Текст книги "Дом шепотов"

Автор книги: Серж Брюссоло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Рекс начал предсказывать мне всякие приятные вещи: «Оскар» за лучшую роль, поездку во Францию… А потом с озабоченным видом произнес: «Вот с этой линии маленькая принцесса начинает расти… Ох-хо-хо! Какая она, бедняжка, стала длинная… ножки вытянулись, как лягушачьи лапки, ручки стали как спагетти! Ба! Да она страшная уродина! А ведь ей всего лишь четырнадцать лет, и это совсем скоро, а, куколка моя милая? Погоди-ка, что это я вижу? Она не снимается ни в одном фильме. Она никого больше не интересует теперь, когда похожа невесть на кого. Да и денег у нее больше нет, ее родители все спустили… Ей пришлось вернуться в свой ужасный колледж для бедных. Девчонки и мальчишки все время смеются и дразнят ее. Она часто плачет. У нее ничего нет. Совсем ничего, она просто прыщавый подросток. У нее выросли огромные сиськи, мальчишки щиплют ее за них постоянно и кричат: «Ни фига себе!» К тому же она не очень умна, умеет только петь, танцевать да использовать свое обаяние. У нее нет никакого будущего. Она понимает, что станет продавщицей в супермаркете, и ей это не слишком нравится. То есть совсем не нравится».

Он продолжал в таком духе, пока я не зарыдала. Слезы текли у меня по щекам, как моча. Я не могла остановиться, потому что понимала, что он говорит правду. Хотя мне было всего одиннадцать лет, я знала, что этот сон не может длиться вечно, я подслушала разговор режиссера и сценариста. Эти два подлеца пытались прикинуть, сколько времени я еще буду им полезна. Они без конца повторяли: «Нельзя, чтобы у этой маленькой идиотки выросли сиськи, это все погубит… Интересно, нет ли средства, чтобы отсрочить ее рост, может, какие-нибудь таблетки? Надо спросить у врача. Сейчас она приносит невероятные бабки, но, как только вырастет, публика выкинет ее на помойку – это закон».

Гвеннола замолчала. Саре почудилось, что она слышит всхлипы, как будто девочка плачет. Она решила воздержаться от комментариев, по ее виску скатилась капелька пота.

– Потом, – продолжила Гвеннола, – Рекс отпустил мою руку, улыбнулся, указательным пальцем вытерев мне слезы, и прошептал: «Знаешь ли ты, моя очаровательная куколка, что существует способ избежать этой печальной участи? Надо перестать расти. Я могу организовать это для тебя. У меня есть возможности. Одно мое слово – и тебе будет одиннадцать лет до конца жизни. Как тебе такая идея?» Я была в ужасной панике. Я не хотела возвращаться в реальный мир, снова идти в школу, жить в этом чудовищном бунгало, носить дешевую одежду… Это было выше моих сил. Черт возьми! Мне было всего одиннадцать лет! Я была ребенком, я не отдавала себе отчета!

– И тогда он заговорил с вами об операции, – закончила Сара, – об удалении желез…

– Вы идиотка или как? – завопила Гвеннола Маэль девчоночьим голосом. – Не было никогда никакого хирургического вмешательства, это все придумали потом! Это слух, который мы распустили, когда журналисты стали уж слишком любопытными. Это был… это был договор. Сделка с дьяволом. Он подарил мне вечное детство в обмен на кое-что другое.

– На вашу душу.

– Да нет же, Рексу было наплевать на человеческие души, он без конца повторял, что со временем они совсем обесценились и теперь ничего не стоят и никого не интересуют. «За десять тысяч душ я не куплю и одного хот-дога», – хохоча, говорил он. Нет, ему надо было крови… Рекса Фейниса интересовала только кровь. Он пообещал мне: «Ты навсегда останешься такой, как сейчас, при одном-единственном условии: разрешишь мне убить твоих родителей. Это моя цена. Без всяких скидок. Не предлагай мне убить вместо них твоего режиссера, потому что все актеры хотят убить режиссера. Это не будет ни настоящим убийством, ни настоящим жертвоприношением». И я согласилась.

– Вы их не любили?

– Мы никогда не были близки. Мне было за них стыдно. Они были вульгарны. Когда-то они выступали с балаганом, работали в цирках в Техасе. Мой агент уверял, что каждый раз, когда они открывали рот перед очередным журналистом, я теряла десять тысяч поклонников. А хуже всего то, что они меня разоряли. Все мои гонорары исчезали в игорных домах в Вегасе. Так что я согласилась… Мне было одиннадцать лет, я была невероятной эгоисткой, мне хотелось, чтобы сон продолжался, я мечтала вечно оставаться принцессой.

– И что произошло? – прошептала Сара.

Не пытаясь больше найти логическую связь, она решила проникнуть в бред Гвеннолы, а потом на свежую голову отделить зерна от плевел.

– Я точно не знаю, – призналась псевдо-девочка. – Он все это закамуфлировал под несчастный случай. Ему не привыкать. Он принес мне флакон с кровью моих родителей, приказал обмакнуть туда указательный палец, как в чернильницу, и этими чернилами написать свое имя под договором.

И я подписалась кровью своих родителей. А потом он сказал мне: «Облизни палец, и ты получишь то, чего так хотела». Ну, я и облизнула – он был солоноватый – и потеряла сознание.

«Наркотик, – подумала Сара. – Наверняка красная жидкость была сильным снотворным. Как только девочка уснула, Рекс отвез ее к хирургу, который перекроил ее организм, как и было предусмотрено с самого начала».

– Я очнулась в больнице, – продолжала Гвеннола. – Мне объяснили, что, когда я узнала о смерти стариков, со мной случился припадок, и я две недели провалялась в коме. У меня были проблемы с дыханием, врачам пришлось сделать вскрытие трахеи.

«Очень удобно для того, чтобы объяснить происхождение шрамов, оставшихся после хирургического вмешательства, – решила Сара. – Так, значит, это Рекс решил перекроить организм девочки. Но с какой целью? Наложить лапу на ее богатство? Да, возможно… Или же для него это была просто возможность поразвлечься. Кровавая игра, которая заводила его еще больше, чем ночные дуэли, которые он организовывал в своем саду. Возможно, именно это его, в конце концов, и возбуждало: планировать безумные манипуляции, склонять людей к унизительным договорам… Какое он, наверное, испытал удовольствие, мороча голову бедной девочке, запутывая ее, смешивая реальность и воображаемое!»

– И вы продолжали видеться с Рексом? – спросила она.

– Нет, я его боялась. Настасья встречалась с ним, чтобы обсуждать денежные дела, контракты и всякое такое, я в этом ничего не понимаю. Мы больше почти не сталкивались. Он стал мне чем-то вроде опекуна. Настасья была влюблена в него. Ночами она мастурбировала перед его фотографией с дарственной надписью. Точно знаю, однажды я ее застала за этим занятием. Жалкое зрелище. Она бы руку дала себе отрубить, если бы он попросил. Она была хуже, чем рабыня. У меня еще некоторое время все продолжалось по-старому. Рекс сдержал слово – я перестала расти и снималась все в новых и новых фильмах. Денег было завались – теперь не было родителей, их никто не тратил. Думаю, Рекс и Настасья ими попользовались, но мне было наплевать. На самом деле мне уже стало надоедать играть принцесс. Мне было тринадцать, четырнадцать, пятнадцать лет… Я начала посматривать на мальчиков, а они меня не замечали. В их глазах я была малышней, ребенком. В шестнадцать лет я поняла, чем станет моя жизнь – адом, – и решила отыскать Рекса, чтобы попросить его положить конец договору. Но именно в это времяон умер – произошло это дурацкое землетрясение. Я пропала. Теперь я пленница на своем необитаемом острове без всякой надежды на спасение.

Сара заметила, что хронология Гвен не выдерживает никакой критики. Совершенно невозможно, чтобы ей было шестнадцать лет в момент смерти актера – в лучшем случае тринадцать. Сара решила, что пора положить конец этому ужасному разговору. Ничего полезного она больше не узнает, а если продолжать в том же духе, собеседница будет продолжать упиваться своим бредом.

– Я, может быть, и сумасшедшая, но не идиотка, – усмехнулась Гвеннола, когда Сара собралась подняться. – Я знаю, чего тебе надо, мерзавка. Старый фехтовальщик, Джастин, недавно звонил Настасье. Я подслушала разговор. Считаешь себя жутко умной, но Общество жертв Рекса пришло в движение. Поползли слухи. В голливудских джунглях раздаются шорохи. Слышала имя Адриана Уэста, мерзкого коллекционера, некрофила, стервятника, осквернителя могил?

Весь изломанный человечишко, как говорят. Марионетка, которая не держится на собственных ходулях.

– Да, он попал в аварию, – сказала Сара.

– Как и ты? – припечатала Гвеннола. – С тобой ведь тоже произошел несчастный случай. Мне так и показалось, именно поэтому я заставила тебя раздеться. Мне хотелось быть уверенной. Таким образом, получаем следующее уравнение: жертва несчастного случая нанимает другую жертву несчастного случая, чтобы копаться в обломках дома мертвяка.

Сара задрожала.

– Вы в курсе, – поняла она. – Я думала, Уэст более сдержан.

– Уэст сдержан, но он не может ничего сделать с Обществом жертв Рекса Фейниса. Мы все еще сидим в засаде, все это время. Ловим момент.

– Какой момент?

– Момент, когда он вернется, естественно! Тупая идиотка. Он не совсем умер, потому что не был человеком. ЕХ INFERIS! Вспомни! Его дух там, среди развалин дома. Его телесная оболочка разрушена, но она ничего не значит. Главное – это его дух, дух, спрятанный в тоннах пыли и обломков. Именно его ищет Уэст. Он хочет поднять могильный камень и позволить Рексу вернуться. Чтобы начать новую жизнь, Рексу понадобятся верные слуги. Люди, которые станут его рабами, получат помощь…

– Какую помощь?

– Не будь дурой. Уэст попросит, чтобы ему вернули ноги, ты захочешь избавиться от шрамов. Рекс поможет вам, щелкнув пальцами, но после этого вы будете принадлежать ему. Он потребует от вас, чтобы вы взамен нашли ему тело. Тело одного из ваших друзей или родственников. Будет немало жертв, так как Рекс любит примерять разные обличья, а потом уже принимать решение. Он ведет себя словно в магазине одежды. Какая разница, что тела, которые он отбрасывает, тут же тухнут! Главное, чтобы он чувствовал себя удобно, не так ли?

«Бедная сумасшедшая!» – подумала Сара, отодвигая свой стул.

– Ты боишься! – бросила Гвен, которая теперь ерзала за занавеской, как непоседливый гном. – Ты знаешь, что не сможешь отказаться. Он тебя облапошит, как облапошил меня. Соблазн будет слишком велик. Именно поэтому Уэст выбрал тебя. Ему нужна была сообщница. Девушка, которая с одного взгляда оценит преимущества, которые сможет извлечь из этого дела. Это не вопрос денег. Рекс платит за услуги монетой, от которой очень трудно отказаться.

– Мне очень жаль, что я пробудила у вас все эти ужасные воспоминания, – произнесла Сара, выходя из комнаты. – Я вас оставлю. Еще раз извините меня. Я понимаю, что вам пришлось пережить.

Гвеннола расхохоталась неприятным смехом.

– Пошла прочь! – закричала она. – Иди принимайся за ту мерзкую работенку, для которой тебя наняли. Подними могильный камень, который придавливает Рекса. Он ждет тебя, он там, под ним. Он не умрет от руки человека, только природная катастрофа смогла уничтожить его тело. Никакое оружие, никакая машина, управляемая человеком, не в силах его убить. Но цунами или землетрясение, циклон или извержение вулкана не зависят от человека. Они неконтролируемы. Но произошло именно то, что он не предусмотрел. Его убил дом, он обрушился на него, так что люди здесь ни при чем. Покров, под которым скрывался Рекс, был сорван. А так как тела на замену не оказалось, то его дух остался среди камней. Он не может сбежать оттуда без очень сложных ритуалов, которые попросит вас совершить ради него.

Не в состоянии больше выносить этот бред, Сара выскочила в будуар и начала судорожно одеваться. Она заметила, что дрожит, и не только от холода.

Лишившись зрителей, Гвен замолкла.

Следующие несколько минут Сара потерянно бродила по коридорам. Она была так взволнована, что ей сразу не пришло в голову пройти назад по пронумерованным клеткам, нарисованным на полу. Пришлось возвращаться.

Внизу в холле ее ждала Настасья Ковак. Она выглядела обеспокоенной и недовольной.

– Из-за вас она разнервничалась, – укорила она Сару. – Я слышала, как она кричала. Это вредно для ее здоровья. Никогда нельзя ей перечить. Она обожает придумывать истории, лишенные всякого смысла. Надо просто принять ее правила игры и не пытаться хитрить.

Сара неловко защищалась. У нее было только одно желание – сбежать из этого приюта для умалишенных.

– Идите, идите! – потеряла терпение экономка. – Вы знаете дорогу, я вас не провожаю. А я сделаю ей горячего шоколаду, чтобы она успокоилась. Идите все время прямо, дверь открывается автоматически.

И, не дожидаясь ответа, Настасья унеслась в сторону кухни – готовить напиток для принцессы с глазами-незабудками.

Сара вышла из дома и побрела по голубой дороге. Оказавшись под прикрытием растений, она услышала сухой треск. Подняв глаза, Сара увидела, что одна из статуй только что лишилась носа. Она тотчас же поняла, что произошло. Гвен стреляла по ней из своего «винчестера» с золотым прикладом!

10

– Это очень структурированный бред, – поставила диагноз Антония, которой Сара только что поведала свои приключения в «Королевстве безумной надежды». – Но в этом нет ничего исключительного. Это характерная черта параноидального состояния. Эта бедная девочка все время прожила в сказках. Она все еще верит в демонов, волшебниц и разные чудеса. Кино свело ее с ума. Очень многие актеры начинают воображать себя персонажами, которых сыграли. Лугози спал в гробу, Джонни Вайсмюллер не мог сдержать криков Тарзана даже на пенсии, находясь в окружении слабоумных стариков. Могу привести тебе другие примеры – актеры, изображавшие на экране сверхлюдей, в конце концов погибали, пытаясь повторить подвиги, превосходившие человеческие возможности.

Сара покачала головой и отхлебнула бурбона. Она провела бессонную ночь, призрак Гвеннолы преследовал ее.

– Вся эта история завернута в нечто вроде костюма для Хэллоуина, – признала она. – Но я по-прежнему думаю, что в этом что-то есть. Думаю, Рекс действительно убил родителей девочки, а потом отдал ее на операцию одному из своих друзей-хирургов.

– Зачем?

– Для смеха. Он был хищник, жадный до всяких новых штучек. Он начал с дуэлей. Потом ему это надоело, захотелось чего-то более возбуждающего. Как многие сумасшедшие, он обладал сильно развитой интуицией и быстро понял, что окажется соблазнительнее всего для этой дурочки Гвен, – вечное детство. У нее была тысяча причин, чтобы не хотеть взрослеть. Он подарил ей эту фантазию, а для собственного развлечения придал всему вид сделки с дьяволом.

Он, должно быть, изрядно повеселился, обдумывая мистификацию.

– Возможно, – согласилась Антония. – Если это так и есть, он наверняка был виновником смерти многих звезд. Это был серийный убийца из Голливуда, и никто об этом не догадывался.

– Да, этого нельзя исключать. Возможно, он сделал из шоу-бизнеса свой загон для охоты… Он наверняка считал, что актеры – единственно достойная для него дичь. Скольких он убил? Этого мы никогда не узнаем.

– Может, и узнаем, – ответила Антония. – Возможно, ответ спрятан в контейнерах. И именно это Уэст послал нас искать. Представь себе на секунду, что Рекс вел дневник или снимал свои убийства на камеру! Многие психопаты коллекционируют свои трофеи. Наверняка эти доказательства дожидаются нас среди обломков! И именно их мы должны вытащить на свет божий. Вот будет смешно, если мы обнаружим, что Рекс убил Мэрилин Монро!

– Да успокойся ты, истеричка несчастная! – пробурчала Сара. – Рекс умер двадцать пять лет назад, Мэрилин покончила с собой шесть месяцев назад. Подумай немного головой! У меня нет настроения шутить. Мне бы хотелось понять, на что я подписалась, пока типы из ФБР не заявились, чтобы надеть на меня наручники.

Для подстраховки она позвонила шерифу Каллагеру, чтобы узнать, как движется расследование. Толстяк ответил, что они склоняются к версии мотоциклистов, и повесил трубку. Очевидно, расследование смерти бывшего каскадера не являлось первостепенно важным.

По дороге в Венецию Сара заметила, что за ней следят. Зеленый «понтиак» намертво к ней приклеился. Сначала она испытала укол страха где-то в области затылка и чуть не расплющила педаль газа, но потом поняла, что этому человеку не составит труда разыскать ее. Проще было решить все сейчас, среди бела дня, в толпе народа. Она перестроилась и съехала на парковку, наполовину забитую разноцветными машинами с досками для серфинга на крышах. «Бич бойз» пели «Калифорния герлз», тут с ней не могло произойти ничего плохого. Выключив мотор, она вышла из машины и прислонилась спиной к дверце, наблюдая за приближением автомобиля своего преследователя. «Понтиак» нерешительно притормозил, собираясь было проехать мимо площадки, но все-таки свернул на парковку, остановившись в десяти метрах от Сары. Наконец у нее появилась возможность рассмотреть водителя – крупный, высокий, лысый, с перебитым носом профессионального боксера и огромными усами, скрывающими рот. На голом черепе сияли солнечные блики. Неловко улыбаясь, он преодолел несколько метров, отделявших его от Сары.

– Меня зовут Матиас Грегори Микофски, – представился он. – Я преподаю антропологию в Беркли. Точнее, преподавал, пока мне не пришлось бросить это занятие, чтобы посвятить себя более личным исследованиям. Мне очень жаль, что я напугал вас. Глупо было вас преследовать, но я просто не решался подойти к вам, боялся, что вы примете меня за сумасшедшего.

Сара не знала, что и думать об этом типе. На самом деле он не слишком был похож на университетского преподавателя – проще было представить себе, как эта горилла сидит за рулем грузовика в кабине, обклеенной фотографиями голых девиц, одной рукой держа руль, а второй одну за другой открывая банки с пивом.

– Один телефонный звонок, и вы сами сможете убедиться, – обиженно произнес он, догадавшись о ее сомнениях. – Посмотрите, вот мой пропуск в университет. – Он открыл бумажник, но Сара лишь рассеянно взглянула в его сторону – подделать такой документ ничего не стоит. – Я хорошо знал Джастина Делакура. Мы общались с ним до самого… до того дня, когда его убили. Гвеннола Маэль тоже меня знает. Именно Джастин рассказал мне о вас. Он позвонил мне сразу после того, как вы отказались купить шпагу.

– А, все понятно, – вздохнула Сара. – Вы член Общества жертв Рекса Фейниса.

Микофски горько улыбнулся.

– Я бы сказал, что я скорее президент Общества врагов Рекса Фейниса, – глухо поправил он. – Не стоит принимать меня за идиота, я приехал предупредить, что вы в опасности.

– Меня убьют, как Джастина?

– Нет, хуже. Вас будут использовать, манипулировать вами. И именно это уже происходит. Адриан Уэст – недоумок, который играет с огнем. Он не отдает себе отчета в том, что начнется, если открыть контейнеры.

– Гвен говорила мне что-то в этом духе, рассказывала о дьяволах, демонах, существах, явившихся из ада. Ее слова меня не слишком убедили.

– Гвен расстроена. За последние годы ее состояние ухудшилось. Кризисы случаются все чаще и чаще. В ее бреде есть доля истины, однако в том, что касается природы Рекса, она ошибается. Существо, которое мы упорно продолжаем называть Фейнисом, не имеет ничего общего с миром демонов. Он не приспешник Сатаны, не падший ангел, вышедший из геенны огненной. Это кое-что другое. Нечто вроде существа…

– Вы хотите сказать – душевнобольной, убийца?

Микофски провел правой рукой по голому черепу, покрасневшему на солнце. Казалось, ему не по себе.

– Сейчас я попробую вам объяснить, с чем Вы столкнетесь, – понизив голос, произнес он. – Причиной всему стало кино. Кинематограф производит фильмы, которые смотрят сотни миллионов зрителей. Персонажи, там фигурирующие, становятся объектами страстного поклонения. Ими восхищаются, им поклоняются, как богам. Толпы ломятся в темные залы, чтобы пасть ниц перед этими новомодными божествами так же, как древние египтяне ходили в храмы, чтобы пасть ниц перед изображениями Ра или Осириса. Сегодня мы поклоняемся не богу, а звездам. Карикатурам на божественное. Все это обожание в конце концов породило мощный напор энергии. Электростатический напор, который возможно измерить, – он такой же сильный, как молния.

Сара отступила на шаг. Она прекрасно понимала, что за этим последует. Микофски оказался гуру секты чокнутых, которые во множестве развелись в Калифорнии. Она искала способ закруглить разговор, не спровоцировав при этом взрыв ярости толстяка, чья грузная фигура внушала опасения и призывала к осторожности.

– Подумайте! – припечатал бывший преподаватель. – Чем публика восхищается больше всего? А?

– Ну… актерами, – промямлила Сара. – Вы сами только что это сказали.

– А вот и нет! – пророкотал ее собеседник. – Вы ошибаетесь. Зрители никогда не видели актеров из плоти и крови. Их благоговение относится прежде всего к образам этих актеров… Образам, отпечатанным на пленке. Образам из желатина. С течением времени персонажи, которые движутся на экранах всего мира, становятся более живыми, чем люди, которые их играют. Они превращаются в магические иконы, каждую минуту вбирают в себя любовь очарованной толпы, насыщаются ею, раздуваются от нее. Таким образом они подпитываются, словно электричеством.

– К чему вы клоните? – оборвала его Сара.

Микофски задыхался. Полбу его ползли крупные капли пота.

– А к тому! – прорычал он. – Раздувшись от энергии, некоторые образы, более любимые, чем другие, отделились от пленки. В конце концов они ожили. Энергия может все. Она разрушает, но она же дает жизнь, создает новые существа…

«Хватит уже, я достаточно наслушалась», – решила Сара и попыталась сесть в свою машину. В ту же секунду толстая рука Микофски схватила ее за запястье и остановила.

– Нет, – прошипел он. – Вы не свалите, это было бы слишком просто. Вы дослушаете меня до конца. Если вы будете продолжать разыгрывать из себя идиотку, то подвергнете опасности всех нас. Рекс Фейнис – жертва того процесса, который я вам только что описал. Сначала это был обыкновенный актер, как все прочие. Существо из плоти и крови. Звезда. Но женщины всего мира обожали его с такой силой, что спровоцировали возникновение двойника. Образ Рекса отделился от пленки и стал жить своей жизнью, превратился в существо. Нечеловеческое существо, порожденное любовью фанатов.

Сара билась, не в силах выскользнуть из его цепких рук. Теперь она уже была уверена, что имеет дело с помешанным. Ей стало страшно.

– Да успокойтесь же! – приказал ей собеседник. – Я ничего не придумываю. Я пытаюсь спасти вам жизнь. И тогда произошло то, что происходит всегда, когда желатиновый призрак отделяется от своей основы. Двойник Фейниса отыскал своего «родителя», настоящего актера, и убил, чтобы занять его место. Чтобы не быть всего лишь образом, копией. Понимаете? Целлулоидные призраки одержимы этой идеей: стать единственными, разрушить того, кто дал им жизнь, заменить его, занять его место.

– Понимаю, – пробормотала девушка, надеясь, что колосс наконец-то успокоится.

– Настоящий Фейнис умер, был убит своим двойником, который похоронил его в подвале виллы в Беверли-Хиллз, – продолжал Микофски. – Каждый раз все происходило одинаково. Двойник убивал своего прародителя и занимал его место. С этой минуты поведение актера полностью менялось. Когда изучаешь историю звезд кино, замечаешь, что часто существует «до» и «после». Именно это и произошло с Рексом, и тому есть немало свидетельств. Его близкие, агент, режиссеры, гримерша – все в один голос заявляют, что в один прекрасный день непонятно почему Рекс начал вести себя очень странно. Он стал другим – жестоким, холодным, бесчеловечным. Он тут же перестал интересоваться женщинами – это он-то, который до того был неисправимым ловеласом. В его биографии имеется трещина. То же самое произошло со многими другими звездами – они тоже стали жертвами своих целлулоидных двойников.

Сара поняла, что ей придется выслушать лекцию до конца. Единственный способ избавиться от сумасшедшего – играть по его правилам, как она поступила, беседуя с Гвеннолой.

– Это призраки Голливуда, – прошептал Микофски. – Вампиры из желатина, которые подпитываются поклонением толпы. Пока их обожествляют, им не нужно ничего другого, чтобы существовать. Энергия, исходящая от миллионов поклонников, подпитывает их и дает им невероятную силу. Теперь вы понимаете, почему кожа Рекса всегда была такой холодной? Почему она была такой белой, а его глаза и губы – серыми? Потому что это было существо, вышедшее из чернобелых фильмов. Все его гримерши в один голос утверждают, что от него плохо пахло. На самом деле от этого существа исходил запах целлулоида, нагретой кинопленки! И именно поэтому он выполнял самые опасные трюки и не разбивался. Поэтому его раны и переломы заживали за выходные – это был не человек. Любовь киноманов сделала его непобедимым. Чем популярнее он был, тем совершеннее становился его образ. Успех позволял ему довести имитацию до совершенства. В вечера премьер, когда его фильмы имели невероятный успех, его белая кожа становилась живее и теплее. Он переставал вонять целлулоидом и распространял вокруг себя запах пота… человеческого пота.

– Хорошо, – сдалась Сара. – Вы меня убедили. Они живут только за счет успеха.

– Именно так. Когда они на вершине славы, все хорошо. Они становятся похожи на людей, иногда даже – очень мимолетно – могут испытывать какие-то чувства… Но, увы, мода проходит, зрители непостоянны. Вчерашнего идола сегодня называют бездарем или устаревшим актером. А для призраков, которыми кишит Голливуд, это крах.

– Им не хватает источника энергии?

– Точно. Их фильмы больше не показывают по всему миру, их уже не смотрят миллионы зрителей. Это означает, что энергия, генерируемая от созерцания образов, уменьшается. Этот недостаток оказывает губительное действие на органический баланс призраков. Они бледнеют, слабеют, словно начинают таять. Очень скоро у них не хватает сил на то, чтобы двигаться. Единственная для них возможность продолжать существовать – стать вампирами, пить кровь человеческих существ. Такие вливания их немного подстегивают, позволяют продлить иллюзию. Но их тело хрупко и постоянно находится на грани исчезновения. Они должны подпитываться снова и снова. Именно так поступал Рекс Фейнис. Он убивал. Не для удовольствия, как воображали некоторые, но чтобы выжить. Он организовывал тайные дуэли, чтобы потом пить кровь своих жертв. Ему ничего не стоило быть лучшим, чем его противники, фехтовальщиком, потому что он по определению был вымышленным персонажем. Артистом в исконном, греческом смысле слова. Эти попойки позволяли ему подкрашивать свою внешность, казаться человеком. А потом, когда публика отвернулась от него, ему пришлось продолжать убивать, просто-напросто чтобы выжить. Он убивал направо и налево, хватался за любую возможность. Так он уничтожил родителей Гвеннолы. К тому же этот маневр позволил ему наложить лапу на состояние бедной малышки, то есть потихоньку спускать ее деньги, так как он почти вышел из моды и его гонорары уменьшились.

– Если вы считаете, что Рекс не был человеком, то как он мог умереть под обломками своего дома? – спросила Сара.

– В ту пору своей жизни Рекс был очень уязвим, потому что его поклонники отвернулись от него. Его телесная оболочка начала разлагаться. На самом деле, можно сказать, что он гнил. У него теплилась надежда, что можно вернуть любовь зрителей благодаря фильму Владека Варшавского, но этого не случилось. Для него все было кончено. Слишком типический актер – «смуглый любовник». Этот образ устарел и вышел из моды. А так как ему не хватало энергии, в сценах драк у него начиналась одышка, что относили на счет возраста, и эти слухи не прибавили ему популярности. Землетрясение застало его в неудачный момент – обломки буквально его раздробили. Его тело взорвалось, как тело медузы. Под обломками не нашли практически ничего. Лишь его лицо осталось нетронутым, только поэтому его опознали без проволочек. Делать вскрытие смысла не было – причина смерти была очевидной.

– Таким образом, он умер! – выдохнула Сара с облегчением, удивившим ее саму.

– Его человеческая оболочка была уничтожена, – поправил Микофски. – Но не энергия, которая ее оживляла. Эта энергия тут же подыскала себе другой «носитель», чтобы «сохраниться».

– И в каком же «носителе» она разместилась?

– Я не знаю. Может, в каком-нибудь металлическом объекте? Статуе, латах, шпаге? Все возможно. Думаю, она пыталась зафиксироваться в чем-то железном.

Девушка вздрогнула.

– А магнитофонная пленка подойдет? – срывающимся голосом спросила она.

– Конечно, – кивнул бывший профессор. – Если в тот момент в комнате работал магнитофон, энергия Рекса Фейниса отлично могла записаться на феррит пленки. И если эта пленка до сих пор существует, она служит одновременно убежищем и тюрьмой призраку, чье тело было разрушено землетрясением той ночью. Сегодня достаточно поставить эту бобину, чтобы разбудить привидение и освободить магнетическую энергию, из которой он состоял. Никто не может предположить, что тогда произойдет. Возможно, он попробует вновь материализоваться, не важно, каким способом.

– У Адриана Уэста есть все фильмы Рекса, – вспомнила Сара. – Он сделал так, что никто не может их посмотреть.

– Ну тогда Уэст – настоящий фанат и поклонник Фейниса, желающий воскресить его единственно силой своего поклонения. Вполне возможно, что он решил обеспечить своего кумира человеческой кровью, чтобы тот принял человеческий облик. Это означает, что снова начнутся убийства. Многочисленные убийства, потому что Рексу понадобится немало крови, чтобы возродиться.

Сара едва не закричала: «Ваше место в психушке!» – но что-то ей помешало – не только осторожность, скорее замаскированный ужас.

– Вот почему убили Джастина. А потом уже у него забрали шпагу, изгвазданную в крови существа, занявшего место настоящего Рекса Фейниса, – продолжал антрополог. – В этой жидкости не было ничего человеческого – это был синтез целлулоида и крови, нечто непостижимое для ученого, если только он не принял гипотезу существования внеземных цивилизаций. Кровь, в которой сосуществуют несовместимые группы – группы крови жертв Рекса. Медицинское отклонение, которого, однако, было вполне достаточно, чтобы подпитывать человеческий механизм призрака. Джастин Делакур вам не сказочки рассказывал.

– Кто его убил?

– Может, один из молодчиков Адриана Уэста. Вашему нанимателю невыгодно, чтобы поползли слухи… И потом, есть еще другие…

– О ком вы говорите?

– О других призраках. Я же вам уже сказал: Рекс был не один такой в Голливуде. Постепенно возник целый легион привидений. Это признанный факт, большая часть кинозвезд была убита своими двойниками, которые заняли их место. Именно этим объясняется экстравагантное поведение большинства из них. Мы имеем дело не с людьми, а с гибридными созданиями, которые в меру своих возможностей копируют наш способ существования.