ожидания таких бесконечных минут. Со лба, коснувшись ресниц, скатилась капелька пота.
– Я хочу тебе помочь. Вернее, оказать услугу за услугу. – Богиня снова лукаво улыбнулась, словно мы были девчонками, замышлявшими шалость. – Так уж вышло, что наши пути пересеклись, и прямое тому подтверждение – чёрные, мерзкие паучки, наводнившие мой храм, – они несут за собой несчастья. Их мохнатые лапки стучат по каменным стенам моего дома, предрекая беду.
Так значит, мне не привиделось! Ни тогда – в тёмном переулке, ни сейчас – на ступенях храма Иссеиды.
– Боюсь, что не в моих силах защитить вас от этой напасти, но стражи...
Инкубица звонко засмеялась, словно я произнесла что-то до невозможности нелепое.
– О, даже не переживай: ничего с этой горсткой камней не случится! А моих жриц, как видишь, здесь нет. – Иссеида взмахнула рукой, и воздух всколыхнулся. Я ощутила, как подрагивают колени. Если эта милая беседа продлится ещё столько же, то я буду дослушивать её без сил на холодном полу. – Ты отплатишь мне много позже, спасая заблудшую душу, которая ещё только падает на самое дно. А вот я могу помочь тебе уже сейчас.
Петля, свитая из прочной паутины, затягивается всё сильнее, но я уже не в силах просто уйти.
– Вы поможете убрать брачную татуировку?
Инкубица почти невесомо касается мого запястья, следуя за причудливыми линиями божественной клятвы.
– Увы, нет. Это не моя работа, а кого-то более могущественного, жестокого и тёмного. Того, к кому не обращаются с мольбой о здоровье, а просят лишь помощи в страшных деяниях. И потому здесь я бессильна. Но разве это источник твоих бед?
Золотые глаза пытливо впились в моё лицо, словно стремились на нём что-то прочесть.
– Я не знаю своего прошлого... – Прошептала мысленно, зная, что Иссеида меня услышит.
Инкубица раскрыла мою ладонь и пару мгновений просто изучала её, как делала любая гадалка на рыночной площади, желая завлечь туманными предсказаниями доверчивого селянина.
– Чтобы заглянуть в душу людей, нужно долго наблюдать за ними, понимать, чем они живут, кого любят и о чём думают. Судьба твоих родителей мне неизвестна, но её следы сплелись в клубок невыразимых желаний, полных отчаяния и надежд. Порой мы, сами того не ведая, несём тяжкий крест прошлого, всю жизнь страдая от непосильности этой ноши, навязанной кем-то. Так и ты: не оглянуться и не сбросить её самостоятельно.
– Не понимаю... Что я должна сбросить?
– Проклятие, произнесённое твоей матерью.
Петля затянулась.
Поспешно выдернула руку и яростно покачала головой.
– Глупости, родители не проклинают своих детей.
Иссеида безразлично пожала плечами:
– Порой они поступают много хуже.
Ну где же Лассиан с Нуалой? Обхватила себя руками, пытаясь защититься от колючего воздуха, сдавливающего со всех сторон.
– Ты проклята обвенчаться с первым встречным... Нити твоей судьбы спутаны, изорваны. Тёмные боги удерживают их, дёргая из стороны в сторону, как кукловоды – так они выполняют свою часть договора.
Кончики пальцев охватило покалывание. Сцепила пальцы до побелевших костяшек, пытаясь совладать с эмоциями. Это просто невозможно. Моя мама любила меня и всячески обо мне заботилась.
Зелёные глаза из прошлого посмотрели с укором: "Так нужно, милая. Ты выйдешь за Генри и будешь счастлива."
Тогда почему, как только я решилась сбежать от него, боги связали меня новыми узами? Случайность ли это или... в голове набатом прозвучали слова Нуалы: "Наваждение".
Крошечный паучок насмешливо смотрел на меня со стены, рядом с ним торжественно восседал другой.
Сердце ухнуло в груди и пропустило удар: оглушающая пустота разом навалилась со всех сторон. Инкубицы больше не было рядом, она словно растворилась в раскалённом воздухе залы. Осталась только я и тысяча вопросов, на которые мне, возможно, никогда не суждено узнать ответы.
Солёные слёзы покатились по щекам, обжигая их. Из меня словно бы вытащили стальной стержень, и теперь не было воли да и желания сопротивляться чему-то неведомому. Осталась только горечь на губах и жар со льдом, переполнявшие меня. И я дала силе выход: магия потекла по венам, стремясь вырваться наружу.
Пусть холодные глыбы поглотят всё без остатка, пусть я растрескаюсь и потускнею, а после превращусь в горстку пепла вместе с этим чёртовым проклятием, которое когда-то шептали нежные губы, целовавшие меня в лоб перед сном.
Огонь охватил коридоры, жадно набросился на статую Иссеиды, закрывавшуюся щитом.
Это ли ты видела, настоятельница Амина, в своих снах?
Глава 26
Говорят, великая любовь зарождается лишь с рассветом, когда око богов не дремлет и видит ясно, а всякие клятвы, скреплённые под покровом ночи, опасны и темны. Но разве не сияют в небе холодные звёзды и не светит луна? Да и должен ли кто-то смотреть с одобрением на вас?
Звон лопающегося стекла привёл меня в чувство: крохотные осколки, не выдержавшие высокой температуры, усеяли каменный пол. Настенные плиты покрылись копотью, а деревянные балки под потолком грозили обрушиться в любое мгновение.
Огонь жадно лизал мои ступни сквозь тлеющие сапоги, но не причинял вреда. Разве может вырвавшаяся на свободу стихия воспротивиться хозяину? Конечно, нет. Но этого, по правде говоря, и не требовалось, потому что смертельным оказалось отсутствие кислорода: гарь, наполнившая лёгкие, тошнотворной пеленой застилала глаза, мешая здраво мыслить. Надрывно закашлялась и попыталась прикрыть лицо рукавом плаща – тщетно, въедливый дым пропитывал ткань и сочился дальше, лишая меня последних сил.
Страшный треск наполнил залу – это не выдержало боковое перекрытие, и тут же тяжёлые глыбы свода с разрушительной мощью упали, дробя напольные плиты. В какой-то момент мне показалось, что я не только оглохла от этого скрежета, но и ослепла из-за седого облака пыли, глухой стеной обрушевшегося следом.
Невидяще ринулась в ту сторону, где должен был находиться выход из горящего храма, но ударная волна сбила меня с ног, окончательно выбивая воздух из груди. Видимо, какой-то особо крупный участок кладки рухнул, чуть было не погребя меня под своей массивной тушей. Мелкие осколки камней посыпались следом, впиваясь в кожу, словно тысяча игл. Один из них чуть было не угодил мне в висок – в последнюю секунду извернулась, и острый край камня всего лишь рассёк бровь. Липкая кровь тут же потекла, заливая глаза. Глухо застонала, стараясь не обращать внимания на боль.
Если бы только можно было начаровать защитное заклинание... Но стены из мастонита продолжали по крупицам вытягивать магию из тела, лишая такой возможности.
Смахнув кровь, застилающую глаза, с усилием поднялась и, чувствуя, что перед глазами всё расплывается, бросилась сквозь дымовую завесу. Через пару отчаянных шагов поняла, что теряю сознание: ноги подкосились, в ушах зашумело, и я рухнула в охваченную огнём бездну. Больше не подняться...
Сквозь приоткрытые веки видела, как охваченная пламенем статуя Иссеиды, невозмутимо взирает на разрушение своей обители и молчит, сжимая мраморные губы. Отчего-то сейчас мне показалось, что она сомневается в своём решении, но изменить его уже невозможно.
Как же я исполню свою часть уговора, богиня, если погибну под обломками здания или задохнусь мгновением раньше?
Ненасытное пламя бесновалось, силясь вырваться из этой темницы и ринуться дальше – туда, где хотя бы виден клочок чернильного неба. Потому огненные маги и считались невероятно опасными: потеряй они контроль, и мрак из самых глубин хаоса вырвется наружу, унося с собой тысячи жизней.
Словно во сне ощутила, как сорвавшийся булыжник зацепил ногу, но боли больше не было, да и кислород, казалось, уже не так уж и нужен. Судорожно сделала короткий вдох и ощутила, как всё вокруг застилает черная пелена – теряю сознание.
Резкий рывок, и мир перевернулся.
Чьи-то сильные руки подхватили меня с земли, и я, безвольно повиснув на них, смотрела, как отчего-то языки огня расступаются перед моим спасителем, словно нашкодивший пёс, лебезящий перед хозяином. Кого же может испугаться чистая стихия пламени?
Словно в ответ глаза, в которых растекалась губительная лава, встретились с моими.
Наверное, стоило бы испугаться, но после слов Иссеиды, перевернувших мой мир, во мне, кажется, не осталось места страху. Раньше я думала, что демоны ворвались в нашу империю, разрушив привычный уклад жизни, свергнув нашего правителя и захватив трон. А оказалось, что старый мир был ничем не лучше: в южных провинциях процветало рабство, в северных – самоуправство градоправителей. И я никогда по-настоящему не была свободной: за меня всё давно решили и предрекли мою судьбу. Отец, которого я никогда не знала, не мог за меня заступиться, матушка, покинувшая меня так рано, и вовсе прокляла, считая, верно, что таким образом заботится обо мне, выдавая за первого встречного. Ведь бедной сиротке больше ничего не остаётся...
Холодный ночной воздух бережно окутал меня, касаясь порезов и ушибов. Попыталась шевельнуться, но боль в груди не позволила этого сделать – сильные руки сжали крепче, так что я теперь носом касалась словно бы раскалённой груди своего спасителя, облаченного в строгую черную форму имперской гвардии. Мою догадку подтверждала серебристая вышивка в виде герба правящей семьи – спящий дракон, распластавший свои крылья.
– У вас сломано ребро и вывихнута лодыжка, – низкий, вибрирующий голос констатировал мои повреждения. – А ещё едва ли срослась кость на запястье... Должен признать, что вы весьма продуктивно провели время с нашей последней встречи.
Мужской голос, скорее похожий на какой-то неизвестный мне музыкальный инструмент, вынуждал меня вслушиваться, на мгновение забывая о боли. Попыталась сфокусироваться на лице своего спасителя – давалось это с трудом. Я словно бы видела картинку по частям: тёмно-бордовые глаза, в которых искорками пляшут отблески пламени, вишнёвые пряди волос, собранные в низкий хвост, лёгкая щетина на волевом подбородке, аристократический нос и губы, отчего-то скрывающие даже намёк на улыбку.
– Последней встречи? – Прошептала, едва разжимая спёкшиеся от крови губы, и тут же сипло вдохнула, пытаясь справиться с накатившей удушливой волной.
– На балу, помните? Вам докучал один светлый эльф. Вернее, тот, кто скрывался под его личиной.
– Получается, вы спасли меня дважды. – Говорю ли я вслух или только беззвучно шепчу?
Столько вопросов роятся в голове, сталкиваясь и вновь разбиваясь на осколки, что ухватиться за какой-то из них практически невозможно. Неужели среди демонов есть видящие? И как, хаос побери, он вытащил меня из адского пламени?
Тихий стон срывается с губ, и на мир снова меркнет. Совсем рядом раздаётся лавина голосов, гремят взрывы, и обрушаются стены. То и дела виднеются вспышки защитных заклинаний.
Демон будто бы невзначай касается носом моих волос, на мгновение задержавшись, и вдыхает запах (каменной пыли и гари?), а затем продолжает говорить, вынуждая вновь сосредоточиться на его голосе, и боль отступает.
– Я должен извиниться перед вами. Возможно, мне не стоило поступать так, потокая своим желаниям, но, признаться, об этом я сожалею меньше всего. Цветок чаандри растёт лишь на моей родине, а потому, принимая подарок, вы не могли знать о его свойствах. В простонародье его называют хрустальным цветком: спустя сутки он застывает, словно капля янтаря, сохраняя при этом отпечаток ауры человека, дольше всего соприкасавшегося с ним.
Так вот что это за брошка, найденная Изабеллой. Интересно, потеряла ли я её в храме или она всё так же лежит в глубоком кармане плаща?
– Найти магический след не сложно, особенно, если знать что искать. А я, видите ли, хотел пригласить вас на ужин.
Вот даже возмущаться сейчас желания не было, да и сил тоже. Лишь бы несли аккуратнее и не в наш лазарет.
– Господин главнокомандующий... – Раздалось откуда-то слева.
– Фахида ко мне, срочно, – стальные нотки в голосе, привыкшем раздавать приказы и не терпящем возражений, разительно отличитались от того, как буквально пару секунд назад мужчина успокаивал меня, стараясь отвлечь от полученных травм.
– Я здесь, господин.
Меня плавно опустили на землю, придерживая за талию.
Чьи-то пухлые, как у ребёнка, пальцы весьма точно коснулись того места, где невыносимо жгло грудь.
– Потерпите, голубушка. Будет немножко больно, но это стоит того, чтобы вновь порхать, как птичка.
Передо мной на коленях сидел невысокий полный мужчина с невероятно густыми бровями и чёрными, будто два уголька, проницательными глазами. Зелёный свет лечебных чар заструился из детских ладошек мужчины и впился чуть ниже сердца. От неожиданности вскрикнула, упираясь в демона, удерживающего меня со спины.
– Фахит... – Угрожающе произнёс мой спаситель.
– Ничего не поделать, господин. Обезболивающие чары применять никак нельзя: после большого всплеска энергии в стенах из мастонита какое-то время будет неусваиваемость чужих заклинаний. Достаточно быстро пройдёт, к тому же госпожа-чародейка отлично справляется.
Нежные пальчики клещами впились в повреждённую лодыжку – хотелось кричать во всё горло и дрыгать ногами, но, прикусив губу, терпела изо всех сил. Тем более, что после заклинания лекаря действительно стало легче дышать, грудь больше ничего не сдавливало. Даже странная пелена перед глазами стала потихоньку спадать: я разглядела странный тюрбан, украшавший голову невысокого мужчины и удивительное множество мелодично-позвякивающих браслетов на его запястьях.
– Ну вот и всё, голубушка. Даже синячка не останется – только небольшая слабость в теле, которая пройдёт буквально через день.
– Спасибо, – с удивлением прислушалась к своему организму, который, кажется, также удивлённо замер.
Маг взмахнул рукой и поспешно вскочил с колен, засеменив в сторону отряда, состоящего, самое меньшее, из дюжины человек – фирменная одежда имперской гвардии отчего-то заставила сердце биться быстрее.
Значит, господин главнокомандующий... Гм... Стоит попытаться принести благодарности более светски, что ли.
Горячая грудь демона, в которую я всё ещё упиралась, несколько осложняла выполнение правил придворного этикета. Осторожно вывернулась из крепкой хватки мужчины и замерла, совершенно неприлично разинув рот. Мало того, что передо мной сидел настоящий атлант, взиравший на меня с непонятным огоньком в глазах – то ли настороженным, то ли обеспокоенным, так ещё и это...
– Это вы тогда гоняли меня по библиотеке! – Обвинительно ткнула пальцем в грудь мужчине, намереваясь просверлить там дыру. (Просто супер, конечно! Манеры у меня королевские, не меньше). Тогда, на балу, я не смогла разглядеть его достаточно хорошо из-за маски, скрывавшей большую часть лица.
Алые губы изогнулись в усмешке.
– Сработала охранная система, и по счастливой случайности я не спал. Правда, увиденное меня несколько удивило: я думал, что столкнусь с воришкой, а попалась рассерженная девица в пижаме, путешествующая по катакомбам имперской библиотеки.
– Пугать-то зачем было?
Демон неожиданно засмеялся. Я смотрела, как лава в его глазах становится теплее и немыслимым образом походит на расплавленное солнце.
– Я и не пугал, как только понял, кто вы. Но на это ушло достаточно много времени, особенно на выяснение того, как чужая портальная магия засосала вас в воронку.
– Допустим, – кивнула, соглашаясь. – Ну а потом?
– А потом, скорее, я испугался, когда вы принялись наворачивать круги по библиотеке, а после и вовсе исчезли в спышке нестабильного портала.
Задумчиво нахмурилась:
– Не знаю, как и благодарить вас. Не за то, конечно, что напугали меня до икоты в библиотеке, а за то, что спасли из-под обломков.
Демон подал мне руку, помогая подняться. Не без трепета приняла её, ощутив, как моя ладонь утонула в мужской, и с удивлением осознала, что брачная татуировка больше не чешется от чужого прикосновения: она поблёкла и словно бы выцвела, утратив свою силу.
– Согласитесь отужинать со мной, – невозмутимо произнёс демон, чуть подавая корпус вперёд, так что я ощутила жар его тела.
Растерянно моргнула и еле сдержалась, чтобы не ляпнуть: "Ужинать будем мной?". Вдруг всё на самом деле так, как и представляла Изи, верившая в детские страшилки.
Стоило мысленно перенестись к друзьям, как я тут же крутанулась на носках, всматриваясь в сторону обломков – всё что осталось от величественного храма Иссеиды.
– Нуала...
– Если вы о дроу, то ею занимаются лекари. Она первая отправила сигнал бедствия ночным стражам. Правда, он едва ли дошёл, из-за обстоятельств, которые мы сейчас выясняем.
Первая? А как же Лассиан, ведь именно за этим он и вышел из храма...
– Я могу её увидеть?
Демон кивнул, изучающе склонив голову.
– Я провожу вас.
Имперские гвардейцы почтительно расступались и слегка склоняли голову, когда мы приближались к ним. Приветствуют ли подобным образом главнокомандующего? Ох, не знаю... Но от этой странной силы, исходящей от элитных воинов, преимущественно демонической расы, хотелось укрыться за завесой защитных чар. Но моего провожатого подобное обстоятельство, видимо, ни капельки не смущало: он уверенно вёл меня за собой, иногда замедляясь и подстраиваясь под мой шаг.
Мы подходили к группе людей, которые были облачены в зелёные мантии. Среди них я заметила и Фахита – его необычный наряд ярким пятном выделялся среди остальных. Мужчина о чём-то дискутировал с другим целителем, всё время взмахивая пухлыми ручками.
– Говорю же вам: я никогда с подобным не сталкивался. Древняя магия, доведённая до совершенства.
Сухопарый мужчина, перебивший чудаковатого целителя, нетерпеливо воскликнул:
– На чьей вы стороне, Фахит? Погибло двенадцать человек, а вы восхищаетесь хитроумным способом их убийства?
– Вовсе нет, уважаемый Авриан. Вовсе нет. Хотя не признать, что этот чародей – гений, было бы ошибкой. Я поражён тому, насколько мы были слепы всё это время и как долго нас столь умело водили за нос – только и всего.
В горле стало сухо. Я словно бы вдохнула раскалённый воздух пустыни. Двенадцать человек? Перед глазами появилась Нуала, Лассиан и красавица-монахиня. Даже думать об этом не хочу.
– Где разместили пострадавших, Авриан? – Повелительно спросил мой спутник.
– Прямо здесь, господин.
Демон иронично оглядел усеянный обломками пятачок, на котором стояли мы и трое целителей.
– Вернее, – затараторил лекарь, – стража направили в лазарет святой Милиссандры, а девушка отказалась от дальнейшей помощи. Кажется, она искала кого-то: подругу и, если не ошибаюсь, какую-то собаку.
Сердце болезненно пропустило удар, и я ощутила, как обжигающие слёзы наворчиваются на глазах. Хвала бездне, что Нуала жива. Надеюсь, и Лассиан тоже.
– Если она не нашла Чимни, – прошептала задумчиво, – значит, он всё ещё там, под обломками.
И словно в подверждение этой ужасной мысли откуда-то из разрушенных недр храма раздался женский крик:
– Лекаря сюда! Лекаря!
Серной перепрыгивая через каменные глыбы, ринулась на звук, безошибочно распознав в нём голос подруги. Ступени, по которым мы совсем недавно поднимались к изножию храма, мелькали перед глазами. А дальше начинался хаос: будто бы небо, звенящее от дождя, обрушилось на куполообразную крышу здания, пронзая его огненными молниями. Всё что осталось от величественной залы – искорёженные обломки. И среди них, на покрытом копотью полу, сидела тёмная эльфийка. На лице и руках Нуалы виднелись розовые пятна – следы после магически излеченных ожогов, которые, должно быть, причиняли неимоверную боль. Но самым пугающим было не это: подруга мёртвой хваткой вцепилась в загривок Чимни и горестно раскачивалась над ним, словно непокорный листок, уносимый ветром.
– Ведина, – дроу заметила меня и судорожно втянула воздух, пытаясь успокоиться, – я боюсь его поднимать. Пожалуйста, помоги мне!
Оттеснив Нуалу, пробежалась по телу пса, стараясь понять природу повреждений. Но ничего подобного не обнаружила: ни следов удара, ни глубоких порезов.
– Ты видела, что с ним случилось? Похоже на смертельное заклятие.
Тело Чимни словно окаменело: даже тихие хрипы, вырывающиеся из его пасти, были какими-то редкими, рваными.
Чертыхнулась, решительно подхватывая пса:
– Помоги поднять.
– Ведина...
– Поверь: хуже ему уже не будет.
Потому что если отравленные жальца пауков коснулись его, то нам оставались лишь считанные минуты.
Чимни безвольно повис на наших руках, потяжелев разом в несколько раз. Прилагая все усилия, мы подняли пса и потащили его прочь из-под уцелевших каменных сводов, готовых вот-вот обрушиться.
– Авриан! – Демон беспрекословно принял пса и уверенно, словно тот ничего не весил, перенёс его вниз.
Нуала вопросительно взглянула на меня. И столько отчаяния я увидела в её взгляде, что отчего-то произнесла, успокаивая:
– Это друг, он поможет.
Да, демон. Да, как и все они, он властный и пугающе-красивый. Возможно, даже чуть больше, чем остальные. Но если кто-то и сможет спасти Чимни, то только он.
– Господин! – Лекарь возмущённо указал на пса. – Личный лекарь его императорского величества не станет марать себя столь недостойным занятием.
Огненноволосый атлант посмотрел на целителя так, что тот осёкся на полуслове.
– Четвёртый лекарь его величества, не забывай об этом, Авриан. А он не шибко жалует и первого. Так что представь, каково будет твоё положение, если император после сегодняшней провокации узнает, что ты не в силах справляться со своими обязанностями.
– Фахит, – Авриан сжал тонкие губы настолько плотно, что они, казалось, превратились в одну нитевидную линиую. – В четыре руки справимся быстрее.
Нуала молча сжала мою ладонь так, что у меня заныли костяшки.
– Господин главнокомандующий... – Гвардеец, возникший из ниоткуда, что-то тихо проговорил внимательно слушающему мужчине, на что тот только кивнул и резко поднял голову, встретившись со мной взглядом и не отводя его.
– Я не тороплю вас с ответом, но и не прощаюсь. – И тут же пошёл прочь, на ходу материализуя портальный перенос.
И вот что это, спрашивается, было?
Тряхнула головой, стараясь избавиться от путаницы в мыслях – потом поразмыслю над этим странным предложением и тем, как от него отказаться (ну не идти же в самом деле на ужин с демоном, от которого неизвестно чего можно ожидать?).
– Нуала, – коснулась плеча тёмной эльфийки и задержала взгляд на розовом пятне, видневшемся из-под прожжёного рукава.
Заметив, куда я смотрю, дроу качнула головой:
– Всё в порядке, не переживай. Почти не болит, легко отделалась.
– Это всё я виновата. – Прошептала, дрогнувшим голосом. – Тогда, в храме, я не сдержалась: поддалась внутреннему порыву и выплеснула пламя, не думая о последствиях. Из-за меня все вы пострадали.
В сиреневых глазах дроу отразилось внутреннее негодование:
– Даже не смей так думать, Ведина, потому что это не так. – Нахмурившись, эльфийка продолжила. – Я слышала, о чём говорили придворные маги императора: заклинание статики, которое поджидало нас не один день. Да, возможно, его активатором были чары определённого типа, но мы не можем знать этого наверняка. Даже Лассиан не распознал его сразу, а когда понял, что перед ним, то попытался обойти, чтобы вызволить нас из капкана, но просчитался и пострадал, так и не успев вызвать подмогу. Впрочем, она бы и не пришла вовремя.
