Текст книги "Гнев божий"

Автор книги: Сержио Равени

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Но почему он так снисходительно отнесся к тем, кто порушил дом божий? Как он мог допустить это святотатство? Ведь когда к вам домой является толпа незваных гостей, начиная при этом еще громить и крушить всё что вам дорого, вы не смотрите на это безразлично. Каждый из нас выгнал бы таких идиотов взашей, не забыв предварительно хорошенько отдубасить, дабы неповадно было. «Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» – прошептала Эльвира библейскую заповедь, скрытый смысл, которой ей никогда не был понятен.

– Лагерь будет скоро! – крик шедшего во главе отряда Игоря, махнувшего рукой в сторону видневшихся вдали домов, прервал её раздумья, – Это Макаровка. От нее всего пару километров и мы на месте.

– Хоть бы дождь опять не начался, – проворчал вечно недовольный Ярослав, поднимая взор на небо, вновь начинающее затягиваться грозовыми облаками, – Тучи будто кругами за нами ходят.

– Если прибавим шаг, то успеем дойти до дождя, – откликнулся Антон, подталкивая Ярослава в спину, – Гроза ушла далеко.

Павел скинул наушники с головы и, повесив их на шею, принялся прыгать с ноги на ногу и вскидывать руки вверх в такт гремящей музыке, как древний шаман, призывающий небеса одарить землю благодатной влагой:

I looked 'round,

And I knew there was no turning back. Thunder.

My mind raced

And I thought what could I do? Thunder.

And I knew

There was no help, no help from you. Thunder.

Sound of the drums

Beatin' in my heart

The thunder of guns!

Tore me apart

You've been – thunderstruck!¹²

Вдали раздались гулкие раскаты грома. Поднявшийся сильный ветер пробежал по зрелым колосьям и обдал путников своим влажным дыханием. Перейдя с неторопливой ходьбы на быстрый шаг, молодые люди приближались к окраине деревни. Небо над ними разрезал разряд молнии, промелькнул сияющий всполох и послышался характерный электрический треск. Подростки инстинктивно пригнулись, закрывая голову руками. Подняв взгляд на ребят, Эльвира увидела стоящий перед вожатым туманный силуэт знакомой по храму старушки, вытянувшую правую руку и указующую перстом на Игоря. Эльвира пронзительно закричала и кинулась к нему. Ушедший от отряда на несколько шагов вперёд, вожатый обернулся и тут же сверкнувшая следом молния ударила в него. Яркая вспышка разряда ослепила Эльвиру, звуковая волна грома и электрические флюиды болезненно пронзили всё тело. Когда её глаза смогли различить ребят, склонившихся над Игорем, лежащим на тропинке, девушка услышала возглас Арсения, пытающего прощупать у него пульс.

– Он мёртв!

– Ты уверен? – Виталий наклонился к лицу вожатого и вгляделся в его вперившиеся в небеса застывшие глаза.

– Твою мать! Конечно, уверен, – Арсений опустился на землю и обхватил голову, – У меня мама – хирург. Я точно знаю, как выглядит умерший человек.

– Клёво погуляли, – невозмутимо выдала Кристина, прижимаясь к Виталию, – Пойдемте быстрее в деревню. Скажем местным – пусть они забирают труп и отвозят в лагерь.

– Прикольно ты предложила, – раздражённо отозвался Антон, – Придём в лагерь, нас и спросят: «Где ваш вожатый? Такой веселый энергичный паренек по имени Игорь». А мы ответим: «Да он после удара молнией прилег в траву отдохнуть. Вы только подождите – скоро его привезут. Правда, он уже не такой шустрый».

– Тут и думать нечего, – потирая рукой подбородок, заключил Павел, – Надо тащить его в деревню. Не будем же здесь торчать, пока насквозь не промокнем или всех нас не перебьёт.

– Это верно, – подтвердил Ярослав, хмуро глядя на бездвижное тело вожатого, – Не знаю как вас, но меня тряхануло током будь здоров. Был бы ближе к Игорю – лежал бы сейчас рядом с ним.

Майя, увидев труп, побледнела, прикрыла рот рукой и бросилась к зарослям ржи. Тошнило её несколько минут, пока организм не вывернул из себя всё съеденное. Встав вокруг бездыханного тела, молодые люди замерли, соображая о дальнейших действиях. Всех била мелкая дрожь, но не из-за осознания содеянного в храме, а из-за увиденной впервые смерти. Глупой и страшной.

– Ты чего орала, как полоумная? – тихим голосом спросил Антон, посмотрев на Эльвиру.

– Я видела её, – глядя на холодное лицо Игоря, словно выражавшее удивление тем фактом, что жизнь так внезапно покинула его бренное тело, задумчиво прошептала девушка, повторив услышанное в храме, – Мне отмщение, и аз воздам.

– Кого её? – поинтересовался Ярослав, растерянно глядя на бездыханное тело.

– Старуху, которую встретила в храме. Она прокляла нас, – Эльвира закрыла лицо руками и замолчала.

– Какая старуха? Какое проклятие? Ты с ума выжила! – закричал Костя, неспособный больше сдерживать обуявший его страх, – У нас труп, а ты со своей старухой!

– Отстань от нее, – пробубнил Павел, решив, что слова девушки были следствием помутнения рассудка Эльвиры от увиденной смерти, – Надо Николай Михайловичу сообщить. У кого-нибудь есть номер лагеря.

– Я позвоню. Главное, чтобы связь была, – скинув рюкзак на землю, Арсений достал из бокового кармана телефон и отошёл в сторону. Разговаривая с начальником лагеря, он, сбивчиво и путаясь в словах, рассказал о произошедшем. Договорившись, что их заберёт лагерный микроавтобус из Макаровки, Арсений положил трубку и посмотрел на Виталия.

– Что стоять, – Виталий посерьёзнел лицом и принялся раздавать указания, – Паша и Антон берите за руки, Ярослав с Костей возьмут за ноги. Арсений забери его рюкзак. Я бы взял, да кровь до сих пор сочится. Как-нибудь дотащим, деревня недалеко.

Грозовые тучи поползли к линии горизонта, уходя на запад. Небо разъяснилось, солнце снова одарило землю теплом. Медленная молчаливая процессия потянулась по тропинке.

Глава четвертая.

Деревенская больница находилась напротив поселковой администрации. Старое бревенчатое здание, окрашенное облупившейся местами светло-зелёной краской, помнило еще времена зарождения Макаровки на заре строительства коммунизма. Вход в больницу располагался на сколоченном из досок крутом крыльце, регулярно ремонтируемым местным плотником, но с такой же периодичностью прогнивавшим. С трудом втащив тело наверх по лестнице, ребята недолго отдышались и занесли труп в широкий коридор побеленный известкой.

– Кладите, – скомандовал Виталий, закрыв за собой входную дверь и перешагнув через тело, перегородившее узкий коридор, пропахший смесью хлорки и формалина, – Сейчас найду кого-нибудь.

Спустя пару минут к ним вышел пожилой доктор в кипельно-белом халате, невозмутимо попивая чай из высокой фарфоровой кружки, будто свыкнувшись с регулярными поступлениями безжизненных тел за свою долгую медицинскую практику.

– Несите за мной, – небрежно махнув рукой, сказал он и направился к кабинету в конце коридора.

Порывшись в кармане, врач достал связку ключей и, выбрав нужный, открыл дверь. Из комнаты пахнуло адским сочетанием запаха спирта и гниющей плоти. Пройдя к стоящему посреди прозекторской блестящему металлическому столу, он хлопнул по нему и скомандовал: «Сюда кладите».

С трудом водрузив отяжелевший труп на столешницу, ребята столпились у входа. Эльвиру покоробило такое безразличное отношение врача к происходящему. Она понимала, что они видят смерть намного чаще, чем обычные люди. Но сейчас перед ним стояли пусть и повзрослевшие, но всё-таки дети, к которым после случившегося можно было проявить хоть каплю сострадания.

– Так, в публике я не нуждаюсь. Идите на улицу, – допив чай и поставив кружку рядом с бездыханным телом, обратился врач к молодым людям и, ткнув пальцем в сторону Виталия, добавил, – Вы останьтесь. Расскажите что произошло.

Спустившись с крыльца, ребята безмолвно разбрелись по сторонам. Никто из них не горел желанием обсуждать гибель вожатого. Ожидающая возвращения своего ухажера, Кристина, с начинающей приходить в чувство Майей, уткнувшейся пространным взглядом себе под ноги, молча сидели на скамейке. Арсений сел на крыльцо и, достав телефон, принялся строчить смску. Костя отошёл к администрации и, остановившись у стенда с местными новостями и объявлениями, стал вдумчиво знакомиться с написанным. Увидев сельпо, Антон поинтересовался у всех – кому что купить и направился за покупками. Надев наушники и отрешившись от реальности, Павел прилёг на густую траву под березой и закрыл глаза. Пытаясь совладать с волнением, Ярослав раздражённо ходил из стороны в сторону, хмуро глядя под ноги и бормоча проклятья себе под нос.

Под табличкой «Место для курения», привязанной медной проволкой к душистой липе, стояла полнотелая медсестра, напомнившая Эльвире своими округлыми формами и румянцем на щеках героиню кустодиевских картин. Подойдя к ней, девушка поздоровалась и спросила, немного стесняясь своего интереса.

– Не подскажите, что за деревня за тем полем?

– Старая Сычёвка, – пыхнув вверх табачным облаком, ответила женщина, внимательно рассматривая редкую гостью, – Из лагеря что-ли?

– Да, из БигЭпл, – мрачно буркнула девушка и пояснила причину визита многочисленных гостей в больницу, – В походе вожатого молнией убило.

– Бывает, – тяжело вздохнув, резонно заметила медсестра, – А в Сычёвке что делали?

– От дождя нашли прибежище в тамошней церквушке, – Эльвира, вглядываясь в усталое лицо собеседницы, пыталась угадать её возраст. Спросить напрямую ей показалось бестактным, – Вы не знаете там кто-нибудь живёт?

– Бог с тобой, – женщина махнула рукой и поводила головой из стороны в сторону, – Она уже давно заброшенная. Как фашисты пожгли всех её жителей – она и обезлюдела.

Лет тридцать не больше – решила Эльвира. Возможно и чуть больше, но определять возраст у деревенских еще та викторина. Тяжелая работа по хозяйству и пренебрежительное отношение к косметике у большинства сельских женщин с лихвой компенсировалось проживанием на свежем воздухе и здоровым питанием. Эльвиру давно не удивляло, что некоторые юные московские девушки, которым не исполнилось и двадцати, с детства привыкшие малевать лица килограммами косметики, выглядели старше тридцатилетних жительниц деревень.

– Странно, а я там бабушку видела, – сообщила Эльвира и посмотрела на лицо собеседницы, ожидая увидеть её реакцию на услышанное, – Вы не знаете – кто это мог быть?

– Ой, не ко мне с такими вопросами, – равнодушно отозвалась медсестра и затушила сигарету об урну, – Я недавно тут живу. Хочешь узнать о здешних – поднимись в медпункт. Там во второй палате древняя бабка лежит. Прасковья Ульяновна кличут. Она еще Ленина со Сталиным помнит.

– Спасибо, – поблагодарила Эльвира и кинулась к крыльцу.

В небольшой палате, выходящей окном во двор, стояли две панцирные кровати. Одна была бережно застелена пожелтевшей от времени простыней ввиду отсутствия больного, на второй укрывшись одеялом по самую голову лежала старушка, уставив взор в белоснежный потолок и изредка покряхтывая.

– Здравствуйте, Прасковья Ульяновна. А я к вам, – выпалила Эльвира, прикрывая за собой скрипнувшую дверь.

– Ко мне? – удивилась дряхлая старушка, приподнимая голову с подушки и переводя взгляд на гостью, – За каким это интересом?

– Подскажите, пожалуйста, что за бабушку я могла сегодня видеть в храме, который в Старой Сычёвке?

– Да, отколь я знаю, – Прасковья Ульяновна отбросила одеяло и решила присесть. Эльвира помогла ей принять вертикальное положение, придерживая под руку, – Хотя нас старух на всё село семеро осталось. Как она хоть выглядела?

– Невысокая в белом ситцевом платке и в темно-бардовом сарафане, перевязанном тонким зелёным пояском, – девушка присела на кровать рядом с бабушкой, напрягла память и вспомнила самую отличительную примету, – У неё еще большая родинка на левой щеке. Вот тут.

Эльвира ткнула пальцем себе в щеку и оторопела, глядя как на её глазах, меняется выражение лица старушки.

– Ты видно из ума выжила, девочка, – озлобилась она и больно хлопнула ладонью по руке гостьи, – Это Евдокия заступница. Как у тебя только язык повернулся такое взболтнуть.

– Но я её как вас видела, – Эльвира вскочила на ноги и решительным голосом добавила, – И Игоря когда молнией убило, она снова появилась на тропинке.

– Бог ты мой, – всплеснула руками старушка и вонзилась взглядом поблекших чёрных глаз в лицо гостьи, – Говори как на духу, что вы натворили.

Девушка собралась мыслями и начала повествование. С трудом подбирая слова, чтобы описать весь кошмар, произошедший в храме, Эльвира неторопливо вела рассказ к трагическому финалу. Прасковья Ульяновна, слушая гостью, горестно качала головой и еле слышно приговаривала: «Батюшка святы, батюшка святы».

– Ну и беду вы накликали на себя. Крест ребятишки поставили на своей судьбе, – старушка подтвердила опасения гостьи о неминуемой расплате за погром церкви, – Как вам только в голову пришло такое святотатство совершить.

Эльвира не стала оправдываться перед бабушкой, умолчав о том, как пыталась безуспешно предотвратить кощунство. Её в этот момент волновал один вопрос: как остановить запущенный маховик смерти?

– Назад время уже не повернёшь,– девушка села на колени, взяла старушку за руки и сокрушённо обратилась к ней, – Посоветуйте Прасковья Ульяновна, как беду от нас отвести? Чем можно загладить вину?

– Жалко вас ребятишек и рада бы помочь. Но не в моих это силах. Коли Евдокия заступница явилась тебе – у неё и стоит искать спасения.

Старушка несколько раз перекрестилась, повернувшись лицом к окну, и продолжила.

– Когда я маленькая была, мать водила меня к ней сглаз снимать, – старушка поманила Эльвиру пальцем, дабы она наклонилась ближе, – Отменная знахарка была. Многие болезни излечивала и бесов изгоняла. А еще прошлое человека видела и его будущее.

– Ведьма что-ли?

– Сама ты ведьма! – возмутилась старушонка, замахав перед собой руками, – Она всех через свою веру молитвами излечивала. Господь ей помогал добро людям делать. А как фашисты всех жителей Старой Сычевки заперли в храме да заживо сожгли, так и она сгинула. Кто что говорил. Один полицай из местных, участвовавший в казни староверов, утверждал, что и она сгорела со всеми; другие не верили ему и считали, что она смогла спастись в лесах. Одно знаю: с тех пор никто её не видел. А храм тот необыкновенный. После того пожара ни одной живой души с той поры в Старой Сычевке не было, а церковь неведомым образом невредимой обернулась. А как фашистов прогнали, я тайком от матери пробралась через лес в деревню староверов и издалека её заново отстроенную приметила. Ближе было боязно подходить. Страшный отпечаток смерти на том месте. Живым туда лучше не соваться.

– А где мне её искать? – дрожащим от волнения голосом спросила Эльвира, – В храме сидеть и ждать нового появления?

– Вот это мне неведомо, внученька, – бабулька прижала голову гостьи к себе и погладила теплыми ладонями, – Может и в храме. А может, как вновь увидишь её, попытайся поговорить с нею. Неисповедимы пути господни.

Дверь настежь распахнулась и в палату влетел запыхавшийся Арсений.

– Вот ты где. Мы тебя потеряли, – выпалил юноша, подходя к Эльвире, – Пойдем быстрей. Там участковый требует, чтобы ему все показания дали, и автобус за нами приехал.

Девушка поднялась на ноги и на прощанье поцеловала старушку в щеку.

– Спасибо, Прасковья Ульяновна. Дай вам Бог здоровья. До свиданья.

– И тебе внученька не хворать. А совета моего послушайся. Евдокия-заступница милосердная. Ежели к ней с добром, то и она отплатит благим делом.

Старушка проводила печальным взором гостей и осенила крестом, закрывшуюся дверь.

Глава пятая.

В микроавтобусе после дождя было душно. Открытые нараспашку окна особо не спасали положение. Эльвира заняла место в автобусе и он, загудев дизельным мотором, тронулся. Щуплый молоденький участковый с дергающимся от нервного тика левым глазом долго расспрашивал девушку об обстоятельствах смерти вожатого, сверяя каждый ответ с показаниями других ребят. Про явление старушки перед гибелью Игоря Эльвира распространяться участковому не стала, посчитав эти сведения излишними для него и так озадаченного внезапным образованием трупа на подведомственной территории. Приехавший с автобусом начальник лагеря Николай Михайлович, которого ребята иронично прозвали Эбони Мо за невероятную схожесть лицом и телосложением с героем комиксов, остался в деревне для завершения всех бумажных формальностей с участковым и главным врачом.

Поставив рядом на кресло объёмный рюкзак, Костя, расстегнув его верхний клапан, вытащил трофеи, добытые в церквушке и, крутя перед собой, внимательно их осматривал.

– Ничего так поживился, – довольно приговаривал он, натирая рукавом церковную утварь, – Интересно насколько это добро потянет в антикварной конторе?

– Тысяч на десять, не больше. И то если повезёт, – прокомментировал Ярослав, с нескрываемым сарказмом наблюдая за алчностью друга, – Ерунды набрал и радуется. Я еще понимаю, была бы какая-нибудь редкостная икона, за которую можно полмиллиона срубить.

– Это для тебя десять тысяч не деньги, – огрызнулся Костя, любовно наглаживая бока алавастра¹³, – А мне и от такой суммы будет радостно. Какой никакой барыш. Может мы вообще зря иконами костер разжигали. Кто теперь разберёт – были среди них раритеты или нет?

– Напрасно ты эти штуки из храма взял, – в шутку заметил Антон, тыкая локтём в бок довольного барыгу, – я читал, как три мужика ограбили церковь, вынесли иконы и другие ценные штуки, а потом поочерёдно отдали Богу души в течение недели. Кто-то внезапно заболел, кто-то под машину попал. Короче, всевышний так скоро прибрал их всех, что и деньгами они не успели попользоваться.

– Типун тебе на язык, – ухмыльнулся Костя, складывая награбленное обратно в рюкзак, – Это всё чёрная зависть говорит. Сами не додумались поживиться, а теперь локти кусаете. Тьфу на вас и ваши предрассудки.

– Что-то мне не хорошо, – прервав обсуждение наживы, пробормотал Виталий, прижимая раненную распухшую руку к груди и облизывая высохшие губы, – Температура вроде высокая. Лихорадит всего.

– Приедем в лагерь – сразу сходи в медпункт, – приободрила Кристина, крепче прижавшись к его плечу, – Может из-за нервного потрясения так знобит.

– Меня тоже всего колбасит, – подтвердил Костя, демонстрируя трясущиеся руки, – Я как увидел Игоря лежащим на земле, сразу вкурил – дело плохо. С другой стороны будет, что рассказать в лагере и в городе, когда приеду домой.

– А ты думаешь, что вернёшься? – толкнув болтуна в бок, шутливо поинтересовался Антон, – После того, что мы в церкви натворили, я не удивлюсь, если молния выпилит многих их из нас.

– Совсем дурак что-ли? – взвизгнула Майя, гневно зыркнув на шутника, – Думай что говоришь!

– Антон, завязывай. Не надо с этим шутить, – поморщившись от головной боли, добавил Арсений, потирая виски, – И так у всех на душе хреново, не добавляй негатива.

– Не понимаю, что все напряглись, – Ярослав был как всегда хладнокровен. Судя по спокойному лицу, случившееся никоим образом не отразилось на его душе, – Два события совпали, а вы уже выстроили конспирологическую версию. А ты Эльвира что молчишь? Тебе бабка больше не являлась?

– Отвали, – буркнула девушка и отвернулась к окну. Ей не хотелось сейчас участвовать в разговоре, тем более тон, которым разбирали гибель вожатого был ей крайне противен. После разгрома храма она и не ждала большего от них. Сочувствие и сожаление были явно чужды их чёрствым душам.

– Накрылась медным тазом дискотека, – огорчёно буркнула Кристина, поглаживая волосы Виталия, положившего голову ей на колени и закрывшего глаза, – в лагере развлечений и так по минимуму, а теперь вообще до конца сезона будем, как в монастыре жить.

– Всё ништяк. Не кипишуй, – сняв наушники, подключился к обсуждению Павел, – Как известно: show must go on¹⁴. Поэтому не удивлюсь, если завтрашнюю дискотеку в лагере не отменят. Сегодня для соблюдения приличия – все расстроятся и будут ходить с печальными лицами. Приятного конечно в смерти Игоря мало, но и вселенскую трагедию из-за гибели от молнии я бы тоже устраивать не стал. Был человек и не стало, что же теперь другим не давать жить в своё удовольствие. Хотя парень он был свойский, особо не тупил.

– Да, теперь какое-нибудь чучело назначат нашим вожатым, – заметил Ярослав, уткнувшись глазами в смартфон, – Будет нам мозг выносить: во сколько ложится спать, за территорию лагеря ни шагу.

– Надо хоть как-нибудь Игоря помянуть, – предложил Костя, потирая руки, – Можно скинуться и завтра вечером организовать что-то вроде поминок.

– Здравая мысль, – ехидно ухмыльнулся Антон, – закажем пиццу, торт, клоунов. А что нам терять? Церковь мы уже разбомбили, давайте продолжим этот порочный круг.

– Заткнитесь все! – истошно закричала Майя, раскачиваясь на сиденье и пытаясь побороть навалившийся страх.

Ребята расстроено понурили головы и замолчали. Тем паче за деревьями уже показались ворота лагеря. Автобус подъехал к ним и громко погудел охранникам. Створы разошлись в стороны, впуская запоздалых путешественников. У главного корпуса ребят ожидала целая делегация: заместитель начальника лагеря Ольга Кирилловна, врач, вожатые и физрук. Дождавшись, когда все выйдут из автобуса, Ольга Кирилловна, проведя взглядом по выстроившимся в шеренгу молодым людям, сообщила:

– Сейчас отнесите рюкзаки в комнаты, переоденьтесь и идите кушать. В столовой для вас оставили блюда. После обеда всем явится ко мне в кабинет. Расскажите подробно, что произошло.

Ребята, ответив кивками головы на услышанные слова, разбрелись по сторонам. Чувствующий себя всё хуже и хуже, Виталий, опершись правой рукой на плечо Арсения, подошёл к главврачу лагеря Ксении Николаевне прозванную ребятами феей за заботливое отношение и несходящее с лица радостное выражение. Сообщив о своём самочувствии и показав распухшую руку, Виталий ведомый Арсением направился за ней в медпункт.

Зайдя в комнату, Эльвира развесила промокшую куртку на спинке стула, кинула рюкзак под стол и бессильно присела на кровать, пытаясь вспомнить в мельчайших деталях увиденную в храме старушку. В голове не укладывалась мысль о явственном появлении в ризнице Евдокии, которая, судя по словам Прасковьи Ульяновны, никак не могла быть в силу возраста среди живых. К тому же это дальнейшее таинственное исчезновение при появлении Арсения и предзнаменование гибели Игоря. Мистика какая-то, необъяснимая и от этого пугающая. А может и вправду это всё привиделось? – завертелась в голове спасительная мысль. Может все видения плод разума, воспалённого накопившейся усталостью и испугом, испытанным от содеянного ребятами в храме? Надо попытаться немного поспать. От всех размышлений и переживаний сильно заболела голова. Девушка прилегла на кровать, прикрыла глаза и сама не заметила, как задремала.

Она вновь оказалась в храме у ризницы. Открыв настежь дверь и заглянув внутрь, девушка увидела, что комната пуста. Зажженные свечи в кандилах¹⁵, стоящие по бокам иконы Богоматери, тускло освещали ризницу и истончали сладковатый аромат пчелиного воска. Эльвира опустилась на колени на расстеленный перед иконой коврик и подняла взор на икону. Лик Богоматери светился удивительной благодатью и истончал тепло, разливающееся волнами по всему телу девушки.

– Да воздастся каждому по делам его! – послышался в голове Эльвиры мягкий женский глас.

– Прости, Богородица, Христа ради прости, – вымолвила она, с трудом сдерживая желание расплакаться, – Не наказывай нас, пожалуйста. Молю тебя о прощении.

Эльвира осенила себя крестом и застыла, глядя на икону и спрашивая у нее ответа на свою просьбу. Сзади на ее левое плечо медленно легла иссохшая рука. Языки пламени на свечах задрожали, потревоженные дуновением ветра. В воздухе повеяло стойким запахом ладана. Холод от страха пробежал по всему телу девушки и, собравшись в груди, мучительно пронзил сердце. Эльвира обернулась и увидела Евдокию. Вернее то, чем она стала за годы, прошедшие после её смерти. Мертвенно-бледная кожа обтягивала впалые щеки и худой нос, торчащий посреди лица. Редкие жидкие волосы пучками свисали с головы. Бездонные пустые глазницы вперились в лицо девушки.

– Верните, что забрали, – прохрипела старуха и сильно сжала длинные тощие пальцы на плече Эльвиры.

Девушка пронзительно закричала от боли и пробудилась ото сна. По лбу скатывались крупные бусинки пота, вся спина была покрыта липкой испариной, одеревеневшее тело не слушалось. Дверь в комнату открылась и в дверной проём вскользнула Майя. Что-то в неё изменилось за этот проклятый день – заметила про себя Эльвира, мучительно повернув голову к двери. Лицо Майи прежде не выражавшее сильных эмоций, внезапно стало напряженным и испуганным. Какая-то ужасная мысль вселилась в её душу и не давала покоя. Но девушки были не в таких приятельских отношениях, чтобы Майя выложила Эльвире правду о своём душевном состоянии.

– Ты готова? – спросила Майя, не обратив внимания на крик и возбужденный вид Эльвиры, – Кристи в медпункте с Виталием, а мне неохота одной идти.

– Помоги мне встать, пожалуйста, – попросила Эльвира, с трудом поднимая голову с подушки, – Что-то неважно себя чувствую.

– Не ты одна. Я до сих пор как в тумане, – подав руку и помогая Эльвире сесть на кровати, сказала Майя, облокотившись на спинку и медленно выговаривая слова, – Голова кружится и шатает из стороны в сторону. Ты где умудрилась так удариться?

Майя ткнула пальцем в ярко-синий синяк на левом плече Эльвиры. Эля дёрнулась от острой боли и, наклонив голову, увидела расплывшееся пятно, на том месте, за которое во сне старуха схватила её. Девушку затрясло от испуга.

– Что происходит? – пронеслось в голове Эльвиры, не сводящей глаз с необъяснимо возникшего синяка, – Это было видение или явь?

– Так ты идёшь? – снова обратилась к ней Майя, отрешенно глядя перед собой.

– Да, подожди минутку, – взяв себя в руки, вымолвила Эльвира и привстала с кровати, – Я только умоюсь и переоденусь.

Обливая лицо прохладной водой набранной в ладони, Эльвира пыталась отогнать дурные предчувствия и вернуться адекватному восприятию действительности. Видение старухи – это всего лишь сон. Игра разума, выплеснувшего в полудрёме затаённый в душе страх. Но откуда мог взяться синяк? Его наличие реально и неоспоримо. Каждое движение левой рукой отдаётся мучительной болью. Зарыв лицо в мягкое полотенце, Эльвира несколько раз глубоко вздохнула, посчитала до десяти и почувствовала как тревога и страх отступают. Расслабленность пробежала волнами по всему телу, боль в плече утихла.

Вернувшись в комнату и выбрав из нехитрого гардероба кофточку, прикрывавшую синяк, Эльвира надела её и красную юбку. Посмотрелась мельком в зеркале, обулась в легкие туфли и, взявшись руками с Майей, вышла из комнаты.

Глава шестая.

В столовой было немноголюдно. Стол в дальнем от входа углу занимали обедавшие и вполголоса переговаривающие ребята из первого отряда. Эльвира с Майей сели за свободные стулья у окна и приступили к трапезе.

– Ярик, а ты что не ешь? – язвительно поинтересовался Антон, глядя на задумчивое лицо Ярослава, – Аппетит пропал или в храме наелся своей жареной дрянью?

– Этот маршмэллоу у меня поперек горла встал, – отодвигая от себя тарелку с котлетой и картофельным пюре, ответил Ярослав и отпил из стакана компот, – Такое впечатление, что слиплось всё внутри. Есть вообще не хочу. Если будешь – забирай!

Юноша потёр рукой грудь и пододвинул Антону нетронутое блюдо, кивнув одобрительно головой.

– А я не откажусь, – порадовался Антон неожиданной добавке и тут же с аппетитом принялся её поедать, – Вот что значит настоящий друг.

– Кстати насчёт друзей. Виталия с Кристи до сих пор нет, – развалившись на стуле после сытного обеда, заметил Костя, – Может сходим в медпункт – попроведаем.

– Здравая мысль, – одобрил Паша, постукивая пальцам по столешнице, – Поесть им принесём. А то останутся без обеда.

– Витале вообще фигово было, когда мы в медпункт пришли, – подсказал Арсений, глядя на Эльвиру отрешенно копающуюся в тарелке, – Его так трясло, что мы еле уложили на кровать.

– Фея его воскресит, – язвительно заметил Ярослав.

Завершив обед, подростки набрали на раздаче тарелок со вторыми блюдами и салатами, вышли на залитый жарким солнцем двор. Дети, беззаботно смеясь, играли под жарким солнцем на площадках в футбол и волейбол, словно случившаяся трагедия касалась только ребят из первого отряда.

– Нормально, – почесав затылок, раздосадовано сказал Костя, – Мы по ходу одни такие убитые горем.

– Может это и к лучшему, – поддержал Антон, хлопнув рукой по его плечу, – То, что мы сегодня пережили – врагу не пожелаешь. Пойдём, мой друг Горацио¹⁶, выпьем наш печальный день до дна.

Не проронив больше ни слова, молодые люди дошагали до медпункта и вошли в железную дверь. Кристина сидела на скамье в узком коридорчике и накручивала кудри на длинные пальцы.

– Мы вам кушать принесли, – поставив тарелки на столик, сообщил Костя и поинтересовался, – Ну как он?

– Пока не знаю. Мне сказали подождать здесь, – присев за стол и трапезничая, подсказала Кристина, – Ксения Николаевна с ним. Как освободится – спросим.

Услышав шум в коридоре, из палаты вышла врач и прикрыла за собой дверь.

– Кушай, кушай, – нежно проведя рукой по голове Кристины, вымолвила Ксения Николаевна, – Намаялись, бедняжки.

Увидев вопрошающий взгляд ребят, она шепотом сообщила:

– Я промыла рану, вколола жаропонижающее и он уснул. Если к утру лучше не будет – придется вызывать скорую из города, – женщина прислушалась к звукам, раздающимся за дверью, – Спит. Думаю, что всё обойдётся – рана не серьёзная. Кристина даст свой номер телефона для связи, как будут новости – наберу. А пока идите к Ольге Кирилловне. Все и так на нервах из-за этой трагедии.

Подростки молча кивнули головой и вышли на крыльцо. Вскоре к ним присоединилась Кристина, закончившая с обедом и сообщившая врачу свой номер телефона. Заместитель директора не стала учинять долгий расспрос и, собрав всех ребят первого отряда в своём кабинете, выслушала краткий рассказ о произошедшем.

– Ясно одно, – встав из-за стола, подойдя к ребятам и проводя рукой каждого по плечу, Ольга Кирилловна подвела безрадостный итог услышанной истории, – Игорь пренебрёг правилами безопасности. Зачем надо было идти по полю в грозу, когда можно по телефону связаться с лагерем и попросить выслать автобус? Абсолютно понятно, что вашей вины в случившемся нет.

Женщина встала у окна спиной к ребятам и, смотря во двор на идиллическую картину детской радости, добавила:

– Слава богу, хоть вы не пострадали и остались живыми. Молодцы, что сообразили и позвонили в лагерь. Завтра, как вернётся Николай Михайлович, мы с ним решим – кого назначить в ваш отряд вожатым.

Ольга Кирилловна резко повернулась к подросткам и вгляделась в их лица.