Текст книги "Выживальщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава 23

Бронированный «Тигр»-амфибия по-прежнему стоял на узкой залысине соснового бора. Брошенную сироту так и не смогли завести гарнизонные дружинники. На этой технике методы угона путём замыкания проводов с клеммы зажигания не срабатывали. Требовался ключ с кодом допуска. По той же причине не удалось откатить машину на буксире. Общий замок блокировал все системы, включая ручной тормоз. А сдвинуть волоком двенадцатитонную махину оказалось не под силу ни тягачу, ни пригнанному из колхоза трактору. Вернее, сдвинуть то они сдвинули, но результат никому не понравился. Тут либо оставлять за собой две борозды от заблокированных колёс с рифлёным протектором, либо перегреются и прикипят тормозные диски.

Решили оставить бронеавтомобиль до поимки диверсантов.

Малюта первым вышел на опушку, внимательно осмотрелся, затем, пнув колесо, громко крикнул:

– Выходи!

Возле корневища корабельной красавицы в полноценный охват, зашевелился бугор и человек, стряхивая с камуфляжной накидки сухие иголки, направился к начальнику службы безопасности.

– Поймали, Григорий Лукьянович? – с надеждой пробасил разведчик, подойдя ближе.

– Нет, – театрально развёл в стороны руки Малюта, – Меняется стратегия. Забирай своего напарника и уё… валите в гарнизон. Доложитесь командиру и зафиксируйте мой приказ в рапорте.

– А чё так? – не унимался следопыт, – Если не поймали, так ассасины эти, мать их за ногу, непременно вернуться за тачкой. Поймут, что супротив дружины им не сдюжить и вернутся. Городским пёхом драпать не с руки.

– Тебя Пантелеем кличут? – припомнив имя разведчика, безопасник опустил с переносицы платок и криво усмехнулся, – Радуйся, что жив и не обсуждай приказы начальства.

Улыбку Малюты обожал весь гарнизон. До мурашек, до внезапного поноса. Пантелей замысловато свистнул и, скинув с плеч маскировочную сеть, принялся аккуратно скатывать её в валик.

Подошёл напарник. Опасливо козырнул, припомнив, как безопасник допрашивал его после пропажи фляги спирта со склада. Никто связываться и спорить с опричниками Лешего не желал.

– Спасибо за службу, ребята, – миролюбиво похвалил Малюта и предупредил, – Возвращайтесь в поселение с опаской. Неровен час, напоритесь на ассасинов. Оказывается, они ещё те головорезы. Опытные и безжалостные. Если бы вернулись за машиной, то вы были бы уже трупами. Теперь тачкой займёмся мы.

С этими словами безопасник поднял руку и призывно помахал. На опушке появился Шрам. Затем показались четверо бойцов, но тут же разбрелись, выбирая позиции для прикрытия флангов.

Оставленные для засады разведчики отсалютовали и удалились.

– Движок завести сможешь? – с надеждой поинтересовался Малюта.

Шрам отрицательно помотал головой, но зачем-то сунулся в салон.

– Не вернутся, – убеждённо сообщил он, выбираясь наружу, – Забрали всё необходимое. Подчистую.

– Там были канистры с горючкой. Ребята их скоммуниздили, но я приказал сдать под опись на склад, – признался опричник Лешего, с интересом наблюдая за реакцией сержанта.

Тот не выразил беспокойства. Видимо, в столице тоже признавали правильность поговорки о запасе и невинности попы.

Решили времени не тратить и направиться к зимовью егерей, где произошёл первый бой.

Там тоже долго не задержались. Чистильщики бегло осмотрели местность, разочарованно вздохнули и Малюта повёл к месту следующего контакта.

Шли открыто, не таясь. Временами переходя на бег. К вечеру прочесали весь сектор и прилегающие квадраты. Едва выйдя с противоположной стороны рощи, Малюта приказал разбить лагерь и готовиться к ночёвке.

– Вопрос можно, капитан? – обратился Шрам по тому званию, которое прочитал в удостоверении.

– Валяй, – разрешил Малюта, завершая отмечать маршрут на карте.

– Ваши ополченцы всерьёз надеялись справиться с гемодами своими силами?

– Надежды юношей питают, а охотники на мутантов и следопыты ребята тёртые, – заступился безопасник, но подумав, добавил, – Умением, конечно, не справились бы, но числом задавили. Многие наверняка погибли бы, дойди до реального боя, но, хвала всевышнему, вас из столицы прислали.

Закурил, поглядывая как бойцы, натаскав валежника, ловко разжигают костёр.

– Может не стоит так явно обозначать наше местоположение? Можно поглубже в лес отойти, а то здесь нас за двадцать вёрст видно.

– На то и расчёт, – объяснил сержант, – Гоняться за гемодами вслепую бесполезно. Никогда не найдём. А вот привлечь внимание и спровоцировать нападение на себя – это в самый раз.

– Интересный способ суицида, – изумился новоиспечённый командир чистильщиков и язвительно спросил, – Вы бессмертные?

– Капитан, вы в СВР используете свои методы в работе с агентурой, мы свои. Контингент нам хорошо знаком. Не раз пересекались и в бою, и на учениях. С фантазией у них полный швах, поэтому всегда действуют по отработанной схеме. Если противник им неизвестен, они сначала используют усыпляющие дротики. Потом допрашивают и, уже затем, ликвидируют всех, максимально обезопасив себя от любых неожиданностей. Иначе не приучены. Твоих людей они ведь так покрошили? А когда поняли, что вас много, испарились от греха подальше. Нас тоже попытаются сначала допросить. Они же не маньяки, чтобы получать удовольствие от убийства. У них есть задание. Поставлены определённые цели, которые они должны достичь. Работать вслепую и гасить всех подряд накладно.

– Так что это меняет? Надеетесь задурить им голову на допросе или не восприимчивы к боли? Может, хотите ликвидировать их прямо во время пытки? Они вам иглу под ноготь, а вы им кадык зубами вырвите? Просвети уж неразумного. Я тут в провинции отстал от жизни.

– Всё проще, – снизошёл до объяснения сержант, – У нас иммунитет к их препарату. Ты же понимаешь, что гемоды не в аптеке снотворное покупают. Их обеспечивают согласно нормативному перечню.

– Прикольно, – согласился Малюта, признав, что подобная тактика сработает на сто процентов.

Не почувствовать укол дротика-шприца невозможно. Потом достаточно просто упасть и притвориться спящим. Ничего не подозревающий противник подходит и получает нож в сердце или пулю между глаз. Тут никакая скорость и сила не спасёт. Будь ты сам Флэш из комиксов Марвел.

Когда окончательно стемнело, двое забрались в спальники, двое заступили в караул. Причём встали открыто, один лицом к лугу, словно часовой перед мавзолеем. Другой, прислонясь плечом к дереву, делал вид, будто пытается разглядеть что-то во мраке леса.

Малюта допил остатки отвара и, сокрушённо сплюнув, ополоснул кружку.

– Неужели гемоды настолько тупы, что клюнут на эту подставу? Да ни один охотник не поведётся! Мигом сообразит, что приманка в ловушке.

Шрам обернулся, оценивая результат.

– Пожалуй ты прав. В городе срабатывает, но здесь выглядит несуразно.

Он поднялся и отправился раздавать ценные указания бойцам. Безопасник перебрался к огню и прикурил от головешки. Судя по ритмичному дыханию, отдыхающая смена уже спала. Это правильно. Отключаться за три минуты умел любой в гарнизоне.

– Ты первый ложись, – предложил Шрам, вернувшись к костру, – Иммуноцитов к мидазоламу у тебя нет, так что выбери место поукромнее. Я покараулю, а через три часа разбужу.

– Думаешь, перед рассветом нападут?

– Хотелось бы, – вздохнул сержант, – Ждать неделю нет возможности. Сам знаешь, у нас другое задание.

Малюта понимающе кивнул. Бросил окурок в огонь и, достав скатку спальника, расстелил на траве.

– Тогда давай ты отдохни, а начнёт светать, растолкаю, – предложил, растягиваясь на спине и закладывая руки под голову, – Заснуть, даже если очень захочу, не получится.

Шрам едва слышно хохотнул, но с места не сдвинулся.

– То-то от твоей настойки подозрительно знакомый духан исходил. Местная химия?

– Бери выше! Всё натуральное, от природы-матушки. Это вы таблетками закидываетесь, а мы из нужных трав правильные сборы делаем.

Боец участливо вздохнул. Безопаснику показалось, тот пожалел его, решив, что капитан совсем опустился в своей провинции, и не видит разницы между достижением науки и тёмной дремучести знахарства. Но оказалась другое.

– Когда контракт закончится, тоже уеду к родне в деревню. Представляешь, за полстолетия удалось пять родственников по России сыскать. Решили, раз такое дело, вместе держаться. Чтобы род не угас. Пока все в Листопадовке под Воронежем осели. Представляешь, речка там чистейшая, дубрава и луга!

– Дембель когда? – спросил Малюта, задумав переманить в род Леших. Правильных людей осталось мало, а то, что Шрам из их числа Григорий Лукьянович нутром чуял.

– Четыре года осталось. С моей службой – пролетят, не замечу. Это не в казарме постель мять, да плац топтать. Последняя командировка на восемь месяцев растянулась. Потом реабилитация и считай год, как дерьмо в унитазе смыло.

Почуяв нотки усталости от службы и тоску по вольным хлебам, Малюта решил, как бы невзначай, пустить разговор в интересующее его русло.

– Любая служба, как ни крути, зависимость. Только свободы почитай и нет. Миф это. Все мы от кого-то или чего-то зависим. Семья ещё тот хомут. Впряжёсся – не увильнёшь потом. Придётся отвечать не по уставу, а по совести. По-настоящему свободными мы становимся умерев.

– Да знаю я, – отмахнулся сержант, – Женат. Только господь детей не даёт. Вроде файзером в нашем колене никто не кололся, а один хрен побочка прёт. Это ж надо было пиндосам так вирус разработать, что от любого антидота неприятный сюрприз.

– Слышал, этих вирусологов лет сорок по миру разыскивали. Последнего в Парагвае вздёрнули.

– А толку-то?

– Согласен, – поддержал Малюта, – Таких давить ещё в люльке надо. Ваши беглецы, что под паломников закосили, чего натворили?

– Не чего, а кого, – не заметив подвоха, поправил Шрам, – Создали инкубатор для Изменённых.

– Да иди ты, – вполне натурально удивился безопасник.

Малюта уже свыкся с мыслью о существовании гемодов, в достоверность которых поверил практически сразу. К тому же лично столкнулся с их неуловимостью и сверхчеловеческими способностями. Теперь Григорий Лукьянович пытался переварить новые данные. Получалось плохо, тем более что приходилось ещё и делать вид, будто про Изменённых он уже знает из своих источников. А если показать сержанту, что уровень допуска у него выше? Тем более, логику и анализ никто не отменял.

– Яйцеголовым удалось скорректировать наследственность? Невероятно! Обычная женщина теперь сможет зачать и выносить Изменённого?

– Не каждая и не вполне обычная, но сможет. Вот такой расклад. Представляешь, если Изменённые начнут рождаться бесконтрольно?

– Ужас! – охнул Малюта, пытаясь понять, что со Шрамом они сейчас обсуждают.

Ближе к трём часам, сразу после смены караула, беспокойно заклёкала, как обиженная лягушка, неясыть. Ей ответил самец.

Григорий, будучи охотником на людей, не увлекался охотой на животных, но по звукам смог рассчитать расстояние до гнезда.

Опасаясь говорить вслух, ткнул дульным тормозом своего АК-15 сержанта.

– Что? – промычал тот, слегка приподнимая лоб от сложенных на коленях кистей.

– Слышал?

– Ну. Сова кричала. Она постоянно ухает. Раз пятьдесят за ночь слышал.

– Не дуркуй, масквич! Даже я отличу крик встревоженной самки в гнезде от обычного уханья филина.

– Нас этому не учили, – матюкнулся Шрам и заговорил ещё тише, – Далеко?

– Не больше километра.

– Странно, – подивился сержант, продолжая делать вид, будто по-прежнему спокойно дремлет, – Далековато для молниеносного нападения.

– Может не они?

– А кто?

Оба замолчали, прислушиваясь к тишине.

Как-то Малюта услышал фразу «глубокая тишина» и непроизвольно поморщился. Настолько несуразной она показалась. Как может быть тишина глубокой? Омут да. Пропасть или колодец. А тишина? Глупость.

Но сейчас лёжа на спине и глядя в бездонное ночное небо, усеянное миллиардами звёзд, он осознал, что глубина тишины реальна. Вся эта картина, вкупе с давящим на психику молчанием окружающего мира, вызывает странные фантазии и почти уловимые галлюцинации. Хорошо если ты флегматик. Можешь вспомнить Будду и, созерцая глубины вселенной, одновременно находясь в звуковом вакууме. Попробовать медитировать, пытаясь достичь нирваны. А если сангвиник или холерик? То вот ты уже на борту звездолёта спешишь на завоевание далёкой галактики. Или, наоборот, кожей ощущаешь приближение полчищ враждебные кораблей, несущих погибель земле.

Звук падающих тел в предутреннем безмолвии, когда даже комары, закончив смену, удалились на покой, не услышать невозможно. Григорий внутренне напрягся. Палец, скользнув по скобе, лёг на спусковой крючок.

Сейчас нужно не сплоховать. По данным следопытов диверсантов шестеро. Двоих возьмут на себя бойцы, исполняющие роль часовых. На нём тот, кто окажется справа от лагеря. Вся надежда на внезапность.

Отвар, выданный Ириной, не просто прогонял усталость и повышал выносливость, как обычный энергетический напиток. Он расширял некоторые возможности. Слух и обоняние обострялись, а зрение позволяло не только чётче видеть окружающие предметы, но и улавливать некую ауру, исходящую от них. Именно благодаря ей безопасник заметил скользнувшую ужом фигуру и замершую, возле упавшего на куст боярышника ствола сосны.

Едва только уха коснулся удивлённый вскрик, завершившийся хлюпающим звуком, Малюта, не меняя положения тела, приподнял автомат и выстрелил.

Фигура обмякла, и аура потемнела. Что делать дальше Григорий Лукьянович не знал. Поэтому перекатившись за бугорок принялся ждать.

Внешне положение дел в лагере не изменилось. Ни беготни, ни суеты, ни душераздирающих криков о помощи. Инцидент, занявший меньше минуты, если и всколыхнул сумрак, то ощутимых последствий не вызвал. Чистильщиков на опушке не наблюдалось. Даже те, что дремали в спальных мешках, исчезли, чётко отрабатывая свои обязанности в команде.

Вместе с первой зарёй над округой повис туман, покрывая конденсатом влаги любую поверхность, которую касались его объятия. Бисер росы проступил на крышке ствольной коробки.

Внезапно, разгоняя клочья тумана, будто комки сахарной ваты, на опушку вышел Шрам. Компактный автомат неизвестной модели он держал на сгибе локтя, одновременно озабоченно оглядывая место привала.

– Мы забыли договориться об условном сигнале, – негромко сообщил он, пытаясь вычислить лёжку капитана.

– Нет, не забыли, – ответил Малюта, поднимаясь, – В нём не было смысла. Вашу тактику я не знаю, следовательно, помочь ничем не мог. Целесообразнее упасть в стороне и не отсвечивать. Чтобы под ногами не путаться и случайную пулю не схлопотать.

– Ну да, – согласился сержант, реанимируя костёр.

– Потери есть?

Шрам подбросил сухих веток, предусмотрительно собранных с вечера и прикрытых термоплёнкой. Покрывшееся угольной коростой пламя выбралось наружи и радостно заплясало, принимая долгожданную жертву.

– Все чётко сработали, – немного обиженно доложил сержант, – Мы, как бы, профессионалы.

– Не обижайся, привычка, – объяснил свой вопрос Григорий, водружая над костром котелок, предварительно вылив в него остатки воды из пластиковой баклажки, – Лёня Дорох тоже профи был, царствие ему небесное. Рысь-мутанта в фазе фантомной химеры вычислил и убил. А здесь даже не понял, как ему горло перерезали.

– Бывает, – признал Шрам, – Эта рысь меня скорее всего порвала как курёнка. Проблема не в противнике. Проблема в опыте и знании противника. Гемодов изучили как облупленных, поэтому сложностей не возникло. Пять трупов могу под расписку сдать. Тунгус и Духан сейчас сердца у них вырежут и подойдут.

– Мой шестой, – Малюта махнул рукой в сторону поваленного дерева, – Значит, комплект.

– Твой пятый, – прояснил сержант, – Его я сразу посчитал.

– Так их шестеро! – напомнил Григорий и, отложив банку консервов, взялся за автомат.

– Не кипишуй, капитан, – спокойно отреагировал Шрам, – Я помню. Вот почему неясыть вопила так далеко от лагеря. Один остался стеречь имущество. Карач и Жимба уже выдвинулись в сторону гнезда. Не уйдёт.

– Нам бы ключи от вездехода, – успокоился Малюта, – Пешком паломников мы не догоним. Данила дело своё знает, наверняка уже далече увёл.

Глава 24

Когда в кипяток бросили заварку, а в придвинутых к огню банках зашкворчало, из пелены редеющего тумана появились Тунгус и Духан.

Тунгус точно соответствовал своему позывному. Коренной уроженец юго-восточной Сибири. Небольшого роста, флегматичный, с узким разрезом глаз на плоском лице. То ли эвенк, то ли монгол. Подробности Малюту не интересовали.

А вот Духан явно славянин. Ростом так же не вышел, зато жилистый и юркий. Накаченные гиганты только в кино составляли элиту армии.

– Пять сердец уместили в один кейс, – доложил славянин, ставя на землю стальной контейнер, напоминающий двухлитровый термос, – Заморозку активировал, так что для шестого придётся открывать следующую ёмкость.

– Расточительно, – с досадой буркнул Шрам, но на его недовольство никто не обратил внимание.

Тунгус смочил водой две тряпицы и ребята, чуть отойдя в сторону, принялись оттирать руки от подсыхающей крови.

– Что-то я вот сейчас совсем не понял, – налив себе чая и прихватив заготовленный бутерброд с тушёнкой, спросил Малюта, – Вы спецназ или наёмные головорезы?

– А в чём разница? – задал встречный вопрос Шрам.

– Когда служил в первопрестольной разница была существенной. Спецназ выполняет поставленные задачи и не озадачивается доказухой их выполнения. Вы элита. Вам верят на слово. Это у наёмников нет чести и факт ликвидации они должны подтверждать вещдоком.

– Давно из Москвы?

– Неужто всё настолько изменилось? – безопасник не растягивал удовольствие от завтрака, успевая и хомячить, и задавать вопросы.

Шрам вообще не заморачивался с сервировкой. Ковырял в банке ножом, подставляя под капающий соус галету. Чай даже не налил, споро поглощая завтрак всухомятку. Бойцы, оттерев руки и обработав ладони антисептиком, тоже не разводили с едой церемонии.

– Это в любую лужу можно зайти дважды, а в реке течение. Так и у нас, – разделавшись с тушёнкой, начал сержант, – Но если река выбирает прямой маршрут от истока до устья, то общество чаще всего движется по кругу.

– Оптимисты считают, что эволюция движется по спирали, – напомнил безопасник.

– Я реалист, – хмыкнул Шрам и налил чай.

– Другими словами мы возвращаемся в средневековье, когда для подтверждения ликвидации требовалось принести голову врага?

Сержант засмеялся и по губам бойцов тоже скользнула улыбка.

– Зачем так уныло? Мы цивилизованные люди. Если бы дали приказ ликвидировать тебя или воеводу, то достаточным было бы предоставить фотографии ваших трупов. А это гемоды! Во-первых, их сердца нужны для анализов. Моё начальство захочет узнать в какой лаборатории их создали. Уже сам факт потери контроля над генной модификацией заставит многих испугаться.

Григорий Лукьянович поморщился, признавая провал легенды о своей компетенции. Мог бы и догадаться. А лучше вообще промолчать, сделав вид, что понимаешь манипуляции с органами врагов. Так или иначе, но отступать было поздно. В конце концов СВР может и не знать подобных тонкостей. Требовалось доиграть эпизод до логического завершения, чтобы не вызвать подозрений.

– Меня в такие мелочи не посвящали, – вздохнул Малюта, допивая напиток.

– Так и меня не учили распознавать голоса птиц. Тем не менее мы хорошо дополняем друг друга в связке.

– Согласен, – подтвердил безопасник, – А что, во-вторых?

– Гемоды нестабильны. Их сверхчеловеческие способности требуют большого количества калорий для нормальной работы организма. Эту проблему решили с помощью протеиновых стимуляторов и анаболиков. Побочный эффект – дряхление сердца, хронические заболевания печени и почек.

– Это я знаю, – поспешил прервать лекцию Малюта, – Частичная регенерация внутренних органов и прочая лабуда. Ты же не хочешь сказать, что яйцеголовым удалось создать биогенный стимулятор, ускоряющий процесс регенерации?

– Такое планировалось с самого начала, но разрабатывалось с высшим кодом секретности. Лицензии выдали только трём лабораториям.

– И вдруг утечка или…

– Скорее или, – заверил Шрам, – Параллельная разработка. Духан, аптечку нашли?

– Пришлось повозиться, – отозвался боец, – Не наша разработка. Инъекторы не встроены в костюм, а имплантированы под кожу. Извлечь не удалось. Произошла самоликвидация.

– Вот, видишь? Я оказался прав, – торжествующе заявил Шрам и, очень экономно используя воду, ополоснул кружку.

– Выдвигаемся, – решил Малюта, сообразив, что отряд готов к продолжению похода.

Как нельзя кстати ожила рация сержанта.

– Чисто, – бодро доложил голос.

– Ключи от «Тигра» нашли?

– Всё тип-топ. Только есть проблема. Тебе самому лучше взглянуть. И капитану тоже.

– Идём. Встречай.

Быстро вырезав толстый кусок дёрна, накрыли им кострище. Пустые банки и обёртки галет закопали.

Тела ассасинов лежали рядком возле сосны, на стволе которой мигал светодиодом маячок. На хорошо подогнанной экипировке виднелись следы какого-то порошка, скупо просыпанного на одежду. Впрочем, о предназначении вещества Малюта догадался по резкому, отталкивающему запаху.

– Гарнизону проблемы с мутантами нужны? – с иронией в голос поинтересовался Шрам и добавил, – Свяжись со своими, пусть сожгут тела. Пеленг маяка скажу.

– Может лучше прикопать? – предложил безопасник, – Не дай Бог, какой зверь решит полакомиться.

– Репеллент отпугнёт любого, но срок действия ограничен двумя сутками. Так что пусть поспешат.

Григорий Лукьянович споро достал из рюкзака гарнитуру от блока радиостанции:

– Заодно распоряжусь приготовить канистры из внедорожника. Вдруг у них какой-то особый бензин. Говори частоту маяка.

Бегать в лесу глупо и опасно. А значит крайне вредно для здоровья. Нет, конечно, если парк облагорожен и надёжно защищён от хищников, то для здоровья это гораздо полезнее, чем напрягать лёгкие в грязном воздухе городских конгломератов. Но в девственно первозданной чаще бег травмоопасен.

Малюта часто видел в фильмах, как герои стремительно неслись среди деревьев, счастливо избегая таящихся в траве опасностей в виде выступающих корней, упавших веток или звериных нор. Так, то кино! Режиссёры шли на риск исключительно ради красивого кадра. Да и бегали там не высокооплачиваемые актёры, а застрахованные дублёры.

Лес суеты не приемлет. В нём надобно отдыхать душой и телом.

Это знают все, чья жизнь так или иначе связана с лесом. Однако, этого не знали чистильщики.

Возглавивший отряд Тунгус, казалось, нёсся не разбирая дороги, торопясь то ли прийти на помощь товарищам, то ли спеша на делёжку добычи. Поди разбери.

Сначала Малюта хотел предостеречь замыкающего колонну Шрама. Убедить, что подобная спешка чревата последствиями и километр не то расстояние, где сэкономленные пять-десять минут могут чего-то решить. Однако потом, видя, как ловко азиат лавирует между деревьев и осмотрительно выбирает дорогу, передумал. В такой ситуации главное чётко повторять манёвры ведущего, как говорят, ступать след в след. Парень умел выбирать дорогу.

Короткий промежуток пути заставил Григория Лукьяновича высоко оценить подготовку столичного отряда.

Гнездо неясыти Малюта увидел сразу. Оно располагалось невысоко над землёй, в широкой седловине раздвоенной сосны. Эта представительница рода совиных не пряталась, подобно большинству трусливых пичуг, старающихся затаится и переждать опасность. Птица сама по себе крупная, с локоть, вела себя крайне агрессивно и, защищая гнездо, могла напасть на превосходящего по размерам хищника. Человек в таком случае не являлся исключением.

В пяти метрах, на песчаной залысине, выпирающей из пучков травы, лежали аккуратно сложенные рюкзаки ассасинов. Рядом, демонстрируя фатальную беспечность стоял молодой кавказец. Малюта предположил, что позывной Карач происходит от сокращения национальной принадлежности бойца.

Увидев, выбежавших на полянку сослуживцев, из-за подлеска показался азиат Жимба, толкая перед собой испуганного парнишку, со связанными за спиной руками. Григорию Лукьяновичу даже не пришлось напрягать зрение, чтобы признать в пленнике оруженосца воеводы Петьку.

– Значица, ещё одна легенда срослась, – довольно ухмыльнулся Малюта, вытаскивая из чехла нож, – Иди ко мне, путы разрежу.

Жимба придержал парня за плечо, но заметив разрешающий кивок сержанта, отпустил.

– Твой контингент? – следя за манипуляциями по освобождению пленника, спросил Шрам.

– Мой, – подтвердил безопасник, – Это Петька Бойко, ординарец Василия Ивановича.

Сержант поставил автомат на предохранитель и подошёл ближе.

– Тот самый беглец, которого воевода выпорол на конюшне?

– Тот самый.

– Значит, порка была неумело срежиссированным спектаклем?

– Почему неумело? Всё завершилось успехом, так что операцию можно признать удачной.

– Простое везение, – отмахнулся сержант, – Нет, я согласен, что спектакль был прекрасно разыгран. Даже я поверил, будто у воеводы сдали нервы, и он переусердствовал с наказанием мальца. Вполне допустимо, что тот, в свою очередь, психанул и сбежал из гарнизона. Но как гемоды могли узнать об этом?

– Это не ко мне вопрос, – открестился безопасник, передавая Петьке фляжку и наблюдая как жадно тот пьёт, – Прикрытие разрабатывал Леший. Лично. Меня поставил в известность уже постфактум. Была у главы уверенность, что в гарнизоне есть соглядатаи ассасинов. Откуда, не спрашивай. Не знаю. Может бзик, а может действительно кого имел под подозрением.

– Ладно, – примирительно сказал Шрам, – Будем считаю операцию внедрения успешной. Поделись подробностями. На кой ляд она сдалась Лешему? Про тактику гемодов брать языка для допросов, вы на тот момент не знали. Следовательно, послали парня на верную смерть.

Малюта заметил, как вздрогнул Петька, услышав неприятный вердикт, но оправдываться или перекладывать вину не стал.

– Это у вас в столице всё по регламенту, а у нас сплошная импровизация. Дикие земли – дикие нравы. Риск не допустимый фактор, а неотъемлемая часть жизни. Без него не выжить.

– Понятно. Кто не рискует тот не пьёт шампанское, – попытался пошутить сержант.

– У нас никто эту шипучку не пьёт, – поправил Григорий Лукьянович, – Воевода вбил себе в голову, будто паломнику несли в Новосиб результаты исследований новой вакцины от ковида. Считал, что вы в своей Москве ведёте недостойную игру против остальной России и собираетесь использовать препарат для шантажа и вымогательства. Тут ещё это собрание в Нефтекамске и ультиматум правительству. В общем наложились события одно на другое, и мы малость запутались.

Шрам ударил краем каблука в дёрн, сделав небольшую ямку. Присел рядом на траву. Сдвинув респиратор, закурил, стряхивая пепел в углубление.

– Получается, Леший понятия не имел, что без глобальных изменений генома создать вакцину невозможно?

– Откуда? – пожал плечами Малюта, – Сообщать такие сведения без согласования с начальством, я не имел права. Сам понимаешь.

– Как невозможно? – поражённый внезапной новостью, прошептал Петька.

У него даже вытянулось лицо, расширились глаза, а побледневшие за время пребывания в плену щёки, покрылись нездоровым румянцем.

Григорий Лукьянович поморщился, сообразив, что парень не знает какую игру затеяли они с главой рода, и своей невинной горячностью может спутать карты. Требовалось срочно сменить тему и отвлечь юного разведчика, пока тот не сболтнул лишнего.

– Расскажи подробно о том, как попал к ассасинам.

– Да нечего рассказывать! – излишне эмоционально воскликнул Петька.

Безопаснику даже пришлось приложить палец к губам, намекая быть сдержаннее.

– Не кричи, – строго осадил он парня, – Лес не любит шума. Начни по порядку.

Бывший ординарец растерялся. Какие мысли сейчас роились в его голове описать не смог бы и сам, но смутное подозрение в предательстве начальника службы безопасности довлело над всеми прочими и мешало прийти к окончательному выводу. Он решил, что из рук ассасинов, которых почему-то теперь называют странным словом «гемоды», угодил в заложники к изменнику и его пособникам. Тем более что о прибытии отряда из Москвы он понятия не имел. Единственная мысль, пришедшая ему в голову, убеждала продолжить игру, придуманную Василием Ивановичем, молчать, соглашаясь на любые предложения, собирать информацию и ждать помощи от воеводы.

С этой мыслью он и начал рассказ:

– Убёг, как и договаривались. Пролез под забором по старому подкопу. Мы с пацанами ещё в детстве тайком пробирались в гарнизон на парады и гуляния. В меня, между прочим, стреляли с вышки! Одна пуля прямо над ухом просвистела!

– У часовых был приказ стрелять только для острастки. Требовалась достоверность, – успокоил Малюта и, обращаясь к сержанту, добавил, – Не он один дал дёру после объявления военного положения. Продолжай.

– Переночевал неподалёку. Стрёмно было. Я-то в лес только по грибы ходил, да со следопытами пару раз. А тут один. Фиг его знает, что делать. Утром по карте отправился к восемнадцатому визиру, чтобы по рации связаться с Василием Ивановичем, но не дошёл. Что-то кольнуло в шею, и я отрубился.

От напряжения и волнения у Петьки забурчало в животе и Григорий Лукьянович, пожалев парня, протянул ему упаковку пайка, с галетами, паштетом и двумя шоколадными батончиками. Юность от зрелости отличается тем, что парень для удовлетворения голода выбрал сладости.

– Очнулся уже у костра в лощине. Ассасины начали расспрашивать меня о боеспособности гарнизона, количестве дружинников, вооружении и планах командования. А откуда мне это знать? Я бы, если и захотел, не мог ничего путного сообщить. Принялся рассказывать про порку по ложному навету, про обиду, про бегство и желание перейти в другой род, где порядки лояльнее и закон чтут. Как Василий Иванович наставлял.

– Поверили?

– Сразу не убили, значит поверили. Воевода ведь полагал, что ассасинам нужен проводник из местных, чтобы идти по следам паломников. Я как мог, убеждал, что смогу показать дорогу.

– Сплошное дилетантство, – недовольно заметил Шрам, втирая окурок в заранее заготовленную лунку, – Они же пристрелили бы тебя, как только поняли, что ты понятия не имеешь куда идти.

– Почему это не имею? – запальчиво возразил Петька, снова повысив голос, – Уговор был вести их в Погореловку. А там бы наши скрутили диверсантов! Они бы всё на допросах рассказали! Ведь ты, дядька Григорий, умеешь допрашивать врагов! Все в поселении знают!

От столь непосредственной лести, высказанной с юношеским задором, безопасник даже смутился. Сержант этого не заметил и увёл разговор в своё русло.

– Никто и никогда не брал гемодов в плен. Это в принципе невозможно. Убить и то большая удача. Так что тебе, паря, реально повезло. Не окажись нас по близости, быть бы тебе трупом.

– Погодите, погодите, – Петька замахал руками так, будто отгонял от себя назойливый рой шершней, – Вы хотите сказать, что никакой засады в Погореловке не планировалось? Что Василий Иванович меня обманул?