Текст книги "Выживальщик (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Прошло минуты три, прежде чем внизу утихли голоса, и луч фонаря выхватил первые ряды стремящихся к цели грызунов.

– Давайте, зомбаки клятые, втянитесь поглубже в ловушку! – каким-то демонически возбуждённым шёпотом, напутствовал охотник, словно испытывал удовольствие от предвкушения их скорой казни.

Сильно затянувшись, он щелчком отправил окурок вниз, ожидая мгновенного возгорания.

– Это только в кино, бензоколонки от сигареты взрываются, – нервно хохотнул Серый, меняя рожок в автомате.

Возбуждение от аутодафе зомбированных грызунов передалось и ему. Лейтенант, опустив ствол автомата, дал две короткие очереди поверх перил, и когда от веера искр полыхнула топливная смесь, в белках глаз отразился отблеск жутких кострищ под котлами ада.

– Извини, командир, – оправдываясь, отступил на шаг назад Реп, – Но я пойду последним. Уходи. Не хочу бросать снарягу тут. Перевяжу узел и когда спущусь, просто сдёрну шнур. Что-то мне подсказывает, вся эта приблуда нам ещё пригодится.

Данила спорить не стал. Даже будучи благодарным за помощь, он не испытывал заботы о судьбе странных попутчиков. Судя по последним событиям не враги. И на том спасибо.

В его задачу не входила безопасность мажора и напарника. В конце концов, как сказал хужа: у каждого свой путь. Сейчас ему казалось, что жизнь беременных гораздо важнее. Вероятно, к этой мысли подтолкнули не наставления Лешего, слепо поверившего в значимость миссии паломников, а поведение зомбированных грызунов, вкупе с выводами Рината.

Пандемия и последовавшее за ней столетие приучило людей жертвовать второстепенным ради главной цели. Выживание любой ценой стало девизом нового поколения. Все книжные сентенции о морали, гуманизме и альтруизме остались желтеть на дряхлеющих от ветхости и времени страницах.

Такие приоритеты расставил перед собой Выживальщик и намеревался следовать своему решению впредь. Он в последний раз взглянул на бушующее в коридоре пламя, языки которого начинали настойчиво лизать дверные наличники, и шагнул за оконный проём.

Глава 20

В июне ночи короткие, но отличаются кромешным мраком. Так бывает, когда в комнате внезапно гаснет яркая лампа. Темнота, от резкого контраста, кажется непроглядной и требуется время, чтобы глаза привыкли к отсутствию света. Но этого времени нет. Период между закатом и рассветом слишком короткий, оттого память фиксирует только непроглядную темень.

Едва тьму разбавили первые мазки восходящего солнца, Данила, тронул за плечо Зуфара и попросил остановить машину. В молочной дымке, кружевной паранджой накрывшей окрестности, более-менее чётко просматривалась только лесополоса вдоль федеральной трассы. И то, её наличие лишь смутно угадывалось по размытым пятнам, окружающим дорогу тёмными тенями растительности. Породы самих деревьев определить пока не удавалось из-за плотного тумана. Обычное дело, когда разница температур днём и ночью слишком велика.

– Заглуши двигатель и выключи фары, – командных нот в обращении охотника не осталось. Голос звучал ровно и спокойно. Можно сказать, излишне спокойно, словно говоривший потерял всякий интерес к происходящему. Или перегорел.

Во всяком случае, это подействовало успокаивающе на остальных, чьё пограничное с паникой возбуждение готово было выплеснуться и перерасти в истерику. Сзади кто-то, прекратив напряжённо сдерживать дыхание, облегчённо выдохнул. Раздались нервные смешки и встревоженный шёпот, выспрашивающий о ближайших планах.

Зуфар, потерявший в суете побега, балаклаву, с трудом оторвался от дороги и повернул сосредоточенное, почерневшее от гари и стресса лицо.

– Вырвались? – опасаясь спугнуть удачу, спросил он.

– Не знаю, – пожал плечами Данила и, обернувшись к салону, сказал, – Нужно осмотреться. Поэтому сидеть тихо.

– Господи, как крысок жалко! – неожиданно, каким-то детским плаксивым голоском, выражающим вселенскую неподдельную скорбь, пропищала Жанна, – Это было ужасно, когда их маленькие, горящие как факелы, тельца стали выбегать на парковку.

– А нас тебе не жалко? – не оборачиваясь, поинтересовался проводник.

– Вы сильные! Обвешались оружием и можете за себя постоять. Вы присвоили себе право решать, кому жить, а кому нет. А они маленькие и беззащитные. У нас в лабораториях жили сотни этих пушистых лапочек. Такие нежные и потешные, когда берёшь их в руки. Я всегда ухаживала за крысками.

Зуфар покрутил пальцем у виска, а Данила, понимая, что спорить бесполезно, просто проигнорировал восклицание. Зато очнулся от оцепенения профессор.

– Жанночка, радость моя, не стоит так волноваться. В твоём положении это крайне вредно. Лабораторные крыски и дикие пасюки совершенно разные животные. Они не только переносчики различных мутогенов, но и злобные по натуре. К тому же, как я понял со слов проводника, а ему я полностью доверяю, все грызуны, напавшие на гостиницу, зомбированы то ли колдуном, то ли контролером. Это значит, что шансов выжить, у них нет. Мозг уже поражён. Нейронные связи подавлены и разрушены. Как только исчезнет поток внешнего воздействия, животные просто сойдут с ума. Они даже вряд ли вспомнят, как добывать пищу и умрут с голода. Помнишь школьные опыты отрубанием головы таракану? И от чего наступает его смерть?

– Тараканы противные, а эти симпатичные. И такие беспомощные. У меня чуть сердце не остановилось, когда несколько из последних сил доползли до нашей машины. Их шёрстка полностью обгорела. Они выглядели такими слабыми и уязвимыми. Я расплакалась.

– И пахли, как протухший шашлык, – не сдержался, выслушивая эти стенания, Крайнов, – Они не за помощью лезли. Убить нас. Выполняли поставленную им задачу.

– Правда, успокойся! Всё уже позади, – вступила Гаевская, прижимая хлюпающую носом подопечную к груди.

– Знатно полыхнуло! – вполголоса, дабы не раздражать пассажиров, восхитился татарин. Он мысленно ещё продолжал смаковать пережитое.

– Не удивлюсь, если Ринат, предвидя захват, заминировал всю гостиницу, как и твою «буханку». Чтоб не мучиться, – усмехнулся охотник, вспомнив о системе самоликвидации в Уазике.

– С него станется, – без упрёка, даже с определённой гордостью, согласился Зуфар и неожиданно подмигнул.

– Свяжись с ним, – предложил Данила, безрезультатно пощёлкав тангетой рации, – У моей, похоже, радиус приёма маленький. Твоя стационарная, добьёт. А я пока выйду, понюхаю обстановку.

После пропахшей бензином и потом кабины, природа встретила бодрящей прохладой. Лёгкий, освежающий ветерок пахну´л навстречу, и Данила опустил платок на шею, подставляя упревшее от духоты лицо.

Вокруг царила жуткая тишина, не нарушаемая суетой ночных обитателей. Впрочем, что касаемо птиц и животных вопрос не возникал. Их поработил зов невидимого телепата. А вот куда пропали насекомые, загадка.

Обойдя машину и удостоверившись в отсутствии явных повреждений, охотник сделал ещё круг, расширив радиус патрулирования до нескольких метров. Вся живность подозрительно притихла. Это показалось странным. Даже учитывая тот факт, что часть готовится ко сну, а другая ещё не проснулась. Всегда найдутся те, чей жизненный цикл не подпадает под традиционные определения. Они скользят по тонкой грани между светом и тьмой, подбирая жертвы среди потерявших бдительность существ. Эти-то куда пропали? Или волна телепатического воздействия коснулась и их? Не подчинила, а напугала, заставив затаиться?

– Выживальщик! – позвал Зуфар, мало беспокоясь о соблюдении тишины, – Хужа на связи. С тобой говорить хочет.

Данила, не удовлетворённый проведённой разведкой, вынужденно вернулся к машине. Взял, протянутое через приопущенное боковое стекло, переговорное устройство:

– Сразу скажу, что понятия не имею, где мы находимся, – без предисловий начал доклад охотник, – Туман такой густой, что в пяти шагах куст жимолости от навозной кучи не отличу. Но из посёлка выбрались. Стоим на федеральной трассе. Взойдёт солнце, определюсь со сторонами света.

– Могу облегчить твою задачу, – донёсся уверенный, слегка искажённый трансивером голос Рината, – Я успел засечь, как вы, словно взбесившийся мустанг, удирали на северо-восток. Если не успели проскочить развилку, то находитесь километрах в десяти за блокпостом Марьинки. Бетонные блоки и капонир успел заметить?

– Похоже, нет, – мысленно осуждая себя за невнимательность, поставившее в неудобное положение перед лошадником, повинился Данила, – Темно было, как у негра в заднице.

– Я негров встречал, но в задницу к ним не заглядывал. Поэтому верю на слово, – подколол хужа и более серьёзным тоном добавил, – Тогда, если у вас всё в порядке, не смею задерживать. До Тагая двести с приличным хвостиком вёрст и вполне безопасная дорога. Даю Зуфара с машиной в аренду. Пользуйся. Он дорогу знает, а когда доставит по назначению, отпусти. Разберётся. Что ж, Выживальщик, прощай! Будем считать, что перед Зинаидой Матвеевной уговор я выполнил.

– Постой, Ринат, – сложив два и два, всполошился Данила, – У нас бензина не хватит! По пути есть где заправиться?

– У вас же в машине запас приличный, – начал было Ринат, но, вспомнив начало пожара, неодобрительно зацокал, – Боюсь с этим проблема.

– Что посоветуешь? – чуть ли не заискивающе, спросил охотник, вспомнив, что любимое занятие любого начальника, поучать всех, кто ниже рангом. Причём, чем меньше начальник, тем больше амбиций в его наставлениях.

– В дороге точно не встретите, – твёрдо изрёк вожак, – Есть два жилых пункта, но тамошние обитатели весьма мутные. Я их всегда рекомендую на скорости проскакивать и ни в коем случае не тормозить. Не любят чужих.

– А вернуться?

– Попробуй. Когда рассветёт. Раньше не советую.

– Думаешь, засада будет?

– Уверен, – заявил Ринат и выругался на родном языке, – Задал ты мне задачу, Выживальщик. Думал, сбагрил довесок и могу спокойно отправляться на поиски табуна. Так ведь нет! Что ж ты проблемный такой?

Охотник промолчал. Вокруг заметно светало, но и туман становился гуще.

– Табун твой сейчас только ветер найти сможет. Дорога, которую я указал, тебе не знакома и сопровождающие, даже если их рация достанет, точных ориентиров не дадут.

– Не учи отца и баста, – жёстко отрезал контрабандист, усмотрев в намёках Данилы насмешку, – Это ты привык по чащобам пробираться, а я всё и всех в округе знаю. Уже договорился на счёт вертолёта.

– Так может и нас заправят летуны? – обрадовался охотник, делая вид, будто ничуть не удивился наличию в богом забытой дыре аэродрома.

Ринат на некоторое время завис, скорее всего, раздумывая, стоит ли открывать чужаку своё местонахождения. Затем, приняв решение, так же твёрдо сказал:

– Я в баре «Сто рентген». Зуфар знает дорогу.

Вернув коробку переговорника, Данила влез обратно на своё сидение, поставив «Сайгу» между колен, уперев прикладом в резиновый коврик. Находиться в кабине с винтовкой крайне неудобно. Модели со складывающимся прикладом компактнее, но в дальнем походе мало пригодны. Цельный приклад можно использовать как ударное орудие или вместо весла при форсировании реки. В остальном размер всего лишь дело привычки.

– Тебе знаком этот бар? – спросил охотник, понимая, что водитель слышал разговор.

– Да, – без особого энтузиазма ответил татарин.

– Не слышу радости в голосе. Место не нравится?

– Место как место. Тамошние люди не внушают доверия.

– Так, – напрягся Данила и, обернувшись, прикрыл шторку из оргстекла, – Рассказывай. Пока туман не спадёт, всё равно будем стоять на месте. Слышал приказ начальника?

– Слышал, – подтвердил Зуфар, – Но прежде чем ехать в «Зону Отчуждения» предлагаю пошустрить на блок-посту. Может, разживёмся каким топливом или пустыми канистрами. Свои-то вы побросали в гостинице.

– Не подумал, и время поджимало, – не оправдываясь, пояснил охотник, – Название бара какое-то знакомое, а где слышал, не припомню.

– Да это фанаты какой-то игровой франшизы из прошлого века. До пандемии была популярна. Хужа называет это субкультурой, а по мне так полнейшие отморозки. К тому же полные психи. Называют себя сталкерами, одеваются как выжившие после ядерного взрыва, хотя, что такое радиация понятия не имеют. Лет двадцать назад захватили лётную базу, там вроде прежде испытывали новые модели вертолётов, привели в порядок, назвали всю округу «Зоной Отчуждения» и объявили себя хозяевами. Живут какими-то кланами. Периодически воюют между собой. Я точно не знаю. Это Ринат имел с ними пару дел, – подумав, татарин, усмехнувшись, добавил, – Имён у них нет – только клички. Странные, будто у бандосов, только чудны´е. Штык, Пуля, Химик, Пригоршня, Айс. Кстати, у твоего летёхи позывной Лунь. Встречал там подобное погоняло.

– Я вспомнил, где слышал о подобном баре. Читал несколько книг о сталкерах. Занятное чтиво, но уж больно фантастичное. С мутантами понятно, однако регулярные выбросы из реактора, артефакты со странными физическими свойствами и резкая смена координат вкупе с изменением ландшафта, кажутся неправдоподобными. Любое фантастическое произведение должно выглядеть максимально достоверно. Или хотя бы объясняться с научной точки зрения. А здесь просто фэнтези. Меня не впечатлило, и бросил читать.

– За книги не знаю, – открестился Зуфар, – Там полно айтишников и военных. Писателей точно нет.

– А живут на что? Мородёрничают?

– Не исключаю, но сдаётся мне, просто разводят зажиточных горожан. Людям становится скучно. Не хватает адреналина. Поколение тех, кто реально воевал, за право существования, ушло, а новым обидно и уныло строить новую цивилизацию. Рутина заела. Вот и летают сюда взбодриться, поиграть в сталкеров. Слышал, их химики сварганили какой-то галлюциноген. Проглотил таблетку и сутки видишь вокруг игровые локации.

– Наркота? – понимающе кивнул Данила, – Тогда это многое объясняет. Надеюсь, ваша компания не наркотрафик налаживала?

– Притормози! Мы законопослушные. Своих не травим, соседей не трогаем.

– Помню я ваши набеги пять лет назад, – освежил память татарина охотник.

– Э… – махнул рукой Зуфар, – Сам сказал – это было пять лет назад. С тех пор многое поменялось. Хочешь снова войну начать?

– Нет, – буркнул Данила, искренне жалея о внезапно вырвавшемся упрёке, – И всё же, что за дела у Рината со сталкерами?

– Обычные дела. Мы лошадники. Пару табунов им пригоняли.

– Ахалтекинцев? На фига они им?

– Зачем ахалтекинцев? Наших тыгдымцев. Они неприхотливые и выносливые. Да и на колбасу годятся. Не чета свинине.

Опасаясь вляпаться еще в межнациональные и религиозные распри, охотник, поспешил сменить тему.

– Далеко до этой Зоны?

– Вёрст двадцать. За четверть часа доберёмся, если возвращать не будем.

– А блок-пост? – напомнил Данила.

– Вот за понимание спасибо! – просиял татарин и стал весьма словоохотливым, – В час уложимся. Аллахом, клянусь. Это с учётом осторожности при поиске топлива. Там по инструкции только пара бэтэров должна стоять, а солярка нам ни к чему. Но вдруг. К тому же имеется склад НЗ. Правда в схроне в основном патроны и консервы, но мало ли. Если пустые ёмкости найдём можно слить саляры про запас. Вдруг захочешь ещё какой дом подпалить? Что бензин переводить?

– Я что, на пиромана похож? – возмутился Данила, открывая внутреннюю перегородку с салоном, – Так, скитальцы горемычные, наши приключения только начинаются. Поэтому, жаловаться мне не нужно. Подтёрли нюни, закатали губы и ждём. До Тагая двести вёрст. Следовательно, возвращаемся искать топливо. Найдём – сразу отправляемся. Нет, делаем крюк до «Зоны Отчуждения». Лунь, тебе знакомо название?

Боец поднялся с сидения, попутно закинув на плечо автомат, и пригнувшись подошёл к нише в кабину.

– Так точно, – уныло доложил он.

Из чего охотник сделал вывод, что татарин не единственный, кому сталкеры не нравились.

– Рассказывай, – слегка повысив голос, приказал Данила.

За широким торсом Кравцова заметил приближающегося полковника. Хотел отогнать, но передумал. Пусть слушает. Возможно, узнает много нового о подчинённом, возможно, дополнит рассказ. Ничего отрицать нельзя.

– Ещё когда служил по контракту в ЧВК «Химера» по долгу службы приходилось тесно контактировать с их руководством в Москве. Мы обеспечивали охрану частных фармкомпаний и химических лабораторий. А они, по сути, являлись нашими работодателями. Если здесь имеется какое-то их подразделение, то я не в курсе. Бывал только в Краснодарском крае и на Украине.

– Чем занимаются подразделения?

– Обкатывают экспериментальные препараты на добровольцах.

– Где в наше время можно набрать столько добровольцев? Херню какую-то докладываешь, лейтенант!

– Всё верно, – встрял Крайнов, оттирая Кравцова в сторону, – Основная часть продукции фармкомпаний нейролептики и прочие антидепрессанты. Спрос огромный. Половина мира потеряла смысл жизни, другая ищет мотивацию продолжать существование. В качестве подопытных чаще всего использовали пациентов психбольниц и реабилитационных центров. Стране рабочие руки нужны, а эти сидят в ступоре и хнычут по любому поводу. Когда правительство оценило деятельность этих фармкомпаний, то часть ЧВК официально зачислили в штат ФСБ.

– Мля, расстроили вы меня сейчас оба, – недовольно скривившись, посетовал Данила.

– Да что не так? – озадачился Кравцов.

– Надеялся, что позывной ты получил, когда внедрялся в банду наркоторговцев. А тут оказывается всё легально.

– Толком объясни, в чем дело, – потребовал полковник.

– Ходят слухи, что местное, как вы называете, подразделение бодяжит наркотики.

– У-у-у, – протянул Крайнов и заговорщицки приложил палец к губам, – Не удивлюсь, если так и есть. Это объясняет и причину, почему их база разместилась так далеко от центра. Тут же дикие земли. Контроль практически отсутствует. Но учти, я тебе ничего не говорил.

– А почему они сталкерами себя называют?

– А чёрт их знает, – пожал плечами полковник, – Компьютерная игрушка какая-то. Развлекательное видео снимают. Туристические агентства по Москве имеются. Фанклубы. Не мой контингент.

На этом Данила решил прекратить допрос.

За лобовым стеклом показался пока ещё мутный желток восходящего солнца. Пелена тумана под его напором начала редеть, становясь прозрачной. Не в силах сопротивляться истончалась, рвалась клочьями, оседая росой на истёртый временем асфальт и изумрудную траву на обочине.

– Ну что решил? – спросил Зуфар, заводя двигатель, – К сталкерам или возвращаемся на блок-пост?

– Блок-пост, – окончательно определился проводник, – Ринату я после сегодняшней ночи доверяю, но у меня другой путь. Если раздобудем бензин, то сразу двигаем в Тагай и никаких чудиков нам не нужно.

Глава 21

Вид блок-поста не внушал уважения. Подобные преграды сооружают исключительно ради того, чтобы вызывать трепет и останавливать любого, желающего проехать без разрешения. А здесь разве что растяжки с надписью «Добро пожаловать» над дорогой не хватало.

Никакого сравнения с дозорными пунктами досмотра, устроенными вокруг поселения рода Леших. Даже два бэтээра по бокам выглядели не устрашающе. Их просто поставили для безопасности проезжающих и для охраны правопорядка внутри посёлка.

По сути всё так и было. Попасть в Марьинку, притулившуюся к трассе слева, существовало огромное число вариантов. Закрыть постами все подходы, тропинки и грунтовки не имелось никакой возможности. Блок-посты всего лишь фиксировали проходящие караваны, не делая попыток проверить груз или диктовать караванщикам какие-то правила.

Поэтому ни преграждающих проезд бетонных плит на дороге, ни требующего остановки шлагбаума. Сбитая из фанеры и реек будка, издали напоминающая деревенский туалет. Скорее всего, в ней располагался аппарат для внутренней связи и журнал учёта. Для личного состава помещение не подходило по размерам.

У правого БТРа оказалось спущено два задних колеса. От бескрайнего степного простора его ограждал глубокий ров и натянутая поверх сетки-рабицы егоза.

Левый укрывала маскировочная сеть буро-зелёных оттенков, спускающаяся с плоской крыши капонира.

– Не мудрено, что я не заметил в темноте это недоразумение, – сказал Данила, вылезая из кабины.

Зуфар припарковался на обочине, заглушил двигатель и, не дожидаясь распоряжений проводника, крикнул в салон:

– Реп, хватай пустую канистру и пошли со мной.

Остальные выбрались наружу и закряхтели, разминая затёкшие мышцы. Долгое сидение в неудобных позах не прибавляло здоровья никому, тем более беременным. Гаевская, сделав несколько прогибов назад, мгновенно воспряла духом и развила бурную деятельность по подготовке бивуака. Первым делом она достала и расстелила походные коврики, заставив девчонок лечь на спину и проделать несколько восстановительных упражнений. Затем послала Дмитрия Николаевича с Хрулёвым на поиски дров для костра.

– Отставить костёр! – пресёк своеволие врача Данила, – Пока не начало припекать натяните тент и вскипятите воду на примусе. А мы пока осмотримся. На посту должна быть какая-то печь или полевая кухня. Но это после. Скип тоже иди с Зуфаром. Бензин в приоритете, но на складе НЗ должны быть патроны и консервы. Тащите всё.

– А консервы зачем? – всполошилась Жанна. Умела она завестись с полуоборота и доставить своими претензиями неудобства всем.

– Затем, что маршрут, по которому мы собираемся двигаться мне совершенно не знаком. Если бы я вёл вас своими тропами, то проблем с питанием не возникло бы.

Девушка промолчала. Может, удовлетворилась ответом, но скорее всего мгновенно потеряла интерес, забыв что спрашивала. Бывают такие люди. Им важен не сам вопрос, а желание постоянно находиться в центре внимания.

– А мы с полковником попробуем разобраться в произошедшем здесь, – продолжил свою мысль Данила, – Остальным никуда не отходить от машины. Смотреть по сторонам и быть начеку.

Непряхин, выудив из кармана пачку, предложил сигарету проводнику.

– Не курю, – отмахнулся охотник, – Всем всё ясно?

– А как же в гостинице? – недоумевая, спросил лейтенант, вспоминая, как Выживальщик пытался поджечь разлитую по ступеням горючку.

– Если я сказал, не курю, то это не значит, что не умею. Мальцом смолил, пытаясь походить на взрослых. Сейчас эта привычка только мешает.

– Может нам пойти с вами? – предложил Кравцов.

– Нет, – отрезал Данила, – Ваша обязанность охранять Жанну и Дану. Ни на шаг от них не отходите. Даже если Анна Витольдовна пошлёт вас ловить кузнечиков и копать червей для завтрака.

Гаевская недобро посмотрела в спину удаляющимся к капониру начальникам, но промолчала.

– Странно, – сказал Крайнов, внезапно вынырнув из-за стены капонира, – Следов крови и мародёрства нигде нет. Такое ощущение, будто охранение просто покинуло пост. Ушло, оставив имущество не тронутым. Такое возможно?

Полковник двигался медленно, часто оглядываясь, стараясь контролировать происходящее за спиной и по бокам. Ствол автомата не вихлял из стороны в сторону, а твёрдо ждал момента, чтобы повернуть в единственно верное направление и открыть огонь. Подойдя, Крайнов вопросительно взглянул в глаза Выживальщика.

– Ты рассуждаешь как матёрый опер из МУРа, – то ли насмехаясь, то ли хваля, заявил охотник.

– Какой МУР? – не понял полковник, – Такой конторы давно не существует. Есть управление МВД по Москве.

– Ну, извини, – невозмутимо отреагировал Данила, – Мы замкадыши люд тёмный, нам, что по «ящику» кажут, тому и верим. А по телеку, окромя новостей, цельными днями кино да сериалы из допандемийной поры гоняют. Может у вас, окромя двух федеральных, ещё какие каналы имеются, а у нас кабельного ТВ нет. Так что спроси любого в поселении, тебе поведают и про МУР, и про лучшего следователя Глеба Жеглова.

Крайнов, начавший было сомневаться в здравом рассудке проводника, изобразил на лице понимающую улыбку и миролюбиво спросил:

– А что не так?

– Вывод не верный. Бойцы не добровольно покинули пост, их нейтрализовали и унесли. И этот факт меня беспокоит больше всего.

– Подробнее! – по привычке потребовал полковник, словно охотник был его подчинённым.

Из капонира, где располагался склад НЗ, донёсся грохот, татарская ругань и удары металла об металл. Видимо, Зуфар нашёл искомое и пытался сбить замок.

– Пошли, покажу, – предложил Данила и поманил за собой к будке связи, рядом с окрашенным в степной камуфляж БТРом.

– Здесь стоял боец, – заявил, ткнув пальцем в истоптанную площадку перед НП, – Затем он упал. Подошёл кто-то в ботинках с рифлёной подошвой, скорее всего военного образца, легко поднял его и уволок на себе. Ни о чём не говорит?

– Да нет, – пожал плечами Крайнов.

– Хорошо, – терпеливо продолжил Данила, – Разжёвываю аки для младенца. Кто-то, либо неслышно подкрался, либо вырубил на расстоянии. Крови нет. Значит, пулю или холодное оружие отметаем. Очень похоже на трубку или духовое ружьё с парализующим дротиком.

– Обычное дело. Нужен был «язык» для допроса, – предположил фээсбешник.

– Это не главное, – поморщился охотник, недовольный ограниченностью полковника, – Нападавший, судя по следам, был один. Легко поднял и унёс часового. Унёс – ключевое слово, ибо нет никаких следов волочения. Ты встречал очень сильных людей? Я – да. Только обладатели такой силы имеют избыточную массу тела. Они огромны и неповоротливы. А тут след едва приметный. И более чёткий, когда диверсант удаляется с поклажей. Выходит, вес нападавшего меньше моего. Да и твоего тоже. Однако он унёс часового с собой. Нестыковочка.

– Вон ты о чём, – задумчиво протянул Крайнов, поняв, наконец, причину тревоги проводника, – Лёгкий, проворный, меткий и при этом необычайно сильный.

Он инстинктивно отвернулся, но Данила успел заметить крайнюю обеспокоенность в глазах полковника и понял, что тому знаком персонаж с такими физическими характеристиками.

– Говори! – потребовал охотник, – Не забыл, что они по вашу душу явились? И мне, похоже, помирать вместе с вами! Эти ребята ведь свидетелей не оставляют? Расскажешь, так я хоть буду знать, с кем имею дело.

– Похоже на работу гемода, – неуверенно начал Крайнов, – Только ума не приложу, откуда он здесь. Их всего пара десятков и все распределены по точкам дислокации. О случаях дезертирства не слышал. А уж поверь – я бы знал.

– Что за зверь? – по-своему отреагировал на новость Выживальщик.

Крайнов скривился, припёртый к стенке вопросом. Он понимал, что ответ повлечёт за собой необходимость выдать важную государственную тайну.

– Только не надо мне читать нотации о моральных принципах и антигуманности проведения экспериментов на людях.

– Не буду, – пообещал Данила, – Рассказывай.

– Буквально сразу после пандемии все биолаборатории усиленно разрабатывали вакцины от заразы. Пытались искать новые, альтернативные пути для защиты человечества. В том числе и весьма нестандартные. Некоторые учёные сразу заявили, что вакцина лишь отсрочит вымирание. Грубо говоря, подсадит выживших на очередную иглу. Сделает зависимыми от лекарств по типу страдающих диабетом или инфицированных ВИЧ. Они утверждали, что регулярные инъекции для поддержания нужного количества антител не избавят от риска заражения. И тогда, наиболее радикальные выбрали вариант от обратного. Попытались изменить генетический код человека таким образом, чтобы вирус и его мутации сами избегали контакта с ним.

– Как понимаю, у них получилось, – прервал временного напарника Данила, избавляя его от натужных попыток подобрать нужные слова, чтобы объяснить то, чего сам решительно не понимал, – Но что-то пошло не так?

– Да не знаю я, – взмолился Крайнов, – Спроси у профессора. Он, даже если не в курсе, то обрисует ситуацию детально и с научной точки зрения. Я же просто обеспечивал охрану объектов, а что там творили не ведаю.

– Хорошо, спрошу иначе. Созданное учёными существо не совсем человек?

Полковник плюнул, затравленно огляделся, словно ища возможность куда-нибудь сбежать. Так ему не хотелось выдавать страшную тайну. Чуял, что если удастся выбраться из передряги живым, то его признание сочтут изменой и предательством.

Выживальщик же совершенно не интересовался ни гемодами, ни успехами современных Франкенштейнов. Раздумывал, будут ли вновь открывшиеся факты, достаточным оправданием перед воеводой, если он сейчас бросит всю эту странную кодлу паломников и решит вернуться в гарнизон?

Пожалуй, нет. Не поймёт его поступка Леший. Возможно, напрямую не обвинит в трусости, но подумает так непременно.

Следовательно, обратной дороги нет. Как там древние римляне говорили: вернуться можно только со щитом или на щите.

Придётся, хочешь-не хочешь разбираться с создавшимся положением самостоятельно. Вникать и разруливать.

Глава рода при отправлении все уши прожужжал, пугая столичными чернокнижниками и убеждал, мол, те предпримут максимум усилий, чтобы помешать добраться до Новосиба16. В глубине души Данила сильно сомневался в реальности этих страхов. Приписывал излишнее беспокойство обычной заботе Лешего о человечестве в целом и о нём, его воспитаннике, в частности. А так же упёртому желанию отомстить колдунам за старую обиду. Ну, перестраховывается воевода. С кем не бывает.

А тут оказывается, что предположения Василия Ивановича вовсе не пустопорожний трёп из разряда страшилок, что рассказывают бывалые следопыты новичкам. Всё выходило, как и предостерегал Леший. Даже хуже.

Плюс загадочные слова Бензины, что по пятам паломников двигаются два отряда преследователей.

Происхождение одного отряда читалось с самого начала. Те самые ассасины, что прибыли с обозом Инессы и, переправившись через реку, затерялись в лесу. Это к гадалке не ходи. Вот только как им удалось не только быстро сориентироваться на незнакомой местности, но и, просчитав верный маршрут, опередить паломников?

Стоп! Ринат говорил, что связь с Марьинкой пропала два… теперь уже три дня назад. Получается, устроившие засаду в посёлке никакого отношения к диверсантам не имеют. Те, кто приготовил здесь засаду – это и есть второй отряд!

Видения знахарки всегда туманны и дословно воспринимать их не имеет смысла. Главное общий посыл. А он таков: Выживальщик с подопечными сейчас зажат между двух огней. Если не справиться с таинственными колдунами, способными порабощать разум птиц и грызунов, управлять боевыми симборгами и легко носить подмышкой людей, весящих никак не меньше мешка с мукой, то скоро сюда подоспеют ассасины и шансов выжить не останется ни у кого.

Зашибись!

Кровь из носа нужны помощники. Если не единомышленники по духу и роду, то соратники из числа вольных людей. Пусть даже солдат удачи или лихих парней. Идеальными кандидатами могли бы стать контрабандисты, но упрямый Ринат никогда не согласится. Он сразу дал понять, что не желает вписываться за Выживальщика, когда столь могущественные силы задумали уничтожить его груз. Сталкеры? Скорее всего, они охотно передадут и его, и паломников, в руки любому, кто заплатит звонкой монетой.