Текст книги "Дом шепотов"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

17

Несмотря на необычайную молодость, Тизи легко было узнать по его улыбке своего парня, вечного приятеля, готового всегда пожертвовать собой. В конце концов, время не сильно изменило его, и Сара не могла отрицать очевидного. Ее колени подогнулись, ей пришлось опереться на спинку стула. Гвен не обратила на это ни малейшего внимания.

– Бампер… – продолжала она, погруженная в созерцание фотографии. – Мне он нравился. Он был предан, как собака. Я забавлялась, обращаясь с ним, как с одним из этих мальчиков-индусов, которые кишели вокруг махараджей. Он был готов исполнить мой малейший каприз. Я могла потребовать от него чего угодно.

Сара собрала всю свою смелость и спросила:

– Он знал об убийствах?

– Конечно, – ответила Гвеннола. – Он приглашал девушек, каскадеров, короче, весь персонал. Он организовывал все эти самоубийства согласно записям, которые оставлял ему Рекс. Он был незаметным и энергичным. Когда ритуал заканчивался, он избавлялся от трупов – по большей части замуровывал их в подвале виллы, где Рекс потребовал устроить вертикальные ниши.

Теперь Сара еле сдерживалась, чтобы не заорать. Ей хотелось, чтобы Гвен заткнулась.

«Я могла бы ее убить, – внезапно подумала она с холодным ужасом. – Проломить ей череп, например, вот этим подсвечником».

Никогда она не чувствовала, что так близка к преступлению. Сара поняла, что ей надо подняться и уйти, прежде чем произойдет непоправимое. Но вместо этого она прошептала:

– А что с ним стало потом, после смерти Рекса?

Гвеннола Маэль пожала плечами.

– Я не знаю, – рассеянно сказала она. – Мы виделись еще некоторое время, чтобы поговорить о Рексе. Я тогда совершенно растерялась, не представляла, что со мной будет. Я начала расти, и это было ужасно. Каждый месяц мне приходилось покупать новую обувь. Мои ноги росли не переставая. Я помню, я без конца их измеряла. Бампер меня утешал, по крайней мере пытался. Он говорил мне, что благодаря вложениям Рекса я не буду ни в чем нуждаться. Он устроил меня здесь и нанял мне слуг – мексиканцев без документов, которых я могла выгнать пинком под зад, когда они начинали меня раздражать. А потом он стал приходить ко мне все реже и реже. Он признался, что ему приходится быть осторожным, скрываться. Он сменил имя, но уверял, что постоянно присматривает за мной. Рекс дал ему последнее задание. Что-то очень важное.

– Что за задание?

– Бампер должен был присматривать за сокровищами своего хозяина – это все, что я смогла понять. Там была куча денег, скопленных за много лет. Он стал в некотором роде душеприказчиком Рекса Фейниса. Ну вот. Больше я ничего не знаю. А потом он перестал приходить. Я организовала свою жизнь здесь. Я продолжала расти, я ждала…

– Чего вы ждали?

– Возвращения Рекса. Бампер уверил меня, что Рекс вернется рано или поздно, что нужно быть терпеливой. Он повторял: «Ты знаешь, что создание вроде него не может умереть». Так что я ждала. Это было долго, тяжело, скучно. Но теперь все кончено, вы нашли магнитофон, Рекс возродится, он вернет мне внешность маленькой девочки, и все станет как прежде.

Не в состоянии и дальше слушать этот бред, Сара скомкала разговор и сбежала под изумленным взглядом Гвеннолы. Вне себя, она села в машину, завела мотор и направилась к Малдунскому каньону. Она чувствовала себя опустошенной, как будто из нее вытащили все внутренние органы. Она ехала, не в состоянии додумать до конца ни одной мысли. Домчавшись до ангара Тимоти Зейна, она подумала, что не сможет вынести его вида, и чуть не развернулась. Старик, показавшийся на пороге, посмотрел на нее с неожиданной холодностью. Встретившись с ним взглядом, Сара подумала, что перед ней стоит незнакомец. С этой минуты Тизи перестал существовать, она открыла для себя другого, того, кто все эти годы скрывался под маской эксцентричного реквизитора.

На минуту они замерли, сверля друг друга глазами – молодая женщина в грузовике и старик на пороге сарая.

Он первым нарушил молчание, произнеся, словно покоряясь судьбе:

– Ладно. Похоже, ты все знаешь. Это должно было однажды случиться. Не стоит делать из этого трагедию. Вспомни, я всегда пытался уговорить тебя не влезать в эту историю. Разве я не предлагал тебе отказаться от предложения Уэста? Я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Сара открыла дверцу и вышла из машины. Старик развернулся и, не дожидаясь ее, проковылял к своему любимому шезлонгу. На железном столике его дожидалась батарея бутылок и открывалка. Он потянулся к бутылке и отхлебнул глоток. Пена потекла по его седой щетине, более колючей, чем кактус.

Сара шла за ним следом. Ее мысли так перепутались, что она не знала, с чего начать.

– Рекс Фейнис… Как ты с ним познакомился? – наконец спросила она, одновременно с ужасом и восхищением.

– Ты не сможешь понять, – вздохнул Тимоти Зейн. – До него я был всего лишь никому не нужным реквизитором. Рабочим, делающим фальшивые статуи, фальшивое оружие, всякую жестяную дрянь, украшения из искусственного мрамора. Никому не известным мастером на все руки, о которого режиссеры вытирали ноги по десять раз на дню. Рекс заметил меня во время съемок. Не знаю почему. Он предложил мне работать на него, стать его человеком за все про все.

За секунду я превратился из обычного рабочего в серого кардинала. Меня начали бояться. Даже магнаты[10]10
  Прозвище, которое дали продюсерам великой эпохи голливудского кино.


[Закрыть] стали меня обхаживать. Это возбуждало. Я казался себе человеком с бородкой, кардиналом Ришелье, ну, знаешь, из «Трех мушкетеров»? Потом, когда я узнал, в чем заключается моя работа, что-либо менять оказалось слишком поздно. Я был уже отравлен властью, могуществом. Я не мог от этого отказаться.

– Ты продолжал на него работать, даже когда узнал, что Рекс – убийца, серийный убийца! – возмутилась Сара. – Как ты мог так поступить?

Старик поднял голову. Гневный отблеск полыхнул в его выцветших глазах. Сара впервые видела у него такое выражение лица. У нее создалось странное впечатление, что она разговаривает с незнакомцем.

– Думаешь, у меня был хоть какой-то выбор? – усмехнулся Тизи. – Была Великая депрессия, кризис. Нигде больше не было работы. Люди умирали от голода прямо на дорогах, банкиры бросались с крыш небоскребов на Уолл-стрит. Мне не хотелось оказаться на улице, чтобы банда бродяг убила меня из-за пары ботинок. В то время человеческая жизнь стоила недорого. Каждый день находили мертвых детей, людей, повесившихся на фонарях. Казалось, всю страну поразила чума. Единственное место, которого не коснулась эпидемия, был Голливуд. Несмотря на кризис, камеры стрекотали в усиленном режиме. Здесь я чувствовал себя в безопасности, и мне не хотелось, чтобы меня выгнали. Так что я делал все, чего от меня ждали. Я стал подставным лицом Рекса Фейниса. В фильме ужасов таких называют проклятыми. Не надо делать такие большие глаза, ты в полной мере этим попользовалась! Интересно знать, как бы ты выжила без моих денег. Твоя мать была не в состоянии вырастить тебя, еще меньше – донести деньги домой. Я платил за все! Я вас содержал. Оплачивал квартиру, еду, шмотки. Я все взвалил на себя, но твоя мать всю жизнь обращалась со мной как со слугой. Да, если ты не оказалась в одиннадцать лет на улице, не стала проституткой, то это благодаря мне, благодаря деньгам Рекса. Ты тоже этим попользовалась, красавица моя. Так что, прошу тебя, не надо кривиться!

Сара дрожала. Она никогда об этом не думала.

– Твоя мать не любила меня, – прошептал старик, внезапно смягчившись. – Я бы даже сказал, что она меня не выносила. Я ее раздражал. Однажды она сказала, что ей хочется швырять в меня камнями, как в слишком привязчивого щенка. Она была жестокой и капризной. В то же время ей нравилось иметь при себе клоуна, робкого воздыхателя, который с улыбкой принимает все пинки и щелчки. Она была мерзавкой, дрянью, достойным презрения созданием. Маленьким отвратительным зверьком, с головой, набитой мерзкими идейками, но в оболочке невероятной красоты. Я не видел ничего, кроме этого, и в конце концов забывал все остальное. Я терпел все, сжав зубы. Нельзя позволять женщинам быть такими красивыми. При виде нее у меня перехватывало дыхание… Когда мужчины ее видели, у них начинало сосать под ложечкой. Будь она хорошей актрисой, то стала бы звездой почище Мэрилин. Но, к сожалению, она плохо играла. Начисто была лишена таланта, даже в самых чудовищных халтурах оставалась ужасной посредственностью. Ее использовали в ролях без слов. Она была статисткой, и это ее бесило, потому что она знала, что гораздо красивее актрисы, играющей главную роль. Как секретарь Рекса Фейниса я обладал в то время достаточным влиянием, все старались мне угодить. Именно так я помогал Лиззи, находя ей роли статисток. Думаю, ее раздражало, что она мне чем-то обязана. Она понимала, что без меня у нее бы ничего не получилось. В конце концов она начала втайне меня ненавидеть и проклинать. А я не переставал ее любить.

– Она тебя использовала, – вздохнула Сара.

– Да, – признал Тизи. – Я был не так глуп. Она использовала меня, чтобы подобраться поближе к Рексу. Она была готова на все ради успеха, ты знала это? Она без всякой для себя пользы переспала с десятками продюсеров и режиссеров. У нее была репутация шлюхи. Она участвовала в оргиях в шикарных отелях, чтобы ее заметили известные актеры. Было невозможно видеть такую красоту, погрязшую в таком разврате, скатывавшуюся все ниже и ниже. Эта грязь сводила меня с ума. Эти омерзительные актеришки использовали ее самым гнусным образом. Они оскверняли ее. Она не сопротивлялась, считая это абсолютно нормальным. В то время она даже снималась в фильмах, где совокуплялась с животными. Я использовал все свое влияние, чтобы скупить пленки до того, как их начали крутить. Ты ведь об этом даже не догадывалась? Твоя мать, видишь ли… Она была плохим человеком.

– И тем не менее ты любил ее?

– Да, это была моя тайная неизлечимая болезнь. Я не мог выбросить ее из головы. Хоть я и наблюдал, как она скатывается все ниже и ниже, я не мог испытывать отвращения.

– Но в конце концов ты познакомил ее с Рексом Фейнисом. Несмотря на опасность, которую это представляло.

– Да. Я надеялся, что Рекс пропихнет ее, но это не сработало. Все знали, что она отвратительная актриса. Рекс не хотел рисковать и выставлять себя на посмешище, снимаясь с ней. Однако когда я показал ему отрывки из проб, он заинтересовался ее лицом и телом. Ее невероятной красотой.

– Он хотел переспать с ней?

– Нет, Рекс ни с кем не спал, он не мог. Он страдал врожденным пороком гениталий.

– Знаю, Гвен мне об этом рассказывала.

Дрожащей рукой Тизи поднес к губам бутылку пива и с отвратительным звуком сделал очередной глоток.

– Уже некоторое время, – продолжил он, – у Рекса была навязчивая идея. Состояние его здоровья ухудшалось… Какой-то шарлатан убедил его, что он продолжит существовать, если станет пить человеческую кровь, свежую. Эту мысль внушил Хуган, великий жрец вуду, с которым Рекс повстречался на Гаити. Во время магической церемонии Рекс заключил договор с каким-то инфернальным божеством, Субботним бароном. Он считал его железным. Умирающие цепляются за любую идею. Именно поэтому он начал убивать направо и налево, как только предоставлялась возможность. С ним невозможно было спорить, он слишком боялся подохнуть, поэтому цеплялся за идею, что человеческая кровь будет поддерживать в нем жизнь.

– И ты сдал ему мою мать.

– Нет! Конечно, нет, я бы никогда такого не сделал! Но у Рекса была и другая идея, он хотел наследников. Сына. Он был мачо, больше всего ему хотелось увековечить свое имя. Поскольку он не мог заниматься любовью, то решил зачать сына с помощью искусственного оплодотворения, сговорившись с одним голливудским врачом. Ему оставалось только найти производительницу – очень красивую, и при этом неизвестную. Девушку, которая потом согласилась бы продать ему ребенка и навсегда исчезнуть из его жизни. Он попросил своего адвоката составить контракт о передаче прав на ребенка. На кону стояли огромные деньги плюс приличная сумма ежемесячно, которая должна была выплачиваться до совершеннолетия ребенка. Твоя мать вцепилась в эту возможность. Она больше не могла изворачиваться. Она понимала, что закончит девушкой по вызову или того хуже.

– Она согласилась на искусственное оплодотворение?

– Да. И это сработало с первого раза. Единственная загвоздка была в том, что она родила девочку. Это совсем не то, что было нужно Рексу. Девочки его не интересовали, он хотел мальчика, сына. В контракте это было четко прописано. В случае рождения ребенка женского пола она остается на полном обеспечении своей матери.

– Какая сволочь!

– Так что Лиззи оказалась с ребенком на руках. Ребенком, с которым она не знала, что делать, и который не принес ей ни гроша. Она с трудом это пережила. Она рискнула и проиграла. Думаю, именно поэтому она с самого начала тебя невзлюбила. Ты была материальным воплощением ее провала.

Сара нервно закрыла руками лицо. Так, значит, она дочь Рекса Фейниса… Сумасшедшего, да к тому же убийцы. Ей показалось, что сейчас она задохнется от ужаса.

Тизи не дал ей времени прийти в себя.

– История на этом не заканчивается, – продолжил он, недобро посверкивая глазами. – Твоя мать была упрямой, и через полгода она захотела повторить.

– Что?

– Она попросила меня убедить Рекса организовать второе оплодотворение. Фейнис согласился. Она была такой прекрасной. Он считал, что она сможет родить ему исключительно красивого сына. Процедура прошла успешно, и Лиззи забеременела во второй раз… и во второй раз родила девочку.

Сара выпрямилась, она задыхалась.

– Ты хочешь сказать… – пролепетала она, – что… у меня есть сестра?

– Да, сестра, которую Рекс тоже отказался видеть. Он приказал мне сообщить твоей матери, что больше не хочет и слышать о ней, что она совершенно никчемное создание и что он позаботится о том, чтобы ее выгнали из Голливуда. Он был в безумной ярости. Он считал, что она над ним издевается. Так Лиззи оказалась с двумя детишками на руках.

– Но я ничего не помню, даже ее беременность.

– Естественно, тебе же было всего два года.

– А что стало с этой… с этой девочкой?

– Я занялся ею. Это был единственно возможный выход, потому что твоя мать была в таком состоянии, что наверняка придушила бы ее подушкой или бросила на углу улицы. Я отдал девочку кормилице, ничего не сказав Рексу. Потом я заплатил одной вдове, чтобы о ней позаботились.

– Я никогда ее не видела. Моя мать не пыталась ее разыскать?

– Нет, Лиззи и слышать не хотела об этой второй неудаче. Она была совершенно раздавлена. Я всегда заботился о том, чтобы твоя сестра росла вдали от вас. Я боялся реакции твоей матери. Она была очень плоха. Я пытался по-прежнему ей помогать, но это становилось все труднее и труднее.

– Моя сестра, – прошептала Сара. – Что с ней стало? Чем она занимается сейчас?

Старик опустил глаза.

– Ты ее знаешь, – едва слышно произнес он. – Это Антония… Антония Рошель. И она ненавидит тебя больше, чем кого-либо еще.

– Антония?

На этот раз Саре пришлось опереться о стол, пока черные бабочки – предвестницы обморока – не перестали кружиться у нее перед глазами.

– Антония… – тупо повторила она. – Но я думала, что она…

– Ты считала ее своей подругой, не так ли? – открыто усмехнулся Тимоти Зейн. – Моя бедная девочка, она всегда тебя ненавидела. С самого раннего детства она считала, что я предпочитаю тебя ей, что ты моя любимица. Это не так. Я не люблю вас – ни одну, ни другую. Воспитывая вас, я всего лишь исполнял свою роль душеприказчика.

– Ты нас ненавидишь? – пролепетала Сара.

– Вовсе нет, – ответил старик. – Вы мне безразличны. Я любил Лиззи и до сих пор люблю ее. Такая страсть не оставляет места для вторых ролей. Она исключает все остальное, она требует всех сил от того, кто ее испытывает. Понемногу она вытесняет кордебалет в глубь сцены. Для меня вы с Антонией были всего лишь статистками, «силуэтами». Я поддерживал вас на плаву, потому что так велел Рекс. Я подчиняюсь приказам – вот и все. Если ты думала, что между нами существует какая-то нежность, то ты сама ее придумала. Вы с сестрой для меня всего лишь воспитанницы, надоедливые, назойливые воспитанницы, которых я всегда стремился поскорее сплавить. Все усложнилось, когда Антония решила избавиться от тебя.

– Избавиться? – Саре показалось, что она сходит с ума.

– Да, – подтвердил Тимоти Зейн. – Это она устроила пожар в твоей квартире десять лет назад. Она хотела, чтобы ты сгорела заживо. Хотела остаться единственной. Единственной дочерью Рекса Фейниса. Но у нее не получилось. Тогда она решила подобраться к тебе поближе и выждать подходящий момент. Так она стала твоей подругой. Она опасная, злая, совсем как Лиззи. И гораздо умнее тебя. Она действительно блестяще училась, могла бы забыть прошлое и начать новую жизнь. Но нет! Как и ее отец, она совершенно одержимая. И ее идефикс – это ты. Она придумала целую историю вокруг тебя. Она так и не оправилась от того, что росла без матери, что ее сразу выбросили в мрачный мир. В тебе она видит узурпаторшу.

Сара поднялась, направилась к выходу из ангара и долгодолго зажигала сигарету. Неожиданно ее обуяли сомнения.

Стоит ли верить хоть одному слову из того, что только что рассказал ей Тизи? Не была ли эта невероятная история плодом старческого маразма? Ей бы очень хотелось, чтобы так и было. Тем не менее оставалась еще фотография, показанная Гвеннолой, фотография, бесспорно подтверждающая близкое знакомство Тимоти Зейна и Рекса Фейниса.

– Я понимаю, как это тяжело для тебя, – произнес старческий голос у нее за спиной. – Я пытался открыть тебе правду после пожара, но боялся реакции Антонии. Я испугался, что она мне отомстит. Это маленькая гремучая змея, а я уже не в том возрасте, чтобы защищаться.

– Как умерла моя мать? – развернувшись, прошипела Сара. – Ты ведь наверняка знаешь!

Зейн осел в кресле.

– Да, – признал он. – Но я тут ни при чем. Меня тогда здесь не было. Рекс отправил меня в командировку. Я должен был найти новых фехтовальщиков в Мексике. Лиззи воспользовалась моим отсутствием, чтобы вымолить у Фейниса свидание. Эта идиотка угрожала все рассказать журналистам. Она была не слепа и в конце концов поняла все про дуэли и тайные убийства. Она хотела денег, много денег. Как я тебе уже говорил, она была глупой и упрямой. Она считала, что можно шантажировать человека вроде Рекса Фейниса. И на встречу пришла одна.

– И Рекс ее убил.

– Нет, все было сложнее. Он предложил ей сделку: не согласится ли она продать ему свою кровь по цене десять тысяч долларов за литр? Лиззи так любила деньги, что согласилась. Она пошла за Рексом в подвалы виллы, где была оборудована лаборатория для взятия крови с насосом для переливания. Она легла на стол и протянула Рексу руку. Он завел машину. Каждый раз, откачивая литр, он выкладывал пачку долларов на стол и спрашивал, не хочет ли она остановить процесс. Твоя мать была дурой, она не знала, сколько крови содержится в человеке. Она воображала, будто у нее есть в запасе пятнадцать – двадцать литров! Она уже представляла себя богачкой. Каждый раз, когда Рекс спрашивал, не хочет ли она закончить, она отвечала: «Продолжаем!» – чтобы увидеть, как новая пачка долларов ложится на предыдущую. А потом она начала слабеть, с ней случился нервный припадок с конвульсиями и она поранилась, упав со стола. Именно тогда она порвала свое платье и порезала бок, напоровшись на ряд скальпелей, разложенных на подносе. Когда она пришла в себя, ее обуяла паника. Она схватила деньги и побежала как сумасшедшая. Никто не знает, что произошло потом. И никогда не узнает. Ее нашли на пирсе Санта-Моника, совершенно обескровленную. Машина и деньги исчезли. Может быть, она потеряла сознание на обочине дороги? Я не знаю. Могу только предположить, что ее обнаружил какой-нибудь парень, путешествующий автостопом. Он решил взять деньги и машину и избавиться от нее. Ничего нельзя утверждать с уверенностью. В любом случае, если бы он выбросил ее неподалеку от больницы, ее могли бы спасти. Вскрытие показало, что в ее венах осталось совсем мало крови. Просто чудо, что ей удалось проделать весь этот путь. Понимаешь, я думал об этом тысячи раз, и мне кажется, что единственный убедительный сценарий – именно тот, который я тебе только что изложил: она остановила парня на обочине, когда почувствовала, что теряет сознание. Она умоляла его отвезти ее в полицию, а потом упала в обморок. Этот тип не имел ни малейшего желания впутываться в сомнительные истории, а когда увидел, что твоя мать тащит с собой целое состояние, то решил воспользоваться неожиданной находкой и продолжить свой путь в одиночестве. Он просто выбросил ее из машины. Когда она пришла в себя, то поползла на пирс, чтобы там умереть. Ну вот… Больше я ничего не знаю. Но ты должна понять одно: ее сгубила алчность. Если бы она не говорила «еще!» каждый раз, когда Рекс задавал ей вопрос, она бы могла уйти с виллы целой и невредимой. Фейнис обещал ей такую же сумму каждый раз, когда она согласится давать ему кровь. Эта сделка могла бы продолжаться месяцы, годы. В конце концов она стала бы богатой, но суть в том, что тогда ей пришлось бы ждать, а на это она была совершенно не способна!

Тизи умолк. Казалось, он устал от присутствия Сары. Она поняла, что у него только одно желание: остаться одному перед экраном, чтобы в очередной раз посмотреть двадцать седьмой эпизод «Юдифи из семи замков» – тот, где Лиззи Кац убегает подземными коридорами.

– Эта смерть очень забавляла Рекса, – глухо продолжил старик. – Он видел в этом заслуженное наказание. Ему казалось невероятным, что кто-то может оказаться настолько глупым. Меня смерть Лиззи просто подкосила. Я тысячу раз собирался покончить со всем выстрелом в висок. Прошли месяцы, годы, но я продолжал кое-как существовать. Одно время я надеялся, что найду что-нибудь от Лиззи в одной из вас, но ни ты, ни твоя сестра не унаследовали красоты своей матери. Вы обе были невероятно посредственными. Я невзлюбил вас за это и окончательно от вас отдалился. Если бы вы хоть чуть-чуть походили на Лиззи, я бы смог полюбить вас.

Он застыл, положив руку на выключатель кинопроектора, но внезапно вспомнил еще одну подробность.

– Ах да, – вздохнул он. – Еще одно… Раз уж мы сводим счеты, придется идти до конца. Тебе нужно знать одну вещь. От этого зависит твоя жизнь. Рекс оставил после себя сокровище. Кучу денег, которую он решил завещать одной из своих дочерей, если в день смерти у него так и не будет наследника мужского пола.

– Я не понимаю: одной из нас?

– Да, это казалось ему забавным. Это была его личная месть, способ наказать вас за грязную шутку, которую вы сыграли с ним, появившись на свет. Все деньги будут переданы одной из вас – той, которая убьет свою сестру. Если это условие не будет выполнено, деньги останутся на тайном счете. Та, что останется в живых, заграбастает все.

– Это… Это чудовищно, – пробормотала Сара. – И ты никогда мне об этом не говорил? Почему? Ты мог бы предупредить меня, чтобы я была начеку…

Тимоти Зейн пожал плечами.

– Я пробовал, несколько раз, – попытался защититься он. – Но, признаюсь, мне не хватало смелости. Это было так трудно. С виду ты была так привязана ко мне, это мешало, а не облегчало мою задачу. С другой… я хочу сказать, с Антонией, все было проще. Она не любит меня, считает всего лишь судьей. Наши отношения более здоровые. Ты же отравлена своей дурацкой сентиментальностью. Ты смогла сделать так, что я стал чувствовать себя виноватым. Вот почему мне никогда не удавалось сказать тебе правду. Я знал, что для тебя это будет трагедией. А я слишком стар для слез. В конце концов все это мало-помалу обернулось против тебя, потому что Антония была на несколько корпусов впереди. Она попыталась сжечь тебя заживо. С тех пор, насколько я знаю, она больше не пробовала тебя убить. Она поняла, что это не так-то просто – кого-нибудь уничтожить. Но когда я узнал, что вы вместе отправляетесь в пустыню, то подумал: «Вернется оттуда только одна».

– Это все, что ты подумал? – взорвалась Сара. – «Вернется оттуда только одна»?

– Не совсем, – признал старик. – Еще я подумал: «Таким образом, дело будет окончательно закрыто, и я наконец обрету покой». Мне уже надоело хранить наследство Рекса Фейниса, играть роль опекуна и судьи. Мне хотелось, чтобы меня оставили в покое, один на один с моими воспоминаниями. Теперь наконец все ясно. Все остальное будет происходить между тобой и Антонией. Будь начеку, она опасна. От вашей матери она унаследовала страсть к деньгам. Я дам тебе координаты адвоката, который занимается наследством. Если тебе удастся избавиться от Антонии, тебе придется ее разыскать. Ты ее знаешь, ее зовут Харлок, Джейн Харлок, она работает на Адриана Уэста. Это она составляла твой контракт, когда он тебя нанял.

Все кончено. Неожиданно Сара испытала чудовищную усталость. Она поднялась и инстинктивно бросила прощальный взгляд на окружающие Тизи вещи, натасканные отовсюду понемногу. Вещи, среди которых прошло ее детство.

– Не возвращайся, – бросил ей Тимоти Зейн. – Я не хочу больше тебя видеть. Антонию тоже. С этой минуты начинается вторая часть моей жизни.

Сара повернулась к нему спиной. На мгновение ей показалось, что он пожелает ей удачи, но он промолчал.

Разворачиваясь, чтобы ехать в Лос-Анджелес, она видела, что старик запустил кинопроектор. На сероватом мятом экране Лиззи Кац снова начала свой бесконечный бег по подземным коридорам в «Юдифи из семи замков».