Текст книги "Фараон (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Вот такой божий завет и гласит он всем нам употреблять напиток какой в уединении без всякого постороннего. И еще Бог предупредил о том, что в день какой служебный или молебельный особо сами того не потребляли, ибо грешно средь люду общего выносить дух свой внутренний наружу и создавать в умах смуту какую. Запомните об том. други мои и братья верные, и последуйте совету моему в деле том. Потребляйте напиток какой только самостоятельно и не всякого взора другого. Не ходите к людям, коль потребили что во время, не означенное Богом нашим. Пусть, ваши помощники то исповедуют, что нужно по вашему указанию и благословению. Не делайте ошибок в действиях и речах своих и средь другого люду не допускайте.

Господь говорит наш так по этому поводу:

"Благочестив тот будет – кто честью и совестью своею речь свою откровенную ничем не засоряет. Всякий ум от черноты сказанного страдает и подвергается злому участию по воле случая какого". Потому и я говорю вам, дети мои праздные, так как вижу вас всех только в праздник великий на пасху святую, для нас всех открыто состояще обозначенную, что надобно соблюдать речь свою и чистоту ее и не подвергать какому жизненному участию. Согласитесь с сиим, и души свои воочию пред собой просвятите словами, сказанными сейчас мною. Дух мой единый, да не выйди наружу и сочленись с телом моим едино и не зачни тело         новое, в грехе каком сугубо одиночно или побочно с другим состоящем.

Так говорю я для того, чтобы утихомирить плоть вашу       земную и успокоить ее навечно, как то велит нам господь, обращаясь своими словами так.

« Плоть состоящую мужскую, одиноко постройте и всяко избегайте жизненного столкновения с полом иного умыслу. Роль ваша в деле святом велика и огромна, коль обучите людей такому поведению в жизни их семейной. Традиции не нарушайте, но словом укажите на порочность греха какого в деле этом и составьте список дней каких, при которых сближение возможно, от которого и род людской и пополняться будет. Сами также семьями обзаведитесь, а коли не  хотите или это службе вашей вред несет, то так и оставайтесь сами по себе без умысла и порока греха какого. Ум ваш способен плотью управлять вашей и время от времени освобождать вас от таинства греха, состоящего изнутри. Плод ваш, в деле семейном образованный, должен идти по стопам вашим, тем самым не нарушая традиции веков и не создавая угрозу другому роду обычному людскому".

Так говорит нам господь, и я говорю вам то же.

Не доведите себя до греха какого и святостью своей места святые оберегайте    от чрева земного состояния плоти вашей или другой. Мысль свою плотскую к небу также возводите и к нему обращайтесь в случае каком, жизненно принужденном. Ум ваш в том помогать будет, а взгляд то самое отвергнет и да, не уличит. Окрещение в одеждах правьте сроду малого, лишь часть тела оголяйте для соблюдения

законности, Богом нашим приведенной. Не утоляйте взгляд   свой и в лице каком привлекательном, и всякий раз крестом окрещайте, коль увидите соблазн какой или усмотрите грех в том великий. Люду передайте, что грех

отца святого   в такое снискание силе внутренней опускать и что за это будет наказание, соответствующее еретизму всякому.

А теперь, братья и други мои, хочу показать вам то, что приготовил для всех вас, воочию чтоб убедились в правоте слов моих.

Прошу к столу этому, – папа сделал доброжелательный жест рукой, и гости или собравшиеся подчиненные последовали в указанном направлении, располагаясь далее за

столом и пока ни к чему не притрагиваясь.

–   Теперь, хочу показать вам, как нужно пищу сию употреблять и что нужно делать предыдуще этому, -продолжил святой отец свое обучение, – предыдуще

всего требуется положить в свою руку часть имеющейся при себе фланелевой ткани, – и папа продемонстрировал указанное, – далее, эту ткань требуется обустроить под подбородком вашим на шее над поверхностью одежд святых, для люду вечно праздных, – папа продемонстрировал и это, декларируя божью речь. – Затем, положите руки на стол, но только лишь кистью касайтесь

в месте  соединения ее с самой рукой. Далее читаем про себя тихо молебен святой, Богом нашим ранее обозначенный и только после того непосредственно в еде приступаем. К вину или чему другому до того, как что-либо съесть не притрагиваемся. Предыдуще поглощаем внутрь что-нибудь запеченное или как трава на кусочки посеченное. То есть такой уклад внутренний

нам. Далее к вину и прочему приступаем. Много не наливаем, а только на самом дне для того, чтобы наш уклад внутренний хорошо укрепился и не создал внутри головы шум какой-либо или сердца замирание. Снова повторим первое и  съедим чуть более того же. Затем пища потребленная немного

перевариться оным органом должна. Потому подождем немного и немного усмирим голод наш насущный. Это полезно для сути   нашей земной, – пока папа терпеливо и молчаливо сохранял спокойствие, во многих уже появилась слюна во ртах и часть ее воплотилась наружу.

Святой отец, заметив то, сурово предупредил, – слюну или брызги органа оного вашего тканью промокайте, а умом      спокойствие сохраняйте. Можно тихо шепотом поговорить между собой,

сохраняя приличие и важность сего деяния благоденного. К слову, пока не забыл. Нощно или полуночно, тоесть после    солнца заката, когда

стрелка часов ваших дойдет до отметки восьми, пища    не должна касаться губ ваших. Только пить разрешается и еще только больному какому можно, если денно он не смог того сделать.

То же и человека голодного днем касается. Но смотрите, не причислите себя к нему, ибо вы в час один и тот же службу свою исполняете. Это к люду побольше простому относится, который на работах занят и которому    бывает   поесть   некогда. Передайте им мои слова, что то вред наносит и пусть время сами выбирают для еды полуденной. Так Бог наш велит и всяко завещает...

Так, время то прошло и приступим к блюду иному. К вину или прочему не прикладываемся. Есть на то еще запрет организма нашего. Здесь можно всего понемногу попробовать и дать время несколько уложится внутри сути нашей. Время тихими разговорами занимайте, не кричите и не наклоняйтесь сильно, чтоб не было какого недоразумения между вами. После этого можно налить напитка чуть побольше первого и совместно выпить с присутствующими. В знак согласия общего сообщить кивком головы от лица главенствующего за столом, как делаю это я, – папа поднял небольшой бокал с налитым вином и, подняв его немного вверх, кивком головы опросил присутствующих о их готовности к действию. Остальные также подняли свои бокалы и кивком головы подтвердили свою готовность. Но тут папа узрел одну разность и в негодовании поставил бокал вниз.

То же сделали и остальные, недоумевающе посмотрев на своего духовного владыку.

–    Так не годится, – сурово произнес святой отец, -нельзя допустить, чтобы вы разностью какой отличались или особой алчностью к данному напитку. Потому, обозначаю для всех наливать не более двух пальцев поверх дна.

Так будет всем яснее, ибо так же мы к своему челу пальцы возводим, когда крестимся.

Папа потянулся было снова к бокалу, но по пути о чем-то вспомнив, неожиданно вновь поставил обратно, тем самым раздосадовав всех остальных ,пока его недопонимающих.

–    Стойте, – опять сурово приказал он, и все строго подчинились. – Бог говорил так: "Всякому уму разное действие приходится от выпитого, налитого и опрокинутого в рот им самим. Потому, одному можно чуть более, другому менее. Все от действия постороннего приводится и им же руководится сей

процесс". И я говорю вам так же. Можете налить .    каждый только сам себе столько, сколько знаете сами в действии напитка оного опосля опьянения вашего, но черту, мною указанную, не превышайте более, чем на один палец. Так и поступим, братья и други мои, – и, наконец, в третий раз возвелась рука кверху, и люди молчаливо проглотили напиток в самостоятельно избранном числе.

Были такие, кто наливал на самом дне, кто больше, а кто чуть выше указанного. Благо дело для того, он был подальше от самого папы, и тот по своему возрасту просто этого не заметил.

Опустошив до дна бокалы, все поставили их на стол и обратились взором на папу, который медленно испивал свою порцию обозначенную ровно двумя пальцами.

Святой отец неторопливо допил и важно поставил свой бокал на стол, после чего тканью мягко промокнув свои губы и уголки рта, устремился взглядом на подчиненных учеников.

Те поспешили сделать то же самое, чем беспресловно удивили святого отца.

–    Я же говорил вам с самого начала, что тканью нужно пользоваться всякий раз после употребления какой-то части еды или питья, – и он огорченно

покачал головой в стороны, но спустя секунды продолжил дальше, – продолжайте еду, коли не насытились, но смотрите, чтобы чрева ваши не были до сыта набиты, ибо то также плохо для сути нашей земной. Отведайте других из числа не опробованных блюд и в конце, почувствовав сытность, ограничьтесь лишь одним маленьким глотком напитка и съешьте небольшой орешек после  этого. Это и будет завершением вашего обеда и  знаком того, что вы вполне удовлетворили свой голод. Но вставать не спешите, если уже насытились. Дождитесь момента, когда самый последний из присутствующих вдоволь насытится да не закончит так же. После этого все совместно промокните губы или уголки рта, а кому нужно и другое, и положите свои ткани себе внутрь под полы ваших одежд, где должно быть для такого дела место. После этого положите руки на стол и, подняв взор к       небу, поблагодарите нашего Бога за ниспосланную еду и уже затем совместно вставайте, не создавая шума и аккуратно ставя на место свои стулья. Так обучайте и других людей. Особо из знати и вельмож, но помните, что при них вы употреблять напиток не должны. Только обозначьте знаком или поднятым бокалом с каким-либо простым напитком. Теперь, приступайте к еде, – и папа сам приступил к исполнению своего же указания.

Вскоре их совместная трапеза завершилась, и люди поступили так, как он и говорил.

Лишь одно не понравилось ему.      Это то, что уже в самом конце, кое-кто налил себе напитка чуть более обозначенного.

"Ладно, – подумал тогда святой отец, – ничего страшного в этом не будет. Главное, чтобы все соблюдалось, как я и объяснил им".

Спустя некоторое время, после прогулки по аллее насаждений, папа вновь собрал всех вокруг себя на дополнительные занятия.

–    Итак, дети мои, други и братья, хочу кое-что дополнить ко всему сказанному мною предыдуще, -обратился он к своим ближайшим помощникам в деле святом и правом. – Хочу обратить ваш взор на далеко стоящие от нас сегодня

народы и части когда-то совместно состоящих   дико племен. Бог, обращаясь ко мне, говорил так:"Надо всячески укреплять веру, но не лезть со своими заповедями к другим, исполняющим то по-своему. Во всякой вере есть свой

знак. Знаку тому всегда должно быть уважение оказано. Надо искать      пути совместного сотрудничества и возводить храмы даже там, куда не ступала нога белого человека. Надо приучить к вере тех, кто пока еще остается от нее в стороне и не освящен верой какою другою из   числа трех основных. Для этого   необходимо создать походы всякие во главе святых отцов и известить земли, доселе никем не обнаруженные, и привести к вере другие народы. Потребуется много сил для этого. Потому, обратитесь за помощью к людям состоятельным. Пусть, они то дело исполнят, не забывая при этом основные заповеди божие. В каждом походе необходим будет святой отец с приданным ему божьим заветом и служителями, ему в деле том вспомогающими. Отобрать надобно самых выносливых, сильных духом и не обремененных пока семьей своею". Потому, говорю вам всем, собравшимся здесь, об этом и призываю исполнить сие божье указание во благо земли нашей и дела общего святого. Если дела плохо идти будут, то сообщите мне, и всяк того, кто отказывать будет в этом ко мне лично на беседу присылайте. Я буду сам разговаривать и отпускать     свое благословение. Так и передайте всем тем, до кого я при жизни своей дойти не всегда смогу. И еще одно говорил мне Бог вчера на вечернем молебне личном. Велел он построить для себя самолично панихиды всякие в виде людей, за гробом идущих вслед памяти уходящей во славу отцу святому какому. То же может и к другим относиться, коль если делом и участием в жизни человек подтвердил сие. Не забудьте об том и доведите всем людям. Пусть, знают и соблюдают воочию. Также повелел наш господь создать хоры всякие для пения приходского и отпевания душ усопших. И об этом не позабудьте. Создайте то по своему усмотрению  и  слуху земному боготворенному. На этом я распускаю вас, братья мои, по местам родным и предупреждаю об еще одном божьем завете. Кто из вас в жизни своей оступится, то в той же жизни и покаран самим Богом будет его неблагословением на жизнь вашу в дальнейшем опосля. Помните об том и свято соблюдайте законы и заповеди    божие. Счастливого пути вам, братья, и да, ниспошлет вам господь великий свет в знак свершения всех дел, им обозначенных. Аминь, – папа перекрестил всех трижды и благословил в путь своих подчиненных...

Прошло чуть более десяти лет после вышеописанного, и уже другой папа, восседавший на престоле святого владыки, созвал своих подчиненных, к этому времени обременных властной участью посреди территорий и по-своему претворяющих в жизнь все заповеди прежнего их духовного учителя.

На этот раз собрание состоялось в другом помещении, сооруженном специально для этого и гораздо проще обставленного всякими яствами на столах, чем предыдуще.

–   Дети мои, – обратился ко всем собравшимся только вновь избранный глава

папской индульгенции, – святой отец всех вас собрал здесь для своеобразного пересчета и составления своих границ папского владычества. Сам папа внезапно заболел и претерпевает болезненное состояние своего тела, и потому поручил вести собрание сие мне лично.

Кто-то из собравшихся выразил свое негодование по этому поводу, но тот же человек предупредил его о вежливости поведения и предложил вначале выслушать его самого, а затем приступить к какому-то обсуждению,

–    Садитесь за столы, – решительно махнул рукой глава папской канцелярии, и сам первым устремился к своему месту.

Все в недоумении поплелись следом и вскоре заняли свои предназначенные места. Еда стояла на столах и издавала какое-то непонятное зловоние, от чего у собравшихся возникало чувство отвращения, и каждый постарался чуть подальше отодвинуться от предложенного яства.

–   Извините, други мои, – обратился тот же человек, завидя это со своей стороны, – многое ушло на строительство и прокорм посланных вами людей. Так что, теперь, довольствуемся тем, что есть. Кстати, от этого заболел и наш

общий владыка, к величайшему сожалению.

Собравшиеся было привстали, чтобы оказать дань уважения к воцарившемуся на престоле папе, но тот же человек их остановил и усадил вновь.

–     Ничего, ничего. Я понимаю вашу заботу и доброту. Он поправится вскоре. Жаль вот только, что пропитания осталось совсем мало и в большей части оно испортилось в наших  кладовых. Но я думаю, что вы не оставите нас в беде и пополните запасы, которые разошлись на содержание всех людей.

–   Пополним, пополним, – почти, хором ответили собравшиеся и в знак согласия закивали половами.

Человек поднял руку, и в зале наступила тишина.

–    Спасибо вам, братья, за доброту и верность делу нашему святому. Хочу передать вам слова самого папы, услышанные им от бога нашего общего   и

хочу сообщить вам многое нового из того, что желает видеть в нас наш господь. Бог повелел нам всем добиться благого в исполнении душ людских и насовсем закрыть им доступ ко всякому богатству: к злату, серебру, камню очевидному. Велел он собрать со всех домов вышеозначенные предметы и доставить их сюда для того, чтобы они не искажали дух людской и не вводили в грех их самих. Повелел наш Бог также свезти сюда и то, что по праву находится под вашим пристальным вниманием. Святой владыка, пророк его на Земле нашей сущей, возвышается господом нашим и обозначается так, ибо того хочет сам Бог, Отец его и дух святой на земле и в небесах. Бог также поведал ему о многих прегрешениях ваших и отчасти велел покарать некоторых за неправильное истолкование слов, им предыдуще посеянных средь миру белого. Но папа великодушен к вам и прощает многих, берет на себя грехи ваши и просит Бога молебнами лично о ниспослании милостыни вам на головы, а также и другому какому люду. С сей поры сам папа будет засвидетельствовать свое высочайшее прощение от имени господа нашего и будет налагать

взыскание в случае особой неверности или искажения какого. Передайте сие всем людям и всякого сюда в храм истинно божий посылайте, кто преступил черту верности или осквернил бога нашего на Земле воочию всяко. Велел папа наш общий построить новые дома молебельные, где можно было бы прослушивать то, что говорит простой или другой народ. Так Бог велел, произнеся такие слова:

"Нужно вам доколе разобраться со всеми еретиками и всяку мысль ихню разобрать досконально. Нужно поискать зерно веры, уложенной ранее средь пустоты денной и ночной. Нужно доподлинно знать их мысль какую и всячески упреждать об том своего владыку земного.

Вот так говорил нам Бог, и говорит то же вам наш папа, обращаясь такими словами.

"Создайте дома поменьше в домах больших ваших. Пусть, люд туда ходит и причитает всяко и по-разному. Пусть, ведает всем свои мысли и особо деяния разные. Обо всем доносить до папских ушей надобно, чтобы владыка земной знал об том. Люду

же передайте, что грех будет большим, чем на злато и прочее смотреть, если же не скажет что по правде своему отцу святому, что у него внутри кроется. Еретиков сразу на суд отправляйте. Их мысли давно известны. Видно Бог наш позабыл немного об этом и повторился на этот раз. Прости, Отче нас, за

такие слова и прими мое скорбное повиновение слову и делу  твоему. Говорил также Бог и о том, что судить людей судом праведным надобно и

для этого создать суд свой людской, во главе которого вы сами стоять должны, но участия не принимать, а только посматривать, чтобы суд справедливо вершился и никому не было беспричинно причинено вреда. Богатому или бедному – все одно. Они для нас и Бога просто люди. Но все же Бог просил вас

и о том, чтобы снисхождение кому давали и особо люду из семей скоромных, ибо люд тот одиноко пока стоит и всякого не знает. Велел Бог и защиту на суде том соорудить в виде человека какого, провинившегося защищающего от напасти суда и прочего другого люду. Сиим человеком только человек побогаче быть может, ибо он более разумен и способен к какому действию средь

самих людей. Постарайтесь найти таких среди всех и довести до них слова божьи о справедливости судов и об том, что  они призваны служить

всякому люду токмо так же, как и мы с вами. На этом наше собрание закончено. Расходитесь по домам и незамедлительно в стены эти все указанное отправьте. Сами же обустройте все  более просто и в большей степени к бронзе прилегайте, чем к злату, серебру какому. Рукописи все привезите. Папа прочитать их должен и свою подпись поставить, ибо так Бог велел и велел также проверять все оное, дабы не было злословства или обмана какого. Прощайте, братья и други мои. О следующем сходе сообщим по почте небесной голубиной стаей, со стен мест святых улетаемой.

Гости встали, так и не отведав приготовленных яств, и удалились восвояси.

А через время к Ватикану потянулись колонны как с людьми, так и со златом, серебром, камнем, провиантом и прочим людским сотворением. Святые места стали больше похожи на какой-то огромный по размеру склад, в который без разбору сносилось все, что везли сюда подчиненные папы.

Спустя какое-то время, где-то года через три, папа вновь объявил сбор, разослав голубей в разные стороны. И на этот раз все собрались довольно быстро, не более, чем за два месяца.

И снова речь держал и вел собрание тот же человек, а самого папы нигде видно не было.

Собравшиеся пожелали видеть их святого отца, но глава папской канцелярии строго-настрого предостерег их от этого.

–   Нельзя к отцу нашему на Земле единому подступить. Бог вчера поведал ему, что болезнь может одолеть его, если к себе лично допустить кого-либо из вас. Только с Богом он должен общение иметь, чтобы не огрязняться делами вашими или какими людскими. Потому, проходите, садитесь и я оповещу вас, зачем папа созвал в этот раз.

Святые отцы прошли в тот же зал, где с прошлого раза мало что изменилось, Разве что стулья стали покрепче почему-то, да столов побольше.

Те же яства и те же напитки вновь какое-то дикое зловоние издавали.

–    Что это? – возмутились вдруг приглашенные, -неужто, снова провиант пропал или расход какой большой получился?

–    Не волнуйтесь, – предупредил их ведущий собрание, – это сделано по велению самого господа нашего. Сказал он вчера папе нашему так:

"Вели объявить посты всякие в день, а иногда и в ночь соблюдающиеся. Вижу далеко вы все

зашли в приготовлениях и яствах. Не соблюдаете указанного мною. Это вред большой наносит и особо люду  какому богатому и из числа вас самих,

так как трудом физическим вы мало заняты и в большей части двигаетесь мало. Простому человеку надобно то же соблюдать будет, ибо негоже так, что

одним велено, а другим нет. Наведите порядок в этом и обустройте столы свои поскромнее, а то вижу избыток ум ваш засоряет и не дает полноты

мысли какой. И с питьем дело обстоит плохо. Слишком много порций потребляете. Надобно уменьшить и урезонить многих в этом. Это ко всем относится, в том числе, и к святой братии вашей."

–  Так вот велел наш господь, и папа

говорит то же. Надобно пыл свой в этом деле умерить и вести жизнь более скоромную, нежели до этого .Об этом всем передайте и сообщите, что будет наказание всякое, если посты те соблюдены не будут кем-либо из люду разного или из вашего числа. Велел также наш владыка земной привезти еще богатств всяких и разных в изделиях ремесленных, картинах художественных, рукописях, разукрашенных росписью, цветом каким. Также, прислать сюда людей дополнительно, дабы они порядок здесь возвели и приступили к оформлению палат разных и всяких по образцу народов ваших. На дело сие пришлите самых лучших мастеров из земель своих и пусть, они здесь до конца дней своих и почивают в труде бесконечном, ибо Бог папе нашему сказал так:

"Вижу, что надобно стены сии разукрасить всяко и привести в должный вид государство твое небольшое. Собери мастеровых лучших из земель разных и пускай, они сотворят чудеса великие в деле своем, бесконечно идущем от мысли моей на веки веков".

А еще Бог сказал ему вот что:"Супостатов всяких и разных на работу брать не надобно. Только

добровольно людей призывайте и за это вознаграждение какое при жизни им    сотворяйте, но не допускайте такого, что за награду супостат какой явью мастеровым станет или кем-то еще. То надобно определить вам самим по работам ихним и по своему усмотрению какому личному".

Вот и папа наш по этому поводу говорит так же. Нельзя, чтобы кто-либо проник во врата святые за наградой какой без дела его особого. Потому, объявите сыск среди земель ваших и сами художников, мастеровых, ремесленников и других призовите, отберите. Бог еще, правда, предупредил вот о чем:

"Не спокуситесь    сами на награды те и не пошлите кого-либо токмо за этим в эти стены святые".  Но папа думает, что Бог просто позабыл, что мы все призваны служить ему, и мы люди святые, а не токмо разбойники какие. Так ведь, братья мои и други кровные?!

–   Так, так, – шумно и даже с небольшим  негодованием зашумели собравшиеся.

–   Простим богу нашему его забывчивость. Стар он уже стал и бывает повторяется в речах своих. Так ведь, братья мои?

–    Так, так, простим ему, простим, – хором закивали головами святые отцы в знак доброжелательного прощения самому Богу.

–    Велел   также наш папа всемилостивый по велению Бога самого исполнить еще одно, ибо тот

говорил ему так:

"Отправь в земли другие отцов своих святых и награди их за это своей верноподданической добродетелью. Часть земель тех можно

будет к землям государств ваших небольших присоединить, на которых вы сможете веру дальше в люди проносить, чтобы мир весь от добродетели торжествовал и не было на Земле человека без веры в небо какой. Но смотрите, чтобы насильно то не творилось. Только добром и милостынею своей вы потчевать людей иных по роду вашему должны".

–   Потому, соорудите вновь походы и распространите веру нашу общую на других территориях. Для того тех же отправляйте, ибо без семей они и хозяйством каким не обзаведены. Передайте, что то есть мое веление такое для всех. Те же пусть и походы те организуют. На них ответственность ложится пред Богом самим и мною лично, как владыкой земным. Кто не исполнит сего, того лишу папского благословления, а значит, и божьего, ибо я лично только Богу нашему подчиняюсь. Отлучу от церкви и святости лишу какой во веки веков. А теперь, идите с миром и не позабудьте обо всем сказанном. Бог видит всех нас с небес и за каждым следит своим зорким взглядом. Прощайте, братья мои и други. До следующего сбора нашего.

Собравшиеся вновь разошлись по домам, в очередной раз, так и не отведав папской кухни. И снова к святым   местам потянулись колонны с добром, а вместе с ними и люди из числа тех, кого Бог желал видеть на святой службе.

Закипела вскоре работа разная, и стены внутренних зданий начали преображаться. Радовался папа тому и радовался его верный помощник в деле том и общем для всех.

Правда, грустным оставался сам Бог, смотря сверху с небес своих на усилия горстки людей ради исполнения его божьей прихоти. Не того совсем хотел он и не для того общий клич нужен. Хотел Бог призвать всех к труду подобному, ибо думал как сам, что коль завидят или услышат что хорошее, то сами к тому же потянутся.

Но ошибся тогда Бог, хотя вряд ли то, что он говорил, можно назвать было так. Скорее, это была ошибка самих людей, так и не допонявших его замыслы по тому поводу.

Бог пытался что-то изменить, и всякий раз давал какие-то указания по-другому. Но вскоре убедился сам в бесполезности своего труда. Люди понимали то по-своему и творили как раз не нужное или мало что значимое одновременно для всех.

И тогда Бог сказал сам себе:

–    Жалок еще их ум и много лет уйдет на его становление. Многое претерпевать будут друг от друга по-разному. Но, как помочь им? Не могу же я

опуститься на Землю и руководить всем. Я ведь тогда стану вовсе не Богом, а просто общим правителем. Надо ждать, пока ум подрастет и из поколения в поколения перейдет.

Так вот и ждет Бог до самого настоящего времени. И вроде бы уже и ум созрел и, как говорят, явью немного стал, но вот не получается общения нужного, и почему-то люди вновь понимают все по-другому или не совсем так, как того хотелось бы.

Долго думал Бог по тому поводу. Ходил из угла в угол по своему дому небесному, не спал ночами, не было ему покоя и днем. И, наконец, понял он, чего

людям одновременно всем недостает.

Недостает того, чего казалось бы уже достаточно на первый взгляд. Toeсть, снова ума.

И тогда или уже сейчас он сказал так:

–    Думаю я, люди, обучить    вас paз и навсегда уму порядка огромного, в боли вашей душевной и телесной достигнутого. Только так найти вы сможете  тот язык между собой, который я давал когда-то как заповедь всему люду и который, кстати, стал совершенно   не нужным сегодня. Захотели люди иметь другой   язык, совсем не похожий, но и здесь не договорились, Значит, ума еще не достаточно. Значит, нужно достичь его в боли и горечи какой общей. Ну, а если не станет он яснее от того, то значит, так тому и быть.

Не станут люди на Земле вообще жить. Ибо сами же себя погубят и еще других, рядом состоящих, за собой потянуть могут. Такого быть не должно. На том Бог уже настоящий, тоесть во время наше сегодняшнее и порешил.

Ибо нет у него больше терпения, и не видит он больше какого-либо для нас всех просвета впереди.

Что делать ему остается?

Догадайтесь сами, а на этом этот маленький жизненный пример закончен, и вы самостоятельно каждый из него должны   почерпнуть кое-какое различие в точке зрения людей и самого Бога.

И, конечно, должны сделать свои умственные выводы из того же, ибо без этого, можно считать, что вы просто потеряли часть драгоценного для всех нас времени.

Бог не судит за отсталость ума. Судит сама природа. Ей мы благодарны за свое сотворение и рождение, и она же может нас, если не навечно, то

надолго похоронить. Надо бы задуматься над этим и принять какое-то внутреннее решение, которое непременно скажется на самой природе и создаст то, к чему стремимся мы все совместно, хотя порою просто не понимаем, да и не желаем чего понять.

Да, прости нас господь за это и пускай ниспошлет еще какое послание, чтобы ум наш стал более взрослее, и мы наконец потянулись к добру и к нему самому, Богу нашему совместно единому, в разных ликах представленному и по-разному где принимающемуся.

Время торопит идти далее по тому же маршруту, и сейчас мы окунемся в другой исторический пример, и называться он будет так.

" ЖИЗНЬ   И   ВЕЛИКОДУШИЕ "

 Когда-то давным-давно в годы только зарождающихся государственных начал на Земле состояло довольно одиноко одно большое племя.

Когда-то еще раньше оно удалилось от других и вошло в, так называемое, русское погорье.

Само слово "русское" было определено самими людьми и выражало    попросту некоторую белесость погорья  по сравнению с тем, что это же племя окружало ранее.

В буквальном переводе оно просто обозначало бледность.Toeсть, бледное погорье.

Вскоре после почти откровенных стычек между собой в племени произошел раскол.

Рода, образованные из одного   родового начала, самовыделились и обозначили своих вождей. Конечно, Общий вождь был смещен и, как говорят, от него не осталось и следа.

Но дело не только в этом. Основа всему этому распаду или недружелюбию по отношению друг к другу – невероятная жестокость и наивная вера в бескорыстность какого-либо родового начальника.

Совсем немного понадобилось времени для того, чтобы племя распалось, и одинокие   родообразования разошлись в стороны, подыскивая себе другие земли.

Кто ушел вправо, кто влево, а кто пошел дальше, тоесть прямо. Всего тогда насчитывалось одиннадцать родовых групп.

Естественно, в каждой был избран по древнему закону свой вождь. Именно эти вожди и стали в то время руководителями их небольших государств, образованных впоследствии из состава родов. Остановимся на трех из них, которые по тому и уже настоящему времени проживали наиболее ближе друг к другу.