Текст книги "(СИ) "Позывной: Москва 14 - 41""

Автор книги: Сергей Корьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

–Кажется, я знаю такое место. Помнишь, на чердаке я как-то устроила тайную комнату, когда хотела ускользнуть от родителей. Пошли, – Александра потянула тётушку за собой.

Пройдя через зал, где кипела работа, они подошли к винтовой лестнице, ведущей на чердак. Пришлось подняться на несколько ступеней вверх. Здесь лестница выходила на небольшую площадку, где виднелась запертая дверь.

–Кажется, замок остался тот же, – удивилась девушка, доставая из-под притолоки ключ, – нам сюда.

Открыв дверь, женщины оказались в небольшом коридоре. Пройдя внутрь, Александра отодвинула от стены небольшую тумбочку, затем наклонилась, что-то нашарила на полу и тут часть стены отодвинулась в сторону, явив взору небольшой тёмный проход.

Александра взяла инициативу в свои руки. Пройдя первой, нашарила что-то рукой и на свет появилась керосиновая лампа, затем извлекла коробок спичек, и неяркий колеблющийся свет выхватил из мрака небольшую по площади, но уютную комнату. Поторопив тётушку, Александра закрыла проход и перед ними оказалась самая обычная стена. Поставив лампу на столик, девушка устроилась в кресле и пригласила Клавдию присесть рядом.

–Что ты мне хотела сказать?

Усевшись поудобнее, Клавдия пересказала то, что ей сообщил Григорий.

–Как я понимаю, мы каким-то образом оказались совершенно в другом времени. Тем не менее, Григорий узнал нас и хотел отдать нечто, оставленное твоим отцом. Я ничего не могу до сих пор понять, почему брат уехал в Финляндию. Возможно, у него там какие-то дела. Ты, случайно, не знаешь?

Александра встрепенулась и ответила:

–Вроде бы припоминаю. Как-то отец надумал приобрести усадьбу и ездил туда по делам, но речи о продаже московского дома никогда не шло. Не могу даже предположить, что заставило отца покинуть пределы России. Если он решил уехать, то тогда понятно, зачем он продал особняк. Одно мне неясно, почему на календаре 1941 год. Что это значит?

–Подожди, кажется, я начинаю понимать, – прервала Александру тётушка, – скорее всего, мы сейчас находимся у себя дома, а то, что происходит, не что иное, как наши с тобой видения. Ведь ты довольно часто принимала то, что происходило с тобой, за явь. Теперь, наверняка, случилось то же самое. Единственное, что меня беспокоит …

Клавдия не договорила. Раздался протяжный, тянущий за душу, вой сирены.

–Что это? – с удивлением спросила Александра.

Женщина пожала плечами и предложила спуститься вниз, чтобы всё разузнать.

–Потом договорим, – шепнула Клавдия.

Закрыв потайную комнату, спустились вниз. Сирена продолжала свой протяжный вой.

–В чём дело? – поинтересовалась Клава у пробегавшей мимо санитарки.

–Воздушная тревога, – только и успела ответить та, как раздался грохот взрыва и хрустальными осколками разлетелись стёкла в вестибюле. Из разбитых окон потянуло морозом.

–Идите наверх, проверьте, как там раненые, – приказала, неизвестно откуда появившаяся Никифоровна.

Клавдия с Александрой поспешили подняться на второй этаж. Где-то посредине лестницы Александра внезапно остановилась и, вскрикнув, обсела на пол.

–Что, что с тобой, – забеспокоилась Клавдия.

Александра с трудом приподнялась и тихо произнесла:

–Я видела, как погиб Григорий.

–Что, что ты сказала? Повтори, – не поверила тётушка.

–Я отчётливо видела, как погиб Григорий.

–Ты ничего не путаешь? Может, это был кто-то другой?

–Нет, именно Григорий. Его где-то полчаса назад отправили за керосином. Вот он и пошёл. Здесь неподалёку склад. Там ему должны были выдать. На складе он встретил знакомого и ненадолго задержался. Когда возвращался, совсем рядом разорвалась бомба. Григорий погиб сразу, а вот женщина, шедшая неподалёку, жива, но не может встать. У неё перебиты ноги. Никого рядом нет. Она может замёрзнуть. Что же делать? Нам сказали проверить раненых, но и человека нельзя оставить в беде.

–Подожди, – успокоила племянницу Клавдия, – сейчас попробую что-нибудь решить.

Оставив Сашу одну, женщина вновь вернулась в вестибюль и подошла к Никифоровне.

–Вы не знаете, где Григорий?

–А зачем он тебе?

–Обещал кое-что принести, да вот пропал.

–Не ищи его. Незадолго до налёта отправили за керосином. Тут недалёко. Вернётся скоро, а ты иди, пригляди за солдатиками. Может, помощь кому нужна.

Значит, Александра права. Надо идти спасать раненую женщину. Схватив уже собиравшуюся уходить Никифоровну, Клавдия рассказала, что, возможно, Григорий на обратном пути попал под обстрел. Надо бы проверить, не ранен ли.

–Ладно, бери свою девку, здесь за углом склад-то. Идите, посмотрите. Смотрите, недолго там.

Александра уже была рядом с тёткой и они, выйдя на улицу, увидели курившего неподалёку мужчину. Попросив того сопроводить их, направились к месту, увиденному Александрой. По пути им никто так и не встретился. Пройдя к складу, заметили большую воронку от снаряда. На улице было пустынно. Внезапно они уловили чуть слышный стон.

–Подождите здесь, – останавливая женщин, мужчина пошёл на звук, – скорее сюда, здесь раненая, – крикнул, – осторожнее рядом яма, не упадите. Скользко.

Действительно рядом с полуразрушенной стеной виднелся силуэт лежащего на снегу человека.

–Кажется, у неё перебиты ноги. Одним нам не справиться. Бегите в госпиталь за носилками и поторопитесь, не хватало ей, – мужчина кивнул на раненую, – ещё и простудиться. Тогда, пиши, пропало.

Клавдия, подхватил племянницу, заторопилась обратно и вскоре они вернулись с носилками, на которые погрузили бесчувственное тело. С трудом донесли до госпиталя, где сдали раненую на руки хирургу. Хорошо, что все плановые операции закончились. Оказалось, что женщина была женой одного из врачей и как раз шла к мужу. По дороге попала под обстрел. В общем, не повезло ей. В самом госпитале убирали следы внезапного налёта. Раненые, к счастью, не пострадали. Клавдия нашла Никифоровну и сообщила ей печальную весть о гибели Григория.

–Жаль, хороший был человек, душевный. Всегда мог на помощь придти. Говорят, раньше в этом доме служил, да так и остался, когда прежние хозяева за границу укатили. Пусть земля ему будет пухом, – старушка перекрестилась, – а вы идите пока, отдохните. Завтра на вокзал поедем. Эшелон должен подойти. Там поможем. Кого к себе привезём, а кого по другим госпиталям распределим. Так вот. Ну уж, идите, не стойте истуканами.

Клавдия, понуря голову, направилась к себе в комнату. Александра задержалась, чтобы узнать, как себя чувствует солдатик, которому она отдала свою кровь.

–А ты иди, проведай. Он уж в себя пришёл. Вряд ли спит. Тут такая суматоха, что не до сна. Иди, чего смотришь.

Девушка поднялась на второй этаж и нашла палату, в которой находился Василий. Солдатик лежал, отвернувшись к стене. Казалось, он спал, но, приглядевшись, Александра заметила, что плечи его судорожно ходят под одеялом. Подойдя ближе, опустила руку на плечо Василия. Тот вздрогнул, смахнул незаметную слезу и, увидев свою спасительницу, улыбнулся. Улыбка вышла какой-то застенчивой, робкой, мальчишеской.

–Спасибо, – чуть слышно прошептал он.

–За что? – удивилась Александра.

–Вы спасли мне жизнь, а я даже не знаю вашего имени.

Девушка представилась. Юноша попытался присесть, но Александра остановила его порыв.

–Вам пока нельзя, – почему-то девушка не могла сказать Василию ты, – лежите, набирайтесь сил, а завтра я навещу вас.

–Уже сегодня, – поправили её, – завтра наступило четыре часа назад.

–Хорошо сегодня, когда выдастся свободное время, – девушка попрощалась и вышла, прикрыв дверь.

–А ты, парень, не промах, – раздалось с соседней койки, – такую деваху заприметил. Только не по тебе она. Не заглядывайся даже.

–Это почему? – удивился Василий.

–Посмотри на неё, за версту видна белая кость, а ты кто? Лапоть безродный. Ей другой нужен, из бывших или студент какой, – пожилой мужчина, лет пятидесяти улыбнулся, – да ты не переживай. Это я так, чтобы ты зря не надеялся, а, может, и выйдет у вас какая-никакая любовь.

–Я вовсе не лапоть, – возмутился паренёк, – до войны в консерватории учился по классу фортепиано. Со второго курса ушёл родину защищать, а на эту деваху, как вы сказали, я глаз положил потому, что уж очень она похожа на мою матушку, когда та была молодой.

–Ты что, из бывших? – удивился собеседник Василия.

–Почему вы так решили?

–Да всё в тебе не так. Вот ты мне выкаешь.

–Так положено обращаться к человеку старшему по возрасту. Меня родители учили, да и дома у нас все обращались друг к другу на вы.

–Вот видишь, к тому же, говоришь, на фортепиано играешь. Как так вышло?

–Ничего особенного, матушка играла и меня научила.

–Вот-вот, а ты ещё спрашиваешь, почему я предположил, что из бывших. Можешь не отвечать. Правду сказать нельзя, а лгать, как мне кажется, ты не привык.

Василий густо покраснел, что выдало его с головой. Действительно, происходил он из семьи потомственных купцов. Дед его до революции вел торговлю и имел свои магазины. По рассказам родителей, жили они очень и очень богато до революции

–Что, брат, задумался? – оторвал его от рамышлений сосед по койке, – есть ли у тебя фотография матери?

–Должна быть в тумбочке, а вам зачем?

–Да хочу твои слова проверить, похожа ли наша сестричка на твою матушку, или же решил приударить за девицей?

–Вот, держите, – Василий с трудом открыл дверцу тумбочки и протянул фото, сделанное ещё до революции.

Этот снимок очень нравилось ему. Там мать была совсем молодой в платье до пола, с букетом цветов в руках. Она кому-то улыбалась.

–Слушай, а ты ведь не соврал. Одно лицо, – удивился сосед, – смотри, как похожи. Если бы не знал, что твоей матушке уже под пятьдесят, то сказал, что это была она. Давай познакомимся что ли, а то знаю, как тебя зовут, а ты не знаешь, с кем разговор ведёшь.

–Прокопий Иванович Вершинин. Лежи, лежи, – увидев, что Василий дёрнулся пожать ему руку, – хороший ты парень. Только в следующий раз молчи о том, что мне рассказал. Не все могут понять. Донесут ещё куда. Понял?

Юноша кивнул.

–Ну, вот и ладно. Давай-ка спать, а то завтра с утра осмотр, потом недосуг будет. Пока мы вдвоём, вот я и разговорился. Ты не сомневайся, не выдам. Сам я тоже из бывших. Чайной торговлей занимался. Было у меня в Москве три магазина. Всё после революции сгинуло.

–А вы не боитесь, что я могу кое-кому доложить об этом?

–Спи уж, докладчик. Не тот ты человек, чтобы доносы писать. Покойной ночи.

–Спокойной, – Василий закрыл глаза, и ему привиделась матушка с той самой фотографии. Она улыбнулась ему, и юноше показалось, что она произнесла одну лишь фразу:

«Береги Александру».

На этом юноша провалился в спокойный сон выздоравливающего человека.

Утро наступило как всегда неожиданно. Хотелось спать, а неотвратимость грядущих дел не давала понежиться в кровати. Так и Александра. Сладко потянувшись, открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Маленькая комната с облезшими обоями, тётушка на соседней койке, раскрытая коробка с бумажным хламом. Окончательно проснувшись, девушка наконец-то вспомнила, что произошло.

«Ну да, конечно, я же заболела. Опять эти странные видения. На этот раз слишком правдоподобные. К тому же и тётя Клава каким-то образом оказалась в её иллюзорном мире, а вот, что это за мир, в котором всё встало с ног на голову, Александра никак не могла понять. Особняк, в котором она жила, изменился и в не лучшую сторону. Их дворник Григорий внезапно постарел и погиб при обстреле. Что происходит? Прежде она видела и солдат, бегущих по улицам Москвы с винтовками наперевес, красные флаги, кумачовые лозунги, но улицы были ей знакомы, узнавала она и кое-кого из людей. А вот сейчас всё оказалось так запутано и непонятно. Раздумья девушки прервала тётка.

–Давай, вставай. Вчера, когда ты пропала, меня предупредили, что нас возьмут помогать раненым на какой-то Ленинградский вокзал. Даже не представляю, где такой находится. Ладно, потом разберёмся. Иди, умывайся, а я пока заправлю кровати.

Александра убежала, а в комнату заглянула Никифоровна, поторопив её хозяек.

–Завтрак стынет. Скоро ехать. Машины уже прибыли. Раненые ждать не будут.

Вернулась Александра, её тётка наскоро привела себя в порядок и обе отправились в столовую. На столе виднелась овсяная каша, пара кусков хлеба и два стакана жидкого чая.

Увидев Никифоровну, Сашенька поинтересовалась, как дела у Василия.

–Не беспокойся, девонька, жив-здоров твой кавалер. Завтра в другой госпиталь отправят. Вроде бы в Рязань. Там долечат и опять на войну-матушку. Иди уж, пора ехать. Небось, заждались.

Девушка, накинув пальто, выбежала на улицу. Кто-то помог ей забраться в грузовик. Колонна, состоявшая из трёх машин, двинулась по сумрачным улицам Москвы, которые с трудом узнавались. Ленинградский вокзал оказался вполне знакомым и ранее носил название Николаевского. Остановились на площади перед зданием. Проехать к перрону было затруднительно: машин набралось с добрый десяток и все за ранеными. Транспорт поставили впритык к месту прибытия эшелонов. Клавдия узнала из разговоров, что не так давно прошёл парад на Красной площади. Вроде бы 7 ноября. Что это был за парад, она так и не смогла понять. Из разговора лишь уловила, что на трибуне мавзолея (а что это такое?) присутствовал сам Сталин (никогда не слышала о таком человеке) и войска сразу же после марша на Красной площади отправились на фронт. Фашисты (а это кто такие?) практически подошли к стенам столицы. Клавдия никак не могла понять, почему о Москве говорят как о столице. Ведь престольным городом был Санкт-Петербург и император Николай Второй с супругой и детьми находился именно там. Что могло произойти с городом, если теперь Москву именуют столицей? Интересно, кто сейчас на престоле? Вероятно, царевич Алексей. Надо будет как-нибудь спросить у Никифоровны. За размышлениями Клавдия и не заметила, как люди, собравшиеся на площади, пришли в движение. Шофёр их авто также вылез из кабины, открыл задний борт.

–Вылезайте. Эшелоны на подходе. Наш, мне сказали, прибывает на второй путь. Пора за дело.

Все спрыгнули на землю и поспешили к приходу поезда. Действительно, вскоре подали состав, и началась суматоха. На вагонах кое-где виднелись нарисованные красной краской кресты. С подножек спрыгнули военные, а вслед за ними появились санитары. Потянулись первые носилки с ранеными. Александра сопровождала их к машинам. Вскоре все места были заняты. В два автомобиля погрузили тех, кто не мог передвигаться, в третий тех, кто мог самостоятельно дойти и залезть в кузов.

Подъехали к госпиталю и начали распределять раненых по палатам. Тяжёлых сразу же отправляли на операции. Лёгких – на перевязку. После обеда начался обход. Александра и Клавдия сопровождали пожилого доктора и записывали за ним назначения, что кому и когда принимать. Ближе к вечеру Александра освободилась и решила навестить Василия. Зайдя к нему в палату, не обнаружила пациента на месте. Все койки были заняты вновь прибывшими. Так ничего не узнав, девушка отправилась к себе, где её с нетерпением ожидала тётушка.

–Сашенька, – начала та, едва девушка переступила порог комнаты, – а нам завтра нужно будет ехать.

–Интересно куда?

–На линию фронта. Оказывается, от нашего госпиталя направляют пятерых и нас в том числе.

–Почему именно мы должны ехать. Ведь опыта у нас никакого. Я ничего не смыслю в медицине. Практически ничего не умею. Зачем на фронте нужна такая санитарка как я?

–Всё не так просто. Говорят, скоро должно начаться наступление. Не хватает медицинского персонала, берут всех, кто мало-мальски в медицине смыслит. Вот нас и бросают на усиление.

–Тётя, вы можете мне объяснить, какой такой фронт? Кто с кем воюет? Я до сих пор ничего не могу понять.

–Подожди паниковать. Мы ведь находимся в наших видениях, а там разное может произойти. По крайней мере, мне удалось кое-что выяснить. Как ты поняла, в наших снах, а может это и по-другому называется, существует совершенно другая реальность, а в ней сейчас 1941 год, осень. Как оказалось, на Россию напали фашисты.

–Кто такие фашисты?

–Не особо понятно. Вроде немцы.

–Не может быть. Кайзер Вильгельм родственник нашего императора, а он явно не будет идти войной на своего кузена. К тому же воевать им помешает Георг V – король Британии. Он ведь также их двоюродный брат. Нет, здесь кроется что-то другое.

–Александра, ты слишком торопишься. Вспомни, мы живём в 1914 году, а в наших видениях 1941 год. Считай, сколько лет прошло. Правильно – двадцать семь. За эти годы разное могло случиться. Предположим, Николай и Вильгельм, извини, что упоминаю монархов без присущих им титулов, могли и поругаться. Вот и началась война. Возможно, на престолах сейчас совершенно другие люди. Вспомни, какие в 1905 году события захлестнули Россию. Впрочем, о чём это я? Тогда ты была совсем девочкой и ничего не можешь помнить. Так или иначе, но воюем мы сейчас с немцами. Пока это всё, что удалось узнать.

–Может, где газету раздобыть и кое-что оттуда вызнать?

–Уже пробовала. Толку никакого. Одни победные речи и сводки с фронтов. Пока ничего стоящего узнать не удалось.

–Ну, что же, подождём. Со временем должно придти и понимание. Сейчас давай-ка спать. Завтра, как я поняла, нам предстоит трудный день.

Утро началось с завываний сирены. Клавдия вскочила с кровати, растолкала Александру и обе, быстро одевшись, выбежали в вестибюль.

–Налёт! – крикнула Никифоровна, – бомбы сбросили поблизости. Как бы нас не накрыло. Идите, успокойте раненых.

Александра поднялась наверх и совершенно случайно натолкнулась на Василия, старавшегося спуститься вниз.

–Ты куда? – удивилась девушка, – тебе пока ходить нельзя. Иди в палату.

Молодой человек покраснел и хотел что-то сказать, но, махнув рукой, вернулся назад. Между тем воздушная тревога закончилась. Нервозность, царившая в помещении, постепенно исчезла. Александра прошлась по палатам, поинтересовавшись, всё ли у всех в порядке. Раненые шутили, но чувствовалось, что они напуганы. Тем не мене, неожиданностей не было. Вскоре обслуживающий персонал позвали к завтраку. Оказалось, сразу же после перекуса должна придти машина за теми, кто отправляется на фронт. Александра прошла к себе и натолкнулась на коробку, содержимое которой не так давно рассматривала Клавдия. Наклонившись, подняла картонку и вывалила её содержимое на кровать. Может, найдётся что-то интересное. Действительно, удалось обнаружить несколько фотографий, которые были отложены в сторону. Их девушка решила забрать с собой. На фото были дорогие лица отца и матушки. На дне оказался календарь за 1914 год. Не зная, зачем этот календарь нужен, девушка, тем не менее, решила забрать и его. Уложив все вещи в небольшой фанерный чемодан, Саша присела на кровать, задумавшись, что же делать дальше. На этот раз странное видение, а видение ли, слишком затянулось и стало пугающе реалистичным.

Распахнулась дверь, и на пороге появилась Клавдия.

–Собралась, – начала она без предисловий, – пошли, пора. Ты не поверишь, из гаража выкатили «Пежо» твоего отца. На нём и поедем. Авто, которое должно было нас забрать, попало под бомбёжку. Остался, говорят, только остов.

Поднявшись, Александра последовала за тёткой. Действительно, у крыльца их ожидал «Пежо» вишнёвого цвета, продуваемей всеми ветрами. Салон, где разместились пассажиры, был закрыт лишь сзади. С трудом разместившись в автомобиле, наконец, тронулись. Было тесно. Правда, багаж закрепили частью на крыше, частью сзади, привязав к откидной багажной платформе. Московские улицы с трудом узнавались: дома с облупившейся штукатуркой грустно взирали на немногочисленных прохожих, среди которых преобладали военные. Окна, заклеенные бумагой крест-накрест, производили впечатление заброшенности и ненужности. Витрины магазинов уже не сверкали зеркальными стёклами, закрытыми мешками с песком. Кое-где виднелись перекрещенные шпалы, перегораживающие улицы. Пару раз автомобиль останавливал военный патруль. Проверив документы, разрешали ехать дальше. Оказалось, что поедут все до места на «Пежо», а не, как думали, на поезде. Выехав за пределы Москвы, окунулись в сумрачный пейзаж, поражающий своей безнадёжностью и унылостью: виднелись остовы сгоревших изб, кое-где печально выли потерявшие хозяев собаки. Хотелось закрыть глаза и забыть обо всём увиденном. Александра мечтала очутиться за столиком кофейни Филиппова, где подавили чудный кофе и пирожные. Там собирался весь цвет московской интеллигенции. Сашенька любила проводить в кафе время со своей подругой Марианной ученицей училища живописи, ваяния и зодчества. Они всегда обсуждали новинки западной живописи. Особые споры возникали по поводу картин, привезённых купцом Сергеем Ивановичем Щукиным. Александре кое-что нравилось из работ новых французских художников, прозванных импрессионистами, а вот Марианна не понимала в современной живописи практически ничего. За спорами и время летело быстрее, да и Александра забывала на время о своём даре или же проклятии. Машину покачивало на дороге, и девушка задремала. Ей снился отец. Он что-то пытался сказать ей, но удалось понять одно лишь слово «Берегись». Картинка сна размылась и исчезла. Клавдия разбудила девушку.

–Сашенька, кажется, нас преследуют.

–Кто? – не могла понять девушка.

–Взгляни на небо.

Александра взглянула и увидела чёрные точки на небе.

–Что это?

Тётка пожала плечами.

–Говорят, могут быть вражеские самолёты. Дмитрий, – Клавдия кивнула на шофёра, – предупредил, что лучше бы съехать с дороги и на время укрыться в лесу, но сама видишь, какой тут лес. Всё насквозь видно. Никак не укроешься.

–Зачем прятаться от кого-то. Увидят, что одна машина едет. Никакой опасности не представляет. Вот посмотришь, пролетят мимо. Им-то какое до нас дело?

Пока они разговаривали, чёрные точки превратились в очертания самолётов с изображением свастики на крыльях.

–Мессеры, – зло бросила одна из санитарок, – сейчас бомбить начнут.

Словно в подтверждение её слов, в днищах самолётов открылись люки и вниз полетели бомбы. Дмитрий затормозил и крикнул:

–Бегите. Врассыпную.

«Пежо» ткнулся в замёрзшую кочку и замер. Пассажиры покинули салон и постарались разбежаться в разные стороны. Александра, уцепившись за руку тётки, замерла на месте, не понимая, что делать. Бежать? Куда? Зачем?

В это время оглушительно рвануло, и во всё стороны разлетелись комья мёрзлой земли. Раздался чей-то крик. Упала одна из санитарок. Дмитрий, увидев это, развернулся и постарался помочь, но тут рвануло ещё раз, и на месте двух человек появилась огромная воронка. Клавдия не могла поверить в случившееся так же, как и её племянница. Обе застыли на месте. Один из самолётов повернул назад. По всей видимости, решил сбросить оставшиеся бомбы. Александра, наконец, сообразила, если ничего не предпринять, можно погибнуть. Очнувшись словно ото сна, она рванула тётку на себя и обе скатились в небольшой овраг, оказавшийся так кстати в нужном месте и в нужное время. Их оглушило и накрыло снегом и землёй. На время обе выпали из действительности. Когда пришли в себя, с трудом выбрались из оврага и никого, и ничего, кроме набухшей земли, грязного снега и останков автомобиля.

–Кажется, у нас неприятности, – начала Клавдия, – и к тому же большие, – женщина указала на людей в шинелях, появившихся на дороге.

Первой сообразила Александра.

–Скорее назад, – и толкнула тётку обратно в овраг. Сама нырнула следом.

Тем временем мимо прошла группа военных в серых шинелях. Клавдия неплохо знала немецкий и поняла, о чём шла речь. С солдатами был офицер, который отдал приказ проверить местность на наличие выживших. Прошло минут пять, и можно было расслышать, что никого найти не удалось. Хорошо, что в овраг заглянуть не догадались. Тогда бы плохо было дело. Прошло ещё с десяток томительных минут. Пленницы оврага замерли в ожидании худшего, но опасения, к счастью, не оправдались. Прислушавшись, Александра поняла, что все ушли. Зачем сначала людей попытались уничтожить, а потом искали тех, кому удалось спастись? Может, бомбёжка была чьей-то ошибкой и её решили исправить, спасая тех, кто смог избежать смерти? Хотя в это верилось с трудом.

Выглянув из укрытия, Клавдия убедилась, что поблизости никого нет. Только после этого она с племянницей выбралась из оврага.

–Куда теперь? – спросила она.

Александра пожала плечами и зябко поёжилась.

–Я думаю, следует вернуться обратно и рассказать обо всём, что случилось.

–Пожалуй, ты права. Пойдём по старым следам, а там видно будет. Может, удастся найти попутчиков.

Александра согласилась и вот женщины уже идут по следам, оставленным «Пежо». Всего час назад они ехали в неизвестность и все были живы, кое-кто даже шутил, стараясь скрыть страх перед неизвестным. Никто не знал, что их ждёт впереди и вот жуткий финал: выжить удалось только двоим. Пройдя небольшой отрезок пути, Клавдия поняла, что лучше уйти с дороги и поискать обходной путь, иначе можно нарваться на неприятности. Впереди мелькнули фигуры в шинелях. Они были слишком далеко, чтобы разобрать, кто это был. Тем не менее, пришлось свернуть к лесу и дождаться, когда по пройдёт колонна военных. Спрятавшись за кустами, они наблюдали, как в том направлении, откуда они только что пришли, двигались военнопленные под охраной людей в серых шинелях. Скорее всего, решила Александра, это были русские солдаты. Понуро опустив головы, мужчины, медленно переставляя ноги, следовали за охранниками, не предпринимая попыток к побегу. Тут девушка заметила, что один из пленных, сделав отчаянный прыжок в сторону, умудрился совершенно незаметно нырнуть за развесистый куст, на котором неведомо каким образом сохранились коричневые листья. Спрятавшись за ветками, человек замер, стараясь не дышать. Что самое удивительное, охранники не заметили исчезновения одного из мужчин. Свои же товарищи выдавать беглеца не стали. Прошло несколько томительных минут, и колонна скрылась из вида. Человек, приподнявшись, убедился, что на дороге никого нет, побежал к лесу и надо же такому случиться, наткнулся на Клавдию, выглянувшую из подлеска. Мужчина вздрогнул и остановился, сжав кулаки. Он не сразу понял, что перед ним безобидная женщина и не стоит её бояться. По всей видимости, подумал, что его побег обнаружен и приготовился подороже продать свою свободу. Увидев, что перед ним не враг, беглец успокоился.

–Вы кто? – с удивлением спросил он, разглядев, как из-за дерева появилась Александра.

Ему рассказали, что произошло и сказали, что пробираются в Москву.

–Тогда нам по пути. Впрочем, по дороге идти опасно. Немцы повсюду. Повезло, что вас не заметили. Мне бы добыть гражданскую одежду, чтобы в случае чего выдать себя за местного жителя. А вас как зовут? – поинтересовался он.

–Клавдия, а это моя племянница Александра.

–А я Николай. Попал в плен случайно. С группой ходил в разведку. Когда вернулись, решили сократить путь, думая, что в окопах наши, а нарвались на немчуру. Моим товарищам не повезло. Едва фашисты заметили нас, как открыли огонь, и всех скосило первой же очередью. Я же шёл чуть в стороне и успел упасть. Автоматная очередь прошла у меня над головой. Я постарался отползти в сторону, но тут ощутил удар по голове и потерял сознание. Очнулся среди таких же бедолаг как и я. Вскоре нас построили в колонну и куда-то повели. Остальное вы знаете. Жаль, что наше знакомство состоялось при таких трагических обстоятельствах.

Речь мужчины была правильной, да и сам он не был похож на выходца из пролетариев. Скорее всего, студент или же из дворян. Клавдия напрямую спросила об этом Николая, когда они отошли на достаточное расстояние от дороги. Мужчина вздрогнул как будто от удара и остановился, оторопело посмотрев на Клавдию. Затем, ни сказав ни слова, пошёл вперёд.

–Что-то он скрывает, – женщина подошла к племяннице и чуть придержала ту за руку, – почему он так отреагировал на мои слова? Неужели трудно было сказать, кто он родом? Не понимаю. Надо держать ухо востро.

Александра согласилась, и они поспешили нагнать своего попутчика, который, казалось, обиделся и не реагировал на их приближение. Клавдия хотела задать ещё пару вопросов, но увидев, что мужчина не склонен говорить, передумала. Минут через тридцать появились очертания деревянных изб, выступивших из снегопада, начавшегося совсем недавно.

–Посмотрим, что там, – бросил Николай и поторопился выйти к жилищу.

Александру удивило, что не было слышно ни звука. Не лаяли собаки, не мычал скот, да и ребятни нигде не было видно. Что-то тут неладно.

Тем временем они подошли к первой избе. Дверь была распахнута, на улице валялись какие-то тряпки. Ставни на окнах качались в такт ветру.

–Эй, хозяева, есть кто живой? – спросил Николай, поднимаясь на крыльцо и заглядывая в сени.

В ответ ни звука. Александра и Клавдия, напуганные царящим запустеньем, держались чуть поодаль своего спутника.

–Знаешь, Саша, Николай напоминает мне знакомого поручика. Тот таким же был, уверенный в себе, молчаливый. Кажется мне, что и у нашего спутника то же звание. Может, нам к нему так и обращаться, господин поручик? А то он на нас как-то зверем смотрит.

–Тётушка, а вы заметили, что на нём была странная форма. Подобную я видела раньше в своих видениях.

–Ты не догадалась, что Николай не совсем тот, за кого хочет выдать себя?

–Мне тоже так показалось. Он явно не простой солдат. Ты видела, как ловко он ушёл из колонны пленных. Не всякий так бы смог. Помнится, приходил к отцу один военный. Как говорил батюшка, тот был из разведки. Всегда появлялся неожиданно. Я хотя и знала, что он должен придти, не могла никак отделаться от мысли, что возникал тот из ниоткуда. Так и наш кавалер ведёт себя подобным образом. То он только что был впереди, то его нигде не видно. Ан нет, вот он, уже где-то сбоку. Явно из военной разведки. По всей видимости, возвращался с задания, да и угодил в переплёт.

Клавдия кивнула, соглашаясь с племянницей.

Николай опять куда-то исчез. Оглядевшись, женщины нигде не могли найти его. Внезапно хлопнула дверь, и появился тот, кого они искали.

–Господин поручик, – слегка осевшим голосом произнесла Александра, – вы нас напугали. Куда вы так внезапно исчезли? Извольте объясниться.

Мужчина держал в руках затрапезного вида тулуп и, едва услышав слова девушки, выронил свою ношу и прошипел сквозь зубы:

–Ещё раз услышу от тебя подобное обращение… – он не договорил, поднял тулуп, скинул шинель и переоделся, – идите в дом. Там кое-что и для вас найдётся. Слишком уж приметно выглядите. Переоденьтесь. На головы повяжите платки, а то слишком непривычный для сельской местности вид имеете.

–Тётя, почему он так со мной? Я ведь ничего такого не сказала. Зачем нам переодеваться? Ничего не понимаю.