Текст книги "Адвокат Империи 16 (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Ник Фабер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13

Так. Спокойно, Саня. Делаешь два шага назад. Закрываешь за собой дверь. Это не позорное бегство. Это тактическое отступление! Не зазорно сбежать, когда перед тобой горит цистерна с пропаном. Рванёт же. Тебе головушку дурную оторвёт. Так что…

Так что я горестно вздохнул, закрыл за собой дверь. Только явно не стой стороны, с какой стоило бы. Снял обувь с курткой и прошёл через дверь на кухню.

– Добрый вечер, Валерия.

Итак, Саня. Решил, значит, отказаться от позорного бегства, да? Ну, молодец. Ну, вот теперь и расхлебывай это, раз вписаться решил…

Эх, дать бы себе подзатыльник, да какой смысл? Всё равно поздно уже. Вписался. Останется лишь разруливать. Только вот есть одна проблема. Маленькая такая. Совсем небольшая. Эмоций Валерии я не ощущал точно так же, как и у её дочурки. Тоже, видимо, после всего случившегося защитный амулет снимать не стала. Придётся работать, что называется, вслепую.

И если судить по их лицам, то каждая ошибка сейчас может кончиться таким скандалом, что я потом свои кости по округе ещё долго собирать буду.

Прошёл. Поставил пачку с сахарным песком на кухонную столешницу и открыл её.

– Насть, слушай, а где у чайные лож…

– Саша, послушай…

– Вам лучше уйти отсюда, Александр, – холодно перебила её мать, глядя на меня таким взглядом, что у волосы на затылке зашевелились.

Быстро бросил взгляд в ту сторону, где перед уходом оставил кухонный нож, когда готовил. Тот спокойненько себе лежал на разделочной доске. Нет, конечно же она сейчас не бросится на меня с ним, но… чем чёрт не шутит?

– Если я не ошибаюсь, то это Настина квартира, – сохраняя полное спокойствие в голосе проговорил я и взял нож в руку.

Едва только мне стоило это сделать, как взгляд Валерии вцепился в него мертвой хваткой. Кажется, что она даже немного назад отклонилась на стуле, на котором сейчас сидела.

Нервировать её дальше я не стал, спокойно убрав нож в ящик и закрыв его. Глядя на это, Валерия явно осмелела. Она встала со стула, явно не желая находится сильно ниже меня, и уставилась мне в глаза.

– Кажется, я сказала тебе…

– Я слышал, что вы сказали, – всё тем же спокойным голосом перебил я её. – Но это не ваш дом, Валерия. И не вам здесь командовать.

Повернувшись к Насте, я едва заметно улыбнулся и постарался, чтобы мой голос прозвучал так мягко и дружелюбно, как только возможно.

– Насть. Ложка?

– А…

– Александр!

– В ящике, – тихо сказала Анастасия, перебив свою мать, и показала пальцем где именно.

– Спасибо, – поблагодарил я её.

Нужно подумать. Она пришла сюда для того, чтобы поговорить с Настей. Оно и понятно. Причина⁈ Мне нужно понять причину, которая стала мотиватором для этого разговора. Давай, Саша, думай головой своей, или она тебе нужна только для того, чтобы еду в неё класть? Господи, как же есть хочется. Ещё и аромат от пасты просто волшебный…

Так. Стоп. Убрать лишние мысли. Нужно сосредоточиться. Я быстро вспомнил наш с ней предыдущий разговор, который произошел в клинике. Тот, когда она приказала мне держаться от её детей подальше. Значит, вот оно? Нападение на Артура спровоцировало её изменить своё мнение обо мне, так? Так и есть. Валерия Лазарева ведь не просто женщина.

Она мать. Она жена Павла Лазарева. Значит, что? Правильно. Она не может не знать о том, кем был мой отец. Что отсюда следует? Да то, что с момента нападения на Артура и после случившегося в клинике она более не видит во мне Александра Рахманова.

Нет. Только Александра Разумовского. Брата человека, который едва не лишил жизни её мужа и детей. М-да. Такое, если честно, хрен чем перебьёшь. И логика тут будет бесполезна. Она женщина. А такие вопросы слишком сильно вступают в конфликт с эмоциями. Эх, как же трудно. Руку бы отдал ради того, чтобы «прочитать», что именно творится сейчас у неё на душе.

Но раз уж не могу, придётся брать жёсткой логикой. Пытаться, по крайней мере.

Видимо моё спокойное молчание стало для неё последней каплей.

– Так, с меня достаточно, – вскинулась Валерия и вынула из кармана своего жакета телефон. – Я вызываю свою охрану.

– Вызывайте, – пожал я плечами. – А пока вы так уверенно ждёте их появления, я закончу с готовкой. Если вы не против, конечно же.

Сказав это, я взял ложку и добавил немного сахара в соус и принялся его тщательно перемешивать.

– Это, что ещё значит?

– Что? – повернулся я к Валерии, предварительно попробовав своё «варево» и обдумывая ситуацию. Ну и заметил, лишняя кислотность ушла.

– Они будут здесь всего через несколько минут, – пригрозила она мне. – И вышвырнут тебя отсюда…

– Если, – не стал я спорить.

– Не поняла…

– Если они появятся здесь, Валерия, – негромко произнёс я, открывая упаковку со спагетти. – Если только я не отдал им другого приказа. Вы об этом подумали?

Господи. Она ведь реально не подумала. Видел, как застыло её лицо. Как судорожно пальцы стиснули телефон. Кажется, ещё чуть-чуть и экран треснет. Неужели эмоции и страх за Настю настолько перекрыли у неё здравый смысл?

– Уверен, что ваш муж вам всё рассказал обо мне, – не повышая голоса продолжил я и переложил спагетти в кипящую воду. – Этого вы боитесь? После всего случившегося, что я поступлю точно так же, как Андрей?

Уж не знаю, чего именно она ждала. Что я буду отнекиваться. Что буду ругаться с ней. Пытаться оправдывать себя. Но уж точно она не ждала, что я спокойно продолжаю готовить и вести с ней обычный диалог.

Засёк на своей раскладушке время, когда опустил спагетти в воду, сунул её в карман и вновь повернулся к ней.

– Если, что, то я пошутил. Успокойтесь, Валерия. Лучше скажите, чего вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы ты ушёл, – отрывисто произнесла она. – Чтобы ты больше никогда не приближался к моей семье и к моим детям…

– А они?

– Что? – не поняла она моего вопроса.

– Я спросил, хотят ли они этого? – уточнил я. – Роману тридцать один. Артуру, если не ошибаюсь, тридцать девять. Насте двадцать три. Прошу меня простить, не помню, сколько вашему среднему сыну…

– Кириллу тридцать пять, – негромко сказала Настя, и я улыбнулся ей.

– Спасибо, Насть. Вот. Кириллу тридцать пять. Все они взрослые и умные люди, которые сами способны решать, кому оставаться, а кому нет в кругу их общения…

– Они могут думать о том, что способны на всё, что угодно, – отрезала Валерия. – Это не означает, что…

– Я сама могу решить, чего я хочу, – похоже, неожиданно для самой себя влезла в разговор Анастасия. – Мама, я…

– Помолчи, Настя! – рявкнула мать в её сторону и резко повернулась ко мне. – Ты опасен для них!

Ну, вот. Слова наконец сказаны.

– И чем же я опасен для вашей семьи? – поинтересовался я.

– Ты Разумовский!

– И что? – пожал я плечами. – Когда я спас жизнь Роману, я тоже был Разумовским.

– Ты мог сделать это…

– С умыслом? – перебил я её и чуть повернулся для того, чтобы перемешать спагетти в кипящей воде. – Намеренно? Это вы хотите сказать? Тогда, в клинике, вы сказали мне держаться от ваших детей подальше. Если бы я сделал это, то вы, Валерия, ваш муж, Артур, Роман и Анастасия были бы сейчас мертвы. Вы понимаете это?

Губы Валерии изогнулись в злой и саркастической улыбке.

– Понимаю ли я это? Я – мать, Александр. Я каждую секунду думаю о том, чтобы мои дети были в безопасности. Да, я знаю о том, что ты сделал. Я, поверь мне, о-о-о-чень благодарна тебе за это. Я даже готова верить в доброту, чудеса, в то, что люди способны на светлые поступки. В любую светлую чушь, какую захочешь. Но! Ни один такой поступок – пусть даже самый искренний, жертвенный, возвышенный – не в силах стереть тревогу в моём сердце, Александр.

Она выпрямилась и расправила плечи.

– Если есть хоть малейшая тень угрозы. Я не могу позволить себе думать: «Он же сделал добро – значит, всё будет хорошо». Нет! Так не бывает! Я всю жизнь живу в аристократическом гадюшнике. Я всю свою жизнь должна просчитывать возможные угрозы себе и своим детям! И уж прости мне, Александр, но их безопасность для меня не торгуется на вес твоих прошлых заслуг. Для меня важен не жест «вчера» – значение для меня имеет лишь каждый их вдох сегодня и завтра. И если есть риск – я выберу страх, но не рискну ими. Потому что только так я буду спокойна.

Повернув голову, Валерия бросила взгляд на Анастасию.

– Даже если это спокойствие будет стоить мне их любви.

Ну, чего-то подобного я и ожидал.

Впрочем, мысль о том, что я правильно определил для себя её приоритеты, несколько не облегчала для меня текущую задачу. Атмосфера на кухне, несмотря на потрясающие аппетитные ароматы, всё ещё оставалась до ужаса напряженной. Настолько, что хотелось просто взять и уйти отсюда. Потому что, чтобы я сейчас не сказал, как бы не попытался аргументировать свою позицию – всё это окажется погребено под выстроенной Валерией Лазаревой мотивацией и заботой о безопасности своих детей.

И я её прекрасно понимал. Без шуток. Вероятно, окажись я на её месте, я поступил бы точно так же.

А вот чего я точно не ожидал, так это того, что будет дальше.

– Мам…

Валерия тут же повернулась на голос дочери.

– Анастасия, я…

– Я хочу, чтобы ты ушла, – твёрдо сказала Настя. – Прямо сейчас.

Глаза её матери прищурились.

– Анастасия, я уже сказала…

– Уйди из моей квартиры, – медленно, практически чеканя каждое слово, сказала её дочь. – Либо ты сейчас это сделаешь, либо…

– Что? – с вызовом спросила Валерия. – Ты выгонишь меня? Выставишь за дверь собственную мать, только ради того, чтобы…

– Нет, – перебила её Настя. – Я просто хочу, чтобы ты ушла отсюда. Ушла из МОЕГО дома.

– Этого не будет, – холодно ответила ей мать. – Я не оставлю тебя…

– Хватит!

А ведь она даже голос особо не повысила. Но одно это слово подействовало на Валерию почти как выкрик.

– Что?

– Я сказала – хватит! – даже не пытаясь скрыть свою злость, произнесла Анастасия, глядя на мать. – С меня достаточно! Хватит! Достало! Я хочу, чтобы ты ушла! Просто уйди и оставь меня! Хватит решать уже, как мне жить!

– Насть, не нужно.

Она резко повернулась ко мне. Её глаза вспыхнули от удивления и… какой-то странной, едва заметной обиды.

– Не стоит жечь из-за этого мосты, – продолжил я, но, кажется, уже было поздно что-то говорить.

– Нет! – процедила она, а затем повернулась к матери. – С меня достаточно. Все только и делают, что решают, как мне жить! Достало! Я не кукла! Не ваш семейный проект и не продолжение отцовских амбиций!

При последних словах дочери лицо Валерии скривилось, словно от боли.

– Что? Думаешь, что я такая глупая и не понимаю? – с искренней злостью продолжила Настя. – Я ведь хорошо знаю. Я – разменная монета семьи для будущего! Я не хочу быть красивым украшением для семейной фамилии! Вы решаете, с кем мне общаться, как одеваться, даже что чувствовать и за кого в будущем выйти замуж – а потом удивляетесь, почему я молчу? Каждое ваше «я же знаю лучше» – это удар по моей собственной воле, по моему собственному праву ошибаться, выбирать с кем общаться и дружить! Я хочу быть собой…

– Как ты была собой с тем мальчиком в университете? – резко бросила мать ей в лицо.

Настя замолчала настолько резко, словно ей дали пощёчину.

– Что? – ядовитым тоном поинтересовалась Валерия. – Или ты думала, что мы не знаем о твоём маленьком университетском романе и во что он в итоге вылился? Ты получила шанс быть собой, Настя. Общаться с кем тебе хочется. И? К чему это привело?

– Не смей мне об этом напоминать, – тихо процедила Анастасия, глядя на неё. – Ты ничего не знаешь…

– Я знаю всё, что нужно. И делать буду всё, что посчитаю нужным, – резко сказала её мать и посмотрела на свой телефон.

Нажала на экран. Ответили ей быстро. Очень быстро.

– Алло, Дмитрий? Поднимитесь в квартиру моей дочери, – её взгляд устремился в мою сторону. – Нужно сейчас же выпроводить молодого человека из дома. Да, жду…

Весь этот короткий телефонный разговор Настя смотрела на мать таким взглядом, будто не могла поверить в происходящее. А, затем, её испуганный взгляд метнулся ко мне.

– Ты не посмеешь…

– Я уже сказала тебе, Анастасия, что сделаю всё, что потребуется для того, чтобы быть уверенной в твоей безопасности.

Голос Валерии был холоднее, чем температура воздуха на улице.

– А я не собираюсь им открывать! – предприняла она попытку защититься, но даже я видел, насколько жалкой она была в такой ситуации.

– Ничего страшного, – отмахнулась мать от слов своей дочери. – У них есть копии ключей от этой убогой комнатушки.

Ох, лучше бы она в лицо ей в этот момент плюнула.

Настино лицо исказилось в такой гримасе отвращения, что я понял одну простую вещь. Как бы смешно это не прозвучало, но я явно был лишний на этом чудесном празднике жизни. Нужно было уходить ещё в тот момент, когда я, как идиот, открыл дверь с пачкой сахара в руках. И если сейчас всё продолжиться в том же духе, то отношения между этими двумя окажутся испорчены навсегда. И до такой степени, что тут уже ничего не поможет.

Да, я не мог читать Настиных эмоций. Но мне хватило и того огня, что разгорался в её глазах, грозя перерасти в испепеляющий пожар. В то самое пламя, которое после себя уже ничего не оставит. Она взвинчена. Зла. Возмущена. И сейчас хочет выплеснуть всё это наружу. Со всей своей решимостью.

– Да как ты смеешь, – даже не проговорила, а скорее прорычала она. – Я…

– Хватит! – перебил я её, со стуком поставив на стол между ними две тарелки с пастой, ароматы которой уже не казались мне такими аппетитными, как полчаса назад.

– Саша! Я…

– Хватит, – повторил я, посмотрев на неё. – Настя, сядь за стол. Пожалуйста.

Что удивительно, но она подчинилась. Если честно, то я готов был поспорить на что угодно, что она сейчас наоборот взбрыкнёт. Но нет. Покорно опустилась на стул. Что, конечно же, возмутило Валерию.

– Не смей приказывать моей…

– Вы тоже замолчите, – грубо прервал я её. – И сядьте.

– Что ты себе…

– Сядьте, Валерия, – резко сказал я. – У меня осталось не так уж и много времени до того момента, пока ваши молодчики не вломились сюда и не выкинули меня за шкирку. И мне не хочется тратить его впустую.

Она всё-таки села. С гордым видом, видимо думая, что таким образом делает мне какое-то одолжение.

– А теперь, Валерия, слушайте меня. И слушайте очень внимательно, – устало произнёс я. – Я устал это повторять. Достало. Мне плевать на то, кем там был мой отец! Я прекрасно знаю о том, что двадцать лет назад ваш муж и старший сын приняли участие в том, чтобы их не стало…

– Да, твой брат…

– Замолчите, – сказал я, глядя ей в глаза. – Даже упоминать его не вздумайте, вам ясно? Мне осточертело, что все вокруг воспринимают меня исключительно как сына своего отца! Каждый встречный аристократ, которого я успел узнать за последние полгода, видит во мне отпрыска Ильи Разумовского. Ваш муж. Распутин. Уваров. Меньшиков. Все вы только и делаете, что сравниваете меня с ним. Каждый из вас хоть единожды, но обязательно сказал мне о том, как я похож на своего отца. Каждый, Валерия. И меня это достало! Вот вконец осточертело. Я верчусь, как уж на сковородке для того, чтобы построит свою собственную жизнь, пока ваш муж и другие выстраивают планы на меня. Придумывают хитрые схемы для того, чтобы использовать мою фамилию и то, что досталось мне в наследство от папаши.

Я прервался для того, чтобы сделать вдох.

– Хватит. Я устал от этого. Вы обвиняете меня в том, что я опасен для вашей семьи? Да? Пожалуйста. Сколько вам будет угодно. Забудьте о том, что я спас Романа. Забудьте и то, что я спас всю вашу семью и убил Андрея…

– Ты мог спасать себя, – тут же презрительно фыркнула она, на что я с трудом удержался, чтобы не закатить глаза.

– Если бы я хотел спасти себя, то ушёл бы оттуда ещё в тот момент, когда всё началось, – проговорил я, глядя ей в глаза. – Бросил бы вашу дочь. Всех вас. Оставил бы умирать. И просто убрался бы оттуда. И всё. Сказочке конец. Если бы вы были правы, то мне вообще не нужно было что-то делать. Андрей бы всё сделал за меня.

Наклонившись к ней, я заглянул в холодные, но удивительно красивые глаза этой женщины. Глаза, который постоянно видел у её дочери.

– Валерия, после всего случившегося вы боитесь собственной тени. Понимаете?

– Лучше бояться каждой тени – чем потом не заметить змею, – произнесла она, но, учитывая её характер, я ожидал чего-то подобного.

– Вам не теней нужно бояться, Валерия, – вздохнул я. – А собственной близорукости. Это я предупредил вашего мужа об Андрея. Предупредил задолго до того, как всё это случилось. Подумайте своей головой. Если бы я хотел навредить вам, Насте или Роме, то зачем мне столько ждать? Зачем втираться вам в доверие?

– Заговорил о доверии? – бросила она. – А моей дочери ты рассказал о своём даре? А, Александр? Рассказал о том, что можешь чувствовать все её эмоции. О том, что можешь приказать ей всё, что угодно, и она это сделает, стоит тебе лишь открыть свой рот! Может быть ты уже запудрил ей мозги!

– Господи, какая же вы упёртая, – тяжело вздохнул я. – Сколько ещё раз вам повторять, что…

– Сделай это!

– Что?

– Чего? – не понял я, повернувшись к Насте.

– Сделай это, – повторила она, смотря на меня. – Если она так беспокоиться, то отдай мне приказ, раз это твой дар…

Её мать тут же вскочила со стула.

– Настя, ты с ума сошла⁈ Я не позволю…

– Это не тебе решать! – выдохнула она и попыталась снять амулет со своей шеи.

– Не смей его снимать! Не при нём…

– Я сама решу, что мне делать! – рявкнула в ответ Настя, окончательно теряя терпение. Она попыталась стянуть цепочку через голову, но та оказалась мала для этого. Тогда она потянулась пальцами к замочку и…

Мы замерли, услышав, как открывается дверь квартиры, вызвав у Валерии выражение облегчения на лице.

– Дмитрий! – выкрикнула она в сторону двери. – Я хочу, чтобы ты…

– Лера, успокойся, – неожиданно произнёс хорошо знакомый мне голос.

Вот уж кого я точно не ожидал увидеть, так это Павла Лазарева. Одетый в накинутое поверх рубашки пальто, он вошёл в квартиру. А дальше я удивился ещё сильнее, так как за его спиной появился Роман.

– Павел? Рома? – Валерия с удивлением уставилась на то, как её муж и младший сын заходят в квартиру. – Что вы тут делаете⁈

– Пытаемся не дать вам тут поубивать друг-друга, – не без раздражения выдохнул старший Лазарев и посмотрел в мою сторону едва заметно пожал плечами. Причём сделал это с каким-то извиняющимся видом.

Неожиданно он вдохнул витавшие в комнате запахи совсем недавно приготовленной пасты и посмотрел в сторону плиты.

– Думаю, что мы могли бы все вместе поужинать и поговорить…

От автора: Ребята, с вами опять Ник. Я знаю, что вы должно быть сейчас испытываете огромное желание накинуться на меня за то, что глава обрывается на таком моменте. Я вас прекрасно понимаю и разделяю ваше недовольство. Но мне пришлось разбить эту главу на две части, чтобы не жертвовать качеством второй её половины ( ещё не законченной ). Прошу вас понять и немного подождать. 14я глава выйдет завтра.

Глава 14

– Думаю, что мы могли бы все вместе поужинать и поговорить.

На кухне повисла гробовая тишина. Хотя нет. Наверное, куда лучше подошло бы выражение «могильная». Почти всё семейство Лазаревых в сборе.

Бред какой-то.

Стою у плиты, глядя на всё это, и думаю, как было бы хорошо всё-таки воспользоваться советом и свалить отсюда ещё в тот момент, когда я первый раз дверь открыл… Да нет, конечно же. Бегство – для слабаков.

– Если вы собираетесь поужинать, то тут проблема. Я не так много приготовил, – ляпнул я первое, что пришло мне в голову.

– Ничего страшного, – спокойно ответил Павел. – Много есть на ночь вредно.

Эти его слова, кажется, сорвали с Валерии то странное оцепенение, в котором она пребывала последние секунды. Женщина встрепенулась и уставилась на мужа.

– Павел! Где Дмитрий? Я вызвала его ещё пять минут назад и…

– Я сказал Дмитрию, чтобы он и его люди остались внизу, – коротко сказал граф, после чего посмотрел на стол. – Ром, помоги. Отодвинем его от стены, чтобы все поместились.

– Конечно, пап. Сейчас.

– А ты, Насть, помоги Александру.

– Х… хорошо, – отозвалась дочь, вставая со стула с таким лицом, будто смотрела самый абсурдный сон в своей жизни.

Пока Роман вместе с отцом отодвигали стол от стены, у которой он стоял, и ставили его на середину небольшой кухни, так, чтобы за ним хоть так могли поместиться пять человек, Настя подошла ко мне и тихонько спросила:

– Саша, что… что вообще…

– Происходит? – закончил я за неё, и она кивнула. – Без понятия, Насть. Но мне точно нужно сварить ещё спагетти.

Она удивлённо хлопнула глазами.

– Что?

– Спагетти, Насть. Давай, ставь воду.

Ладно, признаю, мне стало банально интересно, во что всё это выльется. Уже один вид того, как известный и влиятельный граф Лазарев с сыном переставляли стол – выглядел забавно. Затем ещё Рома притащил из Настенной спальни небольшой пуф, так как стульев за столом имелось всего три. Правда, одного всё равно не хватало, как быстро и с недовольством в голосе отметил Павел. Ситуацию тут же исправил Рома, сказав, что постоит.

На том, как это ни странно, и порешили.

Мы же с Настей за это время успели заново поставить воду и опустить в неё макароны. Я засёк восемь минут для варки.

– Не могу не отметить, что очень вкусно пахнет, – произнёс Лазарев, садясь на стул рядом с Валерией и указав кивком в сторону сковороды. – Добавил кинзы?

– Ага, – кивнул я.

– Хорошее решение. Она добавит пряной свежести, – Лазарев посмотрел на стол, где стоял бокал с вином. – Ещё вино есть?

– В холодильнике.

– Замечательно, – сказал граф, вставая со стула. – Думаю, что один бокал за вечер не помешает…

– Только… пап, такое дело, у меня бокалов больше нет, – пробурчала Настя, всё ещё не понимая, как себя вести в этой обстановке.

Девушка стояла рядом со мной и нервно теребила кулон на шее, явно не зная, чем ещё занять руки.

А я вдруг понял, как всё это выглядит со стороны, и с трудом смог сдержать улыбку. Ни дать ни взять, нежданный и негаданный визит родителей. И, как всегда, не вовремя. Хоть смейся, хоть плачь.

– Погоди, как это у тебя всего один бокал? – удивился Рома. – В прошлый раз же два было…

– Я один разбила, когда посуду мыла, – оправдалась Анастасия, на что её мать неожиданно фыркнула.

Прежде чем дочь сообразила, что на это ответить, Павел сказал то, чего я ожидал от него меньше всего:

– Ну и не страшно. Попьём из кружек. Рома?

– Сейчас сделаю.

– Александр, не подашь мне штопор? Хоть он-то у моей дочери найдётся?

– Ну как-то же мы первую бутылку открыли, ведь так, – пожал я плечами.

Быстро нашёл штопор и передал его Павлу вместе с бутылкой. Рома достал из ящика над мойкой несколько чистых тарелок и кружек. Ну, а я… А что, собственно, я? Я просто следил всё это время за макаронами, дождался сигнала таймера и откинул их на дуршлаг. Второй раз за вечер, ага. Смешал с оставшимся в сковороде соусом, предварительно подогрев его…

– Так! С меня хватит! Я не собираюсь дальше участвовать в этом фарсе, – резко заявила Валерия и решительно встала со стула, явно намереваясь покинуть комнату.

Да только вот у её мужа явно имелись другие планы на этот счёт.

– Сядь, дорогая, – спокойно, даже чересчур мягко, проговорил её супруг. – Нам нужно кое-что прояснить. И вы тоже, садитесь.

– Я постою, – тут же добавил Роман. – Стульев всё равно больше нет.

Незаметно вздохнув, я занял последний оставшийся стул за столом. Настя же примостилась на высоком пуфе, который Рома притащил из другой комнаты.

– Ну что? Выпьем за то, что все мы здесь сегодня собрались, да? – чуть ли не в шутку предложил я, взяв в руку кружку.

– Почему бы и нет, – согласился Павел. – Дорогая, тебе налить вина?

– Обойдусь, – отозвалась та.

– Ну как хочешь, а я, пожалуй, не откажусь от бок… от кружечки.

Он налил себе. Затем мне. Рома тоже чашку подставил, добавляя несуразности происходящему. Одна Настя сидела со своим бокалом в руках, а выражение на её лице явно говорило о том, что она не знает, чего ей сейчас хочется больше. Сбежать отсюда или же остаться и посмотреть на творящееся безумие.

– Ну и? – не удержался я от вопроса, когда Павел, нисколько не смущаясь, попробовал мою стряпню. – Как оно вам?

– Знаешь, удивительно вкусно, – ответил он спустя пару секунд. – Даже порываюсь спросить, где именно ты научился так готовить.

– Для сестры стряпал, – пожал я плечами. – Она много работала, когда мы без матери остались, и…

– Павел, объясни мне, что здесь происходит? – перебив меня потребовала Валерия.

– Происходит семейный ужин, – со вздохом сказал её муж. – Насть, у тебя есть салфетки?

– Н…нет, пап, – смущённо отозвалась она. – Только бумаж…

– Вот, – тут же нашёлся Рома и передал отцу рулон бумажных полотенец.

– Спасибо, сын.

Я спокойно жевал свою пасту, наблюдая за происходящим. Павел обтёр губы, отложил салфетку в сторону.

– Итак, думаю, что стоит прояснить несколько моментов, – заговорил он, взяв в руки кружку с вином. – Александр, как ты мог заметить, моя супруга имеет определенные… скажем так, переживания на твой счёт.

– Да, – не стал я спорить. – Заметил.

– И они обоснованные, – сурово произнесла та, так и не прикоснувшись к еде.

– Нет, – покачал головой Павел. – Нет, дорогая. При всём моём восхищении твоим умом и проницательностью, но я боюсь, что здесь ты не права. Я бы даже сказал, что в данном случае ты повторяешься за мной мои же ошибки.

– Павел, ты прекрасно знаешь, чьим сыном он…

– То, что Илья является его отцом, нисколько не влияет на то, каким человеком является сам Александр, – спокойно возразил ей Лазарев. – Послушай меня. Ты сейчас находишься в одной квартире с тем, кому я лично угрожал. В своём собственном кабинете.

– Что? – спросила Валерия.

– Что? – одновременно с ней воскликнула Настя. – Когда…

– В октябре, – спокойно ответил Павел и посмотрел на меня. – Я ведь прав, Александр?

– Да, – точно так же спокойно ответил я ему. – Было дело.

– Вот. Я давил на него через его близких. Обещал ему и его близким довольно неприятное будущее, если он не сделает так, как я хочу. Что сказать. Ответная реакция оказалась… скажем так, я редко в своей жизни сталкиваюсь с тем, что кто-то в положении Александра готов мне оказать столь… сильное сопротивление.

– Это не оправдывает… – начала было Валерия, но Павел прервал её, подняв ладонь.

– Вопрос не в том, оправдывает это его или нет, дорогая, – спокойно произнёс он, глядя на меня. – Потому что будь я на его месте, то после подобных угроз для меня и моих близких я не остановился бы до тех пор, пока не закопал бы своего оппонента в землю. Александр же, как видишь, поступил несколько иначе.

– А я вам сразу сказал, что хочу только того, чтобы меня оставили в покое, – напомнил я ему.

– Да, – согласно кивнул граф. – Я помню. И я принял твои слова в тот раз куда серьёзнее, чем могло бы тебе показаться, Александр. Не сразу, признаю. Но в результате весьма близкого общения с тобой моих сына и дочери, я несколько иначе взглянул на ситуацию в целом. Для тебя не будет секретом, что я помешан на контроле.

– Даже спорить не буду, – хмыкнул я и откинулся на спинку стула. – Но давайте честно. Мы с вами наши проблемы порешали. Разошлись, как в море корабли к взаимной выгоде…

– Я бы не назвал итог дела Харитоновых взаимной выгодой, – тут же припомнил он. – Особенно если вспомнить, сколько мне пришлось потом платить по вашему с ним соглашению.

От такого я едва глаза не закатил.

– Ой, да бросьте вы, Павел, – фыркнул я. – Во-первых, для вас это копейки. Во-вторых, зная вас, я уверен, что вы потом стрясли эти деньги в виде штрафа с Голицыной…

За моей спиной раздалось сдавленное, но весьма весёлое фырканье. Повернувшись, я заметил, как Роман старательно скрывает, как давится от смеха в кружку.

– Что, угадал? – поинтересовался я, и тот кивнул.

– В десяточку.

– Роман всегда говорил мне, что ты поразительно догадлив, – добавил Павел. – Но, возвращаясь к нашему разговору, думаю, что стоит признать – мой подход к общению с тобой оказался несколько…

– Ненормальным? – предположил я.

– Скорее неверным, – выбрал иную формулировку Лазарев. – Но в остальном ты прав. И сейчас Рома старается исправить тот вред, который я нанёс в отношениях между тобой, Александр, и моей семьёй.

Отпив вина, он поставил кружку обратно на стол и посмотрел на меня.

– Александр, я знаю, что Роман уже говорил с тобой. То, что ты сделал для меня и моей семьи в тот день, я не забуду никогда, – с абсолютной серьёзностью проговорил он. – Мы можем с тобой не сходиться во взглядах на многие вещи, но сделанного я не забываю. Ты можешь мне не верить. Можешь сомневаться коли тебе угодно. В дальнейшем это роли не сыграет. Своё слово я сказал.

Сказав это, он повернулся к Анастасии.

– Тебя это тоже касается, Настя, – уже тише сказал Павел. – Я больше не собираюсь контролировать тебя.

– В каком смысле? – явно не поверила ему дочь.

– В самом прямом. Больше никакого контроля. Как только этот ужин закончится, мы с твоей мамой уйдём. Ты останешься здесь, в своей квартире. И ты будешь вольна делать всё, что тебе заблагорассудится. Ты хотела свободы выбора? Я дам её тебе, как ты того и желаешь. Хочешь жить здесь? Пожалуйста. Живи. Я не буду перекрывать тебе доступ к семейным счетам. Есть желание – пользуйся. Нет? Хорошо. Это будет твой выбор. Я не перестану следить за твоей безопасностью. Этого можешь не ждать. Но и чинить тебе препятствий в выборе своего жизненного пути я больше не буду. Дальше выбор только за тобой.

– Я… – Настя запнулась, даже не зная, что сказать. – Спасибо.

– Пожалуйста, – с тёплой улыбкой произнёс отец, глядя на свою дочь. – Но не стоит меня благодарить раньше времени. Эта возможность, которую я тебе даю, может оказаться для тебя куда тяжелее, чем ты, вероятно, сейчас думаешь. Но! Если ты всё-таки хочешь ей воспользоваться, как я и сказал, я не стану чинить тебе препятствий.

– Теперь ты, дорогая моя, – произнёс Лазарев, посмотрев на супругу. – Я знаю, как тяжело тебе пришлось в последнее время. То, что случилось в клинике, сильно ударило по тебе. Я хорошо понимаю это. Но поверь мне. То, в чём ты обвиняешь Александра – это самообман, построенный на твоих страхах.

– Ты не можешь этого знать… – начала было она, но Павел вновь поднял ладонь, прерывая жену.

– Да, не могу. Всё, на что я могу положиться – это опыт десятилетий обитания в нашем прекрасном аристократическом обществе, которое я провёл в ежедневной борьбе за выживание. Думаю, что я могу сказать, что немного разбираюсь в людях, чтобы делать подобные выводы.

Он прервался на несколько секунд для того, чтобы отпить вина из кружки, и я даже удивился тому, насколько органично у него это получалось. Почти ведь не заметно, как морщиться от вкуса дешевого напитка.