Текст книги "«Распил» на троих: Барк — Ллойд-Джордж — Красин и золотой запас России"
Автор книги: Сергей Татаринов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 49 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]
Эта не ко времени поступившая информация, которая в другой ситуации привела бы англичан в восторг, вызвала в Банке Англии такое смятение, что там даже были вынуждены обратился к Ермолаеву с просьбой передать в Министерство финансов России пожелание повременить, «чтобы золото не покидало Петроград, пока этот вопрос не решится»[718]718
Ibid. Р. 14.
[Закрыть].
В Банке Англии не видели иного выхода, как вновь идти на поклон к японцам. Однако надеялись, что правительство Японии не будет претендовать на получение части данной партии золота.
22 ноября 1916 г. буквально только что назначенный главой внешнеполитического ведомства после десяти лет работы в России Итиро Мотоно проинформировал морского министра о просьбе английской стороны насчет очередной перевозки золота на японских кораблях из Владивостока в Канаду. Во главе всей внешней политики Японии встал человек, как никто другой представляющий реальное положение дел в России.
Письмо С. П. Ермолаева в Банк Англии. 28 ноября 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]
28 ноября 1916 г. Ермолаев известил главного кассира Банка Англии Дж. Г. Нэйрна об отправке из Петрограда первой партии золота на сумму в 10,615 млн фунтов стерлингов, которая должна прибыть во Владивосток 3 декабря. И – о, огорчение: отход эшелона из Петрограда со второй партией золота отложить не удалось. Ожидается, что она прибудет во Владивосток 8 декабря. Его крайне беспокоит, что нет конкретной информации касательно точной даты прибытия японских кораблей во Владивосток[719]719
Ibid. Р. 23–24.
[Закрыть].
30 ноября 1916 г. Мори в телеграмме из Лондона на имя министра финансов Японии уточнил, что англичане просят перевезти золота на 20 млн ф. ст., первая партия на 10 млн ф. ст. прибудет во Владивосток к 4 декабря 1916 г., а вторая на такую же сумму к 11 декабря 1916 г. При этом англичане высказали пожелание, чтобы для перевозки были выделены четыре корабля.
1 декабря 1916 г. С. Ермолаев еще раз настоятельно попросил Банк Англии срочно уточнить даты захода японских крейсеров во Владивосток, поскольку, согласно срочной телеграмме Замена, эшелон с золотом из Петрограда должен прибыть туда уже на следующий день – 2 декабря[720]720
Ibid. Р. 27–28.
[Закрыть].
Подобная настойчивость была совсем не характерна для Ермолаева, обычно проявлявшего предельную предупредительность в сношениях с англичанами. Чувствовалось, что на него давят. Да и сам он в частных беседах не скрывал, что Барк крайне нервничает по поводу неопределенности с отправкой золота из Владивостока.
Однако ответ англичан его разочаровал: точных дат нет. Но золото «должно храниться во Владивостоке»[721]721
Шифротелеграмма № 1143 от 2 декабря 1916 г. (Ibid. Р. 29).
[Закрыть]. Сегодня нам уже понятно, почему британцы упирали на это: подготовка к высадке десанта в ту пору уже шла.
4 декабря 1916 г. Ермолаев направил в Банк Англии секретное сообщение: первая партия золота на сумму 10,615 млн фунтов стерлингов упакована в 1249 специальных ящиков общим весом в 5200 пудов[722]722
С 1899 г. 1 пуд = 16,38 кг = 40 фунтов = 1280 лотов = 3840 золотников = 368 640 долей. Часто вес в золотниках и долях указывался для монет того времени из драгоценных металлов.
[Закрыть]. Во второй партии стоимостью 9,385 млн фунтов стерлингов – 1081 ящик общим весом 4800 пудов[723]723
Шифротелеграммы № 1815 и 1816 от 3 декабря 1916 г. из Петрограда за подписью Замена (Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 30–32).
[Закрыть]. Надо сказать, что диковинная для иностранцев русская мера веса в виде пуда доставила немало хлопот англичанам при переводе в привычные им единицы. Эти листы дела изобилуют многочисленными надписями от руки, отражающими попытки пересчитать точный вес груза. Добавили путаницы и сами русские корреспонденты, которые неоднократно допускали ошибки в цифрах, теряя нули и т. д., возможно, в ходе расшифровки телеграмм.
Итак, чтобы лучше представить себе, какой объем золота вывозился из России на этот раз, укажем, что чистый вес первой партии без тары составлял 85,176 т, второй – 78,624 т. Если учесть, что среднегодовая добыча золота в России на рубеже ХIХ – ХХ вв. составляла в среднем 40–50 т, то только данная отправка весом почти в 164 т достигала 10 % всех запасов этого благородного металла, накопленного в России в течение столетий трудами нескольких поколений русских людей. Такова была цена готовности союзников помогать России сражаться с общим врагом.
А пока шел тайный обмен сообщениями между Лондоном, Петроградом и Токио, журналисты не дремали. Корреспондент агентства «Рейтер» сообщил 1 декабря 1916 г. из Сан-Франциско, что золото на 25 млн долл. получено из России на счет «Дж. П. Морган и К°»[724]724
Вырезка из газеты за субботу 2 декабря 1916 г. (без названия издания).
[Закрыть]. Подобные утечки информации из банка, наделенного монопольными правами распоряжаться средствами союзников в Америке, к тому же уже отличившегося чрезмерной алчностью и полным игнорированием интересов России, давно вызывали раздражение у российских представителей. «Морган совершенно не считается с присутствием в Америке русской приемной комиссии, – указывает глава последней генерал А. В. Сапожников в одной из шифровок в Петроград, – и отказывается выдавать копии контрактов, мотивируя это тем, что контракты заключены им не с русским, а с английским правительством»[725]725
Маниковский А. А. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. М., 1937. С. 105.
[Закрыть].
Но иначе и быть не могло, когда в пунктах 5 и 6 в приложении к финансовому соглашению между Россией и Великобританией от 30 сентября 1915 г. указывалось: «Ни одна поставка для России, платеж за которую должен быть произведен из кредитов, предоставляемых английским правительством, не будет производиться без формального одобрения компетентного представителя, назначенного Императорским правительством в Лондоне по совещании с компетентным должностным лицом, назначенным английским правительством»[726]726
Виноградов П. В. Русско-английское военно-экономическое сотрудничество в годы Первой мировой войны // Великая война, 1914–1918: (Альманах). Вып. 3. М., 2017. С. 52.
[Закрыть]. Так что Барк прекрасно представлял себе, что именно он подписывал и в чьих интересах выстраивалась вся схема расчетов России за зарубежные поставки.
7 декабря 1916 г. первая партия золота прибыла во Владивосток – точку отгрузки[727]727
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 32–33.
[Закрыть].
Англичане торопились. Британская разведка бомбардировала Лондон донесениями, что не стоит обольщаться, ибо даже в условиях военных успехов на фронте внутриполитическая и финансово-экономическая ситуация в России быстро деградирует. Но только 13 декабря 1916 г. японцы наконец-то ответили: «Наш военный корабль будет отправлен во Владивосток и оттуда вскоре доставит груз в Японию, где он будет храниться на военно-морской базе до тех пор, пока заранее зафрахтованные корабли не отвезут его в Ванкувер в начале следующего года. Пожалуйста, сообщите как можно скорее количество золота, которое необходимо забрать»[728]728
Ibid. Р. 34.
[Закрыть].
Лорд Канлифф не замедлил с ответом. Совершенно секретно: «Первая партия золота находится в 1249 ящиках, вторая – в 1081 ящике»[729]729
Ibid. Р. 35.
[Закрыть].
Японцы отреагировали резво: «Через океан пойдут только три крейсера – „Идзумо“[730]730
Крейсер «Идзумо» водоизмещением 9,5 тыс. т, построенный по заказу японского Императорского флота, был спущен на воду 19 сентября 1899 г. в г. Эльсвик (Англия). В августе 1914 г. участвовал в операциях по защите морского судоходства союзников у берегов США.
[Закрыть], „Ивате“[731]731
Крейсер «Ивате» – броненосный крейсер 1-го класса водоизмещением 9,5 тыс. т. Как и «Идзумо», спущен на воду в г. Эльсвик (Англия) в марте 1900 г. Участвовал в русско-японской войне 1904–1905 гг., в частности, в бою с Владивостокским отрядом русских крейсеров, боестолкновении у Ульсана в Желтом море и Цусимском сражении. Оставался в боевом строю во время Первой и Второй мировых войн (подробнее о судьбе крейсера по тексту книги).
[Закрыть] и „Ниссин“, а не четыре, так как у японского флота нет больше свободных кораблей»[732]732
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 38–39.
[Закрыть].
Британцы в ответ: «После 1 января 1917 г. ожидаем от российского правительства еще партию золота на 20 млн фунтов стерлингов. Просим без промедления [выделено мною. – С. Т.] отправить во Владивосток дополнительные корабли, чтобы забрать и эту партию. Что касается Ермолаева, то ему возможность следующей отгрузки была озвучена полуофициально [выделено мною. – С. Т.]»[733]733
Ibid. Р. 40–41.
[Закрыть].
Сразу же возникает вопрос: «полуофициально» – это как? Совершенно очевидно, что в правящих кругах Великобритании были достаточно осведомлены о сложной ситуации, в которой оказался царский режим в России. В связи с этим главной задачей стало как можно скорее вывезти как можно больше ценностей, принадлежащих России, получив их в полное и безраздельное распоряжение. И слово «полуофициально», как мне представляется, проскочило в данном документе не случайно, хотя и не намеренно. Роберт Чэлмерс, один из влиятельнейших чиновников короны, подсознательно проговорился (совсем как по Фрейду) о том, что идут интимные секретные переговоры с отдельными лицами из высшего российского руководства. И я полагаю, что среди этих неофициальных контактов англичан на первом месте стоял именно Барк. А Ермолаев, судя по его дальнейшей судьбе, возможно, уже превратился к тому времени из просто подчиненного министра финансов в его ближайшее доверенное лицо по «золотому вопросу». И не только официально, главное – неофициально.
Роберт Чэлмерс. [Из открытых источников]
Но вернемся к делам британским, внутриведомственным. И здесь, как свидетельствуют документы, мы вновь видим, что Банк Англии пытается дистанцироваться от самого процесса переговоров о вывозе российского золота, переложив всю ответственность на Казначейство. И позиция эта вполне определенная. Лорд Канлифф в письме Роберту Чэлмерсу прямо заявляет: «Я уверен, что, выступая в качестве посредника, мы рано или поздно столкнемся с неприятностями»[734]734
Ibid. Р. 47.
[Закрыть].
Тем временем в МИД Великобритании поступила нота, в которой была сформулирована принципиальная позиция Токио по вопросам организации доставки русского золота в Канаду. Итак, если вкратце: правительство Японской империи, несмотря на многочисленные трудности, решило удовлетворить просьбу правительства Великобритании касательно транспортировки золотых слитков, находящихся на данный момент во Владивостоке, и отправить туда свои военные корабли в течение нескольких дней. Золотые слитки доставят в порт Японии, где они и будут храниться, ожидая отправления военных судов в Канаду (Эскуаймолт) 10 января следующего года[735]735
Ibid. Р. 53.
[Закрыть].
8 декабря 1916 г. Мори известил Банк Англии: крейсеры «Сацума» под командованием капитана 1-го ранга Хисацунэ Ииды[736]736
Иида Хисацунэ (1869–1956) – с медалью окончил Военно-морскую академию (19-й выпуск). С 1892 г. во флоте. Тяжело ранен в Цусимском сражении (на «Ивате»). Служил в Морском генеральном штабе. В 1908 г. проходил обучение в военно-морском колледже в Великобритании. В декабре 1916 г. назначен командиром крейсера «Сацума». Затем начальник штаба 3-го флота (март – декабрь 1917 г.), в задачи которого входило обеспечение японской интервенции в Китае, а с 1918 г. и в России. В 1917–1920 гг. военно-морской атташе Японии в Великобритании. Командовал несколькими флотами. В декабре 1917 г. произведен в контр-адмиралы, в декабре 1921 г. – в вице-адмиралы.
[Закрыть] и «Ниссин» под командованием капитана 1-го ранга Сидзэна Комаки[737]737
Комаки Сидзэн (1876–1939) – офицер военно-морской разведки Японии, командовал крейсерами и линкорами, контр-адмирал (1921). Упоминается также его имя как члена призового суда, где рассматривалось дело о конфискации немецкого парохода «Цзуймо» за контрабанду военных материалов (каменный уголь, ГСМ). В 1922 г. командовал линкором «Муцу», где принимал на борту будущего короля Великобритании принца Виндзорского и сопровождавшего его лейтенанта флота Луиса Маунтбеттена (младшего брата Джорджа Баттенберга – помните, гостившего у царской семьи в1913 г.?).
[Закрыть] должны прийти во Владивосток 22 декабря.
Однако британские чиновники различных ведомств никак не могли договориться между собой, кто же будет отвечать за передачу груза и сопровождать его в пути на борту.
Роберт Чэлмерс – лорду Канлиффу, 18 декабря 1916 г., секретно: «Нерешенные вопросы касаются только нас, но никак не российского правительства»[738]738
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 56.
[Закрыть].
Лорд Канлифф – Роберту Чэлмерсу, 19 декабря 1916 г., секретно: «Хочу еще раз повторить свое мнение: если вопросом перевозки золота будет заниматься отчасти Банк Англии, отчасти Казначейство, это не приведет ни к чему, кроме путаницы и неприятностей. Если эти полномочия будут возложены всецело на меня, я готов сделать все от меня зависящее, чтобы эти приготовления были успешны, если же это ляжет на плечи Казначейства, то только оно должно это делать. Что касается соглашений с правительством Канады, я считаю, что на текущий момент они преждевременны. Если мы сообщим правительству Канады, что такая большая партия золота приплывает через месяц или 6 недель, то мы рискуем, что эта операция получит огласку по всей Канаде и сильно увеличит риски»[739]739
Ibid. Р. 59.
[Закрыть].
Вообще-то глава Банка Англии славился своей осторожностью, замкнутостью и немногословностью. Он очень обстоятельно подходил к принятию решений, тщательно обдумывая не только каждый свой поступок, но и любую фразу, произнесенную им публично. Впрочем, он не стеснялся и резких выражений, в том числе в официальных документах. Иногда его пояснения мотивов своих действий звучали весьма экстравагантно. Так, вспоминает Ллойд-Джордж, «когда я однажды спросил управляющего Банком Англии сэра Уолтера Канлиффа, как ему удается прийти к верному заключению, какой вексель безопасно одобрить к оплате, он ответил: „Я их обнюхиваю“»[740]740
War Memoirs of David Lloyd George. [6 vols.] London, 1933–1936. Vol. 1. Р. 62. (В русском переводе встречается несколько иной вариант: «Я узнаю их по запаху». Однако моя версия представляется мне более точной. Запах – это одно, но представить достопочтенного банкира и лорда в процессе улавливания оттенков аромата векселя с помощью своего носа – совершенно другое.)
[Закрыть]. Конечно, это была шутка, позволяющая ее автору уйти от конкретного ответа, но если уж управляющий Банком Англии решился на прямой конфликт с представителями всевластного в условиях войны руководства Казначейства, то основания для этого были у него весьма весомые.
Подобными бесконечными проволочками и препирательствами высшие чиновники Банка Англии и Казначейства довели до белого каления Кэнго Мори, который то ли от раздражения, то ли от отчаяния направил лорду Канлиффу следующее письмо: «Не получив никаких новостей из Казначейства к 7 часам [18 декабря 1916 г.], я позвонил секретарю Роберта Чэлмерса, который направил меня к господину Кейнcу, который сообщил, в свою очередь, что не получил ответа. Все, что я мог сделать, это телеграфировать в Токио о том, что правительство Японии получит известия от правительства России, а также выразил свое мнение, что груз для нашей эскадры передаст комендант Владивостока, как это было в прошлый раз»[741]741
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 55.
[Закрыть].
Письмо финансового атташе правительства Японии управляющему Банком Англии об организации вывоза золота через Владивосток. 18 декабря 1916. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]
Как видим, вновь мелькает имя Кейнса. Позднее, в 1923 г., Кейнс, явно не без гордости, подчеркивал: «На протяжении всего военного времени я работал в Казначействе, и все деньги, которые мы предоставляли в долг или занимали сами, проходили через мои руки»[742]742
Dostaler G. Keynes and His Battles. Р. 133.
[Закрыть]. Не знаю, как с занимали, а вот что касается России, то так оно и было.
Устав от английской неразберихи, в Токио решили действовать. 20 декабря 1916 г. крейсеры «Сацума» и «Ниссин» вышли из Майдзуру. А пока корабли были в море, значимые изменения произошли и в Лондоне: Казначейство выкинуло белый флаг, расписавшись в собственной неспособности организовать на должном уровне транспортные операции с золотом. «Хочу поблагодарить Вас за готовность взять на себя контроль за решением всех вопросов по организации транспортировки золота, – написал 21 декабря Сэм Ливер лорду Канлиффу. – Мы с удовлетворением передаем эту сферу ответственности вам и уверены, что Банк [Англии] более компетентен в таких вопросах. Как вам известно, мы хотели бы доставить как можно больше золота и как можно скорее, и я уверен, что Вы также осознаете желательность этого. Хочу, однако, добавить, что помимо золотых слитков для нас большое значение имеет также доставка имеющихся золотых монет [выделено мною. – С. Т.]»[743]743
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 65.
[Закрыть].
22 декабря 1916 г. «Сацума» и «Ниссин» вошли в бухту Золотой Рог. Обращает на себя внимание тот факт, что желание британцев поскорее вывезти из нестабильной России огромные ценности было настолько велико, что они пошли на огромный риск, более чем вдвое увеличив предельно разумные, по их мнению, объемы золота, которые можно транспортировать на одном корабле. «Как можно больше золота и как можно скорее» – вот главный мотив их лихорадочных действий.
24 декабря 1916 г. на «Сацуму» погрузили 1250 ящиков с золотом на сумму 10 615 080 ф. ст., а на «Ниссин» – 1081 ящик на сумму 9 386 100 ф. ст.
Отчет о морских перевозках золота в интересах Банка Англии и британского Казначейства. 10 января 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]
Пребывание японских крейсеров во Владивостоке и погрузка золота пришлись на период рождественских праздников. Наверное, джентльмены позволили себе слегка передохнуть: какая-либо переписка за 22–31 декабря 1916 г. в архивном деле с весьма выразительным названием «Русское золото в Оттаву через Владивосток»[744]744
«Russian Gold to Ottawa via Vladivostok».
[Закрыть] отсутствует. Да и следует признать, что основания расслабиться у них вполне имелись: золотые слитки были если не у них в руках, то уж точно вне контроля россиян. А это главное. Но с приходом нового 1917 года активность в Лондоне восстановилась в удвоенном масштабе.
Уже 1 января 1917 г., дрожа от нетерпения заполучить новую партию российского золота, Роберт Чэлмерс направил Ермолаеву секретный запрос № 35 232 относительно отправки золота российским правительством. Сославшись на пункт 7 финансового договора от 27 октября 1916 г., он, в частности, писал: «Лорды Казначейства будут признательны, если вы телеграфируете своему правительству с просьбой сделать соответствующие распоряжения о перевозке золота во Владивосток как можно ранее»[745]745
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 67.
[Закрыть]. Параллельно Роберт Чэлмерс напомнил и управляющему Банком Англии, что следует поторопиться и со своей стороны также поднажать на союзника. В Казначействе, писал он в тот же день лорду Канлиффу, «считают важным перевезти золото в Америку как можно скорее»[746]746
Ibid. Р. 66.
[Закрыть].
Как видим, еще и не рассвело, в России пока даже не отпраздновали наступление нового года, а Роберт Чэлмерс уже напомнил союзнику, что табачок врозь. Скорее, скорее, скорее! Но он явно поторопился, считая, что предыдущая партия золота уже в Майдзуру, как уверяли его представители Японии. Точнее, они выдавали желаемое за действительное. Да, расчетная дата прибытия японских крейсеров к своим берегам – 26 декабря 1916 г. Но погодные условия при погрузке были крайне неблагоприятные: штормовой ветер, снегопад, сложная ледовая обстановка. В итоге выход кораблей пришлось отложить.
Только 3 января 1917 г. Мори проинформировал управляющего Банком Англии, да и то как-то неуверенно, с оговорками, что «два военных корабля вышли из Владивостока вчера. Полагаю, сегодня они уже прибыли в Японию. Не располагаю информацией, почему их так долго держали во Владивостоке, так как они должны были прибыть туда примерно 22 декабря прошлого года. Но, как бы там ни было, груз находится в нашем военном порту»[747]747
Ibid. Р. 68.
[Закрыть].
Письмо финансового атташе правительства Японии в Лондоне в Банк Англии о выходе японских крейсеров с партией русского золота из Владивостока. 3 января 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]
К тому моменту Токио, который непосредственно теперь контролировал все передвижение золота из России в закрома союзников, резко ужесточил свой подход к финансовым нуждам Петрограда. Японские банки ограничили сумму нового кредита, предоставление которого они были готовы рассматривать, до 100 млн иен, выдвинув при этом очень жесткие условия: теперь 7 % годовых и 2 % комиссии в пользу синдиката[748]748
Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны. С. 405.
[Закрыть].
А японским крейсерам с золотом предстоял бросок к берегам Канады. 10 января 1917 г. отряд под командованием контр-адмирала Исаму Такэситы вышел из Майдзуру, взяв курс на военно-морскую базу Эскуаймолт, откуда золото должно было последовать в Ванкувер. Крейсером «Ниссин» командовал капитан 1-го ранга Сидзэн Комаки, «Идзумо» – капитан 1-го ранга Кэндзо Кобаяси[749]749
Кобаяси Кэндзо (1877–?) – вице-адмирал японского флота (с декабря 1923 г.).
[Закрыть], «Ивате» – капитан 1-го ранга Сигэцугу Накадзато[750]750
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 48–49.
[Закрыть].
Груз сопровождали чиновники Государственного банка Николай Рождественский, Евгений Жихарев и Александр Вегнер[751]751
Полутов А. В. Перевозка российского золота на кораблях японского военно-морского флота из Владивостока в Японию и Канаду в 1916–1917 гг. С. 170.
[Закрыть].
Но никто из находившихся на борту крейсеров не знал, что их миссия имела куда большее значение, чем уже в чем-то рутинная операция по перемещению богатств рушащейся старой России в англо-американские шаловливо-загребущие руки. Тем более не знали своей судьбы и те трое русских командированных, которым после долгих мытарств предстояло возвратиться совсем в другую страну – их родина станет иной, и прежней жизни уже больше никогда не будет.
И только один человек из всех этих сотен моряков и пассажиров знал, какая задача поставлена перед ним высшим руководством Империи, и осознание величия этой миссии переполняло его самурайскую душу гордостью. Ему предстояло сделать то, о чем он мечтал все эти долгие годы, чем грезил каждый день, – расширить границы Империи, которой он служил, на материк, на тысячи километров от Владивостока продвинуть японские штыки вглубь Сибири. До берегов Байкала. Понятно, что этим человеком был Исаму Такэсита.
Полагаю, настало время хотя бы кратко ближе познакомиться с адмиралом и понять, что это была за личность и какую роль сыграл он не только в эпизоде с вывозом российского золота, но и в формировании всей японской, да и не только японской, политики в отношении России, и в захвате принадлежащих нашей стране территорий. Но мы сделаем это немного позже. А пока вернемся к судьбе золотого запаса России.
Глава 8. Год 1917: Главное – успеть ограбить
Прочитал это откровение британского аристократа, и стало как-то неприятно. Но это факт: именно так он думал. Наверное, не только он. Но именно лорд Берти выразил это мнение, оскорбительное для памяти миллионов русских солдат. И здесь я не смог удержаться, чтобы не ознакомить вас, дорогие читатели, с одним фактом, который стал мне известен в процессе работы над книгой. Это история трех братьев, пусть и не имеющая прямого отношения к нашей теме, но, признаюсь, глубоко затронувшая меня за живое.
В знаменитом в русской истории 12-м Ахтырском гусарском полку генерала Дениса Давыдова служили три родных брата, три офицера. Ротмистры[753]753
Ротмистр – офицерский чин в кавалерии, соответствующий капитану армии; штаб-ротмистр – офицерский чин в кавалерии, соответствующий штабс-капитану армии.
[Закрыть] Борис, Лев и штаб-ротмистр Гурий Панаевы, разумеется, все Аркадьевичи. Командовали эскадронами. Старший брат Борис воевал еще в японскую, опытный был боец. И в Первую мировую дрались отчаянно. Первым, в августе 1914 г., ведя своих гусар в атаку, погиб Борис. Будучи дважды ранен, из боя не вышел, пока не убили наповал. Через две недели Гурий, спасая раненого товарища под огнем, вывез его в безопасное место, вернулся в боевой порядок, но вскоре был убит. В строю остался только младший брат Лев Аркадьевич. Командуя атакой, отмечалось в представлении о награждении, «ротмистр Л. Панаев личным примером довел эскадрон до удара холодным оружием, несмотря на встреченные окопы и убийственный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь противника». Лев погиб в январе 1915 г. в Галиции. Все три брата стали кавалерами ордена Святого Георгия, посмертно. Самый младший брат – лейтенант флота Платон – тоже рвался в Ахтырский полк после смерти братьев, и даже мать не возражала. Но после гибели братьев его отозвали из действующей армии, и он обиделся: вернулся на море. Хотелось назвать их незаслуженно забытые имена, просто хотелось.
Итак, пошел четвертый год страшной мировой войны, в которую постепенно вовлекались все новые и новые страны. «Если судить лишь по созвездию русского неба, – записал в январе 1917 г. в своем дневнике другой посол, на сей раз французский в Петрограде, – год начинается при дурных предзнаменованиях. Я констатирую везде беспокойство и уныние; войной больше не интересуются, в победу больше не верят, с покорностью ждут самых ужасных событий»[754]754
Палеолог М. Дневник посла. М., 2003. С. 662.
[Закрыть].
По мере истощения ресурсов европейских стран и даже их колоний все большую роль играл огромный экономический и финансовый потенциал США. Среди американцев все еще были сильны настроения изоляционизма. Однако Лондон и Париж прилагали все усилия, чтобы побудить Вашингтон вступить в войну в полном смысле слова. Британские дипломаты не останавливались ни перед какими средствами, вплоть до провокаций и вброса в прессу фальшивок, чтобы изменить подход американцев к событиям в Европе. Именно фанатично настойчивому британскому послу в США Сесилу Спринг-Райсу, имевшему огромное влияние на президента США Вудро Вильсона, многие историки ставят в заслугу то, что США в конечном итоге вступили в войну в Европе на стороне союзников. Спринг-Райс – да, тот самый, уже знакомый вам американский дипломат в России, еще в 1905 г. строчивший персональные донесения американскому президенту, – в качестве посла Великобритании подписал договор о предоставлении Соединенными Штатами военного займа Англии в 1917 г.
До этого времени Германии удавалось избежать прямого военного столкновения с США. Даже трагедия британского лайнера «Лузитания», потопленного без предупреждения немецкой подводной лодкой U-20 7 мая 1915 г., когда погибли 1142 человека, среди них много женщин и детей, не заставила президента США отказаться от политики нейтралитета, хотя и вызвала большой негативный для Берлина отклик в американском обществе.
Надо сказать, что к концу 1916 г. ситуация на Востоке значительно изменилась. Снабжение русской армии заметно улучшилось. Россия развила свою собственную оборонную индустрию, особенно в плане производства боеприпасов. Офицеры и солдаты сохраняли высокий моральный дух и куда меньше впадали в депрессию от недостатка артиллерии и аэропланов, чем любая другая армия союзников в подобной ситуации. С завершением сооружения Мурманской железной дороги и совершенствованием Транссибирской магистрали ожидалось увеличение импортных поступлений из Японии, США, Великобритании и Франции[755]755
Ludendorff E. My War Memories. 2 vols. London, 1919. Vol. 1. P. 306.
[Закрыть].
Но тем-то и загадочна Россия, что перемены здесь происходят стремительно, можно сказать, молниеносно, и то, что казалось незыблемым еще сегодня, завтра уже повержено в прах и больше не существует. Точно так же рухнул 300-летний Дом Романовых, а с ним и основа империи – царская армия. И это поразительно.
Тяжело это сознавать, но все же следует нам сегодня признать очевидное: разложилась не армия, а в первую очередь тыл. Но не будем забывать, что именно с наступлением 1917 г. начались всяческие проволочки со стороны союзников в поставках не только вооружения и боеприпасов, но и станков для расширения производства в самой России. Англичане под надуманным предлогом несвоевременной разгрузки своих судов в портах Севера стали угрожать российской стороне различными «санкциями», вплоть до полного прекращения поставок военных материалов[756]756
Бодров А. В. Доставка военных грузов через порты Севера Рос-сии // Порох, золото и сталь: Военно-техническое сотрудничество в годы Первой мировой войны. СПб., 2017. С. 418.
[Закрыть].
Итак, англичанам вновь требовались японские крейсера во Владивостоке. Но Токио тянул с ответом, просил «подождать день или два»[757]757
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 72.
[Закрыть].
Следует признать, что для колебаний у японцев основания имелись. В Токио наконец-то приняли решение направить в Средиземное море свою эскадру в помощь союзникам, которые все силы бросили на противостояние германским ударам в Атлантике, где разворачивалась колоссальная битва за тоннаж. Точнее, за его сохранение со стороны союзников и уничтожение со стороны германского подводного флота. По расчетам германского Генерального штаба, «неограниченное ведение подводной борьбы было сейчас [в конце 1916 – начале 1917 г.] единственным средством обеспечить победоносное окончание войны в разумные сроки. Если подводная война сможет иметь решающий эффект – и флот настаивал на том, что это возможно, – то в сложившейся ситуации прибегнуть к этим действиям являлось нашим прямым долгом перед немецким народом»[758]758
Ludendorff E. My War Memories. Vol. 1. P. 312.
[Закрыть].
И велась эта война на просторах Атлантики с невиданными прежде упорством и ожесточенностью. Обе стороны несли огромные потери. А это был уже вызов США, которые также впервые по-настоящему почувствовали на себе мощь подводного германского флота. «После объявления немцами неограниченной подводной войны на всех восточных вокзалах и в портах Соединенных Штатов сосредоточились горы боевых запасов, закупорив железные дороги, – описывает свои впечатления находившийся тогда в Америке Лев Троцкий[759]759
Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879–1940) – из семьи землевладельца Херсонской губернии. По материнской линии приходился племянником петербургским миллионерам Абраму и Давиду Львовичам Животовским. В революционном движении с 1897 г. Один из лидеров РСДРП. Играл видную роль в Октябрьском восстании 1917 г. В 1917–1927 гг. один из руководителей партии большевиков и советского правительства. В 1929 г. выслан за границу. В 1940 г. в Мехико убит агентом НКВД. Остальное о Льве Давидовиче можно прочитать. Литературы достаточно.
[Закрыть]. – Цены на предметы потребления сразу сделали скачок вверх, я наблюдал в богатейшем Нью-Йорке, как десятки тысяч женщин-матерей выходили на улицу, опрокидывали лотки и громили лавки с предметами потребления»[760]760
Троцкий Л. Моя жизнь: Опыт автобиографии: в 2 т. Берлин, 1930. Т. 1. С. 310.
[Закрыть].
И вот только теперь, когда непосильность мирового противостояния для Германии стала совершенно очевидной, в Токио пришли к выводу, что пора включиться в реальную борьбу, пусть и ограниченными силами, чтобы иметь право участвовать в послевоенном переделе сфер влияния в мире. К тому моменту Токио уже достаточно нажился на войне, поставляя воюющим с Германией и ее союзниками странам излишки оружия, боеприпасов и техники, и дольше избегать непосредственного, хотя бы ограниченного, участия в войне было для Японии контрпродуктивно. Ее время пришло, а то могут и не пустить за большой стол великих держав. В такой ситуации Императорский флот, который строился при активном участии Великобритании, где большинство офицеров симпатизировало делу западных союзников, подходил для этих целей как нельзя лучше[761]761
Saxon T. S. Anglo-Japanese Naval Cooperation, 1914–1918. Newport, 2000. Р. 8.
[Закрыть].
А тем временем в Казначейство из английского посольства в Петрограде 16 января 1917 г. поступили тревожные вести. Якобы Барк разбушевался и препятствует дальнейшей отгрузке золота. При этом никаких сведений о причинах смены линии поведения министра финансов не сообщалось.
Похоже, Бьюкенен несколько передергивал. Видя нарастание угрозы трону, посол решил сыграть на родственных связях и предложил, чтобы Георг V написал впавшему в апатию Николаю II личное послание, побуждающее его к решительным действиям. Идею в Лондоне поддержали, возможно, полагая, «что император окажется, может быть, чувствительным к совету своего кузена, короля Англии»[762]762
Палеолог М. Дневник посла. С. 680.
[Закрыть]. Хитрющий лис Бьюкенен сознавал, что подтолкнуть Георга V на такой шаг можно только угрозой остаться без русского золота.
Но очевидно, что Барк здесь был ни при чем и упирался изо всех сил, стараясь угодить своим британским кураторам: просто посол многого не знал. Реальные причины были более прозаичны: в стране стремительно развивался паралич системы управления. Поручения министров если и исполнялись, то с большими задержками. На железных дорогах образовались огромные заторы.
Еще большую тревогу в Банке Англии вызвала телеграмма нью-йоркского банка «Дж. П. Морган & Co.», который потребовал новых поставок, ибо все полученные ранее из России золотые запасы истощались[763]763
№ 35 600. Получено 18 января 1917 г. (Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 74).
[Закрыть].
Все эти события настолько озадачили Канлиффа, что он обратился к японской стороне с просьбой временно приостановить подготовку нового конвоя для перевозки золота из России, поскольку у него не было уверенности в сроках прибытия его во Владивосток, да и вообще в готовности Петрограда продолжать опустошать свои и без того заметно сократившиеся резервы.
Но ситуация изменилась в один момент. Возбужденный Ермолаев 26 января 1917 г. буквально влетел в кабинет Нэйрна. С видом триумфатора он положил перед ним на стол телеграмму № 2004: «Принято решение об отправке новой партии золота на двадцать миллионов фунтов стерлингов по требованию правительства Великобритании. Все указания по скорейшей отгрузке желтого металла в порт Владивосток даны. Замен»[764]764
Ibid. Р. 79–80.
[Закрыть]. Да, тот самый, хорошо нам знакомый Замен, вернувшийся к обязанностям директора Особенной канцелярии по кредитной части.
Таков ответ Петрограда на требование Бальфура[765]765
Бальфур Артур Джеймс (Arthur James Balfour, 1st Earl of Balfour; 1848–1930) – британский государственный деятель, член парламента с 1874 г., консерватор. В 1902–1905 гг. 50-й премьер-министр Великобритании, унаследовавший пост от своего дяди. В 1915–1916 гг. первый лорд Адмиралтейства, в декабре 1916 – октябре 1919 г. министр иностранных дел.
[Закрыть] о вывозе новой партии золота, дабы «остающиеся 20 миллионов фунтов стерлингов были бы безотлагательно отосланы в Соединенные Штаты Америки»[766]766
Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны (1914–1917). М., 1960. С. 425.
[Закрыть].
Правда, проверка в Банке Англии и Казначействе установила, что никакого, даже формального права у Великобритании на это нет, ибо выяснилось, что «на 25 число текущего месяца [январь 1917 г.] резервы в золоте составляют 56 623 040 фунтов стерлингов, что в сумме с остатками по резервам по банкнотам равняется 85 123 040, т. е. превышает указанный в соглашении показатель (85 млн)». Но решено действовать, «чтобы не упустить вопрос о русском золоте». Проблема заключалась только в одном – «как лучше преподнести эту информацию господину Ермолаеву»[767]767
Bank of England Archive. C 5/180, 4718. Account Russian Gold to Ottawa via Vladivostok. Р. 81, 83.
[Закрыть]. Вот, оказывается, в чем загвоздка: «как преподнести»!
А в России бешеным темпом раскручивалась спираль инфляции: количество бумажных денег (кредитных билетов) в обращении выросло с 1 665 млн руб. в канун войны до 9 103 млн руб. к началу 1917 г., т. е. в 5,6 раза по сравнению с довоенным объемом[768]768
Петров Ю. А. Финансовое положение до февраля 1917 г. // Россия в годы Первой мировой войны: Экономическое положение, социальные процессы, политический кризис. М., 2014. С. 380.
[Закрыть]. А где обесценение денег, там и рост цен.
Письмо С. П. Ермолаева в Банк Англии о сроках прибытия золота во Владивосток. 2 февраля 1917. [Bank of England Archive. Russian Gold to Ottawa via Vladivostok]
На этот тревожный фон меняющихся настроений в Петрограде наложилась еще одна неприятная для британских финансистов новость. 25 января 1917 г. переоборудованный из пассажирского лайнера британский вспомогательный крейсер «Лаурентик» (Laurentic), перевозивший из Ливерпуля в Галифакс (Канада) 3211 французских золотых слитков весом 1 285 226 унций (брутто 43 т) на сумму около 5 млн ф. ст. (по данным других источников, стоимостью 6,5 млн ф. ст.), подорвался на мине, поставленной немецким подводным минным заградителем, либо был торпедирован и затонул на глубине 20 морских сажен (1 сажень = 6 футов) около 40 м мористее залива Лох-Сулли (Северная Ирландия). Из 745 членов экипажа погибли 354 чел. Уже в 1917 г. удалось поднять 492 слитка стоимостью 836 358.8.10 ф. ст. Все это золото направили в специальный секретный фонд тайных операций, отнесенный на счет Казначейства[769]769
В 1919 г. проводились работы по подъему золота с затонувшего корабля, в результате чего удалось спасти еще 315 слитков на 484 209.2.10 ф. ст. Этот металл был приобретен Банком Англии. На следующий год подняли на поверхность еще часть груза, находившегося на борту крейсер «Лаурентик». Всего же в ходе спасательных операций, продолжавшихся до 1924 г., удалось доставить на поверхность 3186 золотых слитков, которые вернулись в британскую казну. 25 слитков так и не нашли.
[Закрыть].
