Текст книги "Дом шепотов"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

12

На следующий день состоялось открытие первого цилиндра. Создавалось впечатление, что они разбили крышку огромного саркофага. Тош и Ван Дик, вооруженные паяльниками, отрезали верхушку контейнера. Когда они взрезали три четверти периметра, сталь искорежилась под внутренним напором строительного мусора. Понимая, что их тут же окутает облако пыли, Сара настояла, чтобы все надели защитные маски и очки. Сама она сидела в кабине бульдозера с наполовину поднятым ковшом, чтобы защититься от камней. Шум камнепада наполнил ангар, а бетонная пыль ослепила их всех. В течение минуты никто не мог ничего разглядеть.

«Боже мой, – подумала Сара. – Это как дымовая завеса… Если бы из этих контейнеров что и вырвалось, мы бы этого не заметили. Оно здесь… незаметно протиснулось сквозь ячейки сети, так, что мы и не углядели».

Поддавшись панике, она оглянулась вокруг, ожидая увидеть какую-нибудь фантастическую фигуру в свете фар.

«Отличный камуфляж, – повторяла она про себя. – Узник из цилиндров о лучшем и мечтать не мог».

Эта мысль целое утро не давала ей покоя.

Постепенно облако пыли рассеялось, открыв взглядам строительный мусор. Похоже, там не было ничего интересного. Кирпичи, обломки камней… Теперь предстояло просеять все это с тщательностью археологов, в надежде найти хоть что-нибудь подходящее. Нудная и утомительная работа.

Антония, как профессиональный реставратор, попыталась определить происхождение обломков. Для этого у нее имелся каталог, составленный на основе фотографий, вырезанных из тогдашней прессы. Эти кадры дали ей ценнейшую информацию об обоях и мебели. С помощью этих знаков она могла сказать, какие обломки откуда.

– Думаю, что это курительная комната, – объявила она. – Взгляни на эти обломки костей и палисандрового дерева.

Сара слушала более чем рассеянно. Она не могла избавиться от ощущения опасности. Встав на колени посреди обломков, она тоже начала поиски и каждый раз, поднимая камень, ждала, что оттуда выскочит скорпион или гремучая змея.

Она вздрогнула, обнаружив среди строительного мусора лицо, пристально смотревшее на нее своими мертвыми глазами, но это оказалась всего лишь мраморная статуя, от которой осталась одна голова.

Вскоре им пришлось признать, что все уничтожено. От фарфоровой посуды и зеркал остались одни черепки, от статуэток – только обломки. Бронзовые фигурки, казалось, приняли на себя удар мощного артиллерийского снаряда, большинство из них было перекручено в сюрреалистические произведения искусства. Но, как это иногда случается при подобных катастрофах, они обнаружили совершенно нетронутую полную коробку для сигар из красного дерева.

– Хе-хе! – воскликнул Тош. – Это, конечно, не марихуана, но тоже сойдет.

Сара хотела ответить ему, что не стоит слишком на это рассчитывать, но сдержалась. Стоит ли в первый же день ругаться из-за горстки травы?

В десять часов они решили устроить перерыв. Жара в стенах ангара была невыносимой, они умирали от жажды. Все жадно выпили воды. Покрытые гипсовой пылью лица выглядели как маски.

– Однажды я разговаривал с японцем, бывшим садовником Рекса Фейниса, – объявил Ван Дик. – Он сказал мне, что никогда не видел такого роскошного сада. По его словам, во всей Калифорнии было не сыскать места, где так пышно цвели растения. Кактусы были огромные. Он говорил, что в конце концов струхнул и уволился.

– Он испугался кактусов? – хмыкнул Тош.

– Да нет же, кретин несчастный, – огрызнулся Ван Дик. – Он даже думать не хотел о том, почему земля в саду такая плодородная, такая черная, тогда как всюду вокруг она больше похожа на пыль. Теперь уловил? Рекс закапывал там трупы! Этот сад был настоящим кладбищем! Мертвяки подкармливали кактусы!

– Бред какой-то! – заартачился Тош.

– Ага! – признал его собеседник. – Но ты-то чуть не попался, бедный простофиля!

В середине дня они описали все, что обнаружили во время первого этапа раскопок. Сара насчитала пять разбитых старинных статуэток. Картина – предположительно викторианской эпохи – в лоскутах. Три горшка доколумбовой эпохи (вывоз запрещен!) чудом уцелели. Мебель же буквально взорвалась под давлением балок и разрушенных стен. Персидские ковры напоминали плохо прокрашенную шерсть зубра.

– Ничего интересного, – прошептала Антония. – Я даже не знаю, разочарована я или успокоена.

– Это лишь начало, – ответила Сара. – Не ослабляй защиту, игра только началась.

– Думаю, мы просто поддались панике, – пожала плечами Антония. – В конце концов, это всего лишь разрушенный дом, и ничего больше. Как только мы найдем этот дурацкий магнитофон, я делаю ноги.

Саре хотелось бы разделить ее оптимизм, но надпись, выведенная на пыльной поверхности, продолжала танцевать у нее перед глазами: «Бегите! Завтра будет слишком поздно».

Оглядев горы просеянного строительного мусора, Сара решила, что пришло время устроить сиесту. Жара стала совершенно невыносимой.

Она чувствовала себя грязной, одежда стояла колом от смеси пота и пыли. Однако о том, чтобы потратить питьевую воду на умывание, не могло быть и речи. Как и ее компаньоны, она уже выпила семь литров. В таком темпе запасы иссякнут довольно быстро.

Когда наступила ночь, Тош и Ван Дик объявили, что займутся стряпней, а барышням остается только чопорно сложить ручки на коленях, как подобает истинным леди.

Они все слишком устали, так что шутки быстро сошли на нет. Сара быстро отпустошила свою миску, даже не отдавая себе отчета в том, что ест. Через десять минут она уже залезла в свой спальный мешок и уснула, крепко сжав кулачки.

Рекс Фейнис придет к ней около полуночи.

Она почувствовала его пальцы у себя на лице – он нежно ощупывал ее лоб. Рекс, одетый в белый смокинг, который когда-то надевали все звезды по торжественным случаям, склонился над ней. Его черные волосы казались нарисованными прямо на черепе, безупречная линия усов напоминала перевернутую галочку, сделанную китайской тушью. Он был похож на волшебника из мультфильма. (Возможно, на Мандрэйка[8]8
  Речь идет о волшебнике Мандрэйке – персонаже очень популярного фильма, автором сценария которого был Ли Фальк, а художником – Фил Дэвис.


[Закрыть], созданного Ли Фальком и Филом Дэвисом?)

Сара открыла глаза. Ее очаровала его элегантность. Рекс приложил палец к губам, словно призывая не будить остальных. То, что должно было произойти дальше, предназначалось только для посвященных.

Она последовала за ним из палатки, гордая тем, что он выбрал именно ее. Она знала, что должна от него бежать, но была не в состоянии это сделать.

«Это всего лишь сон, – повторяла она себе. – Это совершенно не важно». И тем не менее она понимала, что лжет самой себе. Это не сон. В этом-то и заключалась опасность. Она находилась на пороге пограничной территории. И только что перешагнула черту, поддалась плану, далекому от реальной жизни. Вместе с контейнером приоткрылась дверь в другое измерение. Оттуда появился Рекс.

Сара пошла за ним по пятам, они вошли в цилиндр.

– Рой, – велел Рекс, – там ты увидишь дверь, открой ее. Когда окажешься на той стороне, я объясню, что тебя ждет.

Сара повиновалась. Конечно, она должна была отказаться, но не смогла и стала разгребать завал. Внезапно она наткнулась на красивую высокую дверь красного дерева. Ручка легко повернулась. Сара шагнула вперед.

Едва переступив порог, она поняла, что находится в гостиной Дома шепотов. Впечатляюще роскошной гостиной, какой она была до землетрясения. На журнальном столике урчал огромный «Филко», медленно крутились бобины. Сара знала, что ламповые усилители дают магнитофону такое качество звука, с которым никогда не сравнится ни один транзистор.

– Все, что ты скажешь, будет записано на специальную пленку, которую нельзя ни стереть, ни уничтожить, – объявил Рекс. – Она будет вечным свидетелем.

– Чего вы от меня хотите? – заволновалась Сара.

– Да ладно тебе, – усмехнулся Рекс. – Не надо передергивать! Это ты чего-то от меня хочешь. Все вы приходите с одной целью – чтобы я дал вам то, чего вы желаете, Ты, естественно, хочешь, чтобы я уничтожил твои шрамы. Это возможно. Но до того – до того – тебе следует это заслужить. Ты должна развлечь меня.

– Вы хотите, чтобы я переспала с вами? – бросила Сара. Но как только она произнесла эти слова, то поняла, насколько – о, насколько! – ей бы хотелось, чтобы этим все и ограничилось!

Увы, как она и боялась, Рекс отрицательно покачал головой.

– Такие вещи меня не интересуют, – объявил он. – Нет, если ты хочешь выздороветь, ты должна отдаться другим мужчинам, я сам выберу тебе партнеров.

– Но они не захотят меня, – простонала Сара. – Я слишком изувечена. Как только они увидят мои шрамы, то оттолкнут меня. Так все всегда и происходит.

– Вот именно! – ухмыльнулся Рекс. – В этом-то и заключается весь интерес игры. Ты должна будешь как-то выкручиваться, чтобы они забыли о твоем уродстве. Тебе придется стать такой похотливой, чтобы они забыли о твоих шрамах и думали только о том, как бы тебя трахнуть. Вот такую цену тебе придется заплатить за выздоровление.

– А Адриан Уэст? – резко вскинулась она. – Что вы потребуете от него в обмен на возможность ходить?

– Я потребую, чтобы он уничтожил свою коллекцию.

Дальше – туман. Сара оказывается в богато убранной комнате, но без окна. Здесь множество зеркал и темных картин, на которые она старалась не смотреть, потому что они сводили ее с ума. Ей показалось, что это написанные Гойей картины о колдовстве. Явно подлинники. Кровать с балдахином, толстый ковер кроваво-красного цвета, алые простыни. Даже стены были оклеены красными обоями с золотыми лилиями. И она оказалась в этой комнате, одетая лишь в черный кожаный корсет, скрывавший ее тело. Она ласкала одного мужчину, десяток мужчин – она уже не знала скольких.

В соседних комнатах, больше похожих на бетонные камеры, в подвалах Дома шепотов, «священнодействовали» другие женщины. В основном звезды экрана, а также певички, от которых отвернулась капризная публика. Под крылышком Рекса они стали проститутками, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. Фейнис находил им богатых клиентов, которые были готовы заплатить целое состояние ради того, чтобы переспать с героиней своих фантазий. Обычно они оказывались сильно разочарованными после подобных экспериментов и возвращались очень редко. Им достаточно было одной ночи, чтобы понять, что между кинематографическими персонажами и женщинами из плоти и крови, которые их играют, лежит огромная пропасть.

Девушки, которые им отдавались, были не настолько глупы, чтобы не понимать это, и каждый раз разочарование мужчин, которое те даже не давали себе труда скрывать, унижало их еще больше.

Проблемы Сары были другого рода. Вот уже неделю она сидела в роскошной клетке, не в состоянии убедить клиентов трахнуть ее. Рекс назначил ей точное число – тридцать. Если она хочет избавиться от шрамов, то должна переспать с тридцатью мужчинами в течение десяти дней. Такой вот уговор. Но пока только трое дошли до финиша. Трое неизвестных, которых так возбуждал кожаный корсет, что они не просили ее раздеться. Что же касается остальных, они сбегали, едва взглянув на ее шрамы, не пытаясь скрыть отвращение.

Время шло, Сара начала нервничать. И хотя она пресмыкалась все больше и больше, вела себя как последняя шлюха, ничего не происходило. Приближался срок. Против ее собственных ожиданий, она не испытывала отвращения. Ей было ни холодно ни жарко, когда она отдавалась этим типам. Она настолько хотела добиться заветной цели, что едва отдавала себе отчет в происходящем. И это немного ее пугало. Она открыла для себя, что легко могла бы стать проституткой. Может, Рекс добивался именно того, чтобы она пришла к этой мысли? Сара не была идиоткой, она догадывалась, что он пытается усложнить задачу, отправляя ей самых уродливых клиентов.

Да, время шло. Она стала настолько смелой, настолько агрессивной, что даже напугала некоторых посетителей – она отталкивала их, а они били и оскорбляли ее.

На десятый день Рекс с извиняющимся видом вошел к ней в красную спальню.

– Ты проиграла, – прошептал он. – Видишь, ты слишком некрасивая, они тебя не хотят. И это при том, что я отправлял тебе только легкую добычу. Неудовлетворенных, наркоманов. Я специально отбирал жертв для тебя, но тем не менее ты была настолько неумелой, что не смогла заставить их забыть о твоем уродстве. Ты не выполнила своих обязательств. Договор расторгнут.

Сара начала плакать. Ей было стыдно, но она не могла сдержать рыданий. Тогда Рекс приобнял ее за плечи. Он был очень нежен, его голос обволакивал.

– Ты пропащая, – объявил он, – и никогда не сможешь вести жизнь нормальной женщины. Раны обрекли тебя на одиночество или на быстрые совокупления на заднем сиденье автомобиля с партнером, перебравшим текилы. Никакой хирург не сможет избавить тебя от шрамов. В лучшем случае тебе придется выйти замуж за такое же чудовище, как ты сама. За какого-нибудь пострадавшего от пожара, который на все будет согласен. Неужели ты действительно этого хочешь? Или же за развратника, – продолжал он. – За кого-нибудь из этих мерзких типов, которые обожают раны, плохо зажившие шрамы. Такие есть, и я даже знаю некоторых. Извращенцы, которые будут умолять тебя, чтобы ты позволила им еще чуть-чуть надрезать тебя. У меня в записной книжке найдется парочка имен, хочешь, я расскажу им о тебе? Мы сможем установить цену за каждую рану, которую они нанесут тебе: например, сто долларов за сантиметр. Что скажешь? Я могу стать твоим агентом, добиться для тебя самых выгодных тарифов. Ты можешь стать звездой: женщина, которую режут живьем, девка, которая согласна стать инвалидом за чемодан хрустящих бумажек. Таких на рынке не много, так что тебе не придется слишком долго ждать, чтобы стать богатой. Я составлю тариф. Те увечья, что тебе нанесут без анестезии, будут самыми дорогими. Себе я прошу всего десять процентов, по-моему, разумная цена, нет?

Его голос убаюкивал, Сара уже готова была дать себя уговорить. Раз она ни на что не годна, почему бы не довести эту ужасную логическую цепочку до самого конца?

Почему бы не стать куклой, которую кромсают мужики, и не обогащаться с каждым новым шрамом? По крайней мере в таком случае уродство хотя бы принесет ей богатство!

Но нет, на это она не способна. Она не сможет наблюдать за тем, как ее тело становится все ужаснее. И потом, она слишком устала.

Рекс прижал ее к себе, тихонько укачивая.

– Тебе нужно отдохнуть, – шептал он. – Отдохнуть по-настоящему. Почему бы тебе не заснуть навсегда, ты ведь уже думала об этом, разве нет? Маленькое самоубийство, отлично организованное, ничего от этих штучек на скорую руку, когда идиоты кое-как режут себе вены, чтобы в конце концов очнуться в «скорой помощи», все такими же несчастными и к тому же с ампутированной из-за заражения крови рукой!

Сара позволила себя уговорить. Она так устала! Губы ее не слушались, она произнесла: «Хорошо, давайте». Она заключила с Фейнисом новый договор.

– Я позабочусь обо всем, – прошептал он. – Не надо бояться.

Потом… Потом она лежала в круглой ванне. В бассейне из черного мрамора. Рекс массировал ей голову, шею, плечи. Он управлялся с трапециевидными мышцами с ловкостью профессионала.

– Я вколол тебе обезболивающее в правую руку, – объяснил он тоном, каким другие мужчины объясняются в любви. – Так что ты сможешь вскрыть себе вены, не почувствовав боли. Еще я ввел тебе препарат, предотвращающий свертывание крови. Так что не бойся, что вены закроются, – вся кровь вытечет из тебя довольно быстро. Именно так я поступаю с большинством своих клиенток. Они всегда оставались довольны.

Рекс вложил бритву в правую руку Сары и заставил ее сжать пальцы на перламутровой рукоятке.

– Давай! – приказал он. – Давай!

Сара наугад полоснула по руке. Рекс прикрикнул на нее:

– Не поперек! Вдоль, как древние римляне.

Сара сосредоточилась и попыталась еще раз. Бритва выскользнула у нее из рук и упала на дно ванны.

– Ты ни на что не годишься! – взорвался Рекс. – Совсем ни на что. У меня создается впечатление, что передо мной твоя мать!

Последние слова вывели Сару из оцепенения.

– Моя мать? – пролепетала она. – Вы знали мою мать?

Но Рекс повернулся к ней спиной и растворился в темноте. Сара попыталась выпрямиться, неуклюже барахтаясь в бассейне, всеми силами стремясь оттуда выбраться. Из пореза на запястье хлестала кровь. Она ощутила приступ чудовищной слабости и, пошатываясь, двинулась вперед. Она не знала, где находится, – похоже, в пустыне, наверное, она вышла с виллы, даже не подозревая об этом. Она шла зигзагом, капли оставляли за ней кровавый след.

Неожиданно внизу, между дюнами, показались полуразвалившиеся домишки поселения геологов. Призрачный город, наполовину поглощенный песком. Заброшенный салун, развалившиеся главный магазин и церковь. Можно было подумать, что это декорации для туристов, созданные не слишком щепетильным оператором.

Все было темно, пусто и дышало такой безнадежностью, что никто бы не решился туда зайти. Никто, кроме Сары.

Из последних сил она толкнула двойную дверь салуна. Декорации из вестерна. Почерневший от дыма зал, где громоздились стулья и столы, через разбитые окна дул ветер, за много лет нанесший сюда килограммы песка, которые в конце концов засыпали барную стойку. Сара упала на колени.

– Поднимайся, – приказала ей женщина, сидевшая в дальнем углу. – Хватит хныкать. Меня бесит, когда ты корчишь из себя маленькую девочку.

Саре поднялась. Она узнала голос своей матери. И действительно, Лиззи Кац, закинув ногу на ногу, сидела на неустойчивом стуле. Она была в белом костюме, перчатках и шляпке – самом элегантном наряде, который доставала из шкафа, когда предстояла встреча с продюсером.

– Ты снова поранилась, – поморщилась она, увидев порезанное запястье дочери. – Какая же ты неловкая!

– Это не я, – оправдывалась Сара. – Это он, Рекс. Он заставил меня…

Лиззи Кац нахмурилась – Саре показалось, что мать рассердилась, – и наклонилась к дочери. Она была очень красива, не состарилась ни на день с момента убийства.

– Послушай меня хорошенько, – прошептала Лиззи. – Я ненавижу повторять. Не задерживайся в ангаре. Все, кто был там до тебя, сошли с ума. Одни перебили друг друга, другие отправились наугад в пустыню и умерли от жажды после двух дней непрерывной ходьбы. Дух зла очень силен, он проходит сквозь металл контейнеров, проникает в людей и сжигает их мозг. С вами случится то же самое. Найди «Филко» и уезжай быстрее, пока не стало слишком поздно. Ты должна послушаться меня. Ты не прочла предупреждение, которое я написала тебе в меловой пыли?

– Это была ты? – пролепетала Сара.

– Да, – ответила Лиззи. – А теперь дай мне руку. Я остановлю кровотечение.

Она зажала ладонью, затянутой в перчатку, рану Сары, не обращая внимания на то, что кровь запачкала белую ткань.

– Ну вот и все, сегодня ты не умрешь, – объявила она. – А теперь я должна идти.

Мать поднялась. Когда она выпрямилась во весь рост, стали отчетливо видны три ножевых удара у нее на боку. Зияющие раны розоватого цвета, побледневшие от отсутствия крови.

Сара покачнулась и потеряла сознание.

Она пришла в себя, ощутив рядом чье-то присутствие, перевернулась на бок и закашлялась. Голова раскалывалась от боли. Открыв глаза, Сара увидела, что ее левая рука покрыта слоем запекшейся крови. Кто-то стоял на коленях у ее изголовья. На секунду Сара подумала, что это ее мать, но потом узнала Антонию.

Подруга обняла ее за плечи и помогла ей сесть. Она вся вспотела и, казалось, находилась на грани безумия.

– Слава Богу! – пробормотала она. – Вот и ты! Мы уже три часа тебя ищем. Сегодня утром, вернувшись в палатку, я обнаружила, что тебя нет. Мы кричали, искали повсюду, но тебя нигде не было.

– Что произошло? – пролепетала Сара.

– Все эти кретины – Тош и Ван Дик. Они вчера накрошили тебе в жратву марихуаны, чтобы ты расслабилась, но тебя заглючило, и ты слиняла посреди ночи. Я… я не заметила этого, потому что трахалась. Прости, правда. Ты пошла наугад… Это счастье, что ты вырубилась до того, как уйти в пески. Ты могла идти долгие часы, и неизвестно в каком направлении.

Сара осмотрелась. Она находилась в салуне из своего кошмарного сна. Инстинктивно она бросила взгляд в глубину комнаты в поисках стула, на котором сидела ее мать.

– Ты порезала себе запястье, – заметила Антония. – Наверняка осколком бутылки. Пошли, надо сделать перевязку. Давай вернемся в лагерь.

– Где мы? – допытывалась Сара.

– Понятия не имею, – рассеянно ответила Антония. – Что-то вроде города-призрака для геологов. Здесь чудовищно мрачно: десять полуразвалившихся бараков, наполовину засыпанных песком. Тебе еще повезло – на тебя ведь могли напасть койоты или стервятники.

Сара поднялась и, поддерживаемая подругой, вышла из салуна. Ее мысли путались, запястье ныло.

– Лагерь всего в двухстах метрах отсюда, за этой дюной его не видно, – объяснила Антония. – От нашего ангара эти хибары заметить невозможно.

Пошатываясь, они дошли до сарая, где их ждали смущенные Тош и Ван Дик. Они настолько были готовы к отповеди Сары, что отнесли ее спокойствие на счет наркоты.

Антония поспешно открыла аптечку и, сделав подруге обезболивающий укол, начала промывать рану.

– Да уж, ты не промахнулась, – присвистнула она, скривившись. – Можно подумать, лезвием полоснула.