Текст книги "Выживальщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

Глава 7

Перед выходом, Леший представил паломникам Данилу, отрекомендовав его, как опытного и ответственного проводника. Затем, передав охотнику список группы, предложил познакомиться с подопечными, после чего бумагу уничтожить.

– С этого момента именно Данила отвечает за вашу безопасность. Поэтому рекомендую слушать его распоряжения внимательно и исполнять беспрекословно. Если, конечно, хотите дойти до Уральского хребта. И прошу заметить, что отвечает он передо мной. Ни перед кем другим. И более чем уверен, что в случае чьей-либо смерти, сумеет обосновать её либо вашей глупостью, либо случайностью. Так что столичный апломб оставьте тут и делайте то, что вам скажут.

После чего, сославшись на необходимость присутствия в штабе дружины, удалился, зачем-то перекрестив всех вместо пожелания доброго пути.

Едва дежурный по КПП захлопнул входную калитку, Данила приказал построиться в колонну по двое. Женщинам посоветовал возглавить строй. Затем подозвал старшего и, указав пальцем, предложил взглянуть в бинокль в этом направлении.

– Видишь одинокое дерево в паре километров от нас?

– Да, – подтвердил Крайнов, заприметив старый раскидистый вяз, одиноко торчащий среди поля.

– Отлично, – похвалил проводник таким тоном, словно никак не ожидал подобного успеха от городского жителя, – Это первый ориентир. Под деревом водонапорная колонка. Идём молча, стараемся не разбредаться. По дыханию женщин я постараюсь определить приемлемый темп движения. Вопросы есть?

Вопросов не было. Только одна из девушек замялась, растерянно озираясь на попутчиков. Порываясь то ли возразить, то ли посоветовать.

– Ты, – Данила, привлекая внимание, ткнул в неё пальцем, – Спрашивай!

– Я… ничего… надо, так надо… – растерявшись от грозного окрика, пролепетала девушка.

– Запомните все! – веско сказал он, – Не знаю, чего вам наговорили обо мне, но мы не в магазин идём. Это дома можно по дороге десять раз обсудить покупки и столько же передумать. Здесь порядок следующий: говорю молчать – молчите. Говорю задавать вопросы – спрашиваете. Любые недопонимания, несогласованность, колебания в итоге заканчиваются смертью. Понятно?

– Мы разве прямо по полю пойдём? – еле слышно пролепетала девушка, теребя косынку на шее, выданную вместо медицинской маски, – Есть же дорога.

– Тебя Жанна зовут? – поинтересовался Данила и, получив утвердительный кивок, ответил, – У нас нет времени ходить кругами. Через шесть часов начнёт темнеть и к этому моменту мы должны добраться до подходящего для ночлега места. Ещё вопросы? Тогда вперёд.

Путешествие началось с везения. Возле водонапорной колонки стояли две подводы и возницы, ослабив уздечки, поили лошадей. На телегах умеренно навалены тазы и алюминиевые фляги, промышленного производства сети и раколовки. Двое мужиков неопределённого возраста, но имеющие явное сходство, настороженно наблюдали за приближением незнакомцев. Оба достали из-под брезента помповые дробовики. Один опасливо натянул на нос шейный платок.

– Здоро´во, Похомычи! – поприветствовал братьев Данила, – Дело пытаете, а ли от дела тикаете?

– И тебе не хворать, Выживальщик! – обрадовался тот, что постарше, – Видишь тверёзвые, значит не на прогулке. Домой с сельпо вертаемся. Тебя куда на ночь глядя понесло?

– Паломников веду, – не уточняя деталей, ответил Данила.

– Далече?

– Если расскажу, тебя придётся пристрелить, – пошутил проводник, но на его спутников слова произвели сильное впечатление.

Крайнов даже одобрительно засопел и важно приосанившись, встал за спиной Данилы.

– Да я чо? Я ни чо, – открестился Пахомыч, – Мы с Мишаней вас даже не видели. Только девок жалко. Ежели далеко, то не доведёшь.

– Я их за узду не тащу. Меня наняли – я веду.

– Тоже верно, – согласился мужичок и, кивнув брату, принялся оправлять упряжь.

– До Карповки подвезёте? – подкачав колонку, Данила умылся и предложил остальным освежиться следом.

– Так что же не подвезти? Подвезём, коль приспичило. Меня Митяем кличут, а это младшенький мой, Мишка, – представил себя и брата Пахомыч, помогая ассистентке профессора залезть на подводу. Городские?

Рассадив профессора и женщин по повозкам, охотник предложил остальным снять рюкзаки, а самим следовать пешком. Солнце неумолимо смещалось к западу, и Данила решил первую ночёвку устроить в рыбацкой артели. Это, конечно, крюк от намеченного маршрута, но лучше сначала посмотреть на что способны эти горе паломники, расположившись в относительно обжитом районе.

В посёлок заходить не стали. Охотник распрощался с добровольными помощниками и увёл группу подальше за околицу. Остановиться решил в небольшой ложбинке, ведущей к поросшему камышом и рогозом берегу пруда. Раскатал, свёрнутое в трубку резиновое ведро, сделанное из обрезка автомобильной камеры, и послал Бориса с Антоном за водой, объяснив, как и что делать.

– Может, поднимемся на пригорок? – осторожно предложил профессор, – Я там видел приличное место для пикника. Старое кострище, брёвна вокруг и столик.

– Вы, Дмитрий Николаевич, безусловно, умный и уважаемый человек в Москве. Пикник. Эвон, какое мудрёное слово знаете. Я, если бы книжки на кордоне не читал от скуки, то и не понял бы, о чём речь. Только город далеко, а мы не пацаны, сбежавшие от родительского контроля, чтобы набухаться с девками, да потрахаться. Нам незачем привлекать к себе внимание. Ночи летом короткие, но тёмные, а костер на несколько вёрст в округе виден будет.

– Вы, молодой человек, безусловно, правы и опыт выживания в экстремальной среде у вас огромный, но поймите и меня, старика. Не о своём комфорте пекусь. У девочек может быть последняя возможность нормально расслабиться перед походом. Словно на вечеринке, в разрешённой для отдыха парковой зоне.

– Я вам сочувствую, но нет, – невозмутимо отказал Данила, раскочегаривая примус – Перед смертью не надышишься. Отвыкать нужно не постепенно, а обрубать разом. Вы же врач, насколько я разумею. Значит должны понимать, что при гангрене конечность отсекают сразу и с запасом, а не растягивают удовольствие, отрезая дольками.

Профессор вздохнул и, оставив попытки уговорить проводника, переключился на ассистентку и лаборанток. Только и там, судя по недовольному шёпоту, его наставления не возымели успеха.

Через полчаса нехитрую закуску из бутербродов с салом и вяленым мясом, зелени и овощей, разложили на скатерть из тканого полимера. От кастрюльки с чаем исходил аромат мяты с душицей и чабрецом.

Охотник недовольно хмыкнул, не одобряя подобную сервировку, но промолчал. Себе отрезал шмат сала с краюхой хлеба и, оставив в центре импровизированного стола небольшой светильник с электродинамическим приводом, сел в сторонке, отвернувшись от огня.

Уже совсем стемнело, когда от пригорка донеслись шаги, чертыхание и негромкое посвистывание.

– Мы тут, – чуть повысив голос, отозвался Данила.

– А мы уж подумали, что слиняли, – обрадованно сообщил старший из Пахомычей.

С бугра мазнул луч фонаря, и братья спустились в ложбинку.

– Мы вам жареных карасей принесли, – похвалился Митяй, – Сладкие, аки балык севрюжий. Обидно будет, ежели вы из нашей рыбацкой артели без угощения уйдёте.

– А я свистел всю дорогу, – сообщил Мишаня, – Чтобы ты, Выживальщик, не пальнул в нас из своего винтореза.

– Это правильно, мужики, – одобрил Данила, – И спасибо за угощение.

Около четырёх, когда утренняя заря уже разбавила тьму молочной взвесью, охотник вздрогнул и, выскользнув из накидки, снял с предохранителя «Сайгу». К ароматам луга и слегка затхлому запаху пруда, примешивался лёгкий душок гари. Только так тянет не от костра или лесного пожарища. Так пахнет, когда горит обжитое человеком помещение.

Данила нашёл спальник Крайнова и мягко ткнул в грудь прикладом. Тот охнул от боли и мгновенно открыл глаза.

– А по-человечески разбудить нельзя было? – недовольно пробурчал безопасник, выбираясь из мешка.

– Поднимай остальных. Уходим, – только и сказал проводник, в пару прыжков взлетая на пригорок.

Буквально одновременно с этим со стороны Карповки донеслись выстрелы, и раздался набат. Кто-то остервенело молотил по подвешенному рельсу кувалдой. Людские крики сливались в единый гул и отдельных слов, как и причину тревоги, разобрать было невозможно.

Данила буквально скатился в ложбинку, когда последний спальник уже пристегнули ремешками под клапан рюкзака.

– За мной! Бегом! – скомандовал он, и рванул к лесной опушке, смутно видневшейся в утренней дымке.

– Стойте! – неожиданно звонко вскрикнула Жанна, – Деревня в другой стороне!

В окружающей тишине окрик неприятно резанул по ушам, оставляя в мозгу яркий росчерк, подобный вспышке молнии.

Данила раздражённо сплюнул и, схватив девушку за запястье, потащил за собой.

– У них что-то случилось! – переходя на визг, заголосила Жанна, отчаянно пытаясь вырваться, – Они были добры к нам, а мы их бросим в беде и убежим?!

Проводник остановился, стянул с шеи платок и грубо запихал в рот истеричке. Затем, подсев под живот, взвалил на плечо и продолжил бежать к спасительной чаще. Он почти достиг редкого кустарника, когда сзади прогремел взрыв и в небо взметнулся столб огня и дыма.

Миновав подлесок, Данила остановился. Сгрузил ношу на руки следовавшего по пятам Егора и, вернувшись к краю опушки, принялся в бинокль наблюдать за происходящим в Карповке.

– Ни черта не видно, – посетовал он, вернувшись к группе, – Остановимся здесь. Места вокруг открытые. Просматриваются хорошо, так что установим наблюдение, и ни одна сволочь к нам незаметно не подберётся. Через два часа рассветёт окончательно, и тогда решу, что делать.

– У тебя же рация есть, – не оценил тактики Крайнов, – Свяжись с деревней. У вас все передатчики на двух частотах работают.

– Меня проводить вас наняли, а не подсвечивать маршрут передвижения. О радиоперехвате что-нибудь слышал?

Безопасник отстал, расчехлил свои окуляры и ушёл следить за подходами к лагерю.

– Как она? – спросил профессора, кудахтающего над Жанной.

Девушку уже освободили от кляпа, напоили водой. Анна Витольдовна сделала укол, скорее всего, успокоительного.

– Так же нельзя, молодой человек! – возмутился Яковлев, поправляя очки, – Тащить беременную на плече, как мешок с картошкой, это крайне опасно и чревато последствиями! Вы могли нанести непоправимые травмы плоду! Невежда вы, простите за мой французский!

– Хватит выкать, профессор. Мы не на научном симпозиуме. Специфика передвижения по дикой территории подразумевает краткость и информативность обращений. Знаете, когда встретимся с бандитами или мутантами, кричать, расшаркиваясь, «уважаемый Николай Степанович», времени у меня не будет. Поэтому определимся сразу. Для особо непонятливых, объясняю на примере: У вашего главного армейский позывной «Край». Исходя из этого, предлагаю каждому определиться с кличкой. С тобой профессор просто, буду звать «Проф». Меня Даня. Есть возращения?

– Меня можете звать Аня? – предложила Гаевская, – Это будет даже приятно.

Данила отрицательно помотал головой.

– Для лучшего эффекта слово должно начинаться с согласной. Выкрикнуть проще. Может должность или пристрастие? Хотя ассистентка или акушерка тоже не подходят.

– Какая акушерка? Я, вообще-то, врач-репродуктолог, доктор наук, – возмутилась женщина.

– Тем лучше, – обрадовался Данила, – Если услышишь: «Док, опасность справа», значит, я к тебе обращаюсь. Дана, Жанна вполне приемлемо.

– Лейтенант Кравцов, – представился один из телохранителей, – Оперативная кличка Лунь.

– Сергей Непряхин, – отозвался второй, – Пацаном во дворе Серым звали. Без вариантов.

– Ну а вы, случайные попутчики? Если не передумали идти в нашей компании, то обзовитесь.

Оба пожали плечами. Видно, что неожиданное предложение поставило их в затруднительное положение. Может действительно, как предполагал воевода, засланы с целью строить козни и сейчас опасаются случайно выдать свои реальные позывные или оперативные клички? Шестерёнки мозгов медленно проворачиваются, придумывая что-то нейтральное. То, что не укажет на их реальный род деятельности или навык.

– Меня в секции Реп прозвали, – наконец выдал тот, что в сожжённом сопроводительном документе, значился как Борис.

– Музыкант что ли? – спросил проводник, проявляя чисто деловой интерес.

– Альпинист. Это верёвка такая специальная.

– А-а-а! Так ты экстремал шизанутый! Шило в заднице на приключение зовёт? – улыбнулся Данила и весьма фальшиво пропел:

 
Я спросил тебя: – Зачем идете в горы вы?
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово!
Рассмеялась ты и взяла с собой…[1]1
  В. С. Высоцкий «Скалолазка».


[Закрыть]
 

– Что-то типа того, – оттаял парень, и, словно желая вызвать доверие, поведал, – Уральские горы не для меня. Уж извините. Один раз сходил на Качканар, но ощущение ниже среднего. Там же восемьсот семьдесят метров всего. На вершине храм буддийский стоит, так я с монахами пообщался, и они посоветовали в Тибет ехать. Там одних восьмитысячников четырнадцать. Сейчас в Уфу надо.

– Что-то я связи не улавливаю, – озадачился проводник, – Где Уфа и где Тибет. Да и город, насколько знаю, после заражения вымер. Пусто там. Одни твари мутированные бродят.

– Тут такое дело, – парень замялся, то ли стесняясь, то ли опасаясь выдать правду, – Папа у меня большой начальник в администрации. Связи, деньги – не проблема. А на что всё это тратить? Выпивка, психотропы, виртуалка, гладиаторские бои – мне не катят. Ещё в школе подсел на боулдеринг в скаладроме. Потом на природе попробовал. Эльбрус, Джангитау, Монте-Роза в Швейцарии. Папа спонсировал.

– Так ты мажор.

Реп пожал плечами, думая, что возразить. Да и нужно ли.

– Был, что скрывать. Париться в офисе, перебирая бумажки или мотаться по стране, выбивая контракты, не моё. Тошнит. Москва ведь разделена на жилые зоны. Люди сидят почти безвылазно за забором. Сплошной стресс и скука, хоть башкой об стену бейся. Новых киностудий до сих пор нет. Опасно. Крутят по ТВ старые фильмы, да различные ток-шоу снимают. От них уже оскомина. Договорился с промо-компанией снимать документалку о восхождениях. Пару раз неплохо заплатили.

– Ну и… – подначивал Данила, всё ещё не улавливая связи.

– Город совсем закрыли. Папа сказал какие-то тёрки с элитой. В общем, я два месяца проторчал и решил валить на вольные хлеба. Лучше в горах жить. Там ни заразы, ни мутантов, ни бандитов нет.

Вернулся Край, потирая глаза от напряжения. Передал бинокль лейтенанту и занял его место, прислушиваясь к разговору.

– Мне уже тридцать четыре, терять нечего. В «Нирване» познакомился со Скипом. Он то и предложил бежать вместе в Уфу.

– Мля… Замкнутый круг, ребята, – потеряв терпение, выругался проводник, – Можно ближе к телу?

Тот, кого обозвали Скипом, а по документу Антон Хрулёв, выглядел моложе товарища лет на пять. Он загадочно улыбнулся и спросил:

– А может у нас быть своя маленькая тайна?

– Да пофигу, – сплюнул Данила, видя откровенное разочарование на лицах остальных попутчиков.

Не сказать, чтобы он поверил рассказу Бориса, но клещами тянуть подробности бесполезно. С другой стороны, сочинять такую неправдоподобную легенду ни в одной спецслужбе не станут. Чем проще и достоверней история, тем скорее в неё поверят провинциальные лохи. У чернокнижников к этому вообще особая предрасположенность. Они и ментальным воздействием на подсознание не брезгуют. А тут полный бред. Ладно. Данила решил погодить с дознанием и присмотреться к ребятам повнимательнее. Благо время позволяло.

– Что там с наблюдением? – переключился он на Крайнова, которого считал самым заинтересованным в успешном завершении миссии.

– Нам вроде ничего пока не угрожает, – неопределённо ответил безопасник, – Хотя мне сложно в такой ситуации оценивать степень опасности. Не понимаю, чего бояться, а что нормально. То, что горело и что взорвалось, потушили. Из гарнизона примчался конный разъезд. Эта же деревня входит в сферу ответственности дружины?

Данила кивнул. Взглянул на часы, но решил не спешить с выходом.

– Слушай девочка, – обратился он к Жанне, – Скажи на милость, какая муха тебя укусила? Что за истерику ты устроила?

– Жанночка вообще очень импульсивная и впечатлительная, – вступилась за пациентку Док, – А тут ещё беременность. Вы… Ты, наверное, в курсе, что в момент перестройки организма происходят гормональные бури?

– Наслышан, – подтвердил охотник, – Только это не отменяет целей нашего пути. Что за блажь спасать рыбаков, будто они братья апостолы из Нового завета.

– Она успокоилась, – заверила Гаевская, – Просто имей в виду, что в первые месяцы беременности уровень прогестерона увеличивается в несколько раз. Это нормально, но психике трудно контролировать такой всплеск ощущений. Страх, тревожность, гнев резко сменяются острым желанием заботиться о ком-то, жалеть.

– Не ковыряй мне мозг, – прервал лекцию Данила, – Объясни своей подопытной, что если у неё будет ещё один припадок, то я привяжу её к спине Луня, и остаток пути она проедет верхом. Вся эта сентиментальная хрень может выйти нам боком. Этак она полезет целоваться с ёжиком и мне придётся пристрелить обоих.

Осмотрев притихшую группу, добавил.

– Еще два дня ёжики будут для нас самой серьёзной угрозой. Вокруг сельхозугодий нами создана зона безопасности. Карантинные кордоны с охотниками. Отряды прочёсывают округу, уничтожая любых тварей, попадающихся на пути. У тех, за сорок лет, выработался стойкий рефлекс, подавляющий желание поохотится на контролируемых нами территориях. Забредают только мигрирующие стаи или вконец оголодавшие особи. С бандитами наоборот. Относительная безопасность притягивает их как магнит. Некоторые даже вступают в дружину, пытаются вести оседлый образ жизни, но чёрную натуру не исправишь. Глаз да глаз нужен.

– Я познакомился с вашим Малютой. Ему человека освежевать, что комара прихлопнуть. Любому маньяку сто очков вперед даст, – хмыкнул Крайнов, – А что с ёжиками не так? Я видел одного в медчасти.

Данила не стал комментировать выпад на счёт шефа службы безопасности.

– Наша ветеринарша опыты на нём проводит. То ли вылечить пытается, то ли разгадать причину их иммунитета. Она вообще с приветом. Мечтает интернет в хозяйство провести.

– Иммунитет к чему? – встрепенулся профессор.

– Кто из нас умный? – вопросом на вопрос подколол охотник, – Ещё до пандемии ежи, почти поголовно, процентов на шестьдесят, являлись инфицированными бешенством. Сами не болели, но заражали им других. Сейчас намного хуже. Поголовно. Укусит такая мелочь или поцарапает и хана. Вакцины от нового штамма нет. Только пуля в голову.

Дана вздохнула:

– А я в детстве ёжиков любила. Симпатяшки такие. В мультиках забавные и добрые.

– Всё, – подвёл черту Данила, – Пойду, осмотрюсь и выдвигаемся.

Глава 8

Первый и весьма продолжительный привал Данила запланировал на одиннадцать часов дня. Решил, что так будет лучше и для находящихся в положении, и для пребывающих в преклонном возрасте. Две крайности, которым категорически противопоказана изнуряющая полуденная жара. Да и остальным, без очень веских причин, нет смысла подвергать себя запредельным нагрузкам. Дни длинные. Проще долгие переходы устраивать по холодку, в утренние и вечерние часы.

Мотив, толкнувший Жанну и Дану на столь рискованное путешествие, охотник ещё мог понять. Забота о потомстве, стремление обезопасить себя и дочерей. Вера, что перебравшись из находящейся в осаде Москвы, в относительно безопасный научный городок, полувоенного образца, они обретут покой.

А вот стимул, побудивший, привыкших к кабинетной работе, давно не молодых учёных, совершить самопожертвование, Данила не представлял.

Награда? Вряд ли. Они не пройдут и половины маршрута, поэтому до оплаты не доживут. Старичок Яковлев сломается первым. Женщины выносливее мужиков и с возрастом соотношение не меняется, но пройти тысячу верст – задача сложная даже для молодых и здоровых. Не с лыжными палочками в режиме скандинавской ходьбы, а с серьёзным весом за спиной, оружием и без элементарных удобств. Зачем они пошли? Ведь ясно, что дней через пять-шесть, пусть даже десять, но оба сломаются. И тогда начнётся самое сложное. Дана и особенно сентиментальная Жанна не смогут бросить своих опекунов. Те станут обузой, которую придётся не только тащить на руках, но и защищать, кормить и отвоёвывать у смерти. Даниле мало верилось, что Дмитрий Николаевич или Анна Витольдовна, почувствовав немощность, сделают себе харакири.

Скорее всего, научные руководители, ослеплённые внезапным успехом проекта, не просчитали последствий своего решения. Волновало это Данилу? Да не особо. Как любил повторять Леший: «Из любой ситуации нужно извлекать максимум выгоды». Знаете, как спасаются от хищников травоядные? Они собираются в стада и при опасности убегают. Больные, слабые, да любые, не способные поддерживать высокий темп бега животные, отстают и становятся законной добычей. Выживает не тот, кто храбрее и сильнее, а тот, кто быстрее и ловчее. Грубо говоря, от стаи голодных волков можно улизнуть, оставив в качестве пищи профессора или доктора наук. Калорийность почётные звания не повышают, но нормальные хищники никогда не убивают больше, чем требуется для удовлетворения голода. У мутантов всё по-другому. Они предпочитают сначала порвать всех, а потом набивать себе брюхо. Да и к качеству пищи они не привередливы. Может, отсутствует обоняние, может загнившее мясо мягче и вкуснее. В конце концов, копошащиеся в тухлятине личинки тоже богаты белком и протеином.

В Погореловку Данила ходил не часто, хотя маршрут знал досконально. Собственно и нужды особой никогда не было. Когда-то большая деревня Васильевка полностью выгорела лет тридцать назад. То ли помогли, то ли по недосмотру, но целыми остались три двора. В то время банд в округе хватало. Крупных, помнится, насчитывалось две. Остальные малочисленные, но от того вдвойне злые. Дружина, как боевая единица только создавалась, и противостоять мародёрам было некому. Народ, переживший пандемию и прижившиеся беженцы, потеряв кров, решили не восстанавливать быт, а уйти в более безопасные районы. Например, под крыло рода Леших, формирующих своё хозяйство.

Кое-кто остался на пепелище, и остатки окрестили Погореловкой.

Охотник рассчитывал добраться до выселок к ночи, с большим запасом времени, и имел полное право устроить привал в самый солнцепёк.

Первый час Данила внимательно прислушивался к дыханию девушек, но заметив, что они, несмотря на положение, весьма выносливы, прибавил шаг. Тем более что данная часть маршрута пролегала в знакомых местах. Деревья мутациям не подверглись, это всё-таки удел биологических организмов. К изменениям климата, вызванным глобальным потеплением, приспособились быстро и, без вмешательства людей, принялись целеустремлённо занимать новые территории. То здесь, то там возникали островки молодой поросли, рощицы, перелески. Данила вёл группу, стараясь держаться открытых участков. Тут и обзор лучше, и шанс потеряться минимальный. Даже с учётом того, что трава в некоторых местах достигала груди. Но это редкость. Дальше начнутся степи, которые лучше обходить, продираясь через лесные заросли. В степи негде спрятаться и если тебя учует зверь, придётся вступить в противостояние. Хорошо, коли встретится обычный хищник, помнящий инстинкты предков. Такой, скорее всего, воздержится от нападения на вооружённого человека. С мутантом придётся полагаться на чутьё и реакцию, которые есть только у него. В случае с бандитами ситуация может сложиться весьма паршиво. Нет хуже твари, чем человек.

Сначала Данила приглядел в бинокль бывшую защитную лесополосу, когда-то разрезающую длинным росчерком поля. Затем услышал хриплое карканье. Небольшая стая ворон наискосок пересекала их путь.

– На колено! Замерли! – глухо прорычал он, приседая к земле, – Вороньё в наших краях не редкость. Может нормальные.

– Не-е-е, – услышал со спины голос Крайнова, который внимательно разглядывал птиц в свой окуляр.

– По внешнему виду не отличишь, – наставительно произнёс Данила, – У пернатых, если мутация проявляется внешне, то они становятся неспособны летать. Аэродинамику не обманешь. Такие бегают.

– Не лечи, командир, – со скрытым злорадством, отозвался полковник, – В стае две крысы, а подобного партнёрства в естественных условиях не случается.

– Какие крысы? – недопонял охотник.

– Летающие! – хмыкнул Крайнов. Стая как раз пролетала над бывшей грунтовкой, ныне густо заросшей травой, – Я ведь городской. А знаешь, какие в Москве самые опасные мутанты?

– Крысы, но не слышал, чтобы у них вырастали крылья, – ответил Данила, возвращая к глазам оптику.

Страсть как хотелось рассмотреть новый вид необычной трансформации.

– Летающими крысами у нас зовут голубей, – пояснил безопасник и добавил, – Всегда звали. Даже до пандемии. Голубь никакой не символ мира. Он по натуре мусорщик, попрошайка, по помойкам шарится как крыса.

– Вижу, молчи, – останавливая шёпот за спиной, приказал охотник.

Голубь птица городская. Вдали от людей не встречается. Немудрено, что Данила знал об их существовании только из энциклопедий, да видел фото в орнитологическом справочнике.

– Странно, – удивился он, глядя вслед удаляющейся стае и вставая с колена, – Ладно вороньё, они трупов нажрались в своё время от пуза. За десятки поколения трансформировались и адаптировались. Но сизари! Вроде растительной пищей питаются. Хлебными крошками там, просом. Как их-то угораздило?

– Сразу видно деревня, – добродушно хмыкнул Крайнов, – Они всё жрут. Приучили их подачками жить, а когда подкармливать стало некому, принялись клевать человечину. Благо такой пищи вдоволь имелось. А ведь было время, когда самая большая проблема от них – это увернуться от дерьма. Или, к примеру, на лобовое стекло нагадят. У нас тварей отстреляли быстро. В первые год-два, едва сообразили, что они переносчики мутогена. Часть птиц, которые посообразительнее, убралось из города. Сами охотиться не приучены, так наловчились прибиваться к чужим стаям. Промышляют объедками. А может мутация стирает межвидовые различия? Как думаете, профессор?

– Я птичьи повадки не изучал, – обрадованный оказанным вниманием, откликнулся Дмитрий Николаевич, – Но у животных подобного межвидового союза доселе не наблюдалось. Хотя, я не зоолог. У нас в лабораториях мыши да крысы. Ну, мартышки со свиньями ещё. Из-за схожести генетического материала. Исключительно на конечном этапе опытов. Понимаете в чём дело…

– Думаешь, человечество обречено? – не обращая внимания на подробный доклад Яковлева, поинтересовался Крайнов.

– С такими учёными? – ругнулся проводник, – Мы не доживём до гибели Солнца или падения метеорита. Сами себя уничтожим.

До лесополосы оставалось рукой подать, когда профессор замолчал. То ли выдохся, то ли закончил лекцию, обосновав свою теорию. Данила не вслушивался. Намётанным взглядом отыскал наиболее ровную площадку, поросшую относительно невысоким разнотравьем. Без репейника, чертополоха и осота. Так, чтобы плотная, густая тень не зависела от колыхания листьев. Достал из баула примус, два пакетика сушёной травы из фильтрующей бумаги.

– Док, – позвал Анну Витольдовну, – Вам, как женщине, сам Бог велел хозяйничать. Заварите чаю.

– Что за сбор? – с готовностью откликнулась врач, – Мята?

– Нет. Успокаивающие травки лучше перед сном употреблять. Тут тонизирующий букет. Плюс кофеин и танин. У вас это, кажется, энергетиком называется. Если считаешь, что беременным нельзя, то ребятам сделай. Усталость снимет. Наши бабы, которые на сносях, кстати, пьют и ничего.

– Да я не сомневаюсь, что напиток безвредный, только состав хотелось бы знать. Девочки витамины и антибиотики принимают, могут быть противопоказания.

– Ну, извини, – огорчил Данила, – Состав не знаю. Наши травницы-знахарки собирали. Всё натуральное.

– Ведьмы что ли? – насторожился профессор, – Или колдуньи?

– Да Бог с вами. Никакой ворожбы, – успокоил охотник, – Я с мажьим племенем никаких дел не имею. Противоестественно это. Леший не одобряет.

Данила довольно непринуждённо хохотнул, но мысленно отметил странность в реакции Яковлева. Будто тот опасался не магии вообще, а чего-то более конкретного. Впрочем, в его положении беглеца от чернокнижников подобное поведение выглядело разумным. Всё же охотник решил уточнить.

– А в чём разница между ведьмой и колдуньей? По мне так суть от названия не меняется.

– Не скажите, молодой человек, – начал Николай Дмитриевич, своим излюбленным менторским тоном, – Различие принципиальнейшее. Ведьмы оперируют природными энергетическими источниками. Черпают силу из всего, до чего могут дотянуться. Деревья, трава, ветер, вода. Человек или животное вообще аккумуляторы огромного запаса. Практически элемент питания… Батарейка. А колдуньи, чаще колдуны, особи мужского пола, сами накапливать и распределять большой объём силы неспособны. Им приходиться либо заучивать множество длинных формул, звучащих как заклинания, либо создавать амулеты.

– Да ты профессор не только в генетике. Уважаю, – похвалил Данила.

– Жить захочешь и квантовую механику выучишь, – насупился непонятно с чего Яковлев.

– А это-то здесь причём? – ещё больше развеселился проводник.

– Люди называют магией, ворожбой то, что не понимают. Объяснить не могут. А, между прочим, квантовая механика – одна из основ магии. Вот вы знаете, что такое корпускулярно-волновой дуализм? Поэтому магом вам не бывать. А в нём нет ни какой мистики. Строго научное понятие.

Изобразив руками, будто у него волосы встают дыбом из-за туманности определений и собственной бестолковости, Данила принял из рук Анны Витольдовны кружку и залюбовался поднимающимися над напитком струйками пара, хорошо видимыми в тени деревьев. Чай оказался горячим, аромат насыщенным. Как раз такой и нужно пить в жару маленькими глотками.

– А вчера пить не стал, – то ли упрекнула, то ли подколола Дана.

– Издеваешься? – нарочито весело спросил охотник, – Мне по ночам тебя охранять приходится, а не чаи с расслабляющим эффектом пить.

Сделал ещё пару глотков и, стараясь установить более открытые отношения, спросил:

– Боялась, что отравить тебя хочу?

– Нет. Мне сказали, что тебе доверять можно. Так что не переживаю. А почему тебя Пахомычи звали Выживальщиком?

– Ты разве никогда не слышала подобное имя?

– Слышала… Вернее читала. Так когда-то называли тех, кто сумел выжить в пандемию. Приспособился и больше не стремился вернуться в общество. Одиночек. Только это давно было. Сейчас отшельники разве что в Сибири живут.

– Всё верно, – похвалил Данила, – Вот таким я был.

У девушки округлились глаза. Она поставила чашку на траву и, подавшись вперёд, с замиранием сердца спросила: