Текст книги "(СИ) "Позывной: Москва 14 - 41""

Автор книги: Сергей Корьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Александра, отсев от компании, устроилась в уголке и задремала. Ей нездоровилось. Почему-то в голове вертелась одна лишь мысль, а как там Василёк? Скажите на милость, почему этот парень так стал ей дорог? Нет, это была не любовь, а какое-то другое чувство. Ей хотелось заботиться о нём, опекать юношу, спасать от неприятностей.

Клавдия с Николаем устроились поближе к борту. Женщине намеревалась кое-что рассказать своему спутнику. Они как-то начали разговор, но не успели закончить. Клавдия ясно видела, что мужчина не совсем тот человек, каким хочет казаться. Даже его речь казалась ей какой-то не такой, она понимала, что мужчина не живёт, а играет в жизнь, но, тем не менее, вызывал у неё доверие и желание узнать побольше. Клавдия заметила, что Николай стал как-то странно смотреть на неё, старясь как можно больше времени проводить рядом. Так поступают люди, если к кому-то испытывают симпатию. Клавдия уже пережила потерю супруга, нет, она всегда будет помнить о нём, но жизнь продолжалась, и женщина не собиралась замкнуться в самой себе.

–Николай, – наклонившись к собеседнику, начала Клавдия, – мне хотелось бы поговорить с тобой.

–Что-то случилось?

–И да, и нет. Я тут поразмыслила. Не знаю, что и сказать.

–Говори всё, как есть, – поддержал разговор Николай.

–Мне кажется, Кэтрин не совсем та, за кого себя выдаёт.

–Почему ты так решила?

–Представь себе, помогло моё прошлое.

–Ты что-то знаешь о ней?

–Скорее не о ней, а её матери.

–Я внимательно слушаю.

–Ты, наверное, заметил, как отреагировала Кэтрин на наше появление. Она была абсолютно спокойна и вначале показала, что достаточно глупа, чтобы понять, в какой ситуации оказалась. Затем происходит удивительная метаморфоза: немка просит нас, совершенно незнакомых людей, можно сказать врагов, помочь ей с разводом. Когда она показала мне синяки на руках, я поняла, что это никак не от побоев, как она утверждала, полученных от супруга. Кэтрин была совершенно спокойна, а когда женщина говорит об издевательствах мужа, то обычно сильно переживает. Значит, избавиться от супруга она хотела совсем по другой причине.

–Тут всё ясно, – перебил Николай, – Карл её любовник, состоит в подчинении у Дитриха. Вот она причина. Развод слишком хлопотное дело, а тут, смотри, несчастный случай, и всё готово. Можно выждать некий период времени и, пожалуйста, играй свадьбу.

–А вот тут ты не совсем прав. Всё не так просто. Муж Кэтрин догадывался об этой связи и был не против.

–Откуда ты узнала, вроде подобного разговора у нас с фрау не было.

–Это всё моя прошлая профессия. Я же говорила тебе, что прежде занималась гаданием и тем зарабатывала на жизнь. Узнать тайну Кэтрин было не сложно. Я ведь ещё могу и мысли читать. Правда, только в том случае, если очень и очень постараться. Ещё одно, когда Кэтрин хотела от нас избавиться, она видела в нас потенциальную угрозу своему ребёнку и, как это не покажется странным, Карлу. Именно это и заставило её действовать таким радикальным способом. Там, в её доме, я слышала мысли фрау. Она не слишком хорошо отзывалась о русских, представляя их рабами в своём имении. Вот тут-то меня кое-что насторожило. Немка боялась, что могут прочитать её мысли и поэтому старалась спрятать истинное за необходимым. Отсюда и ненависть к русским. Думаю, она ещё и боялась нас, принимая за некую угрозу со стороны Абвера. Что такое Абвер я, честно говоря, не знаю. Ей как-то раз пришлось встретиться с подобным делом. Будучи на одном из светских приёмов в Берлине, она столкнулась с человеком, который мог читать чужие мысли, и эта встреча была для неё слишком неприятной, чтобы забыть о ней. С тех пор фрау старается прятать свои переживания. Кэтрин могла догадаться о моих скрытых талантах, а, скорее всего, её мать когда-то рассказала о том, как я помогла ей. Отсюда и недоверие. Теперь, когда всё разрешилось, она спокойна и никакой угрозы с её стороны я не вижу и, что самое главное, она стремится попасть в Москву. Очень стремится.

–Интересно, зачем ей это? Там её ждёт холодный приём. В лучшем случае отправят в лагеря, а в худшем… Вот о худшем говорить не стоит. Что ты ещё хотела сказать о Кэтрин?

–Я уловила её мысль. Она постоянно думает о каких-то бумагах, и эти самые бумаги находятся в Москве. Они где-то спрятаны и спрятаны очень давно. Кажется, если я правильно уловила её мысль, в них содержится нечто такое, что очень важно для Кэтрин и её семьи.

–Что за бумаги? Может, речь идти о документах?

–Вполне вероятно, но большего мне узнать не удалось. Её воспоминания закрыты для меня, словно кто-то поставил на них некий замок. Узнать, что она должна найти и где, невозможно. Это сможет сделать только тот человек, который назовёт пароль от «замка».

–Действительно, странно. Может, – Николай не договорил, поразившись даже мысли, которая пришла ему в голову. Конечно, всякое случается, но чтобы такое. Нет, это не может быть правдой! Неужели Кэтрин советская разведчица, в своё время внедрённая к немцам. Это слишком невероятно. Тогда, о каких бумагах думает немка? Может, эти документы каким-то образом касаются Карла? – Да, а как насчёт спутника Кэтрин, что ты прочитала о нём в памяти?

–А вот тут сплошная загадка. Единственное, что я поняла, она его любит и боится потерять, но он, как я знаю, простой офицер без каких-либо амбиций, служит при штабе. Каких-то ценных знаний не имеет. Занимается снабжением во вверенных подразделениях продовольствием. В военных действия не участвовал, автомат в руках, как говорится, не держал, человек спокойный, любит свою фрау, готов за неё пожертвовать собой. Принадлежит к одной из аристократических семей Германии. Богат. Что удивительно, достаточно честен, не пойдёт на сделку со своей совестью. Вот как-то так. Больше мне нечего добавить.

–Да, задала ты загадку. Вот что прикажете с ними делать? Как пленные, вроде и не мешают, а на душе не спокойно. Ладно, дальше видно будет. Не возражаешь, если кое о чём спрошу?

–Если смогу ответить, то, пожалуйста.

–Скоро мы приедем в Москву, я надеюсь, что приедем. Куда ты с племянницей направишься?

–Опять в госпиталь, откуда мы когда-то и выехали на фронт. Там всё знакомо, как-никак расположен он в доме моего брата, – Клавдия замолкла, поняв, что проболталась и взглянула на Николая, желая увидеть его реакцию на сказанное.

–Ты не переживай, – успокоил собеседницу мужчина, – я давно догадывался, что вы не совсем те, за кого себя выдаёте. Забудем о том, что я сейчас услышал. Ты вот сказала, что вы решили вернуться в госпиталь, а дальше?

–А дальше, будем раненым помогать по мере сил и возможностей. Теперь ты ответить на мой вопрос. Что сам собираешься делать?

–Я военный, давал присягу. Сейчас трудно ответить. Одно могу сказать, дня два буду в столице, а потом, куда пошлют. Остановлюсь в родительской квартире

Николай затих и украдкой взглянул на Клавдию. Его давно заинтересовала эта женщина. Ещё ни разу никто так не привлекал его внимания как она. Скажите, вот почему, ему хочется, чтобы Клавдия была рядом, приятно слышать её голос, ощущать тепло её тела. Надо же такому случиться в совершенно неподходящее время. Если бы он встретил Клавдию годом раньше, другое дело. Всё было бы ясно, влюбился. Тут на дворе война, а он думает о любви. Надо сначала врага прогнать, а потом о личной жизни думать. Тем не менее, Николай решился задать вопрос, который постоянно мучил его:

–Клава, – он на секунду завис, а потом продолжил, но голос предательски охрип, – а мы с вами, с тобой ещё увидимся?

–Не думаю, – Николай, услышав эти слова, поник, – что я смогу отлучиться в город, раненых много и они требуют постоянного ухода и мне вряд ли удастся когда-нибудь выбраться, но ты сможешь навестить меня в госпитале. Наверняка проблем, чтобы встретиться там, не будет.

Николай улыбнулся, самые худшие ожидания не оправдались.

–Я постараюсь, – он не договорил, грузовик, дёрнувшись, остановился.

Пришлось спрыгнуть на землю узнать, в чём дело. Борис спешил навстречу.

–Знаешь, – предупредил он вопрос Николая, – там впереди что-то происходит. Следует пока переждать, но здесь, на открытом, месте это будет сделать не так уж просто. Нас видно со всех сторон. Что делать?

–Да, задал ты загадку. Подожди, спрошу, может, наши попутчицы знают. Клавдия говорила, что они бывали в этих местах.

Николай поспешил обратно. Клавдия к этому времени уже покинула кузов.

–В чём дело? – увидев спешащего Николая, поинтересовалась она.

–Борис сказал, что впереди происходит нечто непонятное и нам пока не стоит торопиться. Только вот остановились мы в чистом поле, здесь всё как на ладони. Ты, случайно, не знаешь, где можно спрятать грузовик?

–Так, дай подумать, – Клавдия замолчала, но тут же ответила, – вроде бы места знакомые. Кажется, неподалёку, – оглядевшись, она поняла, что не ошиблась в определении местоположения, – когда-то располагалось имение наших знакомых. Там был каретный сарай. Ехать недолго, но нужно свернуть на просёлочную дорогу.

Николай посмотрел на женщину, покачала головой, и предупредил, чтобы та больше никому не говорила о своём прошлом.

–У нас «бывших» не любят и, если кто узнает, тебе не сдобровать. Поняла?

Клавдия кивнула

–Хорошо, сядешь с Борисом в кабину и покажешь, куда ехать.

Борис был не в восторге от компании, но пришлось терпеть. Грузовик, переваливаясь с бока на бок, въехал, на ухабистую просёлочную дорогу. Как и сказала Клавдия, вскоре показалась берёзовая аллея, ведущая к большому усадебному дому, ощерившемуся выбитыми окнами. Автомобиль затормозил у полуразрушенного крыльца. Все спустились вниз, Борис отогнал грузовик в сарай. Клавдия поднялась по выщербленным ступеням, открыла входную дверь и все попали в захламлённые сени.

–Теперь куда? – спросил Николай.

–Пройдёмте на второй этаж, – предложила Рада, – там я заметила окна с целыми стёклами.

Оставляя следы на пыльном паркете, первыми поднялись мужчины. Карл, как это не покажется странным, не предпринимал никаких попыток к побегу. По всей видимости, Кэтрин смогла убедить его не делать необдуманных поступков.

Поднявшись наверх, нашли комнату с камином. Карла отправили искать топливо для камина, Борис с Николаем притащили из соседних комнат кушетку и пару кресел, выглядевших совершенно непрезентабельно, но на них, по крайней мере, было можно устроиться. Появился Карл с охапкой потрёпанных книг и попросил помочь ему разбить комод, поскольку другого материала на растопку не было. Справившись со всеми делами, разожгли огонь. Стало тепло и уставшие от переживаний, люди задремали. Клавдия успела уловить краем уха, как Николай с Борисом решили дежурить по очереди.

Александра огляделась, заметила какую-то книжонку, неизвестно чем привлёкшую внимание, подняла её, сунула в карман, затем подошла к окну и выглянула во двор. Ей на мгновение почудилось, что внизу стоит солдат с забинтованной грудью и пристально смотрит на неё. Приглядевшись, она узнала в нём Василька. Интересно, откуда он мог появиться? Александра прикрыла глаза, а когда вновь взглянула в окно, во дворе никого уже не было. Только она хотела отойти и устроиться в кресле, чтобы передохнуть, как во двор въехал грузовик с красным крестом на дверце. Однако очертания машины были какими-то размытыми. Ей показалось, что сквозь автомобиль виднеются стены каретного сарая. Тем не менее, на улице стали развиваться события, по написанному кем-то сценарию. Вот появились раненые, которых сопровождали санитарки в белых халатах. Всех стали размещать в кузове подъехавшего грузовика. В одном из солдат Александра узнала Василия, и он вместе со всеми с трудом залез внутрь. Вот-вот автомобиль покинет двор госпиталя. Внезапно распахнулась дверь, на пороге появилась молоденькая девчушка, за ней кто-то виднелся.

–Эй, – крикнула она водителю.

Тот приоткрыл дверцу и спросил, чего ей надо.

–Возьмите ещё одно.

–Кого?

–Михалыча, – появился пожилой мужчина, с трудом передвигавшийся с помощью костыля на одной ноге.

–Ладно, вроде есть место, – согласился водитель, – давайте его в кузов.

Мужчину за руки втянули внутрь. Затем подали костыль.

–Ну, с богом! – пожелала доброго пути девушка-санитарка.

–Ой, Настасья, влетит тебе как-нибудь за твой язык. Ладно, поехали, и тебе не хворать.

Грузовик тронулся, оставив провожающих во дворе. Вот появилась в туманной дымке другая картинка: санитарная машина с ранеными движется по дороге. В небе появляются две чёрные точки, вскоре превратившиеся в самолёты со свастикой. По всей видимости, водитель заметил приближение «Мессеров» и затормозил. Санитарки стали помогать раненым спуститься на землю, чтобы те смогли укрыться в ближайшем кустарнике. Между тем тень от самолётов накрыла грузовик. Быстро, всё произошло очень быстро. Александра даже не успела понять, что случилось. Два разрыва, комья земли разлетаются в разные стороны, автомобиль объят ярким пламенем, стонут раненые, с немым укором уставились невидящими глазами в небо убитые.

Александра поняла, что сейчас видела картину будущих событий. Среди солдат, попавших под фашистские бомбы, был и Василёк. Неужели он погиб? Этого никак нельзя допустить. Следует помочь, но вот как это сделать? Отойдя от окна, Александра едва успела добраться до кресла, как её накрыла пелена безмолвия. Девушка погрузилась в небытиё, в котором была она и её стремление помочь тем людям, которых она только что видела. Клавдия, заметив, что с племянницей вновь происходит что-то неладное, попыталась разбудить её, но безрезультатно.

Между тем, Александра в данный момент находилась совершенно в другом месте. Вот она стоит у ворот старинной усадьбы, превращённой в госпиталь, и наблюдает за раскрытыми воротами, сиротливо прижавшимися к каменным столбам. Через эти ворота пару раз проехали грузовики, затем выехала лошадь, с трудом тащившая гружёную до верха каким-то тряпьём, телегу. Женщины, одетые в потёртые телогрейки, снуют туда-сюда. Одна из них, заметив Александру, остановилась.

–Новенькая что ли? – поинтересовалась она, – к нам на помощь отрядили?

Девушка неуверенно кивнула, а незнакомка продолжила:

–Мне ещё вчера Серафима говорила, что новая санитарка должна подойти с утра. Что-то ты задержалась. А, ладно, чего уж тут. Хорошо, что пришла. Пошли, дел невпроворот. Вчера раненых привезли. Места совсем нет. Говорят, фронт приближается, – тараторила санитарка по пути к зданию, – так вот, решили всех больных подальше отсюда вывезти. Ан нет, всё везут и везут ребяток. Ой, сердечные, совсем ещё мальчишки. Им бы девок по углам зажимать, а они на войне гибнут. Ну, ладно, что-то разговорилась я. Давай за мной, – пропуская Александру, пригласила ту войти внутрь, – пойдём, сейчас переоденешься. А потом уж покажу, что у нас и где. Справишься? Работы много. Есть тяжёлые. Крови не боишься? – и, дождавшись утвердительного кивка, потянула Александру за собой.

Когда девушка переоделась, Ирина, так звали санитарку, провела своеобразную экскурсию по госпиталю. В здании витал тяжёлый запах страдания. Кровати с ранеными стояли в коридорах, кое-кому не хватило места, и их разместили на полу. Солдаты стонали от боли, просили пить. Между ними сновали санитарки, но их катастрофически не хватало. Александра сразу же включилась в работу, кому-то подала воды, кому-то поменяла повязку, а кого-то просто успокоила. Она искала своего знакомого. Василий должен быть здесь, но как его найти среди такой массы народа? Александра остановила девушку, пробегавшую мимо, и поинтересовалась, не будут ли кого вскорости отправлять из госпиталя. Та ответила, что да, и машина за ними уже пришла.

–Они внизу, – махнув рукой на лестницу, сказала девушка, а затем, остановившись, спросила, – а ты кого ищешь?

Александра кивнула.

–Знакомого или родственника?

–Хорошего знакомого.

–Тогда поторопись, скоро погрузка.

Александра бросилась вниз, стараясь застать там Василия. В холле собралось слишком много народа, найти нужного человека было нереально. Прибыла новая партия с фронта и стояла сплошная неразбериха. Вдруг прозвучал чей-то зычный голос:

–Кто на отправку, подойти к выходу.

Началась сплошная путаница: кто-то спешил войти, кто-то – выйти. Санитары приподняли носилки и понесли их к лестнице, чтобы поднять вновь прибывших на второй этаж, где их должен осмотреть измотанный от бесконечных операций хирург.

Прошло минут десять и, наконец, суматоха улеглась. У входа остались лишь те, кто должен был уехать, но среди них Василия не было.

«Значит, не с этой группой», – подумала Александра и, остановив, санитара, поинтересовалась, когда будет следующая машина в тыл. Тот ответил, что через час. Александра успокоилась и решила, на этот раз ей удастся встретить своего знакомого.

–Эй, тебе делать нечего, – услышала она за спиной, – чего встала?

Оглянувшись, заметила, что её отчитывает пожилая женщина в белом халате.

–Иди в хирургическую, там завал, поможешь.

Увидев, что девушка растерялась, спросила, не из новеньких ли та.

Александра подтвердила.

–Сможешь помочь? – устало спросила женщина, там крови много. Выдержишь? Помоги, некого больше просить. Сама видишь, какой тут бедлам.

Александра растерялась, куда идти она не знала.

Увидев замешательство, женщина решила проводить девушку сама. Пройдя на второй этаж, провела к двери, перед которой выстроилась череда носилок со стонущими и находившимися в забытьи людьми.

–Тебе сюда, – открыв дверь, крикнула, – Ираида, вот помощницу привела. Забирай.

Показалась женщина в халате, заляпанном кровью.

–Ты что ли? – оглядев Александру, утвердительно кивнув, продолжила, – пошли уж, совсем замаялась, вторые сутки на ногах. Смени меня, хоть часок подремлю, а то всё из рук валится.

Александре выдали чистый халат, и провели в операционную.

–Степан Ильич, – обратилась Ираида к хирургу, – вот подмогу привела, а я пойду, передохну.

Хирург обречённо кивнул.

–Давай, помогай. Опыт хоть какой есть? – и, не дождавшись ответа, коротко бросил, – скальпель, тампон, зажим.

Александра, сама не понимая, откуда знает, что и где брать, выполнила распоряжения Степана Ильича. За первым последовал второй, затем третий, десятый. Девушка выполняла команды на автомате. Наконец, прозвучали долгожданные слова:

–Всё, хватит. А ты молодец, не думал, что справишься. Ан нет, не сплошала. Спасибо за помощь, – хирург протянул Александре руку. Девушка неловко пожала её и только тут поняла, что пропустила время, когда должна была отправиться следующая партия солдат. Повернувшись, бросилась к выходу и налетела на крепкого мужчину, опирающегося на костыль.

–Ой, извините, я не нарочно, – и попыталась убежать, но её остановили.

–Ты это куда намылилась, егоза? Летишь, словно на свидание опаздываешь.

Александра остановилась и вгляделась в лицо незнакомца. Ей показалось, что она где-то его видела. Конечно же, это он был последним, кто сел в грузовик, попавший под бомбёжку. Значит, он должен знать Василька. Слава богу, успела. Не всё потеряно.

–Михалыч? – неуверенно обратилась она к мужчине.

Тот с удивлением посмотрел на Александру.

–Не припомню, доча, что мы знакомы или когда виделись.

–Вы меня вряд ли знаете, а вот вас я видела, но где пока сказать не могу.

–Что-то ты говоришь загадками. Отвечай, откуда меня знаешь?

Александра стушевалась, не зная, как выйти из неловкого положения. Затем её озарило.

–Ой, кажется, вспоминаю, когда это было. Я как-то приходила навестить Василия из вашей палаты.

–Василька что ли?

–Его самого. Тогда вы спали, он сказал, что Михалычу только что сделали операцию.

–Правду говоришь. Василь рассказывал, что спасла его какая-то девица, вытащила с поля боя. Значится, ты это была. Иди, Василёк твой в палате готовится к отъезду. Через полчаса машина должна придти. В Москву всех повезут. Там долечивать будут, а меня вот пока оставили. Говорят, не доеду.

–Нет, и вам готовиться надо, – не подумав, брякнула Саша, – ой, – но было уже поздно.

–Постой, постой, говори, откуда знаешь, что и я поеду со всеми.

–Видела, – и вновь Александра поняла, что сказала не то.

–Давай-ка присядем, девица, да покумекаем, – Михалыч схватил Александру за руку и потянул к кушетке, – ты вот мне сейчас и обскажешь, что да почём.

Девушка поняла, что сопротивляться бесполезно и последовала за мужчиной. Они присели на кушетку, разместившуюся неподалёку от палаты. Александра подумала о том, как ей следует выстроить разговор. Спрашивается, зачем она обронила несколько фраз, не подумав о последствиях? Теперь же будь, что будет.

Устроившись на кушетке, Михалыч прислонил костыль к стене и, уловив взгляд девушки, пояснил, что ногу ампутировали после ранения. Теперь вот должны комиссовать и он отправится в деревню к своей жене, детям и матери, которой было семьдесят с гаком. Александра решила начать первой. Ведь странно, когда человека называют Михалычем. Ей было как-то неудобно обращаться таким образом, вот она и спросила, как его зовут.

–А ты, девонька, не переживай, зови меня, как и все. Я привык. Ответь-ка на вопрос. Откуда ты знаешь Ваську? Как мне известно, сестры, как и девушки у него нет. Кем ты ему приходишься?

–Просто знакомая, а можно сказать, кровная сестра.

–Поясни.

Александра рассказала, как отдала юноше свою кровь, вот теперь в шутку и называет себя его кровной сестрой.

–Всё с тобой ясно, а я уж подумал, что он нашёл себе зазнобу. Парень неплохой, спокойный, образованный. Интеллихент одним словом. Ты бы присмотрелась к нему. Было бы неплохо, если у вас что сладилось.

–Присмотрюсь, присмотрюсь, – успокоила собеседника Александра, раздумывая, как сказать, что должно произойти буквально часа через два или около того. Решившись, несмело начала, – знаете, – Михалыч прервал её:

–Давай на ты, а то мне как-то не привычно, выходит, будто меня много, – ты уж не обижайся, говори, что хотела.

–Только не смейтесь. То, что я хочу рассказать, может показаться абсолютной чушью.

–Ты, это, давай, не менжуйся. Там решим, верить мне али нет.

–Сначала ответьте, когда выедет машина с ранеными из вашей палаты?

–Так вот-вот и должна, а в чём дело?

–Вам никак нельзя сейчас выезжать. Понимаешь, никак нельзя!

–Это ещё почему?

–По дороге налетят немецкие самолеты, и вы все погибнете, на ваш грузовик сбросят две бомбы. Одна из них попадёт точно в цель. Может, есть другой путь?

–Что-то ты говоришь загадками, девонька. Откуда знаешь, аль кто сказал?

Тяжело вздохнув, Александра продолжила:

–Понимаешь, видела я всё это, сама видела.

–Как же ты могла видеть, коли того ещё не было?

–Вот как хотите, так и понимайте. Только я говорю правду. Если вы мне не поверите, тогда почти все, кто был, вернее сказать, будет в машине, погибнут.

–Странно, верится с трудом. Доказать-то можешь?

Договорить мужчина не успел. В коридоре показалась сестра и подошла к кушетке.

–Михалыч, ты чего это тут рассиживаешься? Иди, готовься к отъезду. Вещи там, какие собери. Иди уж, – женщина подала ему костыль, помогла подняться, – поторопись, за вами уже приехали.

–Но как так-то? Я ведь должен был завтра с поездом отправиться, и вдруг, на тебе.

–Хирург наш только что велел тебе передать. Мол, место есть лишнее в машине, вот и поедешь со своими. Веселее в дороге будет. Иди уж, не то опоздаешь. Санитарка ушла, а Михалыч в удивлении посмотрел на Александру.

–Значит, девонька, правду ты мне поведала. То, что я поеду, для меня новость из новостей. Так-то завтра должен был, а тут говоришь, что меня с машиной вместе со всеми нашими заберут. Извиняй, не поверил я тебе поперву. Надо будет обмозговать твои слова. Может, чего и надумаем. У нас в палате мужик один, вроде местный. Наверняка, знает объездные пути. Ты чуть погодь, пойду, кое-что возьму, да с мужиками погутарю. Смотри у меня, ни ногой отсюда.

Александра не знала, радоваться ей или нет. Вроде бы всё рассказала, а спокойствия на душе нет. Вдруг не поверят Михалычу, и всё пойдет, как она видела. Прошло минут десять, пятнадцать и из палаты вышли двое, Михалыч и ещё один мужик с перебинтованной головой.

–Во, поговори-ка с ним, – Михалыч подтолкнул своего спутника к кушетке.

Тот устроился рядом с Александрой и взглянул на соседа по палате.

–Говори, ей можно. Она разберётся, – и мужчина начал:

–Вот прилетел мне осколок в голову пять днёв назад. Осколок-от вынули, а с головой что-то не то случилось, стал я видеть то, чего ещё не было. Так вот, Михалыч мне рассказал то, что ты ему сказала. Видел я это во сне вчера, мужикам побоялся сказать. На сороковом километре всё должно случиться, в подлеске. Вспомни, что ещё там было?

–Кусты, дорогу, грузовик, тень от самолётов и какой-то блеск на солнце. Кажется, это был купол церкви.

–Точно это место и я видел. Церковь неподалёку. С купола листы золочёные ещё не успели ободрать, вот купол и блеснул на солнце. Знаю я объезд, далековато будет, да безопасно. Надо только Ваньшу, шофёра, убедить ехать другой дорогой. Справимся как-нибудь, а тебе спасибо, что гибель от нас отвела.

–Эй, вы чего расселись, – раздался зычный женский голос, шинели одевайте и на выход.

Из палаты потянулись раненые. У каждого был солдатский мешок с нехитрыми пожитками. Одним из последних вышел Василий. Увидев Александру, подошёл к ней, поздоровался, поинтересовался, как она сюда попала.

–Помнишь, – Александра достала из кармана крестик, который ей дал в последнюю встречу Василий, – я обещала, когда мы снова увидимся, вернуть твой подарок. Мне он ни к чему, а материнский оберег всегда поможет. Надень, – Александра протянула юноше крестик и тот, оглянувшись, не видит ли кто, надел на шею, спрятав под нательной рубахой.

–Мы ещё увидимся? Ты всегда оказываешься рядом, когда мне плохо или нужна помощь.

–Возможно, когда-нибудь. Всё, иди, тебя уже ищут.

Василий поторопился догнать своих и, когда он скрылся из виду, Александра подошла к окну посмотреть на отъезд.

Во двор въехал грузовик с красным крестом на дверце. Вот появились раненые, которых сопровождали санитарки в белых халатах. Их стали размещать в кузове подъехавшего грузовика. Одним из последних вышел из госпиталя Василий, взглянул на окно, за которым была Александра, улыбнулся, помахал рукой и залез в кузов. Открылась дверь, на пороге показалась молоденькая девчушка, за ней кто-то виднелся.

–Эй, – крикнула она водителю.

Тот приоткрыл дверцу и спросил, чего ей надо.

–Возьмите ещё одно.

–Кого?

–Михалыча, – появился пожилой мужчина, – чуть не забыли про него. Должен был завтра ехать, главный приказал увезти сегодня.

–Ладно, вроде есть место, – согласился водитель, – давайте его в кузов.

Мужчину за руки втянули внутрь. Затем подали костыль.

–Ну, с богом, – пожелала доброго пути девушка-санитарка.

–Ой, Настасья, влетит как-нибудь тебе за твой язык. Ладно, поехали, и тебе не хворать.

Грузовик тронулся, покинув двор.

Убедившись, что все уехали, Александра убедилась, что всё будет в порядке, ведь произошло то, чего не было в её видении. С трудом добравшись до кушетки, девушка услышала голос, звавший её по имени.

–Саша, Сашенька, очнись, – это была Клавдия.

–Где я? Как добрались до места раненые?

–Какие раненые. Ты, что совсем не помнишь, что с тобой произошло?

Александра неуверенно покачала головой, а тётка продолжила:

–Ты ни на что не реагировала почти четыре часа. Мы не могли никак тебя добудиться. Ты во сне всё время повторяла два имени – Михалыч и Василий. Кто они?

–Подожди, о Василии ты знаешь. Помнишь того парня, о котором я говорила тебе в госпитале в Москве, а вот объяснять, кто такой Михалыч, я, думаю, нет никакого смысла. Ты всё равно о нём никогда не слышала. Так что и знать о нём не следует.

–Саша, последнее время ты меня пугаешь. Уже второй раз с тобой происходят подобные вещи: ты выпадаешь из реальности, и ничто и никто не может тебя вернуть обратно. Как бы подобные провалы не закончились печально и в первую очередь для тебя.

В комнату вошли Николай и Роман.

–Карл и Кэтрин исчезли, – объявил Борис, – я же предупреждал, что за ними нужен глаз да глаз. Упустили их. Искать будем?

–Думаю, нет. Нам следует пробираться в Москву. Эти двое особой ценности не представляли, и переживать по их поводу не стоит, – успокоил Николай, – меньше народа, больше шансов добраться до намеченной цели. Знаешь, Боря, есть хорошая поговорка: «Баба с возу – кобыле легче». Так и в нашем случае, двое из кузова, ехать легче и, хочется заметить, гораздо быстрее, не надо тратить лишних усилий на охрану. Ладно, забудем всё, как страшный сон. Были они, и нет их.

Спустились вниз, вывели «Опель» из сарая. Рада с Борисом разместились в кабине, остальные в кузове. Обратная дорога заняла гораздо меньше времени. Выехав на основную магистраль, поехали в сторону нарастающей канонады. Как пояснила Рада, как раз в том направлении находилась Москва. Наконец-то, как казалось, все неприятности остались позади и можно беспрепятственно добраться до столицы. Мотор тихо и умиротворённо урчал, пассажиры, утомлённые долгой дорогой и переживаниями, свалившимися на них за столь кроткий промежуток времени, дремали. Борис также изредка клевал носом, но Рада не давала ему уснуть, отвлекая разговорами. Автомобиль въехал в лесной массив, обступивший дорогу со всех сторон. Было тихо, слишком тихо и тишина эта настораживала. Вроде впереди линия фронта, через которую горе путешественникам следовало в ближайшее время перейти. По идее, должны были слышаться разрывы снарядов, автоматные очереди, но ничего этого не было, словно обе воюющие стороны замерли в ожидании грядущих событий. Рада умолкла и задремала. Борис вначале старался держаться, но не тут-то было, усталость взяла своё. Затормозив, он остановился на обочине и, положив голову ну руль, уплыл в мир сновидений. Разбудил его тихий разговор, доносившийся откуда-то сбоку от машины. Приоткрыв окно, Борис был крайне удивлён открывшейся панорамой. Когда он засыпал, было холодно и ветви деревьев прогнулись под тяжестью снега. Теперь же в окно пахнуло теплом и запахом ранней осени.

«Всё это сон! – подумал Борис и откинулся на спинку сиденья, чтобы продолжить свой отдых. Однако его тут же вскинуло, как будто по телу пробежал разряд тока. Осень, листья ещё зелёные, лишь на нескольких деревьях начали желтеть! Какая к чёрту осень! Должна быть зима и точка! Открыв дверцу, он спустился вниз и вновь услышал разговор мужчин. Осторожно выглянув из-за грузовика, увидел двух мужиков, уставившихся на грузовик. Рядом лошадь, запряжённая в нагруженную сеном телегу, меланхолично жевала траву у обочины.

–Влас, – говорил один из мужчин, и как ехать-от будем. Нам енту махину с места не сдвинуть.

–А ты, Степаныч, подь, спроси. Может, как и пропустят.