Текст книги "(СИ) "Позывной: Москва 14 - 41""

Автор книги: Сергей Корьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

–Вот, кажется, и адрес. Держи. Здесь неподалёку.

–Поедем или пойдём? – поинтересовался он у девушки.

–Думаю, тебе будет интереснее пройтись, чтобы посмотреть, как живут и чем дышат люди.

Родственники юноши жили рядом с центром в районе, который облюбовали, вернее сказать, могли позволить себе проживать в нём чиновники, служащие, инженеры, преподаватели гимназий, отставные военные и все те, чей доход был, как говорится, средним. Их жилищем оказался семиэтажный добротный дом, не отличавшийся архитектурными излишествами. Правда при входе красовались две статуи, изображавшие рыцарей в доспехах и с мечами, на которые они опирались. Открыв дверь, вошли в парадный холл, где за конторкой восседал упитанный консьерж.

–Вы к кому? – поинтересовался он, едва посетители переступили порог.

Александра назвала фамилию.

–Это вам на пятый’c. Обе дома’с. Проходите. Можете в лифту зайти, если не спужаетесь.

Поблагодарив старичка, гости направились к резной ажурной дверце, скрывавшей за собой кабинку лифта.

–Вы енто на кнопку с цифрой пять нажмите’с, – донеслось вслед.

Несмотря на заверения об опасности путешествия, Александра и Борис вскоре оказались на нужном этаже, и тот час уткнулись в дверь, которая была им необходима. Повернув ручку звонка, услышали за дверью шаги.

–Кто там? – раздался голос.

–Извините, нам бы Карасёвых, – ответила Александра.

–Послышался шум отодвигаемой задвижки, и показалось приятное личико молоденькой горничной.

–Проходите, барыни в гостиной.

Борис пропустил Александру, и они оказались в длинном коридоре, куда выходило четыре двери.

–Глаша, – послышалось, по всей видимости, из гостиной, – это, случайно, не Никандр? Что-то он задерживается.

–Нет, Елизавета Тихоновна, тут пожаловали молодая барышня с кавалером. Вас спрашивают.

–Пусть проходят. Чаю подай. Гости, наверное, с дороги, устали. Может, и Никандр с минуты на минуту появится. Загулял он сегодня что-то.

Александра и Борис прошли в гостиную. Их встретила женщина лет сорока пяти в строгом чёрном платье с белым отложным воротником.

–Вы к Никандру? – спросила она, – к сожалению, его нет. Думаю, скоро должен быть. Проходите, присаживайтесь. Расскажите, как вы познакомились с моим сыном. Он у меня слишком замкнутый и друзей у него не так уж и много. Сейчас подадут чай.

Борис взглянул на Александру, подошёл к столу, посмотрел на бледную девушку в тёмно-вишнёвом платье, украшенном небольшим золотым медальоном. Она окинула взором гостей и вновь ушла в себя. Внезапно вспыхнувшая надежда, тут же погасла.

«Интересно, – подумал Борис, – она явно ждала другого. Мы ей не интересны. Да, ситуация».

Александра тем временем присела к столу и попыталась непринуждённо улыбнуться, но не получилось. Улыбка вышла какой-то вымученной. Никто вроде бы не заметил её состояния, да и она не знала, как начать разговор. Впрочем, из неловкой ситуации её выручила хозяйка дома.

–Вы уж извините за столь скудный приём. У нас случилась беда, – она взглянула мельком на дочь и продолжила, – Вареньку бросил жених, разорвал негодяй помолвку, когда узнал, что приданое за ней не такое уж и большое. Никандр специально и пошёл в булошную к нашему родственнику, чтобы денег Варечке на приданое подкопить. Сегодня как раз собирался к Афанасию, это Варин жених, заглянуть, поговорить о том, что случилось. Вот Варенька и ждала брата, узнать, как всё прошло.

Борис не дал женщине договорить.

–Вы переживать не должны. Видимо, этот Афанасий оказался негодяем и совершенно не любил вашу дочь, а нужны ему были лишь деньги. Не стоит из-за этого так переживать и слёзы лить не стоит, – заметив, что девушка украдкой достала платочек, – негодяй он и есть негодяй.

–Но он клялся в любви, а я ему поверила, – неожиданно для всех вступила в разговор Варвара.

Александра посмотрела на девушку. Интересно, что за человек этот Афанасий? Варвара была красива той русской красотой, о которой так любили писать поэты. Русые волосы, большие голубые глаза, ямочки на щеках и улыбка, которой можно было позавидовать. Чувствовалась, что девушка была воспитана в старых русских традициях почитания старших.

–Да,– продолжил Борис, наконец, решившись сказать, зачем они пришли, – мы как раз от Никандра. Вот, – он выложил на стол свёрток с деньгами.

–Что это? – в недоумении спросила Варвара.

–Ваше приданое.

–А где Никандр?

–К сожалению, ему пришлось срочно уехать.

–Что так?

–Случилось нечто, что не позволило ему остаться. Да, вот и записка. Из неё вы всё и узнаете, – Борис протянул бумажку, которую Никандр в своё время передал Александре.

Мать молодого человека схватила листок и начала читать.

–Что-то подобное я и предполагала. Он так похож на своего отца, – женщина тяжело вздохнула, – поступил так же, как мой муж когда-то.

–О чём вы, мама? Что случилось с братом? Что в этом свёртке? – заволновалась Варвара.

–Он пишет, что встретил девушку, которую полюбил, но её родители против, поэтому они вынуждены уехать.

–Но вы сказали, что Никандр поступил так же, как и отец.

–Когда-то он увёз меня в другой город, где мы и обвенчались, правда, без согласия родителей. Потом, конечно, все успокоились, но три года мы скрывались от родительского гнева и только после рождения Никандра помирились. Видимо, у твоего брата случилось нечто подобное. Раз так, то я спокойна за него. Что же, всё, что ни случается, случается к лучшему.

Кстати, что за свёрток вы положили на стол?

–Деньги, просто деньги, – ответил Борис, отводя глаза.

–Деньги? Какие деньги? – удивилась хозяйка.

–Ваш сын просил передать для сестры. Сказал, что это её приданое, и ещё, – тут Борис решил кое-что добавить от себя, – Никандр переговорил с Афанасием.

–Что, что он сказал? – вклинилась Варвара.

–Он сказал, что ваш жених не достоин вас. Он любил не вас, а деньги и уже нашёл новую жертву. Правда, она старше его лет на двадцать, но богата. Судить вам, как поступить дальше. Лично я думаю, Афанасия следует забыть и забыть навсегда.

–Вы сказали правду? – с немым укором Варвара взглянула на Бориса, – неужели он так мог поступить со мной? Мы ведь уже назначили дату венчания и сообщили об этом родственникам и знакомым. Что теперь о нас подумают?

–Не переживайте вы так, – Борис набрался смелости и продолжил, – венчание состоится.

–Как вы можете шутить? О каком венчании идёт речь? – Варвара зарыдала, закрыв лицо руками.

–Выходите за меня замуж, – сделал предложение Борис.

–Как такое возможно? Я ведь вас совсем не знаю, – возмутилась девушка.

–Вы избежите скандала, а после свадьбы мы разъедемся по своим домам. Вы сохраните репутацию, а я буду появляться у вас, когда того потребует ситуация. Вы согласны?

Варвара с удивлением посмотрела на Бориса, Александра была также удивлена.

–Борис, ты серьёзно? – спросила она.

–Более чем. Вы подумайте, – это уже Варваре и её матери, – а мы пока пойдём. Меня можно найти по этому адресу, – Борис попросил принести перо и бумагу и написал адрес отца Александры, – только не затягивайте с ответом. Я вскоре должен уехать по торговым делам в Иваново-Вознесенск.

На этом Борис с Александрой ушли. На улице Александра ещё раз спросила, не пошутил ли Борис, предлагая Варваре выйти за него замуж.

–Да нет. Я был вполне серьёзен. К тому же пора остепениться. Я холост, а девушка мне понравилась. Возможно, у нас что-нибудь и получится, а нет и суда на то нет. Разойдёмся.

–Борис, в наше время сделать это не так-то и просто. Вы можете испортить жизнь и себе, и Варваре. Ещё раз серьёзно подумайте над своим решением.

–Я был серьёзен как никогда.

Вернувшись домой, Борис переговорил с Тихоном Васильевичем насчёт поездки в Иваново-Вознесенск. Тот, подумав, ответил, что дня через три можно выезжать.

Ближе к вечеру Александра отправилась по известному ей адресу. Она всё же решила навестить Елену Петровну и передать письмо от неё же самой. Однако на полпути остановилась. Подумала и вернулась обратно. Неизвестно, что там было написано. Может, прочитав письмо, Елена Петровна решит кое-что изменить, и эти изменения будут иметь катастрофические последствия для неё самой и её близких. «Пожалуй, лучше всё оставить как есть», – подумала Александра и отправилась домой.

Следующий день преподнёс сюрприз. Прибыла матушка Никандра с Варварой. Борис в сопровождении Тихона Васильевича и Клавдии спустился к ним. Ему действительно приглянулась девушка, но вот сейчас он думал о том, не был ли его шаг опрометчивым.

Гостей пригласили к столу, принесли чай, пирожные. Отведав угощенья, все прошли в гостиную. Первой, смущаясь, начала матушка Никандра.

–Вы нас извините. Может показаться, что мы слишком меркантильны, но честь моей дочери не должна пострадать. Мы тут подумали, ведь никто из родственников и друзей Варвары не видел Афанасия. Расспросов не будет, – женщина стушевалась, а затем неуверенно продолжила, – мы решили принять ваше предложение. Останется обговорить лишь сроки.

–Отлично, – Борис наконец-то успокоился. Он боялся, честно говоря, отказа, – у меня есть кое-что для Варвары. Вот, – он достал из кармана коробочку, обшитую красным сафьяном, открыл её. Все увидели золотое кольцо с сапфиром, – Варвара, будьте моей женой, – и протянул кольцо девушке.

Та, засмущавшись, чуть помедлила, но кольцо приняла.

–Я согласна.

–Вот это правильно. Вот это по-нашему, – воскликнул Тихон Васильевич, – Лизавета, – крикнул он горничную, – вели наливки принести. У нас как-никак помолвка, вторая за два дня. Вот и хорошо. Женатым человеком будешь, а пока с Варенькой можете в Иваново съездить вместе.

–Нельзя ведь до свадьбы, – смутилась Варвара, – что люди скажут.

–Так с вами Сашенька поедет. Вы как две подружки будете, а там и к Борису присмотришься. Узнаете друг друга. Соглашайся. Я свою дочь знаю, в обиду не даст.

Горничная принесла лафитник, поставила поднос на стол. Отметили предстоящую помолвку. Вскоре гости уехали.

Наступили рабочие будни. Борис вникал в торговые дела, пару раз навестил свою невесту, предупредив, что скоро они отправятся по делам, и попросил Варвару подготовить всё необходимое для поездки. В конце недели всё было готово, и пришла пора отправляться в Иваново-Вознесенск для заключения сделок на поставку сукна.

Кроме Александры и Варвары с ними поехал молодой и юркий приказчик, а также служанка, приставленная Тихоном Васильевичем к дочери. Были куплены билеты в два купе. Дамы разместились в одном, мужчины в другом. Состав отправился с Ярославского вокзала. Ехать пришлось около двенадцати часов. Александра разговорилась с Варварой. Оказалось, что Борис ей понравился во время их первого визита. Она увидела в нём мужчину, на которого можно опереться в трудную минуту. Вот поэтому и согласилась на предложение руки и сердца.

Вокзал, куда прибыл состав, не впечатлил. Деревянное одноэтажное здание, лишь центральный вход был каменным. Выйдя на привокзальную площадь, наняли двух извозчиков и попросили отвезти в лучшую гостиницу. Оказалось, совсем рядом. Ехали не больше десяти минут. Это была гостиница Ф. И. Шорыгина «Националь».  Разместились на втором этаже. На первом расположился ресторан, где и перекусили. Прямо напротив гостиницы возвышался Вознесенский храм, являвшийся точной копией храма Христа Спасителя в Москве, только чуть меньше по размерам. На следующий день встретились с Гарелиными и Маракушевыми. Договорились о поставке сукна. Пришлось задержаться в городе на неделю, пока не были улажены все формальности. В свободное время гуляли по улочкам. Борис проводил много времени с Варварой и, как оказалось, не зря. Девушка всё больше убеждалась, что сделала правильный выбор, и будущее уже не казалось таким безысходным, да и Борис, пообщавшись с Варей, понял, что нашёл именно ту, с которой и хотел бы прожить всю жизнь. Так что по возвращении в Москву прошло венчание. Молодые вскоре отбыли в свадебное путешествии. Поехали в Берлин. Как оказалось, у Варвары там были родственники. Вот их-то и решили навестить.

Александра получила письмо от тётки, в котором та говорила, что по делам вынуждена уехать в Париж. Клавдия принялась за старое и её салон процветал. Николай, как это ни покажется странным, не возражал, а наоборот стал во всём помогать Клавдии. Однажды к ней пришла некая дама и попросила найти украденные драгоценности. След пропавших ценностей вёл в Париж. Поэтому вместе с Николаем решили ехать и там же обвенчаться. В России у Клавдии могли бы быть проблемы, а в Европе всё было гораздо проще. Александра порадовалась за тётушку. Наконец, та обрела своё счастье. Приближалось лето и её собственная свадьба, которую решили сыграть в конце июня, пригласив гостей, как и намечалось, на загородную дачу. Время неумолимо летело. Венчались Алексей и Александра в церкви Вознесения Господня, находившейся неподалёку от особняка Калашниковых. Перед венчанием родители благословили своих детей на брак: Алексея – иконой Спасителя, Александру – иконой Божией Матери.

Первым в Храм прибыл жених, который сотворив молитву в центре Храма, отошёл на правую сторону. Затем прибыла невеста, она отошла налево. Вскоре новобрачные прошли из притвора в центр Храма сопровождаемые священником. На середине Храма священник поставил жениха и невесту перед аналоем с Крестом и Евангелием на разосланный на полу ручник – символ единства и радости и нераздельного жительства в супружестве.

Завершив чтение молитв, служитель дал супругам троекратно испить вина из общей чаши. Общая чаша испивалась в знак единства супругов. Отныне у Алексея и Александры общая жизнь: одна судьба, одни мысли, одни желания, одно тело.

И вот венчание закончено. Новобрачные возвратились в дом Калашниковых, где их встретили родители с хлебом-солью и благословили иконами Спасителя и Божией Матери.

После все отправились к свадебному поезду, который был украшен цветами. Для него взяли по обычаю чужих лошадей, число которых было нечетным (по поверью нечетные цифры счастливые). Затем все гости во главе теперь уже с мужем и женой направились на загородную дачу, куда пригласили поваров и официантов из ресторана. Также там был и оркестр. Веселье открыли вальсом молодые. После танца стали подавать чай. Столы с закусками и вина стояли прямо на улице под раскидистыми ветками фруктовых деревьев. По традиции приготовили жареную птицу, а также ветчину с зеленым горошком, холодец, заливную рыбу.

Свадебное веселье продолжалось два дня, а затем наступила визитная неделя. Александре всё это порядком надоедало, но таков обычай, посещать молодых и поздравлять. Визитёров угощали чаем с вареньем нескольких сортов и дорогим печеньем. Наконец, всё установленное правилами действо закончилось, и началась обычная семейная жизнь. Молодые решили на месяц уехать сначала в Италию, где Александра планировала открыть фабрику по производству тканей, а затем заглянуть в Париж повидаться с тёткой. Однако, всё, кроме поездки в Рим и Неаполь, обернулось прахом. У Александры снова начались видения на восьмой день пребывания в Италии. Видения были страшными. Часто во сне она видела узкие улочки Сараево в Сербии и медленно едущий кортеж автомобилей, в одном из которых находился эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой. Он являлся наследником австро-венгерского престола. Внезапно раздаётся выстрел, затем ещё и царственная чета обливается кровью. Затем картинка менялась, и девушка видела солдат на полях сражений. В небе летали аэропланы, лётчики сбрасывали с них бомбы. Увидев в этом дурной знак, Александра уговорила мужа вернуться домой. Как оказалось, сон был в руку: 28 июля эрцгерцог с супругой были убиты. Началась кровопролитная война, в которую вступила и Россия. Алексей, будучи военным, отбыл в действующую армию, оставив Александру дома. Как и предполагала девушка, с началом мобилизации удалось заключить контракты на поставку сукна в армию. Ивановские партнёры не подвели. На время ушли страшные сны. Осталась лишь напряжённая работа. Изредка приходили письма с фронта от Алексея. Время шло, и приближался опасный для России год. Следовало позаботиться о родителях. Поскольку девушка знала, что после семнадцатого года всё имущество отца будет национализировано, она поговорила с Тихоном Васильевичем и посоветовала избавиться от большинства активов в России и подумать о переезде за границу. Хотя о каком отъезде могла идти речь? Границы были закрыты, связь с зарубежными банками прервалась, правительство выпустило распоряжение, по которому русские капиталы не могли покинуть пределов государства. Тут Александра и вспомнила про Финляндию. Там можно будет переждать смутное время и уговорила родителей перевести большую часть денежных ресурсов именно в банки этой российской провинции. Там должно быть безопасно. В маленьком городке купили небольшую усадьбу, куда переехали родители Александры. Ей же оставалось заниматься распродажей семейных активов и вести оставшиеся дела по поставкам в армию. Тихон Васильевич звал дочь с собой, но та настояла на своём присутствии в Москве, сказав, что будет дожидаться мужа. Пока особняк решили не продавать. Девушка неподалёку купила небольшую квартиру, в которой можно было укрыться в случае чего. В Москве становилось неспокойно. Впервые за долгие годы появились очереди в магазинах. Стали замечаться перебои в снабжении продуктами. Хорошо, что в доме были сделаны запасы. Часть прислуги разбежалась. Иногда в городе случались и смертоубийства. Так и жили. Время шло. Наступила осень 1917 года. В Москве все тревожно гудели, ожидая чего-то страшного и непонятного. Летом состоялись выборы в думу. Многие надеялись, что временное правительство предпримет шаги к улучшению политической обстановки и снижению социальной напряжённости, но всё было напрасно. В ночь с 24 на 25 октября в Петрограде началось вооружённое восстание под руководством ЦК РСДРП(б). Восстание было направлено на свержение Временного правительства и передачу власти Советам. Известие о восстании в Петрограде в Москве получили в полдень 25 октября (7 ноября). Части московского гарнизона приводились в боевую готовность, выдалось распоряжение «о прекращении выхода буржуазных газет» путём силового занятия типографий. Была объявлена всеобщая забастовка. Все сны, которые вольно и невольно вторгались когда-то в сознание Александры, начали находить своё подтверждение. На улицах раздавались выстрелы. Вооружённые люди врывались в дома и квартиры зажиточных горожан, связывали их обитателей и грабили. Александру пока все эти беды обходили стороной. Множились слухи один страшнее другого. В городе происходили вооружённые столкновения. Говорили, что юнкера и офицеры императорской армии сделали попытку вооружённого захвата Кремля. Правда, не удачно. Многие погибли. Вот ту-то Александра и вспомнила об особняке княгини Урусовой. Как выяснилось, офицеров царской армии собирали вместе, чтобы противостоять большевикам. Вероятно, Алексей тогда попал в одну из таких групп. В начале ноября развернулись самые настоящие сражения, гремели выстрелы, появились убитые и раненые. Александра старалась как можно реже выходить на улицу. Было слишком опасно.

В первых числах ноября был опубликован манифест военно-революционного комитета Московских Советов рабочих и солдатских депутатов, который провозглашал в Москве власть Советов рабочих и солдатских депутатов. Через неделю для погибших участников восстания, выступавших на стороне большевиков, устроили братскую могилу у Кремлёвской стены, а 13 ноября отпевались погибшие юнкера и офицеры  в церкви большого Вознесения у Никитских ворот. Вокруг церкви собралась многотысячная толпа. Похоронная процессия направилась по Тверскому бульвару и Петроградскому шоссе на Братское кладбище. Во всех церквях по пути её следования проходили панихиды. Большую часть гробов несли на руках. К вечеру, в темноте, процессия вступила на кладбище и в свете факелов гробы стали опускать в могилу.

Становилось страшно жить. Александра покинула дом отца и переехала в купленную квартиру. Оказалось, что сделано это было во время: к вечеру особняк заняли вооружённые анархисты. Все дела с Иваново-Вознесенскими предпринимателями оборвались. Поставки на фронт продуктов питания и обмундирования более не проводились. Хорошо, что родители Александры вовремя уехали в Финляндию. По доходившим до неё слухам там было более-менее спокойно. Самое страшное было в том, что девушка более шести месяцев не получала писем от мужа. Она не знала, что и подумать. Порывалась даже ехать в те места, из которых была получена последняя весточка от Алексея, но поезда перестали ходить, попыталась уехать на авто, но его реквизировали, как сказали, на нужды революции. Достать подводу было нереально. Пришлось остаться в Москве. Сердце разрывалось от тревоги. Где-то в середине декабря Александре вновь привиделся вещий сон, сон, который несколько успокоил её.

Видение было ясным и чётким. Москва, сумерки, небо расцвечивают всполохи иллюминации. Это явно не её время. На улицах много военных и празднично одетых людей. Внезапно её внимание привлекает мужчина в форме. Пока его лица невозможно разглядеть, но что-то неуловимо знакомое видится в его фигуре, походке. Вот он проходит на улицу, где живёт Александра. Правда, улица несколько изменилась. Дом, расположенный напротив, исчез. На его месте виднелись развалины, огороженные забором. Исчезли фонари и тумбы для объявлений. Вот человек останавливается у парадного и внимательно вглядывается в окна третьего этажа, где находилась квартира Александры. За одним из окон колыхнулась занавеска, затем на секунду показалась женщина, которая, увидев стоящего внизу мужчину, задёрнула занавеску и через пару минут появилась на улице, неловко, словно в оцепенении, застыв у входа. Мужчина наконец-то поднимает голову и Александра видит его лицо. Это Василий, Василёк, только не такой, каким она его запомнила. Он возмужал, стал увереннее и на плечах заметны офицерские погоны. Женщина несмело приближается к Василию и как-то неуверенно говорит:

–Сынок, живой! – обнимает молодого человека, – вернулся!

На этом картинка исчезает. Александра так и не смогла разглядеть лица женщины, которая назвала Василия сыном. Лишь одно поняла девушка, тогда в далёком сорок первом Василий убежал, не захотел поверить в её слова, когда она попыталась предупредить об опасности, подстерегавшей в Берлине. Значит, поверил. Александру обрадовал этот сон. Не зря она всё время выручала этого Василька. Возможно, судьба связала их и заставила девушку каким-то образом спасать молодого человека. Может, это какой-то родственник, о котором она не знала. Скорее всего, нет. Просто случайная встреча и случайные совпадения. Слава богу, хоть один человек, встретившийся на её пути, благодаря её вмешательству остался жив.

Сон больше не повторялся, но почему-то никак не шёл из головы. Что-то в нём было странное, непонятное, но вот что, разгадать она никак не могла. Где-то через пару недель её навестило новое видение, на этот раз пугающее. Ей приснился Алексей. Почему-то он был в обносках, правая рука висела на перевязи. Он посмотрел на Александру и прошептал «Прости». На этом девушка проснулась. На следующий день наведалась в особняк отца и проверила почтовый ящик. Как ни странно, несмотря ни на что, почта работала, и она обнаружила странное письмо, написанное незнакомым ей почерком. Руки сами помимо её воли разорвали конверт, оттуда выпал листок бумаги. В глазах потемнело.

«Алексей. С ним беда!» – пронеслось в голове.

Александра пробежала глазами письмо. Слава богу, жив. Писал, как оказалось, друг мужа. Они находились в плену. Алексея ранило, и поэтому Константин писал за него. Оказалось, находились оба в небольшом немецком городке, и им повезло, из лагеря военнопленных их забрал к себе знакомый Константина, некогда учившийся в Петербургском университете. Приехать не было никакой возможности. Все границы были закрыты. Александра попыталась выехать в Финляндию и, как это не покажется странным во всей неразберихе, ей это удалось. Проехала она не совсем легальным способом. Пришлось добираться до Петербурга, Александра так его и называла, несмотря на смену названия. Добралась, спасибо добрым людям, хотя в дороге и натерпелась. В северной столице свершилось чудо: девушка встретила нечаянного знакомого. Им оказался Митрич Никитин, с которым она когда-то познакомилась совершенно случайно. Теперь из проводников он переквалифицировался в машинисты. Увидев девушку, заулыбался:

–Ну, что, красавица, добралась до дома? Помню тебя, хоть и годы прошли. Чего здесь скитаешься?

Александра также узнала мужчину, который когда-то помог ей добраться до Москвы. Можно ли снова с ним договориться?

–Здравствуйте, – начала она, – спасибо вам, добралась. Вот сейчас надо бы в Финляндию попасть о, но вот как, не знаю.

–Что же, дочка, помогу и на этот раз. Счастливой встреча с тобой оказалась. Говори, в чём нужда-то?

–Вот матушка с батюшкой оказались там, в не нашей стороне, – Александра постаралась соответствовать роли бедной студентки, – вот и мне бы к ним попасть.

–О чём говоришь. Поедешь со мной. Довезу.

–Чего же не поехать. В тот раз ехала, жива здоровёхонька осталась, так, думаю, и сейчас выйдет.

–Ладно, чего уж тут, садись, пигалица. Исхудала что-то ты с того разу.

–Так муж сгинул на фронте. Переживаю сильно, – поддержала Александра, забираясь в кабину машиниста.

–Ой, и не говори, у многих мужья пропали на этой треклятой войне. Садись, голубушка. Довезу, не сумлевайся. Если что, говори, дочь ты моя. Может, и обойдётся. Сичас не всех пропускают.

Александра забралась в кабину и присела на табурет, установленный в кабине.

–Сиди, никуда не суйся, – предупредил машинист, – скоро вернусь. Узнаю, когда отправление.

Оказалось, скоро. Так и поехали. Александра задремала, когда очнулась от дрёмы, то состав практически был на месте.

–Что, отдохнула? – поинтересовался машинист, – сичас притормозим, а ты спрыгивай, а там уж сама. Давай, доча.

Александра поблагодарила и, когда состав снизил скорость, спрыгнула вниз и отбежала в сторону. Добравшись до пригорода, Александра наняла извозчика и отправилась по адресу, где нашли приют её родители. Место оказалось неплохим. Двухэтажный дом расположился в ухоженном парке. Городок дышал тишиной и спокойствием. Для Александры это было хорошей новостью. Значит, с родителями всё в порядке. Тихон Васильевич первым заметил приезд дочери, а вслед за ним на крыльцо выбежала Евгения Прокопьевна.

–Дочка, наконец-то, – запричитала она, – а мы уж заждались. Надеюсь, насовсем. В Москву не будешь возвращаться? Пойдём, отдохни с дороги. Я велю чаю подать. Потом пообедаем. Пошли же.

Войдя в дом, Евгения Прокопьевна тут же начала раздавать команды прислуге. Александру провели наверх, в специально приготовленную для неё комнату, наполнили ванну и через час собрались за столом.

Тихон Васильевич рассказал, что и у них случились относительные беспорядки, но в городке, где они проживали, было спокойно, а вот в Хельсинки и Выборге, говорят, стреляли. Поинтересовался, надолго ли к ним пожаловала Александра. Та ответила, что вернётся в Москву ждать Алексея. Здесь в Финляндии он не сможет её найти. Связи с ним сейчас нет. Писал, что в плену. Когда вернётся, подумаем, как в Финляндию выбраться.

Прогостила Александра у родителей пять дней и засобиралась в дорогу. Помог снова Митрич. Москва встретила очередями за продуктами, холодом, грязью. Настроение у жителей было невесёлое. Старый мир уже начали рушить, а вот новый ещё не построили. В особняке Калашниковых устроили госпиталь. Хорошо, что Александра озаботилась покупкой квартиры. Соседей по этажу потеснили, подселив к ним в квартиру двух военных. Александру пока оставили в покое, но как надолго, она не знала. Так и жила она, мучаясь неведением о судьбе супруга. Наступил девятнадцатый год и как-то вечером в конце мая в дверь раздался тихий стук. Александра поспешила открыть, и её радости не было предела. На лестничной площадке стоял её Алексей, грязный, оборванный, но самое главное, живой.

–Проходи, скорей, – затащила она мужа в комнату. Я сейчас воды вскипячу, ванну наполню, помоешься. Однако Алексей её не слышал, он, как сел на диван, так и заснул. Прошли первые дни после встречи. Надо было налаживать жизнь. Граница с Финляндией была закрыта. Так что к родителям Александры невозможно было выбраться. Хорошо, что зная о грядущих событиях, Александра сделала кое-какие запасы. Всё бы ничего, но надо было искать работу. Пригодились знания иностранных языков. Оба устроились в Коминтерн переводчиками. В двадцатом году у Александры родился первенец, мальчик. Стали думать, как его назвать и тут она вспомнила того паренька, которого называла кровным братцем. Решили назвать малыша Василием, а по-простому Васильком, благо глаза у него были васильковые. Так и прижилось. Постепенно жизнь наладилась. Сын, окончив школу, поступил в консерваторию по классу фортепиано. С детства уже хорошо играл. Наступило лето 1941 года. Утром, слушая радио, Александра напряглась. Выступал нарком иностранных дел СССР  председатель Совнаркома СССР Вячеслав Молотов.

««Граждане и гражданки Советского Союза!

Советское правительство и его глава товарищ Сталин поручили мне сделать следующее заявление: Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбёжке со своих самолётов наши города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причём убито и ранено более двухсот человек. Налёты вражеских самолётов и артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской территории».

–Война, снова война, – пронеслось в голове у Александры и запульсировало это слово да так, что она пропустила почти всю речь, уловив лишь самый её конец.

«Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, ещё теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг нашего Советского правительства, вокруг нашего великого вождя товарища Сталина.

Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Вечером Василий показал родителям повестку.

–Но почему? – залилась слезами Александра, – у тебя же бронь.

–Мама, я должен, иначе никак. Мы всем курсом записались. Послезавтра уезжаю.

Алексей поднялся из-за стола, вышел в кабинет и вскоре вернулся.

–Вот возьми, – он протянул сыну золотой крестик на цепочке, – надень. Бог он всё видит. Поможет. Я купил это, когда ты родился. Хотел на свадьбу подарить. Сейчас, думаю, защита будет не лишней.