Текст книги "Фараон (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Даже  император не ходил туда до самой последней минуты его жизни. Все это строго соблюдалось и как то было оговорено Богом раньше, была создана специальная служба по охране пирамид, или, как их уже тогда начали называть, памятников культуры.

Вначале, то были просто воины. Затем постепенно, когда государство обрело  более широкие масштабы, и запасы значительно пополнились, были созваны все правители, и на совместном совете решили создать, так называемую, верховную службу вождей, чуть позже переименованную в верховную службу жрецов.

Почему так?

Потому что, ранее вождь одновременно был и жрецом, но так как в то время вождь стал правителем и времени на это стало гораздо меньше, то появились    необходимость в избрании других на эту весьма почетную должность, которая ранее обозначалась символом родового начала.

Toeсть, это мог быть какой-либо зверь, рыба или что-то в этом роде.

Соответственно, оно так и обозначалось. Toeсть, не говорилось –  жрец, а говорилось, к примеру, змея или что-то еще и уже за этим следовало имя человека, а точнее, его прозвище.

Например, могли сказать так: "...  сходи, позови Змею сильную и огненную. Пусть изгонит злой дух вон, и сам войдет в твое тело..."

Этим подразумевалось позвать вождя, а впоследствии человека, исполняющего роль жреца или своеобразного духа родового начала, дабы он посмотрел  какого-либо больного и призвал на помощь их Большого Духа, который, в свою очередь, так же обозначался, как и сам род.

Лишь в двух родах это было не так. Точнее, присутствовало некоторое совмещение.

К примеру, голова волка, а туловище змеи. Это обозначало, что в роду два духа в одном  теле. Согласно этого именовался также и человек, исполняющий эту должность.

Все это, естественно, отображалось в именах, а точнее, прозвищах и в дальнейшем составило собой какую-то базу для обозначения человеческих семей в виде присвоения фамилий, имен и отчеств.

Таким образом, вначале формировалось так: фамилия по роду и его принадлежности, имя – по действиям в среде таких же, отчество – по составу деятельности отца, матери и семьи в целом.

Но, как это всегда бывает, осталась только сама основа, а реально мы получили уже другое, тоесть, то, что имеем сейчас.

Так вот. После совета и была организована священная служба жрецов, которые были на то время наиболее образованы.

Естественно, на такую должность выдвигались наиболее достойные из них и обладающие помимо всего какой-либо неординарной способностью. Таким образом, уже тогда на всходе человеческой цивилизации было произведено своеобразное объединение натуральных знаний с совершенством ненатуральных в виде каких-то способностей.

Тоесть, совмещались   стоимость ума с позицией, занятой должностью в государстве.

Жрецы зорко следили за исполнением всех вышеуказанных в произведении требований по сохранности пирамид и всего, что там находится и одновременно являлись своеобразной защитой от посягательства со стороны.

Они обучались всему непосредственно у Анамнехона и клялись передать то же в своих поколениях.

Toeсть, преднамеренно создавался клан людей, которые охраняли бы эти памятники культуры и вели точное соблюдение всех установленных правил.

Но на каком-то этапе уже дальнейшего развития это пошатнулось, а затем и вовсе перестало существовать в силу создавшихся условий разъединения.

Очень часто жрецов убивали и по роду уже было некому унаследовать то, что нужно.

Так они, как говорят, и "извелись". Хотя аж до наших дней дошло само понятие хранения какого-то очага и тайны веков.

Конечно, пройдя сквозь столетия, их отображение на гравюрах, росписях донеслось   нам,  а  точнее, "разъяснилось"  кем-то, как особый культ по отношению к Богу или божеству.

Но виной тому уже настоящие жрецы и часть прошлого людского, несовершенного и искажающего любую здравую мысль, посетившую тех же людей, гораздо ранее.

Все это говорит о том, что в антологии прошлого не нужно выбирать настоящее, ибо из этого может получится только настоящее и псевдопафосно отображенное понятие прежнего образа существования.

Если уж говорить о, так называемых, жрецах и практически полностью отражать суть их того существования, то нельзя не сказать и о цели их более конкретного назначения.

Суть их сознания принадлежит непосредственно Богу. Именно он пожелал создать почти тайную службу в сохранении богатств пирамид и всего того, что было с ними связано.

Он же  доподлинно изъяснил Анамнехону, как должно все это быть отражено в то время и как должна была происходить смена, так обозначенных людьми, жрецов.

Все это хранится пока в секрете и, возможно, вообще останется так и не выясненным до конца. Ибо на это есть соответствующее распоряжение или благоволие самого Бога уже во время настоящее.

Потому, как говорят, будем довольствоваться тем, что досталось или изъяснилось более доступно, нежели постигли то сами и не будем прибегать к каком-либо насилию по отношению к тайне того времени и самому Богу.

А теперь пройдемся по дальнейшему сюжету и возвратимся к тому моменту, когда Бог доподлинно собрался уходить из Земли и оставлял Анамнехона за себя, наделяя его полной властью, хотя и не возводя в ранг какого-то богообразного существа.

Но об этом мы будем говорить на страницах уже следующей главы, одновременно образующей очередную часть самого произведения.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЗАВЕРШЕНИЕ

Глава 8

ЗАВЕЩАНИЕ.

ПУТЬ   ОДИНОКОГО   НАРОДА

Наступил день и час, когда Бог основательно и доподлинно покидал Землю, уходя в небеса. В этот миг он призвал к себе своего ученика и обозначил ему свой завет на будущее.

– Садись и слушай, – обратился Бог к Анамнехону, прибывшему по его зову к тому самому заветному камню, на котором четко было обозначено имя вождя, – разговор наш будет долгим и трудным. Я не успел добиться того, чтобы ты понял меня так, как я тебя. На это нужно время, а его у меня как раз нет. Но ничего страшного в этом нет. Главное, чтобы ты сам понимал то, чего хочешь добиться и главное, чтобы сам лично не поглотился своею же мыслью. Будь человеком. Таким, как и все остальные. Но в то же время, будь сосредоточеннее и будь внимательнее ко всему, что происходит и что только готовится произойти. Не ослабляй своего ума всякой нетрезвостью и словообманом. Слово не должно расходиться с делом. Всякое может произойти как с тобой, так и с кем-то другим. Всякое может случится и со мною, хотя я и бессмертен по-своему. Но ты должен знать всегда. Я с тобою, а ты со мною. Мы неразлучны, где бы сами не находились Когда придет твой час уходить в мир иной, ты сам поймешь, почему я так говорю. Сейчас же слушай другое. Я оставляю тебя здесь на Земле за себя самого. С сего дня ты владыка ее и ты же ее покровитель. В связи с этим налагаю на весь твой род особую свою обязанность. Везде и повсюду, где бы кто не находился из твоего родного гнезда, вы должны всячески помогать другим и, опережая само время, давать соответствующие указания или советы. В праве других людей их исполнять либо не исполнять, следовать, либо оставаться на месте.

Это главное условие для всего твоего рода. Что касается других, то скажу про все то отдельно. Пока же, за тебя и род твой речь веду и желаю видеть его в благополучии и ежедневном свету солнечном. Есть такая планета, которая Солнцем зовется. Она, как Земля ваша, хотя на ней ничего не растет и никто там не живет. Она только светит вам и тепло свое отдает. За ее спиной я буду находиться все время   и всякий раз, когда захочешь со мной поговорить, я мысленно с тобою всегда стану рядом. Не огорчайся так, чтобы людям то стало видно. И не говори им, что я ухожу. Они пока этого не поймут и могут совершить много необдуманного. Пусть, все остается так, как оно и было всегда. Не говори того даже своим близким родственникам и сохрани тайну эту навеки. А сейчас поднимись и постой немного возле того, где сидишь. Хочу тебе я напоследок подарок сделать. Повернись кругом и посмотри то место за камнем. Там ты найдешь то, что я оставил тебе, как знак силы твоей и власти моей верховной. Ищи пока, а я подожду.

Бог прекратил свою речь, а Анамнехон принялся осматривать место за камнем. Вскоре под руку попался какой-то предмет, и он достал его из песка и осмотрел со всех сторон.

– Видишь его? – спросил Бог.

– Да, вижу и держу в руках.

– Что чувствуешь при этом?

– Чувствую, что земля встает у меня под ногами и сейчас как будто круговертью пойдет.

– Хорошо, положи пока его обратно, – распорядился Бог, а затем продолжил, – садись и слушай дальше. Этот знак и предмет доброты моей по отношению лично к роду твоему, к тебе, ты сохранить должен. И ты же его в каком-то месте упрячешь. Так, чтобы никому не довелось найти и предать его силу торжеству зла какого. Сам же сохранишь предмет этот в душе своей и сердце своем. Запомни его хорошенько и взглядом в него проникнись. Даст он тебе силу огромную по опережению действия любого. Сможешь ты ею совладать и народ свой сохранить. Не могу  сказать тебе многого в силу твоей отсталости от меня самого. А хотелось бы поговорить проще. Но невозможно пока то, и будем ждать дня другого для этого.

– Ты возвратишься? – с надеждой спросил Анамнехон.

– Нет. Ты меня не понял. Я говорю о дне, как о времени совершенно другом. Сейчас не могу точно сказать тебе, как, когда и что достоверно произойдет. Но могу заверить тебя, что Землю я на произвол судьбы не брошу и буду всячески за ней и вами приглядывать с другой стороны. Той, что я указал тебе. Но хочу просить тебя об одном, очень важном для меня самого.

– Просить меня? – удивился Анамнехон, приподнявшись со своего места.

– Да, да. Просить, – подтвердил Бог, – не удивляйся этому. Я такой же человек, как и все вы, только годами старше и мудрее.

– Человек? – удивленно воскликнул Анамнехон, – но как это возможно? Быть духом и одновременно таким как все?

– Возможно, – кратко ответил Бог, – но ты послушай, о чем я хочу тебя просить.

– Да, слушаю, – ответил вождь  и снова сел на свое, уже почти  узаконенное место.

– Хочу просить тебя об одном, очень важном для меня деле. Попробуй понять то, что хочу тебе сказать сейчас, ибо от этого  многое как в твоей,

так и в другой жизни зависит. Просьба моя состоит вот в чем. Создай школу свою, в которой обучаться будут только самые достойные из племени и роду людского, под тобой сейчас находящегося. В ней будешь обучать сам лично, никого больше не допуская и не вовлекая. Что и как, я разъясню тебе в другое время. А пока обещай мне, что школу свою создашь и будешь одновременно ты там и учителем и правителем, и другом. Это будет, своего рода, школа жизни людской, а значит, и человеческой. Поклянись мне в этом сейчас и я буду верить, что слово мое не иссякнет в века, и люди не сойдут с того пути, что я им предначертал. Клянись  сейчас, я буду ждать.

Анамнехон стал возле камня, как это делал во все прежние времени и поклялся в том, что его просил Бог.

– Садись и слушай дальше, – снова обратился к нему учитель, усадив на камень. – Хочу рассказать тебе немного о  самом себе. Знай, я такой же человек, как и вы сами. Правда, немного ростом повыше, годами старше и виду другого внешне. В одеждах своих я сильно от вас отличаюсь. Но, по сути, я такой же, как и вы все. Род мой далеко от вашей Земли расположен. И сейчас нам нет возможности жить как-то рядом или поблизости. Вам повзрослеть нужно и добиться того же, чего сам я добился на Земле вашей. Постарайся запомнить, что род мой атланты зовется, и сам я есть атлант. Место, где мы проживали, Атлантидой зовется, и оно было от вас неподалеку. Вскоре ты сам побываешь там и убедится воочию, но в то же время ты должен запомнить, что ни один человек из роду и племени вашего или другого какого, не жил на земле до того, как я со своим родом пришел из других мест. Это нужно сказать всем людям и  части из них показать места те, где мы проживали. Для того соорудишь суда побольше и отправишься в путь  далекий. Сначала вверх по реке вашей, а затем по огромному морю. Так же и назад потом вернешься. Правда, вверх по реке тяжело идти тебе придется, но, думаю, справитесь, коль с другим, еще большим, уже совладали.

Соорудишь целый флот из судов тех, на котором множество людей поместится, и совершишь переход морской к берегу другому. Там повстречаешь места те и обозначишь сам своею рукою и мыслью. А также, соорудишь памятники разные и часть сотворенного вами труда отвезешь как знак доброты вашей ко мне и общего уважения. Думал я ранее и там пирамиду построить, но затем отказался от мысли такой. Постройте лучше там город небольшой из того, что там имеется. Жилища по своему образу соорудите, а также создайте все то, что у вас здесь имеется. Дарами своими все то обставьте и уходите обратно домой. Пусть, это будет музей такой на века, как память о  трудах ваших великих и обо мне самом. Понял ли ты меня, Анамнехон-тутхенамон, как тебя люди величают.

 – Да, учитель, Бог и творец великий, – ответил император и, привстав с камня, поклонился в знак уважения.

– Хорошо, – тогда слушай дальше. Пройдут года, не могу сказать сколько точно. Ты сам покинешь землю свою. Тело твое сохраняться должно в том месте, где я и обозначил. Об этом строго настрого предупреди жрецов своих. Завет мой исполнить должны. Только смерть может помешать жрецу сохранить тайну и святость хранения. Больше ничего. Ты понял мои слова?

– Да, понял учитель, – ответил Анамнехон, так же встав и поклонившись. – Соберешь вскоре сход большой и на нем все это объявишь. Пусть, все знают о моем решении и пусть, каждый запомнит, что нарушение слова данного им Богу или разрушение храма какого будет являться проступком и в века караться за это будет человек тот, потомки его и даже те, кто его окружает. Так и передай мои слова. Не забудь также созвать иных вождей и им сказать то же. Пусть своим людям передадут мои слова и пускай в века помнят об этом и не забывают. Теперь скажу о тебе самом. Не далек тот час, когда ты уйдешь отсюда, подобно мне самому. Но до того   ты многое проделать должен и совершить. В знак благосклонности моей к тебе я подарю тебе кое-что еще, окромя подарка моего, сделанного самостоятельно. Дам я тебе силу необыкновенную. Сможешь ты ею пользоваться, когда захочешь и где пожелаешь. Сила эта заключаться будет в следующем. Что пожелаешь узнать о чем-то, вплоть до самого мельчайшего, все и узнаешь. Для этого я соорудил в тебе самом величину небольшую к воспроизведению какому сквозь время неограниченное и способную помогать тебе в любую минуту жизни и смерти. Beличина та слишком мала, чтобы ты сам мог о ней знать что-то. Но сама она может тебе дать все что угодно, кроме конечно того, что сам можешь сделать как человек. Пользуйся ею и запомни об этом. Быть может она когда-то тебе сильно понадобится и ты ею воспользуешься для достижения целей каких согласных душе твоей и общему твоему настрою. Только запомни и вот еще что. Не бывает такого, чтобы на земле творилось что без какого-то живого участия самого человека. Потому, силу всякую, в уме состоящую, всегда подтверждать самому надобно. Вот такой мой подарок тебе. А ты мне сделаешь подарок после. Возможно, сила в тебе заключенная, понадобится людям через века. Это и будет твой мне подарок, так же через века. Ну, а теперь, скажу о других я, а также о жене твоей и детях единокровных. Все они также поочередно землю покинут, и людьми до какого времени сохранены будут. Но хочу я их также вознаградить кое чем и в знак своей любви даю им также небольшую по силе величину. Она им в жизни дальнейшей помогать будет, и она же путь им на воссоединение ваше укажет при жизни какой другой. Перед смертью своей скажешь им об этом, чтобы знали и верили в силу ту, воскрешающуюся сквозь века. Пойдем далее, по роду твоему. Люди призваны будут исполнить долг предо мною свой и всячески мною же наделены силой какой будут. Это путь им в века. Все вы братья по своей крови и все, сквозь время пройдя, сможете убедиться в этом уже самостоятельно или с помощью моей какой. Трудно сейчас судить наперед. Слишком молоды вы в родах своих и слишком мало в ваших головах состоит ума. Но ничего, думаю, сможете устоять во времени и не исчезнете. Рода другие также будут призваны долг свой исполнить. Будут и среди них те, кто сможет помогать каждому, в чем-то нуждающемуся. И они, сквозь время пройдя, сами себя опознать смогут. Так и передай их правителям. Пусть знают об этом. Теперь скажу об общих задачах и целях ваших. Не стойте на месте и развивайтесь далее. Расширяйте границы государства вашего. Присоединяйте к нему тех, кто вне его пока остается. Провинившихся пока же в состав свой не берите. Они смуту смогут внести даже после их откровенного признания. Запомни одно, человек  при жизни своей никогда не меняется. Он может только изменить внешность или что-то другое и даже дела будут выглядеть совсем иными, но внутри он будет всегда содержать то же, и оно всегда будет подталкивать его к какому-то действию. Это можно остановить только умом, добытым при жизни, но его еще так мало, что говорить об этом  просто рано. Смутьянов других по мере их виновности и дальше наказывайте. Не должно так быть, чтобы проступок как-то поощрялся. Это может породить безнаказанность, которую затем  вывести очень тяжело будет и которая сможет победить всякого, кто душою чист и к доброте всегда тянется. Потому ,не допускайте такого в любом роду и в любом ранге по должности. Пусть будет всегда так, как оно есть сейчас. Со временем вы сами это поймете. Насильно в свое государство никого не тяните и не принуждайте. И если так случится, что какой род или племя уйти захочет, пускай уходит. Не держи возле себя силой. Пусть идут и развиваются самостоятельно. Они сами поймут потом свои ошибки, а если не поймут, то долго будут умом взрастать и содержаться среди всех одиноко. В целом род подобен одному человеку. И по этому судить всегда надо. Если род опечален – значит, помочь ему надо. Если род радуется – значит, надо радоваться вместе с ним. Так живут сами люди одиноко и в семьях. Это закон общей жизни людской  и он всячески перелагается из одного на другое, тоесть из единичного во множественное. Возможно, так случится, что все рода вскоре разойдутся по сторонам. Мне это понятно. У каждого рода есть свои земные корни, где он взрастал самостоятельно. Они же его время от времени к себе тянут. Не держи их или пусть не держит тот, кто после тебя будет. Пусть, расходятся по местам родным  своим, и пусть Земля расцветет также повсюду. Боюсь только одного. Боюсь, чтобы они между собой воевать не начали  за богатства какие, трудом или самой природой воспроизведенные. Не знаю даже, что сказать тебе по этому поводу. Слишком  слаб ты еще в понимании такого. Но все же   передай по роду своему и по другим родам такие слова мои. Кто к кому в дом или   во что другое заберется без ведома его и со злою целью своею, тот и наказан будет от жизни самой людской. Скажи эти слова всем простым людям. Пусть знают такое, и пускай не допускают ни сами такого, ни со стороны других.

Собери совет по этому поводу и создайте совместно закон государства вашего, в котором отношения между вами и людьми подчиненными будут описаны.Пусть писцы составят оракулы разные и разнесут их по всем племенам. Люди должны то все читать, знать и соблюдать свято. Закон – то есть вами всеми сотворенное едино, а значит, для всех един и исполним. Укажи также в законе том об отношениях   между вами как родами и племенами и заключите потом договор общий о сохранности состава государства вашего и скрепите его своими подписями и мастикой вязкой опечатайте в знак сохранения и исполнения всего, что там указано. Никто не может нарушить то без согласия всех одновременно. И об этом также укажите в договоре и законе общем. На сходе людском все то закрепите и убедитесь в том, что все они с вами согласны. Но смотрите, не попирайте их прав и достоинств. Каждый имеет право сказать что-то заслуживающее общего внимания и касающееся всех одновременно, и особо если дело относится к общему состоянию государства в целом. Также каждый имеет право и на свое личное мнение по любому поводу. И всегда должен быть выслушан кем-либо из правителей или близких к нему и всегда принят ими, если дело его неотложно, требующее должного внимания вашего или чьего-то другого. Суд должен по справедливости решать все. На то он и создан среди вас же. Я же, как и ранее, судить своим судом буду и жизнь вашу, словно на весы ложить буду и взвешивать. Если много нехорошего – значит, человек наказан будет и еще долго дух его бродить под землей будет. Если же хорошего много или весы ровно станут – то тогда человек дуновением ветра солнечного сразу в мою сторону унесется и на землю вашу вновь вскоре осядет как снег, дождь или что-то еще подобное, чтобы в жизнь другую войти и создать ее по  своему прошлому образу. Так об этом людям и расскажешь. И еще скажешь, что Великий Дух или Бог всем тем руководить будет и строго следит за соблюдением правил земных. Но, слишком увлеклись мы с тобой и спешу я сказать тебе нечто еще и другое. В основном, по уже сказанному тебе ясно, а что непонятно, потом спросишь или умом своим доработаешь. А сейчас хочу сказать еще вот что. Как по морю пойдешь, то может волна какая или что-то еще подняться и на судно обрушиться. Не бойтесь того и на всякий случай припасите с собой суда небольшие, как по реке с берега на берег ходите. Также обвяжите  себя тем растением со всех сторон, из которого папирус делаете. Поплотнее наталкивайте и хорошо уплотняйте вокруг груди вашей. Это не даст утонуть в море и продержаться на воде долго. После бури, если будет она, людей неизменно соберите и вновь далее идите по направлению, что я укажу тебе в другой раз, когда делом этим ты непосредственно займешься. Если кто погибнет при этом, то похороните его на дне воды той большой. Камнем обвяжите и в воду опустите. Людям объясни, что смерть на воде не страшна, и человек в небо также войдет и даже скорее чем на суше. Не бойтесь также, если человека вглубь рыба какая утянет и проглотит пучина морская. На то есть воля природы вашей. Человек также вернется,  как и в   обычной смерти. Ну, а теперь, будем прощаться. Хочу услышать  клятву твою в последний земной раз и отблагодарить тебя за службу твою, как и говорил ранее. До свидания Анамнехон -тутхенамон. Человек-судьба. Не печалься и не унывай. В беде всегда смогу помочь тебе и подсказать советом. Голос мой ты всегда слышать сможешь, если захочешь того сам. Но смотри не спутай его с твоим собственным голосом. Так как я далеко от тебя находиться буду, то голос мой будет почти таким же. Но ты сам потом научишься распознавать и вскоре привыкнешь к этому, как и ранее во времена, что я был с тобою рядом и неподалеку. Сейчас уже ухожу я. Смотри в небо и увидишь средь бела дня звезду, вдаль уносящуюся. Это я удаляюсь от Земли вашей. Произноси клятву и выходи смотреть на это.

Анамнехон склонился возле камня и произнес клятву. Затем, отступив немного в сторону, взглянул вверх и увидел то, о чем говорил ему Бог.

– Видишь меня, – как-то издалека   гласил ему учитель.

 – Да, вижу, – тихо сказал император и еще пристальнее вгляделся в удаляющуюся точку.

Вскоре она исчезла, и Анамнехон опустил голову, тяжело вздохнув при этом.

Но, как и подобает вождю, и   вообще сильному духом человеку, он быстро пришел в свое прежнее состояние и направился к своему дому, где уже ждали очередные дела и где, как  всегда, толпилось   полным полно народу, желающих разрешить какие-то свои вопросы и справиться о чем-то у своего императора...

Прошло время. Анамнехон еще больше повзрослел,  и ему уже насчитывалось сорок пять от роду.

Бог определил  ему задачи, и он старался их исполнять. На многое времени не хватало и, как всегда, рабочий день длился от рассвета до заката, а бывало, в поисках решений он затягивался до глубокой ночи.

Наступил тот день, когда Анамнехон выступил в поход. Впервые в жизни он покидал свой дом и как-то с грустью смотрел на удаляющиеся от него родные места.

Но слово, данное им Богу, он не мог не сдержать. Потому, продвигался вперед, ведя за собой огромную флотилию судов, до верху набитых всем тем, что требовалось в завете.

Конечно, там же хранилась еда и другие запасы, нужные им как для работ, так и для длительного путешествия. Были даже животные, которым  содержались свои запасы кормов и соответствующих принадлежностей. Всего эта флотилия насчитывала тридцать четыре судна, на которых располагалась тысяча человек.

Сам Анамнехон находился впереди на флагманском судне и входил в это число своих спутников. Была здесь и его жена с одним ребенком, не пожелавшая оставить мужа даже в походе.

Со стороны можно было бы назвать такое передвижение чем-то сходным с переселением и возможно потому тем, кто находился по сторонам реки это запомнилось именно так.

Люди приветствовали плывущие суда, радостно восклицая свое заветное "Фа" и подолгу стояли на берегах до тех пор, пока последнее судно не прошло их край.

Вскоре границы государства закончились и потянулись бесплодные земли, на которых никто не проживал.

Лишь изредка встречались какие-то одинокие племена, едва насчитывающие сорок-пятьдесят человек, или одинокие люди, бродившие в поисках пищи.

Никто из них, конечно, не знал, кто это движется и всячески старался избежать какой-либо близкой встречи.

Племена покидали свои места, быстро сворачивая лагерь, а одинокие люди попросту убегали куда-то вглубь песков.

Анамнехон глубоко переживал эти картины. Ему было жаль людей, как говорил Бог, брошенных на произвол судьбы.

В основном, конечно же, это были те, кого изгнали из государства или кто остался по воле судьбы одиноким или точнее, уцелевшим от горькой участи какого-то племени.

Но брать с собой кого-либо императору запрещалось.

Так велел Бог тогда и дополнил сказанное уже сейчас, когда вождь плыл по реке.

Голос учителя вскоре после того заветного разговора восстановился, и сам Анамнехон научился определять, а точнее, выделять    сказанное им самим от повелений Бога.

Совсем быстро он обучился и разговаривать по новому, но, как и прежде, не покидал своего камня и всякий раз, когда Бог требовал его к себе, он шел в то место и слушал, замирая в излюбленной позе, порой на целые часы, особенно, когда это касалось какого-либо обустройства или нового зачинания в делах.

Теперь, на судне, и по мере удаления от родных мест, Анамнехон убеждался в том, что говорил Бог. Их разговор мог состоятся где угодно и практически когда угодно.

Но император все же облюбовал новое место, которое было защищено от ветров и голосов людей. Там он и говорил со своим учителем, пытаясь понять его и унаследовать всякую идущую к нему мысль.

Порой случалось, что и здесь к нему обращались за помощью или просто  с вопросом, и каждый раз находили его в том же положении, что и раньше на камне.

Правда, кое-что все же изменилось. Так как сидеть здесь было особо не на чем, кроме как на самой палубе, то для него и жены с ребенком  люди сами сделали стулья с высокими спинками из дерева и разукрасили их всем тем, что везли с собой.

Так впервые на свет появился трон, вид которого до сих пор сохраняется во всех странах, несмотря на протяженность лет.

Уже сидя на таком стуле и неизменно глядя вперед по пути судна, Анамнехон не менял своего положения, очевидно создающего ему какое-то максимально выраженное внутреннее  состояние, при котором он мог размышлять и, соответственно, говорить с Богом.

Именно в тот период и запечатлел художник того времени своего императора и отобразил на одной  из до сих пор сохранившихся картин.

Сотворив образ Анамнехона, тот же человек не мог не сотворить или отразить тех, кто сопровождал его в этом походе. В галерею рисунков и прочих изваяний искусства того народа вошли и жена с ребенком, и те, кто его окружал непосредственно, тоесть простые люди, или по нашему – моряки. Именно потому, что тела тех людей были обвернуты тонкими стволами папируса для сохранения в случае падения в воду, уже позже возникли, так обозначаемые людьми, тельняшки или нательные майки с полосками.

И поначалу полоски были расположены сверху вниз, как то было в то время при первом пересечении огромного водного пространства.

И уже гораздо позже, в силу, так сказать, усовершенствованных технологий воспроизводства того же, появились горизонтально расположенные полосы, издали чем-то напоминающие рябь морской воды от  волны.

Кстати, в некоторых туземных племенах такие сходные по типу полоски на теле обозначают именно это, тоесть пересечение воды вплавь.

Надо отметить, что в составе той тысячи были практически все представители рас, дошедших до нашего времени, и все они почерпнули свои первостепенные знания именно оттуда, то бишь с государства – Древний  Египет и того морского перехода.

Этим же объясняется наличие вождя-крокодила в некоторых туземных племенах. Все это дань того времени. Просто в  какое-то время люди отошли от государства в силу каких-то обстоятельств  и обосновались в глубине  территорий, которые и по сей день остаются закрытыми   для людских глаз и забытыми людьми.

Если упомянули уж об этом, то нельзя и не дополнить сказанное.

На сегодня в нашем земном мире присутствуют несколько племен в составе от 25 до 178 человек /последняя цифра колеблется /, которые до сих пор не обнаружены настоящей "цивилизацией ".

Но более подробно об этом будет сказано в другом произведении. А сейчас возвратимся к нашему герою и попробуем понять того художника, который создавал шедевры того времени.

Пытаясь отобразить императора во всем его величии и присущем тому времени уважении со стороны других людей, в том числе и его самого, он создавал образ настоящего героя.

Тоесть, хотел запечатлеть в века всю торжественность того времени и качества изображенного им человека-вождя. Конечно, изменить что-либо в отображении фигуры императора, его положения на своем троне и т.д. художник не мог, а потому запечатлел все так, как оно есть, тоесть было.

Откуда он мог тогда знать, что спустя века кто-то будет расценивать это как своенравное высокомерие, превосходство над другими, неуважение к окружающему.

Человек думает всегда тем днем, что живет. Так и получается: что творит один в свое время –  того не понимают другие в другое.

Естественно, все мизансцены прошлого почерпнуты из той настоящей жизни, и именно они дают представление о том, что могли те люди и чего добились в свое время.

Не стоит забывать о том, что то было время самого первоначального понятия такого слова, как ум. В основном, люди руководствовались тем, что им давал их вождь, а по тому времени – одновременно и Бог.