Текст книги "Крест Сталина"
Автор книги: Сергей Таро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
Берия открыл глаза и, молча уставился на вошедшего.
– Разрешите доложить?!
Ресницы смежились, давая согласие...
– В спецучреждении № 162/1, позавчера, 28 декабря, приблизительно между 3.30 и 4.30 местного времени была совершена попытка побега тремя заключенными... Политических нет! ... В результате преследования беглецы уничтожены... При задержании особо опасных преступников погиб начальник лагеря – подполковник Берц... На допросе начальник Управления Губ лага Верхнешельска полковник Рохлин показал, что спецлагерь за № 162/1 предназначен для секретных разработок на объекте В12.
Очки блеснули, выражая интерес...
– Информацией по этой зоне наша служба не располагает. Разработкой и курированием работами по названному объекту занимается подотдел НКВД старшего майора Волкова. Подследственный Рохлин дважды упомянул об этом! ... Он также пояснил, что работы в карьере служат для отвлечения внимания воздушной американской разведки, которая изредка наведывается в эти края! ... Несмотря на примененные интенсивные физические меры воздействия других интересующих показаний Рохлин больше не дал!
"Все понятно!!! Старший майор Волков возглавляет один их подотделов НКВД и ежеутренне на "летучках" внимает директивам Лаврентия Берии. При этом он формально входит в его подчинение и даже выполняет его указания, но, ... не забывая и порученное партией собственное задание... А партия – это Сталин! Ясно, как день! О, боже! какое коварство!!!" – нарком сбросил со стола ноги зашагал в бешенном темпе.
Чуть успокоившись, он снова водрузился на кресло. Время еще было. Только за полночь предводитель партии большевиков соберет вокруг себя своих верных товарищей. А там, глядишь, Новый Год! Елка! ... Не обозначая своей обеспокоенности, надо успеть расставить все по местам!
Подводя итог переваренной информации, он выключил бесполезно светящую лампу.
– Соберите материал на Волкова, по возможности, тихо... И я думаю, необходимо освободить из под ареста полковника Рохлина!
Адъютант вышел. Берия, переводя дух, нажал песочную клавишу лампового приемника. После мягкого щелчка навстречу портьерам оглушительно понеслось:
– Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч! ... Руки по швам! ... Начали!!! ... И раз, ... и два!..
На необъятном пространстве Москва не давала дремать и ежедневно приучала к порядку своих "свободных" граждан...
* * *
Лязгнул засов...
– Рохлин!!! ... С вещами на выход!
Тяжелая металлическая "кормушка" [8]откинулась. Узкий луч одинокой лампочки прочертил пространство и замер квадратом на замызганной стене. Где-то в потемках закопошился комок потных тел. В сумрачный "продол" [9]через раззявленный створ пыхнуло смрадом.
– Рохлин! ... мать твою! – ступая коваными сапогами по рукам и ногам других арестованных, "дубаки" [10]волоком вытащили полковника на середину продола.
Арестантское озеро колыхнулось и успокоилось...
– Лицом к стене! ... Р-у-у-ки за голову!
Следуя привычке, вертухай проверил арестованного на предмет наличия посторонних предметов, и отошел в сторону...
Шаги смолкли. Бесстрастный говор конвойных загудел, опрокидывая его сознание:
– Смотри, бля, живой?!
– Уж думали, в "общей" – каюк ему будет!
– Считай, повезло...
– Одиночки и так под завязку набиты... А где шлепнут – какая разница?
– Какая разница, какая разница? Один дрючит – другой дразнится!... За пять дён вот энтого и отпускают, а других почитай в расход отправили!
Под перепалку конвойных, Рохлин, теряя сознание, сполз вниз...
– Ничего, очухается, еще руки целовать будет своим добродетелям!
Стуча прикладами, конвойные быстро добились тишины за многочисленным рядом закрытых дверей...
* * *
Спотыкаясь о вышарканные тюремные пороги, Рохлин в сопровождении солдат добрался до следственного кабинета. Бурые пятна на наполовину окрашенных стенах неприятно ударили в глаза и произвели на него гнетущее впечатление...
– Партия дает последний шанс...
Голос комиссара лился среди серых стен, смешивая реальное и потустороннее измерение. Но Рохлин уже ничего не слышал. Спасительная истома стопудовым камнем клонила ко сну. Желая избавиться от нее, полковник при каждом слове "партия" неестественно вскидывал голову, изображал внимание и глубокую преданность.
Почти в забытьи, подписал все, что подсунул ему закадычный дружок...
Через пару часов Павел Робертович Бергер аккуратно раскладывал бумажки по сереньким папкам, а Рохлин мертвецким сном спал на казенном диване...
ГЛАВА 12
Солнечный луч, высветив тонкую паутинку, незаметно переместился на центральную матку бревенчатого потолка...
Бледный паучок, качаясь и быстро перебирая согнутыми лапками, спускался с перевитого провода прямо Варьке на голову...
Белочкин вздрогнул. В сенях хлобыстнуло и вновь загремело...
– Сюда, сюда, что копошитесь там?! – за зазывными возгласами в комнату ввалился лейтенант.
Рыжие вихры колыхнулись, выгоняя пар с раскрасневшего конопатого лица. Лейтенант доложил:
– По вашему приказанию наряд для задержания прибыл!
За спиной Витюхина, притягивая взор уполномоченного, с ноги на ногу переминался Балошин. Огромный синяк, отхвативший себе добрую половину его лица, зловеще отсвечивал фиолетовым цветом.
Ничего хорошего от увиденного солдат не ожидал, только и вырвалось из разбитого рта:
– Як нам сказали, вот мы мигом и туточки!?
При последних словах Варька, привязанная к стулу, заголосила в полный голос. За раздавшимся ревом почти никто не расслышал звон разбиваемого стекла.
"Бах!!!" Внезапная сила отбросила Белочкина прямо на замшелую бревенчатую стенку. "Бах! Бах!!!" – загремело с улицы.
От каждого попадания тупой пистолетной пульки тело капитана конвульсивно дергалось и покрывалось алыми расползающими пятнами. Пытаясь удержаться в этом призрачном мире, Белочкин импульсивно хватался то за спинку Варькиного стула, то за дужку никелированной кровати. Да так и рухнул, ударившись головой о подоконник.
Все замерли...
Откуда-то из-за спин, расталкивая солдат, прорвался Евсеев. Размахивая пистолетом, сержант развернул новоиспеченный наряд на задувающий морозом оконный проем. Испуганный Тюха успел разглядеть грозно посверкивающий штык.
– Стоять!!! Одна движения – бистро тот свет пойдешь! – сквозь клубы пара донесся коверканный говор татарина.
– Молодец, Евсеев! Зачтется! – Выпин медленно поднялся и стал тормошить лежащего Фикса.
Варькин рёв прекратился. Чувствуя скорое спасение, она захлопала длинными мохнатыми ресницами, и заканючила, глотая со слезами слова и окончания:
– Сволочь! ... Не виноватая я!... Ы-ы-ы!... Угрожал мне... Ы-ы-ы! ... Заставил... Ы-ы-ы!
Но на бабу никто не обращал никакого внимания...
* * *
Тонкие струйки крови из-под Белочкина образовали черно-багровую лужицу. Хлюпая по ней сапогами, майор кричал в телефонную трубку, пытаясь соединиться с Верхнешельском:
– Алло! Станция, ... станция?! ... Дежурный! Соедините меня с полковником Рохлиным! ... Алло, кто это? ... Фирсов?! Докладываю: бежавшие – Семенко, Ахметов и Пешков убиты при задержании!!! Трупы возвращены в лагерь... Выезжаю лично с докладом... Алло!!! Алло! ... Станция? Станция?!
Связь прервалась...
Паучок, наконец-то, закончил свой путь и, опустившись на растрепанные Варькины волосы, быстро засучил лапками, свивая себе новое гнездо...
...Перешагивая через чьи то ноги, Выпин опять потянулся к телефону. Незаметно подправив провод, ДПНЛ энергично забухал в трубку:
– Алло! Станция! ... Станция!?
Непогода давно уже улеглась. Не было ни ураганных порывов ветра, ни снежных наметов, давивших на провода, но линия молчала...
Через десять минут от надрывного призыва соединиться с кем-либо, в трубке послышался шипящий шорох:
– Клуб имени "Красного пролетария" слушает вас!
– Да что бы ты сдох, гребанный рот! Какие пролетарии в Верхнешельске?!
Выместив злобу на каком-то зачуханном вахтере, Выпин бросил окончательно заглохшую трубку...
ГЛАВА 13
А в это время в далекой Швейцарии, в одном из многочисленных уютных кафе Цюриха сидели два весьма представительных господина. Одинаково белоснежные сорочки с неизменными бабочками контрастировали с темными дорогого покроя костюмами. Они мирно вели беседу и, сидящий слева высокий господин с идеальным пробором, слегка постукивая отполированным мизинцем по краю столешницы, отпил глоток белого вина:
– Не кажется ли Вам, господин Прокер, что пора обсудить тему скользких депозитов?
– Какие то проблемы?
– Ваши эмиссары бесцеремонно прорываются к управляющему банком и суют огромные суммы, причем, наличными... Предлагают комиссионные... Это же нонсенс!
– Небось, десять процентов?
– Вот именно. Банковские клерки думают, что это провокация, ... столько не заработать и за пять лет!
– Вам надо привыкнуть. В Советах везде предлагают пресловутую цифру... за услуги, за участие в промежуточных операциях, просто за покровительство и непонятно еще за что...
– Но в России нет денег!..
Собеседником господина с пробором был секретный агент советской закордонной разведки, а ныне глава торгового дома "Блиц" – Булыга Петр Сергеевич. В капиталистическом миру – господин Прокер. Вальяжно развалившись, он продолжал возникший диалог:
– Я был в России! И поверьте, там платят и берут десять процентов, а то и больше. Отчего не меньше – объяснить не смогу. Наверное, это в крови большевиков: зарабатывать быстро и много. По крайней мере, у них до сих пор получалось...
– Но позвольте, просить кредиты, имея здесь баснословные вклады, ... не понимаю?!
– Какая вам разница? Деньги не пахнут... Сейчас у красных прогресс, потому и предлагается десять процентов... Если не нравится, возьмите пять!
– Но за предоставленные кредиты мы берем гораздо больше, чем просят большевики за размещенные у нас депозиты.
– У русских есть хорошая поговорка: "Не путайте божий дар с яичницей"! Не путайте и здесь. Это разные кредиты.
– ???
– Все, до примитивного, просто. За съеденную яичницу придется расплачиваться народу. А те, кто заправляет коммуной, уже отложили себе на "черные дни"... Я скажу больше: если им надо, то они устроят черную неделю...
После степенной перепалки господа расплатились за поздний ужин: каждый сам за себя. Уже на улице, в свете горящих фонарей высокий человек приподнял шляпу, обнажая безукоризненный пробор, и распрощался со своим спутником...
Тихо клацнула дверка...
Огромный блестящий "бьюик" увез своего пассажира и десять миллионов швейцарских франков, переданных без каких либо документов господином Прокером...
ГЛАВА 14
Управляющий "Цюрихбизнесбанком" господин Циммерман относился к категории особо важных персон. Проснувшись от вежливого щебетания певчих птиц за окном, он бодро поднялся и, как обычно проделал утреннюю зарядку, в тысячный раз, повторяя неизменный оздоровительный ритуал. Далее Циммерман долго фыркался под струей холодного душа и натощак выкурил дорогую сигару...
Через двадцать минут, мягко шурша шинами, подкатил "бьюик"...
– Господа! Наш клиент за неимением времени поручил мне оформление значительной суммы... Исходя из этого, господин Штольц, приготовьте для меня утреннюю сводку курса акций! ... А вам, господин Вен, надлежит принять депозит от фирмы "Блиц"... Я думаю, мы не прогадаем, если разместим их в компанию "Штальэкспорт"... Если возражений нет, то попрошу заняться делом...
– Смею заметить, господин управляющий, что интересующая вас компания специализируется на поставках продукции немецкому вермахту. Практически сто процентов высококачественной бронированной стали поступает на рурские танковые заводы... Наша страна сохраняет нейтралитет, и если газетчики выплеснут в прессу информацию о подобных операциях количество клиентов нашего банка заметно снизится!
Поднятой ладонью Циммерман остановил Штольца. Демонстрируя идеально уложенный пробор, он подвел черту утреннему разговору:
– Я думаю девять с половиной миллионов – это веский аргумент! Свяжитесь с директором конторы и через час последняя сводка о курсе акций интересующей компании должна лежать у меня! ... И, пожалуйста, господин Вен, предоставьте список клиентов, имеющих вклады по шифру "В"...
* * *
Волоокая длинноногая секретарша Мэри унесла тугой саквояж на нижний этаж, где кассиры перебрали дензнаки, укладывая их корешком к корешку...
Сухая, как пень, шестидесятилетняя мадам Бунэ, теребя залипшие купюры, проскрипела, обращаясь к секретарше:
– Вы не слышали последние новости, мадемуазель? Говорят, Гитлер обещает в новом году захватить Англию? Это ужасно! Я думаю, так оно и будет...
На самом деле у мадам Бунэ были собственные соображения. Со времен Первой мировой, когда кайзер проиграл смертельную схватку, она регулярно передавала для британской МИ-6 краткие сводки о невидимых водоворотах, бурлящих в море финансов...
Это для всех она была не иначе, как престарелая дева, интересующаяся только работой. На самом же деле, мадам была еще – о– го-го! Климакс обходил ее стороной, и сладострастное томление она разряжала с вечным студентом, как с полгода, снимавшим у нее верхнюю комнату.
Но оставим в покое частную жизнь мадам и вернемся обратно в непонятный, глубокий, временами бездонный финансово-политический океан...
Как и следовало ожидать, два потенциальных противника заметались по миру в поисках ресурсов и денег. Ни Гитлер, ни Сталин не имели достаточных средств, могущих в одночасье вооружить до зубов своих собственных граждан. И если с Гитлером было все понятно: он хапал налево и направо сам, то Сталин добывал деньги, казалось, из ничего...
Аналитический отдел "Интеллидженс Сервис" посчитал своим долгом направить сэру Черчиллю развернутый меморандум.
Абсолютная секретность чрезвычайной важности...
... По имеющимся у нас сведениям, 80% всех материалов, дающих возможность Германии продолжать войну в Европе, обеспечиваются техническими поставками из СССР...
Расчеты показывают, что внутренних ресурсов в Германии для проведения политики экспансии хватит до начала 1942 года, из чего британские аналитики предполагают появление новой жертвы Гитлера в начале лета 1941 года...
Финансовая политика Кремля базируется на глобальном сосредоточении значительных валютных средств, находящихся на лицевых и секретных специальных счетах ряда стран, в т.ч. Соединенных Штатах Америки, Швейцарии, Швеции и самой Германии...
Агент "Мара" сообщает, что происходит интенсивная переброска денежных средств с целью скупки акций ведущих корпораций, и перекачка наличной валюты обратно в Советский Союз. Для этого используются каналы третьих лиц и подставных предприятий...
Американские финансовые круги, принадлежащие лицам еврейской национальности, производят зондаж о неограниченном кредитовании Кремля. Цель – полная модернизация Красной Армии для организации первого удара большевиками по нацисткой Германии...
Дополнительно премьер-министру была приложена копия важного документа:
"Особая папка"
от 10 ноября 1940 г
Секретное Постановление Политбюро.
"О передаче в порядке помощи немецкой стороне клише и технологии для изготовления банкнот британских фунтов стерлингов"...
Подпись: И. Сталин
ГЛАВА 15
...Мэри сидела напротив, целомудренно сомкнув коленки. Начальник отдела стоял перед ней, и секретарше было никак не понять в чем причина разительных перемен, происходящих перед ее глазами. Шеф костенел на глазах, и, казалось, тронь – он и рассыплется, очарованный неведомыми цифрами.
Но это было только начало...
Секретарша приволокла список по категории "В", в котором было всего десять шифрованных кодов и столько же девизов, позволяющих работать с деньгами, буквально, с клозета. Пикантность ситуации заключалась в том, что вклады были частными и произведены из России. Да, той самой нищей общей России, которая пользовалась любой возможностью пополнить свой дырявый бюджет со стороны...
Господин Вен имел смутные представления о делах происходящих в большевистской стране. В его голове дикие слухи о голоде были перемешаны с фанфарным звоном коммунистов о новой наступившей эре человечества. Белоэмигранты, в свою очередь, через бульварную прессу выливали на "красных" ушаты помоев, предрекая закат индустрии покинутой родины. Желтая "Вести" так прямо и заявляла: "...тяжелая промышленность СССР, делая "гигантские" шаги, рискует разорвать последние портки...".
Вся эта мешанина в сухой финансовый мир, где правят цифры, ясности не вносила...
Вскоре Мэри умчалась за новыми бумагами и к десяти предыдущим строчкам добавилась группа фирм и предприятий, в которых подписи главных лиц идентифицировались с гражданами, проходящими по списку "В"...
Цифры плясали перед Веном десятками и сотнями миллионов. Начальник отдела машинально сел за стол, и голубой ватман вобрал гигантскую карусель, в которой центробежная сила выбрасывала деньги наружу и собирала их вновь, значительно увеличиваясь в размерах. Цветные карандаши рисовали линии, кружки, квадратики и новые цифры...
Ватман вильнул со стола и замер, повиснув в полуметре от пола. Грифель сломался, оставив дырявую точку, совсем неаккуратную и можно сказать безобразную...
– А вот этого делать не надо! – раздался голос управляющего.
Аттракцион закончился так неожиданно, что от резкого движения у Вена слетели очки. Видимый мир рассыпался на мириады частиц и соединился в бесформенную муть.
– Простите, я ничего не вижу...
– А смотреть ничего и не надо, господин Вен... Я просил только списки! Вы стали хромать старина. Уже без четверти пять... и, заметьте, вечера!
Циммерман разорвал плотный лист пополам. Затем снова и снова каждая половинка уменьшалась вдвое. Но эти превентивные действия для управляющего банком показались недостаточными, и груда мелких клочков перекочевала в пыльное чрево камина...
Огонек треснул и, поднимая легкую сажу, мгновенно истек серым дымом в швейцарское мирное небо.
ГЛАВА 16
...Зеки безмолвно закинули на сани покойников и, отошедши в сторону, замерли. Лошади тянули из кадок студеную воду. Свисающие нитки замерзающих струек звонко обламывались при каждом их всхрапе...
Пора трогать...
– Группа сопровождения к выезду готова! – красноармеец махнул рукавицей в области виска, заодно смахивая белесый снежок с воротника бушлата.
Выпин вскарабкался на брезент с торчащими из под него культями и невесело буркнул Фиксу:
– Если не вернусь через пару дней, поступай по Уставу! А пока, извини, с упряжки разом не сходят!
При этих словах, стоящий в сторонке Евсеев переминулся с ноги на ногу и слегка кашлянул...
На "козлы", щуря и без того узкие глазки, водрузился татарин Бекшетов.
– Откры-в-а-а-й!!! – лошади двинули.
За первыми розвальнями цугом покатили крытые сани. Пощелкивая кнутами, процессия выкатила за ворота и вскоре скрылась за горизонтом. С первыми потемками санный поезд, отчаянно скрипя полозьями, вкатился в затаившийся Верхнешельск. Пройдя несколько заградительных рогаток, процессия остановилась перед невысоким бревенчатым зданием.
Выпин, спрыгнул с саней и подошел к заледеневшей двери. Рядом, привалившись к стене, безмятежно спал молодой боец. Из предлинного тулупа торчала трехлинейка. Начищенный штык грозно бдел на фоне мрачной стены. В бликующих отсветах корявая надпись на прибитой дощечке гласила, что именно здесь и находится "Управление Губ НКВД г. Верхнешельска"...
* * *
Под шум дневальных, горланивших для большей ясности на истинно народном фольклоре, мертвецов побросали с саней. Столпившись вокруг, служивый люд замолчал, отдавая дань чужой смерти. Мертвяки лежали дровами, в тех разных позах, в каких и застала их смерть...
– Командира жалко! – Выпин ногой перевернул покойника. – Все равно далеко не ушли...
Старший капитан Федосеев деловито расправил портупею. Смахнул изморозь с застывшего лица. Страшный оскал и ржавый гвоздь, торчащий из замерзшей глазницы одного из покойников, ничего не говорили...
– Да, я таких в Гражданскую, – широкая ладонь замертво рубанула незримого врага. – И откуда силы у воронья проклятого?
– Правильно говорите, товарищ старший капитан! Кругом – мрази!
– Ладно, примем по акту, а ты двигай к комиссару... Сам дойдешь, или приставить кого?
Когда Выпин уехал. Усатый буденовец долго стучал по клавише телефонного аппарата...
– Докладываю, трупы осмотрел! Креста среди них нет, товарищ комиссар... Нет, нет! Ошибочки быть не может!.. Так точно... Выпина к Вам отправил!
* * *
По полу растекся тягучий набат – майор с силой закрыл дверь. Жестянка абажура качнулась, пробросила свет...
Незримой тенью замерли двое солдатиков в линялых от частой стирки гимнастерках...
На дутом дерматиновом диване лежал изможденный, покрытый щетиной, военный. Рубашка, залипнув клочьями, топорщилась по телу. Рядом, разделяя внутреннее состояние спящего, с поникшими голенищами стояли сапоги.
Бергер сидел напротив и ожесточенно клацал дыроколом...
Выпин напрягся, гулким шагом прошел к столу и сел без разрешения...
– Ну, давай по порядку... С самого, что ни есть начала, – комиссар, стуча дыроколом, приступил к разговору первым. – Только чуть пообстоятельней и поподробнее, пока я делами занимаюсь... Кстати, твоим делом тоже! А то написал, понимаешь, как сваи в землю заколотил! Приходится вот отдельно разговаривать.
– Поговоришь тут у вас...
Выпин нервно качнулся. Фанерная седушка привинченного стула жалобно скрипнула, от чего безмолвная туша военного на диване шевельнулась и села, свесив ноги. Уткнувшись взглядом в холодный пол, человек с минуту шарил внизу и все никак не находил искомое, пока один из солдатиков не помог ему в этом. Схватив в охапку сапоги, китель и безвольное тело, попросту, вытолкал военного за железный порог...
Вместе с протяжным стоном двери до Выпина дошло: только что перед ним "разговаривали" с его непосредственным начальником полковником Рохлиным! Дело принимало крутой оборот...
Дырокол швыркнул, выплюнув на бетонный пол два белых кружка. Это было последнее, что выхватило сознание...
Через каждый час допроса Выпина били смертным боем. Майор пластался, скрипел оставшимися зубами, но показаний не менял. Окатив арестанта холодной водой, уставшие опера в очередной раз выскочили на перекур. Комиссар подошел к лежащему ничком майору и, взгромоздившись на стул, закурил сигарету.
"Кто такой Крест и зачем он его покрывает?" По всему было видно: дело не в людях бежавших с объекта, и даже не в самом факте неслыханного, по своей дерзости, побега. "Тут что-то другое! Но что?
Докладывая "наверх", Бергер, конечно же, опустил не стыкующие подробности насчет убийства начальника лагеря и, бог весть каким образом, всплывшего Креста. То есть об этом он, вообще, ничего не сказал. Одного того, что где-то рядом, под прикрытием существует объект В12, хватило с избытком. Москва проглотила наживку и сейчас торопила с вербовкой Рохлина, который отзывался скороспелым ГБ прямо в Москву.
"Теперь не отстанут! – новая головная боль навалилась и никак не хотела проходить, несмотря на вторую пачку сигарет. – М-м-да... уж так устроен человек: выбрался с одного дерьма, тут же вступил в новое!"
Комиссар чиркнул отсыревшею спичкой. Комок жгучей серы зашипел и фосфорицируя голубоватым огоньком, медленно расшевелил пламя и, наконец таки, зажег тоненький стержень...
Гулко роняя шаги, Бергер подошел к столу и достал серую папку.
Итак...
"Симоненко Корней Петрович, украинец... Место рождения... Дело ... № ... начато... Анфас, профиль...", – все как обычно.
Перевернул страницу. Порыжевшее, поддернутое паутинкою старости фото, невесело бросило глянцем... Группа товарищей... Ну, это понятно сам Крест, а кто же вот этот? Придвинулся к лампе и обомлел...
Крайним справа, с нагловатой усмешкой, был ни кто иной, как всеми знакомый Иосиф! В то время еще – Джугашвили...
ГЛАВА 17
Белесые сполохи рвали лежащее тело. Они пронзали его и стремительными волнами выжигали отбитые почки, печенку и легкие. Тягучая боль пропадала, и вновь отдавала тупыми электрическими вспышками. Сознание медленно возвращалось обратно...
– Ну что, ...так и будем бодаться?
Сквозь разбухшие губы Выпин с трудом вытолкнул кровавую кашицу:
– Я ни о чем, слыш-ш-ш-шь, пашкуда, ни о чем говорить не буду... Кончай лучше... Бергер через стол схватил майора за волосы и с силой притянул к себе.
– Ишь ты, прыткий какой! Я тебе не гуманный советский суд в две минуты вопросы решать! – Прижимая к поверхности стола заплывшую отеком голову, прошептал в самое ухо: – Все скажешь, тварь недобитая!!!.. У меня все говорят... А если помирать захотел, так быстро не дам!
Чекист с силой толкнул Выпина, и тот соскользнул вниз, увлекая за собой серые папки, чернильный прибор и главное орудие комиссара – дырокол...
Арестованного увели в камеру, а Бергер все сидел и сидел за столом, тупо уставившись в кровавый отпечаток на железной столешнице...
Задрожав от хлопнувшей двери, пунцовая печать колыхнулась, и закапала кровью на пол...
* * *
Беспросветная мгла толстой вязаной шапкой нахлобучилась на Верхнешельск. Было слышно, как бубнила метель, и трещал новогодний мороз, затягивая ледяной слюдой подслеповатые окна...
Початая четверть мутного самогона стояла посреди разбросанных кусков черного хлеба, селедочных голов и, источающих плакучий запах, половинок горького лука. Портяночный дух жарко натопленной каптерки вносил дополнительный колорит в сторожевую солдатскую жизнь...
В канун Нового года страна с успехом закончила стратегический гон, о чем и было извещено верхнешельской газетой "На страже!". Бергер разгладил газетную скатерть, автоматически проверяя на отсутствие в ней портретов советских вождей. Но дневальные – люди бывали. Прозрачные жирные пятна приходились, как раз, на разворот третьей страницы, где чередою бежали диаграммы неуклонного падения уровня жизни в западных странах...
Бергер плеснул, играющий стекольным переливом, самогон. Опрокинул в глотку содержимое стакана и жменею отправил за ним тугое луковое колечко. Вязкий ползучий хмель, откликаясь на окружающую жару, колоколом ударил в голову. Снова налил...
...В тамбуре зашуршало, и в каптерку ввалился дневальный. Красное с курносым облупленным носом лицо обрамляла ушанка, покрытая по периметру заиндевевшим ворсом. Подкинув к виску двупалую рукавицу и сглатывая от напряжения слова, солдатик выдохнул с набежавшим паром:
– Дежурный Сипко просили передать: Москва "на проводе" ... через сорок минут!
* * *
"служебная тчк управление губ нквд бергеру тчк срочно тчк
прошу следствие отношении нач учреждения номер162 дробь 1 майора выпина прекратить тчк
нарком вд ссср берия тчк"
Ошарашенный мозг пытался переварить суть тянувшейся телеграммы, в продолжение которой по ленте вниз сбегали другие директивные указания и прочая, по сравнению с первым, дребедень. По всему выходило, что всесильный Берия, по товарищески, просил неведомого ему комиссара отпустить Выпина. И не просто гражданина Выпина, а именно майора Выпина, вдобавок, уже назначенного начальником злополучного концлагеря.
Недопитый разум мучительной болью отозвался в лобных пазухах. В голове пронзительно застучало, пальцы машинально разжались и отпустили на свободу серпантин телеграфной ленты.
В этот момент раздался звонок телефона. Все, кто был в кабинете, вздрогнули и оглянулись на сигнал вертушки, соединенной непосредственно с Москвой. Сипко сорвал трубку.
– С вами будет говорить товарищ Сталин!
Четкий без помех голос отодвинул "вечного дежурного" на безопасное расстояние. Раскалившаяся трубка мгновенно перекочевала к начальнику Управления и офицеры увидели, как раскрасневшееся от мороза и самогона лицо Бергера без переходов превратилось в белую гипсовую маску.
– Сталин у аппарата... Здравствуйте...
– У аппарата – начальник Управления Губ НКВД города Верхнешельска комиссар госбезопасности...
– В нашем деле не должно быть места многословию, – перебил Сталин. – Говорить надо короче. ... Например: у аппарата товарищ Бэр-гер... Или – если вам так нравится – комиссар Бэр-гер! ... Я понятно говорю?
– Понятно, товарищ Сталин!!!
– Вот и хорошо! ... У нас имеются сведения, что бежавшие из концентрационного лагеря враги народа... уничтожены... Примите в связи с этим благодарность от всего советского народа... Мы рады, ... что есть такие руководители, как вы! – на московском конце провода замолчали.
Боль успокоилась и перестала терзать затылочную часть. Бергер уже хотел было опустить телефонную трубку на место, но мягкий кавказский говор вернул к действительности:
– Мы тут посоветовались и решили... Сдавайте дела любому, надежному, по вашему мнению, товарищу и направляйтесь в Москву... Мы вас ждем!.. До свидания, товарищ комиссар...
