Текст книги "Крест Сталина"
Автор книги: Сергей Таро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)
Группенфюрер сидел в кресле, расстегнув мундир. Упругое подбрюшье с вертикальными линиями черных подтяжек налегало на выдвижной ящик письменного стола. Нацепив велосипедные очки, он анализировал тайную информацию, и беззвучно шевелил при этом губами. Толстый синий карандаш гвоздил пометки на топорщащихся от слабого напора воздуха шифровках.
Было действительно душно в это наступающее лето 1941 года...
Карандаш замер. Очки вздрогнули, выхватив копию трехстрочного сообщения...
Штаб ВМФ Третьего рейха. Гросс адмиралу Редеру. На ваш запрос №...
... Мною во время следования по курсу Мурманск – пролив Беринга (координаты такие-то...) 26.05.41. в 07 час. 56 мин. – торпедировано рыболовецкое судно под американским флагом... водоизмещением – 1200 тонн...
... Согласно распоряжению № 54/01 со спасательной шлюпки снят человек, идентичный ориентировкам 4-го управления РСХА.
... Жду дальнейших указаний по выполнению задания по плануJ-21.
Командир подводной лодки U-44W
Капитан Кремер.
Генерал мгновенно соединился с морской канцелярией.
– Алло, с вами говорит Мюллер. Кхе-кхе, он самый... Да-да, группенфюрер СС Генрих Мюллер... Понимаю... с каждым бывает... Соедините меня с гросс-адмиралом!.. Гросс-адмирал Редер?! Хайль Гитлер! На борту одной из ваших подлодок находится интересный для 4-го управления РСХА объект... Гиммлер будет не против, если он окажется в Германии...
– Надеюсь, этот человек не немец? – после затяжного молчания откликнулась трубка.
– Он русский... – Стараясь привести новые доводы, Мюллер от напряжения приложился как можно ближе к мембране телефона. – Он – страшный контрабандист!
– Я думаю, не стоит из-за него срывать нашу морскую операцию. Мы сообщим координаты, какой ни будь базы, и забирайте этого недочеловека своими силами!
– Договорились! – Мюллер восторженно распрощался и с чувством остервенения бросил трубку на рычаг. – Чтоб ты провалился, каналья!
На следующий день Генрих Гиммлер, сжимая под мышкой кожаную папку, кинулся в апартаменты вождя. Фюрер был в хорошем расположении духа, внимательно его выслушал и посоветовал не беспокоиться. Все будет, как надо: в добром фатерлянде полный порядок, подчиненный здравому рассудку и историческим решениям своего рейхсканцлера...
Гиммлер ушел не сразу, вынужденный в довершение беседы проглотить натощак получасовую лекцию о преимуществе социализма над режимом английских плутократов. Он был уверен, что добился цели. Однако это было не так. Часом раньше адмирал Редер привел кучу доводов в пользу военно-морской операции "Готвальд", предусматривающей нанесение отрезвляющего укола по дремлющей Америке...
Естественно Адольф Гитлер не любил Америку больше, чем безвестного объекта, томящегося в трюмах немецкой субмарины.
* * *
– Mynsten ap-pt! ... Ap-ptre-e-e-ten! [43]
Скрутив в дугу тонкую антенну флагштока, легкий бриз встопорщил адмиральский штандарт. На бетонном покрытии матросские ботинки сделали разворот на 180 градусов и замерли под лучами летнего солнца. С залива несло морской влагой, йодом, запахом просочившегося соляра и отзвуками утренней поверки на других пирсах...
После разговора с шефом гестапо гросс-адмирал Редер нацепил на телефонную рогатульку трубку, и спросил у появившегося в кабинете адъютанта:
– Что у нас с планом J – 21?
– Субмарина U-44W под командованием капитана Кремера направляется в район Окриджа штата Теннеси...
– Передайте экипажу благодарность за подарок, но пусть не забывают о плане "Готвальд"!
Офицер Ланге клацнул каблуками...
– И еще... на борту подлодки находится объект, задержанный по "моему" распоряжению № 54/01. – Холеное арийское лицо адмирала покрылось пленкой нетронутого злопыхательства. – Я не давал такого распоряжения! Почему кригсмарине выполняет несвойственные ей функции?
– Директива Гиммлера, гросс-адмирал... Сообщение о контрабандисте проходило по линии тайной полиции с использованием вашего факсимиле!
Редер с головы до ног измерил высоту адъютанта, и, откинувшись на спинку резного кресла, глубоко задумался...
"Страшный контрабандист? М-м-да... Уголовными преступлениями занимается совершенно другое Управление РСХА, причем здесь гестапо?"
Впрочем, вступать в явное противостояние со службой СД не имело смысла, и у морского волка на этот счет были веские доказательства...
– До высадки объекта на базу на всякий случай пусть снимут с русского отпечатки пальцев и возьмут показания! Ориентировки переправьте Артуру Нёбе [44]...
* * *
Атлантический муссон с утра завернул на континент, дохнул свежим ветром на кроны деревьев, боднул прибрежные камни и тут же исчез с мощными потоками влажных испарений. Над кромкой морского ультрамарина взошло солнце. Под его оранжевыми лучами оживало все морское живое, и только щупальце мыса, уходящее в глубину моря, было окрашено бело-серыми отметинами прибрежных чаек. Сонных, покладистых и молчаливых...
Через десять минут все изменилось. Приветствуя гостей столь высокого ранга, на военных кораблях встрепенулись нескончаемые нити разноцветных флагов. Дружно бухнули пушки, дробным эхом загремел оркестр, и наступила привычная в таких случаях суета. ...
Беседа между шефом партийной канцелярии Борманом и Железным Германом [45] проходила на свежем воздухе. Зеленый газон, по которому прогуливались вожди Третьего рейха, был идеально подстрижен, умыт утренней росой и располагался вдали от посторонних глаз. Среди которых, наверняка, могли быть "глаза и уши" коварного Гиммлера.
Адъютанты и секретари – все, как на подбор, в черной эсэсовской форме – кучковались на бетонном плацу, у ангара, на достаточном для безопасного разговора расстоянии...
Глава канцелярии утопил в газон подошву своего сапога и развернулся в сторону Геринга:
– Мои источники сигнализируют, что Мюллер продолжает копаться в структуре вашего концерна! Рапорт лежит на столе у рейхсканцлера – ему не нравится, что сталелитейная промышленность на тридцать процентов разжижена частным капиталом!
– Тридцать процентов – это вклады истинных и проверенных друзей Германии! – рейхсмаршал заоловянил взор.
Борман с удивлением посмотрел на товарища по партии и развернулся в другую сторону. Геринг послушно проследовал за ним. Проследовала минутная пауза, прежде чем Борман вернулся к щекотливой теме:
– В рапорте пестрят намеки на экономическую диверсию, и, видимо, с этой подачи Гитлер настаивает на передаче акций под контроль государства! Это порождает неуверенность в операции "Бернхард" [46]. Может... стоит посвятить Мюллера в наши планы?
– Я не доверяю группенфюреру! В тридцать втором он гонялся за мной по всей Пруссии!
Геринг дрожащей рукой приподнял фуражку и манжетой мундира вытер выступивший пот. Его блуждающий взгляд переместился к переносице, и Борману стало ясно, что тучный организм Германа потребовал очередной порции морфия. Но рейхсмаршал собрал свою волю в кулак и с убеждением продолжил:
– Я считаю, что деньги партии вложены надежно и с выгодой для фатерлянда! По "разработке" экономического отдела РСХА все активы фонда будут замещены на ценные бумаги американских корпораций. Затем последует тихая эмиссия в пятьсот миллионов фальшивых фунтов...
– И-и-и...
– И это приведет к финансовому краху империи Черчилля! Банкноты печатаются со скоростью света и хорошо, что Мюллер не знает об этом! Это говорит о высшем классе подготовки!!!
– Какой самый худший вариант комбинации?
– Партийная касса потеряет до двадцати процентов денежных средств! Это конечно много, но если все будет так, как нами задумано, мы получим гораздо больше!
Они не договорили. Где-то в глубине залива с прононсом протрубила сирена. Воздушной тревогой забасили ревуны тяжелых кораблей и на фоне оранжевого солнца проявились туши американских В-17 [47]...
– Рузвельт расположился на британских базах, как в собственном доме! – Борман уколол собеседника, но поднявшаяся какофония противовоздушной обороны поглотила ответ.
Покрываясь рваной шапкой зенитных разрывов, бомбёры неумолимо и верно приближались к немецкому побережью...
Не сговариваясь, первые лица Третьего рейха скрылись в ближайшем бомбоубежище...
ГЛАВА 57
21 июня 1941 года.
В канун войны – в противоречие устоявшемуся мнению – на границах Родины никто не спал. Беспечно скинув при этом одеяла и позабыв винтовки за пределами казарм. Наоборот, страна изготовилась к войне, которая по всем прикидкам должна была разразиться завтра... перед рассветом...
Радиола с эфирным хрипом передавала последние новости. Левитан по отечески успокаивал граждан самой счастливой страны. Все под контролем, везде все нормально! Но Гитлер чувствовал за спиной томное дыхание большевиков и отчаянно расширял жизненное пространство, перегоняя эшелоны с военной техникой ближе к границе. Сводки об этом ложились во все заинтересованные секретные ведомства. Но Хозяин на удивление был спокоен...
Тимошенко и Жуков корпели над военными картами на предмет пресечения происков врага малой кровью и последующего вкапывания полосатого столба на территории супостата. Как можно дальше от нашей границы и поближе к последнему морю, куда по преданиям дошли несознательные потомки Чингисхана...
Не дремала и кремлевская ячейка, беспрерывно заседавшая в субботний день почти в полном составе. В Политбюро по уважительной причине отсутствовал только Молотов: его отправили отбиваться от наскоков посла Имперской Германии.
Кстати, и посол – граф фон Шулленбург тоже не спал, пытаясь добиться аудиенции у руководства Советов для вручения официального сообщения. Но стиль выяснения отношений с послом не отличался большой оригинальностью и сводился к обыкновенному увиливанию Молотова от прямых контактов с графом.
Иосиф Виссарионович Сталин в полном здравии и уме спокойно ожидал развязки событий. По его мнению: в этот ответственный момент стране нельзя было расслабляться на какие-то дипломатические изыски. С утра он раскладывал пасьянс политических интриг, наставляя личный состав Политбюро на истинный путь. Трубка Сталина, словно птица, висла над военной картой, лежащей на столе. Сам докладчик тяжко вздыхал, беспрестанно курил и отмахивался от едкого дыма свободной рукой. Он словно искал поддержки у притихших первых коммунистов, от чего в его речь все сильнее вплеталось кавказское косноязычие.
– То, что хочет сообщить га-спа-дин Шулленбург па-нятно и так... и без его официального сообщения! ... На это у нас есть опредэ-ленные соображения!
Климент Ворошилов шумно вобрал воздух, давая понять, что из всех присутствовавших "гражданских" только ему и понятны заботы вождя. На поверхности карты-самобранки, возле которой восседал первый маршал, стремительные красные стрелы вперялись в синее пространство Румынии. Стайка стрелок поменьше хищно выскакивала из Литвы, вонзаясь полукругом в Германию.
Но и гражданским давно было ясно: войне быть! Почти весь дипломатический корпус имперской Германии позорно покинул страну, словно почувствовал поражение за неудавшуюся дезинформационную войну. Горы сожженной секретной макулатуры в помещениях немецкого посольства только усиливали эти выводы, к которым намного раньше пришли компетентные товарищи...
На это намекали откровения немногочисленных перебежчиков и вежливые дипломатические уведомления потенциальных союзников...
Об этом кричали горячие сводки разведчиков, засыпавшие ведомства Берии и Голикова тоннами информации, включая копии всех вышеперечисленных источников...
Наконец, 21 июня, путем вручения ноты об объявлении войны об этом хотел сообщить сам Гитлера...
Но этого не хотел Сталин, потому и сказал "неуловимому" Молотову с глазу на глаз:
– Примешь посла, после того, как начнутся военные действия!
Внезапность была обеспечена. И это был единственный ход, разумный в той ситуации, в какой оказался генеральный секретарь, ставший к тому времени и главой Советского правительства. Но удар немецкого Вермахта был настолько силен, что опрокинул Красную Армию в положение ниц на долгое время. Но в этом вины Сталина не было...
* * *
Тихо вокруг...
Раннее утро омывалось холодной росой, усыпая мокрым жемчугом жирный мохнатый чернозем. Лес откисал от темного савана уходящей ночи и осторожных шагов приближающегося рассвета. Он пробуждался от шороха тараканьей суеты, которая с вечера цепенеет от недостатка тепла и пурпурных разводов ускользающего света.
Где-то сбоку, а может быть рядом, сонная птица, почуяв добычу, бессильно отрывает клюв от пернатой подушки – груди...
Ночь уходит, медленно-медленно сдавая позиции. Безнадежно теряя черный пигмент, в бесконечной битве с наступающим солнцем, чтобы вновь амплитудой прийти на смену уставшему дню. Но это будет потом... вечером. А пока, глупый филин, хлопая серебром глазищ, недоуменно пялится в просветы колышущихся крон. Его чуткое ухо уловило непривычный зудящий звук и движимый чувством – от греха подальше – вспорхнул, разгоняя сон животного мира...
– Росси-и-я!!! – прокричал штурман и для убедительности ткнул кожаной крагой себе под ноги.
Глубоко внизу под плексигласовым колпаком земля медленно продвигалась назад. В синюшных разводах светлеющего неба немецкие летчики разглядели стройные ряды танков и спичечные надстройки солдатских казарм, натыканные среди темнеющих расщелин окопов.
Майор Борн включил сирену и, резко переложив штурвал вниз и вправо, уронил свой "штукас" [48]по направлению к земле.
Повторяя маневр командира, все двадцать самолетов его воздушного полка упали на позиции русских, сея смерть и разрушения...
Первые бомбы упали прямиком на взлетные полосы, отсекая возможность быстрого взлета противника...
Борн любил, вот так, не сразу начинать свои смертельные игры. Он давал возможность своим орлам крушить самолеты и пузатые ангары противника, а сам, поднявшись резко вверх, вновь на бреющем возвращался обратно. Чтобы поймать тот момент, когда русские летчики врассыпную кидались к своим винтокрылым машинам. И вот тогда, ловя в прицел одинокие мечущиеся фигуры, хладнокровно нажимал на гашетку...
Улетая снова вверх, немецкий майор был уверен, что военный инстинкт заставит уцелевшего пилота вскочить в кабину и развернуться на взлетную полосу, где уже громоздятся другие обреченные самолеты его собратьев. Поэтому с третьего решительного пике он сбрасывал сохраненные бомбы, уничтожая за раз по несколько скопившихся самолетов...
– Командир, – сквозь грохот и шум прорвался голос Вилли, – я ухожу на квадрат "L-46"! – Борн заметил, что дюжина Ю– 87 отвалила в сторону танков.
Вскоре хоровод из "юнкерсов" закружил над расползающейся бронетехникой, где среди серых разрывов рассыпались бисером русские танкисты.
– Работайте без меня! – прокричал в рацию майор и кинул свой самолет по направлению к артиллерийским позициям.
За ним послушно проследовало командирское звено.
Удар был ужасным! Кому объяснить это завораживающее и магическое зрелище, когда, сбросив бомбу, ты ускользаешь к спасительному небу. И редко, что почти невозможно, осколок брошенной бомбы коснется камуфляжного крыла. А ты, опьяненный своей недосягаемостью, снова мчишься к земле, а затем выходишь из крутого пике, почти касаясь "лаптями" своего штурмовика о перелопаченную земную поверхность...
Борн выключил сирену и оглянулся, высматривая новую добычу, как вдруг, почти машинально, пилот почувствовал, как тело машины гулко затряслось от попадания пуль тяжелого пулемета. Прозрачный колпак брызнул мириадами искр, раня лицо и оглушая экипаж разорвавшимся бомболюком.
За фонарем кабины молнией проскользнул самолет лейтенанта Пасько...
– Еще один! Сволочи! Гады!!! Получай, сука, за Гришку! – кричал в остервенении капитан Кольцов, но рации не было, и лейтенант вряд ли мог услышать капитана. – Гады! Гады! Гады!!! Уходи на зенитки, не то сметут! – вновь захрипел капитан и, резко взмыв свечкой, уцепился в очередной штурмовик...
* * *
Опьяненный прошедшим боем, лейтенант Пасько тараторил, одергивая куртку командира и для выразительности, прокручивая ладошкой эпизоды воздушной баталии. В этот момент он был похож на мальчишек, которые после сеанса кино, перебивая друг друга, впечатлительно машут руками...
– Тут я его и подсек! Он стал уходить, а я чувствую, что он влево... Тут я его сразу и долбанул! – горячился лейтенант, пытаясь донести только одному ему известные моменты.
Рядом стоял его "ишачок", сиротливо опустивший правое крыло и задрав левое на неестественную высоту. С поникшей плоскости струйкой убегало топливо, под которое Пасько, с целью экономии драгоценной жидкости, предварительно подставил ведро. Поперек фюзеляжа рваными дырками проходил памятный след немецкого стрелка, и капитан наметанным глазом определил, что самолету – "хана".
– И тут я его завалил! Гляжу, а тут мессеры! – снова "затутукал" лейтенант.
Видимо, поняв, что командиру не до него, решился обратиться к другим, наверняка, уже вернувшимся летчикам. Он отцепился от капитана и развернулся в сторону поляны...
Но кроме командирского самолета и самого Кольцова на поляне никого не было. Ни Гришки Мостового, ни балагура и весельчака Степана, ни других летчиков 101-го истребительного полка...
– А... где наши? – с недоумением начал Пасько и осекся, сразу поняв результаты "удачного" боя.
– Тридцать восемь истребителей, как в трубу! – откликнулся охрипшим голосом капитан. – Это только наших... И там за лесом с аэродрома ни один "бомбёр" не поднялся... штук пятьдесят-шестьдесят... Считай, за сотню самолетов замолотили, сволочи, ... за десять минут!!! – капитан с досадой бросил на землю шлем и беспечные кузнечики, напуганные таким вероломством, прыснули в разные стороны.
Из-за леса эхом застучали траки немецких танков. Капитан прислушался, но так и не уловил признаков начинающегося боя.
Стало ясно, что практически все боеспособные части попали в огненную мясорубку и наше командование не может привести в действие оборонительный механизм...
Пилоты спрятали командирский самолет под кроны деревьев, забросав ветками видимую сторону. Машину лейтенанта решено было сжечь, а самим двигаться в сторону военного городка лесом, чтобы, ненароком, не нарваться на противника...
Ночью они вернулись. С первыми проблесками нового дня, молча выкатили И-16 и, усевшись в тесной кабине, взлетели...
Кольцов дал прощальный круг над пепелищем солдатских казарм и изогнутыми трубами закоптевших зениток, после чего уверенно взял на восток...
Пасько в последний момент увидел и свой самолет, вернее остатки черного скелета, раскинувшего на поляне обгоревшие элероны. Смахнув украдкой влагу, подернувшую его васильковые глаза, он решил в этот момент мстить врагу беспощадно и до последней капли крови...
ГЛАВА 58
Удар был настолько силен, что Красная Армия безостановочно покатилась к Уралу, и немцы "на плечах" отступающих войск вышли на оперативный простор...
Русское командование попыталось перехватить инициативу, но все усилия оказались тщетными. Вторгшиеся в Румынию советские войска вынуждены были бросить первоначальный замысел, а затем отходить в направлении Севастополя. Только вышедшие в соседний Иран соединения остались там в качестве оккупационных войск, пресекая попытки немецкого командования блокировать бакинские нефтяные месторождения. Геринг не имел стратегической авиации, а штурмовая, прекрасно зарекомендовавшая себя в европейском блицкриге, не могла дотянуться до Баку, в силу ограниченности дальности полета. Это и спасло Красную Армию от возможного нефтяного голода. ...
К концу сентября немцы глубоко вклинились на территорию Советского Союза. Далеко позади остались Брест и Смоленск. В гигантском "котле", попав в окружение, истекала кровью мощнейшая минская группировка...
Наступили тяжелые времена, и непосильное бремя решений легло на плечи Иосифа Сталина...
* * *
– Товарищ Жуков! – обратился Иосиф Виссарионович к генералу. – Ставка считает, что необходимо привлечь к руководству армией других, более способных военноначальников! ... Надо смелее выдвигать на главные посты инициативных и решительных командиров!
Ворошилов нервно наглаживал потными ладонями свои необъятные галифе...
Вождь засопел и, вновь обращаясь к Жукову, подкрепил свои выводы, не стесняясь выражений:
– Наши солдаты от страха не могут попасть в неприятеля. Они вообще не стреляют, ... мать твою, ... а сдаются в плен целыми батальонами... Это положение надо исправлять! ... Кого мы можем привлечь, чтобы в корне изменить ситуацию на фронте?
– Товарищ Сталин, все предложения в письменном виде предоставлены председателю Ставки товарищу Тимошенко! Нам необходимо время для комплектования новых дивизий, не зараженных пропагандисткой машиной Геббельса. Нужно провести дополнительную мобилизацию и оснастить пополнение новым вооружением... Да, и резерв Ставки необходим! На это уйдет год-полтора!
– Не отвлекайтесь, товарищ Жуков! Об этом мы имеем достаточно полное представление. ... Скажите, кого мы можем выдвинуть на руководящие посты, чтобы осуществить задуманное? Я видел в списке имена Рокоссовского, Батова, Мерецкова... Можно ли им доверять в полной мере, ведь они сами недавно из Гулага? – Сталин бесшумно прошелся по ковровой дорожке и, не дожидаясь ответа, неожиданно подкрепил свое мнение: – Я думаю, можно!.. В лагерях находятся много отчаянных, бесстрашных граждан призывного возраста! Не побоявшихся в свое время встать поперек государства... Я думаю, что при желании мы сможем сформировать из них несколько армий! ... Профильтруйте весь контингент Гулага и выявите имеющийся офицерский состав, инженеров, ученых, короче, полезных для государства людей! Какое общее количество заключенных на сегодняшний момент?
– Чуть более десяти миллионов! – Берия вытянулся из-за стола и для убедительности подстраховался в раскрытой кожаной папке. – Из них женщины, старики и дети составляют тридцать два процента!
– Вот видите, какой неисчерпаемый источник! ... Каждый из них, без исключения, в своих письмах заверял меня о своей преданности! – серый френч прекратил маятниковое движение и, заканчивая перечень указаний, остановился напротив Берии. – Но имеется еще один резерв! Перепись населения не коснулась отдаленных северных народов. Среди них, наверняка, найдется немало хороших стрелков, которые и без ворошиловского значка попадают прямо белке в глаз!.. Политическому отделу Мехлиса надо немного поработать... Встретиться с их национальными лидерами, внести на рассмотрение повышение их социального статуса. Пообещать автономию, все что угодно! Ставка дает для этого минимальный срок! Я думаю, месяца будет достаточно!
Поздно ночью Сталин направился в Кунцево...
* * *
Бронированный "ЗиС" бесшумно катил по шоссе. Старший майор пытался разглядеть боковину дороги, чтобы убедиться в наличии неусыпной охраны, которая по разговорам стояла через каждые сто метров. Но так ничего и не увидел. В какой именно машине ехал Сталин он не знал. Но представил, как генерал Власик, занимая переднее сиденье, поминутно оглядывается назад, чтобы убедиться в целостности генерального секретаря. А сам Сталин, возможно, молча глядит сквозь ветровое стекло и обдумывает предстоящие шаги по спасению Отечества...
Через сорок минут вереница машин вкатилась во двор кунцевской дачи. Волков отметил, что апартаменты вождя претерпели некоторые внешние изменения. Чередуясь с маскировочной сетью, во дворе штабелями лежали мешки с песком, а за периметром деревянного(?) забора торчали стволы зениток...
– Как у тебя с Берией? – сразу спросил Сталин. – Я знаю его, как очень настырного зацепистого и профессионального руководителя. Жаль, что таких людей мало среди моих помощников! Ну, и ты – не плошай!.. Это тебе не социалистическое соревнование, – от улыбки вождя рыхлые оспинки дружно сместились к ушным раковинам. – Как говорится, на то и волк в лесу, чтобы заяц не дремал!
– Пока все нормально, товарищ Сталин! Забот сейчас хватает и без личной неприязни...
– Советский человек умеет работать в любых условиях! Видишь, что творится на фронте!? Еще пару месяцев и Гитлер постучится сюда... ко мне на дачу! – желтые зрачки поддернула злоба и вождь, навалившись на кромку стола, зашептал с убеждением: – В прошлом году, когда приезжал Мацуока [49], мне довелось ознакомиться с одной интересной японской книжкой. ... Так вот, в национальной борьбе сумо не имеет значения весовая категория борцов. И зачастую маленький сбивает большого! ...Что я думаю о причинах военного поражения? ...Причина провала в том, что у нас не было разбега! ...Гитлер разогнался от Атлантического вала и шарахнул по нашим буденовцам! Мы не умеем драться ногами, как японцы. Русскому мужику надо встать, отодвинуть всех посторонних, чтобы размахнуться. Но если попадет, тогда берегись! ... Нам нужен такой мужик! Я считаю, что генерал Жуков жесток, напорист и кое-чего понимает в японской борьбе! И поэтому я принял решение поставить его во главе нашей армии.
Генсек отдвинулся от собеседника и замер, удивительно напоминая застывшую фигуру египетского фараона. Через минуту, сбросив оцепенение, вождь вернулся к начатой теме. Старший майор, не перебивая, слушал тираду вождя.
– Товарищ Волков может подумать, а зачем товарищ Сталин рассказывает ему сказки, про самураев и русских мужиков? Я отвечу на этот вопрос!.. Будем исходить из реальностей... Во-первых, Гитлер устремился в глубь нашей территории и чтобы выкурить его оттуда надо время. Я бы сказал, много времени, чтобы успеть создать новую армию, оснащенную всем: от фуражки до автомата... Во-вторых, при нашем разгильдяйстве и раскачке, промышленность сможет поддерживать потребности новой армии максимум год, может быть, два! На большее нету средств, нету металла, нет каучука, ... ничего нет!.. Когда товарищ Жуков пойдет в наступление, он возьмет нас за горло: давай танки, самолеты, войска! К сожалению, без этого никто никогда никого не побеждал... Жданов кричит, что советский народ пойдет на подвиг! Оставим ему эту привилегию! А нашей разведке нужно делать свое дело. Не менее важное, а может быть, и более!
Сталин опустил руку под крышку стола и нажал потайную кнопку. Почти одновременно в проеме дверей застыла фигура генерала.
– Передайте Истоминой, чтобы она поспешила с ужином, пусть будет борщ! Сэ-годня у меня в гостях очень ха-а-роший товарищ, поэтому надо постараться!
Власик ушел на кухню. Сталин снял трубку телефона, и через некоторое время новое указание поспешило к вечно бодрому секретарю:
– Скажите Косыгину, чтобы он выявил потребность в дефицитных материалах, бронелистах и композитных ингредиентах! Если всё готово – пусть обеспечит доставку этих расчетов! Запишите, что нам необходимо дополнительно согласовать лимит на автомобильные шины и авиадвигатели! А также передайте товарищу Булганину, что нам нужны выкладки по денежным затратам с учетом инфляции и прочих издержек! В восемь часов утра это все должно быть у меня на столе! ... Что значит не успеют? Какое вам дело, товарищ Поскребышев, до загруженности наркомов? Раз они занимают такие высокие посты, значит должны понимать свое дело! Для чего их туда поставили?! ... Вот и хорошо! Правильно! Настоящий коммунист сможет всё!
Сталин обернулся к начальнику подотдела. Темный мундштук курительной люльки, подрагивая от напряжения, воткнулся ниже уровня щетки усов. Волков внутренне подобрался, приготовившись к уяснению задачи.
– В чем состоит наша задача? Какие усилия мы должны совершить, чтобы товарищи Жуков, Рокоссовский, Василевский и другие талантливые полководцы смогли вымести фашистов из пределов Советского Союза? ... Для этого надо вспомнить бережливую хозяйку, которая за неимением денег у кормильца, достает их из своей заначки, припрятанной на черный денек... А наш народ бережливый и добрый на поступки! Вот вам один источник! ... Но этого мало и поэтому придется потрясти кубышки за рубежом! Мы должны привлечь на нашу сторону западные финансовые круги, чтобы обеспечить бесперебойное снабжение Красной Армии! ... Что у нас с Однофамильцем?
– Бергер встретился с Глорией...
– Как прошла его акклиматизация?
– Пауль Диц акклиматизировался лучше, чем ожидалось! Через Глорию Бергер вышел на главу "Leumy bank"а. ... Деньги дают, но вот условия!? не знаю, как и сказать?!
– Можете говорить ртом! ... Товарищ Сталин как нибудь разберется!
– Первое и непременное условие – это окончательный разгром фашизма на геополитическом уровне! Далее, они требуют полного запрета деятельности Коминтерна, как источник терроризма! И, в-третьих, необходимы изменения внутригосударственного курса к скрытому национализму в СССР. В частности, поднимается вопрос создания автономии для еврейского населения...
Волков не успел дочитать сообщение, так как генсек непроизвольно вытянул свое тело из кресла. Пунцовое от ярости лицо фараона дохнуло на Волкова раскаленным расплавленным железом:
– Все контакты прекратить, обойдемся и без них!!! ... Однофамильца и эту ... Глорию вызовите обратно, а то мировой пролетариат может разгневаться, если узнает, что некоторые товарищи ведут тайные разговоры за их могучими спинами!
ГЛАВА 59
На следующий день Сталин отменил свое поспешное решение...
Специалисты разбили в пух и прах решительность "второго Ленина". Он не учел, что помимо оснащения армии всему населению страны необходимо будет как-то существовать. Народ и его вооруженные силы, приученные кормиться из рук государства, могли попросту помереть с голоду, оставшись без запасов продовольствия. Замерзнуть от недостатка одежды и устать от рукопашных схваток в связи с хроническим недостатком патронов.