Текст книги "Перелом (СИ)"

Автор книги: Сергей Суханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 51 страниц)

Глава 25

А в самом Киеве мы все-таки получили свой «Сталинград», пусть и в уменьшенном виде. От Полтавы еще бы девяносто километров на юго-запад – и уже Днепр, Кременчуг. Но тут мы до него не дошли – только передовыми отрядами, да и то ненадолго. А вот до Киева, стоявшего также на Днепре, от Полтавы было почти триста километров на запад-северо-запад – южнее него река делала поворот на юго-восток. В него мы вошли с севера, со стороны Чернигова.

Немцы смогли захватить Киев лишь летом сорок второго. Поначалу, как я понимаю, у них все шло как и в моей истории, хотя и далеко не гладко – так, именно на южном фланге находился Перемышль – первый город, освобожденный советскими войсками во время Великой Отечественной войны – 22го июня немцы его захватили, 2Зго наши его освободили. Да и потом – на целую неделю немцы застряли в треугольнике Дубно-Луцк-Броды, где наши устроили им грандиозное танковое сражение – с нашей стороны в нем участвовало свыше трех тысяч танков, со стороны немцев – восемьсот танков и штурмовых орудий. Потом были бои в укрепрайонах, находившихся к западу от Киева. Новоград-Волынский УР, длиной 120 километров, находился в 200 километрах на запад от Киева, а Коростеньский длиной 182 километра – в 150 километрах на запад-северо-запад.

Первый немцы пробили и к 7му июля захватили Бердичев, а к 9му июля – Житомир (а это 30 километров на север от Бердичева, 80 километров на восток от Новоград-Волынского, до Киева остается всего 130 километров), но еще пять дней шли бои – советские войска постоянными контратаками заставляли немцев становиться в оборону – блицкриг буксовал все сильнее. Этим сопротивлением на уже вроде бы прорванном УРе советские войска не давали расшириться бутылочному горлышку – немецкие танковые и моторизованные части по прежнему могли продвигаться вперед только по шоссе Луцк-Ровно-НовоградВолынский-Житомир-Киев. Так, в захваченном еще 7го июля Бердичеве 11 танковая дивизия вермахта целых пять дней вела бои против почти десятка стрелковых и двух танковых дивизий РККА. А тем временем с севера, из района Коростеня, начала атаки в направлении Новоград-Волынского и Житомира 5я армия РККА, которая выросла до девяти дивизий – в итоге магистраль была перерезана и немцам удалось восстановить ее связность лишь 14го июля. И это при том, что уже 11го июля передовые части немцев добрались аж до Киевского УРа, а 12го там были уже две танковые дивизии немцев – 13я и 14я. Еще бы немного – и город был бы захвачен.

Но силенок не хватило – контратаки советских войск на шоссе, проходившие на двести километров западнее, отвлекали большие силы танковых и мотомеханизированных дивизий, которые по идее должны были двигаться вперед, на Киев. А тут и Гитлер вмешался, требуя поворота на юг и окружения советских частей, продолжавших сопротивление и проводивших контратаки к югу от шоссе. Гитлера переубедили, и он вроде бы согласился, что скорый захват Киева важнее – советские дивизии можно окружить и потом. Но тут уже главнокомандующий генштаба приказал встать Зму моторизованному корпусу в оборону у Киева, а остальным подвижным частям прежде всего обеспечить северный фланг ГА "Юг" от атак с севера – 5я армия своими контратаками все-таки застопорила дальнейшее продвижение немцев на восток. Командование ГА "Юг" попыталось было обойти это препятствие, радировав командиру Зго моторизованного корпуса, что если обстоятельства сложатся благоприятно, то он может попытаться наскоком захватить Киев. Но из-за контратак советских войск тылы были не подтянуты, командир Зго мк на намек не повелся, потребовал прямого приказа – так эти интриги и заглохли – немцы упустили шанс захватить Киев.

А 16го июля наши подтянули резервы и уже сами начали контратаки со стороны Киева. Южнее Киева – под Каневым – наши контратаки также более чем на десять дней сковали немцев, пытавшихся продвинуться на юго-восток вдоль Днепра.

За второй УР – коростеньский – бои начались только 23 июля – немцам не хватало войск, так как приходилось все сильнее растягивать свой северный фланг, чтобы прикрыться от Припятских лесов и болот – они разделяли группы армий Юг и Центр, так что тем приходилось опасаться наступления советских войск с той стороны – фрицы вытащили на свой блицкриг все что смогли, и на наступление через припятские леса сил просто не хватало, так что приходилось только прикрываться с той стороны не слишком-то большими заслонами, что, впрочем, также требовало отвлечения сил, пусть и меньших, чем при наступлении.

Немцы обусловили это решение "полнейшей невозможностью проведения крупных операций в этой местности", начисто проигнорировав и бои Первой Мировой, когда во время Брусиловского прорыва более двадцати русских дивизий вели здесь наступление, ни Советско-Польскую войну 1920го года, когда целые дивизии обеих сторон шастали тут во всех направлениях. Они рассчитывали быстро проскочить к Киеву, "отделавшись легкими синяками" – как сказал начальник штаба ГА "Юг". К тому же постоянные контратаки советских войск со стороны Припятских болот все сильнее тормозили северный фланг ГА "Юг".

В итоге немцам пришлось выделять на северный фланг дополнительные силы, чтобы обеспечить беспрепятственное продвижение на восток своих механизированных соединений, которые двигались севернее основного направления. Но наша 5я армия не ввязывалась в длительные бои, а, ограничившись контратаками, продолжала отходить на восток к Коростеню, куда одновременно подтягивали силы и с востока. Причем 9го июля группы армий Центр и Юг даже установили контакт передовыми отрядами, но затем было принято решение выбираться из Припятских лесов – износ автотранспорта и падеж лошадей – в основном из-за нехватки овса – сильно затрудняли обеспечение частей. А горные и легкопехотные дивизии, у которых техника была легче и которые как раз и были приспособлены для действий в подобных условиях, наступали на другом участке.

К тому же кое-где местность не просохла еще и к июлю, болота после дождей разливались, продвижение было возможно только по дорогам, да и то не по всем можно было просто пройти. Вместе с тем, как отмечали сами немцы:

"Тщательная рекогносцировка часто выявляла неожиданные возможности передвижения по боковым дорогам и через относительно редкие лесные массивы. Оказалось, что болотистые участки местности можно обходить или форсировать по быстро сооружаемым из хвороста и сучьев гатям. Как ни странно, в лесисто-болотистой местности время от времени встречались относительно сухие – песчаные или травяные – участки. Выяснилось, что не всегда можно верить имеющимся картам. Нередко встречались вновь проложенные шоссированные и проселочные дороги, не помеченные на картах."

Собственно, этими свойствами "непроходимых" болот и лесов мы и пользовались с самого начала своей деятельности, увеличивая их проходимость как раз гатями и просеками.

Ну и далее немцы почти точь-в-точь описывали нашу тактику и способы борьбы с самими же немцами:

"Особенно трудные задачи стояли перед разведкой. От авиационной разведки многого ждать не приходилось. Наземная разведка редко могла продвинуться вперед на сколько-нибудь значительное расстояние. Поэтому особое значение приобретала агентурная разведка с помощью тех местных жителей, которых удавалось привлечь на свою сторону. Основными принципами ведения военных действий являлись: тесный контакт между подразделениями, выделение главного направления, активные действия боевыми группами с небольшим числом приданных артиллерийских орудий и танков или самоходно-артиллерийских установок. Решающее значение обычно имело наличие самоходно-артиллерийских установок и саперных штурмовых групп в голове колонн наступающих частей. Оказалось, что и в этих крупных лесных массивах имеются относительно свободные участки местности и редкие населенные пункты. Таким образом, можно было использовать артиллерию и массированно, чем обеспечивалось ее эффективное – прежде всего моральное – воздействие на русские войска. Особое значение приобретало взаимодействие с авиацией."

Да, для нас артиллерия и авиация как раз и были самыми страшными вещами, от которых спасала только подвижность и незаметность. Ну и засады, налеты. Впрочем, последние были следствием подвижности, которую мы обеспечивали либо самоходной артиллерией, либо конными упряжками для пушек полегче, а, самое главное – устройством путей – гатей, насыпей, просек – по которым эта техника могла бы пройти.

Вот с организацией обеспечения немцы как-то слишком заморачивались. А скорее, привыкли к шоколаду и кофе:

"Материальное обеспечение войск в условиях лесистой области требовало принятия особых мер. Никаких заготовок на месте организовывать не удавалось. Приходилось подвозить даже питьевую воду. По мере накопления опыта наметились следующие важнейшие принципы обеспечения подвоза снабжения: обеспечение тыловых коммуникаций, организация надежного прикрытия баз снабжения, передвижение транспортных колонн под защитой приданных танков, высадка подвижных усиленных истребительных отрядов с целью не допустить выхода противника на тыловые коммуникации или сбить его с них."

Прежде всего на снабжении они и горели, когда пытались у нас своими подвижными отрядами шастать по нашим лесам, да еще под прикрытием танков – после их расстрела из засад уничтожение оставшейся пехоты было плевым делом – они сами шли на прорыв и гибли от пуль обложивших их мелких отрядов. Впрочем, РККА тоже давала им прикурить – в заключение немцы писали:

"Бои в лесисто-болотистой Припятской области были тяжелыми и кровопролитными. Правда, крупные русские соединения были разбиты, но полное усмирение области имеющимися силами оказалось невозможным. Мелкие разрозненные отряды русских, возникшие в результате боев, стойко держались в глухих районах. Благодаря умелому управлению и поддержке русского командования эти отряды стали ядром партизанских сил, которые в течение всей Восточной кампании находили здесь надежное убежище".

Да, мы многие из этих отрядов инкорпорировали в свои ряды, да так, что в начале августа немцам уже пришлось перебрасывать свои войска из ГА "Юг" против нас – нажим на северном фланге немецкого наступления на Украине еще больше ослаб. К тому же нам очень повезло, что немцы направили на нас свежие части, которые еще не успели наработать опыт боев в такой местности – потому-то нам и удалось их остановить и потом обратить вспять. Снова у немцев не нашлось сил, чтобы атаковать УРы, да и сил потребовалось бы уже несравнимо больше, чем в начале августа – за "подаренное" нами время советское командование дооборудовало УРы и насытило их войсками до вменяемого состояния. Жалкие попытки немецкого командования натравить на укрепрайоны белорусских и украинских националистов были встречены оборонявшими УРы советскими войсками с недоумением – националистам даже не дали взрывчатки, так что те пытались идти в атаку со взрывчаткой, набранной на местных карьерах (РИ) – после этого попытки отработать свою самостийность под крылом немецкого орла как-то поблекли. Так что Коростеньский УР и находившийся севернее Мозырский стояли у немцев костью в горле до октября сорок первого, когда у немцев наконец-то нашлись силы их захватить – точнее, наши из них отошли из-за ухудшения обстановки к северу – под Гомелем.

(АИ; в РИ Коростеньский УР захвачен 7го августа (кроме его северной части, которую наши оставили позднее), Мозырский УР оставлен 19го августа в связи со взятием Гомеля)

Так что немцы постепенно продавливали оборону советских войск к юго-западу от Киева, и 30го июля вышли к Днепру у Триполья – южнее Киева. К 7му августа немцы даже вдавили клин в оборону города с юго-запада и дошли до предместий, но подошедшие резервы советских войск к 16 августа выдавили немцев обратно – некоторые ДОТы Киевского УРа сражались в окружении больше недели и выстояли. Уход части дивизий на север против нас и новый контрудар РККА из Канева на Богуслав в стык между немецкими соединениями заставил немецкое командование перестать распылять силы между двумя целями и сосредоточиться на Киеве – от коростеньского УРа к Киеву начали переброску 51го армейского корпуса, а против 5й армии немцы встали в оборону. Но и это не помогло – после полутора месяцев непрерывных боев, теряя по двести человек в сутки на каждую дивизию (РИ), немецкие войска устали и были измотаны – и 9го августа под Киевом немцы также встали в оборону. Продвигаться на восток продолжала только 1я танковая группа, на южном фланге ГА "Юг".

И тут из нее изымают 11ю танковую дивизию и передают ее 6й армии, чтобы та смогла наконец прорвать оборону 5й советской армии под Коростенем и выйти к северу, к Овручу, чтобы сомкнуть фланги с ГА Центр около Мозыря. Практически лишившись своих танковых и мотопехотных дивизий (АИ), та медленно продавливала своими пехотными дивизиями оборону советских войск, приближаясь к Мозырю. Севернее 19го августа она взяла Бобруйск, находившийся в 110 км на север от Мозыря (в РИ – уже Гомель, 140 км на юго-восток от Бобруйска и в 120 км на восток от Мозыря). Вышедшие из Белостокского и потом минского мешков приграничные армии РККА (АИ) уже были битыми волками и немцам приходилось смазывать свое продвижение вперед потоками своей крови. Наступление на 5ю армию и коростеньский УР началось 21 августа, но в лесисто-болотистой местности танкам было не развернуться, бои приняли затяжной характер (в РИ наши начали отходить еще до начала наступления из-за взятия Гомеля – немцы уж слишком зашли в тыл). Единственное что удалось – наконец сомкнуть стыки с ГА Центр – произошло это уже 30го августа (в РИ это произошло позднее и восточнее, с поворотом танков Гудериана на юг).

К югу от Киева немцы 25го августа вышли на Днепр на всем его протяжении и захватили несколько плацдармов на восточном берегу. В моей истории в конце августа произошел и поворот танковых сил Гудериана на юг – именно об этом повороте мы и слили информацию Сталину, точнее – какой-то войсковой радиостанции, до которой смогли достучаться – куда уж пошла информация дальше – нам тогда было неведомо. Но в этой истории советские войска не оставили от танков Гудериана и мокрого места, а потом мы с середины августа их добили – захватили ремонтников, ремонтировавшиеся танки, танки, шедшие на пополнение танковым дивизиям – поворачивать было просто нечем. Тут был другой поворот – в июле – танков ГА "Север" из-под Луги на юг – на Смоленск. И, как я потом понял, именно этот поворот приняли за переданную нами информацию, пусть она и пришла почти одновременно с поворотом и особо повлиять ни на что уже не могла. Ну, я от лишней благодарности отказываться не стал, хотя и зарекся в дальнейшем делать вбросы сведений из моей истории – могу ведь и подвести. Все поменялось уже в июне сорок первого. Так что в конце августа штурмовать наш Юго-Западный фронт отправилась только ГА "Юг", в гордом одиночестве.

Хотя и этого было немало. Как я отмечал, к 25му августа немцы вышли на Днепр на всем его протяжении к югу от Киева. Но этому предшествовали напряженные бои. В начале августа у РККА еще оставались плацдармы на западном берегу Днепра к югу от Киева – у Ржищева – в 50 километрах на юго-восток от Киева, и у Канева – еще в сорока километрах на юго-восток. А дальше – наши еще сражались на подступах к реке. 7го августа 26я армия, оборонявшаяся к югу от Киева, провела успешное наступление – механизированные соединения немцев, наконец смененные у Киева пехотными дивизиями, просвистели вдоль Днепра дальше на юг, оставив к западу только пехотные соединения – спешили уплотнить окружение 6й и 12й армий под Уманью и поймать 9ю и 18ю армии, отходившие южнее. Так что наши продвинулись за сутки на двадцать километров. Как отмечали сами немцы – «Строительный батальон, а также подведенные запасные батальоны безуспешно пытались остановить противника. Этот прорыв противника является следствием недостаточной глубины построения наших наступающих войск. Нужно учесть всю рискованность такого положения». Но на следующий день наших развернули на юг – надо было срезать немецкие части, обложившие Ржищев и Канев, которые оборонялись дивизиями этой же армии. Правда, это наступление закончилось неудачей – там немецких войск было больше.

Тем временем с начала июля в Харьковском военном округе формировались новые 9 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии с готовностью к концу июля-началу августа, в Одесском – 10 стрелковых и 3 кавалерийские – с готовностью в течение августа. Последние в августе были включены во вновь созданную Резервную армию в районе Днепропетровска. Правда, они были недостаточно укомплектованы – еще и к 18му августа дивизиями получены "винтовки, ручные пулеметы, часть противотанковых пушек, еще не получены станковые и зенитные пулеметы, полковая артиллерия и артиллерия для артполков". Поэтому к 1бму августа первый эшелон – три дивизии – резервной армии был оттеснен на днепропетровский плацдарм. Но своим выходом на сцену они не дали немцам отрезать 9ю и 18ю армии – те успели переправиться через Днепр, причем переправа проходила с помощью днепровского пароходства, которое организовало несколько паромов – вот на этих паромах с 18го по 22е августа на восточный берег и были переправлены обе армии.

Одновременно с формированием Резервной армии моторизованные дивизии РККА, вышедшие из приграничных боев, переформировывались в стрелковые, а участвовавшие там же танковые дивизии переформировывались в танковые же, но по новым штатам – к 16 августа 12-я танковая дивизия имела 57 танков КВ и Т-34, 8-я танковая дивизия – 121 танк, в основном БТ и Т-26 – немалая сила, учитывая, что немецкие танковые дивизии были уже существенно потрепаны. Правда, вскоре большинство этих танков было уничтожено в неудачном контрнаступлении на Кривой Рог, которое проходило 19–20 августа. Зато это тормознуло продвижение Зго моторизованного корпуса – давление на днепропетровский плацдарм было снижено. Правда, наступление проходило без поддержки пехотных дивизий – в приказе не указывались конкретные дивизии, и Тюленев – командующий южного фронта – вообще саботировал выделение пехоты.

Как вспоминал командир 255-й стрелковой дивизии И. Замерцев:

"В тот момент, когда полки 255-й стрелковой дивизии выдвигались для занятия своих позиций, я находился в 3-м батальоне на правом фланге 972-го стрелкового полка и наблюдал, как справа какие-то кавалерийские части в развернутом строю со знаменами двинулись на запад. Вначале было тихо, а затем из-за высоты появились немецкие танки и начали расстреливать этих кавалеристов в упор. Кавалеристов не поддержала даже артиллерия. На мой вопрос, что это за кавалерия, майор Н.Г. Лященко ответил: "Сосед наш" – и добавил: "Я пытался с ним связаться, но безуспешно". "Почему же вы не поддержали кавалеристов артиллерийским огнем?" – спросил я. "А откуда я знал, что они в конном строю пойдут атаковать танки".

Роль Тюленева в боях июля-августа была, конечно, неоднозначной. Он был определенно храбрый человек – в Первую Мировую получил четыре Георгиевских креста, воевал в Гражданскую на стороне красных, правда, потом участвовал в подавлении Кронштадтского и Тамбовскго восстаний. Да и в трагедии Уманьского котла "отметился" – сначала отвел 2й мехкорпус в резерв, ослабив нажим на острие немецкого наступления в юго-восточном направлении, чем способствовал окружению 6й и 12й армий в Уманьском котле. Способствовал он ему и приказами прорываться на восток, а не на юг, даже когда стало понятно, что на восток прорваться не получится – там были уже слишком сильные заслоны немцев. Сталин позднее припечатал: "Комфронта Тюленев оказался несостоятельным. Он не умеет наступать, но не умеет также отводить войска. Он потерял две армии таким способом, каким не теряют даже и полки.". Впрочем, назначенный командовать Закавказским фронтом, он также не смог удержать продвижения немецко-турецких войск (АИ; в РИ – наоборот, созданная им оборона по кавказскому хребту остановила немцев).

После всех этих контратак советские войска постепенно оставляли западный берег Днепра к югу от Киева. 18го августа пало Запорожье – наши двадцатитонным зарядом взрывчатки уничтожили полтину ДнепроГЭСа. 17го августа был оставлен Ржищевский плацдарм, 22го – Черкасский. Ну и 25го августа был оставлен последний плацдарм в южном течении Днепра – город Днепропетровск, причем наши отходили столь стремительно, что оставили немцам наплавной мост, и те сразу же захватили плацдарм на левом берегу. 25го же августа возродились сгинувшие в уманьском котле 6я и 12я армии Южного фронта – на них пошли вышедшие на левый берег дивизии Резервной армии.

Подпирались новыми соединениями и армии северного участка Юго-Западного фронта – на подмогу 5й армии, державшей Коростеньский УР, отправился 31й стрелковый корпус (в РИ стоял в районе Чернигова из-за плохой обстановки на центральном фронте, причем уже на Десне немцы уже организовали плацдарм у Окуниново – при отходе разошлись стыки 5й и 37й армий и немцы наскоком смогли захватить мост и организовать плацдарм, поэтому советским войскам приходилось прилагать усилия, чтобы его ликвидировать), в 37ю армию, оборонявшую Киевский УР, вошел 27й стрелковый корпус (в РИ на его базе и на базе нескольких дивизий 26й армии была создана 40я армия, которая встала фронтом на север – против танков Гота, повернувших на юг от Смоленска и Рославля; в АИ танковая группа Гота разгромлена в Белоруссии). Кстати – командиром 37й армии был тот самый Власов – в этой истории он и в сорок третьем был командармом, так что его фамилия не стала нарицательной. И, хотя тут, вроде бы, к нему не должно быть претензий, но вот меня от этой фамилии передергивало, что окружающим было не очень понятно – хорошо хоть не часто ее слышал.

Итак, к концу августа в составе Юго-западного фронта оборонялись 5я армия в Коростеньском УРе, 37я – в Киевском, южнее – 26я, еще южнее – 38я. Дальше шел Южный фронт – 6я, 9я, 12я, 18я армии. Ну и отдельная Приморская армия в уже окруженной Одессе.

5я армия при фронте 150 километров имела более ста тысяч человек и более семисот артиллерийских и минометных стволов, 37я – 120 тысяч человек, 1200 орудий и минометов, 70 километров фронта – самая многочисленная армия ЮЗ фронта (в РИ – 108 тысяч, 1116 стволов, 200 километров фронта – в АИ не требуется передавать части в 40ю армию, отвлекать силы на Окуниновский плацдарм (совместно с 5й армией), линия обороны короче, так как 5я армия не отвлекается на северный участок фронта против Гота), 26я армия имела в первом эшелоне четыре дивизии на фронте в 80 километров – с учетом того, что фронт проходил по Днепру – вполне достаточно, к тому же в резерве было еще шесть дивизий (в РИ – четыре – в АИ не требуется передавать соединения в 40ю армию, выставленную против Гота). А вот 38я армия занимала по фронту 180 километров – от Черкасс до Кременчуга, в ее составе было 80 тысяч человек, 500 орудий и минометов – четыре стрелковых и четыре кавалерийских дивизий, причем непосредственно оборону занимали только стрелковые дивизии – по 45 километров на дивизию. Многовато.

И именно в ее полосе немцы и задумали прорваться в тыл Юго-Западного фронта подрезать его ударом с юга на север, взломать с тыла оборону Центрального фронта и соединиться с пехотными дивизиями ГА Центр, которые слишком уж медленно продавливали оборону по направлению к Гомелю.