Текст книги "Материя игры (СИ)"

Автор книги: Сергей Зыков

Соавторы: Вячеслав Уточкин,Таисия Севрюкова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Стараясь идти бесшумно и дыша через раз, Яна обогнула небольшую яму, засыпанную листвой, и вскоре скрылась за деревьями.

– Как думаешь, палка считается оружием? – поинтересовался Алекс, с тревогой глядя ей вслед.

– Надеюсь, что нет, – честно ответил я.

Прошло минуты полторы. В лесу стояла тишина, только едва слышно шумели кроны деревьев, словно в них перескакивали с ветки на ветку удивительно не любящие петь и чирикать птицы. Я даже покосился туда, но ничего и никого не увидел. А потом из чащи вдруг раздался женский визг и выстрелы.

Мы с Алексом рванули с места одновременно. Мой друг неожиданно припустил с такой скоростью, что мигом обогнал меня и запетлял между деревьями, как накачанный, но юркий заяц. Я удивился, а потом припомнил, что Алекс вроде брал умение «Спринт». Значит, у него всего десять секунд ускорения. Лишь бы не выдохся после этого!

Место боя совсем рядом. Отчаянно хрустели ветки – Алекс далеко впереди ломился на выручку, – доносилось какое-то мерзкое жужжание… Спустя секунду снова раздался короткий визг, а затем яростный крик Алекса:

– А ну сюда! Лапы прочь от нее!

Я перепрыгнул попавшуюся на пути яму, увернулся от сучка, нацеленного в глаз, и наконец выскочил на поляну.

В нос ударила кислая и острая вонь. Чавкающая жижа покрывала землю и трупы: два здоровенных муравьиных и кучу мелких, похожих на мух-переростков. Но что паршиво – посреди прогалины над Яной кружило десятка три летающих мобов. Наша валькирия тряслась, как от рыданий, истерично нажимая и нажимая спусковой крючок пистолета. Тот бесполезно и сухо щелкал. Алекс тем временем уже выдирал из валежника увесистую суковатую дубину.

А спустя миг до меня дошло, что я вижу.

Над Яной низко летало не меньше тридцати оводов размером с кошку. Тридцать тварей с заостренными концами щетинистых толстых лап. Тварей, которые откладывают личинки в живых существ. В детстве на даче у нас, детей, была забава: вставить соломинку в зад оводу и отпустить его. В общем, типичное проявление детской жестокости и признак ужасной скуки. Я никогда не был сторонником издевательств над насекомыми, но сейчас многое бы отдал, чтоб материализовать у каждого из этих монстров по бревну в заднице.

– Отвалите от нее! – заорал я, вторя Алексу, и сделал первое, что пришло в голову. Схватил ближайший труп овода, покрытый липкой «кровью», и швырнул в стаю. Видимо, сработало еще одно умение – «Снайпер», позволяющее лучше целиться из неподвижного положения, – потому что я метко сбил сразу двух мерзких слепней: один шмякнулся на землю и пополз ко мне, другой успел выровняться в последний момент.

– Уберите их от меня! – заверещала Яна, в панике размахивая пистолетом.

Ну почему, почему единственный вооруженный человек в нашей компании даже убежать не может?

Алекс ринулся вперед и взмахнул дубиной. Оводы шустро прянули в стороны, но один брякнулся на землю перед Яной на спину и злобно зажужжал, пытаясь перевернуться. Алекс буквально прыгнул на насекомое обеими ногами. Раздались треск и отвратительное чавканье. От моба остался размозженный трупик в неприятной темной жиже.

– Яна, беги или дерись! – рявкнул Алекс и с разворота умудрился сбить еще одного овода.

Ни того, ни другого Яна не сделала, бухнулась на колени и сжалась, прикрыв голову руками. Я рыкнул сквозь зубы от досады и разгорающегося боевого азарта. Подхватил с земли другую палку и изо всех сил воткнул в хромавшего ко мне подбитого овода. Треск сломавшегося «оружия» слился с голосом Алисы:

– Получено две единицы форсера.

Волей-неволей стая переключилась с беззащитной Яны на более опасных противников. Алекс кружил по прогалине, размахивая дубиной – только хэканье и звуки ударов разносились в воздухе. Шмяк! И тельце в неприятном пушку с хрустом отлетает в сторону. Одни мобы сдыхали от богатырского удара сразу, другие лишь падали, оглушенные, их приходилось топтать, вбивая подошвами в землю омерзительных мух-переростков.

Палки, которые можно было подбирать на ходу и отбиваться, кончились. Я понял, что тактику пора менять – искать дубину по лесу долго: оводы сужали круги. Да и драки той же лопатой меня всегда не особо прельщали. Когда есть прокачанная реакция, зачем утруждать себя лобовой атакой?

Так что теперь я носился туда-сюда, уворачиваясь от оводов, прятался за деревья или пригибался, а в последний момент уходил в сторону. Мобы за мной просто не поспевали. Они смачно впечатывались в кору, вмазывались в испоганенную их же останками землю. Непрерывное жужжание сбивалось, а движения замедлялись еще сильнее. Тут-то их настигал мой контрольный удар. Пару раз пришлось разбивать группы, чтобы не напали скопом. Я хватал труп моба и швырял точно в летящую ко мне пучеглазую эскадрилью.

В какой-то момент я поймал себя на том, что мне… весело. Даже не азартно, а попросту весело. Чувство опасности ушло. Я ощущал только послушную силу в мышцах. Вот они, плюшки прокачанного по игровым правилам тела – даже за половину обычной жизни я не стал бы так силен, как был сейчас! Форсер накапливался. Голос Алисы звучал как фоновый речитатив, как саундтрек к лучшей игре, в которой мне доводилось участвовать.

Здесь и сейчас прокачивался не набор пикселей и программного кода. Прокачивался я сам. Мои, а не абстрактные способности росли и уже позволяли мне крошить летающих опасных тварей.

За это чувство я готов был простить системе даже бесконечные чужие смерти!..

В загривок будто впились жесткие холодные пальцы. Я с размаху прижался спиной к дереву, за которое только что отпрянул. Странно. Как странно. Что я несу? Что за мысли – откуда, почему? Я ведь не крикнул это вслух? Что за прилив эйфории?

Уже намного позже я думал, что стыдно опытному человеку так глупо отвлекаться посреди заварушки. Но в тот момент я только вскрикнул от боли и неожиданности. Овод с измочаленными крыльями вцепился всеми лапами мне в ногу. Я потратил секунды три, чтобы оторвать его от себя. Роковые три секунды.

На меня обрушилось сразу четыре или пять мобов. Я опять заорал, скорее от ярости, но и больно было чертовски! Заостренные щетинистые лапы оводов напоминали крючья, легко вспарывали и одежду, и кожу на руках, которыми я закрывался. Несколько ударов пришлось в грудь, но спас бронежилет под ветровкой.

– Легас, держись! Иду! – послышалось в стороне.

– Нет! Яну прикрой! – крикнул я в ответ и с размаху бросился спиной на толстый ствол дерева.

Овод не успел отцепиться от меня, истерично зажужжал, чавкнул и отвалился с загривка. А я наконец восстановил равновесие и смог стряхнуть оставшихся насекомых, молотя по ним подвернувшейся короткой палкой. Руки начало щипать от царапин и ранок. Твою мать, только бы никаких личинок под кожей! Только бы они не успели засунуть в меня проклятых личинок!

На поляне раздался громкий треск и вскрик Яны. Я развернулся и увидел, как над ней роились оставшиеся оводы. Рядом с Яной, пытаясь ее заслонить, стоял Алекс. Он уже остался без оружия, на лице красовалось две длинных царапины. Пара насекомых спикировала на Алекса, он попытался ударить, не попал и лишь беспомощно выставил вперед мутировавшую руку. Коготки мобов проскребли по поверхности, похожей на чешую, и бессильно соскользнули. Алекс вдогонку врезал по одному оводу серым чешуйчатым кулаком и скривился от боли.

Больше я не медлил. С разгона влетел в жалкие остатки прежней стаи и неожиданно, даже для себя, схватил двух оводов разом. Мобы отчаянно зажужжали и задергались. А я рывком развернулся к стае и с силой ударил оводов друг об друга, точно в медные тарелки. Хруст!

Мобы затихли в моих руках. Жужжание над поляной тоже стихло.

– Кто следующий⁈ – заорал я не своим голосом, выставив вперед руки с мерзкими трупами. Вид у меня был, наверное, совершенно бешеный. Кислая вонючая слизь стекала по рваным рукавам и… лишь бы в раны не попала, как же щиплет-то!

Оставшиеся восемь-девять оводов зависли в воздухе, точно в замешательстве, а потом разом прыснули в стороны и скрылись из виду.

Я отбросил дохлых мобов и обернулся. Алекс все еще стоял над Яной, загораживая собой и машинально ощупывая поцарапанное лицо. Рыжая еле слышно всхлипывала, закрывая лицо руками.

– Вы как? – спросил я хрипловато.

– Нормально. – Алекс шмыгнул носом, осторожно пошевелил измененной рукой и покосился на ноги – я только сейчас заметил, что одна штанина у него тоже порвана. – Сходили на разведку, ядрена вошь… Но спасибо, Легас. Круто ты их припугнул напоследок.

– Ага… Так, проверьте быстро, ни у кого подарочков под шкуркой не осталось? – Я и сам быстро закатал остатки рукавов – нет, только порезы, никаких следов личинок.

Алекс кое-как осмотрел себя, покачал головой, повернулся к Яне.

– Ян, слышишь? Ты как? Дай гляну.

– Что вообще случилось? – Я перевел взгляд на девушку. – Почему стрелять начала?

Яна не сразу подняла голову. Глаза блестели, хотя слез видно не было. После нескольких глубоких вдохов и выдохов она слегка успокоилась и смогла говорить.

– Я… Это тупо, знаю. Я н-не хотела признаваться, – выдавила Яна. – Я н-насекомых боюсь. Инсектофобия. А тут эти… Я не выдержала. У м-меня какая-то пружина внутри. С самого начала. Когда… когда все только сломалось… Вот и сорвало. Извините. Теперь я вылазку испортила.

Мы с Алексом изумленно переглянулись. Значит, наша валькирия могла сутками ползать под землей, гонять на мотоцикле от мобов, кидаться с пистолетом на мутировавшего игрока, но при виде всего жужжащего и многолапого становилась просто девушкой в беде? Причем ужасно испуганной. Вот так новости…

Я вспомнил одну знакомую компанию, которая раньше плотно занималась VR-психотерапией. И ведь неплохо шло. С головой погрузившись в свои страхи, представленные максимально реалистично, люди находили причины и триггеры, вызывавшие панику. У компании скопились десятки, если не сотни хвалебных отзывов. Но в реальности такое столкновение с кошмаром, кажется, на пользу не пойдет… Если судить по Яне.

– Не переживай, мы с ними разобрались, – постарался я ее успокоить. – Покоцали нас, конечно, но не беда. А в следующий раз предупреждай о таких финтах ушами заранее.

– Мы в такие переделки тебя больше не потащим, – заверил Алекс, помог Яне встать и осторожно приобнял за плечи, но она отпрянула.

– Фу, вы оба в этой… жиже. И еще изрезанные все… – Рыжая виновато потупилась, но тут же вскинула голову. – Сотрите скорее эту гадость, вдруг попадет в раны! Давайте я их хоть перекисью промою – взяла с собой бутылек.

– Да брось, у игроков регенерация повышенная. – Я махнул рукой и поморщился. – Впрочем можно и обработать…

Мы с Алексом поспешно вытерлись листвой, пучками неиспачканной травы и остатками моей ветровки. Кровь останавливать не пришлось: сама прекратила течь. Но Яна все равно залила все перекисью и даже прикрыла самые крупные порезы марлей, которую прихватила из дома. Рыжую тоже немного поцарапали, но этим можно было заняться и позже.

Точно по сигналу, едва мы закончили с первой помощью, в голове раздался голос Алисы:

– Групповое задание выполнено. Разведка текущей ситуации на локации завершена. «Медведи.pro», вашему лидеру доступно умение «Особый подход». Опциональные награды получены. Применение вооружения разрешается.

– Ну, вот и квест выполнили, – хмыкнул я. – Надо вернуться к тайнику, а потом дальше двигаться.

– Никуда я дальше не двинусь, – передернулась Яна. – И вам не советую, самоубийцы, блин! И так влипли, на вас смотреть теперь жутко. А это мы даже до муравьев не добрались!

– Согласен, – вздохнул Алекс. – Не затащим мы втроем. Надо подкрепление брать и вместе к муравейнику топать.

Я едва не выругался с досады. Конечно, можно уговорить их. Или приказать. Но в целом они правы. Может, в своих силах я и не стал бы сомневаться, рискнул, однако Яна в этом деле не помощница, а покоцанного Алекса мне просто стало жалко. Нельзя так с друзьями обращаться.

– Ладно, – вздохнул я. – Уходим домой. Возвращай игрушки, Янусик.

– Забирай свой дрын, Олежа, – скорчила рожицу Яна и протянула мне шашку. Я любовно погладил ножны, и рыжая притворилась, что ее сейчас стошнит. Но это были просто шутки. Дружеские подколы. Потому что так порой и поступают друзья. Мы же друзья, верно?..

Отдав нам оружие, Яна первой быстро зашагала прочь от злополучной прогалины. Но не успела уйти далеко. Сверху, как гребаная белка, спрыгнул человекоподобный силуэт и сбил Яну с ног.

* * *

Всю жизнь Валерку называли ботаником. В школе он обижался, даже стал ходить в тренажерный зал, но все равно остался низеньким суховатым очкариком, похожим на обезьянку. Лишь с возрастом Валерка понял, как нужно отвечать: «Не ботаник, а энтомолог, вы ошиблись со специализацией». Те, кто поумнее, тушевались, тупицы зависали, а ему того и нужно было. Все-таки третий курс биофака престижного универа помогает поверить в себя. А также дополнительная работа в лаборатории доктора наук Жуженцева Христофора Харитоновича, над циклом статей «Мутации насекомых в мегаполисе и рядом с ним». Валерке очень нравилось учиться.

Правда, отношения с группой не особо сложились. Особенно трудно приходилось во время выездов в поля. Вроде все взрослые люди и должны понимать, что профессия энтомолога – это не только лабораторные работы за столом, но и работа в походных условиях. Но нет, надо каждый раз устраивать из этого драму и бардак! Больше всего в группе его раздражала Мальвина. Какая она вообще Мальвина⁈ Кроме голубых волос – ничего общего. Создавалось ощущение, что татуировки и пирсинг покрывают все ее тело, кроме ладоней, из которых она не выпускала айфон. У Валерки такого в жизни не было и вряд ли будет, но знания важнее айфонов.

Не слушая болтовню и возню группы, он лежал на пенке посреди поля и смотрел в небо. Хорошо!

Было хорошо, пока не пришла боль. Когда Валерка снова смог мыслить ясно и убедился, что цел, обратил внимание на шум и крики в лагере. Не вставая, он перевернулся на живот и прикипел взглядом к происходившей фантасмагории. Это напоминало бои без правил, в которых, как ни странно, побеждала Мальвина. Валерка не смог досмотреть, замер и даже закрыл глаза, как в детстве. «Я не вижу, и меня не видят». Шум начал стихать, но тут что-то коснулось его запястья.

Валерка вздрогнул и, затаив дыхание, посмотрел на свою руку. На границе кожи и клетчатой рубашки сидело насекомое. В памяти сразу всплыло заученное название: паразит семейства двукрылых из инфраотряда круглошовных мух. Проще говоря, овод. Не укусит, подумал Валерка, ему просто нечем. Народ часто путает овода с другими кровососущими, например, со слепнями. А это…

Руку словно пронзило насквозь, и Валерка закричал, не столько от боли, сколько от обиды. Овод не должен был его укусить, не должен! Как же так?

Боль расползалась по телу. Валерка вцепился в лицо, с ужасом ощущая, как оно сминается. Меняется. Уродуется. Нет, нет, нет! Очки упали на землю, Валерка раздавил их локтем.

Ненадолго он провалился в небытие. А когда очнулся, с трудом понимал, что делает и куда идет. Тело двигалось слишком быстро, мозг не поспевал за ним. И что-то жужжало на грани сознания, будто стайка насекомых.

Он все еще был собой, но каким-то другим. Это новое существо, рожденное из плоти и костей Валерки, страдало и хотело убивать, чтобы получить недолгое избавление от боли. Первой таблеткой от боли стала Мальвина.

Она не помогла. Но он попытается снова.

* * *

Крик резанул по ушам, когда острые и длинные клыки мутанта впились в руку девушки. Одновременно закричали… нет, взревели и мы с Алексом. До этого Яне было просто страшно. А сейчас ее еще и ранили.

Расстояние до Яны и мутировавшего игрока – над ним светился значок – мы преодолели в пару секунд. В броске, как в замедленной съемке, я увидел, что наша валькирия стиснула оскаленные от боли зубы, выхватила охотничий нож и по рукоять вонзила в бок противника.

Игрок с воплем откатился, выпустив Яну. Та осталась лежать – видимо, потеряла сознание. Алекс подхватил ее на руки и отскочил, прижимая девушку к себе, как самый ценный груз. А я подлетел к игроку с шашкой наголо и пнул в грудь. Искореженный мутацией человек повалился навзничь, и я пригвоздил его клинком к земле, проткнув насквозь плечо. Удар был неудобный – это ж не прямой меч, в конце концов, – однако я очень разозлился. И очень постарался.

Игрок заверещал, задергался, но от боли и дезориентации даже не смог меня достать.

– Приятно, тварь? – рявкнул я. – Она даже не игрок! Над ней значка нет! Какого хера ты на нее кинулся?

– Пусти-и-и! – взвыл мутант, извиваясь. – Болит! Боли-и-ит!

– Отлично, – процедил я. – Именно этого и добивался.

– Не ты! Оно болит, всегда болит! – заскулил игрок и попытался дотянуться до ножа в боку, но я дернул шашкой, и тело передо мной прошило судорогой. – Боли-и…

Вой вдруг сошел на нет. Игрок замер, ошарашенно глядя на меня и словно забыв о ранах, не замечая льющейся на землю крови. И я тоже застыл в изумлении. Вытянутое, как звериная морда, лицо игрока начало неуловимо меняться, постепенно принимая нормальный вид. А клыки, торчащие из пасти, стали понемногу, но куда более заметно укорачиваться.

– Не… не болит, – пробормотал игрок.

И выстрел разнес ему голову.

Я вздрогнул и обернулся. Алекс, тяжело дыша, опустил подрагивающую руку с пистолетом. В глазах читались отчаяние и странная растерянность. Будто мой друг сам не понимал, что именно делает и зачем.

– Тварь, – хрипло сказал он, но даже за это короткое слово я услышал, как из его голоса утекает злость, сменяясь сожалением. – Тварь…

Я перевел взгляд с Алекса на Яну, которая опять лежала на земле. На плече уже виднелся жгут – когда только Алекс успел? Криво сделал, конечно, в спешке, но ведь сделал.

– Жгут переделать надо. И домой ее тащить, – сказал я и снова отвернулся. – Сейчас только…

Я осекся, забыв, что собирался делать. Мертвый игрок таращился на меня пустыми глазами на почти нормальном лице. Клыки лишь чуть-чуть торчали из приоткрытого рта, хотя дальше не уменьшались. Видимо, со смертью тела процесс остановился. Клыки, покрытые кровью Яны. Кровью… не игрока.

В моей голове щелкнули, встав на место, кусочки пазла.

– Подожди! – Я кинулся к Алексу, который как раз пытался переделать жгут, схватил его за чешуйчатую руку. – Не упирайся, погоди!

Алекс настолько опешил от моей активности, что даже не успел ничего спросить. Я сорвал никудышный жгут, прижал руку Алекса к ране, потом и вовсе быстро обмазал чешую кровью, перепачкавшись при этом сам. Тут наконец Алекс очнулся и грубо отпихнул меня.

– Ты че делаешь, псих? Она кровью истечет!

– Да подожди ты, просто смотри. – Я лихорадочно указывал на его руку. – Сейчас. Сейчас будет, жди! Я сам тут займусь.

– Мальчики?.. – невнятно пробормотала Яна, приоткрыв глаза, и тут же глухо застонала от боли.

К счастью, навыки первой помощи я еще не успел забыть, а в последнюю неделю даже пару раз припомнил, потренировался. Я быстро наложил жгут, на который пошел ремень Алекса, а затем перевязал рану остатками марли, то и дело косясь на руку друга. Тот сначала таращился на окровавленную чешую с омерзением. Потом вздрогнул. Его глаза расширились от удивления.

– Не болит… – растерянно произнес он.

Я помог Яне сесть, и мы вместе уставились на Алекса. Сначала внешне ничего не менялось. А потом мы увидели, как серая чешуя покрылась мелкими трещинками, начала отслаиваться, точно обгоревшая кожа. Алекс на пробу провел пальцами по серой шелухе и стал ожесточенно тереть руку. То, что было чешуей, пеплом осыпалось на землю. Постепенно коже вернулся нормальный цвет.

Всего через полминуты Алекс, разинув рот, разглядывал свою абсолютно целую и здоровую руку.

– Какого хрена? – прошептал он.

– Это… моя кровь? Я его вылечила? – спросила Яна с очень дурацким выражением на бледном лице. Кажется, от изумления она забыла даже о собственной ране.

– Вылечила, – с растерянной улыбкой кивнул я. – Уничтожила очаг мутации, похоже. Ты хилер, дорогая моя. Хотя мне больше нравится «баффер». Потому что с тобой мы сможем… стать совершеннее. Сможем столько всего!

Яна и Алекс посмотрели друг на друга, ошалевшие от радости, как дети с волшебными подарками от Деда Мороза в руках.

– Вылечила! Я тебя вылечила! – завопила Яна.

– Ты чудо! Ты… ты правда чудо! – Алекс сжал ее ладонь. – Спасибо!

– Я могу лечить!

– Легас, ты гений! – Друг сгреб меня в объятия, не замечая моего болезненного шипения. – Спасибо, брат! Спасибо вам!

Я рассмеялся. Слегка покачнувшись, засмеялась и Яна – наш баффер. Наша Элли, спасение от зловещего кордицепса, которую мы черта с два отдадим каким-нибудь там «Цикадам». Пусть только сунутся! Мы с Алексом ей теперь обязаны.

В тот миг мне казалось: к черту прокачку. К черту все игры мира. Радость за лучшего друга, практически родного человека, и замечательную, осчастливленную моим открытием девушку, была куда сильнее и приятнее, чем эйфория боя.

Из леса мы ковыляли побитыми, уставшими и вонючими, но все равно немного опьяненными от бурлящих эмоций. Яну все-таки пришлось нести на руках, чтобы она не шаталась, и Алекс с готовностью вызвался тащить нашу драгоценность. Валькирия, кажется, задремала и машинально прижимала ладонь к ране. Алекс то и дело поглядывал на вылеченную правую руку и каждый раз улыбался. А я смотрел на них и думал. Думал о многом. В частности о том, что орать на весь лес о способностях Яны было не лучшей идеей.

Остальные мысли тоже были откровенно невеселыми, но они могли подождать.

Кеша еще не вернулся, поэтому дед Семен узнал о потрясающих новостях первым. Удивленно вскинул кустистые брови, покачал головой, разглядывая Яну.

– Надо же… – Он еще помолчал, продолжая качать головой. – Ну-ка, ребятишки, если вы собираетесь перевязку менять, отдадите мне тряпки, на которые кровь натечет? Все равно ж натечет, жгут-то снимать надо. И поскорее бы.

– Зачем вам кровь? – насторожился я.

– Проверить кой-чего хочу, – буркнул дед, и я с изумлением понял, что впервые вижу его… смущенным, что ли. Не в своей тарелке, короче. – Вдруг эта ваша панацея не только мутации, но и естественные болячки осилит.

Я хотел возразить, что это глупость, но Яна махнула здоровой рукой.

– Берите, Семен Матвеич. Если уже вытекло, обратно не зальешь. Вдруг вам правда поможет.

– Спасибо, деточка, – улыбнулся Семен. – Только вы пока молчок об этом. Нашу чудо-барышню в секрете держать надобно.

Мы заверили его, что в случае утечки информации лично придушим всех лишних свидетелей. Ладно, я заверил. Но Алекс тоже выглядел настроенным решительно. О воплях радости посреди леса я благополучно умолчал.

После всех лечебных мероприятий, душа – вода уже перестала быть теплой, но мы привыкли и смирились – и обеда мы расползлись отдыхать и заниматься бытовыми делами. В какой-то момент я увидел Семена, который с недовольной миной скидывал в мусорку обагренные тряпочки. Видать, не помогла деду волшебная Янина кровь. Ну да ладно, жил столько лет и сейчас переживет.

В прохладных сумерках я привычно сел на крыльцо, чтобы разобраться с полученными очками форсера. Оказалось, по ходу дела я пару пси-поинтов заработал и не заметил. А еще – уровень. Седьмой. Дающий мне доступ к новым умениям.

– Не зная жажды (потеря жидкости не имеет последствий для выносливости/5 %) – умение от выносливости

– Тихий шаг 2 (звук шагов без обуви не слышен, в обуви – шум заметно снижен) – умение от ловкости

– Полиглот (понимание любых земных языков) – умение от интеллекта

– Чат (возможность двустороннего мысленного общения с одним игроком в сутки) – умение от псионики.

Ну и старые в ассортименте, конечно. Я перечитал полный список и после некоторых колебаний выбрал умение, доступное еще с шестого уровня. Просто тогда ускорение реакции казалось важнее, а теперь я со спокойной душой взял другое.

– Активация 1 (дистанционное включение простых устройств; псионика/5 раз в сутки) – умение от псионики

Эта абилка мне понравилась сразу. Живо напомнила старые добрые времена, когда я играл в «Cyberpunk 2077» за корпората и качал билд нетраннера со взломом врагов через скрипты. Авось и тут со временем смогу не только тостеры и будильники, но и мобов хакать?

Затем я поковырялся в цифрах – двадцать восемь штучек форсера набил, между прочим. Потом и кровью заработанные, в самом прямом смысле слова. После распределения мой стат-блок принял следующий вид:

Имя: Олег Савичев

7 уровень, 244/290

Сила – 27

Выносливость – 30

Устойчивость – 40

Ловкость – 35

Меткость и реакция – 50

Адаптация – 0

Интеллект – 30

Псионика – 44

Ремесло – недоступно

Алхимия – недоступно

Я самодовольно ухмыльнулся. Неплохо, Олег, весьма неплохо. Вот выйдешь постепенно на международный уровень – возьмешь полиглота, будешь на всех земных языках…

Меня словно током ударили. Два больших осознания за день – это слишком много. Земные языки. Почему описание умения сформулировано именно так? Будто система точно знает о том, что существуют языки и вне Земли. Неужели… Фантазия живо изобразила мне карикатурную летающую тарелку с зелеными человечками внутри. Да не, бред какой-то. Мы же не в кино про инопланетян.

«Да, вы в сценарии к этому кино, – шепнул внутренний голос. – И концовка еще не написана, верно?»

За этими безумными размышлениями я не сразу заметил силуэт в полутьме. Кеша брел от калитки к дому. Постепенно стало видно, какой он грязный и уставший. Кофта была заляпана землей, травой и… кровью.

– Мелкий? Кеша, ты в порядке? – Я встревоженно поднялся с крыльца. Еще одного раненого нам не хватало!

Кеша медленно перевел взгляд на меня. И по спине пробежал холодок от того, каким безжизненным казалось лицо пацана.

– Все нормально. Кровь не моя, – тихо произнес он. Постоял немного, развернулся и пошел прочь.

– Ты куда опять? Ночь уже. – Я сделал шаг, но меня остановил голос Кеши, неожиданно жесткий, но все такой же тусклый:

– Я в наш старый дом. Там переночую. Не парьтесь. Наврите всем что-нибудь, ладно? Я… потом расскажу.

И ушел. А я вновь смотрел ему вслед и думал. Перепуганная и раненая Яна. Морально раздавленный Кеша. Может, это плата за потрясающие открытия, совершенные сегодня?

Я тяжело вздохнул и ушел в дом. На вопрос, готов ли я платить такую цену за каждый фрагмент этой огромной головоломки, ответа у меня не было.

Глава 13

Раньше моб был обычным дятлом. Он почти не изменился, только клюв вымахал до невозможности. Моб трепыхался в силке. Кеша смотрел на него и очень, очень хотел уйти. Но в самом уголке поля зрения светились цифры: 8/10. Струсить означало бы пустить под откос все усилия.

Кеша повертел эту мысль так и эдак. Легче не стало. Он закрыл глаза и попытался вообразить, что он и правда в игре. Когда-то, играя за Варвика, он с удовольствием расставлял ловушки для соперников в «Лиге легенд» и продумывал новые способы ганга других игроков. Но после катки болтал с недавними противниками в Дискорде, потому что… ну, это же игра. Понарошку.

Игры не учат жестокости, это чушь для школьных стендов с мятыми листовками. Он даже в книжке про это читал – ассоциация развития видеоигровой индустрии рассматривала их вред, пользу, научно все обосновывала… Зато игры приучают, что убийство персонажа – всего лишь условность. Задачка, которую нужно решить, и зачастую решение очень простое. Но ключевое здесь – «персонаж», а Кеша смотрел, как трепыхается живое, до кома в горле реальное существо.

Когда голосовая помощница начала вещать что-то из телефона, а потом и в голове, стало не так прикольно. Скорее, страшно. И грустно. Разница между играми и реальной жизнью ударила наотмашь. Сейчас единственная радость, которую Кеша получал от побед над мобами, – понимание, что сам он жив. Жить Кеше определенно хотелось. Поэтому он делал то, что делал.

Вонь бензина ударила в нос, едва Кеша открыл мятую бутылку. Облитый моб заверещал, вырвал крыло из-под тонкой веревки и почти дотянулся клювом до узла. Кеша выхватил коробок спичек, чиркнул – раздался хруст, обломок спички царапнул кожу. Руки тряслись. С третьей попытки удалось запалить огонек.

Кеша глубоко вздохнул. Потом еще, и снова, понял, что попросту не сможет, и… Пламя обожгло пальцы. Кеша в панике бросил спичку в дятла и шарахнулся прочь, не глядя на пламя, зажав уши. Не помогло. Он метнулся за кусты, забился в них, пытаясь заглушить звук. И опустил руки только после того, как на запястье шлепнулся форсер, а в голове прозвенело:

– Информация обновлена. Получено две единицы форсера и один пси-поинт. Прогресс выполнения квеста – девять из десяти. Продолжайте.

Выбравшись из кустов, Кеша не стал оборачиваться на обуглившийся клочок земли и сразу зашагал прочь. На ходу он вытащил свернутую бумажку и огрызок карандаша, нарисовал дрожащую галочку возле очередного пункта: «Сжиганее». Машинально исправил на «Сжигание» – и как не заметил, дурак? Вот русичка бы заругала.

Ветер швырнул в спину волну удушливого запаха. Кеша зажмурился, растер щеки и уши. Не дрейфить! Он уже решил, что просто задаваться вопросами бессмысленно, нужно искать ответы. Узнать хоть что-то. Понять, зачем и… за что. Пусть остальная команда и даже дядь Олег этого не делают, но кто-то должен разобраться, и тогда, может быть, получится… исправить все это.

Только сначала нужно закончить. Он справится. Еще немножко. Еще только один… труп. Надо проверить оставшиеся ловушки.

Уши болели. За сегодня Кеша слишком много их зажимал.

* * *

Картошка с тушенкой шкворчала на сковороде, плевалась раскаленным жиром и пахла так, что слюнки текли. Я поворошил картофельную горку вилкой и убавил газ. Слизнул с вилки прилипший кусочек тушенки и машинально обтер вилку об штанину. Тьфу, старые привычки! А виноваты семейные поездки, между прочим. Поживешь каждое лето с месяц на островке в Белом море с палатками – и не такого наберешься, цивилизации-то вокруг нет. Почти как сейчас. Что-то там творится сейчас в Карелии? Мобы, наверное, позабористее наших. Какие-нибудь кракены или хищные зубатки, которые закусывают рыбацкими суденышками.

А комары на Соловках теперь легко сожрут любого, и уже не в присказке, а по-настоящему. М-да, жесток ты к простому обывателю, новый мир. Мой взгляд задумчиво скользнул по вилке – чистой, в отличие от джинсов. Надо бы помыть лопатку, а то со вчера валяется в облупленной раковине.

За спиной вместо радио болтали знакомые голоса.

Да, утро началось оживленнее, чем обычно. Пока я готовил завтрак, Алекс и Яна завалились на кухню и с жаром обсуждали вчерашнее. Не нашу с Алексом доблесть, конечно. Речь шла о новоиспеченном баффере. Семен присоединился к нам пару минут назад – принес сушеных ягод и листьев для чая – и помалкивал с загадочной улыбкой.