Текст книги "Гнев божий"

Автор книги: Сержио Равени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

– Подойди к Ксении Николаевне. Она тебе даст какую-нибудь таблетку, – сочувственно предложила Эльвира.

– Ксения Николаевна в этом не поможет. Это болезнь в душе, – печально выдохнула Майя, водя пальцами по гладкой поверхности стола, – Я просто хотела тебе сказать: если вдруг понадобиться моя помощь, я всегда буду рада помочь.

– Договорились, Майя. Ты главное не расстраивайся. Всё будет хорошо.

– Кристина тоже так говорила, а теперь в больнице.

– Ну, Ксения Николаевна же сказала, что это пустяк. Выздоровеет твоя подружка. Еще красивее станет.

– Ты в это веришь?

– Только вера нам и остаётся, – безрадостно сообщила Эльвира, – В нашей стране лишь она и спасает и даёт силу выживать.

– А ты веришь в Бога?

– Я впервые задала себе такой вопрос вчера. Перед тем как молнией убило Игоря. Думаю, что верю. Иначе этого бы с нами не произошло.

– То есть ты убедилась в его существовании только после того, как нас настигло возмездие за храм?

– Я и раньше верила, но это была другая вера. Какая-то далёкая и непонятная. Эти два дня сильно изменили меня и моё отношение к Богу. Странно, но я чувствую, как стала ближе к нему. Не знаю почему. Страх, боль, эти смерти. Нам пришлось пройти через многое, но и путь к Богу не может быть лёгким.

– Знаешь, когда погибли Игорь и Виталий, я соглашалась с Ярославом. Но после смерти Антона у меня будто открылись глаза.

– Ты думаешь Антон умер?

– Я в этом уверена, как и в том, что ты видела его смерть.

– Ты права, Майя. Когда вы ушли на речку, я задремала и мне явилось видение, как старуха утягивает его за собой.

– Если ты увидишь про меня, приди, пожалуйста. Я так боюсь умирать одна.

– Глупышка ты Майя. Обещаю, что обязательно приду к тебе, но прежде постараюсь сделать всё возможное, чтобы ты не умерла. Евдокия поймёт, что ты натворила в храме не со зла и раскаиваешься в этом. Она обязательно простит тебя.

– Спасибо, Эля. Я думала ты другая и не поймешь меня, – Майя потянулась к девушке и крепко прижалась к ней.

Простояв во взаимных объятиях несколько минут, Эльвира чувствовала, как сильно колотится сердце Майи, одолеваемой жутким страхом. Благодарно поцеловав Эльвиру в щеку на прощание, Майя тяжело вздохнула у двери и вышла из комнаты.

Нехватка сна давала о себе знать – глаза слипались помимо воли Эльвиры. Озадачившись вопросом: чем занять себя, чтобы не уснуть, девушка взяла со стола альбом для графики и карандаши. Расстелив постель, Эльвира включила ночник, подняла подушку повыше и, расположившись полусидя, приступила к любимому занятию. Наловчившаяся за годы занятий творчеством рука послушно выводила мрачный облик Евдокии, застывшей в немом упрёке. Старуха получилась как живая, если так можно было выразиться про давно почившего человека. Оценив готовый портрет, Эльвира перелистнула альбом и задумавшись над темой следующего рисунка, незаметно для себя закрыла глаза и задремала.

Ей снилась бабушкина дача в Подмосковье. Двухэтажный крепкий дом, построённый из толстых брёвен покойным дедом, когда он, выйдя на пенсию и озадачившись вопросом благоустройства дачного участка, смог договорится с начальником лесхоза и достать дефицитный в застойные времена пиломатериал. Сладкий аромат малинового варенья, готовящегося на кухонной плите, струился по даче. Стоящая на стриженом газоне Эльвира осмотрелась по сторонам, кликнула бабушку, но никто не отозвался. Верно ушли в магазин – решила девушка и обернулась к забору, выходящему на улицу. За частоколом промелькнули чьи-то тени. По забору гулко постучали.

– Вернулись, – обрадовалась Эльвира, кинулась к калитке и отворила её.

Дверца распахнулась и девушка в страхе попятилась назад. На улице стояли умершие жители Старой Сычёвки, от которых разило тяжелым запахом горелой плоти.

– Мы пришли за своим, – яростно вопели они в один голос, протягивая к Эльвире обугленные руки.

– Отдай нам наше! – завопила маленькая девочка с пустыми глазницами, сотрясая воздух белеющими костями рук.

Эльвира, отступая перед надвигающейся толпой, запнулась и упала на землю. Медленно вышагивая ногами, изуродованными огнём, мертвецы приближались к своей жертве, продолжая пронзительный ор. Не дойдя считанных шагов до девушки, их охватило пылающее пламя. Тело Эльвиры обдало адским жаром, казалось через мгновения одежда и волосы вспыхнут на ней. Горящая людская масс, будто не замечая пожирающего огня, продолжала преследование вора, похитившего их сокровища. Эльвира истошно заголосила и закрыла глаза. Громкий рёв сирены заглушил завывания горящих мертвецов.

Вернувшись в реальность, Эльвира лихорадочно ощупала ночную сорочку и, убедившись в её целостности, откинула одеяло в сторону. На пол слетел альбом и посыпались карандаши. Взор девушки упал на верхний бумажный лист, который она не успела разрисовать. Через всю поверхность белеющего ватмана жирными мазками сажи были начертано «ВЕРНИ». Девушка кинулась к двери и остановилась в шаге от неё. Сквозь щели в проёме в комнату струился дым. Схватив рюкзак, она в одно мгновение накинула тапочки, смочила полотенце в воде, прижала его к лицу и открыла дверь. На первом этаже висела лёгкая пелена дыма, сквозь которую девушка увидела спускающегося по лестнице Павла, тащившего на спине Арсения. Откинув полотенце в сторону и подхватив друга под вторую руку, Эльвира с парнями выбрались на улицу, откашливаясь и утирая слезившиеся глаза от едкого дыма. К ним подскочили Майя и Ярослав, помогая усадить на скамейку Арсения, надышавшегося угарным газом. Пробегавший мимо них лагерный завхоз Виктор Леонидович, натянув пожарный противогаз, схватил первый попавшийся в вестибюле огнетушитель и исчез на лестнице, окутанной в плотном дыму.

– Вы как? – Ксения Николаевна, подбежав к ребятам, всмотрелась в лица каждого из них.

– Мы нормально, – ответил Павел, переводя дыхание, – Только Арсений успел наглотаться дыма.

– Дыши. Глубже дыши, – присев на скамейку рядом с Арсением, посоветовала врач, – Сплевывай слизь. Она забила тебе всё горло.

Эльвира подняла глаза на второй этаж посмотреть – где источник пожара и, увидев бушующее пламя в крайнем окне, толкнула в бок скорчившегося от кашля Арсения.

– Это комната Кости?

Кивнув головой, Арсений сплюнул на землю темную слизь и снова зашёлся в кашле.

– Где Костя? – Эльвиру начало трясти от осознания его гибели. Слезы брызнули из её глаз, – Отвечайте, где он?

Павел с Ярославом молча покачали головой и обратились взором к Арсению.

– Не знаю. Я его не видел, – выдавил из себя Арсений и снова зашелся в кашле.

Пробежав взглядом по лицам людей, сбежавшихся на поляну перед первым корпусом, Эльвира не увидела знакомого Костиного профиля и кинулась к горящему зданию.

– Стой! – закричал Михаил и, схватив Эльвиру, крепко прижал к себе, – Ты что угореть хочешь?

– Костя, – захлебываясь от слёз, вымолвила девушка, тыча рукой в горящее окно, – Там Костя.

– Если он остался в комнате – мы ему не сможем помочь, – Михаил, прижимая к себе Эльвиру, глядел на окно, в котором продолжал бушевать огонь, в душе надеясь, что парень успел оттуда выбраться.

Толпа на поляне из сотрудников лагеря и детей, разбуженных воем сирены, заворожено смотрела как разрастается огонь, пожирая всё на своём пути. В языках пламени явственно виднелись мелькающие тёмные тени, наполнившие комнату. Брызнувшие в стороны осколки стекла, раскалившиеся от жара, разлетелись по площадке и следом из оконного проёма вылетело несметное количество туманных фигур, молниеносно исчезнувших в лесной чащобе. Огонь тут же затих. Лишь вой сирены и дым валивший столбом из комнаты напоминали о страшном пожаре.

– Вы это видели? – испуганно прошептала Майя, схватившись за руку Ярослава.

– Это видели все, – ответил Павел, качнув головой в сторону столпившегося народа.

Всеобщие взоры были обращены к лесу – куда исчезли таинственные фигуры. Гул толпы обсуждающей увиденное разнесся по лагерю.

– Вожатые, заведите детей по корпусам! – выкрикнул перепуганный начальник лагеря, взойдя на крыльцо, – Ольга Кирилловна помогите, пожалуйста.

Проследив, чтобы его приказание выполнялось и дети были разведены по свои корпусам, Николай Михайлович, сплюнув зло на землю и чертыхнувшись, заорал во всё горло.

– Леонидыч, можно подниматься?

– Идите, – отозвался завхоз, выглядывая в чернеющий оконный проём, – Всё потухло.

Начальник лагеря, сопровождаемый Михаилом и Ксенией Николаевной, направился к лестнице на второй этаж.

– Николай Михайлович, можно хоть свои вещи забрать? – кинулась к нему с вопросом Эльвира.

– Можно, только быстро, – ответил мужчина и, посмотрев на перепачканных сажей с головы до ног ребят стоящих перед ним, – Забёрете вещи и ждите здесь Ольгу Николаевну. Как она вернётся – распределит вас по свободным комнатам.

– Будешь на втором этаже, – притянув к себе начинающего приходить в себя Арсения, дала указание Эльвира, – Загляни к Косте. Может он успел выбраться.

Корпус насквозь пропитался запахом дыма. Если лестница была разукрашена лишь полосами гари, то второй этаж закоптило полностью: всё вокруг покрывала густая чёрная сажа. В нынешнем виде коридор больше напоминал дорогу в преисподнюю, чем путь к комнатам парней. Следуя за Ксенией Николаевной и осматриваясь по сторонам, Арсений со страхом ожидал: какой кошмар предстанет перед его глазами. Заглянув в зияющий чернотой дверной проём вслед за вошедшей в него делегацией, Арсений увидел в лучах луны выгоревшую дотла комнату. Слева от входа догорали жалкие остатки шкафа и стола. У окна среди угольков деревянного каркаса кровати лежало дымящееся обугленное тело Кости, наполняя помещение смрадом тлеющей плоти. Почерневшие от гари стены и потолок были усыпаны отчётливыми отпечатками рук: больших и маленьких.

– Твою мать! – выругался Николай Михайлович, зайдя в комнату и увидев тело погибшего подростка – Ну за что мне всё это? Четвертая смерть за два дня. Когда всё это кончится.

– А это что за чертовщина! – стоя посредине комнаты, крутя головой по сторонам и рассматривая отпечатки, поражённо вымолвил Михаил.

– Тут вообще непонятно что происходит, – еле выговаривая слова, произнёс трясущий от страха завхоз, продолжая сжимать в одной руке огнетушитель, в другой маску, – Я подбежал к комнате, а здесь жаром пышет, как в аду, и полным-полно каких летающих тварей. Труханул я будь здоров. Потом как полыхнёт, стекла вдребезги и нечисть мигом в окно. Огонь сразу затух – я даже огнетушитель не успел запустить. Да и тушить уже было нечего – всё выгорело дотла. Ума не приложу, что здесь так могло полыхать.

– Николай Михайлович, – коснувшись рукой плеча сурового начальника, подсказала Ксения Николаевна, – Детей надо срочно вывозить из лагеря. Это добром не кончиться.

– Это я уже понял, – резко одернул врача Николай Михайлович, – Пойдемте ко мне в кабинет – здесь нам делать нечего. Надо вызвать пожарных и полицию.

– Я их первым делом вызвал, – проворчал завхоз, утирая лицо рукой вымазанной сажей, – Скоро должны приехать. Вы тогда идите, а я их здесь подожду.

– Не выбрался, – промелькнуло в голове Арсения, с трудом сдерживающего желание расплакаться, – Костя, которого днём мы пытались уговорить отправиться с нами в храм, теперь лежит как обугленная свечка.

Тихо вступив в комнату и внимательно пробежав глазами в поисках церковной утвари, Арсений с горечью заметил, что рюкзак исчез. Он несомненно мог сгореть целиком, но предметы из драгоценных металлов не могли пропасть бесследно. Комок подкатил к горлу Арсения и его взгляд затуманился, когда он вдохнул мерзкий запах горевшей плоти. Он зажал рукой рот, чтобы не стошнило, и зашёлся в хриплом кашле.

– А ты что тут делаешь? – обернувшись к подростку, гневно вскрикнул Николай Михайлович, – Михаил забери его и выведи на улицу! Быстро!

Схватив парня за плечи, вожатый потянул его к лестнице.

– Вещи, – пробормотал Арсений, вырываясь из крепких рук Михаила, – Я вещи не забрал.

– Где твоя комната? – Михаилу было не по себе от увиденного и он не меньше испуганного подростка торопился вернуться на улицу.

– В конце коридора, – махнув рукой в дальний конец чернеющего прохода, ответил Арсений.

Из комнат, озираясь по сторонам, вышли Ярослав и Павел, сжимая в руках свои вещи, завернутые в посеревшие от дыма простыни.

– Что встали! Живо на улицу! – гаркнул Михаил и добавил, обращаясь к застывшему Арсению, – Пошли собирать вещи.

Парни послушно побрели по лестнице к выходу. Пока потрясённый смертью друга Арсений, копался в тумбочке, сбрасывая вещи в рюкзак, Михаил скинул на кровать одежду и обувь и связал простынь тугим узлом. Осмотрев на прощание комнату и, убедившись, что все вещи были собраны, они направились на улицу.

– Что с Костей? – выпалила Эльвира, кинувшись к выходящему из корпуса Арсению.

– Он там, – хмуро буркнул Арсений, присаживаясь на крыльцо, – Сгорел заживо.

– Это всё мы виноваты! – барабаня руками по спине, зашлась в плаче Эльвира, – Это из-за таблеток он не смог проснуться.

– Да причём тут мы, – вскочив на ноги и схватив девушку за руки, закричал Арсений, зыркнув озлобившимся взглядом, – Эля, вся его комната облеплена отпечатками рук. Не знаю, что это за нечисть там была, но по ходу мы ввязались в такую дрянь, что живыми навряд ли выберемся.

– Это мы. Это всё мы виноваты, – опустив голову на грудь Арсения, прошептала Эльвира.

Арсению нечего было сказать. Он стоял молча, прижимая к себе Эльвиру и мечтая вместе с ней убраться подальше от этого проклятого места.

Глава пятнадцатая.

Комната во втором корпусе, в которую определили Эльвиру отличалась от её прежней меньшими размерами и размещением в ней двух кроватей. Вторую заняла Майя. Этому обстоятельству Эльвира осталась премного довольной, предполагая, что пребывание в одной комнате с кем-то еще прекратит ночные видения. Пожелав друг другу спокойной ночи, Эльвира укрылась одеялом по самый подбородок и услышала как Майя, уткнувшись в подушку, тихо плачет. Эля понимала, что любые слова утешения для Майи сейчас бесполезны. Эту боль нужно было пронести сквозь сердце и перетерпеть. Слова всего лишь пустой звук, ими не передать душевные муки и не воскресить умерших. Под едва слышный плач Майи Эльвира закрыла глаза, вспоминая каждого из погибших парней, и заснула.

Сон утягивал Эльвиру за собой, как ловкий рыбак бережно вытаскивает из моря невод, старясь не упустить не единой пойманной рыбёшки. Девушка летела по длинному туннелю, освещенному ярким светом, пока не оказалась на площадке окруженной пустотой. Никого и ничего. Ни звуков, ни запахов. Только мягкая как вата белоснежная поверхность под ногами и тишина. Приглушённый свет наполнял всё пространство вокруг, но его источника не было видно. Казалось, сам воздух в этом необычном месте истончал сияние. Эльвира замерла, наслаждаясь каждым моментом пребывания. Удивительно спокойно и уютно. Все тревоги и печали ушли разом в небытиё.

Далеко впереди показалась мужская фигура, неторопливо приближающаяся к ней. Когда между ними оставалось несколько метров, Эльвира узнала в гладковыбритом и одетом в черный костюм с бабочкой мужчине вожатого Игоря.

– Привет, – подойдя поближе, необычным мягким голосом произнёс он, – Ты меня вспоминала?

– Здравствуй, Игорь, – всматриваясь в лицо наполненное умиротворением, ответила Эльвира, – Перед тем, как уснуть, я думала о тебе.

– Спасибо, – слегка поклонившись, поблагодарил парень, – Находясь здесь, всегда приятно, когда вспоминают добрыми словами.

– Здесь это где? – уточнила девушка, оглядываясь по сторонам.

– Ты сама знаешь ответ на свой вопрос. Место – где рано или поздно оказываемся все мы.

– Тебе здесь хорошо? – голосом наполненным сочувствия спросила Эльвира.

– Очень, – Игорь прикрыл глаза и вдохнул полной грудью, – Здесь необыкновенно легко и тихо.

– Ты помнишь время, когда ты был живым?

– Смутно. Как будто это происходило не со мной, – Игорь отвёл взгляд вниз. Его лицо стало задумчивым и чем-то встревоженным, – Вот лишь иногда моё пребывание здесь омрачается мыслью – как много я не успел сделать при жизни. Так много всего хотел сделать и не успел. Мечтал жениться на любимой девушке, вырастить детей, путешествовать, прожить долгую счастливую жизнь.

Игорь, будто опомнившись, вздрогнул и продолжил, тягуче выговаривая каждое слово.

– Мне сказали, что это фантомные боли, и они постепенно уйдут. Все земные воспоминания растают. Жалко, но может быть это и к лучшему. Зачем идя к новой цели, тянуть за собой груз прошлого.

Игорь поднял взор на девушку и, участливо глядя ей в глаза, поинтересовался.

– Ты какая-то грустная? У тебя всё хорошо?

– Виталий, Антон и Костя погибли, – прошептала Эльвира и слёзы вновь выступили на её лице.

– Я знаю, – Игорь обнял девушку и она почувствовала необыкновенно нежное тепло исходящее от него, – Я видел их кончину и мне прискорбно осознавать, что в этом есть моя вина. Если хочешь – я их позову.

– Конечно. Я буду очень рада увидеть их снова.

Игорь замолчал на мгновение.

– Они скоро придут. Ты надеешься спасти остальных ребят?

– Я очень этого хотела, но сейчас я не уверена что это мне под силу.

– Ни один человек не знает – на что он способен. У тебя всё получиться, не сомневайся. Ты сильная девочка. А вот и ребята.

Вдали показались три знакомых силуэта. Справа уверенным шагом шёл Виталий одетый в синие брюки, белую рубашку и красный клубный пиджак с эмблемой ЦСКА. В центре знакомой неуклюжей походкой вышагивал Антон облаченный в белые широкие штаны и цветастую рубаху. Слева торопливо переступал Костя в синих джинсах и ярко-жёлтой зеленой футболке.

Подойдя к Эльвире, они долго безмолвно смотрели на неё, будто пытаясь запомнить её образ в своём сердце. Девушка с трудом сдерживала желание расплакаться навзрыд. Тонкие струйки слёз пробежали по её щекам.

– Привет, Эля, – первым прервал тишину Антон, улыбнувшись своей фирменной улыбкой чеширского кота, – Ты не представляешь, как мы рады тебя видеть.

– Мальчики, я тоже очень рада, – Эльвира бросилась к ребятам и они сомкнулись в объятиях, слёзах и искренней любви.

– Эля, прости нас, пожалуйста, – прошептал Костя, прижимаясь лицом полным счастья к плечу девушки, – Я видел, как ты переживала за меня. Прошу не терзай себя. Твоей вины в моей смерти нет, как и в смерти остальных.

– Мы натворили ужасные вещи и всё произошедшее с нами кара за содеянное, – вымолвил Виталий, пряча глаза от стыда, – Если бы мы осознавали всю тяжесть наших поступков, никогда, слышишь, никогда не позволили себе так поступить.

Эльвире были непонятны ни спокойный тон ребят, ни высокопарные слова произносимые ими. Неужели смерть настолько меняет человека, вернее его душу. Почему лишь она может научить людей вести себя подобающе своему великому предназначению?

– Мы все очень виноваты перед тобой, – добавил Антон, прикасаясь тёплыми губами рук девушки, – Если сможешь – прости нас.

– Ребята, я честно на вас не сержусь, – проведя рукой по мягким волосам каждого из парней, сказала Эльвира, – Я просто сильно расстроена, что не смогла вас защитить.

– Ты бы не смогла этого сделать, – Костя посмотрел печальным взором в глаза девушки, – Евдокия заберёт всех. Она орудие возмездия господа. Не осуждай её. Евдокии самой тяжело от этой ноши, но она согласилась взвалить на себя столь непосильное бремя.

– Где предметы из храма, которые были в твоей комнате? – спросила Эльвира, надеясь услышать от Кости желанную новость.

– Эти тени, много теней забрали их с собой. Они уже в храме, не беспокойся.

– Тебе пора, – промолвил Игорь, – Живым долго здесь находиться нельзя. Можешь впасть в кому или случится клиническая смерть.

– Пока, Эльвира. Передай привет всем ребятам, – попрощался Виталий, целуя девушку в щёку, – Только пожалуйста береги себя. Мы будем смотреть и радоваться на твои успехи.

– Пока, Элечка, – крепко обнимая, произнес Костя, – Не забывай про нас. Мы не знаем сколько пробудем здесь и куда нас дальше направит Бог. Но в любом случае, когда будешь в храме – поставь свечи за упокой наших душ.

– Прощай, Эля, – грустно вымолвил Антон, – Не думаю, что мы снова увидимся. Хочу попросить тебя об одном: если вдруг встретишь моих родителей – скажи им, пожалуйста, что я на них не сержусь и очень их люблю.

– Я буду молиться за вас, мальчики, – захлебываясь в слезах, прошептала Эльвира, – Господи, почему ты так жестоко наказал их?

Девушку потянуло вверх и перед её глазами вновь промчался ярко освещенный туннель. Вдруг резко движение оборвалось, и она пробудилась. В окно сквозь легкую тюль пробивались лучи яркого солнца, на улице шумела увлечённая играми детвора. Эльвира утёрла выступившие слёзы, присела и увидела, что комната пуста. Постель Майи застелена. Взглянув на смартфон и заметив, что уже половина двенадцатого, девушка поняла – завтрак она благополучно проспала. Ничего страшного. Эльвира была готова пожертвовать всеми завтраками в жизни ради одной такой встречи. Её охватил невероятный душевный подъём, как обычно бывает после разговора с близкими людьми, с которыми не виделся долгое время, но продолжал любить и ежедневно вспоминать. Последний раз такое чувство охватывало её, когда она в прошлом году посетила Свято-Троицкий собор Троице-Сергиевой лавры. Окруженная ликами святых написанных Андреем Рублёвым и Даниилом Чёрным, Эльвира осязала душой божью благодать священного места. Лицо девушки осветила легкая улыбка.

Дверь в комнату резко открылась и в неё быстрым шагом вошла Майя. Её укоризненный взгляд, брошенный на Эльвиру, сказал больше чем любые произнесённые слова.

– Собирайся, пожарные опрашивают всех свидетелей, – сухо промолвила Майя, не сводя ожесточившихся глаз с соседки, – Только ты осталась.

– Ты на меня за что-то сердишься? – спросила Эльвира, теряясь в догадках о причине гнева Майи.

– Сержусь? – едко заметила Майя, – Ты что, конечно, нет. Я хожу по этому проклятому лагерю и только и жду – когда придёт моя очередь отправиться на тот свет.

– Прости, но я тут причём? – недоуменно уточнила Эльвира.

– Ты вчера мне обещала, что гибель ребят прекратится. И где твое обещание? – выпалила Майя, подойдя к Эльвире и пристально глядя ей в лицо, – Пойди, объясни Кости, а вернее тому, что от него осталось, почему у тебя всё пошло наперекосяк. Лгунья и хвастливая дура – вот ты кто. Ни единому твоему слову больше не поверю.

– У меня нет ни желания, ни времени тебя переубеждать, – встав с кровати, твердо произнесла Эльвира в лицо Майи, – Не надо делать меня виновной в том, что вы по своей глупости и подлости разгромили храм и заслужили эту кару. Еще и втравили в эту гадость. Можешь думать, что тебе заблагорассудиться. Мне на это глубоко наплевать! Придёт время и сама всё поймёшь.

Майя, дернувшись с места, выскочила из комнаты как ужаленная, хлопнув на прощание дверью. Первоначальное желание рассказать Майе о встрече с ребятами сменилось диким возмущением на её выходку. Глупая девчонка. Если бы она знала хоть толику правды о происходящем. Совладав с кипящей внутри злостью, Эльвира умылась, достала из сумки футболку и шорты. Переодевшись и решив застелить постель позднее, девушка вышла из корпуса на залитую ярким летним солнцем поляну. Арсений, задумчиво прогуливавшийся по двору в ожидании Эльвиры, увидев её спускающейся с крыльца, подскочил к ней и затараторил.

– Представляешь, что за переполох начался, – силясь перебороть волнение, сбивчиво заговорил он, – Кто тут только не понаехал. И МЧС, и полиция, и скорая, еще и начальство с города нагрянуло. Они сейчас в кабинете Николая Михайловича, чихвостят его на чём свет стоит, – отдышавшись после выданной тирады, Арсений продолжил, – А еще под утро приехали родители Антона. Я не мог заснуть и через открытые окна слышал, как его мама истошно кричала на Эбони Мо и Шварца.

– Тело Антона нашли? – уточнила Эльвира.

– Ты думаешь, он всё-таки утонул? – Арсений хоть и понимал, что за время прошедшее с момента исчезновения Антон мог, оставшись в живых, уже тысячу раз объявиться, но слабая надежда на маловероятный благополучный исход всё-таки теплилась в его душе.

Девушка молча кивнула головой. Если бы не перепалка с Майей, она обязательно поделилась с Арсением рассказом о ночном видении, но теперь было не то настроение, чтобы открывать пусть и близкому ей человеку сокровенную тайну.

– Пока ищут. Водолазы с утра ушли на речку и пока не возвращались. Если тело далеко не унесло течением, обещали сегодня найти. Короче говоря, весь лагерь бурлит как кипящий котёл. Интересно, чем это всё закончиться.

Эльвира осмотрелась по сторонам и увидела стоявшие по всему периметру лагеря машины. Много машин. Огромный красный пожарный ЗИЛ с блестящими на солнце бортами стояла у первого корпуса. За ней уже знакомая скорая помощь, далее пошарканный милицейский УАЗик. У главного корпуса выстроилась кавалькада легковых автомобилей: серо-серебристый джип с мигалками и эмблемой «МЧС» на боках, темно-красная Тойота и чёрные представительские седаны, на которых видимо, прибыло начальство из города.

– Куда мне идти? – перебив длинный монолог Кости, спросила Эльвира.

– К нам в корпус. Пожарные и полиция в комнате вожатых, – разъяснил Арсений и, наклонившись к уху девушки, тихо добавил, – Я про таблетки не говорил. Никому, даже нашим.

– Ты узнал, что произошло у Кости?

– Извини, не успел. Меня так трясло, когда я давал объяснения, что мне реально не до этого было. В его комнате какая-то нечисть побывала, не иначе. Все стены и потолок в отпечатках рук. Еще эти непонятные тени. Страшно до жути.

Эльвира недоверчиво хмыкнула. Арсений уязвленный таким отношением к своим словам вскипел.

– Ты что мне не веришь? Попробуй – зайди сама в комнату. Посмотрю, как ты выскочишь оттуда.

– Прости, – взяв Арсения за руку, прошептала девушка, – Я не хотела тебя обидеть. Подожди меня, пожалуйста.

– Конечно, – ответил согласием Арсений и кивнул в сторону беседки, в которой переговаривались Майя и Павел, – Я с ребятами посижу.

Запах дыма до сих пор не выветрился из корпуса, пропитав своим едким дыханием всё пространство внутри. Из кабинета вожатых слышались незнакомые мужские голоса.

– Ничего не понимаю, первый раз за долгие годы службы сталкиваюсь с такой чертовщиной, – разносился громкий бас по пустому коридору.

– Я сразу, как только их увидел после гибели вожатого – понял дело тут нечистое, – вторил ему молодой голос.

Войдя в распахнутую дверь, Эльвира увидела сидящих за столом. Высокий мужчина в форме сотрудника МЧС старательно заносил в раскрытый перед ним блокнот показания ребят и результаты своего расследования. Участковый из Макаровки, опрашивающий Эльвиру после гибели Игоря, безучастно смотрел в окно, мечтая быстрее вернуться домой. Ксения Николаевна, преклонив голову на руки, отрешенно глядела на глянцевую поверхность стола.

– Привет, проходи, – кивнув головой в сторону свободного стула, сказал Эльвире мужчина, не отрываясь от записи в блокнот, – Подожди минутку.

– Ты как? – подняв измученный взгляд на неё, поинтересовалась Ксения Михайловна, – Выспалась?

– Спасибо. Нормально. Сегодня первый раз за два дня спокойно уснула.

– Хорошо. Я же говорила таблетки помогут.

– Так, – отодвинув блокнот в сторону, обратился к Эльвире пожарный, – Расскажи нам, пожалуйста, о том, что ты видела перед пожаром. Может что-то странное, необычное.

– Нет, всё было как всегда. Костя после ужина поднялся в свою комнату и больше не выходил на улицу. Я это могу абсолютно точно сказать потому, что я сидела на скамейке у входа в корпус и рисовала. Всех кто входил и выходил я видела. Как прозвучал отбой, мы с Арсением и Майей поднялись в комнаты.

– Может ты заметила, как он проносил какие-нибудь огнеопасные вещества? Канистры, баллоны или коробки?

– Костя такими вещами вообще не увлекался. У него одни игры на уме были.

– Арсений сказал, что вы вчера заходили в эту комнату, – пожарный вгляделся в лицо Эльвиры, пытаясь разобраться насколько правдивы её слова, – Ты не заметила: под кроватью у него что-нибудь находилось?

– Нет, точно нет, – Эльвира не отвела взгляд. Пусть пожарный знает – ей скрывать нечего, – Когда мы собрались уходить от Кости, он задвинул свой рюкзак под кровать и мы увидели, что там было пусто.

– Рюкзак, – задумчиво пробормотал пожарный, – Знать бы куда он делся. Такое впечатление, что он напалмом или термитной смесью был забит под завязку.

– Это неправда! – решительно заявила Эльвира, – Костя при нас складывал свои вещи. Кроме одежды и предметов из храма в нём ничего не могло быть. Он еще с трудом запихал всё в рюкзак и еле застегнул.

– Что за предметы? – оживился мужчина, наклонившись к Эльвире.

– Ничего особенного, – разочаровала его своим ответом девушка, – Два подсвечника: один большой, другой поменьше, кувшин и кадило.

– Где он их раздобыл? – внезапно откликнулся участковый.

– В Старой Сычёвке в заброшенном храме забрал.

– Ну, всё пиши пропало. Это место гиблое, – молодой представитель полиции поднялся из-за стола и принялся нервно вышагивать по комнате из угла в угол, – Из наших деревенских туда никто не ходит. Сколько вас было в храме?

– Десять вместе с вожатым, – без запинки ответила Эльвира, не понимая интереса полицейского к церковным предметам.

– А сколько из них сгинуло? Четверо. Ой, ребята, чувствую это еще не конец, – обречённо махнув рукой, предупредил участковый.

– Кончай ерунду городить, – одёрнул пожарный, оборвав лихорадочный пассаж участкового, – Взрослый, а всё в сказки веришь. Еще и ребёнка пугаешь.

– А тут хоть верь, хоть не верь, – вкрадчиво вымолвил парень, подойдя к столу и опершись на него руками, – Дело скажу прямо полный швах. Прошлым летом в нашу деревню пожаловали строители коровник возводить. Председатель выбирал из строительных контор – какая подешевле будет, вот и довыбирался. Контингент хочу вам сказать еще тот. Одна половина последние забулдыги, вторая сплошные уголовники. Намаялся я с ними за четыре месяца – пока они строили: то в магазине стащат что-нибудь, то с местными подерутся. Но дело не в том. Прознали эти упыри в человеческом обличии о заброшенной деревеньке, находящейся неподалёку. А сколь были они в больших контрах с местными, то предупредить их никто и не соизволил. Когда там были точно не скажу, потому как не знаю да и они путались в датах, но вот что получилось.

Лейтенант утёр рукавом, выступивший на лбу от волнения, пот и, опасливо осмотревшись по сторонам, продолжил рассказ.

– Из восьми участников набега в Старую Сычёвку через месяц в живых не осталось ни одного. Двое вскоре на речке сгинули. Причём, что примечательно, трезвые были как стёклышко, а в нашей мелкой речушке утопли. Чуть позднее один из этих обормотов умом тронулся и под едущий трактор прям посреди деревни бросился. Все кишки по колёсам размотало.